Библиотека

Автор - Ю.А. Штюрмер

Издательство "Физкультура и спорт", Москва, 1969 г.

Книга является туристским путеводителем по мало освоенным местам Северного Забайкалья — хребтам Кодар, Удокан и Чарской котловине. Автор, географ, мастер спорта СССР по туризму, руководил первой туристской экспедицией в этом районе. На основании своих наблюдений, наблюдений других путешественников, а также материалов научных исследований последних лет он дает описание природных достопримечательностей края и рекомендует ряд конкретных пешеходных, горных, водных и. лыжных спортивных маршрутов различной категории сложности.

Книга предназначена для туристов, краеведов, для всех интересующихся уникальной природой Забайкалья.

Содержание
Предисловие
Исследование и освоение района
Природные условия и особенности путешествий
Подъезды к району и местные экскурсионные маршруты
Пешеходные, горные и комбинированные маршруты по Кодару
Водный маршрут по реке Чара
Пешеходные и водно-пешеходные маршруты по Удокану и реке Калар
Лыжные маршруты по району
Советы путешественникам
Литература

Предисловие

На севере Читинской области, там, где близко сходятся территории Якутии и Бурятии, Иркутской и Амурской областей, есть страна контрастов и неожиданностей—Чарская котловина с окружающими ее хребтами Кодар и Удокан. Совсем недавно об этих местах знал лишь специалист-географ, а слово “турист” вообще отсутствовало в словаре местных жителей. Теперь же о Кодаре, Удокане и Чаре пишут книги, а красоты их показывают в кинофильмах. Здесь уже побывали туристские группы из Челябинска, Риги, Одессы, Ижевска, Киева, Новосибирска, Таллина, Ленинграда, Москвы и Других городов страны. Сюда мечтают попасть многие. Популярность этого района Забайкалья объясняется тем, что он имеет несколько сильных “магнитов”, притягивающих к себе беспокойное племя путешественников со всего Союза.

Прежде всего это хребет Кодар, резко выделяющийся среди окружающих сибирских плоскогорий и среднегорий четко выраженным альпийским рельефом. Здесь находится высшая точка Забайкалья, здесь горное расчленение достигает двухкилометрового размаха, здесь грозно высятся “башни”, “пирамиды” и “клыки” скальных вершин. Любитель горных путешествий может в Кодаре за один .поход пройти пять-шесть перевалов, половина из которых по альпинистской шкале будет оцениваться не ниже II, А категории сложности. Иначе говоря, Кодар — это “Забайкальские Альпы”.

Кроме того, Кодар — единственный в Забайкалье хребет, имеющий современное оледенение. Три десятка кодарских глетчеров по своим размерам (длина до 2 км и более) и по общей площади превосходят известное уральское оледенение. Открытые только в 50-х годах, ледники сразу же стали “изюминкой” района.

У хребта Удокан другие достоинства. Путешественника поражают узкие щели каньонов и базальтовые покровы, а контраст между резко расчлененными крутостенными мрачными ущельями и расположенными высоко над ними обширными “потусторонними” плато невольно воскрешает в памяти картины из романа Конан Дойля “Затерянный мир”. Только властвуют в Удокане не диковинные представители животного и растительного мира, а каменные россыпи, причудливо украшающие высокогорную пустыню каменными воронками, каменными кольцами, каменными многоугольниками и медальонами. Хребет Удокан рассекают мощные трещины — следы недавних катастрофических землетрясений. Подземные толчки и сейчас бывают чуть ли не ежедневно: недаром специалисты за семь лет зарегистрировали в хребте до 1500 землетрясений, из которых 11 силой до 10 баллов. А рядом с трещинами поднимаются конусы удоканских вулканов и бьют минеральные источники, ярко расцвеченные золотисто-желтой охрой.

Чарская котловина привлекает туристов тем, что дает начало ряду интересных водных маршрутов высокой спортивной сложности, тем, что здесь расположена настоящая пустыня—массив Пески. Такого уникального по размеру скопления незакрепленных песчаных форм нет ни в одной другой котловине Станового нагорья или гор Прибайкалья. Чарские Пески с грядами рогатых барханов, над которыми клубятся “песчаные вымпелы”, с “поющей тишиной”, с 30—40 квадратными километрами сплошной желтизны,—одна из главных местных достопримечательностей.

Ко всему этому надо прибавить необычное для жителя средней полосы обилие голубики, смородины-кислицы, малины, грибов, возможность ловли тайменя, хариуса, сига, ленка, золотистого гольяна, я также столь приятную для туриста-исследователя, спортсмена и романтика справку, что большинство вершин района, отдельные перевалы, ледники и реки еще носят эпитеты “безымянный”, “непройденный”, “неописанный”.

Для таких путешественников и предназначена эта книга. Описанию конкретных пешеходных, горных, лыжных, водных и комбинированных маршрутов предшествует раздел, где приведены некоторые общие сведения о природных особенностях района. Настоящее издание не претендует на роль пособия по физической географии Кодара, Чары и Удокана. Это лишь путеводитель для туристов-спортсменов. Тем же, кто глубже заинтересуется районом, следует обратиться к литературе, список которой приведен в конце книги.

Автор приносит свою благодарность В. Б. Владимирову, Н. В. Благово, А. А. Колесникову, В. П. Кудрявцеву, Е. К. Лоханину, В. Р. Мустафину, Г. И. Никиенко, Б. И. Огородникову, Л. И. Рахумяги, Ю. М. Трофимову и другим, чьи материалы и замечания были использованы при подготовке книги.

Особую признательность автор выражает товарищам по совместной экспедиции в этот район, местным жителям, ученым-исследователям, способствовавшим ее проведению, и в первую очередь доктору географических наук В. С. Преображенскому—первооткрывателю ледникового Кодара.

Исследование и освоение района

Несколько веков назад северная таежная часть Забайкалья была заселена кочевыми племенами эвенков, ранее называвшихся тунгусами. Продвижение русских в эти места началось с XVII—XVIII вв., когда вдоль главных рек и по сухопутным волокам постепенно стали возникать небольшие зимовья, деревеньки, а то и укрепленные городки—остроги. Ясачная повинность, возросший спрос на меха способствовали усилению пушного промысла. Кое-где, например в районе реки Мама, появились разработки слюды. С 40-х годов XIX в. в бассейне Витима приступили к освоению золотых месторождений, которые очень скоро приобрели общегосударственное значение, поставляя казне до 12 тонн золота в год.

Освоение Витимских россыпей было сопряжено с немалыми трудностями. Путь сюда “...шел по дикой и совершенно безлюдной местности,— писал один из очевидцев,—здесь на расстоянии 300 верст все приходилось везти на своих лошадях или оленях, забирая с собой на весь путь в оба конца сено и овес и прокладывая дорогу по более удобным местам”.

С развитием сибирской золотопромышленности и связано начало исследования собственно районов Чары, Кодара и Удокана. Причем эти места первоначально заинтересовали исследователей лишь как транзитные территории: большая удаленность витимских приисков от старых хозяйственных центров страны поставила срочную задачу изыскания кратчайших путей к ним из уже обжитых районов южной Сибири.

В 1857 г. край посетил поручик Усольцев — участник Сибирской экспедиции Русского географического общества. Несколько позднее на севере Забайкалья побывал известный русский ученый и революционер П. А. Кропоткин. Им были впервые нанесены на карту (правда, без маршрутных съемок, по расспросным данным) общие очертания бассейна Чары и его горного обрамления. Само наименование “хребет Кодар” (по-эвенкийски “кодар”—камень, скала) также было введено в географический обиход по инициативе Кропоткина.

В 1883 г. Кодар, Чару и Удокан пересек французский инженер и путешественник, член Русского географического общества, Жозеф Мартен. Выполняя просьбу сибирских золотопромышленников, он пытался найти прямой путь от Ленских приисков к верховьям Амура. Маршрут ему пройти удалось, но результаты экспедиции для российской науки в значительной мере пропали, так как Мартен большую часть собранных им материалов отправил на свою родину.

Экспедиции географов и золотая лихорадка, охватившая северные районы Забайкалья, не дали до революции хоть какого-нибудь толчка к экономическому развитию Чары, Удокана и Кодара: старатели не нашли своего “фарта”, а путешественники признали эти места слишком труднопроходимыми, чтобы по ним прокладывать дорогу на юг. В Чарской котловине, в Муйской впадине осели лишь те, кто, “ожегшись” на золоте, решился перейти на убогое натуральное хозяйство. Еще более отсталой оставалась жизнь коренного населения—эвенков, которые были сплошь неграмотны и продолжали вести кочевой образ жизни. Жестокая эксплуатация, хроническое голодание, отсутствие простейшей медицинской помощи — все это вело эвенков к вымиранию.

В первые годы после гражданской войны на север Забайкалья потянулись одна за другой различные экспедиции. Долог и нелегок был их путь: одна дорога от Читы до Чары (через Романовку и Неляты) занимала тогда 6—7 недель. Топографы, геологи, гидрологи, путейцы заносили на планшеты и в походные дневники все новые и новые подробности о крае, однако Кодар и Удокан не сдавались и еще долго таили неожиданные сюрпризы. Например, ледники...

Ледники в Забайкалье? Одна мысль об этом казалась вздорной всего полтора десятилетия назад. Географы и гляциологи были твердо убеждены в правоте профессора С. П. Суслова, утверждавшего в 1954 г. в своей монографии по физической географии Азиатской части СССР, что в Забайкалье “...несмотря на значительные высоты... и суровые климатические условия, современное оледенение отсутствует из-за небольшого количества зимних осадков, малой толщины снежного покрова и исключительной сухости воздуха”. Имелся, правда, один молчаливый оппонент, но это был давно умерший Жозеф Мартен. В путевых записях француза о районе между озером Ничатка и рекой Чара специалистов удивляли престранные строки: “Перевал был весьма труден из-за трещин ледников... наш переход через эти высоты сопровождался... грустным случаем, один из моих тунгусов умер вследствие падения в трещину ледника и был похоронен в углублении скалы под камнями...”. Приводя запись Мартена, академик В. А. Обручев, крупнейший знаток Сибири, отметил ее скептическим вопросительным знаком, а геологи, обследовавшие в 1928—1930 гг. Чарскую котловину и окружающие ее хребты, прямо квалифицировали мартеновские описания как “фантастические” и “не внушающие доверия”.

Однако в конце 50-х годов геологи, а затем географы убедились, что истина все же на стороне Мартена. Первым ледниковые объекты случайно встретились на маршрутах в виде отдельных небольших глетчеров, вторым посчастливилось, не выходя из кабинетов, путем анализа аэрофотоматериалов, как говорится, “на кончике пера”, открыть целый Кодарский ледниковый район.

Проблемой современного оледенения занялся московский географ В. С. Преображенский, который возглавил ряд экспедиций и успешно “снял покров тайны” с ледяного сердца Кодара.

Во многом схожа с этой историей и история открытия удоканских вулканов. Совсем недавно в Восточной Сибири были известны только два района молодых потухших вулканов—Саяно-Чикойский и Витимский. В результате же экспедиций В. П. Солоненко десять лет назад в Удокане был выявлен новый, причем самый значительный на Становом нагорье, вулканический район из полутора десятков молодых, в геологическом масштабе времени, образно говоря, “еще тепленьких”, вулканов.

Не только ледники и вулканы прятались от взора человека. Проведенные в послевоенные годы геологические исследования в корне изменили бытовавшее представление о бедности большей части территории Северного Забайкалья полезными ископаемыми. Так, стали известны Верхне-Удоканское золоторудное месторождение, Чинейское (хребет Удокан) месторождение титано-магнетитов и ванадия, Читкандинское (Верхне-Каларская котловина) месторождение каменных углей, такое же месторождение на Кодаре в бассейне Апсата и многие другие. Особенное значение приобрело открытие в 1949 г. в Удокане геологом Е. И. Буровой месторождения медистых песчаников, условия залегания которых позволяют вести широкую разработку основных запасов руды карьерным способом. Специалисты считают, что “выявлением месторождения меди в районе хребта Удокан геологическая служба СССР разрешила одну из самых важнейших минерально-сырьевых проблем, стоящих в одном ряду с открытием якутских алмазов и железорудных месторождений в центре Европейской части СССР” (Предбайкалье и Забайкалье. М., “Наука”, 1965). В настоящее время идет всесторонняя разведка этих богатств и подготовка к их эксплуатации.

Другая сторона освоения Чары, Кодара и Удокана связана с традиционными таежными промыслами. Почти сразу же после установления Советской власти в тайге начали организовываться оленеводческие и охотничьи артели. Выбор производственного направления местного хозяйства во многом определялся трудовыми навыками эвенков. Поэтому и играют здесь ведущую роль оленеводство и пушной промысел.

Любопытно, что, хотя в Каларском районе общая площадь землепользования всех типов в пересчете на один колхоз превышает миллион гектаров, удельный вес собственно сельскохозяйственных угодий не достигает 1%.

Вновь прибывшего в Кодар, Чару или Удокан обычно не поражает малолюдность района: в тайге довольно часто встречаешь если не людей, то по крайней мере следы их стоянок. Вместе с тем народу в районе мало. Обманчивое впечатление объясняется постоянными перекочевками жителей. Ведь, если не считать центральных усадеб колхоза им. Кирова в Средне-Каларской котловине, колхозов “Заря” и “Красный таежник” в Чарской котловине, остальные поселения (от 5 до 20 на колхоз) носят характер палаточных поселений-стойбищ. Так живут, объединяясь в группы по 3—8 человек, оленеводы, рыбаки, каюры, заготовители сена.

Например, оленеводы выбирают лучшие выпасы в зависимости от наличия гнуса, грибов и т. п. и в условиях Северного Забайкалья перекочевывают вместе со своими стадами по троговым долинам до 8—10 раз в год.

Еще более неустойчивы таежные расселения промысловиков, которые при охоте на белку меняют места стоянок через 3—4 дня. Туристу, преодолевающему в составе группы за три недели 250—300 походных километров, небезынтересно узнать, что здешние охотники за зимний сезон проделывают в условиях снежной целины и сильных морозов маршруты по 2—3 тысячи километров.

Если учесть местную специфику, то вполне понятной становится та гордость, с которой в эвенкийском колхозе где-нибудь на Чаре или Каларе вам будут рассказывать, что значительная часть эвенков все же смогла перейти на оседлый образ жизни. Во вновь созданных поселках уже имеются магазины, пекарни, клубы, медпункты, школы-интернаты. В последних, кстати, дети находятся на полном обеспечении у государства. Достигнуть этого было нелегко. И трудности возникали самые непредвиденные.

Например, из-за отсутствия глин вместо кирпичных печей в домах пришлось делать тонкостенные железные, требующие большого расхода древесины на отопление. Но эти трудности временные.

Будущее района связано с созданием крупной горнорудной базы, сырья для которой хватит на многие поколения. И сырья самого различного. Ведь в северных районах Читинской области количество только учтенных месторождений железа, титано-магнетита, меди, свинца, никеля, ванадия, вольфрама, молибдена, олова, золота, редких земель, горного хрусталя, слюды, графита, углей и прочего перевалило за 500!

Вместе с тем специфика природных условий района, его отдаленность и необходимость повышенных капиталовложений (недаром в законодательном порядке он приравнен к районам Крайнего Севера) определяют на ближайшие годы лишь очаговый характер освоения ресурсов. Иначе говоря, экономисты считают, что здесь целесообразно эксплуатировать ископаемые очень высокого качества или те, разработка которых будет способствовать удовлетворению потребностей страны в особо дефицитных видах сырья.

К исследованию и освоению края могут приложить свои знания туристы. В высокогорье, в тесных каньонах, на базальтовых плато, в глухой тайге для них имеется обширное поле деятельности. Вероятно, поэтому первым же путешественникам из Московского клуба туристов, побывавшим в Кодаре в 1960 г., удалось открыть два новых ледника и “закрыть” ряд объектов, которые при анализе аэрофотоснимков могли оцениваться как глетчеры. Расположенные в глубоких карах и труднодостижимых цирках на высоте 2100—2500 м некоторые ледники и сейчас, вероятно, еще ожидают своих “колумбов”. Зимняя экспедиция москвичей 1965 г. впервые дала фактические материалы о характере снегонакопления, погодах и лавиноопасности в ряде микрорайонов центральной части альпийской зоны. Не менее интересные открытия (пусть в чисто туристском плане) сделали и другие путешественники на реках, перевалах и вершинах района.

Природные условия и особенности путешествий

Хребты Кодар, Удокан и Чарская котловина—это часть наиболее расчлененной полосы Станового нагорья, которое уже само по себе представляет как бы гигантский вал на северо-востоке Забайкалья, разделяющий сравнительно низкие и пологие Патомское и Северо-Байкальское нагорья и невысокие Витимо-Олекминские среднегорья.

Характерной чертой орографии Станового нагорья является “чередование вытянутых с запада-юго-запада на восток-северо-восток высоких, довольно монолитных, бедных перевалами, хребтов и глубоких котловин” (В. С. Преображенский).

Именно к таким и относятся высокий (до 3000 м) альпийский Кодар, на большей части плосковершинный, хотя и приподнятый до 2100—2500 м Удокан и разделяющая их Чарская котловина с уровнем днища от 630 до 1100 м.

Контрастное сочетание альпийского рельефа хребта с глубоким провалом плоской донной впадины определяется особенностями геологической истории района, которая отмечена резким подъемом территории в кайнозое с одновременными ее расколами на блоки-сегменты, или, иначе, гигантские глыбы-клинья. Движение одного “клина” по линии разлома вверх, а другого вниз, достигавшее амплитуды до 2000 м, и сформировало в общем виде Кодар, Чару и Удокан.

Дальнейшее “отесывание” хребтов шло при участии различных процессов разрушения, и прежде всего речной эрозии, активно перепилившей на юго-восточном склоне Кодара пояс наибольших высот и усиленно выносившей в котловину продукты разрушения гор. В западной части Удокана реки разрезали также и лавовые плато, образовавшиеся при излиянии базальтов.

Во время четвертичного оледенения “высотность” хребтов способствовала большому снегонакоплению и развитию ледников, достигавших в длину 60—120 км при мощности льда 500—700 м. Ледники преобразили многие долины района в типичные троги с характерным корытообразным поперечным профилем и оставили многочисленные следы в виде конечных морен, бараньих лбов, полей курчавых скал, сглаженных скальных уступов. В этот период в Кодаре и в восточной части Удокана выше снеговой линии под действием денудационных процессов (денудация—разрушение горных пород и перенесение продуктов разрушения на более низкий уровень) шло формирование остроугольных гребней и пиков, в Чарской котловине накапливались мощные массы рыхлого материала и развивался зандровый (песчаный) ландшафт, а на западе Удокана, там, где снег сметался с плоских вершин, шло образование гигантских гольцовых террас и “каменных морей”.

После окончания оледенения моделировка хребтов пошла при господстве процессов физического выветривания, мерзлотно-солифлюкционных процессов (солифлюкция— медленное сползание коры выветривания, которое происходит при сильном насыщении ее водой), при непрекращавшихся неотектонических движениях и речной эрозии. Для котловины стало типичным усиление ветровой деятельности и одновременно консервация эоловых (связанных с развеванием и перевеванием песков) форм, развитие многолетней мерзлоты и аккумуляция водных отложений.

Чем же сейчас встречают путешественников Кодар, Удокан и Чара?

Чтобы читатель ясно представлял себе, что живописные красоты края сопряжены с определенной сложностью прохождения местных маршрутов, с их узкой сезонностью, с вполне реальными трудностями и опасностями, ниже приводятся краткие сведения в основном о грозных явлениях природы района, и в первую очередь данные по прикладной (если так можно выразиться, — “спортивной”) геоморфологии Кодара и Удокана.

Современный высокогорный Кодар предстает туристу в виде сочетания острых труднопроходимых гребней, мощных вершин, взметнувшихся на 1—1,5 км над крутыми ущельями, скальных стен, живописных озер, водопадов и наледей.

Кодарские долины имеют прямолинейные формы хорошо сохранившихся трогов. Ширина долин 1—1,5 км, глубина (от гребня до вреза реки) 1300—1800 м. Углы между скатами бортов и дном смягчены шлейфом осыпи. В зависимости от погоды, освещения, слагающих пород окраска меняется, но общими остаются сдержанный мягкий колорит и благородство серых тонов. Несмотря на большую ширину долин, выбор удобного пути для передвижения по ним затруднен: осыпные конусы шириной 300—400 м и высотой 200 м порой вплотную подходят к руслу реки, вынуждая путешественников на трудный траверс “живых” тридцатиградусных осыпей, состоящих из остроугольных обломков гранита и кристаллических сланцев. В отдельных случаях объем некоторых камней на осыпи может достигать 30—50 куб. м.

Более пригодные для движения “мертвые” осыпи отличаются от светло-серых “сыпучек” темными тонами с разноцветной рябью желтых, бурых и красных лишайников. В солнечную погоду на них весело пересвистываются рыжие пищухи — сеноставки, зверьки озорные и любопытные, вроде таежных бурундучков; между глыбами, на мелкоземе становится заметной робкая зелень.

Там, где осыпи не достигают реки, дно долины покрыто курчавыми скалами и основной мореной. Это небольшие гряды из коренных пород, пологие холмы из щебня, гальки и валунов. Обычно они бывают скрыты растительным покровом из низкорослого стланика (до высоты 1700—1800 м) и ерника (до высоты 1800—1900 м). Где морена густо покрыта стлаником, единственным путем остается пойма горной реки, вернее, ее бечевник. Однако особенность долин в том, что они ступенчаты не только в поперечном, но и в продольном профиле и предлагают идущему по ним серию крутых уступов — ригелей. Чем ближе к истоку реки, тем выше ригели (до 100—150 м) и тем чаще они встречаются. В 12—15 км от истоков ригели снижаются до 30—50 м. Над верхними ригелями лежат высокогорные озера, сохраняющие до середины лета остатки ледяных полей и привлекающие внимание лазоревыми и темно-бирюзовыми оттенками прозрачной воды. Прозрачность воды сохраняется и в реках. Однако сразу после дождей, когда горные потоки резко вздуваются и становятся неприступными, их мутность значительно повышается. Даже временные водотоки, питаемые лавинными снежниками, в такую погоду могут стать опасными препятствиями для туриста.

Особенно энергично речная эрозия идет на южных склонах Кодара, где из распиленных ригелей вода ниспадает узкоструйными водопадами до нескольких десятков метров высоты. На северных склонах, напротив, часты уступы с широким фронтом падающих струй. Водопады вообще распространены в Кодаре, поскольку все боковые долины относятся здесь к категории висячих и открываются в главный трог устьевыми ступенями высотой 100—400 м, что затрудняет переход при подъеме от притока низшего порядка к притоку высшего порядка. На отдельных участках долин можно встретить каньоны.

Один из замерзающих водопадов на притоке реки Апсат

Водораздельные формы рельефа Кодара величественны и нелегки для движения, поскольку им обычно сопутствуют крутые скальные стены, изборожденные камнепадными кулуарами склоны, рассеченные гребни, по которым тянутся вереницы кигиляхов—каменных фигур выветривания. Чередование поднятий создает из гребня “пилу” с зубьями высотой 50—200 м. В местах пересечения гребней или при их значительном расчленении вершины приобретают типичный альпийский вид.

Смотришь на полуторакилометровый гигант, увенчанный пиком или иглой с характерными “жандармами” по ребрам, с заснеженными скальными полочками, контрфорсами, стенками, и забываешь, что это не Кавказ. Но подберешься к скалам поближе—и на первых метрах подъема чувствуешь разницу: поверхность скал не прочна. Это след воздействия в первую очередь морозного выветривания. Выражается оно в растрескивании и отшелушивании скальных пород, в результате чего гребни Кодара порой оказываются одетыми в сплошной чехол из каменных неустойчивых чешуи. При резком скачке температуры, изменении погоды, сотрясении воздуха криком или по другой причине такой чехол может разрушаться и вниз по кулуарам идут камнепады. Некоторые из наблюдавшихся камнепадов продолжались по 10—15 минут и сопровождались грохотом, снопом искр, сходом камней по соседним склонам.

К растрескиванию и разрушению скал ведут также продолжающиеся сейсмические толчки, сила которых может приближаться к 10 баллам. Камнепады сочетаются со снежными лавинами.

Лавиноопасность на хребтах сохраняется круглый год. Особенно это относится к началу и концу зимы, а еще более к предвесенним и весенним месяцам, когда наблюдаются скачки в снегонакоплении. В наиболее высоко лежащем поясе современного оледенения Кодара максимум лавинной деятельности, по мнению ученых, смещается на весну, лето и осень. Причем, помимо других факторов, сходу лавин в районе способствуют резкие переходы температур и связанная с этим энергичная перекристаллизация снега. Так, специалисты определили, что средние температурные градиенты в толще снегового покрова на Удокане в 5 раз и более превышают такие же показатели на южных склонах Эльбруса. Более подробно о лавинах читатель прочтет при описании лыжных маршрутов.

Лавиноопасность и главным образом неустойчивость скальных поверхностей значительно усложняют проведение альпинистских мероприятий в Кодаре. Большинство интересных маршрутов горовосхождений на башнеобразные вершины хребта, достигающие относительных высот в километр и более и имеющие многосотметровые скальные стены, трудновыполнимы из-за малого количества надежных опор и ограниченности применения крючьевой страховки.

Ледники Кодара расположены в глубоких узких трогах и в карах на высотах (по снеговой линии) около 2500 м для южных и 2050—2300 м для северных склонов. Небольшие фирновые поля ледников крутыми взлетами переходят в веер лавинных конусов, спускающихся с обнаженных скал. Языки ледников характеризуются поперечной асимметрией, слабой засоренностью и для передвижения не являются препятствием: уклоны не более 10—12°, трещин мало, ледниковые стаканы и мельницы почти не встречаются. Больше затруднений представляет выход на язык через крутую конечную морену высотой 50—120 м и ледяной лоб с уклонами 20—30°. Еще сложнее подъем из фирнового бассейна на лавинные шлейфы, так как здесь приходится преодолевать бергшрунды шириной 1—2 м и зачастую вести ледорубную работу.

О доступности того или иного перевала в Кодаре можно достаточно точно судить, зная, какими процессами и силами он был образован: наиболее легки перевалы на тех участках междуречий, где раньше хозяйничали переметные ледники. Олений, Туманный, Проходной, Верхне-Сакуканский перевалы расположены не очень высоко (1700—2100 м) и проходятся по одному плану: подъем долиной по стланику и бечевнику, обход осыпями крутых ригелей, выход в древнеледниковый цирк или к уступу сквозного трога и через сглаженную перемычку спуск в другую долину. Те седловины, которые давно оставлены ледником, подверглись значительному воздействию физического выветривания и более трудоемки для преодоления, так как имеют довольно крутые осыпные (перевал Медвежий) или ледово-снежные участки (перевал Четырех). Седловины, образованные “вгрызанием” каров в склон, как правило, непреодолимы: этому мешает наличие под перемычкой “стен” из очень ломких скал. Вместе с тем и они могут иметь пути обхода по скальным полочкам и желобам.

Удокан встречает туристов примерно тем же набором препятствий (за исключением снежно-ледовых), что и Кодар, особенно в осевой части хребта, в районе господства резкорасчлененных гольцов (верховья рек Нирянгмакан, Наминга, Чина, Нижний Ингамакит, Катугин, Хани, Икабьекан, Икабья, Кемен). Хотя здесь и нет современных ледовых форм рельефа, но часты остроконечные скалистые вершины, крутые склоны высотой 200—300 м, по которым сходят вода, камни и снег, где нередки скальные карнизы и нагромождения неустойчивых глыб. Троговые долины осложнены высокими (от 30 до 150 м) ригелями, а эрозионные долины имеют иногда характер глубоких каньонов или узких ущелий.

Более специфичен микрорайон господства плосковершинных гольцов, расположенный на западной половине Удокана. Почти все вершины микрорайона представляют собой плоские поверхности, сплошь покрытые крупно- и среднеглыбовыми россыпями, довольно тяжелыми для преодоления (особенно если двигаться с караваном). Здесь путешественнику приходится также столкнуться с нагорными террасами—крутыми, сложенными из глыб с поперечником до 2—3 м, уступами высотой в несколько десятков метров и трапециевидными останцами, поднимающимися над плато на 150—200 м. Всюду обращает внимание большая подвижность рыхлых отложений, что определяется неравномерностью распределения снегового покрова, в свою очередь, зависящего от большой интенсивности зимнего метелевого переноса. Подходить к краям базальтовых плато нужно осторожно, поскольку они иногда венчаются скальными карнизами, ниже которых на сотню метров зияет обрыв к реке. Сама же долина реки может иметь врез глубиной вполкилометра и больше.

Наиболее обыденная трудность передвижения по водоразделам Удокана и Кодара связана с обилием влаги—скальные плиты часто держатся на ледовой подкладке; в жаркие дни всюду текут ручьи, поскольку масса образующегося щебня и мелкозема лежит на мерзлоте и насыщена талой водой. Даже на пологих склонах тонкий надмерзлотный слой скользит и сдирается под весом человека. Также легко скользит и ползет под триконями горных ботинок растительный покров из низкорослых “альпийцев”—цетрарий и алекторий.

Обилие влаги мешает путнику на подходах к хребтам и непосредственно в Чарской, Муйской, Верхне-Каларской котловинах, где он сталкивается с многочисленными заболоченными участками в виде осоковых, осоково-пушицевых и кочкорных болот, маревых редколесий и т. п.

Чарская котловина, кроме болот, очень богата озерами, обычно незначительными по площади и неглубокими, но тем не менее требующими от путешественника лишних часов пути на обход. Здесь же встречаются такие следы мерзлотных процессов, как морозные трещины, мерзлотные полигоны, булгунняхи (бугры пучения).

Значительная часть котловины занята холмами и грядами, нередко дугообразной (в плане) формы. Идешь по такой длинной и невысокой, похожей на дамбу гряде, как по аллее, обсаженной молодыми чистенькими лиственницами, а затем вязнешь по колено в ржавой, очень холодной воде болота, пока не выберешься на следующую гряду.

Чарские пески

Особняком стоят в котловине массивы незакрепленных песков. Такие пустыни начинаются резким переходом от бора, лиственничника или торфяного болота к песку. Никакой промежуточной зоны, никакой “ничейной земли”—природа не признает здесь нейтралитета. Можно одной ногой стоять в пустыне, а другой в тайге. Хотя чарские пески связаны близостью вечной мерзлоты, на многих участках заметны следы их успешного наступления: беспомощно наклоненные, засыпанные песчаным валом по пояс, а то и по горло, стоят ряды столетних таежных великанов.

Передвигаться туристам по пескам нелегко, поскольку поверхность пустыни пересекают двух-трехкилометровые цепи барханов. В межбарханных понижениях имеются залесенные участки—лиственничники, ерники, даже влаголюбивый кедровый стланик. Местами пустыня рассечена узкими, глубокими долинами притоков Чары.

Реки района относятся к бассейну Лены и Витима. Главный источник их питания—атмосферные осадки. Малые реки, в основном малопригодные для туризма, питаются в значительной мере за счет талых вод. Как правило, это неглубокие горные потоки с большими уклонами и резкими колебаниями уровней и расходов воды. Некоторые из них (например, Нижний Ингамакит, Наминга) в летний период целиком пересыхают.

Для путешествий на байдарках, плотах или резиновых надувных лодках более подходят такие средние реки, как Чара или Калар. Их характер различен в пределах горных участков и межгорных котловин: при пересечении хребтов в руслах типичны многочисленные пороги II— III категорий сложности, а в котловинах распространены песчаные перекаты и крутые излучины. Колебание уровней составляет 3—4 м и более. Ширина русел — от нескольких десятков до 150—200 м. Завалов на реках обычно не бывает, зато имеются скальные прижимы, навалы, высокие (до 2 м) стоячие волны.

Из представителей растительного мира для туриста особенно значим кедровый стланик, очень привлекательный на вид полукустарник-полудерево, опушенный длинной хвоей с десятками миниатюрных шишек на ветках. Если в Удокане стланик встречается на заветренных склонах и путешественник при желании найдет путь от редколесья к гольцам, минуя его заросли, то в Кодаре дело обстоит куда серьезнее. Здесь стланик порой сплошь покрывает ущелья (особенно на левых притоках Сыгыкты) и турист лишь с трудом может протиснуться сквозь пьяный частокол его пружинящих стволов.

В высокогорье со стлаником резко контрастируют красочные заросли золотистого рододендрона и альпийские лужайки с глубокой синевой водосборов-аквилегий, оранжевым пламенем сибирских роз-“огоньков”, с геранью, горцами, лютиками и другими представителями разнотравья. За обилие нежных цветов одна из долин (долина второго левого, наиболее длинного притока реки Ледниковой) была названа Благодатной. Помимо редких альпийских лужаек, растительность яркой раскраски в летнем высокогорье встречается, пожалуй, лишь вокруг наледей и перелетовывающих лавинных снежников, где пятна тающей зимы бывают оконтурены свежим ореолом весны, да на некоторых снежниках, где поселяются розовые водоросли с неожиданным запахом спелого арбуза.

Ниже 1300—1500 м к стланику присоединяются даурская лиственница и каменная береза, а затем осина, тополь, ольха, ива, сосна, пихта, ель. Наиболее распространенные сфагновые и зеленомошные лиственничники порой преграждают путь завалами, в которых сухостойные деревья навалились на своих еще живых подруг, где отовсюду свисают сизые бороды лишайников, с земли поднимаются вывороченные корни валежника, а мощные на вид стволы рассыпаются под ногой в труху. В других местах, например по среднему течению Сыгыкты, тайга светла и величественна: березы толщиной в обхват, высокоствольные чозении, кое-где даже “пазовый” кедр.

Для Кодара, Удокана и Чары (с уточнением конкретного местообитания в зависимости от высотного пояса и других условий) характерен обычный “набор” сибирских горно-таежных животных: медведь, рысь, росомаха, лось, дикий олень и коза, белка, соболь, лисица, заяц, пищуха, тарбаган и т. п. Много боровой и гнездующейся на озерах водоплавающей птицы. В реках и водоемах обилие хариуса, сига, гольяна, ленка, тайменя и других видов рыб. Из всех обитателей тайги для путешествующих безусловно неприятны, но, к сожалению, в летнее время неизбежны таежный клещ и сборище мелких надоедливых кровососов, обобщенных под именем гнуса.

Климатические условия района суровы. По ряду показателей они даже суровее, чем на Крайнем Севере. Так, в Чаре количество дней со средней суточной температурой воздуха ниже минус 25° равно 94, тогда как для Игарки оно составляет 84 и для Магадана — 36. Короткое, умеренно теплое лето бывает дождливым, а затяжная зима—холодной. Однако надо помнить, что разница погод в высокогорье хребтов и в долине Чары значительна. В Чаре продолжительность безморозного периода 60 дней, вызревают овощи в открытом грунте и летом приходится изнывать от 30-градусной жары. Снега в Чаре нет с середины апреля по октябрь, а зимой его покров минимален. В расположенном же в 20—30 км высокогорье выпадение снега возможно в любой день года и в больших количествах. В Кодаре, например, на высотах 2000 м еще во второй декаде июля снег покрывает больше половины поверхности долин, все озера находятся подо льдом и лишь начинают появляться первые цветы; после первой декады августа цветение заканчивается и можно снова ожидать появления “зимнего” снегового покрова. Вместе с тем, хотя облачность и относительная влажность достигают иногда верхнего предела, осадки в районе обычно не принимают обложного характера, а идут в виде ливневых моросящих или ливневых дождей (иногда с грозами) “зарядами” на 1—2 часа. Поэтому время успешных летних путешествий ограничено 1— 1,5 месяцами: с 10—15 июля по 20—25 августа.

Так же своеобразны погодные условия района для зимних путешествий (см. описание маршрутов), когда туристы, находящиеся в Чаре, будут наблюдать полное безветрие, в то время как другим, поднявшимся на Удокан, придется отсиживаться и пережидать пургу.

Подъезды к району и местные экскурсионные маршруты

Начальным пунктом маршрутов по Кодару, Удокану и Чарской котловине и административным центром Каларского района является село Чара.

Поскольку район отрезан от железной дороги многочисленными горными хребтами и не имеет сети сухопутных дорог, туристы прибывают сюда, как правило, по регулярной трассе аэрофлота Чита—Чара. Тем, кто не связан короткими сроками отпуска, не боится дорожных хлопот и хочет подробнее познакомиться с природой и людьми Забайкалья, можно предложить в летнее время для подъезда старый водный путь по Витиму. Этот путь и сам по себе уже представляет любопытный маршрут, однако он очень долог.

Начинается путь в Романовне, крупном витимском поселке, связанном автодорогой с Читой. Каждый год в период паводков, обычно падающих на июль, из Романовки на средний Витим ведется сплав, с помощью которого осуществляются массовые перевозки грузов для экспедиций и населения, работающего по его берегам. Путь на катере от Романовки до Усть-Муи занимает 3— 4 дня, но, поскольку уровень воды на Витиме меняется очень быстро и с большими амплитудами, путешественники должны быть готовы прождать некоторое время, пока на реке создастся сплавной уровень (он держится в Романовке всего 30—45 дней в году) и откроется навигация. Ниже впадения Ингура перевозки по Витиму осуществляются в течение более продолжительного времени.

На самостоятельный спуск на плоту без достаточного опыта решаться, безусловно, не следует. На первых же 120 км Угрюм-река встретит смельчаков несколькими десятками перекатов—“шипишек” и шивер с покатью и порожками. А затем понесет по высоким валам, закружит коварными уловами, чтобы за устьем Бамбуйки опять встретить “бойцовыми” камнями шивер, коридорами “щек”, где скорость потока достигает 20—25 км/час, и, наконец, свирепыми Парамским и Делюн-Оронским порогами. Доехавшим до Муи рекомендуется далее воспользоваться авиалинией Муя—Чара.

Схема района Кодара, Чары и Удокана

Другой путь к нашему району начинается на Байкале. Два с половиной дня путешественникам предстоит с борта парохода любоваться величественной красотой сибирского моря, а затем, проехав на речном теплоходе от Нижне-Ангарска до Куморы (Верхне-Ангарск), углубиться горными тропами Северо-Муйского хребта в витимскую золотоносную тайгу. Пешеходный участок занимает немного более недели и приводит на то место Муи, откуда возможен сплав. Надо знать, что река проходима только в верхнем и нижнем течении, где она полноводна, спокойна и, если забыть об окружающих горах, чем-то напоминает реки Европейской части Союза. Сплав до села Муя (с учетом обхода порогов в среднем течении и двойного строительства плотов) занимает 12—15 дней, но оставляет приятные воспоминания о не по-сибирски мягкой тайге Муйской котловины, что отметил еще П. А. Кропоткин, когда он в 1866 г., доверившись случайно найденной берестяной эвенкийской карте—куску коры, на котором охотничьим ножом была вырезана схема местности, — вышел к устью Муи.

Собирающиеся в Чару зимой для подъезда от железной дороги могут использовать 700-километровый автозимник Могоча—Чара. Проложенный в горнотаежных и гольцовых районах, он пересекает несколько довольно высоких перевалов, например: Тукалачи (1870 м), Медвежий (1530 м), Намингинский (1790 м), Скольский (1570 м). Пожелавшим “прокатиться” по этой дороге надо, однако, помнить, что ее трасса идет по наиболее холодным местам Забайкалья. Так, она пересекает Китемяхтинскую котловину, где абсолютный минимум температур достигает минус 65°, что лишь на 3° выше, чем на “самой морозной” Тенькинской автодороге, проложенной на северо-востоке страны в зоне абсолютного полюса холода северного полушария. Кроме того, в предвесенний период на дороге значительно повышается опасность задержки транспорта из-за мощных снежных заносов на перевальных участках.

В будущем туристы смогут прибывать в Чару и железнодорожным транспортом: с юга намечено построить ветку от станции Могоча. А лет через пятнадцать здесь проляжет стальная нить Северной Транссибирской магистрали, которая, пройдя на 400—700 км севернее ныне действующей трассы, сократит почти на 1000 км путь с Урала на Дальний Восток. Первый участок этой линии— Тюмень—Сургут—уже близок к освоению.

Чара—база многих изыскательских экспедиций и как районный центр имеет все необходимые учреждения, включая Дом культуры и типографию собственной газеты “Северная правда”.

Из Чары можно совершить ряд несложных экскурсионных маршрутов, рассчитанных на 1—7 дней. Вот некоторые из них.

Маршрут к горе Зарод

Конечная цель этого 2—3-дневного похода хорошо видна из Чары: к северо-западу от села на зубчатом фоне Кодарского хребта сразу обращает на себя внимание одинокая столообразная возвышенность, напоминающая гигантский стог сена (по-сибирски—“зарод”). Из Чары

в сторону вершины, а точнее на реку Апсат, по заболоченной лиственничной тайге и зарослям кустарника идет малозаметная тропа. Пройдя по ней в первый день 15—17 км до большого озера, туристы останавливаются на ночлег. Отсюда на Зарод уже никаких троп нет, и 2 км надо продираться напрямик сквозь завалы залесенного склона, чтобы выйти на осыпные шлейфы каменных стен вершины. Вблизи стены Зарода оказываются сильно разрушенными, среди скал можно выбрать удобные камины, расщелины, полочки и по ним без особого труда достигнуть ровного вершинного плато. Однако не следует пробовать подняться на вершину с запада или востока: здесь плато резко обрывается вниз 300-метровыми сбросами прямо к бирюзово-прозрачным водам озера Откаякёль и темным струям Апсата.

Хотя Зарод не очень высок, но для Чары он представляет одну из лучших панорамных точек. С него хорошо видны Чарская котловина, передовые гребни Удоканского хребта, вершины Кодара. Четко просматривается также долина Апсата вплоть до поворота на перевал в Правую Сыгыкту. Прежде чем спуститься к озеру, надо обязательно найти (чуть ниже плато) причудливый каменный столб, в котором при небольшой доле фантазии легко различается мужской профиль.

Возвращение в село—по пути подъема.

Маршрут на Чарские пески

В 5 км от села Чара находится один из главных экскурсионных объектов Чарской долины — 10-километровый песчаный массив, своеобразная “Сахара” в миниатюре. Здесь все от настоящей пустыни—тонкий струйчатый песок, ветровая рябь полос, многократно повторяемые цепи двурогих барханов высотой в многоэтажный дом, песчаные “флаги” на гребнях... Но есть и такое, чего не увидишь нигде, кроме Забайкалья: рядом с желтым теплым песком соседствует холодная голубая наледь; вместо верблюдов по барханам бредет караван оленей с каюром-эвенком, а среди песчаных гребней вдруг встречаешь оазис, где пальмы уступили место северным лиственницам.

К пескам ведет дорога (зимник), пересекающая в 3 км от села реку Средний Сакукан. Глубина брода 0,4 м при ширине русла 30 м. Еще удобнее подняться сюда вверх по реке Чара на моторной лодке.

Маршрут в Мраморное ущелье

Это путешествие может быть совершено за 6—7 дней. В первый день туристы преодолевают 14 км и доходят до пустующей избушки водомерного поста, расположенного в предгорьях Кодара, у основания его южных стен. Имеющаяся в теории на этом участке тропа на большем протяжении используется летом только как ориентир: ведь она проложена по болоту. Путешественнику предоставлена свобода выбора—или месить грязь, местами проваливаясь по колено, по следам, оставленным гусеницами вездехода, или перепрыгивать с одной колеблющейся под ногами кочки на другую. Болота не топкие: они лежат на твердом основании—слое вечной мерзлоты,— но промокшие ноги мерзнут. Болота уступают место предгорьям как-то сразу и неожиданно. Из болотной жижи вырастают покатые холмы, покрытые березой, осиной, лиственницей; почва устилается мхами и лишайниками. Появляются грибы, брусника, ревень (из которого получается отличный кисло-сладкий компот). В живописных озерах плещутся утки.

От водомерного поста возможен брод через Средний Сакукан, что позволяет переправившимся уже через час выйти на старую дорогу, тянущуюся более чем на 30 км вдоль Среднего Сакукана к верховьям его ущелья. В большую воду надо не рисковать на переправе, а подниматься левым берегом реки без тропы к тому месту, где та же дорога сама “перешагнет” к туристам по полуразрушенному мосту с противоположного борта долины. Сакуканская дорога — это давно брошенная лежневка, бревна которой частично подгнили, а межколенное пространство заросло 10—15- летним молодняком лиственницы и березы. Местами путь засыпан крупной осыпью, а мосты и мостики разрушены весенними паводками. Порой правые притоки Среднего Сакукана (через которые идет дорога) настолько сильны, что переправа даже по сохранившимся мостам требует специальной страховки. Особенно она необходима в дождливую погоду, когда вода на 20—30 см перекрывает скользкие настилы и грозит смыть неосторожного путника в каньон. Таких каньонов на Среднем Сакукане несколько. Входя в теснины Мраморного ущелья, река образует водопады.

Красота среднего течения Среднего Сакукана сурова, мрачна. У второго моста через Средний Сакукан очередное напоминание о коварстве гор: под отвесными гранитными скалами правого берега скромная могила инженера-геолога Н. И. Азаровой, погибшей здесь в 1949 г. Рядом с перекрестием геологического молотка и ледоруба букет цветущего рододендрона. Проходящие туристы чтут память своего товарища и предшественника.

За мостом, “подняв” путешественников за 1,5—2 дня на 800 м над Чарой, дорога оканчивается. Дальнейшее направление пути—правобережьем Среднего Сакукана и его правого истока под перевал Медвежий. Долина постепенно расширяется, лес уступает место кедровому стланику, карликовой березке и мху. Отмерший ягель скользким месивом покрывает землю и затрудняет движение вперед.

Не доходя 2 км до слияния правого и левого истоков Среднего Сакукана, в месте, где река пробивается через очередной каньон, можно наблюдать живописный трехметровый каскад брызг водопада из-под толстой наледи. Сочетание живых струй воды, ярко-белых и сочно-синих пластов льда, разноцветной зелени по берегам очень привлекательно, особенно в солнечную погоду.

Забрав с собой в виде топлива немного лиственничного сухостоя и березового бурелома (лес кончается на высоте 1500—1600 м), туристы продолжают подъем. С оголенных склонов открывается широкий вид на стены скальных вершин над левым истоком Среднего Сакукана, уходящую вниз долину с лентой пенящейся реки, поля кудрявых скал, бараньи лбы и осыпи в верховьях ущелья. Через 3—4 часа пути от моста путешественники достигают подножия Медвежьего перевала. Рядом, в боковой долинке, голубое озеро, обычно покрытое плавающими льдинами. За ним несколько более мелких водоемов, поля конечной морены и ледник им. Нины Азаровой.

Ледник имеет длину около 2 км и выделяется резкой продольной асимметрией языка: левая часть языка лежит значительно выше правой, что, вероятно, обусловлено дополнительным питанием глетчера за счет мощных зимних лавин и метелевого переноса снега с западных склонов цирка. Тыльная часть долины цирка разрушена и открывает для групп, имеющих достаточное количество веревки и альпинистский опыт, путь в долину одного из верхних левых притоков Верхнего Сакукана.

Если стоит хорошая погода, то можно, разбив последний лагерь у озера, сделать экскурсию на перевал Медвежий и на глетчер, “декорированный” в нижней части языка ледниковыми грибами и столами с высотой ножек до 1 м. Путь по леднику пологий, трещин практически нет, и для движения по крепкому льду вдоль километровых “грядок” — огивов — не требуется даже специальной обуви.

Возвращение в Чару—по пути подъема. Хотя общий километраж маршрута в Мраморное ущелье составляет немногим более 100 км, путешествие за трудность отдельных участков может быть оценено I категорией сложности.

Маршруты с использованием местного транспорта

Одна из интереснейших экскурсий в Чаре — на народный курорт “Горячий ключ”. Возможность посещения минерального источника определяется наличием попутной моторной лодки: ведь по реке от села Чара до Ключа почти 100 км. Это расстояние вниз по изрядно извивающейся, но вместе с тем быстрой и полноводной Чаре проходится за день. Минеральные источники расположены не на берегу, и курорт с реки не виден. Сигналом к остановке служит появление на Чаре так называемого Утюга — клинообразного острова под высокоствольным лесом. Пристав против него к левому берегу, туристы по четкой тропе поднимаются через лес к озеру. На его противоположной стороне несколько больших изб. Деревянная дощечка на одной из них гласит: “Каларский курорт”. Рядом — сероводородный источник с температурой до 50°, лечебная грязь.

Побыв день-другой на курорте, можно возвращаться. Вся поездка с попутной рыбалкой занимает 4—5 дней.

При большом резерве времени путешественники могут также съездить к расположенному на юго-востоке от Чары хребту Удокан. Здесь следует посетить быстрорастущий поселок геологов — Наминга, — находящийся на высоте 1400 м, полюбоваться грозными каньонами Ингамакита, отдохнуть и порыбачить на красивых Амудисских озерах.

Не менее заманчиво побывать в верховьях Чарской долины на озерной группе Леприндо, где водится редкая рыба—красавица даватчан. От Чары туда через зимовье Полтора Мошенника около 70 км. Путь идет по зимнику Витим—Чара, проложенному по таежным болотам, сухим сосновым борам и некрутым предгорьям. На Большом Леприндо (озеро имеет длину 12 км) стоит метеостанция, выше, над самыми склонами Кодара, находится озеро Малое Леприндо, а за перегибом долины—озеро Леприндокан.

Пешеходные, горные и комбинированные маршруты по Кодару

Маршрут: село Чара — река Средний Сакукан — река Ледниковая — река Сыгыкта — озеро Орон — город Бодайбо

Маршрут рассчитан на туристов, располагающих трехнедельным отпуском и имеющих за плечами опыт таежных пешеходных путешествий. Вместе с тем он не требует особой горной подготовки: ведь в пути пересекается только один сравнительно несложный перевал (Медвежий), а в основном движение происходит вдоль крупных водных артерий района. Во время путешествия можно познакомиться с достопримечательностями таежной зоны Кодара, с его животным и растительным миром. Тем же, кого интересуют, кроме того, альпийские красоты хребта, на маршруте несложно сделать небольшие экскурсии на близлежащие ледники.

Конечная морена под ледником им. Нины Азаровой

Первые 3—4 дня до выхода под перевал Медвежий маршрут пролегает по описанному выше пути по Мраморному ущелью. Далее начинается подъем по скально-осыпному взлету на седловину Медвежьего, одного из самых популярных в Кодаре перевалов, соединяющих бассейны северных и южных склонов района.

Подъем на гребень по 20—30-градусному склону занимает около 30—40 минут (по вертикали от озера до гребня 250 м).

С Медвежьего открывается хороший обзор на ледяное “сердце” Кодара: отсюда видны ледники им. Советских Географов, им. Евгения Тимашева, им. Нины Азаровой, им. Нины Еповой. Остроконечным заснеженным конусом в провале безымянного перевала на юге поднимается главная вершина Забайкалья, а прямо за седловиной Медвежьего гигантским зловещим зубом (видимым еще на подходах к перевалу с востока) высится пик 2850, получивший неофициальное имя Черт.

Спуск с седловины в долину реки Ледниковая (400 м по вертикали) не требует особого снаряжения и альпинистского опыта. Однако если начать спуск с четко выделяющейся седловины, то непременно попадешь на скальные сбросы, преодоление которых занимает несколько тяжелых часов работы с веревкой и может поставить группу на грань аварийного положения. Избежать этого можно, пройдя по гребню 200 м вверх в северном направлении до третьего (считая первым ложную седловину) понижения. Отсюда вниз идут следы старой тропы, по которой при благоприятных условиях могут пройти даже вьючные олени.

Тропа сперва траверсирует склон направо (под скальный контрфорс), а затем серпантином перечеркивает крутую осыпь до выхода на зеленые террасы реки Ледниковой. Уклон склона до 40°, в его средней части тропа дважды пересекает камнепадоопасный кулуар и некоторое время идет рядом с ним.

Остановившись бивуаком на Ледниковой, следует поближе познакомиться с ледниками Кодара. До них от подножия перевала всего 3 км. Ближайший ледник— им. Евгения Тимашева (Е. В. Тимашев—альпинист и географ, исследователь высокогорья Памира и Тянь-Шаня) — имеет длину 1,5 км при ширине 500—600 м. На языке ледника находится мощная трещина-воронка диаметром около 20 м и глубиной до 40 м. В этот колодец низвергается водопад, который обнажает четкую слоистость ледяного тела.

Следующий к югу ледник—им. Советских Географов—трехлопастный глетчер карово-долинного типа. Характерная черта ледника—наличие у него двух фирновых бассейнов, с которых возможен подъем на два основных перевала в бассейн Верхнего Сакукана—Ленинградец и Четырех.

Подъем на ледник со стороны реки Ледниковая идет в обход выпуклого ледникового лба, достигающего крутизны 30° и высоты 50 м. Далее начинается ровная поверхность темно-фиолетового льда с овалами огивов и ручьями талой воды.

С выходом на Ледниковую туристам в зависимости от конкретных условий остается еще 9—12 дней до первого постоянного (пусть всего лишь в две избы) селения на Витиме—Орона. Самый простой в смысле техники передвижения и выбора направления переходов—это пеший маршрут вдоль Ледниковой, Левой Сыгыкты и Сыгыкты. На этом пути нет ни одного перевала, единственная крупная переправа (через Правую Сыгыкту) и все 120—130 км под уклон по залесенному правобережью долин.

Первые 1,5 дня уходят на спуск по Ледниковой. Безлесный в верховьях трог постепенно покрывается зарослями стланика, к которым через час-два пути примешивается береза. Старая тропа прослеживается вдоль левого берега реки, но если стоит очень высокая вода и нет уверенности в легкости переправы через низовья Ледниковой, то можно спускаться и правым берегом: ведь давно брошенная таежная тропа не столько облегчает физические трудности пути, сколько поддерживает путника морально и помогает ему в ориентировке. А последняя здесь элементарна. Сколько-нибудь значительных притоков Ледниковая не имеет. Но даже небольшие потоки, спадающие из висячих боковых долин левого склона, способны образовывать каскады водопадов и затруднять путь своими расщелинами. Сама Ледниковая ввиду значительной крутизны падения спокойных участков почти не имеет, а порой, перерезая ригели, образует невысокие водопады. Поверхность гранита в таких местах бывает идеально отшлифована и своей формой как бы воспроизводит небольшие волны.

Трещина на леднике им. Евгения Тимашева

Устье Ледниковой с противоположного склона Сыгыкты замыкается живописным трехглавым скальным массивом, а в районе устья реки Водопадная поднимается характерная двурогая “Кодарская Ушба”. Растительность довольно богата—крупная береза, лиственница, ольха, рябина, тополь. Однако, двигаясь вдоль Левой Сыгыкты, часто приходится идти по стланику и пересекать кочковатые болотистые пространства, поросшие мелким жестким кустарником.

За Водопадной русло Сыгыкты отклоняется к северо-западу. Долина сужается. Острова и перекаты сменяются порожистыми участками, где вода каскадами низвергается среди огромных скатанных глыб.

По мере передвижения вниз лес все больше принимает характер настоящей хвойной тайги с мощными лиственницами, стройными елями, с густым подлеском, буреломом и завалами. Вместе с тем стланик и болота не исчезают и чередуются с участками высокоствольной тайги.

Идя вдоль реки, путешественники могут изредка пользоваться остатками троп, пробитых здесь изыскательскими партиями или в крайнем случае их затесами на деревьях. В основном же конкретную линию движения приходится выбирать самостоятельно. Также самостоятельно (в зависимости от уровня воды) выбирается место форсирования Правой Сыгыкты. Если путешествие совершается в августе, то на правобережье Сыгыкты можно рассчитывать на обильную голубику, грибы, на мелкие, но очень вкусные кедровые орешки стланика.

Широкая, в 6—10 км, долина низовьев Сыгыкты встречает путников обширными гарями и разливами реки, дальше начинаются озера и заболоченные участки, по которым и проходит последний отрезок 7—9-дневного пути вдоль Сыгыкты до Орона.

Озеро Орон—крупный водоем Привитимья. При длине более 25 км и ширине 3—5 км он своей конфигурацией в плане несколько напоминает сапог, у которого носок “просит каши”. Озеро тектонического происхождения и имеет глубины до 180 м. Проточная, вполне пригодная для питья вода озера пополняет Витим. Однако при высокой воде на последнем (амплитуда колебаний уровней среднего Витима достигает нескольких метров)—уже Витим стекает в Орон. Расположенный в живописной котловине, обильный сиговыми породами рыб, окуней, щукой, Орон похож на другие, более известные, озера Сибири, например Телецкое, и не будь он так далек от населенных пунктов, мог бы служить отличным местом для отдыха.

Маршрут приводит туристов на низменный восточный берег озера. Отсюда до селения Орон напрямую всего 25 км. Однако пеший маршрут к нему без знания небольшого секрета проложить не так-то просто. Если туристы соблазнятся коротким путем вдоль северного берега озера, то им обеспечены два дня тяжелого карабканья по скалам и кедрачу. Ведь правый берег на большей части состоит из крутых, а порой совершенно отвесных гранитных склонов (с которых, разбиваясь в воздухе на струи, низвергается в одном месте интересный водопад). Выше откосов — сплошные стланиковые джунгли.

Начало правильного пути надо искать на берегу в северо-восточном углу озера. Здесь появляются следы малозаметной тропы, уходящей круто в гору и ведущей, как кажется первое время, назад по Сыгыкте. Тех, кто поверит старым затесам, они выведут в долину ручья Амбарный (Лабазный), а затем и к желанному Витиму.

Другой вариант быстрого выхода к селению, применимый, правда, только при отсутствии западных или южных ветров и нагонной волны с Витима, — использование плота. Материалом для его строительства в изобилии завален весь восточный берег. Поэтому вязка салика занимает 2—3 часа, а все плавание—не более полутора суток. Способ передвижения—вдоль берега, на шестах длиной 3—3,5 м. При “верховке” хорош любой парус.

О возможностях более широкого использования плотов для сплавного выхода из Кодара надо сказать особо. На первый взгляд такой способ передвижения напрашивается сам собой: туристы, идущие пешком вдоль Левой Сыгыкты, видят, как после порогов в районе ниже реки Водопадная долина Сыгыкты уверенно расширяется, глубины достигают 2—3 м, течение успокаивается, а по берегам появляются еловые сушины с диаметром стволов у комля до 40 см. Это вводит некоторых в соблазн, и они строят плоты. Между тем у начала широтного участка Сыгыкты ее характер резко меняется. Возрастают уклоны, в русле появляются россыпи крупных камней—“лизунов”, река сжимается берегами и начинает делать крутые зигзаги, пробивая себе путь к Витиму. На этих камнях, прижатые к ним напором воды и поставленные на ребро, обычно и остаются плоты горе-аргонавтов.

На сплав по Сыгыкте—разумеется, в “хорошую” воду и для опытных туристов—уверенно можно рассчитывать только в нижнем течении реки, например от устья Халласа. Здесь и ниже река имеет ширину 30—70 м и часто разбивается на протоки, образуя песчаные и галечниковые острова и отмели. Основные препятствия: шиверы, перекаты, крутые повороты, не исключены и завалы.

Добравшимся любым из указанных способов до селения Орон предстоит решить последнюю задачу—сесть на один из катеров, которые систематически (если только нет значительного спада воды на реке) спускают плоты до Бодайбо. Катера обычно на рассвете пристают к правому берегу Витима у одинокой заимки, так называемой Конаковской Курьи, что находится несколькими километрами ниже селения Орон. Здесь плоты перевязывают и укрепляют перед прохождением Американской шиверы и Делюн-Оронского порога.

Оканчивается путешествие в Бодайбо—городе, учрежденном в 1903 г. на месте девятнадцати золотых приисков. Лежит город на правом берегу Витима под длинной возвышенностью, носящей название Желтая Грива; рядом в Витим впадает небольшая река Бодайбо. В городе туристам надо познакомиться с музеем, историческими памятниками, побывать на месте ленского расстрела.

Поездка по узкоколейке к Апрелевскому (бывшему Надеждинскому) прииску интересна и в другом плане. Здесь можно осмотреть гигантские фабрики золота— драги, высота которых достигает 60 м, или крыши 18-этажного дома. Такая механизация особенно впечатляет, если вспомнить, что полстолетия назад в “Русском Клондайке” (или, говоря на жаргоне закинутых сюда горькой судьбой людей,—“Бомбее”) господствовало примитивное старательство, дикие нравы которого, с его погоней за “фартом”, с тяжелейшим трудом, с пьяной гульбой по случаю взятия “хорошей жилы”, описаны в романах В. Я. Шишкова и других писателей-сибиряков.

Из Бодайбо имеются регулярные рейсы самолетов на Иркутск (4 часа полета), но при наличии свободного времени туристам рекомендуется выходить к железной дороге водным путем по Витиму и Лене. Это путешествие, совершаемое на комфортабельном теплоходе, занимает 102 часа (1019 км) и очень познавательно, особенно для тех, кто впервые попал в Сибирь. Так, на 14-м километре от Бодайбо туристы проплывают мимо высотной плотины Мамакан ГЭС. Это самая мощная гидроэлектростанция района: река Мамакан на стокилометровом участке выше плотины имеет разницу уровней в 250 м и расход воды в отдельные дни до нескольких тысяч кубометров в секунду. Позднее туристов ожидает краткая остановка в поселке Мама—центре добычи знаменитой слюды-мусковита. Впервые это “московское стекло” было добыто в Привитимье еще в XVIII в.

На 290-м километре, пройдя все тридцать, ныне взорванных и ставших легкопроходимыми, витимских перекатов (Бурый, Собачьи Норки, Колотовский, Голый, Венчальный и др.), теплоход входит в Лену—самую живописную реку Сибири. Действительно, выше впадения Чуи река начинает поражать исключительной красотой своих берегов. Скалистые утесы стискивают русло, и Лена петляет под каменистыми крутопадающими склонами. Порой вертикальные, зловещего медного оттенка, стены поднимаются на двести и более метров над водой. Это знаменитые ленские “Щеки”—“...огромные, величественные утесы, каких я мало видел и на морских берегах... Они ужасно изрыты, дики, страшны, так что хочется скорее миновать их”,—так писал о них известный писатель и путешественник И. А. Гончаров.

И сейчас эти места не из легких для капитанов ленских судов: у третьей “Щеки” берегись коварного “Пьяного Быка”—скалы, где когда-то не раз разбивались карбазы купцов и промышленников, у деревни Частницкой опасайся “хитрого” переката “Чертова дорожка”, а выше, перед падью Дуден, жди пятикилометрового ленского “Разбоя”...

Очередная крупная остановка—в уютном и приветливом городе-острове Киренск.

Омываемый со всех сторон водами Лены и Киренги, город сообщается с “материком” лодками и паромной переправой. Если позволяет время стоянки теплохода, туристам стоит посетить краеведческий музей, где они узнают, что свое название город получил от эвенкийского “киреннгна”, означающего “орлиное гнездо”; что с Киренском связаны имена многих передовых людей России: писателей Н. Г. Чернышевского и В. Г. Короленко, революционеров М. С. Урицкого и Ф. А. Сергеева (Артема), ученых П. А. Кропоткина и В. А. Обручева; что главное население современного города—ленские речники и их семьи.

Конечный пункт плавания—Усть-Кут. Это название появилось на карте Сибири около 300 лет назад, когда казачий десятник Василий Бугор с Енисея вышел к “славной в свете и великой реке Лене”. Через несколько лет знаменитый землепроходец Ерофей Хабаров поставил на реке Кут большую солеварню. Затем в Усть-Кутском остроге стало развиваться судостроение: местные умельцы сооружали речные суда и морские кочи, успешно ходившие по “студеному морю-океану”. Сейчас Усть-Кут (он же порт Осетрово и железнодорожная станция Лена) протянулся на 20 км. Это крупный пункт, стоящий по грузообороту в одном ряду с Горьковским, Волгоградским и Московским портами; это “Южные ворота” Якутии, откуда начинают на север свой путь пассажиры, техника и продукты. Здесь же судостроительная верфь, лесозаготовительный комбинат, Дворцы и клубы культуры; на месте соляного источника — известный курорт с радоновыми водами, спорящими по сьоим качествам с водами знаменитого источника Цхалтубо.

От Усть-Кута до Москвы по железной дороге 5230 км. Маршрут оценивается IV категорией сложности, протяженность пешей части пути около 230 км.

Маршрут: село Чара — река Верхний Сакукан — перевал Верхне-Сакуканский — перевал Олений — река Сюльбан — перевал Королева — река Халлас — селение Орон

Этот маршрут несколько сложнее предыдущего: в нем больше перевалов и разнообразнее встречающиеся препятствия. Он проходится также за 2,5—3 недели и, без учета возможных радиальных выходов (которые могут осложнить маршрут), оценивается IV категорией сложности.

Путь от Чары к Верхнему Сакукану лежит через долину Среднего Сакукана. А поскольку в дождливый сезон эти реки вброд труднопреодолимы, лучше первые 6—8 км по Чаре и Среднему Сакукану подъехать на моторной лодке, взятой в селе. Следующие два десятка километров до ущелья Верхнего Сакукана туристам предстоит пройти по заболоченным местам в обход чарских песков. Общее направление перехода на юго-запад, конкретная линия движения совпадает с тропой или колеей вездехода.

Два дальнейших дня путешественники поднимаются по левому берегу Верхнего Сакукана. Местами есть тропы, иногда путь идет по наледи, осыпям, пересекает притоки. Движение несколько облегчается стоящими вдоль реки избами, в которых в непогоду можно переночевать.

От устья реки Таежная надо искать брод через Верхний Сакукан: несколькими километрами выше река входит в каньон, а перед ним, чуть выше сухого каменного русла, по правому берегу четко проглядывается тропа, поднимающаяся вверх. Тропа идет на высоте 40—60 м над водой, огибает многочисленные скальные прижимы, под которыми в каменном тоннеле ревет и бьется о синие наледи Верхний Сакукан, и через 1,5—2 часа движения выводит из лесной зоны. Долина постепенно выполаживается. Заросли кустарников сменяются травянистыми террасами и осыпями. Подъем вдоль реки приводит на уступ, за которым расположено озеро. Перед уступом путешественники резко поворачивают налево (на запад) и через полчаса оказываются на Верхне-Сакуканском перевале, иногда неправильно называемом Оленьим. Это широкое и плоское понижение меридионального хребта имеет легкодоступные восточные склоны и довольно крутые сбросы на запад. Однако и здесь есть три нескальных участка, где можно спуститься по осыпям. Наиболее удобна для этого осыпь южного конуса. Под осыпью появляется тропа, по которой до леса в долине Левой Сыгыкты остается немногим более часа быстрой ходьбы.

Верховья долины Левой Сыгыкты весьма примечательны: впереди бастионы каменных громад, поднимающихся над левым берегом реки, под ногами альпийские луга с ультрамариновым водосбором, розовым кипреем, оранжевыми огоньками, а вниз круто убегает язык зарослей карликовой березки и козьей ивы, переходящих вдали в причудливое криволесье каменных берез.

Дальнейший путь туристов от Левой Сыгыкты идет на широкое понижение левого борта долины севернее вершины 2476, известное как перевал Олений. Если путешественники почему-либо не нашли от русла Левой Сыгыкты начало тропы (она вьется по склону севернее основного ручья с перевала), то для подъема придется использовать непосредственно русло потока. Последний падает в Сыгыкту с висячей долины каскадом водопадов, и Путь по его валунам напоминает подъем по ступеням циклопической лестницы. Вместе с тем движение по залесенному склону создает еще больше неудобств, потому что этот лес представлен мощным стлаником, наклонившим свои стволы-бивни навстречу поднимающемуся путнику.

Перевальной седловины как таковой нет. Вместо нее почти 1,5-километровое плато, поросшее низким кустарником, с заболоченными участками и блюдцами мелких озер. На юг плато открывается широкой долиной Сюльбана, на запад через пологое понижение угадывается путь в бассейн Халласа. Понижение названо туристами перевалом Королева, в память геодезиста, погибшего на вершине Сага при составлении карты Станового хребта.

От Верхне-Сакуканского перевала до перевала Королева возможен путь не через Левую Сыгыкту и Олений перевал, а через перевал Семи Гномов и долину Сюльбана. Этот вариант удлиняет маршрут на 15—18 км и лишает туристов созерцания величественной панорамы вершин Левой Сыгыкты, но зато позволяет пройти через ледовый (хотя технически и очень простой) перевал и познакомиться с бытом оленеводов.

Чтобы использовать этот вариант, надо после спуска по осыпи с Верхне-Сакуканского перевала не поворачивать на север, а, наоборот, прижиматься к юго-западным склонам и постепенно набирать высоту, оставляя справа по ходу цепочку озер, а слева 1,5-километровый ледник им. Дмитрия Колосова (Д. М. Колосов—географ, исследователь древнего оледенения северо-востока Сибири). Ледник примечателен тем, что, располагаясь на высотах 2250—2450 м, напоминает ленту у подошвы гребня и течет сразу на три стороны: северо-восток, северо-запад и запад. Преодолев моренные нагромождения, путешественники подходят к леднику № 10. Это единственный современный переметный глетчер Кодара. Он же и самый длинный—3,2 км. Путь по его языкам прост, уклоны не очень велики, трещин нет. Поднимаясь от конца восточной ветви ледника до его фирновой седловины, путешественники набирают по вертикали около 200 м, а на ледовом спуске на юг “теряют” уже 400 м.

Свое название перевал Семи Гномов получил в 1965 г. от латвийских туристов. Семью годами ранее он был пройден и описан (как перевал Фирновый) в работах московских географов. Абсолютная высота перевала 2570 м. Примерно такую же отметку имеет другое понижение, находящееся на гребне в 300 м к юго-востоку и известное под именем перевала Одиннадцати. Как и перевал Семи Гномов, он соединяет верховья Верхней Сыгыкты со средним течением Сюльбана.

Спуск с перевала по льду и моренным валам приводит к гольцовой зоне верховий реки Оленья. Здесь начинаются первые пастбища. Отсюда 1,5—2 часа пути (9 км) до широкой, с мягкими очертаниями, долины Сюльбана. Кругом сплошная лиственничная тайга, на реке крупные пятна голубых наледей. Продвигаясь вверх левым берегом Сюльбана по хорошо натоптанной тропе, туристы на 10-м километре приходят к стойбищу оленеводов.

Выше за большим, но мелководным, с заболоченными подходами, озером продолжается пологий подъем оленьими тропами к плато под перевалом Королева. Найти перевал несложно по характерной вершине, стоящей прямо за перевалом и имеющей форму косой пирамиды.

Под вершиной озеро с темно-синей, свидетельствующей о его глубине, водой. Рядом два самых западных ледника Кодара, известных пока только под № 6 и 30.

С востока на перевал ведет получасовой подъем. На запад, к озеру, спуск значительно труднее. Здесь необходимо преодолеть стометровую крутую осыпь и не попасть ни на скальные стенки кара, ни в камнепадоопасные желоба.

Ниже озера следует серия поперечных валов древних морен и появляются первые зеленые площадки с ягелем и приземистыми кустиками березы. Русло правого истока Халласа начинает врезаться в долину, образуя каньон. На всю ширину долины от одного ее скально-осыпного борта до другого встает стеной кедровый стланик, который снижает скорость передвижения до полукилометра в час и вынуждает в поисках лучшего пути метаться с одного берега на другой, а то и просто идти по колено в воде из-за отсутствия бечевника. Поэтому, когда в 10—12 км за перевалом Королева вдоль левого берега реки возникает цепь длинных каменных образований, они воспринимаются как асфальтовое шоссе. Эти каменные реки—своеобразный природный феномен: до ближайших склонов многие сотни метров кругом сплошной кедрач, а под ногами на километры тянется почти горизонтальная ровная “насыпь”.

Ближе к слиянию двух основных истоков Халласа появляется сначала робкая, а затем и торная конская тропа. Проходя левым берегом реки, в некотором удалении от русла, тропа пересекает две гари, перебирается через несколько небольших, но крутых клиновидных распадков и за день приводит в долину Сыгыкты.

При невысокой воде можно найти брод через Сыгыкту и затем воспользоваться на пути к Орону тропой, идущей по правому берегу реки. Для этого следует пройти чуть вверх по течению от устья Халласа и найти место, где Сыгыкта разбивается на несколько проток (это место якуты-оленеводы называют “аяном”). Если брод невозможен, то придется идти левым берегом Сыгыкты. Чтобы меньше подчинять свое движение причудливым изгибам реки и не попадать в завалы, рекомендуется держаться ближе к границе высокоствольного леса и стланика и подальше от русла. Последнее, однако, не всегда возможно, так как стланик спускается длинными языками порой к самой воде и смыкается с прибрежными завалами.

Река Сыгыкта в среднем течении

На пути к Орону туристы должны форсировать реки Каменная и Култушная с шириной в устье 20—40 м и с глубинами 0,4—0,6 м. Обычно их преодолевают вброд довольно легко и в нескольких местах (Култушную все же лучше перейти в 2 км от устья). Подойдя к Орону, тропа уходит на целый километр от его скалистых берегов и кончается на северо-западном мысе напротив Оронского “гирла”. Отсюда несложно криком вызвать из селения лодку и переехать к Конаковской Курье для последующего пути на катерах в Бодайбо.

Описываемый маршрут может иметь несколько вариантов. Приведем два из них.

Если путешественники следуют вниз по Левой Сыгыкте, то они могут идти не через Олений перевал, а через Туманный. К нему ведет утопающая в кедровом стланике долина левого притока Левой Сыгыкты — реки Каньонной, устье которой расположено в 3 км выше впадения в Левую Сыгыкту реки Ледниковой и хорошо заметно издали. Для движения первые два часа подъема надо использовать следы тропы по правому борту долины. Тропа далеко отклоняется от реки и огибает теснины Каньонной и ее правого притока. По мере выполаживания долины тропа спускается к руслу, пересекает его и продолжается по камням и заболоченным терраскам левобережья. Отсюда прямо впереди угадывается седловина перевала. Путь к нему отмечен осыпями, снежниками. Слева остаются озеро и бараньи лбы. На шестом часе пути от Левой Сыгыкты путешественники достигают щебеночной перемычки Туманного. С него на северо-запад круто сбегает тропа, но, выйдя на широкое травянистое плато, она теряется, чтобы опять появиться внизу за высоким (обходимым слева по осыпи) скальным ригелем. Наконец в ивово-березовых ерниках тропа теряется совсем. Драматизм этого познается только через полчаса, когда иву и березу вытесняет стланик, который и остается единственным хозяином долины до самой Сыгыкты. Поэтому на 20 км пути по долине (под уклон!) требуется 3 полных трудовых дня.

В том случае, если путешественники через перевал Семи Гномов вышли на реку Сюльбан, они могут спуститься к Халласу через перевал Сюльбан, соединяющий исток правого верхнего притока Сюльбана с истоком Халласа. Протяженность маршрута во всех вариантах приблизительно одинаковая: 220—240 км.

Маршрут: село Чара — река Апсат — перевалы Мур-зилка. Сюрприз, Ленинградец, Четырех, 25 лет Советской Латвии — река Верхний Сакукан — село Чара

От двух предыдущих маршрут отличается высокой насыщенностью горными препятствиями и кольцевой трассой, позволяющей делать базовый лагерь под господствующей вершиной Кодара. Для организации такого путешествия необходимо альпинистское снаряжение, в том числе для гарантии успеха при неблагоприятных снежно-ледовых условиях ледорубы, кошки, крючья. Участники обязательно должны иметь опыт прохождения классифицированных перевалов.

Маршрут занимает (с резервом времени на непогоду) 20 дней, за которые преодолевается 200—210 км. Путешествие относится к разряду комбинированных, горно-пешеходных, высшей категории сложности. На маршруте четыре перевала II, Л категории сложности.

Поскольку основные трудности такого путешествия связаны с преодолением элементов альпийского рельефа центральной части Кодара, о подходах к нему и возвращении в Чару дается минимум информации.

Путь от Чары к реке Апсат идет через поселок Кюсть-Кемда или прямо по тропе на гору Зарод (см. описание выше). Войдя в долину Апсата, туристы начинают пологий подъем правобережьем реки. Почти на всем протяжении прослеживается оленья тропа. За время этого 40-километрового перехода путешественники успевают свыкнуться с окружающей тайгой и неизбежностью комариных укусов, налюбоваться многочисленными наледями (одними из самых крупных среди наледей северных притоков верхней Чары), познакомиться с эвенками-оленеводами и их диковатыми подопечными.

На третий день надо повернуть на юго-запад и по боковой долине начать путь к крайним северо-восточным ледникам Кодара, к перевалу Мурзилка. Место поворота требует довольно точной ориентировки, иначе можно незаметно подняться до перевала на Правую Сыгыкту или выйти на легкодоступную с востока перемычку перевала Новосибирцев, ведущего на Левую Сыгыкту.

Седловина перевала Мурзилка находится к западу от вершины 2704, за ледниками № 23 и 26. Это видимое издали понижение гребня отмечено причудливыми фигурами кигиляхов. На подъем осыпями и снежниками уходит два ходовых часа. Примерно столько же надо, чтобы спуститься до леса в районе слияния правого и левого истоков Среднего Сакукана. Первые 20—25 м спуск идет по легким скалам, затем по длинному снежнику, крутизна которого в верхней четверти подходит к 40°. Затем туристы выходят к пологой заболоченной площадке, где обычно стоит чум оленеводов и пасется стадо оленей.

6 км пути по зарослям рододендрона, березки и стланика приводят к приустьевым наледям Среднего Сакукана, где есть хорошие площадки для бивуака и сушняк.

Следующий перевал — Сюрприз. Подъем к нему из долины правого истока Среднего Сакукана начинается преодолением двух ступеней — ригелей висячей долины третьего (считая сверху-справа от Медвежьего перевала) безымянного притока Среднего Сакукана. На первую ступень удобно подниматься по гребню мощной левобережной морены, на вторую — по крутой осыпи и пологим скалам. За ригелями находится продолговатое озеро, обычно закрытое льдом, а далее на 2 км в глубину раскрывается амфитеатр склонов, замыкающих долину. Правобережный (по отношению к озеру) гребень склона украшен пилообразными зубцами и причудливыми башнями, разделенными снежноосыпными кулуарами. Вниз, к озеру, от них сползают серые шлейфы камней. Правый склон положе, его склоны на большей части удерживают снег. По нему с последующим траверсом налево и лежит путь туристов, собирающихся выйти на Сюрприз, который напоминает своими очертаниями перевернутую трапецию.

Свое название перевал получил в 1963 г. от читинских альпинистов за неожиданность картины, открывающейся с него при взгляде на юг. Там, глубоко под ногами, почти на тысячу метров внизу лежат скрытые грозными гребнями озера—истоки реки, далее впадающей в Верхний Сакукан; над ними, прямо напротив перевала, массивным уступом поднимается хребет, переходящий на западе в пирамиду главной вершины района; на юго-восток уходит слегка покрытый пушком леса путь к долине Верхнего Сакукана.

Южный склон Сюрприза значительно сложнее северного. Поэтому спуск в долину реки приходится делать с помощью веревочного охранения. Верхнюю часть склона—скальные стенки, перемеживающиеся с припорошенными снегом и присыпанными дресвой полочками и крутыми осыпями,—лучше вообще преодолеть спустившись по веревке. При отсутствии длинного конца следует по полочкам выходить налево и по контрфорсу (в обход опасных желобов) спускаться наискось-направо до длинной осыпи. Движение требует повышенной осторожности из-за сильной сыпучести скальных пород.

Трехчасовой спуск приводит к крупному озеру, где имеются площадки для ночлега. С топливом дело обстоит хуже—рядом только редкие кустики рододендрона, которого не хватит на организацию горячего питания, если здесь будет разбит базовый лагерь. Поэтому (при отсутствии у группы искусственного топлива) за дровами надо спуститься вниз по долине.

От базового лагеря путешественникам предстоит сделать трехдневное кольцо через “двоечные” перевалы Ленинградец, Четырех и 25 лет Советской Латвии. Маршрут облегчается тем, что все лишние вещи и продукты питания можно оставить под Сюрпризом, приняв, конечно, соответствующие меры, чтобы их не растащили кодарские медведи.

Первый перевал—самый трудный из трех—Ленинградец. Путь к нему идет по осыпям, моренам, через растрескавшиеся бараньи лбы. Справа остается цепь покрытых льдом озер, слева — северное плечо и скальные взлеты вершины, по которым в 1963 г. наверх поднялась группа читинских альпинистов под руководством А. Кузьминых, оценившая маршрут сложностью 111,5 и назвавшая вершину пиком Локомотив. Надо отметить, что ранее различные исследователи предлагали для высшей точки Забайкалья другие имена: пик БАМ (Байкало-Амурская магистраль), пик Кодар, Мраморный и др. Однако ни одно из этих имен не оказалось общепризнанным, и вершину до сих пор называют так, как она нанесена на картах,— 2999. Но и этому имени осталось жить совсем немного. Как показала повторная нивелировка, высота вершины была ранее занижена на 73 м, и поэтому если уж придерживаться цифрового кода, то ее следует назвать пик 3072.

Подъем на Ленинградец начинается с преодоления крутого снежника. Сперва путь идет с обычной самостраховкой ледорубом, затем может возникнуть необходимость в попеременной страховке, а далее следует получасовой набор высоты по полочкам и уступам скальной стенки, что желательно делать только с верхним охранением.

С седловины открывается хороший обзор на ледник им. Советских Географов и верховья реки Ледниковая. При взгляде назад глаз любителя горных путешествий невольно останавливается на еще никем не пройденных перевалах со Среднего Сакукана. Так, во всех подробностях виден трехзубый провал седловины, ведущей на ледник им. Нины Азаровой. Склон под седловиной четко поделен скальными поясами на три горизонтальных участка. Верхний из них—отвесная стенка в несколько десятков метров высоты. С южной стороны она может быть преодолена на подъеме, очевидно, только при использовании крючьев. Спуск же по ней для групп, зашедших с севера, требует применения длинных (не менее 60—80 м) веревок.

Такие же веревки желательно иметь для спуска на запад с Ленинградца, потому что его седловина круто обрывается 80-метровой стеной, “подпертой” снизу 30—40-метровым снежником. Стена на большей части состоит из больших гранитных чешуи, внахлест прилегающих друг к другу. Такому оригинальному типу разрушения каменный монолит перевала обязан десквамации—шелушению открытых бесснежных скальных поверхностей под влиянием энергичного морозного выветривания.

Со стены перемычки постоянно сыплются камни, загрязняя лавинные конусы. Замечено, что через перемычку часто дуют ветры юго-восточного направления.

Если туристы не располагают длинными веревками, то им придется начать спуск от юго-западного края перевальной площадки и пройти скалолазанием первые 20м по крутому наклонному кулуару до небольшой полочки на стене и уже оттуда на двух 30-метровых связанных концах веревки организовать спуск на фирново-ледовые конусы ледника им. Советских Географов.

Для продолжения намеченного маршрута путешественники, не теряя высоты, проходят по глетчеру прямо на запад. Здесь в широтном гребне скального амфитеатра ледника видны два понижения, через которые можно перейти на южную сторону хребта. Первое (восточное) незначительное понижение—седловина перевала Рижан, второе (западное), четко выраженное и более доступное,— перевал Четырех, впервые пройденный московскими туристами в 1960 г. Подъем на последний идет по снежно-ледовому конусу. Как и в других местах Кодара, после 10—11 часов утра снег здесь уже не держит, ноги проваливаются примерно по колено. В верхней части конуса имеется трещина, частично забитая снегом. В этом месте крутизна склона достигает 40°, и вплоть до выхода на скалы необходима рубка ступеней. Скальный участок невелик (10—15 м), но требует аккуратной страховки, поскольку каменные глыбы очень неустойчивы, а порой покрыты натечным льдом или посыпаны гранитной крошкой. В зависимости от конкретной снежной обстановки и подготовки группы подъем на перевал занимает 1,5—2 часа.

Спуск с перевала в долину реки Таежная должен производиться не прямо вниз (путешественники из Одессы испробовали этот вариант и потеряли несколько часов на работу с веревкой), а с предварительным 80-метровым траверсом гребня, а затем и скальных полок, в западном направлении. Здесь есть выход на крутой фирновый бассейн ледника им. Юрия Кассина (Ю. П. Кассин— инженер и турист, погиб в 1959 г. при одиночном восхождении на пик Коммунизма на Памире).

Занимая слабо выраженный кар в очень широком и открытом на юго-юго-запад цирке, ледник кажется “прислоненным” к стенке юго-восточной экспозиции. Гребень стенки, повышаясь к юго-западу, достигает отметок более 2900 м (вершина 2967). Уклоны стен под перевалом до 60—70°, скалы сложены светлыми гранитами и сильно разрушены. Превышение скал над средней частью фирнового бассейна достигает 300 м. Ледник на две трети сверху закрыт снегом. Несколько выше границы между снегом и льдом уклоны глетчера уменьшаются с 30—35 до 20— 22°. При такой крутизне на обнаженном льду (поверхностная морена незначительна) туристам необходимы альпинистские кошки.

Спуск по языку, не имеющему сколько-нибудь заметного лба, приводит на морену. Далее следует двухчасовой путь по каменным валам и пятнам снежников реки Таежная к началу узкой долины ледника им. Александра Кауфмана (А. Г. Кауфман—географ, альпинист, исследователь Прибайкалья, погиб на фронте Отечественной войны в 1943 г.).

Этот глетчер, впервые обследованный в 1961 г. сыном Кауфмана—географом А. А. Лукашевым, имеет длину, приближающуюся к 2 км, при ширине вблизи фирновой линии до 600 м. Абсолютные высоты скального обрамления глетчера достигают 2900 м, с относительным превышением над ледниковой поверхностью до 300— 400м.

Подходя к устьевой части ледникового трога, туристы поднимаются на ригель с наложенной на него стадиальной мореной (общая высота препятствия 120—130 м), идут краем зандровой площадки, имеющей ясные следы недавнего стояния озера, и оказываются перед 40-градусным лбом глетчера. Моренный чехол, закрывающий лоб, характеризуется разнообразием гранитных обломков, среди которых часто встречаются глыбы до 4 м в диаметре.

Преодолев морену (500—600 м), можно выйти на чистую, увлажненную веерообразным струйчатым стоком поверхность языка. Хотя на льду трещин практически нет (они не шире 5—7 см) и он слабо загрязнен обломочным материалом (не более 25%), на путь до подножия скальных стен в верховьях ледника надо отводить не менее 1— 1,5 часа.

Медленное движение объясняется большой крутизной подъема, достигающей на открытом языке 12°, а на фирнизированном снегу—25° и более. В верхней части ледника четко выражен бергшрунд. Общий перепад высот от уровня зандра до лавинных конусов, основных источников питания ледника, около 300 м.

Прямо впереди, в тыльной стенке цирка, над ледником выделяется клинообразное понижение гребня — перевал 25 лет Советской Латвии, пройденный в 1965 г. группой туристов-рижан. Подъем к седловине от глетчера идет по крутому снежнику. От верхней кромки снега до перевальной точки остается еще около 10 м отвесных, сильно разрушенных скал. При подъеме по ним рекомендуется придерживаться правой стороны. Лучше, если первая двойка на взаимной страховке без рюкзаков выйдет наверх, а затем с помощью веревки организует подъем рюкзаков и остальных участников.

В обратном порядке производится спуск 6 долину п6Д западные склоны главной вершины. Скальный участок здесь положе, но надо помнить, что перевальная седловина узка и сложена осыпающимися породами. Поэтом;, наиболее надежно веревочное охранение через сам гребень.

Спустившись на снежник, туристы огибают ребра основания главной вершины и через час выходят на верхнее озерко. Еще час-полтора, и, миновав довольно крутые осыпи и уступы, можно достигнуть большого озера — места базового лагеря группы.

Здесь горная часть маршрута заканчивается. Дальнейший путь к Верхнему Сакукану и далее до чарских песков (около 50 км) проходится за трое суток. Отсюда остается один простой 20-километровый переход до села Чара. Если путешественники не побывали перед маршрутом в урочище Пески, то им лучше идти не по дороге, а прямо по чарской пустыне. В 3 км перед селом последнее испытание—переправа через Средний Сакукан, где в дожди уровень воды на броде достигает груди переправляющихся.

Описанный маршрут может быть целиком пройден также и в обратном направлении. При этом несколько облегчается путь на пешеходных участках (более легкая ориентировка при выходе на Апсат, возможность подъезда на моторной лодке к Среднему Сакукану и т. п.), но осложняется прохождение некоторых перевалов.

Так, для преодоления Ленинградца с запада обязательны крючья и хорошая скалолазная подготовка всех участников. Перевал Сюрприз с юга требует правильного выбора пути подъема: ведь от озера в истоках левого притока Верхнего Сакукана он совершенно не виден. Единственными ориентирами на ровном гребне снизу представляются две разнесенные друг от друга на 1,5 км вершины (Пионер и 2741), между которыми, ближе к правой, под снежником и кулуаром надо искать перемычку Сюрприза. Для его штурма не следует брать склон в лоб: поднявшись от озера на террасу, надо придерживаться восточного направления и в обход камнепадных желобов выбираться на плечо правой вершины. По нему туристы идут вверх и оставляют перевал чуть левее и ниже.

Перевал 25 лет Советской Латвии, наоборот, преодолевается легче при подъеме с севера: здесь требуются только длительное движение по большому снежному конусу и прохождение технически простых подперевальных скал. Спуск на ледник № 2 проводится по веревке.

Готовясь к прохождению в Кодаре сложного маршрута, надо иметь запасной вариант облегченного пути. Поэтому, если по каким-либо причинам преодоление перевалов Ленинградец, Сюрприз и других окажется невозможным, придется пользоваться обходным маршрутом по более простому пути. В этом случае очень удобен перевал Проходной, соединяющий через потоки ледников № 5 и 7 среднее течение Ледниковой с верховьями Левой Сыгыкты.

Приводим описание пути через перевал с востока на запад.

Подъем к перевалу начинается преодолением устьевого ригеля реки Изумрудная, третьего по счету левого притока Ледниковой. Движение первые полчаса осложняется густым стлаником, который длинным языком сползает с висячей долины Изумрудной на крутые склоны уступа. Выше появляются живописные зеленые площадки с цветущими аквилегиями, горцами, лютиками и другими представителями кодарского альпийского разнотравья. Слева по ходу остается хаос гигантских каменных глыб— возможно, след крупного обвала во время последнего землетрясения. Долина поворачивает на юг и на 5—6 км вперед открывает море осыпей, мощные валы древней морены, многочисленные снежники. Подойдя под пятый ледник, следует выйти на гребень крутой морены и по ней (много живых камней, перемешанных с пропитанной влагой дресвой) подняться на 50-метровый снежник, приводящий выше на перемычку перевала, служившего когда-то местом перегиба крупного переметного ледника.

Спуск с седловины идет прямо вниз на зандровые поля, а затем, в обход озера, по левобережной осыпи. Отсюда до долины Левой Сыгыкты остается 4 км с преодолением ригелей и крутого, обычно скользкого (мокрый мох на мерзлоте), склона высотой 300—400 м, по которому сбегает ручей Озерный.

Маршрут: село Чара — река Апсат — река Бургай — озеро Ничатка — река Малая Тора — река Тянкарь — река Сулумат — селение Чапа-Олого — село Чара

Путешествие, совершенное по этому направлению, познакомит туристов с центральным и восточным районами Кодара и одним из самых крупных его водоемов — озером Ничатка. К любопытным объектам на маршруте относятся лиственничная тайга с обилием грибов и ягодников—голубичников, черничников, малинников; разнообразный животный мир (хищники, крупные копытные, боровая и водоплавающая птица, богатая ихтиофауна);

горячие минеральные источники. Интересны встречи с колхозниками-эвенками, пасущими полутысячные стада оленей на отдаленных ягельниках в верховьях горных долин, или каюрами, работающими в различных изыскательских партиях; метеорологами, круглосуточно дежурящими у приборов на маленьких станциях, отрезанных сотнями километров бездорожья от “Большой земли”, геодезистами, изо дня в день взбирающимися на кручи со своей хрупкой оптикой.

У наледи на реке Апсат

Набор естественных препятствий на маршруте типичен для северной тайги: многочисленные заболоченные участки (как в долинах, так и на водоразделах), кедровый стланик в верховьях рек Бургай, Кампангна, Били, Малая Тора, Тянкарь, Торочан, переправы всех видов через десятки рек и ручьев. Все это усугубляется отсутствием троп на большей части (около 300 км) маршрута, который оценивается V категорией сложности. Вместе с этим перепады высот на маршруте довольно ограничены, а участков с очень сложным рельефом нет, что позволяет включать в группу и тех, кто не имеет специфического горного опыта.

Начинается маршрут в селе Чара, откуда туристы уходят к реке Апсат мимо горы Зарод (на нее рекомендуется сделать радиальную экскурсию).

Подъем вдоль Апсата сравнительно прост, хотя здесь и имеются болота, заросли карликовой березки, каменистые участки и переправы. Для последних на Апсате надо выбирать места, где лежат крупные наледи. Переправу через Мускунак, левый приток Апсата, в большую воду приходится наводить с помощью веревки и поваленных стволов деревьев. Двигаясь левым берегом Апсата по надпойменной террасе, туристы на 3—4-й день пути подходят к повороту Апсата. Предопределяя дальнейшее направление движения, река поворачивает с запада (по ходу движения) на север, а потом и на восток. Этот крупный зигзаг реки, преодолеваемый за полтора дня, оканчивается длинной наледной поляной, у которой можно проститься с Апсатом и начать подъем к Бургайскому перевалу. Набор высоты (около 400 м) сперва идет тайгой, затем редколесьем и стлаником. Неясно выраженная плоская седловина также покрыта стланиковым кедрачом вперемежку с зарослями рододендрона.

Чуть ниже, за перевалом, лежат несколько озер, из которых берет исток река Бургай. С северных склонов перевала (они значительно положе южных) можно хорошо просмотреть предстоящий путь по Бургаю и полюбоваться на скалистые гребни, ограничивающие его долину. Хотя на Бургае иногда и встречаются старые затесы заброшенной тропы, но практически весь путь идет по бездорожью: то по покрытым влажными лишайниками старым осыпям, то по густому низкорослому лесу и стланику. Иногда долина радует участками высокоствольной лиственнично-еловой тайги и тополевыми рощами, а в русле встречаются наледи.

Местами дорогу преграждают языки гарей, завалы, бурелом, а спуск к реке закрывают обрывы каньонов. Не доходя несколько километров до устья Халласа, рекомендуется переправиться на правый берег и в конце третьего дня пути вдоль Бургая свернуть на его правый приток— реку Кампангна.

Подъем по Кампангне, спокойно меандрирующей по пологой долине, оканчивается у довольно крупного водоема с очень прозрачной водой и густо заросшими карликовой березкой берегами. Река и озеро Кампангна обильны хариусом, ленком.

Преодолев заболоченный водораздел и пройдя мимо группы озер — истоков реки Били, путешественники спускаются в густую, захламленную тайгу ее ущелья и через 15 км (в низовьях имеются болота) выходят к Ничатке.

Ничатка—крупное горное озеро с площадью зеркала 37,3 кв. км.

При незначительной ширине (1,5—2 км) оно имеет в плане резко удлиненную “щелевидную” форму и протягивается с юго-запада на северо-восток почти на три десятка километров. Чистая вода, хорошая рыбалка, песчаные пляжи, скалистые уступы берегов делают его замечательным местом для дневки.

Отдохнув на озере, сделав радиальную экскурсию на озеро Ширик (20 км в оба конца с полукилометровым набором высоты), путешественники уходят на вторую половину маршрута. В первый день—до озера Кампангна— путь совпадает с уже пройденным. Далее следует крутой поворот на восток и подъем по бурелому небольшого распадка на перевал к бассейну Малой Торы. Относительная высота перевального плато 350—400 м, оно почти сплошь покрыто кедровым стлаником и открывает панораму округлых вершин восточных отрогов Кодара с высотами, не превышающими 2000 м.

Два с половиной десятка километров по Малой Торе (в 6 км ниже устья Саймагана на реке красивый водопад!), и туристы приходят к крупному правому притоку, а практически второму истоку Торы—реке Тянкарь. Следующие полтора дня затрачиваются на движение по его долине и подъем на очередной заболоченный водораздел—между бассейнами Малой и Большой Торы. Здесь берет начало река Торочан, долина которой по сравнению с долиной Тянкаря значительно шире, а окружающие гребни выше и остроконечнее. Пройдя день по Торочану, туристы переваливают на Большую Тору, которую при малой воде легко форсировать ниже слияния с Сакуканыром, там, где русло Большой Торы дробится на несколько потоков. Далее идет полукилометровый набор высоты на пути к Сулуматским озерам.

Отсюда до источника Горячий ключ остается трехдневный переход. Маршрут идет по ущелью бурного Сулумата, глубоко врезанному в юго-восточный склон Кодара (разница по вертикали между уровнем днища долины и вершинами ближайших гребней около 1000 м). Не дойдя нескольких километров до устья Сулумата, путешественники, наконец, выходят из гор. Осмотрев на Чаре пороги Сулуматского каскада, можно располагаться на заслуженный отдых в народном курорте Горячий ключ — поход практически окончен. Если туристам повезет, то через день моторная лодка доставит их в село Чара. Если же в ближайшие дни попутного транспорта почему-либо не предвидится, то нужно осуществить трехдневный переход до селения Чапа-Олого, где найти лодку легче. В крайнем случае и весь путь до Чары (через Нижний Сакукан, Апсат, Кюсть-Кемду) можно проделать пешком. Продолжительность путешествия — 3,5—4 недели.

Маршрут можно завершить сплавом по реке Чара, причем как раз на участке, где кончаются пороги и уклоны русла не превышают 1 м на километр. Поэтому сплавом могут воспользоваться туристы, не имеющие большой водной подготовки, но способные достаточно грамотно построить плот и в пути освоить технику хождения на гребях. Решившимся на этот вариант следует от озера Ничатка повернуть на северо-восток и начать пеший спуск вдоль Сени—живописной реки, выносящей излишки озерной воды, аккумулирующейся здесь от стока с обширного водосбора Ничатки (общая площадь 1800 кв. км).

Хотя длина Сени всего 63 км, путь ее долиной отнимает за счет обхода береговых препятствий до 4 дней. Выбирая трассу движения, надо помнить, что основные притоки у Сени—правые (из пяти значительных правых притоков наибольший—Холболок). Двигаясь другим берегом, туристам придется форсировать только разливы одной Богаюкты, зато ниже их встретят крутые склоны левого борта долины и лесные завалы.

От устья Сени по Чаре остается 100 км до поселка Усть-Жуя. Сведения об этом участке путешествия даны ниже, при описании маршрута по Чаре. Общая продолжительность похода через Бургайский перевал к Ничатке с выходом по воде—20—25 дней, категория сложности — IV.

Водный маршрут по реке Чара

Чара—крупный (длина 924 км, бассейн 86,5 тыс. км2) левый приток Олёкмы, в свою очередь являющейся притоком Лены. Река рождается на южных отрогах Кодара, из бирюзовых вод озера Малое Леприндо, расположенного на абсолютной высоте 984 м. Проходя по Чарской межгорной депрессии, река собирает кодарские и удоканские притоки и прорывается, образуя крупные, интересные для водника пороги, через Кодар на север, в пределы Средне-Сибирского плоскогорья. Низовья Чары для путешественников менее любопытны — река здесь спокойна, русло извилисто, много островов, а от устья реки Жуя имеется судоходство.

Предлагаемый маршрут пролегает по верховьям Чары и поэтому может быть рекомендован только тем туристам, которые обладают опытом преодоления горно-таежных рек с порогами не ниже III категории сложности. В зависимости от способа передвижения на воде место начала путешествия будет различным. Для байдарочников и любителей спусков на резиновых лодках (понтонах) или плотах на камерах исходной точкой маршрута удобнее всего избрать село Чара. Тем же, кто собирается сплавляться на тяжелых плотах, придется для стапелей искать место пониже, например в 10 км за устьем Нижнего Сакукана, где сухостойные сосны подходят к самой воде. От села до “верфей” (около 60 км) можно быстро доехать на моторной лодке. При отсутствии транспорта возможен трехдневный пеший путь. Сперва он совпадает с дорогой на Кюсть-Кемду, а затем, после переправы через Апсат, идет таежными тропами мимо озер Джелинда, Круглое, за Нижний Сакукан, к соснякам верхнечарских песков. Маршрут по Чаре четко делится на три разнохарактерных участка. На первом—от села (для плотогонов—от Нижнего Сакукана) до порогов за Горячим ключом—река имеет средний уклон 0,68 м/км. Широкий коридор русла Чары причудливо петляет по долине, предлагая для обзора то заснеженные пики Кодара, то сглаженные гребни Удокана. Берег пологий, с песчаными откосами, кругом лиственничники и болотистые впадины. По ходу справа остается устье Кемена, слева—устья Анарги, Инкура, Апсата, Нижнего Сакукана. На 75-м километре от Чары за устьем реки Большая Икабья путешественники подплывают к селению Чапа-Олого.

Здесь находится правление эвенкийского колхоза “Заря”, специализирующегося на оленеводстве и пушном промысле (в селении есть звероферма с песцами и черно-бурыми лисицами). За селением Чара меняет направление на меридиональное и начинает все ближе прижиматься к отрогам Восточного Кодара.

Движение по реке не сложно: небольшие перекаты да таежные завалы вдоль узких проток—единственные препятствия на этом отрезке. В малую воду возможны после впадения Нижнего Сакукана песчаные мели, образующие протоки-мешки, особенно неприятные для сплавляющихся на больших плотах.

Прибыв на второй день к источнику Горячий ключ (94 км от Чары), туристы располагаются на небольшой отдых перед следующим, наиболее серьезным, участком маршрута. Дальше на 140-километровом отрезке Чары расположены все ее основные пороги и шиверы. Здесь, от устья Курунг-Уряха до впадения Сени, река теряет по вертикали 290 м, что дает средний уклон более 2 м/км. Порой—на Сулуматском каскаде, у Олен-Туритахского порога, на участке за рекой Тарын-Урях—уклоны возрастают до 3—4 м/км.

Препятствия начинаются почти сразу за Горячим ключом: долина реки резко сужается, в русле появляются камни, скорость струй достигает 8—10 км/час. На 11-м километре от источника у береговых скальных выходов появляются “усы” белых бурунов. Здесь, у начала формирования струи Сулуматского порога, надо отгребаться влево и у устья небольшого левого притока останавливаться для разведки.

Сулуматский порог представляет собой прямой слив с перепадом уровней до 2 м. В начале слива под правым берегом лежит огромный подводный валун, верхушка которого в зависимости от уровня воды может выглядывать на дневную поверхность. Правый берег—двухметровая скала. Левый берег судоходной протоки — каменистая отмель острова длиной 200—250 м. Под этим берегом есть полоса (ширина 3—5 м) сравнительно спокойной воды, где можно пройти на веслах или провести байдарку на бечеве. Проход осложнен камнями. Плот также следует направлять максимально дальше по этой полосе в обход стоячих волн. Всего в пороге около 10 крупных (до 1,5—2,5 м) валов. При удачном заходе можно рассчитывать, что плот по наклонной плоскости слива снесет только в последние 3—4 вала и путешественники искупаются не больше чем до пояса.

Ниже валов—300-метровая шивера, за которой имеется небольшой порог, преодолеваемый под левым берегом, в обход лабиринта камней.

За устьем реки Сулумат продолжается каскад из 13 сулуматских порогов, а точнее шивер. Отстоящие один от другого примерно на полкилометра, эти препятствия более или менее однотипны: в русле гряда валунов, каменная коса отжимает струю к одному из берегов, на воде серия стоячих волн высотой 1—1,5 м. Каскад сравнительно не сложен и из-за большой скорости течения (15— 18 км/час) проходится менее чем за час.

Через 5 км туристы подходят к устью Пуричикана, за ним находится одноименный порог. Порог прямой, с валами высотой 1,5 м и редкими, но крупными валунами, выступающими вдоль берегов, в удобной для движения на байдарках зоне.

Мимо проносятся устья рек Тарын-Урях и Конда. В отличие от чарских мутно-зеленых струй вода в этих притоках прозрачная и заметно более холодная. Ширина русла Чары уменьшается до 40—60 м. На берегах по-прежнему господствует лиственничный лес: на террасах он высокий и мощный, на косогорах—редкий и угнетенный.

Местами к реке спускаются суровые курумы, а иногда берег, наоборот, радует глаз мягкими купами берез.

Сравнительно спокойный отрезок реки (перекаты, легкие шиверы, короткие порожки на этом участке Чары в счет не идут) заканчивается на 161-м километре от села Чара. Дальше начинается серия безымянных порогов, сложность которых существенно зависит от уровня реки, но во всяком случае превосходит сложность Пуричиканского порога, поскольку Чара на 7-м км “теряет” сразу 30 м по высоте.

За устьем небольшой реки путешественников встречает Олен-Туритахский порог. Он преодолевается под правым скальным берегом с последующим переходом (после поворота русла) к левому. Для разведки надо останавливаться заблаговременно: перед порогом—мощная шивера, после которой почти без спокойного участка начинается вход в основной слив порога. За порогом идут новые большие шиверы.

На Чаре практически не остается места для плесов, вся река превращается в стремнину, быстроток. В этих условиях скорость движения легко достигает 15— 25 км/час. Однако злоупотреблять увеличением дневных переходов ни в коем случае нельзя, поскольку плавание на больших скоростях по малоизученной реке с беспрестанными поворотами и сплошным “конвейером” препятствий требует от туристов повышенной внимательности и “свежести” восприятия.

У устья реки Дербегелях и за ним на Чаре появляется множество разнокалиберных островов. На больших растут ели, на малых—осины. Иногда острова оказываются единственными зелеными оазисами среди диких, ощетинившихся частоколом сухих стволов, безжизненных курумных берегов.

Ближе к Большой Торе на правом берегу появляются перьеобразные скалы, за ними живописные залесенные склоны с причудливыми кигиляхами на гребнях. Напротив них на левом берегу есть удобное место для остановки. Отсюда туристы уходят в пешую разведку Торских порогов—самого серьезного препятствия на Чаре.

Торский каскад находится в 200 км от села Чара и состоит из нескольких порогов. Первый порог—это полутораметровый слив на прямом участке русла с многочисленными подводными и надводными камнями. Расположение камней хаотическое — белые буруны беспорядочно покрывают Чару на протяжении 300—350 м.

Второй порог однотипен с предыдущим, но камней здесь еще больше, течение примерно 30 км/час, а стоячие волны достигают 1,5 м в высоту. Сложность прохождения препятствия в том, что его отделяет от предыдущего только стометровый участок стремнины, на котором с трудом можно осуществить причаливание байдарок. При использовании плота второй порог приходится преодолевать с ходу.

Полукилометром ниже, прямо перед устьем Малой Торы,—третий порог. Он отмечен скалой, поднимающейся почти посередине русла Чары. Скала напоминает затонувшего динозавра, зубчатый плавник которого переходит в каменный уступ. Здесь образуется метровый водопад, под которым в сливной яме зловеще выступают камни-жернова. Ниже—мощная шивера с крутыми, но не очень высокими валами. Затем 100 м быстрины, и каскад венчается последним порогом. Река в нем делится по осевой линии на две непохожие части. Правая, огибающая крупноглыбовую косу берега, “засыпана” камнями и вся бурлит от сливных струй. Левая, наваливающаяся на скальный яр, наоборот, почти чиста от валунов, но зато вздыблена 1,5—2-метровыми стоячими валами, хаотичность которых усиливается встречными ударами отбойных струй.

Проходится Торский каскад только с полной разгрузкой судов и после обстоятельного изучения конкретных, меняющихся день ото дня условий его преодоления. При среднем уровне воды можно считать, что на плоту первый порог целесообразнее идти посредине русла с последующим отбоем вправо, а второй—с резким уходом влево, чтобы обойти скалу третьего порога по возможности ближе к устью Малой Торы (хотя бы и с риском сесть на отмель). Заключительный маневр плота—бросок через валы левой половины последнего порога и крутой отход в правое улово для отдыха и приема на борт груза и людей.

Если используются байдарки, то первый и второй пороги легче проходить под правым берегом (в. 15—20 м от него), а третий—аналогично движению на плоту. Четвертый порог требует особого подхода и учета личных качеств байдарочников: если они обладают высокой реакцией и умением мгновенного маневра, то им лучше идти правой стороной; если эти качества посредственны, но есть навык хождения по валам,—то левой. Во втором случае необходима специальная подготовка байдарок, иначе после встречи с валами можно выйти из порога “под перископом”...

Хотя длина Торского каскада немногим больше 3 км, на его преодоление надо планировать не менее дня, а еще лучше — сделать здесь дневку.

Последний большой порог на Чаре — Сытыканский. Он находится на 210-м километре от села в юго-восточном изгибе реки. Разделенная островом на две протоки, Чара предлагает туристам два пути: или правым руслом с навалом на берег, или левым со стоячей волной высотой 1—1,2 м. В том и другом случае в руслах камни. Байдарочники обычно выбирают первый путь, плотогоны — второй.

Ниже Сытыканского порога Чара, наконец, успокаивается. Скорость течения снижается до 10 км/час, а из препятствий остаются лишь небольшие шиверы и перекаты. Это начался третий и последний участок маршрута. На 115 километрах до Усть-Жуи уровень Чары падает на 112 м, что дает уклон около 1 м/км.

Путешественники проплывают мимо устья реки Хара-Урях, отмеченного большим, красноватого оттенка скальным прижимом, мимо устья реки Сень с живописными щеками желто-палевого цвета (в 200 м выше по Сени), наконец, мимо устья реки Ималык с зарослями черемухи.

Ниже впадения Сухого Кумах-Уряха на реке появляются навигационные знаки и первые избы. Высокий скально-осыпной сброс на правом берегу напоминает, что скоро в Чару белесым мутным потоком вольются воды Жуй.

Из расположенного рядом поселка Усть-Жуя можно вылететь в Бодайбо. Имеющим несколько лишних свободных дней рекомендуется продолжить сплав по уже спокойной Чаре до Олекминска.

Тем, кто воспользуется этим вариантом и будет выезжать из Якутии через Олекминск, следует поближе познакомиться с природными, историческими и этнографическими достопримечательностями края. Они весьма любопытны. Район недаром называют “Якутской Украиной”. Здешний климат позволяет вести довольно интенсивное земледелие. Поэтому еще в XIX в. прославилась олекминская пшеница “Теремок”, выведенная местными сектантами-скопцами. Они же выращивали отличные арбузы. В настоящее время олекминские колхозы подняли урожай пшеницы до 10—15 центнеров с гектара и успешно снабжают алмазодобытчиков Мирного и жителей Якутска картофелем и овощами.

Кроме якутов, район населяют русские. Некоторые из них являются прямыми потомками “государевых ямщиков”, которые иногда настолько сближались в культурном и языковом общении с аборигенами, что совсем забывали русскую речь, хотя, понятно, и сохраняли русые волосы, белый цвет кожи и голубые глаза.

Олекминск, город, основанный енисейскими казаками еще в 1635 г., до революции служил местом ссылки, часто пожизненной, и был, по словам декабриста Н. А. Чижова, “местом пустым и безлюдным”, где существование “...сопряжено с множеством неудобств и затруднений”. Сейчас население Олекминска приближается к первому десятку тысяч; в городе есть кинотеатры, Дома культуры, краеведческий музей, куда рекомендуется заглянуть приезжему.

Будущее Олекминска в одном из крупнейших в Союзе месторождений каменной соли, расположенном под городом, и в перспективе строительства Олекминской ГЭС мощностью до 1,5 миллиона киловатт.

От Олекминска до железнодорожной станции Лена туристам остается 1353 км водного пути на теплоходе.

Всего “активный” путь от села Чара (на плотах—от района устья Нижнего Сакукана) до Усть-Жуи составляет 350 (290) км. Преодоление этого расстояния в зависимости от способа безмоторного передвижения и конкретных гидрометеорологических условий, с учетом затрат времени на отдых и просмотр порогов, требует 8—12 дней.

Путешествующим по Чаре полезно знать, что река имеет резкие колебания уровней. Разница между наивысшими и наименьшими отметками достигает (в районе села Чара) 3—4,5 м и более. Высокий уровень обычно приходится на период дождей и бурного таяния снежников (июль—август), низкий — на период перед ледоставом (октябрь).

Маршрут оценивается IV категорией сложности.

Пешеходные и водно-пешеходные маршруты по Удокану и реке Калар

Маршрут: село Чара — озеро Большое Леприндо — озеро Довочан — река Сыня — река Джело — селение Средний Калар — река Калар — река Витим — селение Бамбуйка

Трасса этого комбинированного водно-пешего путешествия пересекает западную часть хребта Удокан и выходит на среднее течение Калара; отсюда туристы сплавляются по Калару до Витима и далее по Витиму до селения Бамбуйка.

Маршрут интересен разнообразием применяемых видов передвижения (две недели пешком и около недели на плоту), обилием таких достопримечательностей, как чарская пустыня, горная тайга Удокана, каньоны и вулканы долины Сыни, многорыбные озера, быт эвенков-оленеводов. Характерная особенность маршрута и в том, что он доступен для туристов, не имеющих большого таежного опыта, но располагающих достаточным количеством свободного времени.

Пешая часть путешествия составляет приблизительно 200 км, из которых около трети совпадает с упомянутым ранее экскурсионным маршрутом через урочище Пески на группу озер Леприндо. От озера Большое Леприндо несложный дневной переход без набора высоты до озера Леприндокан (“Леприндокан” по-эвенкийски—Малое Леприндо (Не путать с озером Малое Леприндо). Отсюда еще день пути до скрытого среди отрогов северного склона Удокана—озера Довочан, богатого редким “красным хариусом”—даватчаном. Если в группе есть любители тишины и рыбалки, то это—отличное место для проверки их “рыбацкого счастья”. Тем же, кто ищет новых встреч, можно рекомендовать заглянуть в небольшой домик сейсмологической станции, который стоит у истоков реки Угаргассы, вытекающей из озера Довочан.

Озеро Малое Леприндо

Сейсмологи расположились здесь не зря: под их ногами находится Довочанская сейсмическая структура — целая система сбросов, сдвигов, тектонических провалов. Постоянные подвижки по “живым” разломам вызывают на этой территории особую неуравновешенность склонов гор и частые обвалы.

От озера Довочан маршрут уходит на юго-запад и приводит к Конде (другое название Куанда). В верхнем течении эта река имеет хорошо разработанную долину, покрытую преимущественно низкорослым лиственничником с лишайниковым покровом. Иногда на пути попадаются участки морены и подгорные шлейфы. Общие уклоны не превышают 0,002.

Продолжая движение к Калару, туристы входят в заросшую лиственницей ледниковую долину Сыни. Наиболее впечатляющее место долины — слияние Сыни с Хангурой: обе реки пропиливают здесь лавовый покров и образуют в черных базальто-андезитах глубокие каньоны, куда и обрушиваются водопадом зеленоватых струй.

Старая тропа переходит каньон по шаткой кладке и ведет путешественников дальше на юг. Отсюда при наличии времени можно сделать большую радиальную экскурсию к минеральному источнику и к одному из известных в Удокане вулканических конусов (см. описание следующих маршрутов). Позади остаются небольшие наледи и ровные участки основной морены долины Сыни. По зарослям стланика, по осклизлому лишайнику, по курумам туристы поднимаются на водораздел. С него открывается характерная картина западных районов Удо-кана, где господствуют плосковершинные гольцы с высотами 1800—2300 м. После глубоких, крутостенных долин обширные перевальные поля кажутся дикими и “неземными”: какая-то марсианская пустыня, сплошь покрытая труднопреодолимыми каменными россыпями из глыб, имеющих в поперечнике от 0,3 до 3 м. Однообразие нарушают лишь уступы гольцовых террас да каменные 100— 200-метровые трапеции “тумпов” — останцов.

Отыскивая следы тропы на “каменных морях” перевала по пирамидам туров, путешественники выходят на последний трехдневный участок спуска к Калару: по редколесью и стланику им предстоит траверсировать восточные отроги высоты 2471, попасть в ущелье реки Джело и по высокоствольному лиственничнику с подлеском из даурского рододендрона выйти на надпойменную террасу Калара, к селению Средний Калар. Оно невелико: три десятка рубленых домов, магазин, сельсовет, посадочная площадка. Здесь центр эвенкийского колхоза им. С. М. Кирова, основная специализация которого оленеводство. Селение расположено почти в центре Средне-Каларской котловины, связанной с “Большой землей” кроме авиации и оленьих караванов еще и крупной (шириной до 250 м при глубине 1,7 м) водной артерией— рекой Калар.

Калар пока еще мало освоен туристами. По своей длине он превышает такие известные у путешественников реки, как Хамсара, Казыр, Ципа, хотя и отстает от последней по площади бассейна (23 680 кв. км). Характер реки в пределах горных участков и межгорной котловины различен. Основные препятствия на верхнем и среднем течении Калара—пороги с камнями в русле и прижимами к отвесным скалам. Каньонов, водопадов, заломов на реке нет, как и вообще нет непроходимых участков для правильно подобранных судов.

На нижнем участке Калара (154 км от Среднего Калара до устья) уровень реки падает на 180 м. На этом отрезке движение по ней сравнительно несложно и в большую воду доступно для моторных судов. Повышенного внимания и предварительной разведки требует только устьевой участок Калара, где имеется “хитрый” порог. В остальных местах встречаются обычно лишь небольшие перекаты и легкие прижимы. Скорость потока на реке существенно зависит от уровня воды и составляет в среднем около 1,5 м/сек.

Первые три десятка километров от селения Средний Калар туристы плывут по спокойной реке в зеленом коридоре из лиственниц, тополей и берез. Справа по ходу остаются устья притокоь Оглюр, Правый Юмурчен, Джемку, Копчан, Калакан, слева—Иманапчахит, Левый Юмурчен, Калур. За рекой Талакит Калар входит в низкогорье и начинает петлять между крутыми, а порой и отвесными склонами, образуя прижимы.

Постепенно скорость реки повышается до 6—7 км/час, а в ее русле появляются группы островков. На 25-километровом участке перед впадением Октокита возможны перекаты. Другой участок с перекатами и прижимами расположен на реке между устьями Толора и Джело. В 5 км перед устьем Калара нужно быть готовым к встрече с порогом, который куйбышевские туристы остроумно назвали “Центрифугой”. Порог начинается сливом в правую протоку (левая в низкую воду может быть сухой) и навалом на острые правобережные скалы, образующие 400-метровую дугу полуокружности. Скальная гряда венчается “бойцом”. Разогнавшаяся под действием центробежных сил часть потока ударяется в “боец” и, исказив отбойной волной направление основной массы воды, посылает ее прямо на левый отвесный берег. Кончается порог мощным перекатом с двумя уловами по сторонам. При прохождении “Центрифуги” надо сперва придерживаться правой кромки галечникового острова, а затем (перед “бойцом”) резко пересекать струю слева направо.

Последние километры до Витима Калар образует узкий (30—50 м) поток, прорезающий южные отроги Нижне-Каларского хребта. Со скоростью 8—10 км/час река выносит туристов мимо скалы на стрелке в воды Витима. По ним до конечного пункта похода—селения Бамбуйка (откуда имеются регулярные авиарейсы) остается 12—13 ходовых часов.

Всего водная часть маршрута составляет 237 км, проходимых с учетом отдыха и рыбной ловли менее чем за неделю.

Путешествие может быть оценено IV категорией сложности (пешеходный отрезок—III, а водный—II категорией).

Маршрут: село Чара — река Нирянгнакан — река Наминга — Верхне-Каларская котловина — сплав по Калару и Витиму до селения Бамбуйка

По своей схеме (неделя пешком по хребту Удокан плюс две недели сплава по Калару и Витиму) это путешествие несколько напоминает предыдущее. Однако два момента существенно меняют его характер. Во-первых, новый маршрут спортивнее и сложнее в своей водной части, что определяется наличием многочисленных порогов в верховьях Калара и значительными уклонами его русла, достигающими 2—4 м/км. Поэтому от туристов на сплаве требуются достаточно большой опыт и использование мелкосидящих судов. Во-вторых, на пеших подходах маршрут пересекает не район плосковершинных гольцов, а западную оконечность массива резкорасчлененных вершин, достигающих отметок 2000—2400 м и на 100—300 м возвышающихся над седловинами перевалов. Поэтому такое путешествие позволяет познакомиться с особенностями древнеледникового района Центрального Удокана.

Протяженность пешеходной части маршрута (село Чара—истоки Калара) немногим более 100 км. Из них первые 21 км — до поселка геологов—нетрудно добраться на одной из попутных автомашин. Дальнейший подъезд весьма проблематичен, поскольку зависит от наличия свободного вездехода, состояния погоды на момент переезда, проходимости отдельных участков дороги — зимника и т. п. Рассчитывая на худшее, следует заранее отводить на подходы к Калару около недели. Такой большой запас времени вызывается наличием тяжелого груза у туристов, рассчитывающих на последующий сплав на катамаране или резиновой лодке, а также связан с тем, что на подходах имеются определенные естественные препятствия: болота, каменные россыпи, переправы. Вместе с тем ориентирование на пешеходном участке элементарно, так как путь предопределен трассой старого зимника Чара — Наминга — Бурпала — Могоча и отмечен постройками Наминги (57 км от Чары), полуразрушенными избами в истоках Чины и в устье Талакана, строениями гидрологического пункта недалеко от Амудисских озер.

Примерный график пеших переходов для группы средней силы может быть следующим.

Первый день—путь по дороге вдоль реки Нирянгнакан и ночлег в верхней части ее долины. За второй день туристы преодолевают два несложных перевала и, пройдя несколько километров за поселок Наминга, останавливаются в распадке правого притока Наминги. Распадок покрыт редким лиственничным лесом и в засушливое время безводен, из-за чего приходится приурочивать бивуак к одному из нечастых здесь родников. Третий день—продолжение подъема каменистой дорогой на перевал, спуск с него, затем снова подъем на водораздел и, наконец, выход к верховьям Чины, где и рекомендуется заночевать в месте крутого поворота долины с юго-востока на северо-запад.

Это уже древнее тектоническое понижение—Верхне-Каларская котловина, что протянулась с запада на восток почти в центре Удокана более чем на 70 км. Котловина отличается двухъярусным строением своего днища. Путь туристов идет в основном по нижнему ярусу, образованному врезом крутосклонной долины истоков Калара, имеющей здесь ширину до 4 км.

Если у путешественников есть время, рекомендуется налегке подняться на 300—350 м над поймой и посмотреть на собственно “коренное днище” котловины с удивительно ровной поверхностью, покрытой лиственничным редколесьем с мощным лишайниковым покровом.

Продолжая на следующий день путь вдоль Чины, путешественники, следуя за зимником, то удаляются к подножию гор, то приближаются к реке. Местами приходится пересекать Чину, идти по болотам и наледям, одна из которых достигает трехкилометровой длины при ширине 400—500 м. Удобное место для ночлега — у домика гидрологов, в полкилометре от Амудисских озер, известных обилием рыбы и уток.

Пятый день нашего пути во многом схож с предыдущим: наледи, сухие участки, болота, которые преодолеваются прыжками с кочки на кочку; особенно неприятно болото выше устья правого притока Чины—реки Дорос. Наконец, напротив впадения Талакана колея зимника с высокого берега спускается к “большой” воде. Это уже не Чина, а Калар, река шириной 30—50 м с метровыми глубинами. Отсюда, в принципе, возможен сплав. Однако через 3—4 км Калар разбивается на многочисленные, усеянные галькой и валунами, протоки и образует характерную “бороду”, которая доступна лишь для очень мелкосидящих и маневренных судов, да и то в паводок.

Поэтому от устья Талакана рекомендуется пройти пешком еще десяток километров правым берегом Калара и выходить на воду ниже впадения Читканды. В этом месте Калар круто поворачивает на юг и идет единым руслом с небольшими перекатами и сливами. Здесь же на живописных правобережных островках среди лиственниц растет необходимая для оборудования катамаранов ель.

На первых 40 км сплава путешественников встречают только два небольших порожка, зато река неоднократно разветвляется на ряд рукавов и “радует” частыми галечниковыми перекатами. Уклоны русла примерно 2 м/км. От устья Калакана начинается верхний порожистый участок Калара. В малую воду здесь можно насчитать 9 порогов. Они довольно однотипны и представляют собой узости (30—40 м) с перекатами, на которых ширина проходов между камнями не превышает 2—4 м. Длина препятствий не более 200 м. Каждое из них завершается грядой валунов со сливом по всей ширине русла и стоячими волнами высотой до 0,5—1 м. Через такие пороги может пройти катамаран или резиновая лодка с осадкой 10— 15 см. Для плотов и байдарок каскад доступен только при высоком уровне реки, когда большинство камней уходит под воду, а сами пороги превращаются в мощные сливы с валами до 1,5 м.

Небольшая передышка, и за устьем Амнунакачи на 15-километровом извилистом отрезке Калара туристов встречает следующая серия из 8 порогов. Они менее каменисты, чем препятствия первого каскада, хотя и имеют небольшие скальные прижимы. Пороги хорошо просматриваются и преодолеваются с ходу. Между порогами можно отдохнуть на плесах.

Ниже устья Орочи скорость Калара падает (уклон 1,2 м/км), и река, сильно петляя, огибает вплотную подступившие к ней горные отроги.

Спокойный участок русла тянется 56 км. Посередине его, сразу за впадением Джемку, имеется шивера с сильным прижимом (в многоводье) на левобережный откос.

За устьем Чукана вновь начинаются пороги. Из трех первых наиболее опасен так называемый “Скалистый”. Ниже впадения Катугина путешественников, ранее плывших по дикой безлюдной реке, ожидает приятная встреча: на стрелке виднеются несколько рубленых домов гидрометеостапции Катугино, где, при предварительной договоренности, можно пополнить запасы продуктов. После слияния с Катугином Калар—мощная и широкая (до 150 м) река, с трудом умещающаяся в высоких, скалистых берегах. Поскольку режим Калара тесно связан с атмосферными осадками—основным источником его питания, ниже впадения Катугина следует быть готовыми к подъемам уровня реки на 2—3 м. Скорость паводковой волны такова, что вода от дождей, выпадающих на Ка-ларском хребте, поступает к метеостанции Катугино по реке Калар примерно через сутки, а по реке Катугин— через 12 часов.

Продолжая маршрут, туристы проплывают мимо устьев рек Иманкан, Сулак, Мудобкит, Сиригучи, Сакукан, Луча, Тункочан. На этом 60-километровом отрезке всего 3 порога да несколько прижимов, на которых требуется внимательность при высоком уровне реки. Основная трудность будет дальше, там, где перед впадением слева небольшого притока Чолкокона Калар начинает перепиливать хребет и образует многочисленные препятствия: в малую воду—нагромождения подводных и надводных камней в русле, в большую — мощные навалы на крутых поворотах, двойные прижимы к отвесным скалам.

Этот участок тянется 70 км (перепад уровней 110 м) и дополнительно осложняется отсутствием троп по берегам и тяжелыми условиями для обноса. Пороги второй половины участка образуют грозный каскад (иногда называемый Биримьянским) из полутора десятков препятствий, где рев воды слышен за многие километры. Особенно интересны, но и труднопреодолимы пороги “Правый” и “Грот-2” (наименования условные, предложены куйбышевскими туристами), шиверы ниже и выше устья реки Станнак. В этих местах ширина русла не превышает 40—50 м. В “хорошую” воду скорость потока может достигать 20—25 км/час, создавая условия для образования стоячих волн высотой до 1,5—2 м. Для каскада характерны “навальные дубли”, на которых туристский катамаран, “отжавшийся” от одного откоса, через 300—400 м отбойным валом бросается к скалам противоположного берега.

Вместе с тем на большинстве порогов каскада для бывалого сплавщика остается вполне достаточно места для правильного маневра, определить который несложно, так как есть много удобных точек для просмотра препятствий с берега. Если группа идет без предварительной разведки (что допустимо только для очень опытных водников), то за ходовой день путешественники легко “проскакивают” 50—60 км и оставляют позади устья Гипчанака, Чукчуду, Станнака, Дулея, Талги, Биримьяна, Никанги.

Перед впадением слева Сугунургута Калар входит в пределы Средне-Каларского понижения и через 20 км доносит на своих успокоившихся водах туристские суда к селению Средний Калар. Здесь спортивная часть маршрута оканчивается: за 8—10 дней путешественники прошли 300 км и преодолели 40 порогов. Дальнейший путь к Витиму и далее до Бамбуйки описан выше.

Путешествие (как водное) оценивается IV категорией сложности.

Маршрут: село Чара — река Нирянгнакан — истоки реки Чина — осевая часть хребта Удокан — река Сыня — река Конда — река Намаракит — река Конда — поселок Неляты

Иначе этот маршрут можно назвать “по следам катастрофических землетрясений и вулканических извержений в Забайкалье”. Маршрут носит исследовательский характер и особенно интересен для тех, кто увлекается динамической геологией и новейшей тектоникой.

За 20—25 дней туристы проходят около 300 км по северным предгорьям и центральной части Удокана, разыскивая те полтора десятка вулканов, извержения которых могли, вероятно, наблюдать прапрадеды ныне здравствующих эвенков.

А недалеко от вулканических конусов можно видеть “еще живые” разломы земной коры. Кроме того, на ваш поход ученые могут гарантировать как минимум полдюжины подземных толчков.

Путешествие начинается в селе Чара и в первые три дня совпадает с пешей частью предыдущего маршрута к Верхне-Каларской котловине и реке Калар. Выйдя к полуразрушенным избам в верховьях реки Чина туристы попадают в район одной из крупнейших в Забайкалье сейсмических структур—Чина-Вакатской. Сейчас она наглядно представлена колоссальным сбросом который разорвал две горы, опустил их части на 60_70 м и сдвинул к востоку на 30—40 м. Специалисты считают что именно здесь был эпицентр 11-балльного землетрясения 1725 г.

Осмотрев сброс, путешественники поднимаются по Нижнему Ингамакиту к водоразделу с бассейном реки Чукчуду. Отсюда идет на 60—70 км в юго-западном направлении узкая полоса, к которой приурочены все известные вулканы Удокана. Эти вулканы образуют самый значительный в Сибири, вулканический район, открытый профессором В. П. Солоненко в 60-х годах нашего столетия.

Почему раньше никто не знал об этом? Вероятно, потому, что вулканические конусы на юге Сибири находятся в наинизших точках земной поверхности—впадинах, долинах. Короче говоря, они лежат “под ногами” путешественника и естествоиспытателя. Вулканы же Удокана находятся, как правило, наоборот, вне долин, на вершинах и склонах высоких гор, на труднодоступных нагорных плато. Найти их не так-то просто. Даже если на сравнительно короткий отрезок маршрута по осевой части хребта (от верховьев Чукчуду до верховьев Сыни) “пожертвовать” неделю походного времени и максимально использовать радиальные выходы на разведку, не рассчитывайте увидеть все вулканы.

Первый вулкан на пути туристов—Вакат. Его массивный пологий конус поднимается на базальтовом плато недалеко от истоков Чукчуду. Это типичный шлаковый вулкан центрального типа. Продвигаясь на юго-запад (на отдельных участках есть старые тропы), путешественники посещают Верхне-Ингамакитские и Эймнах-Лурбунские вулканы. Они, как и Вакат, относятся к категории шлаковых и геологически юны.

На 10—12-й день похода, выйдя в небольшую межгорную котловину южнее верховьев Эймнаха, путники попадают к горе Чепе, которая, по мнению В. П. Солоненко, является “наиболее эффектным вулканом Сибири”. Ее большой плосковершинный конус поражает своим кратером, имеющим глубину около 120 м при диаметре до полукилометра. Совсем рядом с Чепе на 400 м ввысь поднимается другой вулкан, красивая пирамида которого увенчана базальтами. В районе этих вулканов рекомендуется сделать дневку, тем более что вблизи имеются выходы минеральных источников. Из них наиболее приятны на вкус углекисло-железистый Золотой Каскад и так называемый Маринский нарзан.

От Чепе маршрут идет на юго-запад, туда, где в 7 км (по прямой), в междуречье Сыни и Аку, находится двойной вулкан Аку. Считают, что он формировался в несколько стадий. Сперва появился общий кратер, через который потоки лавы изливались в долину Сыни. Затем, после взрыва, в кальдере вырос базальтовый конус с крутыми склонами, а новый взрыв образовал рядом еще один кратер. Сейчас вулкан имеет высоту 140 м при диаметре около 800 м. Его конус сложен зеленовато-серыми базальтами и туфо-базальтами, в которые вкраплены обломки лилово-черного гранита.

От вулкана Аку направление маршрута изменяется на северо-западное, и через 8 км туристы приходят к самому западному из удоканской группы и последнему на их пути вулкану Сыни. Это не только “оригинальный и редкий по красоте” (по выражению В. П. Солоненко), но и, пожалуй, самый потаенный вулкан Удокана. Расположенный на левом склоне ущелья Сыни, там, где оно образует сложный амфитеатр размером 5Х2 км, вулкан имеет трещинный кратер, от которого вверх тянутся труднодоступные склоны, а вниз по вертикали до реки остается еще 450 м. Абсолютная отметка основного кратера над уровнем моря—около 1700 м. По соседству— хорошо сохранившийся побочный кратер Сынок, через который когда-то изливалась лава. Полазив по красным шлакам, образующим гряду длиной около километра, посмотрев на рассеянные кругом вулканические бомбы и караваевую лаву, путешественники спускаются к реке, где имеется несколько минеральных источников.

Следующие два дня уходят на движение вниз по Сыне и Конде. Позади остаются каньоны, водопады и лавовые плато.

Выйдя на Конду, путешественники вскоре оказываются в узкой и длинной котловине, ограниченной асимметричными склонами. Зарубки тропы уходят через реку на пологий (уклоны 15—20°) северный борт впадины. Не следуя за тропой, туристы продолжают путь левобережьем, то двигаясь по заболоченной и занятой ерником пойме, то пробираясь по сильно захламленным высокоствольным лесам прирусловых валов, то пересекая конусы выноса боковых притоков и подгорные шлейфы из песка, неоглаженных остроугольных обломков и валунов. Достигнув устья потока, вытекающего из озера Большой Намаракит, туристы временно расстаются с долиной Конды и начинают нелегкий подъем вдоль потока к озеру. На этот путь и на переход через небольшую седловину от Большого Намаракитского озера к Малому надо планировать целый день, оставив следующий для дневки.

Во время отдыха любители могут порыбачить, остальным же настоятельно рекомендуется сделать радиальную вылазку вниз по реке Намаракит к озеру Новый Намаракит. Здесь, на северном склоне Удокана, в небольшой сложенной древними гнейсами и кристаллическими сланцами Намаракитской впадине, находится эпицентр одного из сильнейших известных в Сибири за последнее время землетрясений: 27 июня 1957 г. мощный подземный удар силой в 10 баллов потряс на площади свыше 1 млн. кв. км многие районы Забайкалья. Даже на удалении в 200—230 км от эпицентра произошли массовые горные обвалы, которые продолжались (иногда по фронту в несколько километров) и некоторое время спустя после толчка. Специалисты определили, что в результате этого катастрофического явления, получившего наименование Муйского землетрясения, хребет Удокан “вырос” на 1—1,5 м.

Наглядными следами землетрясения на месте эпицентра остались вновь образованное озеро Новый Намаракит (длиной более 3 км при ширине 500—600 м) и водопады. Осмотрев их, туристы мимо озера Малый Намаракит возвращаются в долину Конды. Возможен и другой путь—более длинный, но спокойный: вниз по реке Намаракит в обход с юго-запада Намаракитского горного массива. В последнем варианте путешественники, выйдя на Конду, почти сразу оказываются на тропе, которая переходит здесь с правого берега на левый.

Надо знать, что ниже реки Намаракит котловина Конды замыкается и река входит в долину прорыва— узкое ущелье глубиной свыше 300 м. Огибая препятствие, тропа или, вернее, то, что от нее осталось, поскольку она почти не используется, через полтора десятка километров спускается в обширную Муйско-Кондинскую (иначе называемую Муйско-Куандинской или просто Муйской) впадину. Это своеобразный “юг” для Северного Забайкалья, во всяком случае самая теплая его котловина, где за 89 безморозных дней отлично вызревают огурцы и помидоры. Восточная часть впадины представляет собой двухъярусное тектоническое понижение. При движении по нижнему ярусу на высотах 500—600 м на пути обычны заболоченные поймы, луга с кочками, ерники. Много озер термокарстового происхождения.

Немного выше лежат дельты боковых притоков и надпойменные террасы, которые встречаются в виде крупных “островов” до 10 км в поперечнике. Для этих островов типичны сосновые и лиственнично-сосновые боры с подлеском из даурского рододендрона. Чтобы избежать труднопроходимых низин, рекомендуется на 2—3-й день пути вдоль Конды переправиться на ее правый берег и уже по плосковершинным слаборасчлененным предгорьям Северо-Муйского хребта, образующим верхний ярус Муйской котловины, выходить к Муе. Одно из удобных мест для переправы через Конду—у селения Сюльбан, ниже впадения реки Куда-Малая.

Всего на путь по котловине до Витима следует отводить 4 дня, однако при благоприятных условиях он может быть значительно сокращен: при паводках Конда, имеющая здесь характер равнинной реки с многочисленными отмелями, становится полноводной и по ней поднимаются моторные лодки вплоть до реки Намаракит.

Из Муи туристы вылетают рейсовым самолетом.

Путешествие, в зависимости от выбранного конкретного пути в осевой части Удокана, оценивается IV—V категорией сложности.

Лыжные маршруты по району

Считается, что для лыжных путешествий Северное Забайкалье—далеко не самое подходящее место. И вовсе не потому, что здесь нет зимы. Наоборот, она царит 6—7 месяцев, но царит почти без снега. Прилетев зимой в Чару, вы наверняка застанете устойчивый антициклон с ясным солнцем, безветрие и сильный мороз, но снега под ногами может и не быть. Ведь из-за ничтожных зимних осадков снег в котловине лежит слоем не толще 10— 20 см, а местами и вовсе не покрывает землю.

Однако в находящемся от Чары всего в 20 км Кодаре толщина снега в долинах достигает метра и больше и появляются все условия для разнообразных лыжных путешествий.

Трассы зимних походов во многом могут повторять описанные выше летние маршруты. Однако имеются и определенные различия.

Во-первых, снег в долинах перекрывает осыпи, стланик, березовый и ивовый ерник; лавины частично забивают каньоны; мороз надежно сковывает болота и реки, труднопреодолимые летом. Поэтому зимние пути могут быть прямее и короче летних.

Во-вторых, снег в Кодаре залегает очень неравномерно, что зависит от экспозиции склона, направления метелевого переноса осадков, геоморфологии долины и пр. Обычно в узких долинах снега значительно больше, чем в широких; на северных, сыгыктинских, склонах хребта толщина покрова в несколько раз превышает его толщину на южных, причарских, склонах; особенно мало снега может быть в таких пологих и открытых на юг и восток долинах, как долины рек Сюльбан и Апсат. Следовательно, при общем малоснежии для путешествия желательно использовать центральную и северную части хребта, а широкие юго-восточные долины “оставлять” для быстрого выхода по обнаженному льду рек в Чару.

Замерзший водопад на реке Верхний Сакукан

В-третьих, зимой необходимо учитывать повышенную лавиноопасность района. Поэтому иногда придется поступиться теми плюсами, которые дает снег для возможности спрямления летнего пути. Придется также обходить стороной особо узкие долины, участки под гребнями, на которых есть снегосборы, перегруженные снегом склоны и другие опасные зимой элементы рельефа.

Ниже приводятся краткие сведения о лыжном путешествии по маршруту село Чара — река Верхний Сакукан — перевал Верхне-Сакуканский — река Левая Сыгыкта — перевал Новосибирцев — река Апсат — село Чара.

Из Чары до ущелья Верхнего Сакукана первые 30— 35 км зимой несложно подъехать на вездеходе. Далее следует 2—3-дневный подъем на лыжах по долине Верхнего Сакукана под перевал. Путь идет по руслу реки, затем (выше устья Таежной) в обход каньона и пяти ступеней сакуканских ригелей. Отмеченные застывшими в полете струями водопадов, они очень живописны. После выхода на Верхне-Сакуканский перевал начинается 3-дневный спуск по Левой Сыгыкте. Толщина снега в долине может достигать 1,5 м и более, в верхней половине подперевального плато, как правило, имеется крепкий ветровой наст. Линия движения—прямо по заснеженному руслу реки или правым бортом долины, подальше от лавиноопасных участков подножий вершин. Ближе к повороту Левой Сыгыкты на восток (раньше трудно найти полностью безопасное место для базового лагеря) туристы могут сделать дневку и предпринять выходы налегке на ближайшие перевалы. Наиболее доступен и безопасен (снег удерживается мощными зарослями стланика) подъем к перевалам Олений, Королева, Туманный, однако спускаться с них на север не рекомендуется из-за больших нависающих карнизов и перегрузки (глубина снега до 2 м) склонов. Также лавиноопасен зимой со стороны реки Озерная и перевал Проходной.

Пройдя десяток километров после слияния Левой Сыгыкты и Ледниковой, группа начинает подъем на перевал Новосибирцев, приводящий на среднее течение Апсата.

В случае неблагоприятной погоды и слабой видимости (перевал требует точной ориентировки) лучше еще два дня пройти вниз до Правой Сыгыкты и по ней, через горный проход, выйти на Апсат.

Здесь туристов может ожидать ледовая часть маршрута. Окантованные металлом лыжи на зеркальной полосе реки выполняют роль коньков, скорость движения при этом достигает 15 км/час. Из лыж может быть также сооружена волокуша, на которую складываются рюкзаки, а сами путешественники передвигаются на настоящих, заранее взятых с собой в поход, коньках. Лучшим вариантом будет использование самодельных, так называемых туристских, коньков, которые не требуют специальной обуви (описание их конструкции имеется в альманахе “Туристские тропы”, № 5. ФиС, 1961).

В зависимости от места выхода на Апсат и снежно-ледовых условий на реке “конькобежный” спуск составляет 40—60 км. Последние 20 км от устья Апсата до села Чара путешественники должны быть готовы пройти пешком, неся лыжи на плечах.

Все путешествие занимает 2—3 недели. Длина маршрута 200—250 км, категория сложности IV—V.

Наилучшим временем для такого похода можно считать март—апрель, потому что во второй половине зимы в Кодаре почти всюду выше границы леса имеется уплотненный снег. Толщина ветровой доски достигает 20— 30 см, под ней обычно находится слой перекристаллизовавшегося крупнозернистого снега.

В это время года в высокогорье Кодара без марлевых повязок или защитных мазей на лице путешественникам лучше не появляться. В солнечные дни снег на южных и юго-западных склонах может превращаться в мокрую “кашу” и подлипать к лыжам. Одновременно резко возрастает вероятность схода мокрых лавин. Ночные холода этого сезона “опускают” в термометре ртуть до отметок минус 20—25°.

Не исключены, вероятно, и другие сроки путешествий: зима на высотах 1500 м продолжается 8 месяцев, а на уровне кодарских ледников— 10 месяцев.

Плато в верховьях реки Апсат

Собираясь зимой в Кодар, надо ясно представлять себе значительную лавиноопасность района, которая определяется глубоким расчленением рельефа, наличием склонов крутизной до 60° и таких, отмеченных В. С. Преображенским, деталей морфологии крутых скатов, как многочисленные, почти прямолинейные, тянущиеся параллельно друг другу денудационные желоба, по которым как по маслу сходят снежные лавины и камнепады,

Важнейший фактор возникновения лавинной опасности—низкие, способствующие усиленной перекристаллизации снега, температуры забайкальской зимы. Суммы осадков за пять основных зимних месяцев на байкальских лавинных станциях (в Кодаре такой станции нет) близки к суммам осадков на кавказских лавинных станциях Мамисон, Пасанаури, Заромаг, поблизости от которых падают лавины огромных объемов.

Наиболее активна лавинная деятельность на северных склонах хребта. Так, в конце марта 1965 г. группой московских туристов на протяжении 30 км пути на высотах 1700—2100 м было зарегистрировано 26 новых и старых лавин. Одна из лавин, сошедшая с левого склона в низовьях реки Ледниковая, скатилась по скальному желобу и, перекинувшись на правый берег, образовала на реке снежную дамбу высотой 3—4 м и шириной до 10 м.

Зимний Кодар следует посещать только путешественникам с опытом сложных лыжных и горных походов, поскольку, по утверждению отечественного авторитета по лавинам профессора Г. К. Тушинского, “это, безусловно, один из наиболее лавиноопасных районов” страны.

Советы путешественникам

В заключение несколько рекомендаций для тех, кто, прочтя эту книгу, заинтересуется Северным Забайкальем и захочет сюда приехать.

Прежде всего не рассчитывайте, друзья, за Одно путешествие познать все достопримечательности, увидеть все красоты края: тайгу, пески, ледники, вулканы, альпийские вершины, быстрые реки, рыбные озера. Необъятного не обнимешь! Кроме того, не забывайте об очень слабой сети дорог, о труднопроходимости местности, о неустойчивости погоды, что непременно заставит выделять резервное время и суживать район маршрута.

Выбирая трассу путешествия, не ограничивайтесь беседами с теми из туристов, кто побывал в Кодаре, Удокане или Чаре два-три года назад. За этот срок в таком, имеющем многие предпосылки для бурного развития, месте обязательно кое-что уже изменилось: по тайге и горам пролегли новые пути сообщения, выросли базы поисковиков, а то и целые поселки, тогда как старые могли изменить свою дислокацию или оказаться законсервированными. Постарайтесь списаться с местными организациями, старожилами, геологами, геодезистами, метеонаблюдателями. С последними, в частности, при необходимости можно договориться о приобретении на маршруте некоторых продуктов питания—муки, сахара, мясных консервов, жиров, сухого молока и т. п.

Вместе с тем желательно, чтобы весь продуктовый рацион туристы привозили с собой. Особенно, если учесть, что в современных условиях перевозка грузов в Чару из Читы обходится государству гораздо дороже, чем, например, из Новосибирска в один из самых отдаленных районов Якутии.

Набор продуктов для похода по Северу Забайкалья обычен для таежных путешествий. В разгар летнего сезона можно надеяться на такой “подножный корм”, как черника, голубика, малина, смородина, ревень, грибы, шиповник, чуть позже созревают кедровые орехи. На рыбу как продукт питания Следует рассчитывать, только если в группе есть опытный рыболов.

Выбор одежды и снаряжения зависит от времени года и маршрута. Летом нужно иметь достаточно много теплых вещей и быть защищенным от дождя (плащи, непромокаемые накидки на палатки, вкладыши в рюкзаки). Даже в ясные дни турист может оказаться мокрым с головы до ног, особенно при движении через заросли карликовой березки, поскольку с утра на растительности собирается обильная роса. Для преодоления этих зарослей, а также кедрового стланика необходимы крепкие штормовые костюмы. С середины августа желательно иметь всем резиновые сапоги, позволяющие легче преодолевать броды (обязательные на всех маршрутах по Кодару, Удокану и Чаре) и холодные надмерзлотные болота. Ноги в сапогах уверенно держатся на камнях, в том числе и покрытых сырым мхом. Разумеется, резиновые сапоги должны быть на один-два номера больше обычной обуви и иметь глубокорифленую подошву.

В связи с широким распространением бродов, осыпей, крутых морен, скальных участков в пешеходные путешествия надо брать основную и вспомогательную веревки, грудные обвязки, альпинистские карабины. Для горных маршрутов по Кодару в снаряжение включают также ледорубы, крючья, кошки (хотя бы на часть участников). При долговременном пребывании в высокогорной зоне следует иметь на группу два-три примуса с запасом горючего.

В зимние путешествия по району, помимо горного снаряжения, берут окантованные лыжи, камусы (или заменяющие их приспособления), противолавинные шнуры, бахилы на ботинки, утепленную палатку с малогабаритной печкой.

Участники водных путешествий по Чаре, Калару, Сыгыкте, Витиму должны обязательно иметь индивидуальные спасательные средства (жилеты, пояса).

В любой летний поход для борьбы с гнусом необходимо взять достаточное количество отпугивающих средств: диметилфталата, репудина, жидкости “Дета”, крема “Тайга” и, по возможности, для каждого сетку Павловского (накомарник).

Утвердив план путешествия и состав группы в полномочной территориальной маршрутно-квалификационной комиссии и оформив соответствующие путевые документы, туристы должны как минимум за неделю до выезда сообщить о намеченном маршруте и его контрольных сроках в Читинский областной совет по туризму (Чита, ул. Ленина, 90), а по прибытии в Чару обязательно зарегистрироваться в сельском совете. Там же, а также в райкоме ВЛКСМ и на базах экспедиций можно получить и различную дополнительную консультацию.

Если в маршрутных документах группы оговорена подача телеграммы в контролирующую поход организацию с одной из отдаленных метеостанций, то туристы должны зайти в Чарскую метеостанцию, чтобы предварительно договориться и оплатить стоимость этого сообщения. Дело в том, что рации метеорологов работают направленно и имеют связь только с территориальным гидро-метеоуправлением или ближайшей метеостанцией. Из Чары телеграмма туристов будет отправлена уже обычным путем.

При желании путешественники могут высадиться в интересующую их точку хребта или забросить туда грузы с помощью вертолета. Эта операция требует обычно разведки пункта высадки и предварительной оплаты. Для посадки вертолета надо иметь ровную площадку (без кустов, деревьев и больших камней) размером 30х30 м и коридор для подхода с воздуха к площадке. В чарской и удоканской горной тайге вертолет часто приземляют на широких наледях, на каменистых отмелях, речных косах.

Реже удается (особенно с воздуха) подобрать удобное место на высокой речной террасе, широком гребне, плоской вершине не выше 2500—2600 м.

Применение лошадей как вьючного транспорта на Северном Забайкалье весьма ограниченно. Если же туристам удалось ими воспользоваться, то приходится самим помогать проводнику вести караван по тайге. При этом надо помнить, что, когда лошадь идет по следам другой, ей надо целиком доверять выбор конкретного пути. Ни в коем случае нельзя торопить животное при пересечении морен или осыпей, при ходьбе по крупным или неустойчивым камням. При движении через болото следует предпочитать травянистые участки моховым и не принуждать лошадь идти по следу: лучше двигаться параллельным курсом, чтобы не вступать на места, где уже нарушен покровный слой. Завалы и бурелом для коней непреодолимы, а в зарослях и стланике необходимо предварительно прорубать дорогу топором. Допустимая нагрузка на лошадь в условиях гор составляет 75 кг.

В кодарском высокогорье чаще используются олени. Их грузоподъемность не более 25—30 кг. В целом эти неприхотливые животные не доставляют туристу много хлопот на маршруте, однако при выборе ночлега необходимо учитывать обязательное наличие ягеля. Кроме того, много времени уходит на первоначальное формирование каравана (отлов оленей, отстой, пригон), которое производится обычно в чарских колхозах “Заря” и “Красный таежник”.

О технике преодоления тех или иных естественных препятствий на маршруте было рассказано ранее. Надо добавить, что спуски с хребтов в Северном Забайкалье в лесной зоне часто приходится делать по узким обводненным распадкам. Поскольку камни в этих местах покрыты скользким мхом, никакие прыжки или форсирование недопустимы: турист сползает вниз в долину, придерживаясь руками за края уступов. При отсутствии троп достаточно хорошей дорогой служат бечевники или просто русла ручьев и рек (конечно, при глубине воды не более чем по колено).

В низкую воду реки Кодара и Удокана преодолеваются вброд со страховкой альпенштоком. Иногда используется способ “таджикская стенка”. В высокую воду приходится налаживать переправу по бревну или навесную переправу, однако в высокогорье они почти не применимы из-за отсутствия длинномерного леса и крупных камней (для крепления веревки) по берегам кодарских потоков.

В лесной зоне рациональнее затратить несколько часов на поиски расширения долины, где имеется наледь или наледная поляна и где основное русло разбивается на несколько мелких каменистых проток, доступных для туриста.

Сколько-нибудь удовлетворительных способов для преодоления кедрового стланика еще не изобретено. Обычно рекомендуют шагать прямо через середину стланикового куста и активно работать руками, раздвигая ветки. Ветки кедрача пружинисты и выдерживают очень большую нагрузку.

Трудный для преодоления человеком стланик служит в Кодаре и Удокане отличным убежищем и пастбищем (кедровые орешки очень калорийны) для медведей. Конечно, при движении большой группы туристов звери заранее уходят прочь. Но при одиночном хождении этого никогда нельзя полностью гарантировать. А поскольку медведь проходит сквозь стланик как игла в решете, то встреча со зверем может произойти в невыгодных даже для вооруженного туриста условиях... Обычно же принято считать, что большое количество медведей в Забайкалье досаждает работающим геодезистам и геологам главным образом тем, что звери уничтожают лабазы с продуктами и материалами. Поэтому, если туристы собираются делать промежуточные базы и от них совершать радиальные маршруты, оставляемые продукты надо упаковывать в мешки (рюкзаки) и подвешивать повыше на дерево. Внизу вешаются колющие и режущие орудия (топоры, пилы) или просто увесистая чурка, а у комля ставятся консервные банки с налитым в них каким-нибудь остропахнущим составом — репеллентом. Другие способы защиты лабазов от медведей, связанные с порчей деревьев, недопустимы: хотя Северное Забайкалье—край тайги, но из-за многолетней мерзлоты лес здесь восстанавливается исключительно медленно (ученые подсчитали, что лиственница увеличивается в диаметре на 1 см только за десятилетие, а достигает высоты 15—20 м при толщине в 25 см лишь за 250 лет).

Если медведь уступает дорогу человеку, то этого никак нельзя сказать о другом, куда более распространенном жителе тайги — клеще. По образу жизни — это типичный подкарауливающий хищник. Клещ — переносчик энцефалита, одна из главных биологических опасностей для путешествующих по Забайкалью.

Клещевой энцефалит—тяжелое заболевание центральной нервной системы, сопровождающееся высокой температурой, рвотой, сильными головными болями, судорогами, параличами. Чтобы избежать болезни, нужно за несколько месяцев до похода обратиться по месту жительства в санитарно-эпидемиологическую станцию и

пройти вакцинацию. Специальной подготовки требует одежда: в обшлага плотной рубахи (штормовки) нужно вшивать двойные резинки, под рубахой носить тельняшку или тесно облегающую тело футболку, спортивные брюки рекомендуется перетягивать ремнем и заправлять в носки. Голову и шею следует защитить капюшоном. Поскольку клещи обычно нападают на человека спереди и не выше бедер, одежду на этих местах надо пропитывать репеллентами.

В таежных маршрутах по Кодару и Удокану путешественники должны периодически осматривать открытые части тела, а при остановке на большой привал проводить полный осмотр тела и одежды. Надо тщательно проверить все складки одежды, внимательно осмотреть шею, голову, подмышечные впадины, пах. Нужно помнить, что клещ присасывается не сразу, однако, если он уже внедрился в кожу, не старайтесь его вытягивать с силой: клещ может быть раздавлен, и в ранке, вызывая нагноение, останется его головка. Лучше смажьте это место каким-нибудь жиром, и через несколько минут клещ легко снимется. Руки и место укуса продезинфицируйте. Если в группе есть обученный санинструктор, а в аптечке — специальный гаммаглобулин, пострадавшему делается необходимая инъекция.

Вместе с тем не надо преувеличивать энцефалитную опасность района: лишь незначительный процент клещей — переносчики вирусов. Кроме того, в высокогорье •или при похолоданиях встречи с клещом маловероятны.

Основная опасность при путешествиях по району Ко-дара, Чары и Удокана нередко вызывается самими туристами. Малоопытность, оплошность, зазнайство, лихачество оканчиваются здесь трагически. Так, в 1961 г. группа свердловчан, не получив нужной консультации по маршруту, не смогла найти правильный спуск (а по нему ранее прошла экспедиция с оленями) с Медвежьего перевала в сторону реки Ледниковая. Группа решилась на спуск по скалам, в результате чего два человека сорвались и получили травмы, потребовавшие их срочной эвакуации. Четверо оставшихся не послушались раненого руководителя и не вернулись назад, а пошли без разведки на авантюрный спуск на плоту через пороги Левой Сыгыкты, приведший их к гибели. В том же году рядом с Кодаром погибли еще два байдарочника, попавших в Парамский порог на Витиме. Испугом и неопасными для жизни травмами посчастливилось отделаться москвичам, которые через год легкомысленно отнеслись к горному маршруту по западной части Кодара и попали под камнепад.

И последнее. Природа Северного Забайкалья во многом уникальна, но она легко ранима при бездумном вмешательстве человека. Например, при неосторожном обращении путешественников с открытым огнем: ведь в середине июля в Забайкалье в иные годы стоит такая жара и сушь, что чарские сосняки или хрустящий под ногой сфагнум кодарского предгорья могут легко вспыхнуть от оставленного без присмотра костра, брошенного окурка или спички.

Пощады и охраны просит и животный мир района. Не только на лося, изюбра, дикого оленя, горную козу или снежного барана не должно подниматься ружье туриста. Медведь и тарбаган, белка и горная куропатка должны уходить от него живыми и непугаными. Пора понять, что эти животные куда интереснее как объект бескровной охоты с телеобъективом.

Пора пересмотреть некоторым туристам и свои бивуачные привычки, в силу которых они захламляют пустыми консервными банками, обрывками газет, картона и целофана, неприбранными кострищами самые живописные уголки Кодара и Удокана или в погоне за ложной славой умудряются оставлять свои автографы на труднодостижимых скалах или на валунах конечной морены рядом с производственно необходимыми метками гляциологов.

Охранять природу—не означает только не делать непозволительное самому. Путешественник должен активно бороться со всеми вольными и невольными нарушителями: разрушать самострелы на таежных тропах, сигнализировать о случаях поджога леса местными жителями, о применении браконьерами-рыбаками запрещенных видов лова, об излишних порубках на строительстве горнообогатительного комбината.

Только так можно сберечь для будущего неповторимость местных ландшафтов — кодарского альпийского высокогорья, чарской пустыни, удоканских вулканов. Того будущего, когда здесь возникнет один из интереснейших Национальных парков Союза и уже не сотни, а десятки тысяч туристов смогут ознакомиться с достопримечательностями Кодара, Чары и Удокана.

Литература

Александрова Т. Д. Высокогорье хребта Кодар. Записки Забайкальского отдела Географического об-ва СССР. Вып. 20, Чита, 1963.
Атлас Забайкалья. М., ГУГК, 1967.
Бройдо С. М. Город на Витиме. Иркутск, 1959.
Вопросы географии Забайкальского Севера (сборник). М., изд-во АН СССР, 1964.
Геокриологические условия Забайкальского Севера (сборник). М., 1966.
Дворниченко Н. Е. Край, в котором ты живешь. Чита, 1963.
Заплатин М. А. По тропам Северного Забайкалья. В сб. “Романтика дальних дорог”. М., 1964; Чара. М., “Мысль”, 1964;
К ледникам Кодара. Новосибирск, 1963.
Коломыец Э. Г. Лавинный режим хребта Удокан. Материалы гляциологических исследований. Хроника, обсуждения. Вып. 12. М., 1966.
Огородников Б. И. Некоторые наблюдения за снежным покровом на Кодаре. Вестник научной информации Забайкальского филиала Географического об-ва СССР, № 6, Чита, 1966.
По Лене-реке. Путеводитель по Лене и ее притокам. Якутск, 1966.
Предбайкалье и Забайкалье. М., “Наука”, 1965.
Преображенский В. С. Кодарский ледниковый район (Забайкалье). М., изд-во АН СССР, 1960.
Природные условия освоения севера Читинской области. М., изд-во АН СССР, 1962.
Солоненко В. П. Землетрясения и вулканы Станового нагорья. “Природа”, 1964, № 9.
Черноярова А. А. Муйская долина. Улан-Удэ, 1966.
Штюрмер Ю. А. Где-то за Байкалом. Сб. “Просторы зовут”. М., ФиС, 1963;
Некоторые наблюдения в высокогорье хребта Кодар. Материалы гляциологических исследований. Хроника, обсуждения. Вып. 5, М., 1962.

Сканирование и обработка текста: Mike (Клуб туристов "Московская застава"), 2003.