Полезное в библиотеке

16 августа 2019
Автор книги: Затуловский Д.М.
Год издания: 1948
0 0 0

Затуловский Д.М.

ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы. 1948 г. тир. 20000 экз.

Источник: climb.com.ua

Содержание

Предисловие
Очерк путешествий и восхождений альпинистов
в горах Средней Азии
Тянь-шань
Завоевание Хан-тенгри
Неожиданное открытие
Мраморная стена
К южным границам Тянь-шаня
Памир
Пик Сталина
Пик Ленина
На юго-западный Памир
Экспедиция 1946 г.
Экспедиция 1947 г.
Список литературы
Основные восхождения советских альпинистов

 

ОТ АВТОРА

В процессе работы над этой книгой автору пришлось ознакомиться с большим количеством литературы и архивных материалов. Однако работа была бы далеко не полной без тех сведений, которые сообщили автору участники большинства описываемых в книге событий, а также без тех ценных замечаний, которые они сделали, читая рукопись.

В связи с этим автор считает своим приятным долгом выразить глубокую признательность следующим товарищам: профессору Летавету А.А., Погребецкому М.Т., Абалакову Б.М., Гусеву В.Ф., Никольскому В.И., Белецкому Е.А., Тихонравову В. А., Науменко В.С., Гущину Д.И. и др.

Одновременно автор выражает свою благодарность профессору К.К. Маркову, взявшему на себя труд просмотреть рукопись и сделавшему ряд ценных замечаний, а также И.Г. Лашинской, редактировавшей книгу.

Автор будет благодарен читателям, которые пришлют свои замечания о его книге по адресу издательства: Москва, Орликов пер., д. 3, Географическое издательство.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Сентябрь 1933 г. В вечернем сумраке гаснут вершины Алтынмазарских гор. Рокочет полноводная Мук-су. В большой палатке Таджико-Памирской экспедиции Академии наук собрались спустившиеся после восхождения на пик Сталина участники восхождения и гости. Все напряженно слушают заслуженного мастера спорта Е.М. Абалакова. Неторопливая, почти в полголоса, речь. Скромный, даже застенчивый рассказ о колоссальном напряжении воли, приведшем советского альпиниста на величайшую вершину Советского Союза - пик Сталина. Пик Сталина "взят", у самой вершины его установлена автоматическая метеорологическая станция.

Эта картина вспомнилась автору настоящих строк при чтении очерков советского альпинизма в горах Средней Азии, написанного Д.М. Затуловским, одним из видных организаторов советского альпинизма.

Советский читатель получает книгу, впервые подводящую итоги мужественной работе наших альпинистов в наиболее обширном и труднодоступном районе Советского Союза - Памире и Тянь-шане. Эта книга написана не менее живо, чем отдельные описания альпинистских экспедиций и походов, но ее отличают систематичность изложения и полнота сведений. И, наконец, главное - автор книги отражает в ней определенную идею: он рисует образ советского альпиниста.

Советский альпинизм - это не только опасный cпорт, и не спорт ради спорта, а одна из форм служения Родине. Альпинизм - тренировка воли и физической выносливости ради выполнения трудных и нужных дел. Это советские альпинисты в поды Великой Отечественной войны на кручах Кавказского хребта помогали отбивать натиск фашистских полчищ на советское Закавказье в первых рядах воинов Советской Армии. Мы встречаем их в описаниях Д.М. Затуловского на заставах советских пограничников, у рубежей нашей страны. Вместе с топографами альпинисты исправляют карты Памира и Тянь-шаня, находят новые пики и перевалы. Альпинисты проводят геологов на казавшиеся почти недоступными месторождения полезных ископаемых.

О многом рассказывает книга. Читая эту повесть альпинистских дел, нельзя оставаться равнодушным ни к замечательной природе, ни к отважным людям нашего Отечества - труженикам и борцам.

Проф. К.К. Марков

ОЧЕРК ПУТЕШЕСТВИЙ И ВОСХОЖДЕНИЙ АЛЬПИНИСТОВ В ГОРАХ СРЕДНЕЙ АЗИИ

Уже немного остается в Советском Союзе неизвестных мест - "белых пятен". От продолжительных путешествий, когда ученые впервые проникали в еще не описанные страны, теперь географы перешли к детальному изучению территорий. Но есть еще места, куда не только ученые, но и вообще человек не попадал. К числу наименее известных областей земного шара, несомненно, относятся труднодоступные высокие горы. Правда, и здесь, одно за другим, "белые пятна" стираются с карты, но все же еще много путей нужно проложить среди ледников и скал, на многие вершины взойти.

Вот, например, совсем недавно, в 1945-1946 гг., в верховьях Индигирки, в горах, географической партией Л.Л. Бермана неожиданно была обнаружена большая область современного оледенения с общей площадью ледников около 500 кв. км.

В 1943 г. в районе ледника Иныльчек была обнаружена вторая по высоте вершина СССР - названная пиком Победы (7439 м).

Почти всюду, где поднимаются высокие горы, покрытые льдом и снегом, проникают советские альпинисты. Они стремятся туда, куда трудно попасть, где за победу нужно упорно бороться. Путешествуя в горах, совершая восхождения, они прокладывают пути и этим помогают ученым. Нередко научные экспедиции включают в свой состав отряды альпинистов.

Советский альпинизм начал развиваться с 1923 г., а в 1928 г., всего лишь пять лет спустя, первая группа альпинистов отправилась в составе экспедиции Академии наук в горы Средней Азии, на Памир1.

Если взглянуть на физическую карту Советской Средней Азии, то сразу заметна почти сплошная широкая коричневая полоса, протянувшаяся с запада на восток. Это "мир высокогорий и пустынь Средней Азии, - область величайших контрастов, где местами снеговые поля почти непосредственно смыкаются со знойными песчаными просторами. Горные цепи, начиная от южной оконечности Каспийского моря, непрерывным валом тянутся к востоку на тысячи километров, то сплетаясь в узлы, то расходясь веером"2.

Самые высокие горы Советского Союза находятся в Средней Азии. Там расположены две крупнейшие, соприкасающиеся друг с другом горные системы: Памир и Тянь-шань.

Южнее плодородной и цветущей Ферганской долины, за скалистыми горами Алайского хребта, протянулась широкая Алайская долина, которая является северной границей Памира. За ней, одна за другой, встают мощные горные цепи.

По своему характеру советский Памир делится на три резко отличающиеся части: восточную, центральную и западную3.

Центральная часть Памира представляет собой высоко поднятое пустынное нагорье с широкими и пологими долинами и котловинами, над которыми поднимаются скругленные невысокие контуры разрушенных гор. Склоны и дно этих долин на большом протяжении покрыты осыпями - обломками окружающих скал и моренами - следами исчезнувших в давние времена мощных ледников. Долины здесь находятся на высоте около 4000 м; вершины же достигают 5000-5500 метров.

Такова большая часть центрального Памира и лишь несколько высоких хребтов - Музкольский, Зулум-арт и другие - вносят разнообразие в монотонный пейзаж.

Нагорье центральной части окаймлено цепями высоких гор с резко расчлененным рельефом. Наиболее резко отличается от центрального Памира его западная часть. Здесь поднимаются огромные горные цепи с остроконечными пиками. Со склонов гор в глубокие ущелья спускаются мощные ледники. В этой части Памира находятся крупнейшие ледники Союза. Некоторые из них, например ледник Федченко, относятся к числу наиболее крупных ледников мира.

Самым северным хребтом Памира, границей высокого нагорья его центральной части, является Заалайский хребет. Эта непрерывная цепь покрытых снегом и льдом вершин поднимается сразу за зеленой долиной Алая. Почти в самой ее середине возвышается пик Ленина (7127 м) - самая высокая вершина хребта. Южнее западной части Заалайского хребта протянулся смежный ему хребет Петра Первого. Здесь же, почти меридионально, идет линия горного кряжа Академии наук. В месте его стыка с хребтом Петра Первого, где смыкаются эти две цепи гигантов, стоит высочайшая вершина СССР - пик Сталина (7495 м).

Весь горный район вблизи этих хребтов представляет собой сложную, запутанную систему горных узлов, кряжей, высоких пиков и мощных ледников.

Еще совсем недавно, менее 20 лет назад, эти места были почти неизвестны, и ученые называли их "неисследованной областью".

Дальше на юг, как застывшие волны каменного моря, протянулись в широтном направлении цепи гор. Следующим за хребтом Петра Первого лежит Дарвазский, а за ним Ванчский и Язгулемский хребты. Еще южнее, в выступе, образованном изгибом реки Пяндж, этот ряд продолжают скалистые, обрывистые вершины Рушанского, Шугнанского и Шахдаринского (Ваханского) хребтов. Здесь, в самой южной части западного Памира, вершины поднимаются почти до 7000 м, и на склонах гор также лежат обширные снежные поля и мощные ледники.

Почти все горные цепи Памира протянулись в широтном направлении. Но есть два больших хребта, расположенные перпендикулярно им,- в меридиональном направлении. Широтные хребты западного Памира отделяет от нагорья восточного Памира меридиональный хребет Зулум-арт, вернее, целая система хребтов, протянувшаяся западнее озера Кара-куль. При этом горная область западнее озера Кара-куль и примерно до хребта Академии наук является как бы переходной от округлых контуров рельефа, характерного для центрального Памира, к высокогорному рельефу его западной части с резкими формами вершин и глубокими речными долинами. Другой меридиональный хребет - Академии наук также служит границей,- он разделяет бассейн ледника Федченко и верховья Дарваза и Ванча.

Восточный Памир лежит вне пределов Советского Союза. Нагорье центральной части Памира с востока, уже на китайской территории, окаймляют высокие горы Сарыкольского хребта и Кашгарские горы. В Кашгарских горах, находятся наиболее высокие вершины всего Памира, это пики: Кунгур 1 (7681 м), Кунгур 2 (7664 м) и знаменитый Мустаг-ата (7433 м) - "отец снежных гор". Тянь-шань - "Небесные горы" - раскинулся на огромном пространстве. Более чем на 1500 км в широтном направлении протянулись его хребты.

Горы восточной части Тянь-шаня пролегают в пределах Китая почти параллельными широтными хребтами. Подходя к нашей территории, эти цепи сближаются и собираются в узел - наиболее высокую часть этой горной системы. Уже в Советском Союзе находится самая запутанная часть этого узла. У самой нашей границы поднимаются могучие вершины, соперничающие по высоте с гигантами Памира. Именно здесь находятся и мраморная пирамида Хан-тенгри, и пик Победы. Отсюда хребты гор вновь начинают веерообразно расходиться на запад, принимая в общем широтное направление.

От узла пик Победы - Хан-тенгри вытянулся хребет Терскей Ала-тау, огибая с юга котловину величайшего высокогорного озера Иссык-куль. За ним, на запад, отходят хребты Сары-джас, им. Сталина, Каинды и другие. На юге этот веер хребтов замыкается малоисследованной грандиозной цепью гор Кок-шаал-тау, южные склоны которого поднимаются над пустыней Такла-макан.

Севернее озера Иссык-куль протянулось еще несколько хребтов. Над долиной реки Или поднимается кряж Заилийский Ала-тау. Южнее за ним стоит Кунгей Ала-тау, склоны которого спускаются к Иссык-кулю. Продолжением этого хребта на запад является Киргизский Ала-тау.

Тянь-шанъ, в пределах СССР, можно разделить на три части: восточную, центральную и западную1. Восточная часть ограничивается с запада меридиональным хребтом Ак-шийряк. Западнее его, между Терскей Ала-тау и Кок-шаал-тау, находится центральная часть Тянь-шаня. В этом пространстве расположено множество горных гряд с небольшой относительно высотой. Вся эта область высоко поднята над котловиной Иссык-куля, с одной стороны, и пустыней Такла-макан - с другой. Таким образом, она так же, как и центральная часть Памира, представляет собой своеобразное, мало-расчлененное нагорье с широкими долинами и невысокими горами. Это зона высокогорных степей - сыртов, покрытых обильной травой и представляющих хорошие пастбища.

Наконец западную часть Тянь-шаня составляют хребты, окаймляющие Ферганскую долину. На запад вытянулся Киргизский хребет. Южнее, над Ферганской долиной, поднимается сильно разветвленный Таласский хребет, его наиболее значительным отрогом является Чаткальский. С востока Фергану ограничивает Ферганский хребет, а с юга вдоль нее тянется скалистый Алайский.

Еще дальше на запад Алайский хребет разветвляется на три: Туркестанский, Зеравшанский и Гиссарский.

***

Из того, что совершенно ясно теперь, еще многое не было известно в 1928 г., когда в город Ош начали прибывать участники первой Памирской экспедиции Академии наук. Эта экспедиция должна была проникнуть в "неисследованную область" района ледника Федченко и положить начало изучению этих труднодоступных мест. Это были годы, когда путь через Памир шел по старинной караванной тропе. Местами и она пропадала, и тогда белеющие кости погибших на трудном пути животных указывали дорогу. Много трудов и усилий стоил даже этот путь к подножью неизвестных гор, дальше трудностей было еще больше.


1. Средняя и верхняя части ледника Федченко. На переднем плане ледник Наливкина

В решении задачи, поставленной перед экспедицией, большую помощь могли оказать альпинисты. На них возлагались разведка ледников, поиски перевалов и восхождения на вершины, могущие быть хорошими наблюдательными пунктами. Отряд альпинистов возглавлял акад. О.Ю. Шмидт. Люди, вошедшие в эту группу, тогда имели еще небольшой опыт хождения в горах. Да и то это были горы Кавказа и Альп. О горах Памира никто из них еще ничего не знал, но тем не менее поставленные задачи альпинисты в основном выполнили.

Пробиваться в "неисследованную область" решили с юго-востока, через ледники в верховьях Танымаса. Правда, известно было и ранее, что ледники эти существуют, но далее их конца еще никто не проходил. Во время тренировочных восхождений альпинисты увидали вершины таинственного меридионального хребта1. До этого времени лишь издали путешественники наблюдали его могучие вершины.

Экспедиция проникла в "неисследованную область". Ее участники прошли впервые до конца весь ледник Федченко (до того было пройдено лишь около 15 км) и обследовали его. При этом были обнаружены истинные размеры этого огромного ледника, одного из величайших в мире. Альпинисты нашли несколько перевалов; один из них значительно сократил подступы в исследуемый район. Были посещены ранее неизвестные истоки рек Ванч и Язгулем. Кроме того, альпинисты помогли другим отрядам экспедиции, главным образом топографам, выполнявшим одну из наиболее ответственных работ.

Таким образом, первые покровы с таинственной "неисследованной области" были сорваны. Но это были лишь первые шаги. Предстояла многолетняя упорная работа, полная борьбы и трудностей. И в этой борьбе альпинисты сыграли важную роль.

В 1928 г. на карте появилась отметка высоты 7495 м. Она стояла рядом с названием вершины - пик Гармо. Эта засеченная издалека вершина была, очевидно, наивысшей в Советском Союзе. Естественно, что географы и альпинисты поставили своей задачей проникнуть к ней и, если удастся, победить ее.

В течение ряда последующих лет альпинисты непрерывно участвуют в исследовании Памира, помогая разгадывать одну его загадку за другой. Состав отрядов экспедиций Академии наук, занимающихся общегеографическими обследованиями, главным образом, выяснением орографии, комплектуется в значительной части из альпинистов. Кроме того, высокие снежные вершины Памира все больше привлекают внимание альпинистов как объекты спортивных побед.

В 1929 г. небольшая группа альпинистов, организованная ОПТЭ1, делает первую попытку штурмовать пик Ленина. Наибольшая высота, достигнутая при этой попытке, была 6800 м. Но альпинисты преследовали не только спортивные цели. Экспедиция, в которую они входили, обследовала еще неизвестные южные склоны Заалайского хребта в наиболее высокой его части. Альпинистской группе удалось перевалить хребет восточнее пика Ленина.

Вершина Гармо, определенная в 1925 г. как высочайшая в СССР, продолжала привлекать внимание географов и альпинистов. Несмотря на то, что научные экспедиции в период 1929-1931 гг. носят скорее характер геолого-поисковых изысканий, альпинисты координируют, а иногда и объединяют свою работу с ними.

В 1931 г., с целью проникнуть к пику Гармо, отправляется большая группа альпинистов. Маршрут группы совпадает с направлением исследования золотоносной свиты, и альпинисты работают вместе с геолого-поисковой экспедицией и топографами. Вместе с отрядом топографов альпинисты поднялись вверх по леднику Сагран, обследовали его бассейн и затем через перевал Сагран (перевал Пеший) прошли внутрь лабиринта ледников и хребтов узла Гармо. Основной задачей было снять карту этого узла и "распутать" его. Но задача и на этот раз решена не была. Это путешествие было очень тяжелым. Помимо обычных трудностей и опасностей высокогорной зоны, людям пришлось терпеть и голод, - переброска грузов через перевал Сагран была очень трудной, и в доставке продуктов произошла значительная задержка.

Во время работы альпинисты совершили девять первовосхождений и прошли впервые три новых перевала. Тогда же было выяснено, что по леднику Гандо1 невозможно проникнуть к узлу Гармо.

Как показатель трудностей работы, можно указать, что поднявшись с громадным трудом к верховьям Гандо и обнаружив здесь невозможность пробраться к цели, исследователи спустились назад и вновь повторили трудный подъем, но на этот раз по ледникам системы Гармо.

На этот раз впервые удается проникнуть к подножию пика, который был настоящим (в то время это не было известно) пиком Гармо. Отряды экспедиции открыли хребет ОПТЭ, поднимающийся над ледником Гармо с севера и отделяющий его от ледника Гандо.

Известный геолог член-корреспондент Академии наук СССР Д.И. Щербаков, оценивая работу альпинистов в Памирской экспедиции 1931 г., писал: "Молодые работники ОПТЭ, хорошо подготовленные суровой школой альпинизма, воодушевленные энтузиазмом, оказывали незаменимую помощь ученым-специалистам как на больших высотах, так и в обычной экспедиционной обстановке"2.

В следующем 1932 г. работы по исследованию Памира объединяются Таджикской комплексной экспедицией. На этот раз альпинисты входят в состав всех основных ее отрядов. Всего их 16 человек. Теперь здесь уже альпинисты не только из Москвы, но и из Ленинграда, Ростова и Тбилиси. Популярность этого вида спорта в Советском Союзе увеличивается - растут и альпинистские кадры.

Часть альпинистов работала в различных отрядах экспедиции, обеспечивая их продвижение, разведывая пути, находя наблюдательные пункты. Заранее подготовившиеся к предстоящей работе спорт-o смены старались быть возможно более полезными членами коллектива. Они работали и как коллекторы и препараторы, не гнушались, когда это было необходимо, и поднести груз в трудном месте или устроить переправу. В это время основная альпинистская группа экспедиции по-прежнему была направлена на решение все той же географической задачи - разгадку узла Гармо. Наиболее неясной оставалась его западная часть. Для выполнения этой задачи пришлось пройти ряд ледников (Вавилова, Беляева, Мушкетова, Гандо, Ванч-дара, Фортамбек и др.). Во время этих маршрутов были открыты еще не известные ледники и вершины. Обследование узла Гармо велось с разных сторон несколькими группами.

Сопоставления исследований альпинистов с данными маршрутов группы геолога Москвина уже 'После окончания экспедиции привели к раскрытию основной загадки узла Гармо. Оказалось, что за пик Гармо принимали две различные вершины. Одну из них называли пиком Гармо жители Дарваза (кишлак Пашимгар). Эта вершина была видна из долины реки Гармо. Вторую наблюдали в 1928 г. с ледника Федченко участники экспедиции Академии наук. Это ее высота была определена в 7495 м. До 1932 г. к ее подножью никто не проникал. Но на этот раз одной из групп удалось подняться на восточное плечо предполагаемого пика Гармо.

Участники экспедиции единодушно решили присвоить этой высочайшей точке СССР имя великого Сталина.

Несмотря на решение основной загадки узла Гармо, служившей долгое время причиной путаницы, все же еще многое нужно было сделать, чтобы нанести на карту неясные места - главным образом самую центральную часть узла.

С Таджико-Памирской экспедицией 1933 г. связано крупнейшее событие в истории советского альпинизма: в этом году было совершено первое восхождение на пик Сталина. После длительной подготовки и устройства промежуточных лагерей на восточном ребре вершины, начался трудный штурм, завершившийся победой. Несмотря на то, что восхождение готовили и обеспечивали многие альпинисты, до вершины удалось добраться лишь одному - Е.М. Абалакову. На большой высоте, невдалеке от вершины, была установлена автоматическая радиостанция, предназначенная для передачи сведений о силе и направлении ветра.

Другие группы альпинистов - участников экспедиции продолжали работу по исследованию последних неясных мест: они прошли ряд маршрутов по ледникам Сагран, Шини-бини, Фортамбек, Турамыс и многим другим. Работой этого года расшифровка всего "белого пятна" была в основном завершена. Однако, несмотря на взятие пика Сталина и решение загадки узла Гармо, альпинисты не охладели к Памиру. Они продолжали участвовать в работах Таджико-Памирской экспедиции.

В 1934 г. группа альпинистов, во главе с О. Аристовым, провела очень важную работу по установке сети автоматических радиостанций на вершинах западного Памира. Эта работа обеспечила важные метеорологические наблюдения. Были установлены первые станции, в Заалайском хребте в районе перевала Терс-агар - на безымянной вершине 5300 м и вблизи перевала Куль-дазан - на безымянной вершине 5250 м. После, этого группа проникла к подножию пика Сталина и сняла с плеча вершины оставленную там в предыдущем году радиостанцию. Эта трудная задача не была последней. Еще несколько станций установили альпинисты в разных местах. Последние восхождения происходили в особенно тяжелых условиях, - был уже октябрь, и снежные бураны следовали один за другим.

В этом же году на Памире работала еще одна экспедиция. Это была первая экспедиция альпинистов на Памир, главной задачей которой являлась спортивно-тренировочная деятельность. Она включала большую группу командиров Красной армии, руководимую опытными инструкторами-альпинистами. Основным местом деятельности был район пика Ленина. Участники этого похода совершили несколько тренировочных восхождений (в том числе на пик САВО - 5400 м), после чего направились к северным склонам пика Ленина.

Продолжая учебную работу, часть участников похода - 21 командир во главе с инструкторами - поднялась по склонам пика Ленина к его гребню, достигнув 29 августа высоты 7000 м. Подъем проходил в трудной обстановке: погода то и дело портилась, сверху по склонам пика шли лавины. С гребня колонна повернула назад. Но через несколько дней 6 человек, по разрешению командования, двинулись снова к вершине. После долгого пути по длинному гребню пика три человека - В. Абалаков, работавший инструктором экспедиции, и два ее участника, командиры Чернуха и Лукин, - достигли вершины пика.


2. Спуск группы советских альпинистов с перевала Кашак-аяк в долину реки Ванч

Еще несколько восхождений совершили участники и инструкторы похода. Одна из групп, выйдя для маршрутной съемки ледника, стекающего со склонов пика Ленина на юг, совершила восхождение на безымянную вершину высотой 5745 м и назвала ее пиком ЦДКА. Тогда же был обследован ряд ущелий южных склонов Заалайского хребта. В этом же районе продолжались учебные походы альпинистов и в следующем, 1935 г. Опять совместно работали группы гражданских и военных горовосходителей. В числе побежденных в этом году вершин в районе пика Ленина - пик Трапеция (6050 м); этим восхождением руководил В. Абалаков. Остальные вершины были несколько ниже: Безымянная - 5710 м, Кок-чугур - 5700 м и другие. Продолжавшееся обследование района позволило дополнить и уточнить его карту.

Лето 1936 г. было на Памире снова оживленным. В районе пика Ленина продолжались учебные походы и восхождения. Одним из наиболее интересных был поход целой роты с полным вооружением и техническим оснащением. Бойцы и командиры подразделения должны были подняться на пик Ленина. Это было первое массовое восхождение на такие высоты. В горах держалась плохая погода. Вверху то и дело бушевали снежные бури, и поэтому участники похода, прошли специальную тренировку по устройству снежных пещер и хижин. Саперы проложили по моренам и осыпям вьючную тропу до высоты 4900 м, и животные доставили туда значительную часть грузов. Дальше уже начинался крутой фирновый склон. Для непосредственной подготовки к восхождению был проведен акклиматизационный поход до высоты 6200 м, во время которого устроили три промежуточных лагеря - базы.

Казалось, все было сделано для обеспечения восхождения, и 17 августа по приказанию начальника похода подразделения вышли на штурм. Путь на вершину был намечен по ее восточному отрогу. Уже в промежуточных лагерях пришлось пережидать непогоду, и лишь 21 августа колонна вышла из лагеря 6200 м. Свежевыпавший снег непрочно лежал на крутых склонах, и в первые же часы пути люди встречались с лавинами. Сначала они были невелики, но солнце поднималось все выше, становилось теплее, и лавины все увеличивались. Они срывали со склонов то одно, то другое звено колонны. К счастью, все пока что обходилось благополучно, но опасность увеличивалась, лавины перекрывали весь намеченный дальше путь. Решено было спуститься обратно к снежным убежищам. Вечером несколько лавин прошло через лагерь. Снег закрыл ходы в пещеры, и там никто сильно не пострадал. Но несколько человек оказались снаружи. Один из них - командир отделения Помогайбо - был извлечен из-под снега мертвым. После этого весь отряд начал дальнейший спуск вниз.

В 1936 г. исполнилось 10 лет со дня смерти Ф.Э. Дзержинского, и альпинисты решили в честь его памяти совершить восхождение на вершину, названную именем этого пламенного большевика. Пик Дзержинского (6713), сосед пика Ленина, поднимается красивой снежной пирамидой. Попытка совершить восхождение прямо с ледника Ленина по восточному гребню пика оказалась неудачной - пути здесь не было. Пришлось перевалить через западный гребень пика Ленина на ледник Дзержинского и начать подъем оттуда. Из четырех инициаторов восхождения к вершине направились лишь двое: Е.А. Белецкий и И.Г. Федоров. Остальные двое чувствовали себя плохо и остались внизу.

Штурм вершины начался 11 августа. За этот день нужно было пройти оставшиеся по высоте 700 м. Из последнего лагеря двойка вышла налегке и после трудного пути в 15 час. 30 мин. устанавливала бюст Феликса Эдмундовича на вершине пика его имени. Спуск был менее благополучным. Начинались сумерки, когда альпинисты достигли пологого гребня с большим снежным карнизом.

Сильный ветер проносил через гребень густые облака, и кругом ничего не было видно. Края гребня у карниза расплывались во тьме. Следы, оставленные при подъеме, замело, но останавливаться на ночлег налегке на такой высоте было опасно, и люди осторожно двигались дальше. Вдруг Белецкий, шедший первым, сорвался с гребня и полетел вниз, Федоров удержал веревку, и его товарищ повис в нескольких метрах ниже. Выбраться наверх в темноте Белецкому не удалось, и он, устроившись в ледяном жолобе, просидел там всю ночь. Федоров же, закрепив веревку, вырыл в снегу пещеру и скорчился в ней.

Утром альпинисты благополучно спустились вниз. Они не только одержали спортивную победу, но и отметили ряд неточностей существующей карты, в особенности в отношении ледника Дзержинского.

Но не только вблизи пика Ленина работали в этом году на Памире альпинисты. Снова отправилась группа к подступам пика Сталина. Ее основной задачей было разведать пути на пик по его северо-западному ребру. Для выяснения возможности восхождения с этой стороны участники группы Гущин Д.И. и Гусак Н.А. поднялись на вершину 5500 м, являющуюся удобным обзорным пунктом. Несмотря на то, что эта вершина казалась маленькой среди окружающих ее гигантов, поднимающихся выше 6000 м, восхождение оказалось очень сложным. Результат осмотра северо-западного склона пика Сталина дал неутешительные результаты - подъем к снежному плато на его склонах отсюда был маловероятным.

Другое восхождение в этом же районе было предпринято Н. Гусаком и А. Джапаридзе на безымянную вершину 6570 м. Альпинисты поставили своей задачей осмотреть возможные пути восхождения на вершину пика Евгении Корженевской. Этот пик открыл во время одного из своих путешествий известный исследователь Памира Корженевский и назвал его в честь своей жены. Увидев эту вершину издали, предположительно в верховьях ледника Кара-сель (Мушкетова), он определил ее высоту в 7200 м. В результате восхождения на вершину "6570 м" не только были найдены пути к вершине пика. Корженевской, но и обнаружен не помеченный на карте ледник.

Следующий 1937 год был юбилейным - страна праздновала 20-летие Октябрьской резолюции, и альпинисты также решили подвести итоги своей работы.

Летом 1937 г. на Памир отправилась большая спортивная экспедиция альпинистов, организованная в честь исторической годовщины Всесоюзным комитетом по делам физкультуры и спорта. В составе экспедиции было более 50 человек, среди которых значительную часть составляли опытные альпинисты, уже не раз побывавшие в горах Памира. Многие из них за свои восхождения имели звания мастеров и заслуженных мастеров спорта. Экспедиция была превосходно' оснащена технически и материально. Включение в ее состав звена самолетов позволило резко сократить время переездов от одного пункта в другой и обеспечило быструю доставку продовольствия и других грузов даже на большие высоты. Альпинисты добились блестящей победы - за один сезон были совершены восхождения на три крупнейшие вершины Памира: пик Сталина, пик Ленина и пик Евгении Корженевской (высота последней оказалась 6910 м).

Кроме этой экспедиции, большой поход через ледники и перевалы западного Памира проделала группа студентов-альпинистов Среднеазиатского государственного университета. Они прошли вдоль, хребта Ванчского и Петра Первого, совершили несколько восхождений (пик МЮД - 5100 м и другие), а затем перевалили в Алтайскую долину, где закончился их путь.

В 1939 г. район ледника Сагран и Шини-бини посетила альпинистская группа Московского дома ученых. Участники этой группы поднялись до самых верховий Шини-бини и произвели его съемку. Кроме того, было совершено несколько восхождений на окружающие вершины.

В 1940 г. группа одесских альпинистов, во главе с А. Блещуновым, вместе с научными работниками организовала высотную физиологическую лабораторию в горах Памира. Альпинисты подняли на себе все необходимое для продолжительной работы на высоту 6200 м, на гребень Музкольского хребта вблизи перевала Ак-байтал (4700 м). Несмотря на многие трудности, 14 человек дружно работали в лагере-лаборатории. Самые простые вопросы здесь решались необычно. Почти 100 литров воды, необходимые ежедневно для опытов и питания людей, добывались растапливанием снега, - воды здесь не было. Закончив научную работу, альпинисты совершили вблизи своего лагеря несколько восхождений. Одну из побежденных вершин они назвали именем М.Т. Погребецкого.

После того, как лагерь вблизи Ак-байтала был свернут, альпинистская часть экспедиции отправилась в интересный кольцевой поход. Группа во главе с А. Блещуновым направилась на запад по Алайской долине, и перейдя перевалом Терс-агар в долину Мук-су поднялась на ледник Федченко. Далее альпинисты прошли до среднего течения этого ледника и свернули Hai изборожденный трещинами и ледяными буграми (сераками) ледник Бивачный. В верховьях этого ледника группа нашла достаточно доступный путь на хребет Академии наук. Достигнув гребня хребта вблизи северного плеча пика Гармо, альпинисты прошли по гребню на север и затем спустились по западным склонам вниз в верховья ледника Вавилова - ветви ледника Гармо. Они продолжали спуск по леднику Гармо и, свернув на юг, прошли перевалом Ванч-дара в долину реки Ванч; Свой маршрут группа закончила, пройдя перевалом Кашал-аяк снова на ледник Федченко и спустившись по нему в ущелье Мук-су. Поход этот замечателен раньше всего тем, что группой был впервые найден перевал в северной части хребта Академии наук. Второй особенностью маршрута было то, что альпинисты все питание и остальной необходимый груз несли на себе в рюкзаках.

В последующие предвоенные и военные годы на Памире больше не было значительных групп альпинистов.

Во время войны были сделаны восхождения в Музкольском хребте (Зорче-чекты и Орел), а кроме того, несколько высокогорных походов провели альпинисты Сталинабада и Хорога.

Деятельность альпинистов в горах Памира возобновилась лишь после окончания Великой Отечественной войны. В 1946 г. была осуществлена давно намеченная экспедиция на юго-западный Памир, в горах которого, по сообщениям геолога Клунникова, имелось несколько вершин, достигающих 7000 м. Эта первая послевоенная экспедиция была предпринята почти исключительно со спортивными целями. Один из семитысячников, открытый Клунниковым, находился в Рушанском хребте. Вершина эта называлась Патхор - в переводе на русский язык "Колючка".

В составе экспедиции, организованной Всесоюзным комитетом физкультуры и спорта, было двенадцать альпинистов. Возглавлял эту группу заслуженный мастер спорта Е.А. Белецкий. Несмотря на длительный перерыв в спортивной практике, вызванный годами войны, альпинисты, после краткого периода разведок и обследования района, вышли на штурм вершины. Все двенадцать человек дошли до высшей точки пика.

Обследование района дало интересные данные об его оледенении. Клунников во время посещения ущелья Патхор видел ледник, названный им именем Марковского. Этот ледник оказался значительно большим, чем предполагал Клунников. Он имел тринадцать составляющих и по своему характеру мог быть отнесен к древовидным ледникам. После спуска с Патхора участники экспедиции пересекли Шугнанский хребет и спустились в верховья реки Шах-дары. В этом районе их целью был другой семитысячник - пик Карла Маркса1. Здесь снова пришлось провести ряд разведывательных походов, после которых была побеждена и эта вершина. Свою работу на юго-западном Памире альпинисты завершили поисками новых перевалов через Шахдаринский хребет.

30-летие Октябрьской революции в 1947 г. советские альпинисты ознаменовали целым рядом спортивных восхождений на Кавказе и двумя экспедициями на Памир. Первая из них продолжала обследование юго-западной части Памира. На этот раз альпинисты направились в западную часть Шахдаринского хребта. Здесь, судя по карте, поднимался на высоту 6 500 м пик Маяковского. Кроме него, в этом районе было еще несколько вершин, заслуживающих внимания.


3. Предположительная схема "неисследованной области", составленная в 1925 г. Корженевским

Интерес экспедиции усугублялся еще и тем, что высокогорная часть района была очень мало исследована и еще ни одна вершина не была никем побеждена. В организации этой экспедиции, насчитывавшей 16 человек, принимало участие спортивное общество "Наука". Начальником экспедиции был Д.М. Затуловский.

Работающие в Хорогском районе топографы в течение 1946 - 1947 гг. установили, что некоторые высоты вершин были ранее определены неправильно. Высота пика Патхор, обозначенного на карте, по данным Клунникова, как "Пик 7150 м", в действительности оказалась всего лишь 6052 м. Почти на двести метров меньшей оказалась также высота пика Карла Маркса - 6800 м.

Альпинистская экспедиция 1947 г. уточнила карту оледенения района и расположения хребтов вблизи пика Маяковского. Участники экспедиции совершили в районе своей деятельности девять первовосхождений, прошли несколько перевалов и оказали помощь топографам. Работая по заданиям топографов, члены экспедиции победили еще три вершины в Ванчском и Язгулемском хребтах. В эту же часть Памира отправилась также небольшая горно-туристская группа Московского дома ученых. Начальником группы был проф. В.М. Лавровский. Туристы посетили некоторые ущелья Шугнанского и Шахдаринского хребтов и прошли через перевал Даршай.

Вторая экспедиция 1947 г. носила характер высотной спортивной тренировки. Девятнадцать участников этого похода двинулись к леднику Сагран, спускающемуся с северных склонов хребта Петра Первого. Этой экспедицией руководил заслуженный мастер спорта проф. Летавет - известный своими путешествиями по высокогорному Тянь-шаню. Выезд экспедиции из Москвы сильно задержался, и в распоряжении ее участников оставалось мало времени.

Долгий путь из Москвы до маленького кишлака Домбурачи на берегу р. Кызыл-су, вблизи от места ее слияния с р. Мук-су, прошел без приключений. Трудности начались с переправы на "салах"1 через Кызыл-су. Дальнейшее движение караваном к леднику Сагран происходило по трудным тропам, через множество переправ. Последний участок пути по самому леднику, загроможденному каменными обломками, был особенно труден. Альпинистам то и дело приходилось расчищать дорогу, делая ее доступной для животных. Но, несмотря на все старания, караван смог добраться только до места слияния ледника Сагран с ледником Шини-бини.

Дальше к верховьям ледника переброска грузов производилась альпинистами в своих рюкзаках. На правой морене ледника на высоте 4500 м был устроен лагерь. Отсюда участники экспедиции поднялись на гребень хребта Петра Первого с намерением совершить восхождение на вершину, достигающую почти семи тысяч метров, названную ими пик Москва. Однако длительная непогода и недостаток времени для серьезной подготовки, которая была необходима для удачного восхождения на вершину такой высоты и класса трудности, сделали попытку альпинистов неудачной.

Группа восходителей уже шесть дней пережидала непогоду, отсиживаясь на гребне в маленьких палатках. Запасы продуктов приходили к концу. Тогда часть штурмовой группы, пользуясь затишьем, вернулась в основной лагерь. Теперь продуктов на гребне должно было хватить оставшимся еще на несколько дней.

Последними в лагере на гребне остались Е. Абалаков, Е. Иванов и Е. Тимашев. Убедившись, что пик Москва им не взять, тройка отправилась на соседнюю безымянную вершину 6440 м. Первовосходители назвали этот пик именем 30-летия Советского государства. Членам экспедиции удалось дополнить и уточнить карту верховьев ледника Сагран, исследование которого производилось в 1932-1933 гг. отрядами Таджико-Памирской экспедиции.

***

Проникновение альпинистов на Тянь-шань началось с исследования наиболее замечательного района этой горной страны. Лишь впоследствии группы альпинистов отправились и в другие ее части.

Узел хребтов, в котором поднимается пик Хан-тенгри, уже давно привлекал внимание географов и альпинистов. После ряда попыток проникнуть в район этого загадочного пика к его подножию пробрался в 1903 г. германский географ и альпинист Г. Мерцбахер. Со времени его путешествия больше никому не удавалось вновь попасть туда. Эту задачу поставили перед собой советские альпинисты. Инициатором похода к подножию Хан-тенгри явился старейший украинский альпинист М.Т. Погребецкий. Первая его поездка носила скорее разведывательный характер: были выяснены пути подходов и возможность движения по леднику Иныльчек каравана с лошадьми.

Несколько раньше Погребецкого к Иныльчеку пришла небольшая группа московских альпинистов: Мысовский, Гусев и Михайлов. Они поставили своей задачей проникнуть за озеро, преграждающее путь на ледник Северный Иныльчек. Однако добравшись до озера, они убедились, что на видневшийся вдали за озером ледник пройти с этой стороны будет очень трудно. Группа решила предпринять в следующем году попытку пройти на еще неизвестный ледник, перевалив для этого через хребет Сары-джас.

Погребецкий, двигавшийся по Южному Иныльчеку, дошел до развилки ущелья, осмотрел озеро и также не смог пройти на другую сторону. Однако перед ним была иная задача и он со своими спутниками двинулся дальше вверх по Южному Иныльчеку и подошел к подножию пика Хан-тенгри, повторив маршрут Мерцбахера. В 1930 г. альпинисты продолжали "осаду" района Хан-тенгри. Вторая экспедиция Погребецкого занялась детальной разведкой возможных путей восхождения на пик. Был определен, оказавшийся впоследствии единственным, наиболее вероятный путь на вершину. Одновременно были пройдены маршруты, положившие начало изучению всего бассейна Иныльчека.

Московские альпинисты на этот раз приехали двумя группами. Одна из них, побывавшая в прошлом году у оз. Мерцбахера, отправилась через ледник Мушкетова и хребет Сары-джас. В составе этой группы были Гусев, Михайлов, Рыжов и Косенко. После трудного и опасного пересечения хребта Мушкетова они спустились на лед Северного Иныльчека, подойдя впервые к подножию Хан-тенгри с севера. Вторая группа - Суходольского - направилась через озеро. Туристы несли с собой складную лодку. Однако воспользоваться лодкой им не удалось, и Суходольский один прошел очень опасным и трудным путем по скалам, окружающим озеро. Он был первым человеком, ступившим на Северный Иныльчек. Суходольский прошел этот ледник почти налегке и не мог дожидаться группы Гусева, с которой была намечена встреча. Таким образом, альпинисты первыми проложили путь в этот неизведанный район.

1931 год был решающим в районе Хан-тенгри. Третья экспедиция Погребецкого состояла уже не из одних альпинистов, хотя они и оставались ее ядром. Успешная работа прошлых лет не осталась незамеченной, и по приглашению Погребецкого в состав его группы были включены научные работники разных специальностей. Основным событием этого года явился успешный штурм Хан-тенгри. Погребецкий с двумя спутниками после нескольких дней трудного подъема поднялись на вершину пика и благополучно спустились обратно.

С другой стороны Хан-тенгри, по его северным склонам, пытался пробиться к вершине Суходольский. Со стороны Северного Иныльчека, перебравшись через озеро на лодке, к пику подошла экспедиция, организованная ЦС ОПТЭ. Однако после того, как Суходольский с товарищами поднялись по северным склонам пика до высоты 6000 м, была окончательно подтверждена невозможность восхождения с севера. Маршрут подъема Суходольского был чрезвычайно опасным. То и дело следы людей перекрывали лавины, почти непрерывно срывающиеся с этой стороны.

В 1932-1933 гг. продолжалось исследование бассейна ледника Иныльчека. Альпинистская экспедиция Погребецкого переросла теперь в комплексную Украинскую правительственную экспедицию. Ее отряды охватили своими маршрутами все притоки Иныльчека и все основные ледники южнее его. Альпинисты по-прежнему играли ведущую роль в работах экспедиции. Всю свою энергию и настойчивость Погребецкий теперь переключил на решение задач научного изучения района.

В 1932 г. в другом районе Тянь-шаня впервые появилась группа Московского дома ученых, которую возглавлял проф. А.А. Летавет. Он сосредоточил свое внимание на самом южном хребте всей этой горной страны - Кок-шаал-тау. В первую свою поездку Летавет и его спутники побывали в средней части хребта. Они поднялись к истокам реки Джан-гарт и впервые прошли перевал Ак-огуз. На карте посещенного группой района появились неизвестные до того вершины.

В следующие 1933 и 1934 гг. Летавет со своей группой снова подошел к северным склонам Кок-шаал-тау. Однако теперь посещенные им места лежали значительно западнее,- это были истоки крупнейших рек бассейна Тарима - Узенги-гуша и Ак-су. Чтобы пробраться к этим отдаленным местам, альпинисты пересекли центральный Тянь-Шань и прошли через зону сыртов и невысоких хребтов. На северных склонах Кок-шаал-тау участники группы Летавета, в составе которой был проф. В.В. Немыцкий, обнаружили и обследовали целый ряд неизвестных до того ледников (Красноармеец, Григорьева, Корженевского и др.) и вершин.

В 1934 г. группа Летавета сделала попытку восхождения на пик Красноармеец, но плохая погода заставила отступить. Одной из основных задач, поставленных перед группой, было проникновение к месту прорыва реки Узенги-гуш через хребет Кок-шаал-тау. Но решение этой задачи оказалось не под силу небольшой группе. Трудности пути по крутым скалистым берегам реки и отдаленность района требовали создания специальной экспедиции.

Еще раз на склонах Кок-шаал-тау побывали альпинисты лишь в 1938 г. Тогда спортивная группа общества "Крылья Советов" проникла на ледники Григорьева и Польгова. В верховьях последнего была сделана попытка восхождения на безымянную вершину высотой около 6000 м. Снежный буран, длившийся несколько дней, заставил альпинистов повернуть назад с плеча горы.

Летом 1934 г. по высокогорному Тянь-шаню путешествовало несколько групп. Погребецкий во главе группы альпинистов совершил поздней осенью разведывательный поход для подготовки большой экспедиции, намеченной на следующий год.

В составе геолого-разведывательной партии ЦНИГРИ с 1932 г. работала группа альпинистов во главе с В.П. Сасоровым. В 1934 г. эта партия прошла всю долину Сары-джаса и посетила его основные притоки (Кызыл-капчигай, Кой-кап и другие).

Альпинисты обеспечили геологам возможность пройти через теснины Сары-джаса. Скалистые стены каньонов делают обычное пешеходное движение здесь почти невозможным. Во многих местах приходится применять сложную технику скалолазания и тратить многие часы, чтобы пройти несколько десятков метров. Последнюю часть пути пришлось двигаться по гребню над каньоном: продвижение по непрочным скалистым стенам узкого ущелья стало вовсе невозможным. Работа альпинистской группы получила высокую оценку старшего геолога ЦНИГРИ проф. Яковлева.

Несколько маршрутов проделали киргизские альпинисты. Рядом перевалов они прошли из Фрунзе через хребет Кунгей Ала-тау к Иссык-кулю и через Киргизский хребет и его отроги в Ферганскую долину.

Большая экспедиция украинских альпинистов, которую готовил Погребецкий, состоялась в 1935 г. В путь они отправились очень поздно. Уже все другие экспедиции возвращались. Склоны гор были покрыты зимним снегом, и впереди можно было предполагать немало трудностей.

Было начало октября. На перевалах бушевали бураны, и приходилось по нескольку дней пережидать непогоду. Затем начался непрерывный снегопад. Палатки за ночь заносило снегом. Со склонов сходили лавины. Чтобы лошади каравана двигались вперед, людям приходилось протаптывать путь в снегу. Альпинисты двигались по долине Сары-джаса и его притоков. Перешли через ряд перевалов. Лошади каравана вскоре стали голодать. Фураж кончался, а трава на склонах гор была покрыта снегом.

Самым тяжелым испытанием был штурм перевала Майбаш. Крутые склоны перевала были покрыты толстым слоем снега. Сначала люди протаптывали узкую тропу, а затем лошади расширяли ее. Каждый вечер животных приходилось отводить десятка на два километров от Майбаша на ровную площадку.

В глубоком снегу на пути к перевалу было проложено 178 зигзагов общим протяжением более семи километров. Четыре дня продолжался штурм перевала.

После спуска Майбаша экспедиция, пройдя урочище Каркия, вышла в долину Майбулак. Еще один перевал - Бозхур - пришлось пройти Погребецкому, чтобы выйти в долину Темир-су и тем самым закончить пересечение Тянь-шаня с севера на юг. Так как обратный путь с истощенными лошадьми без фуража был невозможен, пришлось спускаться за продуктами и фуражом в Синьцзян. Обратно экспедиция вернулась обычным караванным путем через перевал Бедель.

Эта экспедиция была последним большим походом, организованным Погребецким на Тянь-шань. В последующие годы основную свою деятельность он посвятил подготовке альпинистских кадров. Однако и в дальнейшем он не раз бывал на Тянь-шане, изучению наиболее недоступной части которого отдал так много сил и энергии.

В 1936 г. Летавет снова направился в горы восточного Тянь-шаня. На этот раз объектом его посещения был район хребта Куйлю. Участники экспедиции решили пересечь хребет в нескольких местах в его восточной части. Это позволило ознакомиться с местоположением вершин, на которые уже давно обращали внимание альпинисты, наблюдая их во время своих восхождений. Группа Летавета прошла ущелья Большой и Малый Талды-су (притоки Сары-джаса). Альпинистам удалось обнаружить перевалы в систему Теректы.

В верховьях Большой Талды-су они увидели вершину, являющуюся высшей точкой хребта Куйлю. Этот пик с абсолютной высотой 5250 м поднимался над лежащими у его подножья ледниками не менее чем на 2500 м. Контуры гребня и склонов вершины предвещали значительные трудности при восхождении. Пик был назван в честь Сталинской конституции. Кроме этой, была обнаружена и другая вершина, которую назвали пиком Карпинского. Три участника группы (Марон, Машков, Каргин), в порядке разведи", поднялись на его западное плечо. Возвращаясь из похода в Куйлю, альпинисты прошли не помеченным на карте Каракольским перевалом. Этим перевалом бежали в 1916 г. участники киргизского восстания.

Этот же год ознаменовался двумя спортивными победами. После небольшой разведки на ледник Иныльчек, произведенной в 1935 г., в июле 1936 г. к пику Хан-тенгри направилась группа алма-атинских альпинистов. Погода благоприятствовала казахстанским спортсменам, и трое из десяти участников группы достигли вершины пика. Это были: Тютюнников, Колокольников и Кибардин.

При спуске по леднику альпинисты встретили другую группу, поднимавшуюся к подножью пика. На этот раз это были москвичи. Во главе группы, состоявшей из пяти сильнейших альпинистов, стоял Е. Абалаков. Однако на этот раз восхождение закончилось не так благополучно. Москвичи быстро достигли вершины, поднявшись туда всей группой. Однако при спуске они обморозились, участник группы Гутман упал и сильно ушибся. В довершение трудностей резко ухудшилась погода, и восходители вынуждены были пережидать в снежной пещере сильный буран. После трудного спуска со склонов пика и дальше по леднику, уже в долине Иныльчека, умер от газовой гангрены альпинист Л. Саладин. Остальные тоже пострадали. В. Абалакову и М. Дадиомову пришлось сделать ампутацию обмороженных пальцев рук и ног. Первым на помощь группе, терпящей бедствие, отправился Погребецкий, проводивший учебно-тренировочный сбор альпинистов. Во главе колонны участников сбора он обследовал ущелья и перевалы в верховьях рек Каракол-тер и Куль-тер.

1937 г. Снова к горным хребтам восточного Тянь-шаня отправились группы альпинистов. Так же как и на Памире, они отмечали 20-летие советской власти спортивными достижениями.

Алмаатинские альпинисты, восходившие в прошлом году на Хан-тенгри, теперь наметили своей целью его западного соседа - пик Чапаева. Путь на эту вершину лежал с уже знакомой седловины у юго-западной грани Хан-тенгри. Несмотря на то, что и эта вершина была не из легких, восхождение оказалось значительно более простым и обошлось без всяких приключений.

Летавет продолжал начатое в 1936 г. обследование хребта Куйлю. В составе организованной им в 1937 г. экспедиции было несколько опытных альпинистов-спортсменов; группа должна была совершить восхождение на открытые в 1936 г. вершины. Еще в период комплектования каравана группа участников экспедиции отправилась к склонам хребта Терскей Ала-тау и совершила первовосхождение на главную вершину хребта-Каракольский пик (5250 м). Участник этого восхождения киргизский альпинист Рацек впоследствии, в 1939 г., возглавил восхождение на другую замечательную вершину этого хребта - пик Джигит. Вместе с ним этот пик победили Кемарский и Березин.

15 августа караван экспедиции Летавета выступил из Пржевальска и направился к долине Иныльчека. Первым было совершено восхождение на пик Нансена (5700 м) - самую западную вершину хребта Иныльчек. После этого альпинисты спустились в долину Сары-джаса и, перейдя на его правый берег, углубились в ущелье Большой Талды-су.

Вскоре у начала пути на пик Сталинской конституции был расположен походный лагерь. 4 сентября к вершине выступила группа из 4 человек. Путь подъема шел через северное плечо вершины. Как и предполагалось, восхождение оказалось очень сложным. Движение по узкому гребню преграждалось шестью "жандармами", преодоление которых было одним из самых трудных этапов восхождения. Альпинисты продвигались вверх по свисающим с гребня громадным карнизам - другого пути не было. 7 сентября участники штурма (Попов, Рацек, Черепанов и Мухин) писали на вершине записку о первовосхождении. Во время штурма пика Сталинской конституции остальные участники экспедиции поднялись на более легкий пик Карпинского (5 050 м). С пика альпинисты увидели вдали к югу от Хан-тенгри вершину, которая не уступала ему по высоте.

Следующий 1938 г. был также юбилейным. Свое 20-летие отмечал Ленинский комсомол, и группа альпинистов-комсомольцев решила ознаменовать эту дату спортивной победой. Всесоюзным комитетом физкультуры и спорта быль организована экспедиция к высокой вершине, которую наблюдали Летавет и его спутники в 1937 г. с вершины пика Карпинского. И эту экспедицию вновь возглавил Летавет.

После трудного многокилометрового пути по леднику Иныльчек караван альпинистов экспедиции достиг устья его левого притока - ледника Звездочка. В верховьях этого ледника предполагалось найти виденную издалека вершину. Разведывательные походы обнаружили громадную обледенелую стену, поднимающуюся высоко над верховьями ледника. После нескольких подготовительных походов альпинисты начали штурм, продолжавшийся несколько дней. Большая высота и непогода делали восхождение особенно трудным. Однако штурмовая группа - Гутман, Е. Иванов и А. Сидоренко достигли вершины. Анероид показывал 6930 м; это была почти высота Хан-тенгри. Большая часть окружающего была окутана густыми облаками. Побежденную вершину назвали пиком 20-летия комсомола.

Уже в 1943 г. при топографической съемке района Хан-тенгри топографами было установлено, что вершина, которую штурмовали в 1938 г. комсомольцы, намного превышает Хан-тенгри. Ее высота - 7439 м. Эта вторая вершина Советского Союза была названа пиком Победы. Восходители в 1938 г., по-видимому, достигли одного из выступов плеча горы (впоследствии - пик Победы) и приняли его в тумане за вершину, назвав ее пиком 20-летия комсомола.

Экспедиция на пик Победы, подготовлявшаяся в 1946 и 1947 гг., по ряду причин не состоялась, и вершина эта еще ждет своих победителей. Последней экспедицией на восточный Тянь-шань, которая была осуществлена, явилась экспедиция Летавета на пик Мраморная стена. Этому пику Мерцбахер приписывал роль центральной точки - узла радиально расходящихся хребтов Тянь-шаня. От восхождения на вершину Мраморной стены Мерцбахер отказался; другие попытки также были неудачными.

Экспедиция 1946 г. состояла из 10 человек. Вновь проложенными автомобильными дорогами альпинисты быстро проникли в Баянкольское ущелье, в верховьях которого поднималась Мраморная стена. После ряда трудных маршрутов, предпринятых в поисках лучшего пути, был начат штурм вершины. Тяжелые условия снежного покрова, очень плохая погода со снежными буранами и морозами сделали восхождение на высоту 6150 м очень трудным делом, потребовавшим от его участников напряжения всех сил. Поставленная экспедицией задача была успешно решена. Альпинисты описали изменения, которые произошли на леднике Баян-кол, и составили карту хребтов и ледников этого района.

Основное внимание альпинистов было привлечено к восточному Тянь-шаню, но и остальные его районы не остались нетронутыми. Несколько особенный характер носила деятельность альпинистов в За-илийском Ала-тау. На меридиане Алма-Ата хребет Заилийского Алатау делает поворот на юго-восток, соединяясь перемычкой Кебино-Чиликского узла с хребтом Кунгей Ала-тау. В месте поворота от Заилийского Ала-тау ответвляется на восток мощный Алмаатинский отрог, достигающий высоты 4600 м. На этом отроге поднимается 26 вершин. Близость к горам столицы Казахской ССР - Алма-Ата определила значительный размах спортивной работы в республике.

В 1930 г. было совершено два первовосхождения: одно на Алма-атинский пик (Мысовский, Белоглазов и Горбунов), другое, группой москвичей, - на северную вершину Талгарского пика. Восхождение на Талгар хорошо характеризует постепенное освоение вершин Заилийского Ала-тау альпинистами Казахской ССР.

После первовосхождения на северную вершину в 1930 г. на одном пике за другим появились туры, сложенные альпинистами. В Талгарском массиве оставалась девственной лишь его юго-восточная вершина. Но вот в 1935 г. и она была побеждена. Первовосхождение было сделано в тяжелых метеорологических условиях. В 1939 г. альпинисты занялись детальным обследованием всего района, и тогда на карту были нанесены 6 ледников и 12 вершин. В этом же году Летавет и Е. Абалаков прошли значительный участок гребня отрога через несколько вершин и перевалов. Их поход также позволил уточнить карту ледника Богатырь и близлежащих отрогов.

Наконец в Талгарском массиве все вершины были побеждены, и в 1940 г. три альпиниста, Пелевин, Макатров и Маслов, сделали сразу траверс всех семи вершин массива. Они проходят с севера на юг все вершины за одно восхождение, без спуска с гребня. Во время похода на одну из вершин Талгара альпинист Ионов нашел в морене ледника Северцова камни, оказавшиеся кусками ценной породы - молибденита. Последующие длительные поиски месторождения оказались безуспешными и были прекращены. Один лишь Саланов, алмаатинский альпинист, не мог примириться с этим и продолжал поиски. С товарищами и в одиночку он прошел множество ущелий, забираясь в самые глухие места, но молибденита все не было.

Однажды у Саланова возникла мысль о восхождении на пик Орджоникидзе новым путем, со стороны Талгара. Вместе с альпинистом Терлинским он отправился в этот поход, и на этот раз неутомимому Саланову повезло. Когда уже стемнело и после трудного похода у подножия пика была установлена палатка, он отправился осмотреть местность. При свете луны, среди камней морены, близ другой вершины - пика Маяковского, он нашел блестевшие куски молибденита. Утром на крутой стене пика, поднимающейся над ледником, альпинисты увидели кварцевые жилы с включениями молибденита.

Еще через несколько дней к пику Маяковского отправилась сильная группа альпинистов, с которыми шел инженер-геолог Колпаков. Применяя сложную технику скалолазания, альпинисты поднялись к месторождению и взяли оттуда образцы, подтвердившие огромную ценность находки Саланова.

К 1947 г. были побеждены практически все вершины Алма-атинского отрога. В результате походов и восхождений альпинистов Алма-Ата один из их руководителей - Колокольников - составил подробную карту всего этого высокогорного района. Альпинисты Алма-Ата совершили походы и в соседние районы. Наиболее интересным в спортивном отношении оказался район верховьев Туюк-су. Здесь поднимались причудливые по своей форме скальные вершины.

Менее посещаемым оказался район Кебино-Чиликского узла. Несмотря на сравнительную близость к населенным местам, он оставался мало исследованным.

В 1934 г. в горы этого узла вершин и ледников проникла группа из десяти командиров - участников Всесоюзной альпиниады Красной армии. Альпинисты провели разведку перевалов к истокам реки Чи-лик и к Ак-су (4 000 м) из верховьев Кебина в долину Чон-аю-су. Часть группы совершила восхождение на пик ЦДК (4 500 м).

Более детальное обследование гор и ледников Кебино-Чиликского узла провела в 1938 г. экспедиция альпинистов Московского дома ученых, которой руководил проф. В.В. Немыцкий. Группа Немыцкого отправилась из города Фрунзе и, пройдя через перевал Килмака-су, направилась к своей цели. По пути для обследования районов Чок-тала и Жолпак альпинисты разделились на две группы. Здесь был посещен Чоктальский ледник и совершены восхождения на пик Наблюдений (4 000 м) и вершины Ак-кум (4576 м) и Тур (4743 м).

Закончив эту часть своей работы, Немыцкий со всеми своими спутниками направился непосредственно к горам Кебино-Чиликского узла. На подступах к вершинам был устроен базовый лагерь, из которого участники экспедиции совершили целый ряд восхождений на вершины района высотой до 4500 м. В числе побежденных впервые вершин были пики "Наука", Летавета и другие. Перевалив из Кебино-Чиликского узла в район Талгара, альпинисты совершили и там восхождение (на пик Торпедо - 4373 м).

Всего было побеждено до десяти вершин, на большинство из них восхождения были сделаны впервые; открыт новый перевал из Кебина в Чилик; уточнены существующие карты Кебино-Чиликского узла и составлены схематические карты ледников и хребтов массивов Жолпак и Чоктал.

В годы Отечественной войны альпинисты Средней Азии обучали будущих бойцов Красной армии передвижению в горах. Вблизи Алма-Ата работала школа инструкторов горной и лыжной подготовки Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта. Руководил школой Погребецкий. Слушатели и инструкторы школы продолжали походы в Заилийском Ала-тау. За 1944-1945 гг. было совершено 20 сложных восхождений.

В северо-западной части Тянь-шаня первые значительные маршруты проделали участники альпинистской группы Киргизской комплексной экспедиции ЦНИГРИ. Альпинисты Сасоров, Саханов, Аранеон, а впоследствии также Делоне и Тамм, выполняя задания руководства экспедиции в 1932 - 1933 гг., участвовали во всех работах геологоразведочного отряда, обследовавшего Киргизский хребет. G развитием альпинизма :в Киргизской ССР учащаются походы местных спортсменов в горы. В 1934 г. из Фрунзе отправились в походы 3 группы. Две из них прошли через перевалы Дюре (4975 м) я Ортокол-су (5000 м) и через Кунгей Ала-тау. Затем из ущелья реки Кебин Алма-атинским перевалом участники похода опустились в Алма-Ата. Третья группа отправилась из Фрунзе, в другом направлении. Через Киргизский хребет туристы спустились в долину Кызыл-курган, оттуда перевалом Ортокошей в Таласскую долину и далее через перевал Жиаргара в долину реки Кетмень-тюбе. Маршрут был закончен в Андижане.

В 1935 г. комсомольцы Киргизии приняли участие в большом геолого-разведывательном походе. В течение этого и последующих лет совершено несколько восхождений с основной целью подготовки кадров. Так, например, в 1937 г. 12 альпинистов общества "Спартак" совершили первовосхождение на вершину Киргизского Ала-тау и назвали ее в честь Компартии Киргизии (4500 м). В послевоенные годы альпинизм в Киргизии снова возрождается, и там уже сделано несколько спортивных восхождений.

Еще дальше на запад, там, где от Таласского хребта ответвляется его крупнейший отрог - Чаткальский, поднимаются острые пики Чаткальского узла. Долгое время этот район оставался незатронутым альпинистскими маршрутами. Но однажды пики Чаткала увидел с одного из перевалов альпинист Э. Левин. В первое же лето после победы над фашистской Германией, в 1945 г., в этот район отправляется альпинистская экспедиция. Руководит экспедицией, состоящей почти исключительно из членов общества "Наука", С.М. Лукомский. Среди его участников проф. Немыцкий и заслуженный мастер спорта Казакова (зам. начальника).

Штурмовая группа экспедиции после нескольких маршрутов нашла путь на главную вершину района пик Чаткал и взошла на него. Другие участники экспедиции взяли еще несколько вершин (Белая шапка, Байга). Обследование соседних ущелий позволило обнаружить значительные реки, еще не нанесенные на карту. В одном из ущелий вследствие ряда, по-видимому недавних, обвалов образовалась целая серия красивых запрудных озер, также не показанных на карте.

***

Особенное внимание ученых и альпинистов всегда привлекали к себе горные районы, относящиеся к самой юго-западной части системы Тянь-шаня. Здесь, в разветвлении Туркестанского и Зеравшанского хребтов, поднимаются высокие обрывистые горы (до 6000 м) со значительным оледенением; например, Зеравшанский ледник имеет в длину до 24 км, ледник Преображенского с ледником Рама - до 16 км. Подступы к этим хребтам очень удобны - населенные пункты и дороги расположены невдалеке от их склонов.

Еще И.В. Мушкетов путешествовал в горах этой системы. Он прошел Зеравшанским ледником и перевалом Матча. Широко известно описание этого путешествия, давшего богатые материалы для классического труда "Туркестан", принадлежащего перу знаменитого ученого.

Обследование месторождений полезных ископаемых Туркестанского хребта стало одной из задач Таджико-Памирской экспедиции. В состав одной из ее групп в 1933 г. впервые попадают и альпинисты (группа из четырех человек во главе с Сафаровым). В 1934 г. работа продолжалась, и отряд экспедиции, в составе которого также были альпинисты, посетил ряд ледников северного (Кара-су, Тамынген, Кшемыш, Кырк-булак, Кок-белес, Райгородского) и южного (Зеравшанский, Янги-собак, Рокшиф) склонов Туркестанского хребта. Особое внимание было уделено месту разветвления Алайского хребта. Тут альпинисты прошли перевал Матча.

В районе Туркестанского хребта было обнаружено значительное количество месторождений олова. Уже осенью 1934 г. вблизи одного из месторождений, находящегося на крутом склоне горной вершины, появилась группа альпинистов. Приближалась зима. Несмотря на свирепые снежные бураны, альпинисты по крутому ледяному склону поднялись на стену Оловянную (4600 м). Это были В. Абалаков, А. Малеинов и Цейдлер. С ними шел геолог Миляев. Разведка оказалась успешной: в осмотренных пегматитовых жилах был обнаружен касситерит - "оловянный камень". До отъезда альпинисты совершили еще одно восхождение - на пик Остроконечный.

В 1935 г. с начала весны альпинисты уже были у подножья Оловянной. На этот раз их уже было девять человек. В состав группы входили сильнейшие альпинисты, имеющие опыт не только летних горовосхождений, но и зимних походов в горах на лыжах; все кругом еще было покрыто снегом. Необходимо было найти более легкий путь на стену, доступный не только опытным альпинистам, но и геологам и рабочим поисковых партий. После нескольких походов такой маршрут был найден: он требовал длинного обхода и подъема с юга, но был вполне приемлем. Затем альпинисты устроили спуск с гребня к месторождению. Для этого пришлось в крутом льду стены вырубить целую лестницу: около 400 широких ступеней. Вдоль ступеней была спущена длинная веревка.


4. Схема Зеравшанского узла

Веревочные же перила были сделаны и вокруг места работы забойщиков. Покуда шла работа на стене Оловянной, альпинисты, разбившись группами, вместе с геологами продолжали разведки и на соседних ледниках. Они обошли склоны бассейна ледника Елдаш, прошли длинный ледник Преображенского. Неоднократно приходилось итти очень опасными маршрутами. Затем они снова собрались для работы на Оловянной. Только 1 сентября альпинисты спустились со стены вниз и отправились в обратный путь.


5. Высшая точка Алайско-Туркестанской горной системы вершина Ак-терек. Фото В.С. Науменко.

Еще раз появились альпинисты а Зеравшанском узле в 1940 г. Это была экспедиция Московского дома ученых во главе с В.В. Немыцким. В составе его группы, насчитывавшей 18 человек, были альпинисты, не раз уже побывавшие в горах Средней Азии. Среди них: А.С. Мухин, В.Ф. Гусев, А.И. Иванов, В.С. Науменко и другие. Оставались неисследованными центральная и восточная части высокогорья Зеравшанского узла. Прибыв в горы, экспедиция разделилась на четыре группы.

Первая из них - А. Мухин, В. Гусев и. В. Науменко - трудным маршрутом проникла в верховья ледников Райгородского и Утрен. Здесь они обследовали две горных группы, условно названные ими "А" (к западу от этих ледников) и "Б" (к востоку). Альпинисты установили, что группа "Б", где по десятиверстной карте значится вершина, достигающая 6500 м, в действительности ниже и немногим превышает 5000 м. Вершины группы "А" достигают 5800 м. Горы эти обладают очень резкими, острыми очертаниями.

Вторая группа - А. Иванов, Л. Перлин и Н. Федоров - прошла на ледник Кшемыш, нашла трудный перевал в долину Ак-терек и спустилась туда, к месту базового лагеря - условному пункту сбора всех групп.

Группа под руководством В.В. Немыцкого обследовала северный склон восточной части Туркестанского хребта.

После того как все группы собрались в базовом лагере и подытожили материалы, полученные в первых разведывательных походах, они снова разошлись в разные стороны.

Группа А.С. Мухина через перевал Матча спустилась на Зерав-шанский ледник и отсюда перешла на ледник Белый. Здесь альпинисты разведали подступы к вершинам Белой и Ледяной. Далее группа посетила ледник Мир-Амин 2-й, и два ее члена сделали восхождение на пик Матча (4600 м). Это восхождение дало возможность разобраться в расположении хребтов узла.

Тем временем вторая группа, во главе с А.И. Ивановым, совершила восхождение на одну из вершин группы "Б" высотой около 4800 м. С этой точки альпинисты также произвели необходимые наблюдения, чтобы сопоставить их с данными товарищей.

Наконец группа В.С. Науменко, третья, сделала неудачную попытку взойти на красивую снежную вершину Алайского хребта, поднимающуюся в верховьях Сары-таш. Однако контрольный срок, назначенный группой, оказался недостаточным, и ей пришлось вернуться. Наиболее сложным маршрутом третьего этапа работы экспедиции явилось восхождение Мухина, Гусева и Попова на "Пик 5800" в Актерекском хребте. Восхождение потребовало применения довольно сложных технических приемов: ледяные и скальные склоны пика были очень круты.

Другое восхождение, в верховьях ледника Айланыш, сделала группа Иванова. Он со своими спутниками поднялся на вершину 4 400 м, находящуюся невдалеке от вершины Игла.

Работа экспедиции дала очень много ценных материалов для уточнения карты узла и описания оледенения района.

***

Западная часть Зеравшанского хребта стоит несколько обособленной группой гор. Сравнительно небольшой массив высоких гор (около 800 кв. км) расположен между бассейнами рек Фан-дарьи и Кштут-дарьи и носит название Фанских гор. Вершины этого горного узла поднимаются на высоту 5500 м.

В 1937 г. в этом районе впервые появились альпинистские группы. Их было две: группа Е.А. Казаковой, состоявшая из трех человек, и двойка - А.С. Мухин и В.Ф. Гусев. Группа Мухина, начав свои походы от оз. Искандер-куль через перевал Джиджик, направилась к подножью горы Большая Ганза (5415 м). Альпинисты совершили первовосхождение на эту вершину и прошли интересным маршрутом, знакомясь с ледниками и ущельями района. Уже 17 сентября они поднялись по северному гребню на главную вершину всего узла - Чимтаргу (5487 м). Первовосхождение на нее было годом ранее совершено топографами.

Группа Казаковой также подошла к Большой Ганзе с юга, но отсюда пути они не нашли. Тогда они поднялись на одну из соседних вершин, назвав ее пиком Красных Зорь (4950 м). После этого Казакова и ее спутники направились к Чимтарге. Здесь они поднялись на седловину южнее Чимтарги и там совершили первовосхождение на следующую к югу вершину, назвав ее пиком Энергия (5105 м), а затем поднялись и на Чимтаргу трудным путем по ее юго-восточному гребню. Этим же путем поднимались в 1936 г. и топографы.


6. Схема Фанских гор (по А.С. Мухину)

Обработка материалов группы Мухина внесла уточнения в карту. Расположение вершин и некоторых хребтов на ней были показаны ошибочно. Например, оказалось, что Чимтарга не является узловой вершиной, как это считалось ранее.

Центральная часть Фанских гор оставалась незатронутой альпинистами и в 1939 г. А.С. Мухин организует группу для поездки в эти места. На этот раз альпинистов уже пятеро. Во время похода 1939 г. группа Мухина продолжала обследование Фанских гор. Альпинисты, пройдя через ряд перевалов, осмотрели верховья всех основных ледников узла. Работа группы позволила еще более уточнить карту района. Нахождение нескольких новых перевалов через боковые отроги и главный хребет, первовосхождения на вершины: Малая Ганза (5031 м) и "Пик 5183", и восхождение на пик Энергия дополняют список проделанного группой.

Последний раз альпинисты посетили Фанские горы в 1940 г. Это была группа в 5 человек, организованная спортобществом Авангард. Группа поднялась на Малую Ганзу, на вершине которой в туре была найдена записка А. Мухина.

***

Вот далеко не полный перечень путешествий и восхождений альпинистов в горах Средней Азии. Из этого изложения видно, как альпинисты впервые проникли в трудно доступные, отдаленные от городов и железных дорог горы Средней Азии совместно с учеными. Тогда они приходили в эти горы как географы. Спортивные задачи имели еще подчиненный характер.

Впоследствии, когда альпинисты начали создавать свои, в основном спортивные, экспедиции, они никогда не исключали из сферы своей деятельности и географические задачи: находили неизвестные ледники, уточняли карты, искали новые перевалы, новые пути. И альпинисты немало сделали для познания гор нашей страны.

***

...Закончен долгий путь, и лагерь экспедиции разбит в непосредственной близости к миру гигантских вершин и ледников. Альпинисты поднимают на плечи тяжелые рюкзаки и выходят на разведку. Условия их деятельности в отдаленных районах среди гор с большими абсолютными высотами сильно отличаются от обычных горовосхождений, например, на Кавказе.

Если и бывали среди этих ледников люди, то пути к вершинам, как правило, неизвестны. Отправляясь в дальнюю поездку, альпинисты должны познакомиться с большим количеством книг: отчетами научных экспедиций, описаниями путешественников, извлекая из этого необходимую для себя информацию о географии района, о проделанных в нем маршрутах. Такая работа позволяет наметить пути подходов к вершинам. Но маршруты восхождений обычно приходится находить путем длительной разведки на месте.

Часто сведения о высокогорной части района отсутствуют вовсе или бывают такими скудными, что даже неизвестно, в каком хребте находится искомая вершина и какими ущельями к ней можно подойти. Поиски некоторых пиков, вершины которых были издали видны над путаницей хребтов, отнимали у географов и альпинистов не один год (например, Хан-тенгри, пик Сталина и др.). Выбранные для движения к подножью вершин ледники иногда приводят в другие места, а порой оказываются столь неудобными для переброски необходимых грузов, что приходится возвращаться и искать другие пути.

Но вот вершина найдена. Разведывательные походы, во время которых будущие восходители осматривают гору со всех сторон, поднимаясь для этого на ее склоны и на окружающие хребты, также завершены. Маршрут штурма намечен. Но... это еще не все. Если вершина трудная и высокая, восхождение требует особой подготовки.

Прокладывая путь к вершине, альпинисты у ее подножья устроили опорный лагерь. Сюда доставлено необходимое снаряжение и питание на весь период работы. Для этого участникам похода часто приходится по нескольку раз пройти трудный путь по леднику, перетаскивая на себе нужные грузы. Хорошо, тогда ледник бывает доступен для вьючных животных.

Альпинисты при подъеме на вершину несут груз на своих плечах (носильщиков в советском альпинизме, как правило, при восхождении не используют). В рюкзаках находятся теплые вещи, снаряжение, палатки и питание. Чем больше абсолютная высота вершины, чем круче и труднее путь на нее, тем меньший груз может нести человек. Но вес всего необходимого для успешного восхождения все же довольно значителен. Питание должно быть достаточным хотя бы для минимального возмещения затраченной энергии. Кроме того, необходим запас его на случай непогоды, которую придется пережидать по нескольку дней, скорчившись в палатке или пещере, вырытой в снегу.

Снаряжение должно быть в количестве и ассортименте, достаточных для преодоления всех трудностей, которые можно ожидать на пути. Наконец спальный мешок, двойной, пуховый, и побольше теплых шерстяных вещей - на высотах температура понижается до - 20° и ниже. Особенно важно предохранить от обморожения ноги и руки - они страдают в первую очередь. Нужна также легкая спиртовая кухня - воды наверху нет, и, чтобы получить ее, нужно растапливать снег. Горячая пища, хотя бы раз в день, значительно улучшает работу организма. В общем набирается немало. Груз тем больший, чем дольше восхождение, чем больше вероятия, что погода ухудшится.

Вес рюкзака, больший 20 кг, при восхождениях на вершины, превышающие 6000-6500 м, уже чрезмерен. Альпинисты решают задачу восхождения на высокие вершины устройством на пути подъема промежуточных лагерей. Число этих лагерей зависит от конкретных условий пути, расстояние между ними определяется дневными переходами. Во всяком случае из верхнего лагеря-базы восходители должны быть в состоянии донести необходимые им вещи до последнего ночлега перед вершиной. С места последнего бивуака к вершине можно итти уже почти налегке. Для этого бивуак располагается так, чтобы, выйдя с него утром, альпинисты успели подняться до вершины и спуститься к нему назад засветло. Ночевка без спальных мешков и палаток на больших высотах ведет обычно к обморожению и гибели. Единственный способ спастись в таком случае, если ночь застает в пути и итти дальше в темноте опасно, - вырыть в снегу пещеру и сидеть в ней вез сна, все время двигая конечностями. Но не только необходимостью промежуточных лагерей характеризуются высотные восхождения.

Недостаток кислорода в воздухе вызывает явления горной болезни. Для того, чтобы двигаться в разреженной атмосфере больших выcoт, необходима акклиматизация - организм восходителей, еще до штурма вершины, должен привыкнуть к новым условиям. Высота, на которой должна происходить акклиматизация, различна. Во всяком случае, она несколько ниже той, на которой уже появляются признаки горной болезни. При восхождении на очень большие высоты акклиматизация может быть ступенчатой - с постепенными повышениями высоты подъема. Но даже на уже привычный организм большая высота все же действует. Воздуха не хватает, при каждом шаге приходится останавливаться, чтобы несколько раз вдохнуть воздух и дать отдых сердцу. Работоспособность человека с высотой резко уменьшается. Каждое препятствие становится намного труднее. Крутой ледяной склон, на котором нужно рубить ступени, скалы, для движения по которым нужно лезть, а иногда и забивать крюки для страховочной веревки, - все эти, довольно обычные для альпинистов, действия на высоте более 6000 м становятся проблемой.

Непрерывное напряжение, недостаток кислорода и направленность всего организма и всей воли для достижения одной цели, монотонность медленного, часто многодневного, процесса движения несколько притупляют психику,- окружающее становится почти безразличным. И только в момент, когда цель достигнута и итти вверх дальше не нужно, - интерес к окружающему быстро пробуждается, в сознании ярко вспыхивает величественная картина окружающих горных громад и лежащих глубоко внизу ледников. Ни с чем не сравнимо чувство победы, когда маленькие, среди гигантов-гор, люди становятся больше их... Стремление к познанию неведомого, к победе над природой влечет альпинистов в далекие горы. Они знают, что своей работой помогают познанию Родины, а своими спортивными победами увеличивают славу ее сынов.


7. Пик Евгении Корженевской (6910 м). Фото Д. Гущина

Воспитание несгибаемой воли, стремление к решению поставленной задачи, как бы трудна она ни была, развитие выносливости и умения ориентироваться в сложной обстановке делают советский альпинизм ценным средством формирования человека - строителя коммунистического общества.

***

В основу предлагаемых читателю очерков положен фактический материал. Эти описания, посвященные истории нескольких восхождений, далеко не исчерпывают всей работы альпинистов. Здесь либо описание особо выдающихся побед над вершинами, либо история путешествий последних лет, сравнительно мало освещенных в печати.

Исключением является очерк "К южным границам Тянь-шаня", описывающий разведывательные походы группы А.А. Летавета в 1933 -1934 гг. Этот замечательный высокогорный район мало известен не только альпинистам, но и географам. Целью очерка было привлечь внимание и тех и других.

Если эта книга поможет создать правильное представление о деятельности советских альпинистов и вызовет у читателя интерес к ней, автор будет считать свою задачу выполненной.

ТЯНЬ-ШАНЬ

ЗАВОЕВАНИЕ ХАН-ТЕНГРИ

I

Легкий порыв ветра покрыл рябью спокойную темную воду горного озера. Отражение заколебалось и исчезло, разбежавшись бликами по поверхности воды.

Ближайшие, а затем и дальние хребты один за другим исчезали в сумерках быстро наступавшего вечера. Вдали, у горизонта, высоко над темными грядами ближних гор вставала грандиозная цепь покрытых снегом гигантов. Они еще были освещены, и их ледяная броня сверкала в лучах заходящего солнца. Но вот и на них потухли отблески, и только самая высокая вершина еще долго горела алым, кровавым светом заката. Почти правильная пирамида ее высоко поднималась над мощными соседями и, казалось, возглавляла их, четко вырисовываясь на потемневшем вечернем небе.

Наконец солнце село и видение исчезло. Но люди стояли неподвижно и смотрели туда, где только что была видна прекрасная вершина. Никто не нарушал торжественного молчания.

Кто знает, что думал каждый из них! Впервые увиденная воочию цель их долгого пути, главные трудности которого лишь только начинались, могла заставить задуматься всякого.

1

Хан-тенгри - властелин духов - так называют этот гигант китайцы. Кан-то - кровавая гора - вторят им, задумчиво качая головой, киргизы. Духами и сказочными чудовищами многие века населяла фантазия жителей гор ледяные пустыни и острые скалы центральной части Тянь-шаня - Небесных гор.

Еще совсем недавно, всего сто лет назад, Тянь-шань представлял собой загадку для европейской географической науки. Сведения об этой далекой стране черпались, главным образом, из рассказов китайских купцов и буддистских паломников. И эти сведения, как правило, отличались крайней недостоверностью. Путники совершали долгие и опасные путешествия. Они переходили через высокие, покрытые снегом и льдом перевалы, часто недосчитывались спутников. Пережитый страх и бедствия мешали в их сознании правду с фантазией.

Лишь в 1856 - 1857 гг. знаменитый русский географ П.П. Семенов (получивший впоследствии, за заслуги по изучению Тянь-шаня, приставку Тян-Шанский к фамилии) открыл для европейской науки этот замечательный край. Во время второй своей поездки он проник в глубь Тянь-шаня, к подступам его центральной части - массиву Тенгри-таг.

Из долины Кок-джара Семенов поднялся на перевал того же названия. Необычайная по грандиозности панорама открылась его взорам: "Когда же мы добрались около часа пополудни к вершине горного прохода, то мы были ослеплены неожиданным зрелищем. Прямо на юг от нас возвышался самый величественный из когда-либо виденных мной горных хребтов. Он весь, сверху донизу, состоял из снежных исполинов, которых я направо и налево от себя мог насчитать не менее тридцати. Весь этот хребет, вместе с промежутками между горными вершинами, был покрыт нигде не прерывающейся пеленой вечного снега. Как раз посредине этих исполинов возвышалась одна, резко между ними отделяющаяся по своей колоссальной высоте, белоснежная остроконечная пирамида, которая казалась с высоты перевала превосходящей высоту остальных вершин вдвое...

Небо было со всех сторон совершенно безоблачно, и только на Хан-тенгри заметна была небольшая тучка, легким венцом окружавшая ослепительную своей белизной горную пирамиду немного ниже ее вершины"1.

Спустившись в долину реки Сары-джас, Семенов обследовал на некотором протяжении ее верховья, поднялся, как он пишет, на северные склоны Тенгри-тага (по-видимому, северный склон Сары-джасского хребта) и прошел часть громадного ледника, который, как ему казалось, спускался со склонов Хан-тенгри. Впоследствии Игнатьев назвал этот ледник именем Семенова.

Однако П.П. Семенов-Тян-Шанский только открыл и описал группу Хан-тенгри. Проникнуть к верховьям ее ледников ему не пришлось. Самому Семенову больше так и не удалось попасть на Тянь-шань.

Прошло тридцать лет. В 1886 г. Русское Географическое общество направило для изучения горной группы Хан-тенгри специальную экспедицию под руководством Игнатьева. Проникнув к истокам реки Сары-джас, он поднялся на ледник Семенова. Увидев над верховьями ледника могучие контуры Хан-тенгри, он решил, так же как и Семенов, что этот ледник стекает со склонов пика. Двигаясь далее к югу, в верховьях реки Адыр-тер, притока Сары-джаса, Игнатьев нашел большой ледник, стекавший параллельно леднику Семенова. Этому леднику экспедиция присвоила имя Мушкетова - известного исследователя русского Туркестана. Мушкетов, наравне с Семеновым, был инициатором экспедиции Игнатьева к Хан-тенгри.

Плохая погода помешала Игнатьеву подняться на ледник Мушкетова. Из ущелья Адыр-тер путешественники отправились дальше и несколько дней спустя перешли перевалом Тюз через хребет Сары-джас и попали в долину реки Иныльчек - следующего притока все той же Сары-джас.

Река Иныльчек вытекала из-под могучего ледника. Вся поверхность его на много километров была покрыта хаосом нагромождений каменных обломков. И этот ледник стекал, как показалось Игнатьеву, с тех же гор, что и ледники Семенова и Мушкетова. Экспедиции Игнатьева так и не удалось проникнуть вверх по ледникам к пику Хан-тенгри. Загадка этого горного узла оставалась неразгаданной, а сам пик непобежденным.

Неудача Игнатьева естественна. Для успешного продвижения вверх по громадным ледникам недостаточно быть энергичным исследователем. Необходимо было хорошо владеть специальными приемами передвижения по льду, теми самыми, которыми обычно пользуются альпинисты; нужно было также иметь и специальное снаряжение.

Из отчета Игнатьева видно, какие трудности представила для него и спутников даже небольшая экскурсия на ледник Семенова, которую они проделали: "Упираясь при помощи длинных шестов с острыми концами, мы постепенно поднимались на вершину холма, где должны были отдыхать, так как нами овладевала сильная одышка от разреженного воздуха. Отдохнув, мы должны были спускаться с крутого ледяного склона, что представляло новые затруднения: при крутом склоне, градусов до 30, очень трудно удержаться шестами, железные концы которых скользили по твердому льду, так же как и подковы с шипами на наших сапогах; приходилось вырубать ступени. Продвигались вперед вообще благополучно, хотя не обходилось без падений и скатываний с крутых склонов"1.

В результате работ Семенова, а затем и Игнатьева создалось представление, что Хан-тенгри является узлом, из которого расходятся во все стороны, как лучи, крупнейшие хребты Тянь-шаня. На карте экспедиции Игнатьева высота Хан-тенгри показана 24000 фут. (7320 м).

Прошло еще много лет. Несколько экспедиций проникло к подступам величественных гор. В 1899 г. караван венгерской экспедиции доктора Альмаси подошел к массиву Тенгри-таг.


8. Карта Тянь-шаня, составленная П.П. Семеновым-Тян-Шанским после его путешествия 1856 - 1857 гг.

Два месяца провел он в долине Сары-джаса и ее окрестностях, охотясь и собирая зоологические коллекции. Попыток проникнуть вверх по ледникам он не сделал.

Летом 1900 г. в долине Сары-джаса появилась еще одна экспедиция. На этот раз это были альпинисты. Князь Боргезе и доктор Брокерель с известным проводником Цурбриггеном решили стяжать славу победителей одной из неприступнейших гор.

С трудом провели они лошадей своего каравана через перевал Тюз. Однако, когда экспедиция вышла в долину Иныльчека, то подступы к леднику и путь по нему показались путешественникам столь трудными, что они сразу отступили. По их мнению, с лошадьми по леднику

пройти было невозможно, а достаточного числа носильщиков у "их не было. Тогда они решили направиться в Китай и попытать счастья с той стороны. Но и в Китай им не суждено было попасть. Сначала их остановили бурные воды бешено мчавшейся реки Кой-кап. Затем известие о начавшейся войне с Китаем заставило повернуть обратно.

Однако Боргезе, Брокерель и Цурбригген совершили ряд восхождений. Несколько раз, пытаясь разглядеть пик Хан-тенгри с вершин, на которые они поднимались, они ошибались, принимая за него то одну, то другую вершину. Но вот им посчастливилось. Они поднялись на седловину между вершинами Каинды-тау и Картыш в хребте Каинды. Хребет этот отделял ледник Каинды от ледника Иныльчек, и, поднявшись на седловину, - они назвали ее перевалом Ак-мойнак (4560 м), - альпинисты ясно увидели обе ветви ледника Иныльчек и решили, что путь по нему, по-видимому, единственный правильный подход к Хан-тенгри.

Боргезе и его спутники преследовали только спортивные цели и выводы из виденного ими сделаны не были. Не знал по-видимому, о том, что видел с перевала Ак-мойнак Боргезе, также и Мерцбахер.

В 1902 г. две экспедиции, почти одновременно, направляются к сердцу Небесных гор. Одна из них была экспедиция профессора-ботаника Сапожникова и доктора Фридрихсена, другая - известного немецкого географа-альпиниста проф. Мерцбахера.

Сапожников и его спутники посетили ряд долин, отходящих от Хан-тенгри. Они поднялись на некоторые ледники. Сапожниковым были определены высоты многих вершин. Интересно, что по его вычислениям Хан-тенгри достигает высоты 6950 м.

Попытки проникнуть к подножию самого пика Хан-тенгри Сапожников предпринимать не собирался. Эту цель поставил себе Мерцбахер. Для успеха своей экспедиции он счел необходимым собрать в ней ученых и альпинистов. Не только он сам был крупнейшим альпинистом своего времени, но и его спутники подбирались им с учетом этого требования. И эта мера позволила ему добиться больших результатов.

Мерцбахер начал свои попытки проникнуть к Хан-тенгри с Баянкольского ущелья. Но он скоро убедился, что эта долина не приведет его к цели: громадная вершина замыкала ущелье, поднимаясь вверх двухкилометровой стеной. Мерцбахер назвал ее "Мраморной стеной", - она вся состояла из красивого мрамора.

Первая неудача не разочаровала исследователей. Чтобы уточнить местоположение своей цели, путешественники совершают ряд восхождений на вершины высотой до 5500 м. Но все было напрасно: нужно было найти более удачные точки зрения. И экспедиция направляется в долину Сары-джаса. Здесь, поднявшись на окружающие вершины, можно увидеть пирамиду Хан-тенгри почти из любого ущелья, отходящего на восток. Но по какому из них можно добраться к подножию пика, этого Мерцбахер не знал.

Предшественникам Мерцбахера казалось, что ледник Семенова стекает со склонов пика Хан-тенгри. Мерцбахер поднялся на одну вершину, находящуюся на северном берегу этого ледника. Когда восходители достигли высшей точки горы и разобрались в открывшейся перед ними панораме, их постигло второе разочарование: гора, с которой стекал ледник Семенова и на месте которой на картах отмечался пик Хан-тенгри, оказалась... все той же Мраморной стеной.

Следующим по порядку был ледник Мушкетова. Но и в его верховьях не оказалось таинственного пика. Борьба с суровой природой высокогорного Тянь-шаня не была легким делом. Во время одного из восхождений, чуть было не закончившегося трагически, альпинистам - участникам экспедиции пришлось испытать на себе коварные свойства сухого, порошкообразного снега, характерного для Тянь-шаня. Они уже были недалеко от вершины, когда под их тяжестью сухой снег, непрочно лежавший на склоне, стал сползать вниз. Образовалась лавина. Мощный поток снега увлек четырех восходителей и со все возрастающей скоростью устремился вниз. Люди спаслись случайно - пролетев около двухсот метров с лавиной, они попали в трещину на склоне. Если бы альпинисты были настойчивей и все же добрались до вершины, то они увидели бы ледник Северный Иныльчек и пик Хан-тенгри в его верховьях. Но они отступили.

После обследования бассейна ледника Мушкетова Мерцбахер прошел в долину Иныльчека, но в этом году к ее верховьям он не поднялся. Экспедиция направилась через Музартский перевал в Китай. Поиски неуловимого пика были оставлены до следующего года.

Но вот вновь наступило лето. И опять Мерцбахер исследует ледники Баянкольский, Семенова и Мушкетова, пополняя свои прошлогодние наблюдения. И снова он приходит в долину Иныльчека, где, наконец, была найдена разгадка Хан-тенгри.

Экспедиция, сопровождаемая большим числом носильщиков, поднялась по леднику Иныльчек. Когда люди прошли по нему около 18 км, пробираясь через груды каменных обломков, перед ними открылось место слияния двух ледников: оказалось, что Иныльчек состоит из двух ветвей, разделяющихся высоким хребтом1. Наблюдения говорили о том, что именно в верховьях северной ветви нужно искать Хан-тенгри.

Путешественники шли по левой, южной, стороне ледника. Чтобы подойти к месту впадения его северной ветви, пришлось пересечь весь ледник, растекающийся по широкому ущелью более чем на три километра.

Казалось, цель близка. Но... в самом устье Северного Иныльчека ущелье его было перегорожено во всю ширину большим ледниковым озером. По зеленоватой воде плавали красивые айсберги. Крутые скалистые берега обрывались к озеру. Путь был надежно закрыт: ни переправиться, ни обойти было невозможно. Уже найденное решение ускользало. Можно было подняться дальше по южной ветви, но что сулит эта возможность, было еще неизвестно.

Испытанный прием снова помог. Еще одно восхождение - ведь "сверху виднее", и с одной из вершин на южном берегу ледника удалось разглядеть контуры уже знакомой вершины пирамиды Хан-тенгри. Теперь нужно было двигаться вперед и двигаться быстро: запасы продовольствия кончались, а до базового лагеря было далеко.

Еще на полтора десятка километров вверх по леднику поднялись измученные, голодные носильщики экспедиции. Дальше пришлось итти Мерцбахеру с двумя тирольцами (альпийскими проводниками, которых он включил в состав экспедиции). Невдалеке от последнего лагеря они вышли на фирновые поля, лежавшие здесь уже сплошным покровом. По плотному снегу итти было значительно легче.

Вот уже пять часов непрерывной, быстрой ходьбы по снегу. Спускающиеся с хребта отроги ограничивают видимость. Что скрывается за ними? Или, быть может, опять путников ждет разочарование и загадка пика останется нерешенной?

Но вот почти внезапно из-за выступа скал показывается сверкающая снежная вершина. Еще несколько быстрых шагов, и ничем не скрываемая поднимается вверх мраморная пирамида "Повелителя духов". Она теперь видна вся, от подножия до вершины.

Стало очевидным, что Хан-тенгри не только не является узлом крупнейших хребтов Тянь-шаня, но даже не принадлежит ни одному из них и расположен в самостоятельном хребте, разделяющем оба ледника Иныльчек. Высоту вершины Мерцбахер определил в 7200 м.

Пытаясь разобраться в расположении хребтов Тянь-шаня, он нашел, что узлом является виденная ими в Баянкольском ущелье Мраморная стена. И хотя Мерцбахер ошибся, но мнение его много лет всеми разделялось. Снова он посетил Тянь-шань в 1907 г., но возле Хан-тенгри больше не был.

В 1912 г. Туркестанский военный округ проводил топографическую съемку. Топографы подошли к языкам ледников, но отряд их был очень малочисленным и плохо оснащенным: "При наличии 5 человек рабочих и 2 казаков невозможно было делать хотя бы попыток бегло обследовать эти ледяные пространства, а съемка, даже только маршрутная, возможна в случае организации особой экспедиции, обставленной надлежащим образом"1.

Можно добавить, что альпинистов среди топографов не было.

По данным их съемки, высота Хан-тенгри оказалась 22940 фут. (6992 м).

Шли годы. Горы стояли в суровом молчании: Лавины с грохотом низвергались с их крутых склонов. Бурные реки несли свои пенистые воды вниз, к селениям. Но никто не пытался вновь проникнуть к таинственным высотам. Так и не удалось, в условиях царской России, организовать настоящее исследование этого интересного района.

Закончилась война 1914 - 1918 гг. Октябрьская революция поставила на новый путь громадную страну. Когда-то захолустные окраины, колонии царского правительства, стали полноправными членами великой семьи народов Советского Союза.

Работа по изучению страны, разведка ее богатств принимала все более широкий размах. В походе на "белые пятна" участвовали все: географы, геологи и горные инженеры, топографы и альпинисты. Исследователи горных районов неутомимо и упорно шли к цели.

И вот летним вечером 1929 г. группа советских людей остановилась у маленького высокогорного озера.

2

Михаил Тимофеевич Погребецкий еще задолго до наступления лета сумел зажечь своим энтузиазмом руководителей нескольких организаций. Он разворачивал перед учеными карту, на которой восточнее долины Сары-джаса укоризненно зияло почти сплошное "белое пятно". О районе высочайших вершин Тянь-шаня было еще очень мало известно.

Окруженная ореолом таинственности и недоступности вершина Хан-тенгри стала, хотя еще только на фотографии, хорошо знакома и во Всеукраинской научной ассоциации востоковедения, и в Наркомпросе. Высший Совет физической культуры Украинской республики был также не прочь занести в число своих побед взятие такой крепости.

Погребецкий был известен как опытный альпинист, но многим пришлось узнать его и как чрезвычайно энергичного организатора. Этот человек, со слегка удлиненным лицом и чуть грустными глазами за поблескивающими стеклами очков, умел не только убеждать. Когда нужно было, он вдруг становился очень твердым и настойчивым.

В короткий срок вся сложная подготовка к экспедиции была закончена. Однако рассчитывать сразу решить задачу восхождения и исследования такого трудноступного района, конечно, было невозможно. И эта экспедиция была лишь первым отрядом, лишь авангардом. Она должна была только провести разведку, найти и проверить пути. Основное ядро группы состояло из альпинистов - это вытекало из поставленной задачи.

Многое изменилось на Тянь-шане. Автомобиль доставил членов экспедиции из Фрунзе к озеру Иссык-кулы. Теперь нет необходимости тратить недели на путь к городу Пржевальску, медленно продвигаясь с нескончаемым караваном на дальних подступах к цели. Можно сохранить силы и энергию для самой трудной части пути.

Не нужно теперь предпринимать длинный окольный путь также и потому, что с 1926 г. по озеру Иссык-куль существует пароходное сообщение. Можно насладиться ночной поездкой по одному из величайших в мире высокогорному озеру. Пароход пересекает его почти за 12 часов.

Но путь к цели нелегок. И не только природа ставит препятствия. Еще бродили в горах остатки байских басмаческих банд, время от времени появляясь и в ущельях Киргизии. Нужно быть готовым к встрече с ними.

К долине Иныльчека! Впереди перевал Тюз. В отчетах почти всех путешественников сквозь корректное, сдержанное повествование нет, нет, да прорвется как бы скрежет стиснутых в напряжении зубов, храп множества лошадей, шаг за шагом "берущих" подъем.

Глубокий, рыхлый снег еще больше затруднил путь. Если просто пустить по нему лошадей каравана, несущих тяжелые вьюки, то они быстро выбьются из сил. Нужно протоптать тропу. И трое всадников начали тяжелую работу. Пять минут работы, и задыхаются люди, высоко вздымаются бока лошадей. На прилипший снег никто не обращает внимания - не до него. Отдых. Снова пять минут работы. И опять отдых...

Следующая тройка сменяет первую. Лошади срываются и скатываются вниз. Приходится спускаться и вновь проделывать тяжелый путь вверх. Так проходит пять часов. Но вот тропа, врезанная, как коридор, в снег, уходит зигзагами к перевалу. Длинная цепочка вьючных лошадей медленно начала подъем. Караван растянулся на сотни метров. Старательно притороченные вьюки постепенно съезжают вниз и тянут лошадей назад.

Но картина, открывшаяся перед путниками на перевале, вознаградила их за тяжелый подъем: "Против перевала стояли гигантские скалы с острыми зубцами, дикими ледниками и темными пятнами еловых лесов на древних выносах. Километра на два ниже нас чуть изогнутой линией, обращенной на юг, протянулась широкая долина. На дне ее нет растительности, и только среди гальки и песка серыми змеями извиваются русла Иныльчека. Налево, заворачивая на северо-восток, лежит исполинский ледник. Поверхность его на много километров покрыта обломками скал, и только в самых верховьях видны чистый лед и снег"1.

Погребецкий и его спутники спустились в долину Иныльчека. Вот она - загадочная и манящая страна! Удастся ли им пройти к подножию Хан-тенгри!

Но нужно не только пройти. Задача - не только увидеть, но и победить! И поэтому замирает и бьется сердце у ученых и альпинистов.

Однако, не только Погребецкий и его спутники вспомнили в этом году о Хан-тенгри и его загадке.

Северный Иныльчек, никем еще не посещенный и надежно укрытый ледниковым озером от человеческих взоров, привлек внимание нескольких московских туристов. "Белое пятно", романтика неведомого непреодолимо притягивали.

И вот за месяц до экспедиции Погребецкого к леднику Иныльчек пробрались три человека. Они не были обременены большим караваном. Пара лошадей доставила их груз к языку ледника, а затем альпинистам удалось впервые провести животных на 8 км по самому леднику. Отпустив лошадей, люди переместили громадные рюкзаки на свои плечи и медленно двинулись вперед.


9. Пик Хан-тенгри (6995 м). Фото А.А. Летавета

Но Мысовский, Михайлов и Гусев скромны. Они хотят посмотреть, - быть может, ледникового озера уже нет. Ведь прошло уже 26 лет со времени путешествия Мерцбахера!

Кроме того, ведь ледники изменяют свой вид даже за короткие промежутки времени; тогда, если озеро еще существует, быть может, его можно обойти и хоть одним глазом взглянуть, что же там за ним.

Альпинисты отправились в свое путешествие-разведку без носильщиков. Весь свой груз они несли на себе. Это, естественно, ограничивало и срок их пребывания на леднике, и темп продвижения. Два дня преодолевали они моренные завалы на леднике, и вот, наконец, поворот и за ним... все то же озеро. Все так же круто обрываются его берега, образованные скалистыми склонами ущелья Северного Иныльчека.

Мысовский посмотрел на своих спутников и пожал плечами. Те переглянулись и печально опустили глаза. Вывод был ясен и прост: чтобы перебраться через озеро, нужна лодка. Притащить ее сюда через морены - огромный труд. Пробраться в обход по крутым стенам берегов - задача, возможно, и разрешимая для группы альпинистов, идущей налегке, но для научной экспедиции...

Михайлов сел на камень и попытался в бинокль рассмотреть что-нибудь за озером. Вдали, за ледником, поднимался хребет Сары-джас, отделяющий Северный Иныльчек от ледника Мушкетова. Вправо уходил хребет Барьерный, поднимаясь к Хан-тенгри.

Итак, неудача. От разглядывания в бинокль окружающей панорамы дело не изменится. Нужно двигаться назад, - продовольствия только на обратный путь. Разведчики с мрачными лицами начали сворачивать палатку.

Вдруг Михайлов хлопнул себя по лбу и начал смеяться так, что остальные удивленно и даже с опаской посмотрели на него. Смех никак не вязался с настроением.

- Ты что?..

- Если не пускают в ворота... - начал, возбужденно сверкая глазами, Михайлов.

- ...то нужно лезть через забор! - хором ответили двое других, уже весело улыбаясь.

Поразительно простая мысль сразу изменила настроение опечаленных москвичей. Это решение, вероятно, маячило перед каждым из них, и необходим был лишь внешний толчок, чтобы оно оформилось в слова.

Действительно, нужно найти перевал через один из хребтов, ограничивающих долину Северного Иныльчека, и тогда можно проникнуть на неизведанный ледник и исследовать его район.

Осмотр хребта, в котором возвышался Хан-тенгри, оказался неутешительным. Остается только виднеющийся вдали за озером хребет Сары-джас. Конечно, трудно судить на таком расстоянии, но бинокль позволяет увидеть хотя бы вероятность наличия перевала: между горами есть достаточно глубокие седловины.

Но в этом году уже ничего сделать нельзя. Нужно возвращаться. Теперь есть, по крайней мере, перспектива на будущее, и обратный путь по леднику уже не кажется таким скучным и тяжелым.

А внизу, у начала подъема к перевалу Тюз, неожиданная встреча: экспедиция Погребецкого. Москвичи, конечно, знали о ней, но все же как приятно увидеть знакомые лица после многих дней на пустынных ледниках!

Оживленный обмен мнениями и рассказы затянулись надолго.

Утром Мысовский с друзьями двинулись в обратный путь к Москве, а Погребецкий занялся подготовкой к выходу на ледник. Ему пришлось итти вверх с караваном.

Питание личного состава экспедиции, снаряжение и различные приборы составляли значительный груз. Необходимо было также проверить возможность провести большое число лошадей по леднику - это определяло организацию будущих экспедиций. Впервые такой караван поднимается по леднику Иныльчек. Этот первый опыт был нелегким, и хотя впоследствии не один десяток лошадей пройдет ледник, на этот раз животных не удается ^провести далеко.

"Вести караван по поверхности такого ледника очень тяжело. То трещина зияет на пути, то путь преграждает озеро с отвесными ледяными стенами, то выходишь на покатое место, едва покрытое щебнем, и лошади, теряя опору, скользят, косятся на страшные провалы льда, дрожат всем телом от испуга, покрываясь испариной от нервного и физического напряжения. Люди нервничают, лошади теряют силы"1.

Но вот место слияния ледников. Попытка перейти озеро по ледяным глыбам закончилась неудачно. После утомительного, извилистого пути по льдинам путешественники вышли к широкой полосе чистой воды. Пришлось повернуть обратно.

Итак, остается поступить по примеру Мерцбахера. На следующий день после неудачной попытки пересечь озеро небольшая группа участников экспедиции отправилась налегке вверх по Южному Иныльчеку. Несмотря на плохую погоду, люди все же подошли к подножию пика Хан-тенгри.

Возвращаться пришлось неожиданно и быстро: за те 10 дней, которые Погребецкий провел на леднике, на базовый лагерь экспедиции дважды нападала банда басмачей. Нападения были отбиты, но теперь командир отряда пограничников, сопровождавшего экспедицию, ожидал нападения более крупной банды.

Была уже осень, погода портилась. Нужно было покидать горы. До следующего года!

3

Первый, беглый взгляд был брошен. Стали ясными задачи следующих поездок. По-разному определили свои цели те, кто стремился летом 1930 г. попасть в район Хан-тенгри.

Погребецкому было ясно, что он пока еще слишком мало знает и видел, чтобы сразу предпринять восхождение.

Однако он убедился, что караван можно провести по леднику почти к самому подножью пика. Следовательно, можно организовать более систематическое и подробное изучение района и провести разведку возможных путей восхождения.

Москвичи решили во что бы то ни стало проникнуть на Северный Иныльчек.

Чтобы добиться успеха, надо было использовать все возможности. И к намеченной цели отправляются две группы.

Группа В. Гусева решила, как это было намечено раньше, искать перевал через хребет Сары-джас. Со стороны Иныльчека туристская группа Суходольского должна была подняться к озеру, имея на своем снаряжении надувную лодку.

***

Летнее утро на морене, невдалеке от подножия пика, было очень прохладным. Погребецкий, не отрывая бинокля от глаз, изучал контуры пика. Он был так поглощен этим занятием, что не замечал ни беспрерывного щелканья фотоаппарата, рядом с ним фиксировавшего панораму, ни деловой суеты находившегося вблизи палаточного лагеря экспедиции. Ничто не отрывает его. Внимательным взором рассматривает он каждый метр поднимающейся перед ним вершины. Отсюда Хан-тенгри уже не так поражает своей грандиозностью. Близость создает ракурс, значительно скрадывающий высоту пика.

Но все же впечатление огромное. На первый взгляд эта пирамида, на 600 м превышающая своих соседей, не возбуждает у восходителя больших надежд на успех. Это впечатление относится, например, к обращенной в их сторону южной стене. Она настолько крута, что снег и лед держатся лишь в отдельных местах. Мраморная ее поверхность слегка отсвечивает теплыми тонами, еще более подчеркивая голубые, холодные тени вечных снегов. От этой стены на юго-восток и на юго-запад отходят два гребня. Быть может, по ним пролегает будущий путь. И бинокль постепенно поднимается от ледника к острой линии юго-восточного гребня и дальше, к вершине. Но нет! На этот гребень еще можно было бы попытаться подняться: на крутых его склонах выдается короткое ребро - контрфорс. Однако дальше, по самому гребню, пути, по-видимому, нет.

Тюрин, стоявший рядом с Погребецким, уже успел рассмотреть второй гребень. Картина тут была еще менее утешительной. Что бы там ни было выше, но с этой стороны нельзя было даже и думать подняться на него: сплошь обрывы, и лишь жолоба - пути лавин - спускаются к леднику.

С этой стороны никаких надежд. Приходится поискать еще. Но с этого места нельзя разглядеть, что делается за юго-западным гребнем. Чтобы найти новую, подходящую точку зрения, пришлось довольно далеко отойти на юг.

"С юго-запада глазу представлялась другая картина. Отвесный контрфорс, отходящий слева от юго-западного гребня, наверху переходил в плоское плечо, даже впадину, прикрытую снегом. С северо-западного края стекал1 на Иныльчек ледяной поток падением в 20-25°, и хотя ледник был изборожден продольными, поперечными и радиальными трещинами, он не представлял серьезных трудностей для подъема.

От снежного плеча... поднимался мраморный склон падением в 40-45°, не менее 1300-1500 м протяжением"1.

Итак, первая возможность пути к вершине найдена. И чем дольше альпинисты рассматривают склон, тем более реальной эта возможность кажется. Вот острый, изогнутый юго-западный гребень, дальше от него сплошная снежная поверхность склона. Но сплошная ли она?

Глаза слезятся от напряжения. Светлый мрамор и снег сливаются в одно. Но нет, вон там на склоне, дальше к северу, можно разглядеть выступающие ребра. По таким ребрам будет легче пройти к вершине... Вечереет, и нужно возвращаться к лагерю. Итоги дня так волнуют, что, несмотря на усталость, все до поздней ночи не говорят ни о чем другом.

Две грани этой гигантской четырехгранной пирамиды уже осмотрены. Третья, северная, виденная издали еще во время подходов, была, несомненно, также очень крутой. Кроме того, путь к ней лежал через озеро, закрывавшее устье Северного Иныльчека. Переброска каравана через это озеро была бы очень сложной задачей. Оставалась восточная грань; быть может, оттуда можно будет достичь вершины. Несколько дней мешала плохая погода. Но вот, наконец, прояснение.

Путь лежит дальше вверх по леднику, в ту его часть, которая скрыта юго-восточным гребнем Хан-тенгри. Еще никто там не был. И люди с легким трепетом смотрят на большое фирновое поле, на замыкающий его гребень. Восточный склон Хан-тенгри еще не виден, и приходится итти дальше, поднимаясь все выше. Но вот за выступом справа начинает вырисовываться восточная стена.

Вот уж поистине стена! От вершины обрывом, крутизной градусов в восемьдесят, спускается она к скрытому от глаз людей леднику. Северо-восточный гребень, понижаясь к востоку, связывает вершину со следующим пиком хребта. С его склонов спадает, стиснутый в своем узком ложе огибающей его стеной, ледник. Ледяная масса настолько разорвана трещинами и ледопадами, что весь ледник кажется состоящим из хаоса отдельных ледяных глыб. Даже подойти близко невозможно.

И с востока путь тоже закрыт. Остается попробовать единственный вероятный маршрут: по юго-западному склону.

Впереди зима и весна - время обработки собранных материалов и наблюдений, впереди хлопотливые и суматошные месяцы подготовки следующей экспедиции. А теперь - в обратный путь.

Что же делали москвичи? Обе группы выехали почти одновременно. Ведь так заманчиво было бы, проникнув с разных сторон на лед Северного Иныльчека, встретиться там!

Когда Суходольский нарисовал знакомым туристам заманчивую перспективу будущего путешествия к "белому пятну", человек 20 выразили желание принять в нем участие. Но постепенно, по разным причинам, произошел отсев, и, когда наступили дни отпуска, в группе осталось лишь четыре человека. Состав группы получился случайным, силы и опыт участников очень неравные. Никаких научных задач группа перед собой не ставила.

Вот уже отпущены проводники с лошадьми, доставившими группу в долину Иныльчека. Дальше Суходольский со своими друзьями решают итти без лошадей. Весь груз, включающий складную лодку, нужно нести на себе. Рюкзаки были страшно тяжелыми - до 48 кг. К тому же начался дождь, и всего лишь в полукилометре пути по леднику уже приходится устраивать первый бивуак.

Дальше так итти невозможно. Груз приходится разделить на две части и переносить их по очереди. И все же все 18 км пути до озера люди не шли, а почти ползли с одного моренного холма на другой. Тяжесть рюкзаков заставляла всю силу и всю волю вкладывать в продвижение вперед. Дикая красота окружающего почти не воспринималась. Еще по дороге один из участников, Микулин, заболел. Груз остальных стал еще большим.

Озеро! Сказочную картину представляет оно, освещенное лунным светом. На необычно чистом небе сияет полная луна, придавая ледяным глыбам причудливые очертания замков, животных и чего-то еще, совсем уж фантастического.

Несмотря на все попытки Суходольского, Чернышева и Смирновой, им не удалось найти место, где они могли бы подойти к воде и спустить лодку. Путь к свободной от льда поверхности озера лежал через хаос ледяных глыб сильно разорванного ледника. После нескольких часов утомительного и трудного карабканья по льду они подошли к трещине, пересекавшей ледник во всю его ширину. Внизу на глубине 15 м была видна вода.

Дальше всем пройти не удалось, и Суходольский решает двигаться вперед в одиночку, оставив своих более слабых спутников на месте последнего бивуака.

Почти налегке, без палатки, только со спальным мешком, он обходит озеро по крутым склонам и выходит на Северный Иныльчек. Обход озера там, где Мерцбахер и Погребецкий сочли путь невозможным, был очень трудным. Требовалась почти акробатическая ловкость. Суходольский очень высок, и его рост облегчает ему задачу: пролезть по крутым гладким скалам берега. Почти фанатическое стремление проникнуть за озеро помогло преодолеть трудности в опасность.

Цель достигнута, и Суходолъский идет вверх по Северному Иныльчеку, оставляя на камнях морены и белом снегу красные маркировочные листки. Быть может, только старая привычка туриста заставляла его оставлять эти знаки на своем пути, ведь все равно, если с ним что-нибудь случится, на помощь ему притти некому.

Вдали все закрыто! облаками, но вот ветер разгоняет их, и контуры Хан-тенгри становятся ясно видимыми. До подножья вершины еще десять километров, и альпинист борется с желанием пройти их, однако приходится поворачивать назад. Обусловленное со спутниками время отсутствия Суходольского кончается, и ему приходится возвращаться.

Встреча с группой Гусева, отправившейся искать путь с ледника Мушкетова, не состоялась. Эта группа попала на Северный Иныльчек лишь несколько дней спустя.

***

Пароход подходит к Каракольской пристани. С его палубы Гусев и Михайлов смотрят на уже знакомый берег. Рядом с ними еще двое: Рыжов и Косенко. Мысовский на этот раз путешествует в других местах. В Пржевальске туристы купили лошадей, сбрую, пополнили запас продовольствия. Здесь же нашли проводников, их двое: бывший пограничник старик Орусбай и молодой его помощник Абдрай.

После хлопот и последних сборов первый день пути показался отдыхом. Спокойно и мерно идут лошади, лишь изредка переходя на рысь. Легкий ветер относит в сторону поднятую копытами пыль. Селение Каркара - последнее по пути. Дорога входит в ущелье и, превращаясь в тропу, вьется над бурной горной рекой.

Дни уплывают назад вместе с пройденными километрами. Перевал Сарт-джол. Верховья Турука...

Шестой день пути на исходе. Небольшой караван остановился на перевале. Внизу знакомая долина Сары-джаса, а за ней без конца хребты и хребты. Бесчисленное множество вершин. Ледник Мушкетова дает начало реке Адыр-тер. В ее долине останутся лошади и проводники. Четверо москвичей пойдут вверх без них.

Абдрай с лошадьми проводил путешественников по льду сколько смог. Дальше лошади пройти не могли, и вот настал неприятный момент: рюкзаки нужно отсюда нести самим. Старались не брать ничего лишнего и даже кое-что нужное оставили, но вес рюкзака все же достигает 20 кг.

Направо по ходу хребет Сары-джас. Это в его стене нужно найти "слабое место", чтобы пробраться к югу, на Северный Иныльчек. Со склонов этого хребта стекают ледники. Они притоками впадают в громадный ледник Мушкетова. Где-нибудь в их верховьях, в глубине боковых ущелий, по которым они текут, должен быть перевал.

Этих боковых ущелий целая серия, но в первых четырех нет и признака возможного пути. Зато пятое, кажется, подает некоторые надежды.

Обследование всех следующих ледников дает также отрицательный результат. Но вот группа вышла в самые верховья ледника Мушкетова - дальше искать нечего. Приходится возвращаться назад, к пятому "Азмасу". Туристы прозвали эти боковые ледники "Азмасами" (азмас - маленький) и считают их по порядку, снизу от языка ледника Мушкетова.

Итак, решено сделать попытку подняться к понижению в Сарыджасском хребте, виднеющемуся в верховьях пятого "Азмаса". От морены этого ледника, где группа разбила лагерь, до перевала не менее 1000 м по вертикали. Сначала разорванная трещинами поверхность ледника, затем крутой снежный склон. Все это не страшно. Но у самого выхода к перевалу путь заканчивается почти отвесной ледяной стенкой метров в 60 высоты. Это ключ перевала - пройти стенку, значит подняться на перевал!

Вышли поздно. Солнце уже поднялось довольно высоко. Его лучи слепят глаза и обжигают кожу. Снежный' склон явно лавиноопасен: видны следы недавних обвалов. Нужно скорее пройти его. Напрягая силы, люди ускоряют шаги. И вовремя. Позади с грохотом катится лавина. Группа счастливо избегла опасности: лавина пересекла их следы.

Подъем нелегок. До перевала остается немного: метров 200-300, но погода быстро портится. Налетают облака, все заволакивает туман... Приходится, не солоно хлебавши, возвращаться вниз. Снова выйти вверх:

удается лишь через день. Подъем теперь стал еще труднее: выпал свежий снег, приходится опять протаптывать путь, делать ступени.

Когда добрались до ледяной стенки, было уже поздно. Нужно было устраивать ночлег здесь наверху. Впереди - перспектива очень холодной ночи. Тем более, что на Михайлова и Рыжова один спальный мешок: экономия в весе. Место для палатки выбрано неудачно. Всю ночь, люди боролись со снегом, заваливающим нишу, в которой стоит палатка. Спать, конечно, почти не пришлось.

Утро. Ступени во льду уже вырублены. Гусев и Косенко вышли на перевал первыми - они счастливые обладатели кошек. Кошки были и у остальных, но ...их пришлось бросить. Еще два дня назад, при подъеме по леднику, их зубья разогнулись и они стали совершенно непригодны. Можно представить себе, какая "благодарность" ожидает, после возвращения домой, приятеля, порекомендовавшего кустарную мастерскую. Хмурый кузнец заставил себя долги уговаривать, потом смилостивился и принял "особый заказ"... Теперь альпинисты вспоминают его "лихом".

Сверху спускается веревка. Она будет служить перилами этой своеобразной лестницы. Михайлов делает шаг вперед:

"Я подошел к стене. Взялся за веревку, подтянулся и стал ногой на первую ступеньку. Зацепился вверху острием ледоруба. Пополз вверх, прильнув к стене всем телом. Ступень за ступенью. Поднялся над выпуклостью. Оглянулся.

Вверху - гладкая ледяная стена уходит в небо. Внизу - ее подножья не видно. Носок вдруг выскочил из ледяной ямки. Тупые гвозди на подметках служат плохо... Повис на веревке. Гусев выдержал. Пошарил ногами по стене, отыскал ступеньку. Оперся. Полез дальше. Двести ступенек.

Вспомнить страшно, но там это были простые минуты. Думали не о жизни, висевшей на пальцах. Злил кусочек льда, попавший в воротник, хотелось пить"1.

Перевал (5200 м) назвали именем "Пролетарской печати". Основания для этого у группы бесспорные: Рыжов - корреспондент "Комсомольской правды", а кроме того редакция журнала "Знание - сила" оказала значительную поддержку группе и помогла организовать это путешествие.

Подняться на перевал - это только полдела. Нужно еще спуститься с него. Путь на юг не кажется очень простым. Что там внизу - не видно: все заволакивают густые, низкие облака. Отсутствие двух пар кошек делает задачу еще более трудной, а недостаточный альпинистский опыт части участников - опасной. Спуск происходит во все более сгущающихся сумерках.

Гусев и Косенко спустились вниз по склону. К ним летят, перепрыгивая через трещины, рюкзаки. Михайлов и Рыжов спускаются без кошек, цепляясь за каждый выступ на склоне. Гусеву приходится снова подняться, чтобы помочь им. Становится так темно, что итти дальше нельзя. Вымотанные люди кое-как разбивают палатку на склоне. Где они остановились, они и сами не знают. По счастливой случайности, все обходится благополучно. Прошла тяжелая ночь. В свете встающего солнца открывается цель путешествия.

Итак, четверо москвичей добились своего. Еще один путь проложен на Северный Иныльчек. Рыжов гадает: был ли здесь Суходольский. Только в Москве узнают они, что первенство все же не за ними.

Теперь можно составить первое, пока еще самое приближенное, описание этого ледника. Можно разглядеть совсем вблизи северный склон Хан-тенгри! "Белое пятно" на карте явно потускнело!

Краткое пребывание на леднике закончилось. Нужно поворачивать назад. Силы туристов почти уже исчерпаны, а обратный путь не стал легче. Москвичей еще ожидает ряд приключений. Одно из них чуть было не кончилось гибелью упавших в трещину Михайлова и Рыжова. Но, наконец, они чуть не ползком, добираются к своим лошадям.

Гусев и Рыжов еще вернутся. В следующие годы они снова вступят на лед Северного Иныльчека. А теперь домой, в Москву. Есть о чем вспомнить, о чем рассказать. Михайлов грозит, что он так это дело не оставит и напишет книжку об их путешествии к "белому пятну". Но все это еще впереди.

4

Результаты двух поездок Погребецкого обращают на себя внимание также и Академии наук Украинской ССР. Предварительные разведки можно считать законченными. Решено включить в состав следующей экспедиции научных работников и приступить к исследованию района. Альпинистский состав пополняется молодыми альпинистами.

Задачи экспедиции 1931 г. вполне определенно сформулированы: ее группы и отряды должны произвести геологическую разведку и съемку в долине Иныльчека. Для всех дальнейших исследований необходима детальная карта района пика. Такой карты все еще нет. И одна из групп экспедиции должна произвести полуинструментальную съемку к югу и юго-востоку от Хан-тенгри. Геоморфологические и гляциологические исследования также включены в число задач экспедиции.

Альпинисты должны обеспечить продвижение отрядов по наиболее труднодоступным, высокогорным участкам пути. И, наконец, попытка восхождения на Хан-тенгри. Погребецкий не хотел подчинять всю деятельность членов экспедиции этой задаче. Главной целью оставалось исследование района. Поэтому восхождение было приурочено к моменту окончания всех исследовательских работ.

Чтобы обеспечить успех, нужно проделать большую работу. Участники восхождения должны сохранить "физическую форму". Все силы после окончания тренировки нужно сберечь для трудного восхождения. Участников штурма нужно избавить от тяжелой работы по перетаскиванию грузов к основному лагерю у подножия пика. Этот лагерь нужно устроить основательно. Там придется пережидать непогоду, отдыхать после трудной дневной работы. Научным работникам вечером надо приводить в порядок записи наблюдений. Нужно обеспечить условия для того, чтобы все это можно было делать. Нужно питание и снаряжение, палатки и высокогорные кухни, дрова и керосин для примусов, фураж для лошадей и многое другое. Но все это представляет весьма значительный груз.

Все необходимое нужно доставить к верховьям ледника на лошадях, а дальше туда, куда лошади не пройдут, грузы понесут носильщики. Для этого в состав экспедиции войдет большое число выносливых носильщиков. Но продукты и снаряжение потребуются не только на леднике. Их придется занести и на склоны пика. По пути штурма нужно устроить промежуточные бивуаки.

Предусмотреть все мелочи. Быть готовым ко всем неожиданностям. Это очень ответственная формула: все необходимое и ничего лишнего...

Планы разработаны. Заканчивается подготовка. Состав участников, кажется, уже уточнился. Снова едут "старички" - спутники Погребецкого в прошлых экспедициях: Шиманский замечательный фотограф и альпинист; альпинисты Тюрин, Головко, Барков и другие.

Своих представителей посылает Академия наук УССР: Гаевского из Научно-исследовательского института геодезии; Демченко - из Института географии; геолога Ковалева. В состав экспедиции входят еще врач, журналист, кинооператоры, альпинисты-динамовцы.

В общем, людей много. А много людей - это значит много хлопот, много груза, лошадей, носильщиков...

Лошадей и носильщиков экспедиция подбирает в Пржевальске. Здесь конный базар. Бесконечный восточный торг. Пыль и запах конского пота.

Подобрать надежных носильщиков тоже непросто. Нужны выносливые, дисциплинированные люди. Многих пугает цель экспедиции - Кан-то.

Но вот уже и это все позади. Выбран кратчайший маршрут: ведь и так уже потеряно много времени.


10. Схема восточной части советского Тянь-шаня, составленная на основе современных данных

В прошлом году путь шел через Баянкол и Ашутер. Теперь караван направляется к Тургень-аксу, затем Кара-гыр и Беркут. Перевал Тюз в этом году непроходим. Пришлось повернуть. В долину Иныльчек вышли через высокий ледниковый перевал Ачипташ (4100 м).

Вместе с караваном Погребецкого до Иныльчека идет группа ЦС ОПТЭ, во главе с Суходольским. Альпинисты намерены проникнуть вновь на Северный Иныльчек и оттуда попытаться взойти на Хан-тенгри. Среди участников этой группы Гусев и Рыжов1. Они остались верны своей мечте. Путь до Иныльчека проходит как-то незаметно. Мысли всех путешественников там, на леднике, у подножия пика. А кое у кого и выше.

***

Со 2 августа на Иныльчеке наступает страдная пора. Все прежние хлопоты и трудности забываются, когда приходится налаживать дорогу для лошадей. Этим делом занимаются самые сильные и опытные участники экспедиции.

Пожалуй, хуже всего тому, кто выбирает путь. Ему приходится бежать вперед и, забравшись на моренный холм, отыскивать наиболее удобное направление пути. Затем нужно воткнуть маркировочный флажок. Их нужно очень много: специальная лошадь, нагруженная флажками, идет следом. Потом, опять бегом, на другой холм или увал. Если же с него не видно, то на следующий.

Когда дорогу преграждает озеро или особенно сильно разорванная часть ледника, нужно найти обход. И путь петляет между трещинами и холмами, то пролегая посредине ледника, то пересекая его из края в край.

Вот снежный мостик. Ажурной аркой висит он над зеленоватой, холодной глубиной трещины. Выдержит ли? Приходится рисковать. Первая же лошадь с отчаянным ржанием летит вниз. Четыре человека едва удерживают ее на веревках. Груз опасен, но лошадь, оказывается, сломала ноги, и ее приходится пристрелить.

Когда путь выбран, его нужно, по возможности, сравнять. Местами приходится рубить тропу или даже ступени на ледяных склонах. Каменными плитами можно кое-где "замостить" тропу. После дня такой работы даже пышущий силой и здоровьем альпинист Балалаев еле двигается от усталости. Но зато караван продвигается все выше по леднику. Кончился сплошной каменный покров. По льду и снегу итти гораздо легче. Наконец, Шиманский облегченно вздохнул. Его группа довела караван почти до самого подножья пика. И всего три лошади погибли.

По всему леднику растянулась на 50 км "тропа". Вдоль нее цепочка маркировочных флажков. По пути были устроены промежуточные лагери-базы. Первая из этих баз находилась у Зеленой поляны, примерно в дневном переходе от конца ледника. Палатки стояли также в районе оз. Мерцбахера и у ледника Комсомолец - крупного ледника, впадавшего с юга в Иныльчек. База была устроена напротив ледника Звездочка. Последний лагерь на леднике стоит на высоте 4680 м.

Шли дни. Работа исследовательских отрядов успешно продвигалась к концу. Гаевский и его группа прошли уже почти весь ледник. Заканчивается полуинструментальная съемка.

Группа Демченко еще предпринимает попытку пробраться из верховьев фирнового бассейна Иныльчека на ледник Кой-кап. Несмотря на все старания Шиманского и альпиниста Головко, попытка кончилась неудачей: помешала непогода. Свежий снег лежал глубоким слоем, и приходилось в его толще телом пробивать путь. Такая "деятельность" на высоте 5300 м требует сверхчеловеческого напряжения. Носильщики не выдержали первыми. Пришлось вернуться.

Одновременно с работой научных групп производилась постепенная заброска промежуточных лагерей по пути восхождения. Наличие таких лагерей, снабженных необходимым питанием и снаряжением, дает возможность группе, штурмующей вершину, экономить силы. Чем выше устроены эти лагеря, тем больше шансов на успех, тем легче восходителям.

На Хан-тенгри было устроено два лагеря: на высоте 5600 и 6040 м. Хотя этого было недостаточно, но приходилось мириться. Носильщики не смогли подняться выше. Уже на высоте 6000 м приступы горной болезни

заставили их прекратить движение и остановиться для акклиматизации. Но и это не помогло. Положение ухудшилось еще тем, что часть вещей, в том числе и посуду, снесло ветром. Не в чем было растапливать снег, а воду на такой высоте больше взять негде. И носильщики повернули назад.

У альпинистов уже не было времени самим заносить лагери выше, так как погода портилась и наступала осень.

По разным измерениям высота пика колебалась от 6950 до 7320 м. Даже по самым оптимистическим подсчетам, из последнего лагеря на высоте 6040 м нельзя было рассчитывать за один день подняться на вершину и спуститься обратно. Значит - перспектива бивуаков по пути, в очень тяжелых, выматывающих силы условиях. Значит - нужно нести с собой спальные мешки и палатку. Все это делало восхождение более трудным. Однако все же решили выходить. Но... вмешалась непогода. Начался снегопад. Затем упала температура: мороз - 29°. Но, к счастью, это продолжалось недолго: вскоре потеплело до - 15°.

Вместе с альпинистами непогоду пережидала киногруппа. Операторы должны были сопровождать альпинистов до первого бивуака. Они собирались заснять хотя бы первую часть восхождения.

Ветер стих. Небо очистилось от туч. Глубина свежевыпавшего снега достигает 30 см. Больше задерживаться нельзя. Носильщики колеблются и отказываются итти вверх. Но действует решительный тон и обещание не вести их на большую высоту, чем уже достигнутая ими. Выйти в ночь на 6 сентября не удалось. Уговоры носильщиков и сборы задержали группу.

Утро. Очень холодно. Снег, скрепленный ночным морозом, пока еще выдерживает тяжесть людей. Первый участок подъема - выход на ледник: спускающийся с плеча вершины ледяной поток в нижней части неприступен. Нужно обойти ледопад. Длинный путь обхода проходит по большому фирновому полю. Наибольшей опасностью в этот день были лавины.


11. Главная база у Хан-тенгри. Впереди ледник, по которому был начат подъем. На заднем плане пик Чапаева. Фото Шиманского

Солнце поднялось уже довольно высоко. Снег размяк, и ноги то и дело проваливались. Шли посередине ледника: у краев было больше трещин. Но вот начался самый опасный участок. Лавинные конусы справа и слева. Сейчас затишье. Сколько оно продолжится, неизвестно. Нужно итти быстрей, но уже начинается одышка.

К счастью, поверхность ледника покрыта плотным снегом лавинных выносов, и ноги здесь не проваливаются. Скорее, еще скорее... Это ничего, что очень трудно. Все равно нужно скорее. Несмотря на мороз, жарко, и горячий пот стекает на глаза, замерзает на оправе защитных очков.

Участок пройден благополучно и вовремя. Скоро час дня, и, как всегда здесь в это время, пошли лавины. Только что пройденный участок пути превратился в ад. Справа и слева снежные обвалы. Лавины зарождаются где-то выше, на крутых склонах пика. Сначала шипение и свист. Затем с грохотом низвергаются массы снега вниз. Из узкого ущелья между контрфорсами, в котором течет ледник, вверх вздымаются облака снежной пыли. Разглядеть, что творится там, куда все это стремится, невозможно.

Но задерживаться некогда. Конечно, нельзя не снять. И киноаппарат стрекочет, пытаясь следовать объективом за лавиной.

Дальше вверх. Необходимо лучше отрегулировать темп движения: по 2-3 вдоха и выдоха после каждого шага. Отдыхать не нужно было бы слишком часто, но люди еще не привыкли к высоте и через каждые несколько минут останавливаются и ждут, пока, бешено бьющееся сердце не успокоится.

Глаза опущены. Взгляд почти не отрывается от склона. Лишь изредка поднимается голова идущего впереди" чтобы выбрать путь. Итти приходится, все время меняя направление. Трещины, сераки и снежные глыбы старых обвалов образуют запутанный лабиринт.

И так шаг за шагом. Час за часом. Грохот лавин становится более редким. Начинаются сумерки. Скоро вечер. Склоны контрфорсов, сжимающих ледник, расходятся в стороны. Широкий снежный склон выводит к плечу пика. Хорошо видно понижение северо-западного ребра. Справа громада вершинной части Хан-тенгри.

Поверхность снега подмерзла, но это не облегчает ходьбу. Нога то удерживается на поверхности, то проваливается. Резкие движения нарушают дыхание, ослабляют и без того измученных трудным 10-часовым переходом людей. Уже совсем темно. Зажженные фонари, колеблясь в такт шагам, вырывают из темноты все ту же снежную поверхность.

Неожиданно недалеко впереди возникает огонек фонаря. Он быстро движется навстречу. Встречает Борис Тюрин. Вот и первый лагерь!

Это громкое название - лагерь. Высокогорная палатка, полузасыпанная снегом. Рядом кучка продуктов и снаряжения, прикрытая брезентом.

Первая ночь проходит спокойно. Ночлег можно даже назвать удобным. Утром Погребецкому не терпится взглянуть, что же впереди. Товарищи еще спят, но он выбирается из палатки. Еще очень рано и очень холодно. Первый взгляд в сторону вершины: "Огромная пирамидальная масса по ту сторону фирнового поля - это Хан-тенгри. Отсюда он принял совсем иные очертания и непохож на тот пик, каким мы привыкли его видеть. Вместо монолитной остроконечной вершины с ровно высеченными гранями перед нами темные, сильно расчлененные громады с выдающимися ребрами, опушенными снегом. Отсюда невозможно определить, где именно сама вершина, так как выступающие скалы искажают перспективу и не знаешь, передняя или задняя из них - высшая точка Хан-тенгри. Если бы его осветила утренняя заря, вершина первою приняла бы лучи, но сейчас, хотя на противоположном гребне лед и снег приняли уже розовый цвет, - на западном склоне Хан-тенгри солнце будет не скоро.

Кроме одной страшно крутой мраморной скалы, склоны отсюда не представляются непроходимыми, но, как только я навожу восьмикратный бинокль, все сразу преображается, и склоны Хан-тенгри вырастают перед глазами отвесными суровыми скалами"1.

По обширному фирновому полю можно подойти к северо-западному ребру. Это большая часть дневного пути - почти полтора километра по прямой. Затем нужно перейти к черным скалам, хорошо видным снизу, от начала пути. Они торчат из снега у самого ребра. У этих скал должен быть второй лагерь, и до этого места дойдут носильщики. Переход от фирнового поля к скалам очень крут. Нужно так рассчитать свои силы, чтобы их хватило на последний, самый трудный, участок дневного пути.

Кинооператор приготовился. Небольшая цепочка людей двинулась вверх. Трое восходителей и носильщики. Их фигуры, удаляясь, становятся все меньше и меньше, но все же они хорошо видны на снегу.

Снова целый день медленного, утомительного, продвижения вверх. Шаг за шагом. Вдох за вдохом. Несколько шагов и отдых. Снова вперед и опять отдых... Рюкзаки сгибают спины, хотя они не тяжелы: всего 10 кг весит каждый из них. Ведь продукты и снаряжение ожидают во втором лагере, а палатку и спальные мешки несут носильщики.

Медленно движется стрелка часов. Час за часом проходят однообразные, одинаково тяжелые.

Наконец, перед Погребецким и его спутниками крутой снежный склон, выводящий к скалам. Выход на него преграждает широкая "подгорная" трещина. Нужно искать снежный мостик - без него не перебраться. Вот подходящий снежный выступ, но он не доходит до другого края трещины. Придется прыгать. Нервы напряжены. Два шага разбега и прыжок... Взмах ледорубом, и его "клюв" впивается в твердый фирн противоположного склона. Борис Тюрин удерживает другой конец веревки, которым они связаны. Все в порядке. Следующий...

После прыжков приходится долго отдыхать, хотя на крутом склоне стоять неудобно. Последние силы собирают восходители и носильщики - ведь отдых уже близко. Быстро темнеет. Несмотря на мороз, снег мучнистый: опоры нет и приходится как бы выпахивать в нем дорогу.

Вот и скалы. Это второй бивуак. Нужно найти оставленный здесь непромокаемый мешок, в котором продукты, крючья, теплое белье, сухой спирт. Его нигде нет, по-видимому, сорвал ветер.

"Мы зажигаем фонари, чтобы искать мешок, но ветер гасит свечи. Бросаем поиски, так как валимся с ног от усталости. Едва хватает сил, чтобы поставить палатку. Ветер задул сильней и треплет палатку, как флаг, вырывая из рук веревки. Отчаявшись, мы просто залезаем под полотнище палатки в спальные мешки и всю ночь слушаем, как ревет и свистит ветер в скалах.

Утро застает нас измученными бессонницей. Яркий свет бьет в глаза. У всех подавленное состояние, головы налиты свинцом, аппетит исчез и за весь день никто не подумал встать, чтобы согреть воды"1.

Это уже действие высоты. Необходимо привыкнуть к ней - акклиматизироваться. Иначе начнется горная болезнь. Однако к концу дня состояние альпинистов улучшилось. Пока еще светло, нужно выбрать направление дальнейшего пути. Решено не задерживаться и двигаться дальше ночью, при свете фонарей.

Путь к вершине выбран, это северо-западное ребро. Сильно разрушенный скалистый гребень этого ребра выводит почти к самой вершине. Здесь не придется прокладывать себе путь в глубоком, сыпучем снегу. И хотя скалолазание на такой высоте очень трудное дело, но все же избранный маршрут кажется более легким и безопасным: лавин на гребне опасаться нечего. Впечатление большой доступности пути увеличивается еще тем, что он кажется наименее крутым.


12. Маршрут группы М.Т. Погребецкого от плеча Хан-тенгри к его вершине

Начинается новый этап восхождения. Группа покидает плечо и вступает на склоны вершинной части пика. Носильщики ушли назад, вниз. На месте бивуака нужно оставить все, без чего можно обойтись. Под камнями остается часть вещей и продуктов, в том числе мясо. На высоте вкусы меняются, и любители мяса здесь смотрят на него с отвращением.

Дальше - втроем. Уже совсем темно. Еще немного нужно пройти по склону, чтобы выйти на скалы ребра в удобном месте. И вот этот участок пройден.

"Скалистая, зубчатая стена выступала из тьмы и стала перед нами черным силуэтом. За ней отчетливо слышен Нарастающий вой ветра. Он отдается глубоко внизу глухим рокотом и, чем выше поднимаемся, тем оглушительнее его рев и свист в расщелинах скал; подходить страшно: кажется, что ветер вырвется из-за закрывающей его стены и сбросит нас в бездну"1.

Порыв ветра. Тухнут, факелы, освещавшие путь. В лицо летит снежная пыль. Ветер обивает с ног. О том, чтобы двигаться дальше по ребру, не может быть и речи. Неожиданное препятствие заставляет отказаться от первоначального плана и изменить путь. Новый маршрут пролегает значительно правее. Вверх по склону, почти на самой середине, юго-западной грани, расположено углубление вроде широкого жолоба. По нему можно выйти на большое снежное поле, ведущее к вершинной части.

Мороз. Луны нет, но яркий свет звезд смягчает ночную тьму.

На север от жолоба отходят черные породы, на юг - светлые мраморы. Там склон становится все круче и переходит в обрыв южной стены. Жолоб явно лавиноопасен, и путь по нему представляет большой риск. Но восходители чувствуют, что сил на поиски еще одного, более безопасного, маршрута уже нет. Если не итти вверх здесь - то возвращаться.

Недолгий обмен мнениями, и решение подниматься дальше принято. Альпинисты возлагают надежду на сильный мороз: быть может, он скрепит снег. Быть может, если пройти опасное место рано утром, все будет в порядке. Теперь же нет сил двигаться, дальше. Нужно останавливаться и как-нибудь устроиться, чтобы отдохнуть до утра.

Четвертый день начался с того, что от решения подниматься по жолобу пришлось отказаться. Еще только рассвело, но по нему уже летели глыбы снега и льда. Этот путь был все же слишком опасным, чтобы можно было рисковать.

Подниматься пришлось по скалам, окаймлявшим жолоб с севера. Породы сильно разрушены, поверхность скал обледенела. Скользко. То и дело отрываются и слетают вниз камни.

Нужно беречь силы, и Погребецкий решает оставить еще часть вещей: бинокль, испортившийся фотоаппарат, часть продуктов и запасные теплые вещи. Подниматься приходится по очереди: один лезет вверх, обрубает лед с уступов и очищает, где можно, путь. Двое других стоят неподвижно и постепенно вытравливают связывающую их с первым веревку. Это страховка на случай падения.

То и дело скалы становятся так круты, что приходится менять направление и обходить трудные места. В трещины породы ударами молотка альпинисты вбивают крючья, к ним при помощи карабинов прикрепляют веревки; это делает продвижение более уверенным и страховку более надежной. Лезть с рюкзаками нет сил и приходится подтягивать их веревкой. Кажется, что так легче: ведь в те минуты, когда вытягиваешь веревку с привязанным на другом конце рюкзаком, сам не движешься. Но такой способ еще более замедляет движение.

Беспредельная усталость удерживает от каждого следующего движения. Всеми своими утомленными мышцами тело протестует, но воля, устремленная к цели, к победе, заставляет превозмогать слабость. Заставляет найти силы для движения вперед даже тогда, когда кажется, что их уже больше нет.

Одна из самых замечательных особенностей альпинизма в том, что это не только борьба с природой. Это еще и борьба человеческой воли со слабостями тела, борьба за использование всех богатейших ресурсов, скрытых в организме.

Рука берется за выступ скалы. Тело подтягивается на полметра выше. Затем нога ищет опору, и можно еще немного продвинуться вперед. Потом другая нога. И так все время, все выше и выше.

10 сентября. Накануне вечером не удалось даже поставить палатку. Ее полотнище, покрывающее спальные мешки, занесено снегом. Несмотря на сильный ветер, в мешке тело немного согрелось. Трудно заставить себя, вылезть снова на мороз. Быстро бегущие облака закрывают небо. Иногда, в разрывы, видна его холодная синева.

Снова в путь. Только вперед. Все мысли, вся воля в этом. С трудом воспринимается окружающее. Скалы сменились снегом. Сначала ноги, а затем бедра погружаются во все такой же, мучнистый снег. Приходится часто меняться местами: идущий впереди протаптывает путь и устает быстрее.

Из налетающих облаков время от времени сыплет снег. Холод усиливается и проникает сквозь теплую одежду. На остановках оцепенение сковывает все члены. Каждый раз альпинисты подталкивают и понукают друг друга, чтобы подняться и снова двинуться. Есть не хочется. Клейкая слюна во рту. Хорошо бы напиться, хотя бы смочить пересохшую гортань. Но воды нет. Растопить снег можно будет только на вечернем бивуаке...

Уступы скал поднимаются из-под снега. Снова приходится лезть. Вдруг первый в связке сорвался и с хриплым, предупреждающим криком полетел вниз. Погребецкий не удержал, ему удалось лишь смягчить рывок, и только. Борис Тюрин остановил падение своих спутников. К счастью, все обошлось благополучно. Уже потом, когда двинулись дальше, нервное потрясение заставляет вновь пережить прошедшую опасность, и на совсем ровном месте вдруг начинают дрожать колени.

Предвершинная часть пика. Здесь склон стал положе. Уже опять темнеет и, хотя цель совсем уже близка, приходится еще раз останавливаться на ночь. Подходящее углубление среди выступающих на склоне скал представляет надежное убежище. Сухой спирт горит в алюминиевой высокогорной кухне. Медленно тает снег в котелке. Трудно влезть в спальные мешки. Люди погружаются в сон, больше похожий на продолжительный обморок.

Опять утро и снова вверх. На ночлеге оставлено все. Теперь сюда обязательно нужно вернуться в этот же день. Остаться на ночь без спальных мешков при морозе 30° на такой высоте - верная смерть.

Вершина уже почти рядом. Но сил осталось так мало! Теперь отдыхать приходится уже после каждого шага.

"Шаг и отдых. Еще шаг - еще отдых. До вершины не более ста метров, мы уже чувствуем ее, а нога едва идут. Ветер играет снегом на самой вершине. Отдельные участки покрыты тонким глазурным настом, на котором шуршит сдуваемый фирн. От ветра снег спрессовался, и ноге, привыкшей к мучительному рыхлому снегу, приятно упираться в пружинящую поверхность. Ветер задул нам в лицо, и мы идем навстречу ему, нагнув головы, опираясь руками на согнутые колени. Шаг за шагом мы приближаемся к вершине, она становится положе и уходит дальше от нас, а сердце колотится, как мотор, и частый отдых ничего не дает. Кулаки наши сжаты, зубы стиснуты. Еще несколько усилий, еще несколько шагов... Но вот ветер швыряет в лицо снегом с вершины, стена, по которой мы идем, закругляется, выше итти некуда. Вершина"1.

Усталость, даже изнеможение, определяет чувства и поступки. Радости нет, просто ощущение факта: больше стремиться некуда, цель трехлетних усилий и мечтаний достигнута. Банка с запиской уложена в углубление скалы и завалена камнем. Складывать традиционный тур - пирамиду из камней - нет сил.

Еще взгляд кругом. Очертания уже знакомых ближних вершин, за ними дальше и дальше - гряды гор. Можно сразу ориентироваться в путанице ледников и хребтов. Окоченелые, непослушные пальцы ведут каракули на бумаге. Все видно, "как на ладони". Месяцы трудных походов по ледникам и ущельям не дали бы возможности так разобраться в орографии и составить схему расположения хребтов, как этот взгляд сверху, с главенствующей вершины района. Видимость ограничена, на юге и на востоке все закрыто густыми облаками...

Скорее вниз! Назад. Спускаться физически легче, и группа проделывает весь обратный путь до бивуака на плече с одним лишь ночлегом. Но опасности и трудности при спуске не меньшие, чем при подъеме, и людям приходится напрягать все внимание и силы, чтобы путь закончился благополучно. Только когда опустились к подножию пика, поздравили друг друга с успехом.

В лагере на морене почти никого не оказалось. Остальные группы экспедиции давно ушли вниз. Однако сразу спускаться по леднику было невозможно. Наступила реакция, и почти двое суток восходители лежали, не поднимаясь. Лицо и руки почернели, кожа была обожжена солнцем и поморожена ледяным ветром. Губы распухли и потрескались. Отросшие бороды нельзя было сбрить. Вернувшийся аппетит заставлял поглощать огромные порции еды.

Но снизу высланы лошади, нужно двигаться им навстречу.

Уже по дороге домой Погребецкий узнал о судьбе Суходольского и его спутников. Они успешно обошли озеро, использовав в наиболее трудном месте резиновую лодку, и двинулись вверх по Северному Иныльчеку. Носильщики отказались следовать за ними и вернулись назад еще от озера. Преодолев значительные трудности, альпинисты достигли подножья северного склона пика и поднялись по нему до высоты 6000 м, но затем были вынуждены повернуть назад. Попытка восхождения чуть было не кончилась трагически: упал и расшибся Федосеев; обморозивший себе ноги Суходольский тоже сорвался, но сумел задержать падение.

***

Хан-тенгри побежден! Победа была нелегкой. И только настойчивость и сила воли позволили альпинистам достичь цели.

В Советском Союзе в то время еще не было опыта высотных восхождений. Сами участники штурма впервые поднимались на такую высоту. Сказашась недостаточная специальная тренировка: работы в составе экспедиционных групп и заброски лагерей было недостаточно. Особенно трудно было, конечно, Погребецкому, который в силу занятости своими обязанностями начальника экспедиции еще менее времени, чем другие, мог уделить тренировке. Сыграло роль также и то, что двое из участников штурма - люди уже не первой молодости.

Если бы восходители были более внимательными, то сразу отказались бы от пути по северо-западному ребру - ведь "флаги" сдуваемого с него ветром снега были видны еще снизу. Можно было бы избегнуть лишней затраты сил. Однако все это нисколько не снижало ни значения этой первой высотной победы советских альпинистов, ни заслуги самих восходителей и в первую очередь Погребецкого, инициатива и настойчивость которого сыграли решающую роль в успехе всего дела.

Советская и зарубежная печать широко откликнулась на известие о взятии Хан-тенгри. Мрачные прорицатели, сулившие поражение, оказались посрамленными.

Когда в 1930 г. за границей стало известно о подготовке экспедиции для восхождения на Хан-тенгри, то Костнер, один из участников экспедиции Мерцбахера, писал: "Вероятность восхождения на Хан-тенгри не больше 5 процентов. Я и сегодня имею мужество утверждать, что считаю эту вершину недоступной. Предполагаемая русская экспедиция не достигнет вершины"1.

Теперь английская и немецкая альпинистская печать была вынуждена признать очевидный успех. Дважды возвращается к этому событию крупный альпинистский орган "Deitshe Alpenzeitung" и в 1936 г. помещает подробное описание восхождения. В конце статьи её автор (Пауль Гейслер) с явной завистью пишет: "Трое украинцев могут с полным правом гордиться своим успехом. Это первое большое альпинистское дело в малоисследованном Тянь-шане. Не говоря о предварительных альпинистских работах, в которых они, несомненно, приняли большое участие, альпинисты, несмотря на неблагоприятную погоду, с успехом закончили восхождение, проделав на высоте от 6 000 до 7000 м трудную скальную работу"2.

Но какова все же высота Хан-тенгри? Исследователи получили разные результаты. На карте Игнатьева стоит высота 7320 м; у Мерцбахера - 7200 м. Сапожников получил 6950 м. Топографы в 1912 г. вычислили среднюю высоту по ряду серий измерений: она оказалась 6992 м. Топографы Украинской экспедиции - Загрубский и Гусев - нашли, что эта высота 6990 м. Еще одно измерение - Епанчинцева - дало 7013 м. Наконец, на последних картах стоит высота 6995 м. Это - принятая сейчас цифра. Во всяком случае можно, с достаточной степенью точности сказать, что высота Хан-тенгри практически достигает 7000 м и что это первый "семитысячник", на который поднялись советские альпинисты.

5

Пик Хан-тенгри был взят, но исследование района продолжалось. По-прежнему из года в год направлялся к сердцу Тянь-шаня с экспедициями Михаил Тимофеевич Погребецкий. Он совершил в общей сложности одиннадцать путешествий по ледникам и ущельям этой горной страны, и отныне его имя неразрывно связано с историей изучения высокогорного Тянь-шаня.

Украинская экспедиция, зародившаяся благодаря настойчивости Погребецкого, продолжала свою работу в 1932 - 1933 гг. Она стала крупной комплексной организацией, решающей уже серьезные научные задачи.

Среди альпинистов - участников экспедиции, кроме прежних сподвижников Погребецкого, теперь работают также и энтузиасты Северного Иныльчека - В. Гусев и И. Рыжов.

Постепенно отвоевывались у природы ее тайны. В 1932 г. отряд экспедиции переправился на резиновой лодке через озеро и попал на Северный Иныльчек. Отрядом, в состав которого входили В. Гусев и И. Рыжов, были дополнены наблюдения альпинистских групп и установлено, что этот ледник не впадает в Южный Иныльчек, а вполне самостоятелен. Участники Украинской экспедиции назвали его ледником Резниченко. Конец его языка на 4 км не доходит до ледника Иныльчек и скрыт озером Мерцбахера. Озеро это, в течение стольких лет преграждавшее путь исследователям, образовалось потому, что на пути потоков, стекающих с ледника Резниченко, встает ледяное тело основного ледника Иныльчек, гигантской плотиной перегораживая выход из узкого ущелья. В воде озера плавают большие льдины-айсберги. Они поднимаются на поверхность озера, откалываясь у его дна от растрескавшейся массы ледника Резниченко и довольно крупного бокового ледничка. Плавающие льдины возвышаются над поверхностью озера на высоту до 15 м. Это обстоятельство заставляет предполагать большую глубину, так как известно, что подводная часть плавающей льдины в 5-б раз больше надводной. Льдины непрерывно перемещаются по озеру под действием ветра, скопляясь то у одного, то у другого берега. Ночью, когда ветер стихает и температура воздуха понижается, поверхность воды покрывается ледяной коркой (1 см в конце августа 1931 г.). Талая вода в больших количествах стекает во впадину, занимаемую озером.


13. Озеро Мерцбахера. Фото В.Ф. Гусева

Обычный сток озера через трещины ледника Иныльчек, по-видимому, незначителен, и, когда впадина наполняется, напор воды настолько велик, что в поисках выхода она ломает ледяные преграды и пробивает себе путь в вытаявший по краю ледника, у скал, жолоб и, через трещины, под ледник. Этими путями воды озера достигают долины реки Иныльчек, и тогда ее поток, быстро увеличиваясь в размерах, пенистыми мутными валами несется к Сары-джасу. Такое явление впервые удалось наблюдать в 1932 г. участникам Украинской экспедиции1. Прорывы озера происходят, по-видимому, ежегодно. Вся вода из озера вытекает за 10-15 дней. О темпе заполнения озера можно судить по наблюдениям В. Гусева в 1931 г., когда в течение 10 дней уровень озера, заполнявшегося после очередного прорыва, повысился на 5 м.

Научные работники и альпинисты опровергли одно из ошибочных заключений Мерцбахера. Во время своего посещения в 1903 г. долины реки Кой-кап он нашел там обломки гранита, сходные с виденными им у берега реки Иныльчек. Подняться вверх по леднику Кой-кап ему не удалось. Для того, чтобы объяснить свою находку, Мерцбахер высказал предположение, что ледники Иныльчек и Кой-кап разделяются одним хребтом, с которого " сваливаются эти обломки. На основании этого умозаключения он на своей карте изобразил огромный ледник длиной более 70 км. Истоки этого ледника на карте пришлось повернуть к северу, чтобы сблизить их с верховьями Иныльчека.

Попытка М.А. Демченко проникнуть на этот ледник из верховьев Иныльчека в 1931 г. была неудачной. В 1932 г. три альпиниста из Украинской экспедиции (К. Павел, Чигорин и Кюн) перебрались на этот мифический ледник, перевалив на него с ледника Комсомолец, южный приток средней части ледника Иныльчек. Собственно говоря, они рассчитывали, что попадут на другой ледник - Каинды. Попав на ледник, группа отметила, что длина его не превышает 25 км. Альпинисты прошли вниз до его языка и спустились в ущелье Теректы, притока Кой-капа. Последующие исследования уточнили размеры ледника: длина его оказалась 18 км.

Таким образом, созданного фантазией Мерцбахера, для подтверждения своих догадок, гигантского ледника в действительности не существовало. В верховьях реки Кой-кап оказалось несколько сравнительно небольших ледников.

Тесное содружество ученых и альпинистов сделало возможным обследование почти всех прилегающих с юга к району Хан-тенгри долин и ледников.

Следующим на юг от Иныльчека был бассейн реки Каинды. Экспедиция обследовала ущелья этой реки и ее притоков, ледник Каинды и другие. Еще южнее удалось посетить систему рек, связанных с рекой Кой-кап. В верховьях этих рек залегали Ледники Теректы, Кара-су, Самойловича и другие.


14. После прорыва озера Мерцбахера. Плавающие льдины опустились на дно. Фото В.Ф. Гусева

Однако более всего внимание экспедиции было уделено все же леднику Иныльчек. Геологи и топографы прошли оба ледника, северный и южный, до их верховьев, и карты запестрели значками, отмечающими горные породы и полезные ископаемые. Длина Иныльчека была измерена вновь: она достигла, по данным этой экспедиции, огромной цифры почти в восемьдесят километров1. Нижняя часть ледника покрыта, почти на 17-18 км, поверхностной мореной. До самого выхода долины ледника Резниченко эта морена покрывает ледник по всей его поверхности, чистый лед появляется среди многочисленных срединных морен значительно дальше от ледника Комсомолец.

Толстый слой каменных обломков, образующих подчас довольно высокие холмы, хорошо защищает поверхность льда от таяния.

Слева и справа в основной поток впадает до сорока боковых ледников. Наиболее крупные из них - слева. Почти напротив озера Мерцбахера - его так назвала Украинская экспедиция - с юга, со склонов хребта Иныльчек, стекает ледник Шокальского. Далее с этой же стороны - ледники Комсомолец, Пролетарский, Турист, Дикий... Еще выше, напротив соседнего с Хан-тенгри пика Чапаева, расположено устье большого ледника Звездочка. Последующие исследования показали, что длина этого ледника, стекающего со склонов Кок-шаал-тау - крупнейшего из хребтов Тянь-шаня, достигает 18 км.

В верхней своей части, за пиком Хан-тенгри, ледник Иныльчек поворачивает почти на 90° на юг. Его верховья ограничены с юга хребтом Кок-шаал-тау, с востока - Меридиональным, с запада их замыкает Ак-тау, отрог Кок-шаал-тау; наконец, с севера расположен Барьерный хребет, отделяющий Иныльчек от его северного соседа. Это хребет, в котором расположен пик Хан-тенгри, Украинская экспедиция назвала хребтом Сталина.

Северный Иныльчек значительно меньше основного ледника. Длина его достигает 34 км. Ширина ледяного потока - 2 км. С севера, со склонов хребта Сары-джас, опускается ряд боковых ледников, которые так же, как и ледники, стекающие с юга, с хребта Сталина, невелики. Самый большой из боковых притоков достигает длины 3 км при ширине немного более километра. Своими верховьями ледник Резниченко примыкает к склонам Мраморной стены и Меридионального хребта.

6

Каждое лето в живописных ущельях Кавказа и других горных районах нашей страны белеют палатки высокогорных учебных лагерей. Новые и новые тысячи молодых людей овладевают техникой альпинизма.


15. Лавина со склонов Хан-тенгри. Фото В. Гусева

1934 - 1940 гг. - годы бурного развития этого вида спорта. Все новые победы пополняют послужной список советских горовосходителей.

Кавказ, Памир, Тянь-шань... К вершинам гор направляются цепочки людей, связанных друг с другом альпинистской веревкой. Звенит ледоруб, вырубая ступени, и мелкие осколки льда, отлетая, сверкают в лучах солнца.

Наконец, снова наступает очередь Хан-тенгри. В 1936 г. одна за другой две группы спортсменов направились в долгий путь к его подножию.

***

В конце дня 25 июля из Алма-Ата выехал автомобиль. В его кузове, на груде туго набитых рюкзаков и вьючных сум, удобно расположилась группа молодых алма-атинских альпинистов.

Прошлым летом альпинист Колокольников, топограф по специальности, побывал в районе Хан-тенгри. После этого путешествия он стал горячо и настойчиво пропагандировать идею спортивного восхождения на эту вершину. Прошел год, и он возглавил группу альпинисток, отправляющуюся штурмовать пик.

Эту экспедицию организовал алма-атинский клуб альпинистов при поддержке ряда республиканских организаций и командования пограничными войсками. Члены этой экспедиции очень молоды. Восемь альпинистов, из которых младшему, Рахимову, всего 19 лет, а старшему, Колокольникову, - 26. Киногруппа: оператор Масленников, его помощник Проценко и Саланоб - фотокорреспондент газеты "Казахстанская правда". Всего одиннадцать человек.

Многолетняя работа Погребецкого и его сотрудников позволила предпринять восхождение без длительных разведок. Направление пути было 'известно. Характер трудностей, обстановка, климатические условия, необходимое снаряжение - все эти вопросы были ясны. Выбор того или иного варианта пути от плеча к вершине особенно дела не изменял: все варианты были возможны в пределах только одной грани пирамиды. Более удачный маршрут по этой грани мог только ускорить и облегчить восхождение.

Вторая половина августа - начало сентября - вот, пожалуй, наиболее подходящее время для такого похода. В это время таяние снегов уже идет не так интенсивно и уровень воды в реках понижается. В начале лета многоводные бурные потоки являются очень серьезными, часто непреодолимыми препятствиями при переправе. Погода в этот период также наиболее благоприятна для восхождения. Однако и в эту пору снежные бури, длящиеся по нескольку дней, - явление очень частое. Позже, ближе к концу сентября, становится уже слишком холодно.

Алмаатинцы очень скоро почувствовали суровость климата высокогорного Тянь-шаня. Как только они попали в долину Сары-джаса, их застиг снежный буран. Караван двигался сквозь сплошную пелену несущегося навстречу снега.

На леднике Иныльчек не обошлось без обычных приключений. Лошади обходили озерко, образовавшееся на леднике. Одна из них оступилась и, скользя по ледяному склону, полетела в холодную воду. Судорожными движениями она удерживалась на поверхности, но навьюченный груз намокал и тянул ее книзу. Кузнецов, находившийся невдалеке, бросился на помощь. Подплыв к лошади, он освободил ее от груза и обвязал веревкой. Подоспевшие товарищи помогли выбраться ему и вытащили лошадь.

Но, в общем, все в порядке. 14 августа часть лошадей удалось довести почти к подножию пика, и рано утром на следующий день, почти "с хода", вся группа отправилась на восхождение. Предварительной заброски лагерей решили не предпринимать. Рыхлый снег вскоре остановил альпинистов, и им пришлось ждать до вечера, когда его поверхность немного подмерзла.

Однако за один день до плеча пика добраться не удалось. Ночью и весь следующий день бушевала пурга, и восходителям удалось пройти всего 300 м. Отсутствие предварительной акклиматизации сказалось уже в самом начале подъема: с пути к плечу вернулись назад Бекметов, Гангаев и Кузнецов.

Когда еще только вышли к плечу пика и до вершины оставалось по вертикали более 1000 м, Кибардин и его товарищи решили, что одного дня им хватит. В действительности до вершины они шли шесть дней. Прошло полтора дня, и из лагеря на высоте 6000 м к вершине вышли 5 человек: Колокольников, Тютюнников, назначенный техническим руководителем штурма как наиболее опытный альпинист из всей группы, Кибардин, Саланов и оператор Масленников. Трое более слабых остались на бивуаке.

20-го поморозили руки Саланов и Масленников, и им пришлось вернуться назад. Так, все время уменьшаясь в числе, альпинисты упорно двигались вверх. Колокольников перед отъездом заявил в печати: "Знаем, что надо взять во что бы то ни стало Хан-тенгри и без единой потери"1. Обещание надо было выполнять, да и как отступать, когда цель так близка.

Упорно, метр за метром движутся оставшиеся трое вперед. Кончился спирт, которого взяли очень мало, и нечем растапливать воду. Пришлось есть снег.

Наконец, 24 августа, в 2 часа дня, при хорошей погоде, Колокольников, Тютюнвиков и Кибардин достигли вершины.

На следующий день при спуске, чтобы итти быстрее, алмаатинцы необдуманно бросили палатку и другое снаряжение. Хорошо, что погода не ухудшилась. Уже почти в темноте дошли победители до палатки лагеря "6000 метров". Поместились с большим трудом. Ведь уже когда вернулись Саланов и Масленников, то, чтобы они смогли остаться на бивуаке, двое других спустились на ледник Иныльчек, в базовый лагерь.

Вот и все уже позади. Воодушевленные победой, возвращаются альпинисты по леднику, над которым пролетают высланные для связи с ними самолеты. Впереди торжественные встречи в горных селениях, митинг в Алма-Ата... Впереди еще одно путешествие в этот район и восхождение на пик Чапаева, стоящий рядом с Хан-тенгри.

Но пока что они еще не покинули ледник. Утром 29-го происходит их встреча с московской группой, также идущей к Хан-тенгри.

Солнечно, и москвичи идут в трусах, представляющих разительный контраст с тяжелыми окованными ботинками и обилием льда и снега в окружающем пейзаже. Остановка была недолгой. Люди расстались: одни пошли вниз, другие вверх. Их маленький караван постепенно удалялся. Фигуры становились меньше, вот они скрылись за ледяным бугром...

***

Прошел двадцать один день. 19 сентября в алма-атинских газетах появились тревожные заголовки: "На помощь группе Абалакова". Телеграмма из Москвы, от ВЦСПС, подняла тревогу: ведь с 29 августа, со дня встречи на леднике, от группы Абалакова не было никаких вестей. Предупрежденный по радио Погребецкий вышел с альпинистами-пограничниками к леднику Иныльчек. В одну ночь были подготовлены санитарные самолеты, которые направились поближе к горам, в Прже-вальск. Готовится к выходу из Алма-Ата спасательная группа, сформированная из местных альпинистов.

Группа Погребецкого первая, уже у языка ледника Иныльчек, встретила медленно двигавшихся вниз москвичей. На передней лошади сидел, покачиваясь в такт ее шагам, привязанный к седлу труп альпиниста Саладина. Состояние остальных было тяжелым.

Что же произошло?

Московская группа по своему составу была в спортивном отношении намного сильнее и группы Погребецкого, и алма-атинской группы. Начальником москвичей был заслуженный мастер альпинизма Евгений Абалаков, победитель пика Сталина. В группу входили: его брат Виталий, также имевший звание заслуженного мастера, опытные альпинисты Гутман и Дадиомов. Пятым членом группы был швейцарский коммунист, альпинист с большим стажем первоклассных восхождений в Альпах и на Кавказе, - Лоренц Саладин. Группа была хорошо снаряжена, и самый состав ее, казалось, обеспечивал успех.

31 августа альпинисты вышли на восхождение. В тот же день достигли плеча и на высоте 5650 м вырыли в снегу большую пещеру, в которой устроили свой первый штурмовой лагерь. Весь следующий день бушевала метель, и только 2 сентября, по глубокому снегу, двинулись дальше. На скалах северо-западного ребра на высоте 6100 м был устроен второй ночлег в палатке, которую не удалось даже поставить.

Группа продвигалась вперед по скалам гребня. Температура упала: мороз достигал - 30°.

4 сентября пришлось проходить скальную стенку. За три часа с трудом прошли 200 м. Следующий ночлег, на высоте 6700 м, устроили опять в снежной пещере, которую вырыли ледорубами в склоне.

В 11 час. утра 5 сентября все члены группы достигли вершины пика. Все было в облаках, лишь вершины Хан-тенгри и какой-то неизвестной горы к югу выступали из них. В южной части вершины был сложен тур, а среди выступающих мраморных глыб, с северо-восточной стороны, оставили записку. Несмотря на трудности восхождения, холод и слабость, члены группы впервые смогли произвести фотосъемку вершины. Сказывалось спортивное мастерство, физическое состояние было, несомненно, лучше, чем у предыдущих групп.

Итак, пока что все хорошо. Но впереди еще был спуск. На следующий день при морозе - 26° дул сильный ветер. Сметаемый со склонов снег больно ударял в лицо. Усталость сказывалась все сильнее. К вечеру у Саладина и Дадиомова обнаружилось обморожение конечностей. Оттирание не помогло - было уже слишком поздно.

Всякая задержка теперь грозила серьезными последствиями. Нужно было срочно спускаться. Но утром 7-го Дадиомов уже не мог итти. Он сильно ослабел, ноги его не слушались. Тогда пришлось разделиться: Виталий Абалаков спускался прямо вниз, к плечу, с Дадиомовым; Евгений Абалаков, Гутман и Саладин, который шел еще неплохо, отправились снимать лагерь "6100", на гребне. Уже большая часть пути к плечу была позади, когда Гутман споткнулся, упал и, ударившись о камни, скатился вниз по склону на 250-300 м. Он потерял сознание и не приходил в себя. Евгений Абалаков и Саладин завернули его в палатку и притащили к снежной пещере 5650 м, где уже были Виталий Абалаков и Дадиомов.

Пещера осела, и в ней стало очень тесно. Снаружи опять бушевала буря, вход все время заваливало снегом. Его наметает очень много, и в пещере становится даже тепло. Сверху капает, внизу образуются лужи. Становилось трудно дышать, и приходилось тратить, последние силы, пробивая отверстие для воздуха. Весь следующий день буря продолжалась. Гутман начал приходить в себя. 8-го он смог приподняться и при помощи товарищей, шатаясь, пошел вниз. Дадиомов тоже не мог итти самостоятельно, и его приходилось то спускать на веревке, то поддерживать.

Целый день, шатаясь и спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь, спускались альпинисты вниз на Иныльчек. Им, вложившим всю волю, все силы в борьбу за вершину, приходилось снова бороться, чтобы не оказаться в конце концов побежденными. Рассчитывать нужно было только на себя. Понадеявшись на свое мастерство, москвичи решили обойтись своими силами и отправились, не имея резервной группы. Быстрой помощи ожидать было неоткуда. В базовом лагере, у подножья пика, снова пришлось трое суток пережидать бурю. Состояние обмороженных людей ухудшилось; была необходима срочная хирургическая помощь.

Только 12 сентября можно было двинуться дальше. К счастью, вскоре они встретили своих караванщиков, поднимавшихся с лошадьми вверх по леднику. Это было обусловлено заранее, но теперь показалось почти чудесным совпадением.

14-го внезапно умер Саладин. В результате обмораживания началось общее заражение организма. Все время Саладин чувствовал себя не хуже других и только накануне ему стало плохо. Эта неожиданная смерть, когда все уже, казалось, было позади, потрясла остальных, вероятно, больше, чем все пережитые опасности. Только что успели привязать труп к седлу и двинуться дальше, как вдали показались всадники. Это были Погребецкий с пограничниками...

Так закончилось последнее восхождение на Хан-тенгри.

7

Рядом с Хан-тенгри, на запад от него, поднимается пик Чапаева. Несмотря на то, что эта вершина уступает по высоте своему соседу и путь на нее немного легче, все же восхождение на нее представляет спортивное достижение. Когда Колокольников с товарищами спускались в 1936 г. с Хан-тенгри, то перед их глазами все время был гребень, ведущий к пику Чапаева. По-видимому, восхождение по нему представлялось вполне возможным. Уже вернувшись с гор, решили в следующем году предпринять восхождение на этот пик.

Уроки прошлых лет были учтены; на этот раз группа имела с собой радиостанцию. Это делало возможным поддерживать систематически связь с Пржевальском и Алма-Ата. В случае, если бы потребовалась помощь, ее можно быстро вызвать. Кроме того, газеты получали свежую информацию о ходе восхождения.

Место базового лагеря уже определилось. Все экспедиции разбивали свои палатки у подножья Хан-тенгри, на морене, до которой доходили лошади; высота этого места около 5000 м. Отсюда необходимо забросить промежуточный лагерь на седловину между Хан-тенгри и пиком Чапаева, на высоту 5800 м.

Середина августа, но мороз днем достигал - 24°, ночью еще холоднее. Снежные метели лишь изредка сменялись хорошей погодой.

На заброску грузов и рации к седловине уходит три дня. Не всегда удается пройти расстояние от базового лагеря до седловины в один день, и тогда приходится устраивать ночлег по пути, между двумя широкими трещинами на леднике. Трещины представляют некоторую защиту от лавин. Когда штурмовая группа вышла к вершине, на седловине, в лагере 5800 м остались в качестве резерва радист Пахомов и альпинист Каргашилов.

Северо-восточный гребень, идущий к вершине, принимает затем почти широтное направление - на восток. Для выхода на эту часть гребня нужно пройти крутой, лавиноопасный склон. Здесь альпинисты попали в лавину. Однако все обошлось благополучно, лавина захватила связку альпинистов лишь своим краем, и людям удалось из нее выбраться. Отделались лишь испугом.

Несмотря на мороз, итти очень жарко - это действие солнечных лучей. Движение по размякшему снегу быстро выматывает силы, и поэтому приходится принять решение дальше двигаться по ночам. Мороз ночью еще сильнее. Температура падает до - 35°. Нужно принять серьезные меры, чтобы не обморозиться. Особенно эта опасность грозила ногам. Альпинисты не удовлетворяются несколькими парами шерстяных носок. Ноги густо смазывали гусиным жиром и обертывали бумагой. Лицо и руки пришлось также смазать жиром. Итти приходилось то по одному из склонов, то по самому гребню. Перед вершиной, на высоте 6640 м, устроили еще один бивуак на самом гребне. Последний участок пути очень крут, это почти ледяная стенка. Пришлось вырубать ступени и забивать крючья, чтобы устроить надежную страховку при помощи веревки.

Тютюнников, Бекметов и Процеров вышли на штурм утром 18 августа и достигли вершины рано утром 20-го, несмотря на то, что они в самом начале отказались от движения днем и шли только по ночам. Высоту вершины - 6860 м - они определили при помощи имевшегося у них высотомера1.

Никто больше не поднимался на Хан-тенгри. Много нетронутых вершин стоит кругом, много загадок таит даже так многократно посещенный район Иныльчека.

НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ

Научный сотрудник Украинской экспедиции Демченко решил в 1932 г. повторить попытку пройти из верховьев ледника Иныльчек на ледник Кой-кап, который предполагался по ту сторону хребта Кок-шаал-тау.

Так же, как и в предыдущем году, он отправился вместе с альпинистами Головко и Шиманским. На этот раз число носильщиков было достаточным, погода довольно благоприятной, и группе удалось достичь седловины в хребте Ак-тау, ограничивающем верховья Иныльчека с запада. С этой седловины, названной восходителями, перевал Высокий, их глазам открылись отнюдь не южные склоны Кок-шаал-тау. Перед ними были верховья ледника Звездочка, левого притока Иныльчека.

Ледяной поток с юга ограничивался крутым склоном громадной вершины. Эта вершина, стена которой закрывала всю видимость на юг, раньше замечена не была. Да и на этот раз огорченные тем, что им так и не удалось увидеть ледник Кой-кап, исследователи не обратили на нее внимания1.

В 1936 г. группа Е.М. Абалакова достигла вершины Хан-тенгри. Все, что лежало ниже вершины пика, было затянуто облаками и скрыто от глаз. Но не одна только вершина Хан-тенгри и восходители на ней оказались выше облаков. Почти на юг от них поднималась еще неизвестная сора, соперничавшая по высоте с Хан-тенгри. Естественно, что она заинтересовала альпинистов. Установить точно, где находится эта вершина, когда все внизу было невидимо, было невозможно. Но восходители предположили, что гора эта поднимается, вероятно, в верховьях ледника Звездочка. События, которые произошли при их спуске, заставили на время позабыть о виденном.

Однако первоклассная вершина в таком сравнительно посещаемом экспедициями районе не могла долго остаться незамеченной исследователями.

В 1937 г. проф. Летавет достиг вершины пика Карпинского (5050 м), расположенного в хребте Куэлю. Была прекрасная погода, и на много километров вокруг видимость ничем не нарушалась.

"Отсюда перед нами открылась грандиозная панорама. На северо-западе вплотную около нас находится пик Сталинской конституции. Далее на севере - вершины Терскея с Каракольским пиком во главе. На востоке отчетливо виден знакомый уже нам пик Нансена, а прямо за ним конус Хан-тенгри. Но больше всего привлекала наше внимание вершина, расположенная к югу от Хан-тенгри (очевидно, в одном из южных притоков ледника Иныльчек), которая вполне может спорить с Хан-тенгри. Эта совершенно неизвестная вершина представляет собой огромный ледяной массив, резко возвышающийся над окружающими горами"1.

Проф. Август Андреевич Летавет, известный альпинист, уже много лет подряд исследовавший различные районы Тянь-шаня, не мог оставить без внимания появление в его поле зрения новой крупной вершины. Обнаружение, невидимому, второй по величине вершины Тянь-шаня было, несомненно, крупным событием. Желание проникнуть к неизвестному пику возникло сразу, а решение осуществить его оформилось уже в Москве. Во время беседы с восходителями на Хан-тенгри удалось установить, что обе группы видели одну и ту же вершину и что во всяком случае следует рассчитывать найти ее где-либо в притоках верховий ледника Иныльчек.

Проект альпинистской экспедиции, представленный на обсуждение Всесоюзной секции альпинизма, был ею одобрен. В начале июля Всесоюзный комитет по делам физической культуры и спорта утвердил экспедицию и выделил необходимые для нее средства и снаряжение.

В составе экспедиции было 12 альпинистов и радист. Пятеро - начальник экспедиции А.А. Летавет, его заместитель по альпинистской части Л. Гутман, альпинисты В. Мухин, И. Черепов и В. Рацек - отправлялись в горы Тянь-шаня уже не впервые. Остальные участники до этого года совершали неоднократно восхождения на вершины Кавказа. Задачи экспедиции были увязаны с результатами исследований предыдущих лет. Ее работа должна была дополнять то, что уже было известно о районе Иныльчек. Что же касается спортивных целей экспедиции, то они были ясны.

Кратко задачи экспедиции были сформулированы так:

1. Установить подступы и совершить восхождение на безымянную вершину, расположенную в верховьях ледника Иныльчек, к югу от Хан-тенгри и, предположительно, достигающую высоты 7000 м.

2. Произвести исследование верховьев ледника Иныльчек в районе безымянной вершины и попытаться установить его связь с ледниками, расположенными на южных склонах хребта Кок-шаал-тау.

Суровый и изменчивый климат района, куда направились альпинисты, был им хорошо известен. Не случайно альпинистской работой экспедиции должен был руководить Леонид Гутман. В 1936 г. он, в составе группы Абалакова, совершил восхождение на Хан-тенгри.

Весь опыт высотных восхождений и особенно восхождений на Хан-тенгри был учтен. При снаряжении экспедиции было обращено большое внимание на защиту от холода. Теплые шерстяные вещи, легкие и прочные, были приобретены в достаточном количестве. Важнейшим вопросом явился выбор обуви. Применяющиеся на меньших высотах в условиях более мягкого климата высокогорные ботинки для такого восхождения явно не подходили. В ряде случаев, особенно во время восхождений на Памире, альпинисты применяли так называемые шакльтоны - брезентовые сапога с чередующимися подкладками из войлока и других утепляющих материалов. Кожаная подошва шакльтонов позволяет подковать их специальными гвоздями - триконями. Эти гвозди набивают, чтобы подошва не скользила по скалам и на льду. Однако шакльтоны имели много недостатков: они промокали и были недостаточно прочными. И поэтому на этот раз решили испробовать фетровые валенки. Этому решению способствовал положительный опыт применения таких валенок летчиками. Головки валенок обшили кожей. Прочная кожаная подошва удерживала гвозди оковки.

Опыт показал также целесообразность использования лыж. Из них можно легко соорудить сани-нарты, на которых гораздо легче перевозить груз, чем носить его на спине. Таким образом можно облегчить устройство вспомогательных лагерей в той части ледника, в которую лошади пройти не могут.

Много нужно еще различного снаряжения, и все оно служит предметом самого пристального внимания организаторов экспедиции. Очень важный вопрос: на чем растапливать снег для получения воды и готовить пищу. Ведь невозможно же тащить на себе дрова на восхождение, когда каждый грамм питания и теплых вещей на учете, когда излишне тяжелый рюкзак преждевременно вымотает силы и может заставить вернуться с пути! Поэтому альпинисты применяют миниатюрные алюминиевые высокогорные кухни. В качестве топлива для них используется очень легкий сухой спирт.

Следующий, не менее существенный, чем снаряжение, вопрос - это питание. Оно должно быть высококалорийным, легким и портативным. Продукты должны быть вкусными и разнообразными. Вкусовые ощущения на большой высоте изменяются, и не всегда можно заранее угадать, что окажется впоследствии приемлемым и что - нет.

Экспедиция приобрела достаточное количество различных продуктов. Конечно, значительная часть из них была в консервированном виде. Не забыли захватить с собой даже пару маленьких бочонков с сельдями, которые очень помогли разнообразить еду и придать ей остроту.

Сложнее всего было обеспечить подходящими продуктами людей в наиболее ответственный период экспедиции -во время штурма вершины. И руководители экспедиции решили обратиться в Институт общественного питания, который приготовлял концентраты для ледового лагеря Папанина. Институт предоставил альпинистам изделия такого же типа, как и полярникам. Концентраты 'были приготовлены наборами-рационами из трех блюд. В дальнейшем опыт показал, что для восхождений себя оправдали только первые блюда. Вторые были часто неприятны на вкус и, главное, их нужно было долго варить, до получаса. А это связано с большим расходом сухого спирта. К тому же после целого дня тяжелого пути на большой высоте у альпинистов часто не хватало сил для длительных кулинарных операций.

Уже во Фрунзе экспедиция благодаря содействию правительства Киргизской ССР получила радиостанцию. Здесь же к ней присоединился радист А.Ф. Заикин. Дальнейшие события еще раз подтвердили, что рация

стала неотъемлемой частью снаряжения экспедиций, направляющихся в отдаленные районы.

***

Путь от Пржевальска к долине Иныльчека, пройденный уже столькими экспедициями и группами, был проделан за пять дней. Маршрут проходил через ущелье Тургань-ак-су, перевалы Чон-ашу и Беркут. Вместо перевала Тюз, на котором снег, покрывавший лед, стаял, вследствие чего путь для каравана оказался слишком трудным, - пришлось пойти соседним перевалом - Ачик-таш.

Невдалеке от языка ледника Иныльчек был устроен караванный лагерь экспедиции. Рядом с лагерем лежал огромный камень, когда-то принесенный сюда ледником. Лагерь назвали Чон-таш (большой камень).

Отсюда начался следующий этап работы экспедиции. Необходимо было провести караван хотя бы к устью ледника Звездочка, где предполагалось устроить базовый лагерь.

По поверхности ледника Иныльчек в результате сильного таяния льда протекало множество бурных потоков, промывших во льду глубокие русла. Еще в прошлые годы группы, посещавшие ледник, отмечали увеличение числа озер на его поверхности. В 1938 г. таких озер стало еще больше, и размеры их увеличились. Обход одного такого озера отнял у экспедиции целый день: по его ледяным берегам пришлось прокладывать тропу для лошадей.

От пути, проложенного предыдущими экспедициями, конечно, не осталось и следа. Всю работу каждый год приходится проделывать заново. Снова нужно отыскивать наиболее удобный путь для лошадей, маркировать и прокладывать тропу.

Некоторое время удалось итти в широкой правой краевой трещине1, по дну которой шумел довольно большой поток. Затем пришлось перейти на левую сторону ледника. Это было вблизи от места, где виднелся конец Северного Иныльчека. Еще дальше, от ледника Комсомолец, где начинается открытый лед, тропа пролегла по середине Иныльчека. Несмотря на изменения, происшедшие на поверхности ледника, общее направление пути каравана совпадало с маршрутом, по которому провели своих лошадей почти все предыдущие экспедиции. Вероятнее всего, это направление явится наиболее удобным и в последующие годы.

4 дня продолжался переход от языка Иныльчек до правой морены ледника Звездочка, где был разбит базовый лагерь.

К сожалению, лошадей в базовом лагере оставить было невозможно: корма для них нигде вблизи не было, да и большой пользы здесь они принести не могли. Караванщиков с лошадьми отправили обратно к лагерю Чон-таш. Однако предполагалось, что периодически часть лошадей будет доставлять в верхний лагерь дрова и свежую дичь - горных козлов.

Почти сразу же была установлена радиостанция. Натянули антену и поставили отдельную палатку для радиста. Вскоре оттуда донеслось:

- Алло! Алло! Говорит Тяньшанская высокогорная экспедиция. Я - Роби, Я - Роби! Роман, Ольга, Борис, Иван... Роман, Ольга, Борис, Иван... Перехожу на прием. Прием, прием...

Роман, Ольга, Борис, Иван - обозначали буквы позывных рации, которой был присвоено название Роби. Вскоре эти четыре имени настолько надоели, что участники экспедиции затыкали себе уши, как только надоевший голос радиста слышался из палатки. Связь удалось наладить непосредственно с Фрунзе, и, только когда была плохая слышимость, радиограммы отправлялись через ближайшие радиостанции, расположенные в районе Пржевальска.

Радиостанция позволяла не только поддерживать связь с миром, но и в случае необходимости получить поддержку.

Однако все же нужно было так построить работу экспедиции, чтобы всегда в лагере оставались люди для помощи ушедшим на разведку или восхождение альпинистам. Участники экспедиции были разделены на три отряда. Единовременно из лагеря могли отсутствовать два из них. Третий, находившийся в резерве1, заодно отдыхал.

Все, наконец, было готово, и работа началась. Необходимо было наверстать упущенное время. Уже первые разведки подтвердили предположение, что безымянная вершина находится в верховьях ледника Звездочка, поэтому направление дальнейших работ было ясно.

По утрам, в солнечную, ясную погоду на льду вблизи лагеря можно было наблюдать необычное зрелище. Альпинисты занимались физзарядкой. Обнаженные до пояса, покрытые потом, загорелые тела блестели в лучах солнца. А на ногах валенки...

Фон этой почта идиллической картины составляла замыкавшая ледник Звездочка стена "безымянной" вершины. Ее крутые склоны были покрыты льдом и снегом; лишь кое-где виднелись пласты породы. Это были, главным образом мраморы.

Теперь нужно было исследовать ледник Звездочка и произвести разведку и подготовку пути восхождения. Вся кропотливая работа по исследованию ледника проходила под неустанным наблюдением и руководством Августа Андреевича Летавета.

Ледник Звездочка еще не был до этого полностью пройден. Экспедиции, работавшие в этом районе, наблюдали ледник с Иныльчека или ограничивались небольшими экскурсиями в нижней его части.

После нескольких дней работы появилась возможность подвести первые итоги результатам трудоемких маршрутов к верховьям, ледника. Ледник Звездочка назван так Украинской экспедицией в 1931 году. Этот ледник является самым большим из левых притоков Иныльчека. Место впадения Звездочки в Иныльчек расположено на высоте 4100 м, в 37 км от языка последнего1. Ледник сразу производит впечатление большой мощи. В нижней своей части он очень широк, почти так же, как Иныльчек. Он заполняет свою долину на ширину в два километра.

Альпинисты прошли нижнюю часть ледника, хорошо видимую с Иныльчека, потому что она расположена с юга на север. И вот тут-то и оказалось, что ледник не заканчивается у замыкающей его с юга стены, а резко, почти под 90°, поворачивает вдоль хребта и стекает с востока на запад.

Общая протяженность ледника Звездочка оказалась большей, чем предполагалось ранее: его длина достигает 18 км. При наблюдении со стороны Иныльчека верховья Звездочки закрыты большим контрфорсом хребта Ак-тау. Справа, с этого хребта, в Звездочку впадает восемь ледников. Слева ледник ограничен: в верхней части - стеной "безымянной" вершины в хребте Кок-шаал-тау, а в нижней части - отрогами этого же хребта. С крутых, покрытых снегом склонов то и дело срываются лавинами тысячетонные массы снега. Это постоянное пополнение играет существенную роль в питании ледника.

По мере того как альпинисты поднимались вверх, изрезанное трещинами и буграми нижнее течение ледника сменила сравнительно ровная поверхность верхней его части. Здесь поверхность льда покрывал толстым слоем снег. Под ним скрывались глубокие трещины, неразличимые и поэтому еще более опасные.


16. Пик Победы (7439 м). Вид с ледника "Звездочка". Фото А.А. Летавета

Вот и верхний конец ледника. Отсюда, вероятно, можно перевалить в верховья Южного Иныльчека. Слабо выраженная седловина в восточной части цирка, по-видимому, и есть перевал Высокий. Контуры пройденного ледника зарисованы, сделаны необходимые засечки при помощи буссоли. Они помогут правильно изобразить схему ледника и окружающих гор.

Но не только составление схемы занимает умы альпинистов. Все время взгляды их притягивают к себе ледяные склоны Кок-шаал-тау. И каждый прикидывает возможные пути к вершине.

На остановках само собой возникает обсуждение возможных маршрутов. Горячие споры вызывают достоинства и недостатки каждого варианта. Конечно, снизу трудно разглядеть детали, но все же ясно: восхождение будет трудным. Трудным из-за большой высоты, холода, изменчивой, коварной погоды. Трудным еще потому, что и сам путь сложен технически, многие участки его очень круты...

Но, чем труднее восхождение, тем более необходимо все предусмотреть и, по возможности, облегчить штурмовую группу, на долю которой выпадут главные трудности. На общем совещании разбирали план восхождения. Было решено устроить, силами вспомогательных групп, два лагеря на пути восхождения. Кроме того, выше по леднику, у подножья вершины нужно было организовать лагерь-базу. Комсомольцы - участники экспедиции шутя называли этот лагерь "наш город Комсомольск на Звездочке".

После нескольких выходов групп вверх на склоны вершины на высоте 4800 м появился второй лагерь: снежная пещера. Еще один лагерь устроили на так называемом втором плато, на высоте 5200 м. Сколько бивуаков придется еще устраивать самой штурмовой группе по пути к вершине, неизвестно, но, вероятно, не менее четырех. Ведь от второго плато до вершины остается еще примерно 1800 м по вертикали.

***

9 сентября первый отряд выступил из "города Комсомольска" к вершине. Предполагалось, что следом за ним отправится и второй отряд.

Часы показывали 10 час. 30 мин., когда Гутман, Мирошкин, Иванов и Рацек подняли свои рюкзаки и направились ко второму лагерю. Их не провожали. В лагере больше никого не было: все остальные занимались переброской очередной партии грузов снизу, из базового лагеря на морене.

В своем дневнике руководитель штурмовой группы Л. Гутман записывал:

"Через полчаса начался подъем на второе плато. С первых шагов мы убедились в трудности подъема на высоту по северному склону. Снег рыхлый, сухой и легкий, как пух. Это зимний несмерзающийся снег, в котором можно "плыть", но не вырубать ступеньки. Мы, собственно, и "плыли". В самом мелком месте снег по колено. На крутых склонах, составляющих 80 процентов пути, продираешь снег коленом, затем таранишь грудью, разгребаешь руками до более или менее плотного основания и только тогда бьешь ступеньку. Часто, встав на выбитую ступеньку, съезжаешь обратно. Рюкзаки весят по 18-20 килограммов, высота 4250-4800 м, воды ни капельки. Кажется не будет конца этому изнурительному и однообразному пути.

Лишь к 4 час. 30 мин. вечера мы добрались до ниши "4800", в которую второй отряд раньше забросил продукты и снаряжение. За 6 часов мы поднялись на 550 м по вертикали. В 5 час. приступили к копке пещеры. Пещера получилась тесноватая, но уютная. Углубиться нам помешал слой леденеющего фирна, в котором ломались наши алюминиевые лопатки.

Беспокоит недостаток сухого спирта - "меты". Днем сверху мы видели, как медленно двигались с нартами второй и третий отряды. Этак они не поспеют к сроку. В чем дело?

10 сентября. Утро встретили двумя неприятностями. Володя Рацек плохо спал ночь, у него разболелись десны. Погода испортилась, туман и снег. Но, так как по плану к нам должны сегодня притти снизу, то мы решаем все же двигаться вверх, но не всем. Володя Рацек и Женя Иванов остаются ждать Летавета. Он решит, куда итти Володе. Ваня Мирошкин и я уходим.


17. Альпинисты на леднике Звездочка. На заднем плане пик Чапаева и Хан-тенгри. Фото А.А. Летавета

Снег такой же, как вчера. Два часа плутаем между сбросами1 и склонами. Туман сгущается, ориентировка потеряна, и мы вынуждены вернуться в пещеру. Снизу никого нет...

"Мета" у нас плохая, разложившаяся, она, видимо, сильно подмочена на складах Всесоюзного комитета, расходуется ужасающе быстро: вместо обычных 12-14 палочек на кипячение миски воды уходит 30-35 палочек. Так "меты" не хватит.

11 сентября. Проснулся рано, видимости опять нет. Но и снегопада, метели тоже нет. Ждем просветления. К 8 часам вышло солнце, туман рассеялся. Увидели лагерь внизу. Людей как будто там нет, жизни не заметно. Как-то сразу начинает подбираться тревога. Неужели что-нибудь случилось!

В 8 час. 45 мин. вышли Мирошкин и я - вверх, Иванов и заболевший Рацек - вниз. Прощаемся без слов. Печальные глаза Рацека все говорят, Женя Иванов должен вернуться обратно с Сидоренко.

Едва мы тронулись в путь, как раздался крик Жени:

- Смотрите, люди!

Мы оглянулись вниз. Оттуда, по направлению к лагерю "4800" двигались две черные точки. Мы стали кричать знакомое всем альпинистам: "И-оо-го-го". Точки остановились. Затем стали писать какое-то слово на снегу. Было смешно смотреть, как две точки крутятся и движутся взад и вперед. Слово это мы так и не разобрали...

Еще раз даю Жене указание относительно сроков выхода к нам и, на всякий случай, контрольный срок нашего спуска. При спуске прошу соблюдать особую осторожность"2.

***

В это время внизу разворачивались непредвиденные события, которые изменили весь план дальнейшей работы. Снаряжение и продукты, необходимые для штурма вершины, составляли довольно значительный груз. Чтобы облегчить доставку всего необходимого из базы на морене в лагерь "город Комсомольск", были использованы лыжи, из которых сделали трое нарт. Оставшиеся внизу альпинисты Летавет, Черепов, Мухин, Юхин, Сидоренко, Гожев и Чатбеков утром 9 сентября начали перетаскивать нарты вверх по леднику.

За несколько дней обильного снегопада ледник покрылся толстым слоем рыхлого снега. Неровная поверхность ледника делала движение очень медленным. Низкие нарты захватывали много снега, и от этого работа становилась еще более тяжелой. Все это привело к тому, что отряду пришлось остановиться на ночь, лишь немного не достигнув цели. До "Комсомольска" оставалось не более двух километров.

Всю последующую ночь опять шел снег, но, когда к 10 часам снегопад уменьшился, решено было все же пройди оставшееся до лагеря расстояние. Только что возобновилось движение, как в 15 м от места ночлега В. Мухин, тащивший в паре с И. Юхиным сани, вдруг исчез. Там, где он только что стоял, в снегу темнела дыра. Под метровым слоем снега во льду была скрыта трещина.

В течение следующей минуты все остальные были уже возле отверстия в снегу. На тревожный оклик ответа не было. Сидоренко быстро приготовился спуститься вниз, к Мухину. Он уже подошел к трещине, как вдруг из нее раздался слабый, глухой крик. Это кричал Мухин. Он пришел в себя и просил спустить веревку. У него еще хватило силы самому обвязаться, но после этого он снова потерял сознание.

Со времени падения прошло не более 15-20 мин., и вот Мухин снова на поверхности ледника. Пролетев в глубину трещины не менее 17-18 м, он получил довольно серьезные ранения. Особенно пострадала нижняя челюсть: кость была переломана в двух местах.

Первая помощь была оказана тут же, на месте. Проф. Летавету, физиологу по специальности, пришлось на время стать хирургом. Большие раны лица были стянуты самодельными скрепками. Для их изготовления использовали жесть консервных банок, - ничего другого под руками не оказалось.

Первой помощи было недостаточно. У Мухина поднялась температура, необходимо было принимать меры, чтобы доставить пострадавшего в ближайшую специальную хирургическую больницу: через Пржевальск в Ташкент. Но без помощи самолета такая эвакуация затянулась бы безнадежно долго.

Радиостанция экспедиции сообщила во Фрунзе о случившемся. Полученный вскоре ответ указывал место возможной посадки санитарного самолета. Ближайшая площадка находилась в долине реки Иныльчек, в 40 км от Чон-таш - караванного лагеря экспедиции. Для того, чтобы доставить туда Мухина, требовалось не менее 10 дней. Нужно было спуститься к караванному лагерю, вернуться назад с лошадьми, а затем снова путь по леднику с тяжело раненым...

Итак, самолет был вызван на 21-е.

За лошадьми отправились спустившийся сверху Рацек и Чатбеков. Они прошли весь трудный тридцатисемикилометровый путь по Иныльчеку в течение одного дня с небольшим. Утром 13 сентября они уже подходили к Чон-ташу, и вскоре оттуда вышел небольшой караван. Несколько лошадей с караванщиками обратно к леднику Звездочка вел Чатбеков. 14-го, поздно вечером, лошади были в лагере на морене.

Мухина удалось доставить к посадочной площадке вечером 17 сентября. Эти совершенно исключительные темпы передвижения оказались возможными только благодаря самоотверженности всех участвовавших в транспортировании. Состав экспедиции уменьшился. Вместе с Мухиным выбыли сопровождающие его Рацек, Черепов и Юхин.

***

Во время этих событий Гутман и Мирошкин находились наверху, в лагере "5200". Туман и расстояние помешали разглядеть сигналы, предлагавшие спуститься.

12 сентября, после того как все меры для доставки Мухина в больницу были приняты, Сидоренко, Иванов и Гожев вышли из лагеря. Было принято решение продолжать штурм, и 14 сентября три альпиниста уже поднимались к второму плато.

Два дня Гутман и Мирошкин пережидали непогоду. Снизу никто не пришел. Что же делать? Неужели спускаться?

"14 сентября. Два дня мы пролежали здесь, в лагере "5200". Два дня ветер трепал палатку, сбивая на нас иней. Два дня палатку засыпало снегом. Температура в палатке колебалась от 10 до 14 градусов мороза. "Мета" истощилась, мы имеем по литру воды в день на двоих, да и этот запас кончается.

Сегодня день замечательный, но холодно. Часов в десять вылезли из палатки. Собираемся. Подхожу к началу спуска. Кричу. И мне отвечают. Вот радость! И отвечают где-то близко, видимо, из первой пещеры. Значит к нам идут, несут "мету". Конец страданиям, - начало штурма.

Мы решаем итти вперед, так как нужно выбрать и проложить путь по ребру на востоке, по которому предполагаем начать подъем. Идем медленно. На высоте отсиживание, подобное нашему, всегда сказывается отрицательно на спортивной форме.

Снег такой же глубокий, рыхлый, итти так же утомительно, только подъема почти нет. Через час мы присели и увидели вылезающих на плато альпинистов. Их было трое. Мы стали перекликаться, затем, осмотрев путь впереди, я убедился, что перед нами сброс, а дальше - ровное поле, ведущее к гребню. Путь ясен. Мы решили ждать товарищей. Это были Саша Сидоренко, Женя Иванов и Саша Гожев. Они рассказали нам о случившемся внизу"1.

Вечером того же дня альпинисты достигли северо-восточного гребня, по которому нужно было подниматься дальше. Здесь, после двух с половиной часов тяжелой работы, была вырыта еще одна пещера. Высота этого бивуака - 5300 м. За целый день трудного пути поднялись только на 100 м. В этом лагере были оставлены продукты, необходимые для спуска, и часть снаряжения. "15 сентября. Вышли в 10 часов. Мы всегда выходили поздно, когда солнце хоть немного нагреет воздух. Сегодня идем очень медленно. Очень много времени ушло на преодоление двух "жандармов". Первый - обледенелые скалы, засыпанные снегом. К "жандарму" выводит очень узкий снежный гребень. Охранение тщательное, лазание только поочередное. Крюк вбить нельзя, нет места. Неровности, за которые можно зацепиться, - подо льдом или под снегом. Идущий первым уходит далеко вперед, и охраняющему его не видно.

Второй "жандарм" - выше и больше первого. Двумя зигзагами, комбинированным лазанием с рубкой ступенек в обледенелых скалах мы взяли и его"2.

В течение всего следующего дня продолжался крутой подъем по гребню. Снег с наветренного склона гребня от действия постоянно дующих с этой стороны ветров очень уплотнился. Его поверхность настолько твердая, что трудно выбить ногой ступеньку. Заболел Мирошкин. Что с ним - определить трудно, однако это, по-видимому, не горная болезнь. Он силится продолжать движение, но это ему дается с большим трудом.

Снова ночлег. Подъем был крутым, и за день поднялись на 660 м. Высота 5900 м. До вершины еще не менее 1000 м по вертикали.

Утром 17 сентября состояние Мирошкина не улучшилось, и ему, к сожалению, приходится спускаться вниз. Сопровождать его Гутман предложил Гожеву. Прощаясь, Гожев отвернулся: трудно было отказаться от восхождения после всех трудностей, особенно, когда цель кажется такой близкой. Но отправлять Мирошкина вниз одного нельзя.

Для трех альпинистов, продолжавших подъем, этот и следующие дни были заполнены напряженной упорной работой. Снова увеличились технические трудности пути. Сказывалась высота. Во второй половине дня, перед началом подъема по ледопаду, остановились. Высота 6280 м. Здесь у скал поставили палатку. Немного выше начинается ледопад. В лабиринт его трещин альпинисты вступили утром 18 сентября. Шли на кошках. Против ожидания путь по ледопаду оказался не очень сложным. Затем снова вышли на снежный склон, на котором остановились на последний перед вершиной ночлег. На высоте 6600 м установили палатки седьмого, с начала подъема, лагеря.

Гутман может отметить своеобразный "юбилей": десять дней прошло, как он вышел из лагеря у подножия вершины. Кажется, как давно это было. Но теперь до вершины уже совсем близко, и на следующий день она будет взята. А главное - все, кажется, идет хорошо. И он вспоминает спуск с Хан-тенгри, когда обмороженные, поддерживая друг друга, напрягая последние остатки сил, они двигались вниз...

Он оглядывает товарищей. Конечно, высота и усталость сказываются. Все обросли бородами и обгорели, но все же бодрости никто не теряет. Только Саша Сидоренко иногда недовольно хмурит брови.

"19 сентября. У нас такое впечатление, что фетровые валенки "садятся". Они как будто стали теснее и давят ноги. Больше всех недоволен валенками Саша.

Наконец, идем без рюкзаков, налегке. Ничто не мешает, а итти все же тяжело. Главное препятствие теперь - это кошки. Нога кажется пудовой.

Стало еще холоднее. Утром в палатке было на 5-б см инея. Температура в ней перед выходом, когда солнце нагрело и иней с солнечной стороны стаял, была 22° мороза"1.

Вершина кажется совсем близкой. Но много еще часов трудного пути до нее. Последнее препятствие - крутой ледяной склон.

"Впереди идет Женя, я иду последним. Итти в кошках трудно и опасно. На середине склона Женя вбивает крюк: так охранять надежней и легче. В маленькой трещине отдыхаем. Простое дело забивки ледового крюка внизу здесь, на высоте 6700 м, становится трудным и сложным. Ледяной крюк забивается равномерно и беспрерывно, но руки мерзнут, а прекратить заколачивание нельзя, покуда крюк не вбит.

Дальше пошел простой путь. В общем, мы совершенно изменили направление, намеченное внизу. Подъем прямо на юг оказывался крутым и длинным. Более легким был путь на юго-восток по ледяным террасам, образованным сбросами. Этот путь выводил к вершинным склонам.

Вот широкий гребень. Это вершина стены. Высота 6930 м. На восток и юго-восток, мельчая, уходят горы. Стройность хребтов горной цепи нарушается. А потом это море мелких пиков исчезает вовсе. С юго-запада надвинулся фронт густых облаков.

Все закрыто, только одна не известная еще вершина, острым ножом прорвав гущу облаков, торчит над этим неспокойным морем. Видимо, это очень высокая вершина"2.

По одиннадцати и более часов в день шли альпинисты, спускаясь вниз. Тесные валенки сыграли печальную роль: у Сидоренко обморожены ноги. Двадцатого кончилась "мета", и пить нечего. Жажда еще больше подгоняет людей, и поздно вечером 22 сентября восходители за два дня до контрольного срока пришли в лагерь "4000".

Взятую вершину победители назвали пиком 20-летия Комсомола, славный юбилей которого отмечался в 1938 г.

Экспедиция заканчивала свою работу. Казалось, все было ясно: ледник Звездочка исследован, безымянная вершина побеждена и получила имя. Однако прошло несколько лет, и к этому вопросу неожиданно снова пришлось вернуться.

***

Несмотря на деятельность всех экспедиций, работавших в районе Хан-тенгри, точной карты всего этого узла все еще не было. Без нее дальнейшее исследование было невозможным, а уже собранные материалы неполноценными. Съемка точной карты этого района старым способом была почти невозможна. Слишком велики были трудности проникновения в верховья всей запутанной сети ледников и ущелий. Выполнение этой задачи современными методами было поручено специальной топографической экспедиции под руководством П.Н. Рапасова.

В конце мая 1943 г. на ташкентском вокзале собрались участники экспедиции. Посадка была шумной. Члены топографической и триангуляционной групп вносили в вагон свои инструменты. В нескольких купе размещались работники аэросъемочного отряда. Обычная вокзальная суета. Наконец раздались звонки и поезд медленно отъехал от перрона...

Как это всегда бывает в горах Тянь-шаня, погода не баловала людей. Выпало много снега, для лошадей приходилось пробивать в нем траншей... Дожди, а выше и снег продолжались весь июнь. Первые группы топографов пробивались по горным долинам и ледникам к вершинам. Они поднимались по крутым склонам, таща на себе тяжелые теодолиты, рейки и другие приборы. Пользовались урывками хорошей погоды для наблюдений намеченных пунктов.

Наступил июль. Погода оставалась неизменно плохой. Дождь сменял снег, и наоборот. Реки вздулись и переправы были часто невозможны. Несмотря на это, со 2 июля все топографы и триангуляторы приступили к работе. Самолеты, расположившиеся в Пржевальске, пытались прорываться сквозь пелену тумана и туч, окутывавших пики. Но это было опасно, а главное - бесполезно: съемку все равно в такую погоду нельзя было делать.

К концу августа погода несколько улучшилась. Начиналась лучшая пора тяньшанского лета. Пользуясь каждым погожим днем, люди работали до изнеможения, пытаясь наверстать упущенное время. Работали, несмотря на то, что бурные воды горных потоков часто отрезали от баз снабжения, и тогда не хватало еды, несмотря на то, что подниматься на большой высоте с грузом было очень трудно. Не все привыкли к высоте, и многих мучила горная болезнь.

Задание было выполнено в срок. Когда в начале октября погода вновь и уже безнадежно испортилась, отряды экспедиции уже сворачивали свои лагери и начали готовиться к обратному пути.

Еще в разгар работы триангуляторы, засекая вершины гор, получили неожиданный результат. Высота одной из вершин оказалась 7439,3 м. Неподалеку была обнаружена еще одна, до того не известная, вершина с отметкой 6873 м.

7439 м. Почти на полкилометра выше Хан-тенгри! Результат действительно неожиданный.

Как могла бы столько лет скрываться от глаз многих исследователей вершина более высокая, чем Хан-тенгри? Еще Мерцбахер совершенно категорически заявил, что Хан-тенгри - первая по высоте вершина Тянь-шаня. Все остальные, по его мнению, значительно уступали "Повелителю духов", а ведь в распоряжении Мерцбахера был замечательный документ - прекрасная панорама этого района. Панорама была сфотографирована с удобной точки зрения и в хорошую погоду, когда облака ничего не закрывали. Но, с другой стороны, оказался же пик 20-летия Комсомола почти равным по высоте Хан-тенгри. Значит, Мерцбахер все же ошибался.

П.Н. Рапасов писал: "Интересно отметить, что пики 7439,3 и 6873,0 несмотря на их значительную высоту, были видны только с трех-четырех вершин и большую часть времени были окутаны туманом. Из долин и ледников этих пиков не видно.

Только этим и можно объяснить, что до сих пор они не были известны, хотя в районе наших работ бывал ряд экспедиций и отдельных альпинистов"1. Замечание Рапасова не совсем точно отражает действительное положение вещей. Вершины эти, особенно пик 7439, конечно, альпинисты неоднократно видели2. Действительно достойно удивления, что никто из членов многочисленных экспедиций и восходители на пики Хан-тенгри и 20-летия Комсомола не заметили, что вершина эта на полкилометра выше пика Хан-тенгри.

Для проверки правильности полученных топографами высот создана специальная комиссия. Она проверила вычисления и нашла их правильными. Подтверждение открытию топографов было получено также от летчика Богомолова. Пролетая над Хан-тенгри, он видел на юг от него более высокую вершину. Этот же летчик произвел впоследствии аэрофотосъемку района.

Итак, там, где много десятков лет главенствовал Хан-тенгри, была неожиданно обнаружена вершина, не только соперничавшая, но значительно превосходившая его по высоте. Топографы назвали ее пиком Победы.

В сентябре 1947 г. Совет Географического общества СССР наградил группу топографов во главе с П.Н. Рапасовым за открытие ими пика Победы большой золотой медалью имени Семенова-Тян-Шанского3.

Карта, составленная в результате работы топографической экспедиции, позволила получить, наконец, правильное представление о расположении хребтов и ледников этого интереснейшего узла высокогорного Тянь-шаня.

В частности, было еще раз подтверждено отсутствие длиннейшего ледника Кой-кап, предположенного Мерцбахером; уточнена длина ледника Южный Иныльчек, оказавшаяся намного меньше, чем это ранее указывалось, - всего 57 км (а не 80, 65, 64 и т.п. - у разных авторов).

Карта, составленная топографами, позволила А.А. Летавету в совокупности с результатами работы его экспедиции на Мраморную стену указать на еще одну чрезвычайно существенную ошибку Мерцбахера (см. очерк "Мраморная стена").

***

Когда известие об этом открытии дошло до альпинистских кругов в Москве, то оно вызвало недоумение и даже недоверие.


18. Массив пика Победы со склона Хан-тенгри. Фото Саладина

Восходители на Хан-тенгри, участники экспедиции на пик 20-летия Комсомола пожимали плечами. В указанном топографами месте, в 20 км южнее Хан-тенгри, никто из них не видел еще одной вершины, которая была бы настолько выше "Повелителя духов". Прошло еще немного времени, и в Москву приехал мастер спорта Рацек, участник топографической экспедиции. Он привез фотографии, карты и другие материалы - результаты работы экспедиции П.Н. Рапасова. Заинтересованные альпинисты с нетерпением ожидали его доклада. В назначенный день собрался весь спортивный актив Всесоюзной секции альпинистов.

Докладчик запаздывал. Но вот в зале появились вместе А.А. Летавет, Е.М. Абалаков и В.И. Рацек. У докладчика был немного смущенный вид. Только что, на квартире у Летавета, сопоставлением всех имеющихся материалов удалось установить, что пик Победы и вершина, названная именем 20-летия Комсомола, - одно и то же.

Как же могла получиться такая разница в определении высоты? Ведь многие видели эту вершину, но никто не считал ее более высокой, чем Хан-тенгри.

Абалаков со своими спутниками и члены экспедиции Летавета, штурмовавшие пик в 1938 г., видели его с севера. Отсюда он представляется громадной, вытянутой в широтном направлении стеной. Эта стена тянется на несколько километров и не имеет резко выдающейся

вершинной части. Произошел, по-видимому, вполне понятный обман зрения. Если взглянуть на изображение треугольника, а затем сравнить его с вытянутым прямоугольником такой же высоты, - всегда первый покажется выше.

Гутман с товарищами определили достигнутую ими высоту в 6 930 м. В облаках, ограничивавших видимость, они, по-видимому, приняли гребень за вершину. Вероятно, что слова дневника "...одна неизвестная вершина, острым ножом прорвав гущу облаков, торчит над этим неспокойным морем. Видимо, это очень высокая вершина..."1 - относятся именно к настоящей вершине пика.

Определение высоты производилось восходителями при помощи одного только авиационного альтиметра. Можно предполагать также, что, как и часы участников восхождения, он стал "отставать" в своих показаниях. Многодневное пребывание на морозе могло сгустить смазку его механизмов. Таким образом, не исключена возможность, что высота, достигнутая альпинистами в 1938 г., была определена ошибочно.

Интересны, с этой точки зрения, фотографии в сторону Хан-тенгри, сделанные Сидоренко в предпоследний день штурма. На них виден вдали пик Хан-тенгри, уже совсем не грозный отсюда; далеко внизу вершины хребта Ак-тау, достигающие 6500 м.

Но на вое это обратили внимание уже теперь, спустя много лет после восхождения. В то время гипноз нераздельно главенствующего Хан-тенгри был так велик, что если бы восходители на пик 20-летия Комсомола увидели на своем анероиде высоту, большую чем 7000 м, они, вероятно, сочли бы его показания неправильными.

Есть еще одно любопытное обстоятельство. На знаменитой панораме Мерцбахера вершина будущего пика Победы ясно видна. Она резко выделяется в группе гор правее Хан-тенгри. Правда, из-за того, что Хан-тенгри был ближе к месту съемки, он кажется на панораме более высоким. Но, учитывая разницу в расстояниях, можно было все же должным образом оценить высоту обеих вершин. Однако Мерцбахер этого не сделал и положил начало тому заблуждению, которое на много лет приковало внимание исследователей к Хан-тенгри и мешало правильно оценить окружающее.

***

Восхождение на вершину шика Победы еще не совершено. Первоклассная спортивная задача - штурм второй по высоте вершины Советского Союза - должна быть решена в ближайшие годы.

МРАМОРНАЯ СТЕНА

Целью одной из первых послевоенных альпинистских экспедиций явилась "Мраморная стена". В 1902 - 1903 гг. Мерцбахер развенчал Хан-тенгри как узел хребтов центрального Тянь-шаня. Одновременно он сообщил, что таким узлом расходящихся лучами хребтов является "Мраморная стена".

В верховьях Баянкольского ущелья, высоко над ледниками, поднимается массивная вершина, почти сплошь покрытая льдом и снегом. От самой вершины к леднику обрывается отвесная километровая? скальная стена. Вследствие ее крутизны на ней не держится фирн, но желтоватый с черными полосками мрамор не нарушает общего колорита пейзажа.

Немецкому географу восхождение на вершину оказалось не под силу. "Я вскоре убедился, - говорит он, - что высокие вершины Тянь-шаня неподходящее место для удовлетворения альпинистского увлечения"1. Три причины приводит он в оправдание своей неудачи: порошкообразное состояние снега, сильно затрудняющее движение, плохая погода, систематически ухудшающаяся во второй половине дня, и недостаток носильщиков.

Советские альпинисты однажды уже пытались подняться на эту вершину. В 1935 г. группа участников альпиниады Советской армии, во главе с альпинистом Э. Левиным, вышла на штурм Мраморной стены. Альпинисты выбрали маршрут подъема по северо-западному гребню. Однако в верхней части ребра навстречу группе загремели лавины. Итти дальше было слишком опасно. Пришлось повернуть, а возобновить попытку по другому пути не удалось, - не хватило времени.

Таким образом, лучший путь к вершине не был найден. Требовалась систематическая работа по разведке такого пути. Эта задача облегчалась появлением новой, более точной карты этих мест.

В июле 1946 г. к Мраморной стене отправилась альпинистская экспедиция под руководством профессора Летавета. Еще девять альпинистов вошли в ее состав: А.С. Мухин, В.С. Науменко (мастер спорта), Е.В. Тимашев, И.С. Дайбог, А.И. Иванов, В.Ф. Гусев, В.И. Никольский, С.Г. Успенский, проф. Н.А. Федоров (врач экспедиции). Все участники экспедиции уже много лет проводят свой отпуск в горах. Самому молодому из них 36 лет.

***

3 августа1. Участники экспедиции выехали к цели группами. Последней группе - Летавету, Успенскому, Гусеву и Никольскому - с трудом удается достать машину, которая довезет их до селения Сары-джас. Это более двух третей пути, почти 300 км.

Сборы закончены, и наконец все готово. Летавет усаживается рядом с шофером в кабину, а остальные, размещаются в кузове. Алма-Ата остается позади. Мелькают бесконечные сады с ровными рядами яблонь, поражающие изобилием прекрасных плодов; зеленеют кукурузные и свекловичные поля. Желтые цветы подсолнухов яркими пятнами выделяются среди изумрудной зелени.

Уже вечереет, когда машина въезжает в Талгар - первое крупное селение на пути. Здесь срочно ликвидируются последствия первой "аварии", происходит смена лопнувшей передней рессоры, затем машина продолжает свой путь, несмотря на ночную темноту. Все же вскоре приходится остановиться на ночлег: в связи с ремонтом проезд по мосту через реку Чилик закрыт до утра.

4 августа. Путники проснулись, когда солнце было уже высоко. Мост уже исправили, и автомобиль мчится дальше. Кругом бескрайние просторы Казахских степей. Горы, такие близкие в Алма-Ата, теперь отодвинулись к горизонту. Прямая, как стрела, дорога проложена непосредственно на грунте. Проходит немного времени, и начинают появляться холмы, а еще через час машина въезжает в ущелье, или "щель".

Шоссе делает резкие повороты, то поднимается круто вверх, то спускается вниз. Эта дорога была построена в военные годы. Около 30000 колхозников вышли тогда на трассу и, соревнуясь между собой, за 2 месяца проложили от Алма-Ата до Нарын-кола 350 км пути.

Время от времени мелькают надписи на скалах: "Привет товарищу Сталину от колхозников такого-то района". Затем снова такие же надписи, но названия районов меняются.

Машина выехала из щели и снова мчится по степи. Метрах в 200-300 от дороги видны дикие козы. Они, группами по 5-6 голов, мирно щиплют траву. Появление автомобиля их не спугнуло. Дальше виднелось целое стадо этих животных. Здесь заповедник - охота запрещена.

Жарко. Потоки горячего воздуха поднимаются над землей. Возникают миражи. Вот кажется, что совсем рядом плещется голубое озеро. Отчетливо видны очертания его берегов, камыши... Но машина подъезжает ближе, и видение исчезает. Невдалеке от дороги хлопочут над падалью стервятники. Они толпятся, отталкивая друг друга. То взлетают невысоко в воздух, то вновь опускаются и дерутся друг с другом.

Дорога поднимается к перевалу. Мотор гудит, и над радиатором показывается пар. Шофер делает остановку у ручья, чтобы набрать холодной воды. В сторону шарахается стайка горных куропаток.

Крутой спуск вниз, в необыкновенно красочный каньон. Породы на отвесном обрыве, размытые водой, образовали самые причудливые формы: то это как бы ряды башен, то бастионы несуществующей крепости. Окраска скал фантастична по разнообразию ярких тонов. Красные краски переходят в розовые и желтые, почти золотые. Рядом видны как бы мазки светло-зеленого и даже синие блики. Кажется, что это палитра какого-то гигантского художника. Внизу мост через Куртагай. Возле него домик дорожного мастера. А дальше - снова степь. Цветы - фиолетовые, белые, желтые, синие...

Опять щель. Машина с трудом ползет вверх. Последние метры, и вот перевал. Альтиметр показывает 1800 м. Отсюда открывается изумительная панорама снежных вершин центрального Тянь-шаня. Глаза альпинистов невольно стремятся отыскать пирамиду Хан-тенгри, а затем Мраморную стену и пик Семенова. О покорении этих двух вершин мечтает каждый из членов экспедиции. Горы частью окутаны облаками, и путешественники не могут разглядеть все так, как хотелось бы.

Еще несколько часов, и машина въезжает в селение Сары-джас. Радушно встречают путешественников пограничники и "угощают" в первую очередь замечательной баней. Здесь последний почтовый ящик на пути, и все пишут письма домой, как здесь говорят "на большую землю". Тут же решается вопрос дальнейшего передвижения: до конца автодороги в Баян-кол группа едет на той же машине.

5 августа. Пассажиров в машине стало больше: к альпинистам присоединились пограничники-радисты, которые будут с экспедицией до конца ее работы.

Снова степи сменяются щелями, а щели вновь степями. Снова поднимается автомобиль на небольшие перевалы. Вдали маячат покрытые лесом горы. До них все еще далеко.

Мост через реку Текес и селение того же названия. Здания, разбросанные на большом пространстве. За дувалами глиняные домишки с плоскими крышами. Жидкая, пыльная зелень. Во всем селении четыре дерева. Белое здание школы, перед ним памятник Кирову. За селением дорога, наконец, сворачивает в сторону гор. До сих пор она двигалась параллельно им, пересекая лишь некоторые боковые отроги.

...Стены узкого ущелья образуют как бы громадные каменные ворота. Машина мчится между ними, и среди скал гулко отдается звук мотора.

Это начало Баянкольского ущелья. За тесниной приветливая зелень покрывает плавные контуры склонов широкой долины. Совсем близко от дороги толпятся, тесно прижавшись друг к другу, стройные тяньшанские ели. Их темные, мохнатые ветки спускаются до самой земли.

Деревья здесь растут только на северных склонах, необычайно чётко оттеняя рельеф местности. Трава на склонах очень хорошая, и сочная - здесь казахи заготовляют сено. На лугу пасется стадо коров. Два теленка долго бегут по дороге перед машиной, не догадываясь свернуть в сторону...

Очередное дорожное происшествие: во время переезда моста через один из притоков реки, вдруг - громкий треск, и машина резко наклоняется на бок. Мелькает мысль: вот сейчас машина перевернется и все упадут в реку. Но все обходится благополучно. Машина успела выехать передними колесами на безопасное место, провалились лишь задние колеса. Начинаются обычные в таких случаях разгрузка и вытаскивание автомобиля на руках.

Наконец, многострадальная "полуторка" снова двигается дальше и вскоре же подъезжает к селению Баянкол.

За домом погранзаставы на лужайке белая палатка. Навстречу приехавшим выходят Исай Дайбог и Анатолий Иванов. Остальные уже ушли с вьючными лошадьми дальше вперед.

Невозмутимый Дайбог приветствует друзей, но Иванов сразу же переходит в наступление, упрекая за задержку. Но на его резкий тон никто не обижается. Особенности его характера хорошо известны. Не пошуметь он не может. Этого, как воздуха, требует его кипучая натура,

Хороший альпинист, неутомимый участник многих путешествий в малоисследованные горные районы, он одновременно и хороший организатор. Иванов никогда не пожалеет времени и сил, чтобы как можно лучше осуществить порученное ему хозяйственное обеспечение

экспедиции. Он ревниво печется о каждой мелочи, переживает каждую неудачу.

Но вот обстановка выяснена. Все успокоились. Нужно приступить к установке палаток для вновь приехавших, и тут-то выясняется, что, предполагая отправиться дальше, не дождавшаяся появления отставших, передовая группа увезла все палатки. Начинается строительство сложного сооружения из веревок, ящиков с продуктами и тентов.

Быстро надвинулась черная туча. Начался сильный ливень с градом. Положение ухудшил ветер, который сразу разрушил непрочное сооружение, и люди с трудом удержали полотнища тентов, чтобы их не унесло. Но дождь быстро кончился, и все пришлось начинать сначала.

7 августа. Накануне решалась "лошадиная" проблема. Свободных лошадей найти было трудно - поэтому была вынужденная дневка. Сегодня все идут дальше. Груз размещен на четырех вьючных лошадях. Жарко. Тропа пролегает по открытым склонам. Лес расположен выше.

Зеленая долина постепенно сужается в тесное ущелье. Впереди виднеются снежные горы, но это все второстепенные вершины. Караван подходит к громадному каменному завалу, перегородившему ущелье. Река бешено ревет и мечется между камнями, прокладывая себе путь. Тропинка поднимается круто вверх, петляя между скалами, поросшими лесом.

Но вот и вершина завала - отсюда должен быть хорошо виден Хан-тенгри. Члены экспедиции давно ожидали этого торжественного момента. Каждый из альпинистов хорошо знал известный фотоснимок, сделанный с этого места. Но погода сыграла с ними злую шутку: Хан-тенгри не видно, горизонт затянут тучами. Они быстро движутся вниз, и вскоре дождь настигает маленький караван.

Последнее селение на пути: Джар-кулак. Леса здесь уже нет, и поселок расположен на открытом склоне. Экспедиции отвели лучшее помещение поселка. Здесь, наконец-то собрался полностью весь ее состав - все 10 человек.

Отсюда всего лишь 12 км до цели путешествия - вершины Мраморная стена. Она видна прямо из окна комнаты. Видно и то ребро ее, по которому предварительно намечен путь. Все бинокли направлены в его сторону. Каждому хочется посмотреть на то место, где предстоит в упорном труде и борьбе завоевывать каждый метр подъема.

10 августа. В течение двух дней происходила переброска грузов в базовый лагерь, расположенный невдалеке от языка ледника на небольшой площадке среди хаотического нагромождения камней разных размеров. Лошадей было мало, и поэтому перебираться пришлось по частям - неоднократно повторяя маршрут.

Площадка поросла травой. Она не очень ровная, и поэтому палатки стоят беспорядочно - приходится выбирать места поудобнее. На близлежащих склонах растет кустарник - таким образом топливо для лагерного очага под рукой.

Накануне днем Мухин, Науменко, Иванов и Гусев поднялись по одному из соседних склонов на высоту примерно 4000 м. Оттуда снова рассматривали склоны ребра Мраморной стены и ледники, спускающиеся с нее. Всех волнует вопрос, какой же путь приведет к вершине. Летавет ходил по направлению к леднику и принес неутешительные известия: путь там трудный.

Встала задача найти наиболее удобный путь к верховьям ледника и промаркировать его. Решение этой задачи было поручено группе в составе: Мухин, Гусев, Тимашев и Никольский.

Завтрак и очередной медосмотр задержали разведку, и группа вышла из лагеря лишь к полудню. Впереди Мухин. Он уже давно перестал бриться. Отросшая борода и обожженный нос забавно дополняли его необычайный для гор костюм: бриджи с гетрами, серую гимнастерку и кепку. Штормовые костюмы остальных не расходились с привычными представлениями об облике альпиниста. Однако даже бывалых людей поражали своими невероятными размерами "студебекеры" - американские лыжные ботинки Никольского.

Тимашев отстал еще у языка ледника: он фотографировал, потом что-то записывал в свою книжечку. Почти всегда он либо отставал, либо убегал вперед, и тогда невольно вспоминалось его любимое изречение: "Коллектив - это сила".

Ледник обрывался в стороны крутыми ледяными скатами, по которым по временам ссыпались камни поверхностной морены. На его поверхность удалось выйти в том единственном месте, где он примыкал большим выступом к своему берегу.

Вся нижняя часть ледника покрыта слоем каменных обломков. Там и сям видны широкие трещины и глубокие русла быстрых потоков талой воды. Приходится выбирать путь в этом лабиринте, отмечая его направление каменными пирамидками - турами. В результате этой разведки на леднике оказалось два пути: путь Мухина и путь Гусева. Первый был более длинным, но и более доступным и ровным; второй же - значительно более короткий - имел крутые участки, местами нужно было перепрыгнуть через трещины.

Вскоре оказалось возможным сойти со льда на правый берег ледника. Здесь то по гребню морены, то по зеленому склону вверх по долине поднималась старая тропа. По этому пути когда-то пытались пробраться в Китай кулацкие банды, и теперь скелеты животных, куски деревянных каркасов юрт и даже предметы домашнего обихода остались немыми свидетелями трудностей пути.

Чем выше поднимаются "разведчики", тем шире развертывается перед ними панорама хребта. Вместо трех ледяных куполов, которые видны из базового лагеря, перед глазами их уже шесть. Все они очень похожи друг на друга, и, начиная от пика Мраморной стены, линия их протянулась далеко на запад.

Задачей группы был также выбор лагеря № 2. Естественно, что его желательно было устроить возможно ближе к началу подъема на вершину. Но сам путь еще не выбран, и место для этого лагеря решено наметить там, где все возможные пути восхождения расходятся. Совсем близко от "Китайского" перевала разведка нашла удобную зеленую лужайку с большим камнем в центре. Место превосходное. Вода рядом. Прямо перед глазами склоны гребня, ведущего к пику Мраморная стена, ледники... Отсюда прекрасно просматриваются все возможные пути к вершине. В бинокль можно будет наблюдать за движением альпинистов почти все время восхождения.

Рюкзаки остаются здесь, а альпинисты направляются к перевалу. Через 45 минут нудного подъема по осыпи один за другим выходят люди на гребень перевала (4180 м). На восток плавно спускается широкий, ровный ледник. А дальше до горизонта уходят бесконечные хребты и вершины.

Еще раз бросили взгляд вокруг и начали быстрый спуск обратно в базовый лагерь. В долине уже сумерки, а вверху, на макушках вершин, догорают последние лучи заката, окрашивая снега в красный и розовый тона. Такой закат - здесь зрелище редкое. Погода в этом районе имеет свое постоянное расписание, действующее точно во всех случаях, кроме резких ухудшений. Утро туманное и облачное, затем туман и облака рассеиваются, и лучи солнца ненадолго согревают все вокруг. Во второй половине дня вновь собираются облака и к 5 час. 30 мин. вечера начинается все усиливающийся дождь, иногда и гроза. Часто вместо дождя выпадает снег, который утром растаивает.

На следующий день назначена переноска грузов в лагерь № 2. Неприятная и тяжелая работа. Но в отличие от Мерцбахера, наши альпинисты услугами носильщиков, как правило, не пользуются и сами переносят свои вещи.

11, 12, 13, 14 августа. В эти дни продолжается заброска грузов в лагерь № 2, прерываемая периодами плохой погоды, когда приходится сидеть без дела в палатке.

15 августа. С очередной порцией грузов отправляются вверх четыре альпиниста, оставшиеся в нижнем лагере. Наконец, уже большая часть грузов перенесена в лагерь № 2. Во второй половине дня "носильщики" достигли палаток верхнего лагеря. С их приходом, хотя и не

надолго, все участники экспедиции оказались вновь вместе.

Предполагавшаяся накануне разведка с выходом на седловину за Узловой вершиной не состоялась, - была метель, и все занесло свежим снегом. Снова приходится ждать улучшения погоды. Ничего не поделаешь, таковы уж условия Тянь-шаня!

Группа "носильщиков", или "ишаков", спускается вновь в лагерь № 1. Необходимо экономить здесь наверху топливо и продукты. Доставка каждого килограмма стоит тяжелого труда.

16 августа. Погода продолжает оставаться плохой.

17 августа. Погода немного улучшилась. Облака утром исчезли. Наконец все еще оставшиеся в лагере № 1 перебираются наверх, к товарищам. Тяжело груженые люди медленно идут по леднику. Их четверо: А. Иванов, Дайбог, Успенский и Никольский - "арьергард" экспедиции. Когда они уже подходили к второму лагерю, вдали показалась также группа, возвращающаяся из разведки. Это - Науменко, Тимашев, Мухин и Гусев.

Лагерь. Туман вновь сгущается. Палатки и фигуры людей кажутся призрачными в месиве его рваных клочьев.

Вернувшиеся разведчики рассказывают о своем походе. Путь по гребню с "Китайского" перевала на седловину у пика Мраморная стена оказался значительно более длинным, чем предполагалось.


19. Схема ледников Мраморной стены. Сост. А. Иванов

Группе удалось пройти по гребню только до Узловой вершины (5134 м) и оттуда осмотреть острый участок гребня - "нож", соединяющий Узловую со следующей вершиной, названной впоследствии Пограничник (5296 м). И только далеко за этой вершиной находится седловина, от которой начинается подъем на самый пик. Недостаток времени и неустойчивая погода не позволили разведчикам отправиться дальше.

18 августа. Погожее утро. Сегодня должно быть принято решение о порядке дальнейших действий. Теперь уже определились три варианта пути на вершину, и сторонники каждого из них считают свой единственно подходящим.

Тимашев - за кратчайший путь. Он предлагает итти по пути группы Левина (северо-западный гребень). Гусев предлагает путь по северному ребру с выходом на промежуточную вершину Пограничник и дальше по гребню к Мраморной стене. Путь этот легче, но длиннее. Мухин упорно отстаивает маршрут по гребню, от "Китайского" перевала, через вершины Узловая и Пограничник. Путь очень длинен (только по гребню до 7 км), но зато серьезных препятствий на нем нет.

После оживленного совещания, начальник экспедиции принял решение: 1) Однодневной разведки для выбора лучшего варианта пути недостаточно. 2) Требуется обследовать три варианта пути (причем желательно это сделать одновременно): а) недообследованный восточный вариант и особенно участок гребня - "нож"; б) западный путь по гребню, которым поднимались альпинисты в 1935 г.; в) центральный - по среднему гребню, спускающемуся на северо-запад с вершины Пограничник.

Однако необходимость оставить в лагере № 2 резервную группу обусловила одновременную работу только двух разведывательных групп - по три альпиниста в каждой.

В 14 часов две группы вышли из лагеря. Первая, в составе Гусева, Мухина и Никольского, отправилась на обследование центрального варианта. Спускаться же было решено по восточному.

Науменко, Иванов и Дайбог отправились по западному варианту.

Необходимо было найти такой путь, по которому смогут пройти все участники экспедиции, притом с максимальной нагрузкой, ибо предполагалось устроить последний штурмовой лагерь на седловине под пиком,

С ледника Гусев, Мухин и Никольский свернули к кулуару1 1 среднего гребня. Однако намеченный снизу путь оказался значительно более сложным, чем ожидали. Движение всем составом экспедиции здесь было явно нецелесообразным, поэтому, после небольшой разведки Гусева, все трое спустились обратно на ледник. Оставалось попробовать обойти ледопад с другой стороны ледника и пытаться выйти на гребень выше.

Погода снова портилась. Решили не ночевать здесь на льду, а вернуться в лагерь, до которого было всего минут 40 ходьбы.

Обидно возвращаться с такими результатами, но что же поделать. Разведка есть разведка.

19 августа. Вершины гор уже блестели, освещенные лучами восходящего солнца, когда те же три альпиниста вновь выходили из лагеря.

Снова приходится итти уже знакомым путем по леднику. Но вот и конец проложенной накануне на снегу тропинки. Группа связывается, и начинается обход трещин ледопада,

В отличие от привычных на Кавказе условий, здесь снег ночью не смерзается, а днем не раскисает. Он все время остается в порошкообразном состоянии, и ноги глубоко проваливаются в его толщу. Это выматывает силы и нарушает правильное дыхание. В некоторых местах тело погружается в снег по пояс, и выбираться из него очень трудно. Так, шаг за шагом продвигаются трое альпинистов вперед и выше, а ледопад постепенно остается позади.

Вот уже хорошо виден склон, поднимающийся к гребню над ледопадом. Но картина открывается неутешительная. Почти отвесные скалы с труднопроходимыми кулуарами. Крутые фирновые склоны, с которых вот-вот ринется лавинами снег.

Вновь встает перспектива возвращения в лагерь с последующим выходом на восточный гребень, который разведчики собирались осмотреть "заодно", спустившись по нему вниз.

В момент тягостного раздумья Гусев и его спутники вдруг услышали вдали голоса: в километре от отдыхавших альпинистов, метров на 400-500 выше по склону, виднеются три фигуры. Вот они подходят к ледяной стенке, преградившей им путь по западному ребру. Это другая разведывательная тройка: Науменко, Иванов и Дайбог. Очевидно, и у этой группы не все просто. В этом месте они итти раньше не предполагали. Видно, как по страшной круче подбираются черные фигурки к ледяной стенке.

Потом они подтянулись и остановились все вместе. Затем одна отделилась и медленно двинулась к наиболее удобному для подъема месту. В бинокль можно узнать Иванова. Укрепившись над полукилометровым обрывом, он решительными и точными движениями прорубает в нависающем льду путь.

В бинокль видно, как куски льда при каждом ударе ледоруба летят вниз, в бездну. Слышен далекий голос: "Еще веревки! Еще давай!". Звуки далеко разносятся в чистом горном воздухе. Иванов медленно поднимается вверх, и все длиннее становится конец страховочной веревки, связывающей его с товарищами.

Около часу, все время своего отдыха, альпинисты наблюдали трудную работу товарища.

"Еще пять метров... еще два метра!", кричит он страхующим его товарищам. Наконец видно, как он хватается за край стенки, выбирается на нее и кричит во весь голос:

- Я на гребне!

Сразу стало на душе легче. Замечательное "ощущение локтя" подняло настроение, и трое друзей снова стали искать возможность подняться на гребень хотя бы уже только для того, чтобы завершить разведку.

Гусев поднялся первым, за ним остальные двое. Пошли снова вверх и, хотя трудный путь требовал неослабного внимания, время от времени смотрели в сторону другой группы. Там они соорудили нечто вроде канатной подвесной дороги. Вверх движутся один за другим тяжелые рюкзаки. Затем постепенно к Иванову поднимаются его спутники и вскоре они исчезают из поля зрения.

Около трех часов отнял у альпинистов этот 30-40-метровый участок. Значит, и их путь для всей группы с грузом мало пригоден.

Через час выше на гребне снова появляется фигура Иванова. Он заметил группу Гусева и что-то кричит, размахивая руками.

Гусев с товарищами отвечает ему, и он вновь исчезает, продолжая свой путь.


20. Разведка пути к вершине Мраморная стена. Преодоление карниза на гребне "Западного ребра". Фото В.С. Науменко

По крутому ледяному мостику перебирается группа Гусева через большую трещину и движется дальше вверх. Обилие ледяных стен и изломов ледника затрудняют ориентировку. Альпинистам теперь трудно установить, не сбились ли они с намеченного снизу пути.

Однако все идет довольно удачно и, главное, без особенных приключений. Подъем продолжается. На всех поворотах остаются красные флажки, чтобы при необходимости вновь найти эту "дорогу".

Снег по-прежнему очень глубок, и "ведущий" быстро устает. Альпинисты прицепились к веревке при помощи карабинов, и это дает возможность быстро меняться местами, заменяя уставшего.

Дело идет к вечеру, нужно подумать о бивуаке. Но крутизна склонов не уменьшается, и поэтому "разведчики" решили, добравшись до очередной ледяной стенки, устраиваться как удастся. Уже 17 часов. Обычные вечерние облака спускаются все ниже, заволакивая сначала вершины, а затем и склоны.

Подходящее место для ночлега удается найти с большим трудом. Еле хватает пространства для крошечной палатки. Чтобы обеспечить защиту от холодного ветра, альпинисты построили из снега стенку.

Туман, ветер и снег. Видимость не более 5-6 шагов. Но все уже в палатке, в спальных мешках. В походной алюминиевой кухне горит сухой спирт, и горячий ужин скоро будет готов...

20 августа. Снаружи холодно. До восхода солнца окончательно замерзшие ботинки одеть никак невозможно. И даже потом согревшиеся за ночь ноги начинают в них быстро мерзнуть. Не помогают и несколько пар шерстяных носок.

Сложив свое имущество в рюкзаки, Гусев с товарищами снова продолжают подниматься. Снова, шаг за шагом, передний вытаптывает ступени в глубоком рыхлом снегу, покуда, обессиленный, он не вынужден уступить эту роль следующему... Потом приходится изменить направление, и вот один за другим люди осторожно ступают по краю широкой трещины, протянувшейся вдоль склона.

Ледяная стенка. Начинает подъем Гусев. Первая опора для его ноги - воткнутый в склон ледоруб, а дальше он может уже рубить ступени во льду. Вырубать приходится не только ступени для ног, но и "карманы" - выемки для рук. Медленно движется вверх по стене Гусев. Он продолжает рубить ступени, и вниз падают кусочки льда, сыплется снег. Они попадают на голову, а иногда и за воротник следующему. Неприятно, но приходится терпеть - деваться некуда.

Но вот очередь лезть Никольскому. Вверх к Гусеву уходит страховочная веревка. Товарищ чувствует каждое движение следующего за ним и в случае необходимости удержит его. Последним поднимается вверх Мухин.

Крутизна склона уменьшается, и теперь можно итти всей связкой одновременно.

Поднимающаяся "тройка" еще видит далеко внизу палатки основного лагеря, но клочья налетающих облаков скоро скроют их. Теперь разведчики уже выбрались по склону примерно на высоту седловины. Впереди не видно никаких препятствий, и можно продолжать движение, несмотря на начинающуюся пургу.

Ориентироваться в условиях плохой видимости почти невозможно, и неизвестно - когда же нужно будет повернуть влево к седловине.

Холод и непогода усиливаются. Приходится остановиться: иначе можно обморозиться. Орудуя лавинной лопаткой, насаженной на ледоруб, Гусев и его товарищи строят "снежный дом". Здесь прошла очередная ночь, и только утром альпинисты увидели, что они находятся выше седловины.

21 августа. Первые лучи солнца осветили стенки "снежного дворца". Утренний ветерок треплет красные маркировочные флажки, воткнутые в снег. Холодно. Только к 11 часам группа готова продолжать движение.

После двухдневного непрерывного подъема было очень приятно спускаться даже по глубокому снегу. Делая огромные шаги, быстро двигались альпинисты к седловине. Это на ней предполагалось установить штурмовой лагерь.

Вот и седловина. Отсюда на восток открылся изумительный вид. Бесконечное количество вершин уходит вдаль. В глубокие ущелья спускаются мощные ледники. И весь этот край почти не исследован. В большинство долин еще не ступала нога человека.

На седловине были оставлены палатка и часть снаряжения. Все это уложили в построенный из снега склад. Сверху водрузили маркировочный флажок. Теперь, даже после снегопада, вещи можно будет разыскать.

Дальше гребень поднимался к промежуточной вершине, пику Пограничников. Он теперь кажется совсем близким.

Шли по огромному снежному карнизу, нависавшему на восток. Еще больший карниз свисал с самой вершины. Итти по твердой поверхности уплотненного ветрами снега было легко, ноги не проваливались. В ярких солнечных лучах блестели плотный снег склонов и гигантские ледяные сосульки... Впереди, уже за вершиной, виден участок гребня, который снизу все считали узким и прозвали поэтому "ножом". В действительности он имеет ширину 4-7 м. С вершины казалось, что отсюда можно хорошо спуститься по тому самому серединному гребню, по которому несколько дней назад группа безуспешно пыталась найти легкий путь на седловину.

Гусев решил предпринять такую попытку: с "восточным" путем ведь все было ясно. К тому же до темноты оставалось лишь 3-4 часа, а до "Китайского" перевала было часов 7 ходу. Свернули с гребня. Пологий снежный склон вскоре сменился крутым участком. Пришлось спускаться лицом к склону, с попеременной страховкой.

За первой такой "ступенью" следовала вторая. Здесь спуск был длиннее и еще круче, а дальше он становился все более трудным. Время идет, а ледник по-прежнему глубоко внизу. О том, чтобы найти здесь хороший путь, конечно уже нет и речи. Нужно добираться до лагеря кратчайшим возможным способом - тем более, что контрольный срок скоро кончается.

Группа спускается дальше по первому же подходящему кулуару. Здесь подвижная осыпь, но, когда камни сползают под ногами, вниз итти по ней легче, чем вверх,

В наступивших сумерках вышли на глубокий снег, покрывающий ледник. Где-то впереди протоптанный при подъеме след, но в темноте его найти будет очень трудно. Приходится итти, ориентируясь по темным контурам гор. Все уже очень устали, но приходится протаптывать себе дорогу в глубоком и рыхлом снегу. Теперь это стало еще труднее. Шаг за шагом, тяжело дыша после каждого движения, брели люди вперед...

Медленно тянется время. Тишину нарушает лишь скрип уминаемого снега и тяжелое дыхание. В полной темноте группе все же удается выйти на свою старую тропу. Но итти по ней в темноте не так-то просто: неверный шаг, и человек проваливается по пояс в окружающий

неумятый снег. Движение напоминает ходьбу по бревну. Каждая ошибка стоит большой затраты сил...

Движение в темноте продолжается. Путь то становится более легким, то опять труднее. Люди падают, встают и снова падают. Рюкзаки тянут усталое тело то в одну сторону, то в другую. Когда путникам уже кажется, что больше нет сил сделать ни одного шага, в темноте зачернела громада береговой морены. За ней лагерь. Три дня трудной и напряженной работы позади.

В ведре, над тлеющими головешками еще горячий суп. Из палатки голос Летавета: "Все здоровы? Ну и прекрасно. А мы-то волновались уже!"

22 августа. Обе разведывательные группы отдыхают. После нескольких дней, проведенных среди льда и снега, особенно приятно видеть зеленую траву лужайки, небольшие синие цветочки...

Можно вволю поесть. В походе вес рюкзака ограничивает рацион до минимума, и в значительной мере большая затрата энергии компенсируется за счет "внутренних ресурсов". Теперь добровольные повара вместе с дежурными готовят обильное угощение.

Оставшиеся в лагере во время разведки Летавет, Федоров, Тимашев и Успенский еще ранним утром ушли. Они направились к снежной вершине, что поднималась сразу же за лагерем, напротив Мраморной стены. В это прекрасное солнечное утро оттуда должны открываться замечательные виды. Летавет и Тимашев, оба страстные фотографы, решили вознаградить себя за вынужденное сидение в лагере.

На вершине горы, названной восходителями Баянкольским кругозором, альпинисты обнаружили очень глубокий ледяной колодец. Попытки спуститься на его дно успехом не увенчались.

Когда все снова собрались в лагере, состоялось совещание. Разведчики сообщили о результатах своих походов. Группа Науменко, так же как группа Гусева, не обнаружила более простого пути.

Оставалось единственное решение: "восточный" вариант. Этот маршрут, начиная от "Китайского" перевала, пролегал по гребню через вершины Узловая и Пограничник. На седловине у начала подъема на пик Мраморная стена было решено поставить палатки и устроить последний штурмовой лагерь.

Выбранный вариант был технически самым простым, но требовал больших усилий - путь, пролегавший в большей части на высоте около 5000 м, был очень длинным. Остальные четыре варианта, разведанные группами при подъеме и спуске, были хотя и более короткими, но для движения большой группы тяжело нагруженных людей значительно более рискованными и трудными.

Еще одним доводом за "восточный" вариант было более благоприятное состояние снега, имевшего там на значительном протяжении твердую, уплотненную и отполированную постоянными ветрами корку. По ней можно было итти не проваливаясь, как в других местах, в глубокий сыпучий снег.

Решение было принято. Нужно готовиться к выходу.

24 августа. Сборы были закончены еще накануне. Рюкзаки, заранее уложенные, готовы.

Уже давно рассвело, и восходители собрались вокруг двух полных ведер. Нужно последний раз поесть вволю горячей пищи. На гребне костры раскладывать будет не из чего. Там придется пользоваться маленькими алюминиевыми кухнями. Сухой спирт - топливо для них - уже лежит в рюкзаках: восходители смогут и натопить себе воду из снега, и сварить понемногу горячего. Но вес рюкзака ограничивает аппетиты-все приходится брать в минимальном количестве. Основную часть нагрузки составляют теплые вещи. Это главное в высотных восхождениях, особенно на Тянь-шане, который известен плохими погодами.

Завтрак закончен, и через несколько минут из лагеря цепочкой выходят альпинисты.

Еще накануне Летавет объявил свое решение о составе штурмовой группы. Восходители должны были двигаться в следующем порядке: первая связка: Науменко - начальник штурмового отряда и Тимашев; вторая связка: Иванов и Дайбог; третья связка: Мухин, Гусев и Никольский.

На седловине должна была оставаться резервная группа. Ее составили остальные: Летавет, Успенский и Федоров. Тогда же был установлен порядок и время сигнальной связи между штурмовой и резервной группами. Сигнализация должна была происходить при помощи ракет.

Остался позади Китайский перевал. Во время непродолжительного отдыха все уже приступили к выполнению своих обязанностей. Иванов, составлявший профиль подъема, делал необходимые замеры, доктор проверял пульс, еще кто-то раздавал печенье и, конечно, почти все фотографировали.

Минуты отдыха прошли быстро, и вновь шаг за шагом поднимается вереница людей по щебнистому гребню. Темп очень медленный. Кажется: людям лень поднять ногу и поставить ее вновь и, только нехотя, они выполняют эту надоевшую процедуру. Но эта медлительность нарочитая. Впереди длинный и тяжелый путь, большая часть которого - подъем, за спиной очень тяжелые рюкзаки, - приходится рассчитывать и экономить силы. Впереди далеко между вершинами на некоторое время появляются контуры Хан-тенгри, но это длится недолго: поворот поднимающегося гребня заслоняет его.

По мере подъема все шире разворачивается справа и слева панорама. Кое-где на снежных склонах можно разглядеть темные бороздки - следы, оставленные разведывательными группами. Движение продолжается все в том же медленном, размеренном темпе. Через каждый час Науменко выбирает удобное место и устраивает отдых на 10-15 мин. Но вот скальные выходы кончаются, кончается щебнистая "дорога", - дальше почти до самой вершины путь лежит по снегу.

Так же медленно люди идут дальше. Только кажется, еще больше согнули их тяжелые рюкзаки. Горизонт постепенно заволакивают обязательные облака. Постепенно они спускаются все ниже и приближаются к альпинистам. Становится немного сыро. Начинается холодный ветер.

Было уже четыре часа дня, когда Науменко остановил своих товарищей перед последним подъемом на Узловую. Высота 4900 м. Дальше двигаться в этот день уже поздно - не ночевать же на вершине!

Еще через полчаса на снегу возникает лагерь. В палатках все располагаются теми же группами, что и в связках. Над синим пламенем "Гексы"1 растапливается снег. После утомительного пути очень хорошо подкрепиться, особенно принимая во внимание, что это одновременно облегчит тяжелый рюкзак.

25 августа. Весь следующий день пришлось просидеть в палатках. Усилившийся ночью ветер перешел в бесснежную бурю, и двигаться по гребню было опасно. К концу дня погода улучшилась, но итти дальше было уже поздно.

26 августа. Вновь поднявшийся ночью ветер стих лишь к 10 часам. Все уже были готовы. Оставалось лишь свернуть палатки, но это процедура недолгая. Необходимо было по возможности наверстать упущенное время, и люди упорно двигались вперед, сокращая время и без того коротких передышек.

Узловая вершина осталась позади. Перед глазами вперед и вниз уходит гребень. Это участок, прозванный "ножом". Однако "лезвие" этого "ножа" довольно тупое - ширина его достигает 4-7 м. Поперечного уклона почти нет. Зато подойти к краю этой дороги просто страшно: в обе стороны на несколько сотен метров спускаются почти отвесные стены. Но вот и "нож" остался позади. Небольшая седловина, после которой подъем на вершину Пограничник. Как раз до этой седловинки дошли при разведке Гусев, Мухин и Никольский. Отсюда они свернули в сторону и спускались по ребру гребня на леднике.

Теперь бывшие разведчики решили обойтись без повторения подъема на вершину. Слева по ходу спускался не слишком крутой снежный склон. Чего, казалось, лучше, чем выйти прямо по нему на гребень уже за вершиной. Таким образом можно избавить себя от тяжелого подъема и всегда обидной потери высоты при спуске на седловину.

И вот трое друзей сворачивают с гребня на склон. Остальные, идущие позади, с интересом наблюдают за ними. Вначале все идет хорошо. "Тройка" довольно резво продвигалась вперед по неглубокому снегу. Но вот склон стал круче, а снег глубже. Продвижение замедлилось. Наблюдатели, решив избрать более проверенную дорогу, пошли дальше по гребню, через вершину.

Тройке возвращаться назад не хотелось, прошли уже довольно много. Пришлось спускаться еще ниже по склону. Но и там было не легко и путь приходилось пробивать в глубоком снегу. Подниматься к седловине - месту штурмового лагеря - пришлось по снежному гребешку. Первым шел Мухин. Методично и настойчиво утрамбовывал он в снегу ступеньки для ног. Остальные шли следом.

Сильным ударом древко ледоруба загоняется в снег. Руки крепко обхватывают клюв и лопатку его головки. Опора готова. Несколько сильных ударов ногой и одна ступенька готова, затем так же вторая. Склон крут настолько, что снег совсем близко к лицу. Он у самых глаз.

Снова в снегу ледоруб, затем одна нога и другая. Раз, два, три... Методично и настойчиво движутся вверх альпинисты. Ледоруб, правая нога, левая нога. Тяжелые рюкзаки делают и без того трудный подъем еще более тягостным, но настойчивость и воля к победе дают силы заставить усталое тело двигаться вверх.

Очередной удар правой ногой. Вдруг - предостерегающий крик, и Мухина нет перед глазами. На снегу черная дыра, и в нее быстро уходит веревка. В таких случаях инстинкт и привычка действуют быстрее разума. Почти одновременно со вскриком товарища Никольский и шедший последним Гусев готовы удержать падение Мухина.

Тело напряглось и ждет рывка. Весь свой громадный вес и всю силу собрал Никольский, но рывка не последовало. Вместо этого из отверстия раздался приглушенный голос Мухина: "Все в порядке!"

Действительно, все обошлось, как говорят, легким испугом. Мухин провалился на глубину 5-6 м и задержался в снегу. Вскоре на поверхность снега был извлечен рюкзак, а еще через несколько минут рядом оказался и его хозяин.

И снова монотонное: ледоруб, одна нога, другая нога... Ноги скользят обратно, проваливаются в рыхлом снегу, который никак не хочет упоминаться...

Погода, как обычно, портится, налетают облака и все кругом затягивает мутная, сырая пелена: хорошо, что путь к седловине совершенно ясен и сбиться невозможно. Когда из-за последнего перегиба склона тройка вышла на седловину, там уже стоял маленький лагерь. Остальные пришли уже с час назад.

Вот так сокращение пути!

27 августа. Сегодня - штурм самой вершины! Это событие совпадает с маленьким семейным торжеством - Мухин отмечает день своего рождения. Нужно сказать, что не впервые этот день встречает он во время восхождения. И немудрено, не много было летних месяцев, которые он провел вдали от гор.

На седловине остается фундаментально установленная палатка для резервного отряда. Она кругом защищена стенками, сложенными из снежных "блоков" и кажется хорошо укрыта от любой непогоды. Маленькие штурмовые палатки помещаются в рюкзаках восходителей.

Летавет уже прощался с уходящими и теперь фотографирует удаляющиеся связки. Его немного сутулая фигура четко выделяется на сверкающем снегу. Возле палатки стоят остальные двое: Успенский прикрыл ладонью глаза и смотрит вслед товарищам, а Федоров сорвал с головы свою лыжную шапочку и машет ею. Гусев оглядывается, и такими запечатлеваются в его памяти три фигуры на седловине.

Ребро, ведущее к вершине, поднимается несколькими гигантскими ступенями. Три связки далеко растянулись на крутом участке подъема. Впереди двойка Науменко, затем Иванов и Дайбог. Последними движется тройка Гусева. Теперь альпинисты поднялись выше всех своих предыдущих маршрутов. Неутомимый Иванов делает вертикальные засечки своим эклиметром, и то и дело слышен его голос: "Ушла за нуль".

Это постепенно, одна за другой, остаются ниже многие окружающие вершины. Все шире становится панорама.

Первая ступень гребня уже пройдена. Начинается подъем на следующую. Над "ступенями" - самая трудная часть восхождения: крутой склон, ведущий к самому гребню пика.

Остановка. Небольшая закуска: сахар и сухие фрукты. Науменко однако не удовлетворен этим. Он заставляет всех съесть по ложке белого, приторного порошка - это глюкоза.

- Через три минуты она будет прямиком в вашей сердечной мышце, - говорит он и дает знак двигаться дальше. Поочередно меняются ведущие связки, по-братски разделяя тяжелую работу протаптывания пути в снегу. Наконец, поднялись на вторую ступень. Снова передышка, и снова происходит "питание сердечных мышц". И сердечные мышцы у всех работают безотказно. Снова команда "по коням", и тяжелые рюкзаки водружаются на натруженные плечи.

Шаг за шагом вверх. Все ближе к вершине, к победе. Идущему впереди тяжело. По его следам должны пройти все остальные, и движение их должно быть надежным. Подъем крут, но он аккуратно и точно выбивает в снегу ступень за ступенью. Зато, когда ведущий взбирается на более ровное место, он, тяжело дыша, опускается в изнеможении на снег.

Путь по снегу сменяется скалами. Они достаточно круты и скалолазание по ним на высоте почти в 6000 м очень опасное дело.


21. В штурмовом лагере. Справа хребет Халых-тау, в глубине ледник Укур. Фото В.С. Науменко

Команда снять кошки. Здесь на скалах ноги уже не увязают, но камни сыпучие и то и дело вырываются из-под ботинка. Труднее соблюдать строгий ритм движения, и дыхание все чаще срывается. Веревка цепляется за выступы скал и внезапно и грубо дергает идущего впереди.

Необходима неустанная бдительность и осторожность, чтобы не сбросить камни на товарищей.

Крутое скалистое ребро ведет к вершине. Остаются тщетными все попытки сразу найти достаточно приемлемый для такой большой группы путь. Начинается обычная непогода. Приходится возвратиться ниже и там устраиваться на ночь. Устройство площадки на скалах потребовало очень много упорного труда.

Только что все расположились на отдых, как наступил условный час сигнализации. Из ракетницы вылетает белая ракета и, описав в воздухе красивую кривую, падает в сторону лагеря № 2. Через несколько секунд оттуда взвивается ответная ярко белая точка. А еще десять минут спустя отвечает и резервный отряд на седловине.

Всюду все в порядке.

28 августа. Как только солнце согрело своими лучами заиндивевшие крыши палаток, все стали собираться. Ночью было так холодно, что, не отогревшись, двигаться было невозможно.

К трудному месту подошли через несколько минут после выхода. Вверх полез Тимашев. Науменко внимательно следит за каждым его движением и постепенно "выдает" ему веревку. Вот Тимашев взбирается на большой выступ. Здесь можно надежно закрепить конец веревки, и через минуту в морозном воздухе звонко раздаются удары молотка. Крюк постепенно входит в узкую щель, и сверху спускается тонкая вспомогательная веревка.

Привязанный к ней рюкзак сначала медленно ползет вверх, затем останавливается - он застрял между двух выступов. Следом поднимается Науменко, но и он со своим большим рюкзаком застревает. Тогда на выручку приходит следующая двойка, и Иванов помогает товарищам. Вся эта акробатика происходит на очень крутой скалистой стенке при высоте почти 6100 м.

Постепенно трудное место преодолевают все три связки. Один за другим, пользуясь спущенной веревкой, выбираются наверх альпинисты. Хотя дальше путь проще, но итти приходится очень осторожно, по очереди, страхуя идущего веревкой. Скалы покрыты тонким слоем обледеневшего снега, который делает каждый шаг неуверенным.

Очередные перегибы гребня кажутся вершиной, я каждый раз усталых людей- постигает разочарование: путь по-прежнему поднимается вверх.

Но вот, наконец, крутизна склона уменьшается. Перед глазами граница между белым снежным куполом и синим небом. Дальше начинается спуск. Долгожданная вершина!

Вершина представляет собой почти ровную, снежную площадку, примерно 20 x 20 м. Со всех сторон она ограничена обрывами или крутыми склонами, вроде того, по которому только что поднялись альпинисты. По одному из краев идет, как будто нарочно сделанная кем-то каменная балюстрада.

Теперь по-настоящему можно осмотреться. Еще больше хребтов, уходящих вдаль, видно вокруг. Ближние вершины как будто опустились - все они ниже. На востоке, уже на китайской территории, вдали видна целая группа еще не известных грозных пиков, покрытых снегом. Среди них, по-видимому, есть и семитысячники. Еще дальше в долине виднеются зеленеющие долины Синь-цзяна. На северо-западе, за хребтами, темнеет котловина Иссык-куля…

Достаточно подойти к краю площадки, и здесь на юг открывается вид, незабываемый по своей грандиозности. Прямо перед глазами, видимый с основания до вершины, поднимается Хан-тенгри. Его изящные контуры царят над пейзажем, центральной частью которого он является.

Трудно отделаться от мысли, что это гора, а не архитектурное сооружение. Обычное сравнение с пирамидой примитивно и недостаточно, настолько это творение природы красивее и грандиознее, можно сказать, даже воздушнее, чем грузное создание египетской архитектуры. Каждая грань его своеобразна и по-своему прекрасна. Одна - это сплошной, снизу до верху, срез нежно-розового, как бы теплого, мрамора, другая - ледяная стена с выходами темных, мрачных скал. С "правой стороны виднеется часть белоснежной юго-западной грани. У подножья пика течет, как река, ледник Резниченко (Северный Иныльчек).

За Хан-тенгри виден пик Победы. Его почти ровный длинный гребень с выдающимся в восточной части плечом ничем не приковывает внимание. Теперь, когда восходителям известно, что он почти на полкилометра выше Хан-тенгри, взгляд невольно обращается к нему. Однако Хан-тенгри производит сразу настолько сильное впечатление, что вполне понятно, почему столько лет оставался незамеченным более высокий пик Победы.

Уже сделаны все необходимые измерения и зарисовки. Фотоаппараты отщелкали бесчисленное количество снимков. Уже сложен тур, вложена в него записка и съедена традиционная плитка шоколада. Но победители все еще не насмотрелись. Когда они опомнились, двигаться было уже поздно, и решили устраивать ночлег на самой вершине. Это был лагерь № 6.

Было 8 час. 30 мин., когда, несмотря на холод и ветер, все вылезли из палаток. Предстояла торжественная минута. Никольский направил ракетницу в сторону седловины и нажал спусковой крючок. Зеленая ракета, вестник победы, ярко осветила склоны горы призрачным светом, описала в воздухе дугу и упала куда-то в сразу наступившую темноту.

Вдруг, в ответ, снизу поднялась ракета с седловины, от резервного отряда. Затем снизу, от лагеря у морены, тоже взлетела яркая точка. Это сигналили радисты. В эфир полетела весть еще об одной победе воли и настойчивости советских людей.

29 августа. Аппетит приходит во время еды. Еще накануне решили подняться на следующую в гребне вершину. Заранее назвали ее в честь столетия Всесоюзного Географического общества СССР. Однако еще ночью начался сильный ветер. Стало очень холодно, и, несмотря на то, что поднявшееся солнце ярко светило, двигаться было нельзя. Буря сдувает с вершины снег, и он длинным флагом висит в воздухе. Ветер хлопает полотнищами палаток, задувает внутрь, и люди мерзнут, несмотря на теплые спальные мешки и одежду.

Итти нельзя. Двойная опасность: быть сдутыми с гребня в пропасть или обморозиться. Приходится отсиживаться. Предусмотрительно сложенные накануне из снега ветрозащитные стенки слабо укрывают палатки. Начинается долгое растапливание снега. Завтрак. Нужно строго экономить немногочисленные припасы. Кто знает, сколько времени продлится непогода.

Снизу, конечно, прекрасно виден весь пройденный путь. В палатках тесно. Надоедает лежать неподвижно. А ветер треплет крышу и она неистово хлопает над головой, вот-вот разорвется. И так - без конца.

30 августа. Непогода продолжается. Снег завалил маленькие палатки и придавил их уменьшая и без того тесное пространство. Несмотря на наглухо застегнутые полотнища "хода, снегу намело и внутрь. Температура снаружи уже ниже - 20°.

Особенно тяжело в той палатке, где расположилась тройка Гусева, тем более, что размеры тела Никольского вообще требуют "индивидуального подхода".

Мучительное ожидание. Холод. Кончаются продукты. Победители оказались в роли пленников. Нужно ждать следующего дня и, если погода не станет лучше - воспользоваться первым же, хотя бы небольшим, затишьем. Ожидание определяется еще и общим желанием дойти до следующей вершины. Если бы не это, - уже давно рискнули бы спуститься вниз.

В конце дня в разрыве облаков, несущихся через вершину, вдруг на несколько минут показался кусок голубого неба. К ночи стрелка барометра упорно поползла кверху. Все с надеждой смотрят на нее. Иванов стреляет из ракетницы, не вылезая из палатки. Ночью стрелка барометра остановилась, а под утро начала медленно двигаться назад...

31 августа. Серое утро не принесло облегчения. На следующую вершину в такую погоду итти нельзя. Спуск вниз, хотя и очень труден, но возможен - этот путь уже знаком.

Краткий обмен мнениями выявил две точки зрения. Одна - задача выполнена и не следует допускать излишнего риска, пытаясь пойти еще дальше. Однако большинство решило иначе: трое спускаются вниз, оставив свои продукты и тем обеспечив остающейся четверке еще один шанс продвинуться дальше по гребню. И вот, в 13 час, в одно из небольших затиший, Иванов, Дайбог и Никольский двинулись вниз. Затих приглушенный туманом прощальный крик товарищей.

Тройка двигалась в обход по опасному снежному склону. Свежий снег то и дело с шорохом оседал, и люди вздрагивали, ожидая лавину. Дайбог, шедший впереди, круто свернул влево и направился к уже знакомому пути. Уж пусть лучше будет трудно. Лишь бы не слететь с лавиной в пропасть...

Постепенно в обратном порядке мелькают уже знакомые места. Вот здесь отдыхали. Вот 2-я степень ребра, за ней 1-я.

Погода снова ухудшается. Снова из опустившихся облаков посыпалась снежная крупа. Но теперь это уже не страшно. Последний спуск, и вот из занесенной снегом палатки, одиноко стоящей на седловине, показывается голова Успенского:

- Дорогие мои, как мы о вас беспокоились. - И сразу, перебивая себя, другим, совсем деловым тоном: - Снимайте рюкзаки, и к нам. Скорее греться.

В палаше тепло и довольно "уютно". А снаружи снова неистовствует пурга. На вершине в тесных маленьких палатках мерзнут оставшиеся. Из скудных остатков еды на ночь приготовили суп и разделили остатки сухарных крошек. Запасы почти исчерпаны.

1 сентября. На вершине все по-прежнему. Погода "без изменений". Но альпинисты стойко переносят и холод, и недостаток еды. Они ждут своего "одного шанса". Спортивный азарт здесь требует прежде всего настойчивого и молчаливого терпения.

В это же время, уже значительно ниже седловины, по снегу бредут три человека. Иванов, Никольский и Федоров спускаются вниз, в основной лагерь. На седловине тоже мало продуктов, а резервная группа не может еще покинуть свой пост.

Сырое месиво облаков неспокойно клубится под ударами ветра. Клочья тумана, как вата, проносятся мимо. Видимость то и дело совсем пропадает. Под ногами местами еще сохранились еле различимые следы, оставленные при подъеме. Временами размытые бледные контуры краев гребня вовсе исчезают, и тогда люди идут совсем наугад, рискуя, что их следующий шаг приведет в пропасть. То и дело приходится останавливаться и ждать хотя бы некоторого просветления.

Доктор Федоров идет совсем плохо. Ноги его не слушаются, заплетаются одна за другую. Взгляд стал мутным и безразличным. Он вот-вот упадет. Сказываются многодневный недостаток питания и пребывание на значительной высоте. На помощь приходит неприкосновенный запас. Кусок шоколада "Кола" делает чудеса: через несколько минут глаза доктора заблестели, и он снова зашагал вперед.

Очередное просветление помогло удачно пройти "нож" и вершину Узловой. Дальше только спуск. Однако обычное ослабление бдительности на таком казалось бы, простом спуске чуть было не привело к неприятности: стремясь спускаться по более легкому месту, свернули с пути подъема, и почти сразу же Никольский провалился в скрытую трещину. Как всегда, спасла веревка.

Совсем в сумерках спускающуюся тройку встретили радисты из лагеря № 2. Белая ракета - знак благополучия - полетела в вечернее небо.

Горячий суп и ведро чая быстро согрели альпинистов, и они постепенно пришли в нормальное состояние. А еще немного времени спустя они слушали передаваемую по радио "Пиковую даму". В Москве было открытие театрального сезона.

2 сентября. На седловине тревожно. Время от времени из палатки на снег выбираются то Летавет, то Успенский и подолгу пристально смотрят в сторону вершины. Внизу, в лагере № 2, Иванов не отводит бинокля, направленного туда же.

- Что там? Как товарищи?

Этот вопрос во всех взглядах, во всех мыслях. Рация лагеря № 2 то же принимает запрос командования погранчасти: как с четверкой, оставшейся на вершине.

И альпинисты знают: случись несчастье и на помощь им двинутся люди, десятки и сотни людей. В небо поднимутся самолеты. Поддержку всей нашей могучей Родины чувствуют за собой советские люди, отправляясь на трудное и опасное дело.

Напряженное ожидание. И вдруг над вершиной маленьким красным пятнышком затрепетал флаг. Почти следом за этим в поле зрения биноклей показались маленькие черные фигурки. Одна, две. А через некоторое время и вторая Двойка начала спуск. Недостаток продовольствия и непогода заставили альпинистов отказаться от движения к следующей вершине.

Они идут очень медленно, осторожно делая каждый шаг. Немного кружится голова, и плохо слушаются окоченевшие ноги и руки. Утреннее небо покуда еще не закрыто облаками, но солнце почти не согревает. Леденящий ветер проникает во все щели одежды. Время от времени люди садятся на снег отдохнуть. Чтобы подняться, приходится делать над собой большое усилие.

Из лагеря № 2 все ушли дальше вниз подготавливаться к обратной дороге. Остался лишь один Никольский, который с волнением наблюдает за спуском друзей. Но вот вверху все снова затянуло облаками. Опять ветер и снег.

На седловине резервная группа собрала остатки продуктов и готовилась встретить спускающихся горячей едой и питьем. Но до седловины альпинисты в этот день не дошли. Тяжелую ночь провели они в кое-как поставленных на ребре палатках.

3 сентября. Прекрасное солнечное утро. Над вершиной развевается красный флаг. К середине дня Никольский вновь увидел на ребре две фигурки, потом две другие. Они быстро двигались по крутому снежному склону, иногда просто съезжая вниз. Немного времени спустя на седловине произошла встреча четверки с резервным отрядом.


22. Схема хребтов Тянь-шаня, по Мерцбахеру

Теперь всем можно двигаться вниз. А пока пришедшие подкрепляют свои силы скромным угощением, с таким трудом сбереженным их товарищами.

В 8 час. 30 мин. с седловины взвилась зеленая ракета. Все в порядке.

4 сентября. Впервые за все пребывание экспедиция выдался такой хороший, теплый день. Резервная группа, порядком сама отощавшая, двигается вперед. Таким образом более уставшие восходители будут избавлены от тяжелого труда прокладывания следа в снегу.


23. Схема истинного расположения хребтов Тянь-шаня

Вот, немного сгорбившись, первым идет Летавет. Он оброс и обгорел, щеки ввалились, и трудно узнать корректного профессора, члена-корреспондента Академии медицинских наук. Но глаза его по-всегдашнему живо блестят, и он даже улыбается: все в порядке, цель достигнута, и силы затрачены не даром. А за ним на снегу остается цепочка глубоких следов, которая тянется по всему белому гребню.

На следующий день альпинисты сняли верхние лагери. Когда они подходили к базовому лагерю, на их пути высилось сооружение из опустевших ящиков. Углем было написано: "Пограничный привет победителям Мраморной стены!".

Еще несколько часов спустя базовый лагерь так же прекратил свое существование. Груженые лошади отправлялись вниз. Восходители шли рядом с ними, то и дело оглядываясь назад на удалявшуюся вдаль и, по мере спуска, вверх вершину, на такие теперь знакомые гребни и склоны, места недавних лишений и упорной борьбы за победу. А сверху медленно спускались облака и они постепенно закрыли сначала вершину, а затем и все горы и ледники, замыкавшие ущелье.

Вечером в Джар-кулаке группу ожидал импровизированный банкет. Иванов и Федоров, ушедшие вперед, постарались получше угостить друзей. И когда все сидели в маленькой комнате местного учителя вокруг котла с дымящимся пловом и подняли свои "разнокалиберные" кружки, Летавет сказал:

- Нет силы, которая сломила бы советских патриотов, когда они идут вперед с верой в победу.

Альпинисты экспедиции совершили первоклассное восхождение в таких же условиях, в которых Мерцбахер вынужден был отступить. Но это еще не все. В результате обследования района было собрано довольно много интересного топографического материала, позволившего уточнять состояние оледенения района. Например, оказалось, что западная и восточная ветви Баянкольского ледника теперь не сливаются, а имеют самостоятельные языки.

Однако самым существенным из результатов работы экспедиции явилось то, что ею была отмечена крупнейшая ошибка Мерцбахера. После своих поездок на Тянь-шань он объявил, что узлом радиально расположенных хребтов центрального Тянь-шаня является не Хан-тенгри, а пик Мраморная стена. Долгие годы это считалось истиной.

Поднявшись на Мраморную стену, альпинисты окончательно убедились в том, что можно было бы уже заметить по новой карте центрального Тянь-шаня, составленной незадолго до этого военными топографами, - Мраморная стена находилась в стыке двух хребтов: Сары-джас и Меридионального. Радиального схождения хребтов Тянь-шаня не существует.

К ЮЖНЫМ ГРАНИЦАМ ТЯНЬ-ШАНЯ

На юг от живописного озера Иссык-куль виднеется хребет Терскей Ала-тау; за ним, гряда за грядой, как волны застывшего моря, поднимаются цепи вершин центральной части советского Тянь-шаня.

"Вся эта горная масса представляет в сущности гигантский пьедестал, высоко поднятый над Иссыккульской котловиной, с одной стороны, и Кашгарскими пустынями - с другой, и резко отделенный от последних уступами огромной относительной высоты.

На мощном цоколе словно насажены горные цепи с платообразными гребнями, между ними лежат широкие (до 15 км) долины, имеющие характер всхолмленных равнин, причем относительная высота гор над долинами (сыртами) в среднем 500-800-1000 м, изредка больше.

Сырты, лишенные древесной растительности, во многих местах

покрыты хорошей травой или представляют собой область высокогорной степи и являются хорошим пастбищем, используемым в настоящее время.

Окраинные цепи пьедестала расчленены гораздо сильнее, чем внутренние... Северный склон Терскей Ала-тау характеризуется более сложным рельефом по сравнению с южным. Такие массивы, как Ак-шийряк, Джетым-бель, Борколдой, изрезаны относительно слабо - на их гребнях, как и в Джунгарском Ала-тау, сохранились еще, участки совершенно плоских поверхностей.

Южная периферическая цепь Кок-шаала опять-таки расчленена сильнее и отличается нередко острыми альпийскими формами"1.

Центральный Тянь-шань и особенно район, прилегающий к хребту Кок-шаал-тау, и поныне остается одним из наименее исследованных районов советской Средней Азии.

Для того, чтобы проникнуть в глубь хребтов этой горной страны, необходимо было совершить многодневное путешествие по бездорожью, в лучшем случае по тропам. В почти безлюдных сыртах невозможно найти даже дрова, и единственным топливом являются кизяки.

В 1929-1930 гг. началось систематическое проникновение советских ученых на юг от Иссык-куля. Описание одного из первых советских путешественников Пальгова, проникшего к склонам Кок-шаал-тау, привлекло внимание альпинистов и туристов-высокогорников.

Несмотря на то, что в хребте Кок-шаал-тау и его отрогах находится множество первоклассных вершин, достигающих 6000 м, лишь в 1933 г. первая группа альпинистов отправилась в разведывательное путешествие в глубь этой горной страны.

Эта группа была организована туристской секцией Московского дома ученых. Руководителем группы был проф. А.А. Летавет, В состав группы входили проф. В.В. Немыцкий, К.С. Летавет, В. К. Гольцман и М.М. Гольцман. По своим вкусам и навыкам большинство членов группы были горными туристами, в только Летавет и Немыцкий имели опыт восхождений на вершины. Целью группы было проникнуть к северным склонам Кок-шаал-тау и насколько возможно внести свой вклад в исследование страны.

Скромный по своим масштабам первый поход сыграл, однако, значительную роль. Результатом этого путешествия, возбудившего большой интерес к замечательным горным хребтам, явился целый ряд последующих походов и экспедиций альпинистов, организованных А.А. Летаветом для изучения центрального Тянь-шаня и восхождений на его вершины.

***

19 июля 1933 г. участники группы отправились из Москвы, а 8 августа они уже ехали на подводах из Пржевальска в село Покровское, раскинувшееся на южном берегу Иссык-куля. От Покровского предстояло дальше двигаться уже с вьюками, и 10-го в 4 час. 30 мин. семь лошадей, составляющие небольшой караван группы, направились по дороге, ведущей вверх по ущелью реки Джуука. На второй день пути группа Летавета перевалила через первый, северный хребет центрального Тянь-шаня - Терскей Ала-тау и вступила в области сыртов.

Для того, чтобы добраться до следующего крупного хребта Чакыр-корум, необходимо было пересечь огромное пространство всхолмленных высокогорных равнин, перевалить через несколько невысоких горных гряд, пройти вброд через множество рек и ручьев.

Последние деревья остались позади в ущелье Джуука, и теперь только травянистый покров скрашивал однообразие окружающего пейзажа.

12-го, после перевала Джуука, трудный и опасный брод через р. Арабель; затем путь по плоской долине Джетыма и через невысокий перевал того же названия. На следующий день спуск с перевала до долины Таргая. Опять брод и снова трудный. После спуска вдоль Таргая поворот и вновь пологий подъем в сторону холмов.

В этот день путешественники ночевали у юрт кочевого колхоза, в котором удалось взять новых лошадей.

14 августа отправились в дальнейший путь. Шли прямо на юг без тропы, пересекая холмистую долину, постепенно поднимающуюся над широкой долиной Таргая. Впереди уже виднелся хребет Чакыр-корум. В середине дня после невысокого перевала начался крутой спуск в долину Кара-сая. Здесь почти целый день группа провела в гостям у пограничников.


24. Схема южных хребтов центрального Тянь-шаня

Еще дальше на юг путь лежит через хребет Чакыр-корум. 16 августа путешественники оказались на южных склонах этих гор, пройдя через перевал, находящийся в верховьях одного из притоков реки Чакыр-корума.

Спуск с перевала на юг очень живописен. Тропинка извивается между причудливыми скалами желтого и красноватого мраморовидного известняка. Затем, после осыпи, путь лежит как бы по балкону, выдающемуся над каньоном речки, которая течет по его совершенно ровному дну. "Балкон" выводит через величественные ворота, созданные природой, в круглый зал, образованный скалами. Стенки этого замечательного красивого "зала" почти смыкаются, и лишь в одном месте в них есть просвет, через который протекает река, скрытая каменным валом. По этому валу караван и выбрался дальше.

После спуска путники направились к реке Джеголомай, в верховьях притока которой, реки Кара-чукур, находится перевал Кубергенты, последний перед Кок-шаал-тау.

1

Маленький караван поднимается вверх по ущелью. Одна за другой, семь лошадей, понуря головы, медленно бредут по каменистой тропе. Путь идет по древним моренам, лежащим по всей долине. Сглаженные контуры склонов покрыты прекрасной травой альпийских лугов. Но древесной растительности уже давно не видно, она осталась позади, значительно ниже, и теперь уже долго не придется видеть ее.

Мирный, однообразный пейзаж. Суровость пустынных горных долин скрадывается этим обильным ярко-зеленым травянистым покровом и округлыми очертаниями отрогов хребта Борколдой.

Дно долины настолько пологое, что местами тропа пролегает по заболоченным луговинам, и лошадиные копыта чавкают в грязи. Несколько часов пути, и впереди склоны становятся круче, и река, которая только что спокойно текла по долине, теперь ревет в глубоко? каньоне, промытом ею в сланцах. Тропа, взобравшись на крутой склон, жмется к нему по самому краю обрыва, а внизу, на глубине 100 м, в сумраке узкого ущелья пенится поток. Лошади теперь осторожно переставляют ноги. Люди с любопытством заглядывают вниз.

Каньон внес разнообразие в унылый, пустынный пейзаж, неизменность которого усыпляла людей и, казалось, даже лошадей. Но каньон оказался коротким: его длина составляла не более двух километров. И путь снова идет по пологой долине, и опять река Кара-чукур мирно различается вдоль подножья древней боковой морены. Среди

сплошного травянистого ковра мелькают маленькие озера, отливающие изумительными оттенками голубого и зеленого цвета.

За поворотом тропы впереди открывается невысокая гряда, перегораживающая верховья долины. Там находится перевал Кубергенты. Но дали неразличимы. Перспективы скрыты постоянно висящей в воздухе дымкой, которая уменьшает видимость и приводит в отчаяние страстных фотографов. Все попытки запечатлеть дальние панорамы заканчиваются неудачей.

Привал. Останавливаются люди, и лошади сразу начинают щипать траву. Пока длится короткий отдых, начальник группы - Август Андреевич Летавет, удобно устроившись на валуне, заканчивает в своей маленькой записной книжечке запись о событиях предыдущего дня.

Два дня тому назад караван свернул с тропы, и отправился вверх к истокам р. Джеголомай. Путешественники решили посетить ледники, расположенные в верховьях реки. Эти ледники лежат на склонах хребтов Чакыр-корум и Борколдой в месте их стыка. На Чакыр-коруме ледники почти не сохранились, и лишь пересохшие глубокие русла потоков, врезавшиеся в склон, свидетельствуют о их былой мощи. Основные ледники ущелья лежат на склонах Борколдоя. К ним-то и направилась группа Летавета!

***

После четырехчасового пути по ущелью караван остановился у места слияния четырех ручьев, образующих поток Джеголомая. Здесь был устроен временный лагерь. Четыре человека, не задерживаясь в нем почти ни на минуту, направились вверх к леднику. Подъем по крутым травянистым склонам с рюкзаками за плечами, как известно, никогда не бывает особенно легким. Так же было в этом случае. Два часа пришлось подниматься таким путем для; того, чтобы, перейдя крутую осыпь, оказаться возле ледника.

Когда Летавет и его товарищи вступили на камни левой морены, у языка ледника уже темнело. Внизу в долине, дно которой было покрыто сумерками, светился костер бивуака. Там оставались Голышан, пограничники и караванщики.

Нужно устраивать ночевку и здесь. Маленькая палатка, пуховые спальные мешки и маленькая спиртовая кухня обеспечили полностью высокогорный "уют", и вскоре на морене стало так же тихо, как и внизу в лагере, где уже догорел костер и все, вероятно, спят.

...Ночь была очень теплой, и в мешках спать было даже жарковато. Встали в 6 часов утра. Впереди был трудный день. Даром время терять нельзя, и в 6 часов 30 минут люди уже отправились в путь вверх по леднику.

Несмотря на раннее утро, дымка по-прежнему висела в воздухе. Безработная "Лейка" в такт шагам, покачиваясь на длинном ремешке, ударяла по бедру, увеличивая досаду. Летавет время от времени сокрушенно вздыхал.

Действительно обидно. В отличие от малопримечательных пейзажей прошлых дней горы Борколдоя здесь достойны внимания. Вершины свирепого и мрачного вида окружают ледники верховий Джеголомая. Их крутые стены не обещают восходителю легкой победы. Еще накануне днем путешественники любовались вершиной, видневшейся в верховьях долины и выделявшейся своей строгой конусообразной формой. Ее белый пик ярко вырисовывался на фоне неба, а снежные склоны сверкали в солнечных лучах. Быть может, она и есть искомый панорамный пункт, и с этой вершины можно будет не только осмотреть весь Борколдой, но ориентироваться и в сторону Кок-шаал-тау.

Но путь на этот пик нелегок, и нужно было осмотреться, раньше чем окончательно решить, каким путем подниматься.

Маленькие, на огромном белом поле ледника, фигурки людей медленно движутся вверх. Цирк ледника еще не весь виден, но вскоре, 'невидимая до того, его часть открылась перед глазами людей. Справа поднималась красивая снежная вершина, расположенная в самом восточном краю цирка и замыкающая ледник. Быстрый осмотр ее склонов показал, что восхождение вполне возможно. По пути, правда, есть несколько крутых участков, но особенных трудностей не предвиделось.

Решение было принято. К 8 часам утра Летавет и Немыцкий достигли начала крутого подъема на гребень. Дальше можно было итги по осыпи или по льду. Выбрали более короткий, но более трудный путь по льду. Крутой ледяной склон покрыт тишь тонким слоем фирна. Летавет начал подъем первым. Веревка соединяла его с Немыцким.

- Виктор Владимирович, подождите, придется рубить ступени, только на одни кошки здесь положиться нельзя...

Немыцкий только вздохнул в ответ, и Летавет, размахнувшись ледорубом, нанес первый удар по льду. Звуки ударов нарушили привычную тишину. Осколки льда брызгами разлетались в разные стороны. Шаг за шагом преодолевался трудный участок.

Август Андреевич вырубил тридцатую ступеньку и подумал, что на высоте более 4200 м это занятие не из приятных. Но дальше крутизна склона уже уменьшалась, а слой твердого фирна становился толще. Короткая передышка, и снова вперед. Теперь кошки обеспечивали движение достаточно надежно, и ступени больше не были нужны.

В 9 час. 30 мин. восходители достигли гребня и начали подъем на вершинный конус.

Снег на гребне не однороден: местами плотный фирн представлял хорошую опору для кошек, но иногда попадались участки рыхлого снега, в который глубоко проваливались ноги.

Немыцкий, который шел вторым, вдруг увидел, как Летавет, сделав неопределенное движение руками, исчез. Привычка альпиниста удержала Немыцкого на месте и подавила инстинктивное стремление броситься вперед к тому месту, где только что был Август Андреевич. Но веревка не натягивалась: Летавету удалось удержаться в трещине куда он провалился, на локтях и ледорубе. Вскоре его вытащили, и восходители продолжали путь дальше.

Полдень застал альпинистов на вершине. Гора оказалась превосходным панорамным пунктом. Весь хребет Борколдой был хорошо виден отсюда. Несмотря на дымку, с вершины открылась замечательная картина. На востоке - совершенно невероятный хаос вершин, гребней и ледников. Путаница настолько беспорядочная, что и нарочно такой не придумаешь.

На запад опускается мощный ледник, из которого вытекает р. Кара-джилга. По обеим сторонам ледника мощной оградой вверх поднимаются очень крутые вершины.

Стало очевидным, что высшей точкой хребта Борколдой является как раз та красивая конусообразная смежная вершина, которая еще накануне поразила путешественников красотой и строгостью своих очертаний.

Однако самое главное для альпинистов восхождением достигнуто не было. Ближние вершины Борколдоя были хорошо видны, но панорама более далекого Кок-шаал-тау была закрыта дымкой, сквозь которую лишь смутно виднелись крупнейшие вершины. Эта дымка, состоящая из мельчайших частиц песчаной пыли, приносится ветрами с юга, со стороны громадной пустыни Такла-макан, лежащей по ту сторону границы.

После часового пребывания на вершине восходители начали, спускаться вниз. Очень быстро они достигли основания вершинного конуса. С гребня спускались на этот раз по осыпи. При этом в целях безопасности итти пришлось по очереди. Спуск занял немного времени, и, несмотря на то, что на морене, у палатки, все остановились, чтобы поесть, в 5 час. вечера восходители были уже внизу в лагере, у слияния составляющих Джеголомая.

Самым ярким впечатлением всего восхождения оказалась, однако, неожиданная встреча со стадом кийков: из-за груды камней на склон вдруг стремительно вынеслись спугнутые людьми животные. За минуту до этого кийки мирно паслись и не заметили людей до последнего момента, так же как и те их. Бегство испуганных животных было так стремительно, что люди поняли, что произошло, лишь когда кийков уже не было видно...

Запись окончена. Но Август Андреевич, закрыв книжку, продолжает сидеть неподвижно. Он вспоминает, как на следующий день после восхождения они долго колебались, раньше чем решили отказаться от попытки восхождения на главную вершину Борколдоя. Но благоразумие взяло верх. Борколдой был уже осмотрен, видимость не улучшилась, и Кок-шаал-тау все равно разглядеть не удалось бы. Кроме того, восхождение обещало быть трудным и возможно даже непосильным для группы, состоявшей отнюдь не из первоклассных альпинистов. Он думал также о том, что их описание оледенения верховий Джеголомая и Кара-джилги будет первым,- эти места еще никто не посещал.

***

Еще несколько минут и привал закончен. Снова медленно бредут по тропе лошади. Кто-то громко говорит;

- Вот это-то и есть перевал Кубергенты!

Он находится в невысокой, отличающейся округлыми формами гряде, замыкающей верховья Кара-чукура. Пологий подъем к нему проходит почти незамеченным. Да и сам перевал неказист.

"Вершина перевала представляет довольно плоское плато с небольшими, пологими увалами. Глинистая почва с редкими тощими кустиками травы и с малым количеством камней покрывает его.

Высота перевала 3909 м. Его точка, вернее, целая площадь с Одинаковым горизонтом, на протяжении 100 или более метров, является замечательной в своем роде. Это нечто подобное известному пограничному столбу на Урале с надписью "Европа - Азия".

Кубергенты отделяют две речные системы, низовья которых теряются в пустынях на противоположных друг от друга концах. На севере - бассейн Сыр-дарьи, впадающей в Аральское, море, на юге - бассейн Тарима, замыкающийся озером Лоб-нор"1.

Летавет и его спутники знали, какое впечатление произвел вид, открывшийся на юг с этого перевала, на Пальгова, прошедшего здесь в 1929 г. и посвятившего ему почти поэтические строки:

"...С перевала открывается замечательный по красоте вид на хребет Кок-шаал. Редко где в Тянь-шане можно встретить такую живописную и грандиозную панораму. Хребет Кок-шаал обращен к перевалу таким образом, что виден взору на значительном протяжении по своей длине, направленной от востока к западу. Прежде всего поражают зрителя белые сверкающие краски, ровной линией отрывающиеся от темного фундамента гор и причудливыми мазками растянувшиеся по синему фону. Это снега, окутавшие хребет до самого подножья. Зимняя тундра, выхваченная из полярной страны.

Гребень гор рассечен глубокими ущельями. Кажется, что каждая вершина ничем не соединена с другой. Островерхие крутые пики взмыли кверху, как бы стараясь уйти друг от друга дальше. Среди сплошного снежного савана выступают обнаженные отвесные скалы, точно страшные язвы. Миллионы веков враждебной недоступности тяготеют над одинокими вершинами. Если бы не эти белые одежды, то какой мрачностью, сохраненной от первобытных дней Земли; давило бы оттуда сверху на лежащую у подножья долину. Но суровость величия смягчалась беспредельной вечной красотой. Неисчерпаемое разнообразие форм, смелые дикие изгибы, неповторяемость содержания надолго приковывают бедную мысль человека"1.

На этот раз путешественникам приходится разочаровываться. Вид с перевала ограничен, и мощь гигантов Кок-шаал-тау по-прежнему скрадывается дымкой, из которой выступают лишь ближние пики и ледники.

За Кубергентами лежит урочище Кагалячап. Необычайно своеобразное место. Не однажды придется москвичам удивляться увиденному здесь.

Необычайное началось почти сразу: спуска с перевала на юг не оказалось. Путники поднялись как бы на громадный стол, огороженный со всех сторон горными хребтами. Вдали виднелись концы медников, которые, выбравшись из узких крутых ущелий Кок-шаал-тау на плоскость Кагалячапа, растекались по нему бесформенными лепешками громадных размеров.

В течение нескольких дней члены группы совершали маршруты в районе Кагалячапа, не уставая удивляться странностям этой высокогорной пустыни. По огромному плато, среди растрескавшейся и поэтому напоминающей паркет почвы с редкими пучками травы, блуждали воды многочисленных ручьев и рек. Там и сям разбросаны громадные валуны, лежавшие когда-то на поверхности мощного ледника, который покрывал в доисторические времена эту долину.

Потоки, вытекающие из ледников с Кок-шаал-тау, вырываются на плоские пространства Кагалячапа и как бы останавливаются в недоумении: куда же течь, в какую реку нести свои воды?

И так, разбиваясь на ручейки, разливаясь болотами между незаметными взгляду выпуклостями плато, образующими водоразделы, разделяются воды Кок-шаал-тау, давая начало двум крупнейшим рекам: Узенги-гуш и Аксаю.

Насколько случайным бывает здесь такое разделение, путешественники убедились, переезжая через речку Ото-таш. Поток этой реки разделяется едва различимой выпуклостью на два рукава. Правый рукав по уклону поверхности стекает на восток и принадлежит к бассейну Узенги-гуша, а левый направляет свои воды на запад, в Аксай. Рельеф выражен настолько слабо, что в месте разделения потока вода как бы колеблется, в какое русло ей течь. Достаточно незначительной причины, чтобы преимущество перешло к одному из них.

Немыцкий обратил внимание, что следы лошади, оставшиеся в мягком грунте ложа реки, послужили причиной того, что вода повернула в сторону Аксая. Люди, пораженные таким неожиданным поведением реки, стали развлекаться, меняя направление потока то в одну, то в другую сторону. Кто-то даже утверждал, что если сильно подуть на воду, то и этого окажется достаточно.

Вдруг раздались выстрелы. Минутная тревога оказалась напрасной и сменилась бурной радостью: пограничник Панфилов, сопровождавший группу, застрелил огромного архара. Теперь можно будет заменить надоевшие консервы свежим мясом, которого хватит надолго. Чтобы не тащить лишний груз, здесь же невдалеке устанавливается лагерь. Покуда тушу архара разделывают, свободные люди разбредаются в поисках лепешек кизяка1. Через несколько минут уже горит костер, и от него доносится аромат жареного мяса. После обеда, во время которого впервые поели вволю свежего мяса, путешественники, лежа на разостланной кошме, обмениваются впечатлениями.

На развернутой карте ясно видно, как Узенги-гуш в одном месте и Аксай в другом прорезают массив одного из величайших хребтов - Кок-шаал-тау и затем снова соединяют свои воды в потоке Тарима.

Какая-то непонятная "ошибка" природы. Действительно, только незначительные бугры на Кагалячапе отклоняют воды ледников Кызыл-унет, Пальгова и других в направлении Узенги-гуша и Аксая. Чтобы попасть к Тариму, эти реки проделали в течение тысячелетий колоссальную работу, пропилив массив Кок-шаал-тау, загораживающий им путь на юг. А ведь, казалось, чего бы проще, если бы те же ручьи стекали в сторону перевала Кубергенты и через него попадали в реки бассейна Сыр-дарьи. Здесь на пути воды не было никаких препятствий.

Во всяком случае, еще проф. Сапожников, посетивший этот район в 1912 году, обратил внимание на целесообразность исправления этой "ошибки" природы. Изменение направления части рек, стекающих со склонов Кок-шаал-тау, позволило бы пополнить водные ресурсы Сыр-дарьи.

***

Первым из ледников Кок-шаал-тау, который посетила группа, был ледник Комарова. В 1929 г. на нем побывал Пальгов и присвоил ему имя известного советского ученого.

Ледник Комарова состоит из трех ледяных потоков. У конца ледника они соединяются и образуют короткое ледяное плато шириной до 4 км. Средняя ветвь ледника имеет длину около 12 км при ширине до 1000 м. Ледник заканчивается отвесной ледяной стеной высотой в 25 м. На середине ее высоты из большого ледяного грота с ревом вырывается основной поток реки Кызыл-унет, начинающей бассейн Аксая. Впрочем, ручьи стекают по всей поверхности стены, изрезанной вертикальными трещинами, покрытой потеками грязи, стекающей с поверхности морены.

Покуда Летавет, Немыцкий и остальные туристы двигались к леднику, со стены свалилась огромная ледяная глыба и разлетелась у ее основания на множество осколков. По-видимому, такие обвалы происходят часто: кусков льда лежало внизу довольно много.

Правее ледника Комарова находился большой, пока еще безымянный ледник отделенный невысоким отрогом.


25. Хребет Кок-шаал-тау. Ледник и пик Кзыл-аскер (Красноармеец)

Чтобы осмотреть вершины этого участка хребта, Летавет решил подняться на гребень отрога. Оттуда их взорам открылись замечательные по красоте вершины, поднимавшиеся в верховьях ледников. На их крутых стенах местами прилепились висячие ледники. Снежное одеяние с трудом удерживалось на выступах скал, с которых временами срывались лавины. За этим безымянным ледником находится, по-видимому, главная вершина всего хребта. Пик возвышается над всеми своими соседями. Он как бы стоит на страже границы, проходящей здесь по гребню Кок-шаал-тау. Летавет и его спутники решили назвать его Кзыл-аскер (Красноармеец).

К сожалению, альпинистские возможности группы не позволяли предпринять попытку восхождения ни на одну из этих вершин - для этого требовалось применение всех приемов из арсенала альпинистской техники.

На следующий день маленький караван двинулся на восток в обход отрога хребта, отделяющего ледник Комарова от его восточного соседа - ледника Пальгова, часть вод которого стекает уже в бассейн Узенги-гуша.

Ущелье и ледник Пальгова остаются справа по ходу каравана. Этот ледник так же длинен, как и ледник Комарова, но течет одним, довольно ровным, потоком. Вершины, замыкающие его цирк, имеют очень крутые склоны, на которых почти не держится снег. Зато боковые отроги хребта обладают главными и довольно округлыми контурами. У верховий ледника они сплошь покрыты снегом. Туристы не свернули в это ущелье и ограничились осмотром его в бинокль. Основной причиной этого было то, что Пальгов составил довольно подробное описание ледника Пальгова.

Времени в распоряжении москвичей остается немного, и они рассчитывают свой маршрут так, чтобы увидеть возможно больше нового. Тем более, что впереди еще никем не описанные места, например, урочище Джурек. А еще дальше на восток - таинственное место прорыва Узенги-гуш, где еще вообще до того времени никто не был. Туда особенно стремится Летавет.

Пока что группа движется дальше и подходит к концу Кагалячапа. Именно - к концу. Как стол, кончается уступом эта высокогорная пустыня, и река обрывается вниз водопадом. Спуск для людей и лошадей, однако, не из трудных, и вскоре они попадают в долину р. Айталы, первой отдающей все свои воды полностью Узенги-гушу.

Вдали, в глубине ущелья Айталы, виднеется покрытый мореной конец ледника. Ближе, высоко на крутых скалах свисает язык другого. Из него красивыми водопадами вырываются два потока. Один из водопадов распыляется на мельчайшие брызги, которые подхватывает и развевает флагом ветер. Другой - олицетворение мощи воды. Сплошной серый вал потока вырывается из-под языка ледника и покрытый белой пеной массой низвергается вниз, плавно перегибаясь на скалах. Оглушительный рев воды. В воздухе мириады брызг, в которых радугой преломляются солнечные лучи.

Летавет и Немыцкий не могут удержаться от соблазна и отправляются поближе, чтобы поснимать. Караван ожидает, покуда они найдут удобное место для этого. Возвращаются они промокшие, но довольные - снимки должны получиться интересными.

Весь остаток дня 21 и 22 августа продолжается путь, отмеченный множеством бродов. Некоторые из них очень трудны, и приходится проделать большую работу, чтобы переправа стала возможной.

В середине дня 22-го караван достиг устья реки Джурек, и здесь был устроен временный лагерь. Летавет и его спутники решили посетить верховья этой реки. По двухверстной карте, там находятся два больших ледника, которые еще никем не описаны и, вероятно, вообще не посещены.

Главный ледник Джурек и окружающие его вершины произвели большое впечатление на Августа Андреевича. В своем походном дневнике он записал:

"План намечаю такой: Виктор Владимирович1 сегодня отправляется обследовать конец левого, а завтра основного ледников. Я - же с Капитолиной Семеновной2, ввиду очевидной большой протяженности основного ледника, выступим к нему сегодня и там заночуем. Завтра постараемся пройти возможно выше - вплоть до цирков составляющих основного ледника. На двухверстной карте он состоит как бы из трех самостоятельных ледников.

Выступаю в 3 часа 30 минут дня. Верхом мы пересекаем боковой приток реки и в 5 часов подъезжаем к огромным моренным нагромождениям ледника. Здесь приходится расстаться с лошадьми.

Отдаю приказание Мусуралы - это наш караванщик - встретить нас на следующий день в 5 часов вечера.

Нагрузившись основательными рюкзаками, начинаем подниматься по моренам и осыпям.

Ледник слева ограничен свирепой стеной. Скалы здесь поднимаются отвесно на тысячеметровую высоту, и зажатый в узком доже лед при своем движении царапает их подножье. Горные породы, из которых сложены эти скалы, непрерывно разрушаются, с них происходят частые камнепады, и эта часть ледника вся покрыть мелким щебнем.

Здесь впервые находим очень интересные образцы окаменелостей, которые просил нас разыскать геолог Прокопенко. Окаменелости разнообразны и очень красивы. Это преимущественно ракушки, Но их очень много, целые скалы из ракушек.

Возимся очень долго, разбивая камни и стараясь получить наиболее интересные экземпляры.

В 7 часов вечера останавливаемся на ночлег на узенькой полоске щебня, покрывающей лед у самого подножья стены. Рассчитываю на то, что камни, падающие со стен, будут перелетать через нас.

23 августа. Ночь оказалась прескверной. Еще накануне, часов с девяти вечера начался дождь и шел, перемежаясь со снегом и градом, всю ночь.

Мощные, раскаты грома. Ветер рвет палатку. Уснуть почти не удается.

Уже под утро чувствую что-то уж очень прохладно ногам. Зажигаю электрический фонарик и при свете вижу, что в нашем "шестере" на целую четверть вода. Видимо, она нашла где-то вход, и палатка наша наполняется наподобие брезентового ведра.

Ничего другого не остается, как проткнуть ножиком дно палатки и выпустить из нее воду. Крыша провисает под тяжестью слоя выпавшего ночью снега.

Крутом все в тумане. Перспектива на сегодняшний день кажется совершенно безнадежной. Однако к 9 часам появляются просветы голубого неба.

Скалистые гиганты, поднимающиеся над верховьями ледника, где-где начинают вылезать из тумана.

Выбираемся из спальных мешков и собираемся в путь. Вдруг резкий воющий свист и - дзинь! Что-то пролетело, словно пуля.

- В чем дело?

Соображаю, что это начался обстрел камнями, падающими со скалистой стены. Убеждаемся в правильности нашего расчета: все камни со свистом и воем, как пули и снаряды, перелетают через наши головы. Расположись мы немного подальше от стены, и не сдобровать бы нам!


26. Пик Джолдаш ("Тяньшанская Ушба" Летавета). Фото А. А. Летавета

При каждом свисте невольно теснее прижимаемся к стене.

Вдруг туман начинает быстро исчезать, а с ним и проклятая дымка. Перед нами чудесной пирамидой поднимается на высоту не менее 6000 м вершина, которую за ее неприступный вид и сходство в контурах называем между собой "Тяньшанской Ушбой".

Выступаем в 9 час. 30 мин. Переходим на ледник. Его поверхность покрыта обломками скал. Вскоре выходим на серединную морену и продолжаем путь по ней.

По мере того, как мы подвигаемся вперед, перед нами раскрываются чудесные видения этого таинственного ледника - гигантские вершины, одна прекраснее другой.

Вот впереди, за черной мрачной скалой, обломки которой образуют срединную морену, видна замечательная вершина - зуб, почище всякого Маттергорна. Ветер сдувает с него снег так, что гора как бы дымится.

Подвигаемся немного дальше, и слева открывается еще одна чудесная вершина, одна из самых красивых, которые я когда-либо видел. Настоящая Канченжунга - поразительное сходство!

Не могу оторвать глаз от сверкающих снегов на ее склонах, от вершины, которая курится сдуваемым снегом.

Пробуем продвинуться поближе к этой горе. Спускаемся с морены на ледник, но итти очень трудно: то, что казалось с морены буграми на поверхности ледника, в действительности оказывается целыми ледяными холмами.

Дальше в верховьях ледник имеет довольно гладкую поверхность, но фирновый бассейн почти отсутствует. Вершина поднимается, как огромная пирамида, над совершенно ровной площадью ледника. Подъем на вершину отсюда невозможен - вид у нее более грозный, чем у кавказской Безингийской стены.

Как ни хочется подойти к подножью вершины, но от этого приходится отказаться: не остается времени на обследование главной ветви ледника. Нужно спешить.

Снова мы идем по срединной морене и затем дальше, по центру главной ветви ледника. Лед здесь слитный. Иду быстро, почти бегом. В моем распоряжении остается всего часа полтора времени - слишком я увлекся фотографированием.

С новой точки зрения горы принимают иные очертания. В поле зрения все новые пики и ледники у их подножий...

Вон, вдали, между двух невысоких хребтов, лежит ледник. В глубине ущелья виден цирк с довольно пологим перевальчиком в сторону Китая. Как хочется добежать до него, чтобы взглянуть на пустыню Такла-макан. Но до перевала не меньше трех часов ходу - приходится отставить.

На запад от перевала еще одна замечательная вершина, но уже в другом роде - она вся ослепительно белая. За нее уходит ледопадом западный приток главной ветви ледника. По нему, вероятно, можно подойти к виденным нами вершинам.

Увы, время уже двигаться назад, чтобы до темноты попасть к лагерю"1.

Последние лучи солнца угасают на снегах прекрасных вершин. Летавет решает предложить назвать посещенный им и Капитолиной Семеновной ледник именем проф. С.Г. Григорьева. Теперь вниз в лагерь, а назавтра и вовсе в обратный путь.

Недостаток времени не позволяет даже вернуться домой другим маршрутом. Более осторожные спутники Летавета не решаются рисковать, имея впереди перспективу неизведанных переправ.

24 августа группе приходится вновь пересекать Кага-лячап, но на этот раз погода отвратительная. Снежная буря бросает навстречу колючий снег. Люди и лошади, нагнув головы, с трудом продвигаются вперед. К вечеру, когда путешественники переваливали через Кубергенты, буря прекратилась. Ветер быстро гнал по темному небу клочья туч. Стало холодно. Бивуак был устроен в нескольких километрах севернее перевала.

Ночью ветер разогнал остатки туч. С ними исчезла и дымка. Темное глубокое небо сияло бесчисленными звездами. Август Андреевич выглянул из палатки и, увидев, что вызвездило, стал уговаривать спутников вернуться к перевалу, чтобы напоследок увидеть наконец панораму Кок-шаал-тау. Итти назад никто не захотел, и еще задолго до рассвета Летавет, поеживаясь от ночного мороза, быстро пошел назад один. Он договорился со своими товарищами, что караван дождется его возвращения.

Когда он, запыхавшийся, достиг перевала, розовые лучи зари осветили снежные вершины Кок-шаал-тау. Дымки не было. Постепенно поднималось солнце, все большая часть хребта появлялась из тени, и наконец, вся великолепная панорама развернулась перед глазами альпиниста.

Невольно снова вспомнилось восторженное описание. Пальгова. Но задерживаться было нельзя, и Летавет почти бегом двинулся на север за перевал. Когда он достиг места бивуака, лагерь был уже свернут и караван готов к выходу.

9 сентября группа возвратилась в Москву.

2

Красота и своеобразие вершин Кок-шаал-тау увлекли проф. Летавета. В течение всей зимы не уставал он вновь и вновь повторять рассказы о своем путешествии, о наиболее замечательных его эпизодах. Однако он не только рассказывал о прошлом. Исподволь он готовил новый поход в этот же район. Его не останавливала необходимость повторить долгий и довольно скучный путь с караваном до Кагалячапа. Но не только Кагалячап намечал он посетить на этот раз. В задачи новой группы, главным образом, входило расширение района исследования на восток - к прорыву Узенги-гуша.

Группа на этот раз состояла из четырех человек. Кроме Летавета и его жены, на Тянь-шань отправлялись молодые члены Туристской секции Московского дома ученых Марон и Машков - оба бывалые альпинисты.

...Миновав ледник Комарова, группа подходила к подножию пика, который в прошлом году был назван Кзыл-аскер (Красноармеец). Теперь уже альпинисты не собирались ограничиваться только осмотром горы и окружающих ледников со склонов хребта. Решено было сделать попытку восхождения. Внизу в ущелье оставались сопровождавшие группу пограничники и лошади каравана.

После осмотра вершины был определен возможный путь: от вершинной части горы опускался, огибая винтообразно ее склоны, узкий ледник. Его крутой поток во многих местах прерывался трещинами, которые на ледопадах образовывали запутанные лабиринты.

Тяжелый, выматывающий все силы подъем. К концу дня восходители достигли подножья небольшой вершины, склоны которой ограничивали ледник оправа. Гладкая скалистая стена здесь была отвесна и местами даже нависала над снежной мульдой у ее подножья. Отсюда начиналась самая узкая часть ледника, разорванная свирепыми ледопадами. Под самой стеной поставили палатку и, так же как в предыдущем году на леднике Григорьева камни, так теперь маленькие снежные лавины перелетали через головы людей. Погода портилась. Временами шел снег. Сильный ветер стремительно нес низкие тяжелые тучи.

Весь следующий день снова поднимались вверх альпинисты, преодолевая трудный ледник. Однако к тому времени, когда они устроили второй бивуак, погода окончательно испортилась. Снег шел непрерывно, и ветер, подхватывая его, крутил метель. В таких условиях двигаться по узкому, крутому леднику, когда в любой момент с одного из склонов могла свалиться лавина, было явно неразумно.


27. Ледник Григорьева и пик О. Ю. Шмидта. Фото А.А. Летавета

Члены группы пришли к единодушному выводу, что взять вершину "с хода" нельзя - требуется более детальная разведка пути и лучшие условия погоды. Но на такую "осаду" нужно было время, а его и так много ушло на путь до Кок-шаал-тау. Чтобы иметь возможность проникнуть возможно дальше на восток, решили от восхождения отказаться.

По знакомому пути шли, почти не задерживаясь. Единственный "визит", который группа сделала, был посвящен верховьям ледника Григорьева. Летавет не мог отказать себе в удовольствии вновь насладиться замечательными видами. Еще приятнее ему было видеть восторг его новых спутников. Одновременно по прошлогодней метке проверили положение языка ледника.

Следующим после Джурека было ущелье Чон-тура-су. В описании Пальгова это место не фигурирует. Тем более было оснований обследовать его.

Здесь группа разделилась. Вверх по ущелью отправились Летавет с женой, а Марон и Машков пошли другим путем с тем, чтобы совершить восхождение на панорамную вершину и осмотреть район сверху.

...Суровая каменистая долина Чон-тура-су. Вершины главного гребня Кок-шаал-тау где-то далеко в глубине ущелья, в верховьях еще невидимого ледника. Летавет и его жена идут вперед, уже немного разочарованные однообразием окружающего пейзажа. Дно ущелья покрыто бесчисленными валунами и обломками скал. Вдали, от склона к склону, перегораживая долину, поднимается высокая гряда конечной морены.

По мере приближения моренный вал кажется все более высоким. Верхняя часть долины скрыта за ним. Но вот из-за нагромождения камней показывается остроконечный контур какой-то скалы. Все выше поднимается Летавет со своей спутницей по склону, и постепенно как бы вылезает вверх остроконечная скала. Она растет и становится все больше. Вот это уже не скала, а пик. Теперь морена уже не загораживает вида, и у подножия пика сверкает хаос разорванного множеством трещин ледника.

Удивительное зрелище! Остроконечная вершина высотой до 5000 м поднимается совершенно одиноко. Ничто не связывает ее с другими горами. Ледник обтекает с обоих сторон подножье огромного обелиска.

Далеко позади вершины Кок-шаал-тау. Нигде не видал Август Андреевич ничего подобного. Долго стоял он, пытаясь понять причину такого необычайного явления.

Вершину решили назвать пиком Альпиниста, а ледник именем Корженевского.


28. Пик Альпиниста. Фото А.А. Летавета

***

...И на этот раз не удалось добраться до места, где Узенги-гуш прорывается сквозь скалы Кок-шаал-тау. Уже было видно начало поворота реки на юг, но... дальше пройти было невозможно. Река в этом месте достигает значительной ширины. Поток ее по мощности превосходит Сары-джас. Но, чем ближе к повороту, тем берега становятся более крутыми, и наконец вода бурлит в узком каньоне. По крутым, почти отвесным склонам лошади итти не могут - дальше каравану путь закрыт.

Чтобы предпринять обследование места прорыва, которое является, по-видимому, одним из грандиознейших каньонов, необходимо организовать специальную экспедицию. Перебрасывая на себе лагерь и все необходимое для движения все ближе к месту прорыва, люди постепенно могут достичь его. По всей видимости, при этом придется широко применять технику альпинизма.

Обратный путь был намечен по другому маршруту. Чтобы перебраться на другой берег. Узенги-гуша, пришлось вернуться несколько назад, вверх по течению. Переправа была исключительно трудной и опасной.

***

Так и не пришлось проф. Летавету побывать у прорыва Узенги-гуша. Последующие его путешествия были посвящены другим хребтам центрального Тянь-шаня. Несколько лет спустя, после одного из докладов об очередном путешествии, к профессору подошел молодой человек с альпинистским значком. Это был Борис Симагин - один из организаторов альпинизма среди работников авиационной промышленности. За знакомством последовало несколько бесед. Симагин просил посоветовать, в какой новый и интересный в альпинистском отношении район на Тянь-шане ему предпринять поездку.

Восторженные рассказы профессора и убедительные фотографии сделали свое дело. Летом 1938 г. шесть молодых альпинистов общества "Крылья Советов", после долгого пути, переправились через Узенги-гуш и достигли его правого берега невдалеке от урочища Джурек.

Альпинисты Симагин, Багров, Литвинова, Разуваев, Дик и Гиршон направлялись к горам Кок-шаал-тау с целью совершить интересные спортивные восхождения. В таком отдаленном районе они были впервые и смотрели кругом с удивлением - так сильно все отличалось от знакомых им гор Кавказа.

Симагин с товарищами прошли в верховья ледника Григорьева. Летавет перед отъездом из Москвы снабдил группу составленной им схемой расположения ледника и вершин в его верховьях.

Особенное внимание альпинистов привлекла "Тянь-шанская Ушба" Летавета, названная им впоследствии пиком Джолдаш. Однако они быстро убедились, что организация восхождения на нее потребовала бы очень много трудов и времени и поэтому выходила за пределы возможностей группы. Пришлось еще раз пожалеть о судьбе почти всех альпинистских экспедиций в отдаленные районы. Отправляющиеся на время своего отпуска люди затрачивают львиную долю времени на путь к цели. И когда они ее достигают, времени на длительное пребывание там уже не остается. Приходится удовлетворяться тем, что можно успеть сделать в остающийся короткий период.

На леднике Григорьева альпинистов поразило, что, несмотря на очень пологое падение ледника, его поверхность отличается значительной неровностью и образует ледяные бугры и холмы.

Прекрасная стена "Канченжунги" - Летавет назвал ее пиком О.Ю. Шмидта, - которая открылась им с левой стороны ледника, была с этой стороны недоступна. Решили перекочевать в соседнее ущелье и попытать счастья оттуда. Однако, когда альпинисты подошли к вершине с запада, то их постигло разочарование: с этой стороны подъем на пик Шмидта оказался простым и не представлял спортивного интереса.

Они стояли на склоне довольно высоко над поверхностью ледника, когда Борис Симагин обратил внимание товарищей на вершину любопытной формы. От ее острой верхушки, слегка напоминавшей голову птицы, плавно шли в стороны плечи гребня. Затем гребень симметрично спадал вниз, образуя как бы крылья.

- Смотрите, вот вершина специально для нас. Название - пик "Крылья Советов" - самое для нее подходящее. Да и высота, вероятно, превышает 6000 м.

Путь к вершине был не из легких. Подняться в лоб с ледника было невозможно: скалистые склоны гребня поднимались крутой стеной. Пришлось отправиться в обход и выйти на гребень значительно западнее, там, где склоны становятся положе. Отсюда начался долгий и трудный путь по гребню, через множество препятствий.

На третий день, когда до вершины оставалось подняться не более чем на 150-200 м, вокруг разразилась сильнейшая снежная буря. Три дня свирепствовал буран. Стало очень холодно. Альпинисты, скорчившись в неудобных позах, лежали в маленьких палатках, прилепившихся на уступе гребня, среди острых скал.

Когда ветер стих и стало возможным двигаться дальше, обнаружилось, что у нескольких членов группы появились признаки обморожения. И хотя вершина была недалеко, все же пришлось спускаться вниз с возможной быстротой. Рисковать конечностями и жизнью товарищей никому не хотелось - печальная история последнего восхождения на Хан-тенгри была слишком свежа в памяти.

Несмотря на принятые меры, все же одному из членов группы, альпинисту Дик, пришлось впоследствии ампутировать пальцы ноги.

Обратно Симагин и его группа возвращались через перевал Кубергенты. Последняя часть пути к Иссык-кулю проходила по проложенной за несколько лет до этого прекрасной автомобильной дороге, ведущей через перевал Бедель в Китай.

И на этот раз остались непокоренными гордые вершины Кок-шаал-тау. Этот замечательный район еще ждет своих исследователей, а его вершины - покорителей.

П А М И Р

ПИК СТАЛИНА

В 1928 г. в глубь "неисследованной области западного Памира впервые проникли люди. Экспедиция Академии наук СССР приступила к изучению западного Памира - страны высочайших вершин и величайших ледников Союза. Тогда было начато составление первой карты этих мест. Участники экспедиции, немецкие топографы, работая в бассейне ледника Федченко, увидели поднимавшийся вдали за хребтом гигантский пик. Когда при помощи геодезических инструментов определили его высоту, она оказалась 7495 м. Эта вершина намного превышала пик Ленина в Заалайском хребте (7127 м), который до того считался первой вершиной Советской страны.

Немецкие топографы решили, что эта вершина и есть пик Гармо - название, данное местным населением одной из крупнейших гор. Однако это заключение было неправильным, настоящий пик Гармо находился почти в 30 км от места расположения нового пика. Ошибка немцев была обнаружена нескоро. В глубь лабиринта ледников и хребтов проникнуть сразу было невозможно. Горы ревниво хранили свои тайны.

Несколько лет упорной и настойчивой работы советских людей позволили расшифровать всю "неисследованную область". В 1932 г. люди впервые добрались к подножью "Пика 7495 м" и поднялись на его "плечо". В том же году была обнаружена ошибка немцев; два отряда ученых и альпинистов подошли к предполагаемому пику Гармо с противоположных сторон, и тогда оказалось, что отряды были у подножья двух разных вершин.

"Пик 7495 м" был назван именем вождя советского народа - товарища Сталина.

Альпинисты много сделали для географического исследования Памира, неизменно принимая участие во всех экспедициях Академии наук и других организаций. В 1933 г. они поставили в порядок дня вопрос о восхождении на пик Сталина. И эта задача была включена в планы работы Таджико-Памирской экспедиции 1933 г. Восхождение должно было решить не только спортивные задачи. Альпинистам было поручено установить на склонах и вершине пика автоматические метеорологические станции.

Такая станция имеет ветряной двигатель и динамо-машину, питающую коротковолновый передатчик. Передатчик автоматически передает сигналы, указывающие силу и направление ветра. Эти автоматические станции должны были дополнять работу большой высокогорной метеостанции, строившейся на леднике Федченко.

Для подготовки и проведения восхождения в составе экспедиции был создан специальный отряд, состоявший почти исключительно из альпинистов, - отряд № 29.

1

К подножью пика проще всего проникнуть со стороны Алайской долины.

В начале лета из Москвы отправились первые группы членов будущего 29-го отряда. В Оше находилась база экспедиции. Здесь собирались отряды экспедиции, формировались караваны.

Альпинисты быстро добрались до заставы Бардоба, расположенной на южной стороне Алайской долины, у склонов Заалайского хребта. До этого пункта можно было проехать на автомобиле по недавно построенной памирской автодороге. Шоссе только начало эксплуатироваться, и наряду с быстрыми грузовиками по нему медленно двигались караваны с грузами, направляющиеся в Синьцзян и Афганистан. Сотни верблюдов своей покачивающейся походкой несли груз за рубежи нашей страны, - тогда они еще составляли здесь основной вид транспорта.

Из Бардобы путь лежал на запад, вдоль Алайской долины. Около 100 км приходится пройти здесь до устья реки Алтын-дара. По долине Терс-агара предстоит подняться, чтобы проникнуть к верховьям бурной реки Мук-су, берущей свое начало у ледника Федченко. Но для того, чтобы попасть отсюда ,к Мук-су, нужно пройти перевалом Терс-агар через Заалайский хребет. Этот перевал издавна был известен местным жителям и значительно сокращал путь.

В 1929 г. все экспедиции направляются с севера к леднику Федченко через Терс-агар; путь вверх по Мук-су от ее устья для каравана непроходим.

С перевальной точки открывается замечательная панорама на широкую, плоскую долину Мук-су и поднимающиеся сразу за ней пики Алтынмазарских гор. Среди них выделяются главные вершины этой группы: Муз-джилга, Сандал и Шильбе. С крутых склонов нависают висячие ледники, изборожденные тысячами трещин. У их подножья видны кучи снега и льда - следы лавин и обвалов.

Внизу в долине на берегу реки расположился кишлак Алтын-мазар. Это последнее селение на пути альпинистов. Постройки селения окружены довольно обильной растительностью. Кругом на лугах много скота: бараны, верблюды и яки.

Самой сложной задачей на первом этапе пути является переправа через стремительные реки. В начале и середине лета это дело чрезвычайно сложное и опасное. Потоки в этот период наиболее полноводны - таяние снегов в разгаре. Переправа через Мук-су очень трудна. Легче перебираться через реки, образующие ее. Это - Саук-сай и Сель-дара. Первая начинается в ледниках: южного склона пика Ленина, вторая вытекает из ледника Федченко.

Реки растекаются несколькими потоками по широкой долине. Среди груд крупной гальки беснуется мутная красно-коричневая вода Саук-сая. Вода Сель-дары серая, такие же тона имеет галька на ее берегах.

Люди переправляются верхом, ведя на поводу вьючных животных. Задерживаться нельзя - солнце поднимается все выше, и вода заметно прибывает. Число потоков увеличивается, они прокладывают себе новые русла, и вода заливает почти все дно долины.

Покуда животное ощущает почву под ногами, все идет хорошо; когда же брод становится глубже, поверхность тела, а следовательно и напор воды на него увеличиваются, и лошадь вынуждена плыть. С потерявшим опору животным вода очень легко справляется, и мало надежды увидеть его вновь живым. Особенно плохо приходится верблюду: покуда верблюд стоит на своих высоких ногах - все в порядке, стоит ему оступиться - его громадная туша становится в воде совершенно беспомощной.

Караван движется дальше. Вдали виден конец огромного языка ледника Федченко, до того скрытый отрогами Алтынмазарских гор. У самого языка ледника, на берегу речки Малый Танымас, место базового лагеря отряда. Дальше доставка необходимых грузов будет происходить уже по льду.

Путь по леднику Федченко был хорошо виден даже издали. По нему ежедневно отправлялись вверх лошади с материалами для строительства метеорологической обсерватории. Но путь альпинистов совпадает с этой "дорогой" лишь до устья левого притока Федченко - ледника Бивачного.

6 июля на него свернула подготовительная группа отряда. Нужно было найти наиболее удобный для каравана маршрут по ледникам Бивачному и Сталина. Сначала дорогу можно было выбирать без затруднений, но потом альпинисты разделились и пошли разными путями. Между ними происходило молчаливое соревнование: кто выберет лучший вариант.

На леднике Бивачном, недалеко от соединения ледников, составляющих его поток, была устроена вторая база - лагерь, который назвали Подгорным (3900 м). Для следующего лагеря - "ледникового" - место было найдено на леднике Орджоникидзе, на южных склонах пика его же имени. Высота здесь была уже 4600 м.

Отсюда, пересекая ледник Орджоникидзе через зону огромных сераков, можно было снова выйти на ледник Сталина по восточному ребру пика. Именно восточное ребро пика Сталина было намечено еще в предыдущем году как путь восхождения. И это - единственный возможный вариант.


29. Массив пика Сталина (7495 м)


30. Схема района пика Сталина.

На высоте более 6000 м за день можно подняться вверх лишь на 500-600 м (считая только вертикальный подъем), а если путь трудный, то эта цифра значительно уменьшается. Относительная высота подъема на пик Сталина от лагеря 4600 м составляла почти 3000 м. Таким образом, по пути подъема на гребне пика предстояло устроить целый ряд промежуточных лагерей, подготовить путь между ними и только потом отправляться на штурм.

Это высотное восхождение было решено провести с использованием носильщиков из числа местных жителей. Ведь для того, чтобы устроить все эти лагери, наверх придется поднять большое количество грузов. Альпинисты должны были проложить путь и провести по нему возможно выше носильщиков.

9 июля на ребре появился первый лагерь. Две маленькие палатки были установлены на высоте 5600 м. На следующий день альпинисты поднялись еще выше и добрались до первого "жандарма". Их было шесть, этих "жандармов". Они поднимались над линией ребра, преграждая путь по нему. Разрушенная порода скал осыпалась вниз, а там, где пласты оказались более прочными, в месте их выхода образовались на ребре острые скальные выступы. И эти выступы-"жандармы" были одной из главных трудностей восхождений.

Разведка пока была закончена. Нужно было готовить дорогу для каравана. Эта утомительная работа продолжалась две недели, но вот 27 июля в "ледниковый" лагерь пришли вьючные животные. Выше дорогу вести было невозможно.

К дальнейшей работе на ребре все еще нельзя было приступить. Носильщики, привычные к горным тропам и даже к скалолазанию, совершенно не знали, как нужно правильно передвигаться по льду, и даже боялись его. Необходимо было обучить их технике альпинизма, хотя бы основным ее приемам.

Лучшая высотная акклиматизация - привычка к высоте - достигается не пассивным сидением в палатке, а работой в новых для организма условиях. Эта причина, да и нежелание терять даром время, побудили уже 29 сентября большую группу альпинистов и носильщиков, всего 12 человек, выйти снова к лагерю "5600 м". Горная болезнь мучила еще непривычных людей. Особенно плохо было носильщикам. Сразу стало ясно, что некоторые из них выше подняться не смогут.

На следующий день две тройки альпинистов, во главе с Евгением Михайловичем Абалаковым и Данилой Ивановичем Гущиным, пошли дальше. Первые два "жандарма" были пройдены без особых трудов.

Первая тройка двинулась к третьему "жандарму". Вдруг крик заставил альпинистов остановиться. Позади что-то случилось.

Тройка, оставшаяся позади, должна была обработать путь через скалы второго "жандарма". Нужно было сбросить наиболее угрожающие из непрочно лежащих обломков, забить крючья и протянуть веревки.

Альпинисты занялись этим делом. Николаев, один из них, поднимался по скалам вверх. Не дожидаясь веревки сверху, он полез по скалам без страховки. Сверху на него свалился камень и ударил по плечу. Альпинист пытался было удержаться, но вслед за первым камнем посыпалось еще несколько, и Николаев полетел в пропасть, ударяясь о скалы и лед крутого северного склона.

Подъем был прекращен, и вся группа спустилась вниз. Поиски тела погибшего товарища оказались безрезультатными: труп, по-видимому, упал в одну из трещин ледника, которую закрыло вызванной его падением лавиной.

Гибель товарища глубоко опечалила альпинистов. Однако они решили не отступать. К причинам, заставлявшим их стремиться к вершине, добавилась еще одна: никому не хотелось, чтобы жизнь Николаева - председателя Московской горной секции - оказалась отданной зря. После краткого отдыха снова трое альпинистов и пять носильщиков отправляются на ребро. Второй лагерь был устроен на подступах к третьему "жандарму".

Преодоление этого очередного препятствия было особенно трудным. К крутизне скал прибавлялась их сыпучесть: обломки разрушенной породы то и дело летели вниз при каждом движении рук, ног .или страховочной веревки.

Самым трудным все же оказался пятый "жандарм". Когда Абалаков пролез первую часть стенки, дальше пути не оказалось. И вот он стоит на еле заметном выступе, прижавшись к скале и пытаясь найти выход из положения. Страховочная веревка тянется вниз к товарищам, внимательно наблюдающим за каждым его движением. Крючья, вбитые в трещины скал, поддерживают веревку. Затекают ноги от неудобного положения. Рука ощупывает скалу - тянется сколько можно дальше. Надежды почти нет. Руки продолжают сантиметр за сантиметром двигаться по холодной поверхности камня. Ничего нет, ничего... Но вот Абалаков кончиками пальцев опирается о почти незаметный выступ. Плавным осторожным движением нога находит для себя опору; затем вторая рука... Прилепившись к скале, Абалаков медленно движется вправо и вверх, огибая выступ "жандарма". Также медленно ползет за ним веревка, и только камешки срываются вниз в пропасть, над которой висит человек.

Ощущая каждую пядь пути, как напряжение всего своего "я", Абалаков прошел через "жандарм" и провел своих спутников. А после этого на стенке повисла веревочная лестница, и путь стал более доступным. Оставался еще шестой жандарм, когда альпинисты повернули назад. Шестидневная напряженная работа на гребне вымотала силы людей, требовался отдых. И они снова спустились в лагерь "4600".

Носильщики так и не смогли подняться выше лагеря "5900". Но и туда они доставили очень мало груза: запасы продовольствия в лагерях "5600" и "5900" оставались совершенно недостаточными. После следующей попытки подняться в один из этих лагерей киргиз Джамбай Ирале заболел катаральным воспалением легких и через несколько дней умер.

Таким образом, план устройства промежуточных лагерей почти до самой вершины не выполнен. Штурм придется начать из лагеря "5900". Все необходимое для лагерей и ночевок на время штурма восходители должны нести на себе. К обычному грузу - снаряжению и питанию - добавляется тяжелая автоматическая станция, - она весит около 30 кг и может быть разделена лишь на две части.

***

9 часов 22 августа. Из ледового лагеря только что вышла первая часть штурмующей группы. Это Абалаков, Гущин и трое наиболее сильных носильщиков. Позади остаются палатки лагеря, и как-то сразу создается особая напряженность:

- Штурм начался!

Группа идет по ставшему уже привычным пути между сераками ледника Орджоникидзе, затем начинается подъем по крутому "лбу" ледника, вытекающего из огромной впадины - мульды и а склоне пика Сталина. Отсюда поворот направо. Перед поворотом восходители прощаются с провожающими их членами отряда, остающимися внизу в ледовом лагере. Это кинооператор Каплан, писатель М. Ромм, доктор Маслов и другие.

Альпинисты медленно продолжают движение вперед. Они уже хорошо акклиматизировались и там, где раньше шли, задыхаясь от недостатка воздуха, теперь движутся свободно.

В 13 час. 30 мин. группа уже была в лагере "5600".

Следом за первой на завтра должна была выступить вторая группа восходителей - еще остававшиеся внизу четыре альпиниста. В то время как они поднимались из ледового лагеря, Абалаков со своими спутниками также двинулся вперед.

Почти всю первую ночь штурма в лагере "5600" никто не спал. Сильный ветер рвал палатки. Было холодно, термометр показывал - 11°. Когда Абалаков со своей группой пришел на площадку "5600", оказалось, что заранее подготовленный лагерь был разметен ветром. Пришлось снова разравнивать площадку и устанавливать поваленные палатки. Бессонная ночь давала себя знать. Дальше в этот день альпинисты не пошли.

24 августа был очень трудный день. На этот раз носильщики прошли с альпинистами до подножия пятого "жандарма". Вид его стены испугал их, и дальше итти они отказались.

Время перевалило за три часа, но Абалаков и Гущин решили пройти в этот день и шестой "жандарм". Скалы здесь тоже были ломкими. Гущин "страховал" веревкой Абалакова, который лез первым. Вдруг из-под ног у него сорвалось несколько камней. Один из них ударил Гущина по руке, другой перебил веревку.

Абалаков быстро спустится к Гущину и перевязал ему руку. Связав веревку, они продолжали движение, несмотря на то, что повреждение руки было довольно серьезным: глубокая рваная рана на ладони и пальце, повреждение костной ткани. Гущин лез вперед, преодолевая боль. Возвращаться он не хотел. Спуск был возможен только вдвоем, но заставить Абалакова вернуться теперь, значило почти наверняка сорвать восхождение, и Гущин терпел.

Почти в темноте два смертельно усталых человека вышли на узкий гребень за последним "жандармом". Сил ставить палатку уже не было, и они влезли в нее, привязавшись к вбитым в скалу крючьям. Альтиметр показывал 6400 м.

Тем временем вторая группа двигалась следом. Когда Абалаков и Гущин с носильщиками, преодолев четвертый "жандарм", двинулись к пятому, их товарищи только собирались выйти из лагеря "5600" к лагерю "5900". В этом лагере встретились повернувшие назад носильщики и поднимающиеся альпинисты второй группы.

На следующий день отдохнувшие носильщики согласились снова подняться вверх. В течение двух дней они трижды прошли расстояние между лагерями "5900" и "6400". Путь через "жандармы" был теперь полностью оборудован веревками и лестницами. В результате - трое носильщиков доставили в лагерь "6400" снаряжение, немного питания и разобранную автоматическую метеорологическую станцию.

Вечером 26 августа в лагерь "6400" прибыли альпинисты второй группы. Но Абалакова и Гущина они не застали. Два альпиниста отправились дальше вверх и понесли с собой станцию. Они решили установить следующий лагерь на высоте 7000 м.

На дальнейшее движение носильщиков вверх рассчитывать было нельзя, а еще один лагерь до вершины был необходим.

Подъем от лагеря "6400" не был очень крут, но все больше чувствовалась высота. Люди часто проваливались в снег, и тогда дышать становилось особенно трудно. У Гущина сильно болела раненая рука. Он останавливался и, легко охватывая ее другой, покачивал, как бы убаюкивая. Но он молчал и настойчиво шел за товарищем.

Высота 7000 м была достигнута к четырем часам дня. Задерживаться здесь было нельзя. Погода портилась. Чистое с утра небо затягивало облаками; внизу все было скрыто в густом тумане. Альпинисты с облегчением опустили на снег тяжелые рюкзаки и начали вытаскивать все, что следовало оставить здесь. Первой была извлечена станция.

В лагерь "6400" двойка вернулась поздно. О них уже беспокоились и обсуждали возможные варианты случившегося.

На следующее утро был подведен печальный итог наличным средствам, с которыми предстояло продолжать штурм. Носильщики выбыли из строя из-за переутомления и болезней, а продовольствия в лагере "6400" было очень мало. Спускаться за ним кому-либо из штурмовой группы было бесцельно: задержка могла сорвать восхождение. Сравнительно хорошая погода не могла, продолжаться очень долго: были уже последние дни августа.

Итак, предстояло двигаться вверх с голодным пайком. На человека приходилось несколько ложек манной каши, 5-6 галет и кубик сухого бульона в день. И это для обеспечения трудного восхождения на высоте более 7000 м. Но выбора не было, и альпинисты решили итти вверх с тем, что они имели.

29 августа вся штурмовая группа двинулась дальше и к 6 час. вечера достигла места, где Абалаков и Гущин оставили накануне свой груз.

Дул резкий ветер, и альпинисты работали так быстро, как только могши работать усталые и голодные люди на высоте 7000 м. Две ямы в снегу приютили две маленькие палатки. Вскоре в лагере "7000" было совсем тихо, и только ветер рвал ткань палаток, да изредка стонали во сне Гущин, у которого все сильнее болела рука, и Шиянов, не оправившийся от отравления недоброкачественными консервами.

Утром все кругом было затянуто туманом. Он был настолько густым, что в пяти метрах ничего не было видно. Снег сливался с его белесой массой, за которой исчез весь внешний мир. Казалось, вообще ничего нет кругом, и только две маленькие палатки стоят одиноко. Постепенно ветер разогнал туман, и видимость улучшилась. Но предаваться созерцанию не было времени. Больных Гущина и Шиянова пришлось отправить вниз. К ним присоединился еще один участник группы, поморозивший накануне ноги. Остальные двинулись вверх. Но сил уже не хватало. Один Абалаков был еще в состоянии нести тяжелую часть станции. Два его спутника, более слабые, физически, обессиленные высотой и недоеданием, нести этот груз не могли.

Альпинисты установили станцию на ближайшей удобной площадке, несколько ниже своего лагеря. Эта работа отняла целый день.

На следующее утро, это было 31 августа, туман опять сгустился. Температура быстро падала и вскоре достигла - 25°. Усилился ветер, и начиналась снежная вьюга. В такую погоду двигаться невозможно. Приходится, скрючившись в палатке, пережидать непогоду, которая могла продлиться не один день. Несмотря на непогоду, проверили станцию. Она не работала, и тогда восходители перенесли ее в палатку и там с трудом разобрали коченеющими руками. Неисправность удалось устранить, и передатчик заработал, посылая в пространство сигналы о сильном ветре и морозе.

Метель "се усиливалась. Палатки заносило снегом, и они вскоре образовали небольшие снежные холмики. Сугроб с крыши приходилось стряхивать - непрочная ткань прогибалась под его тяжестью. Сухой снег тонкой пылью проникал сквозь застежки наглухо закрытого входа и оседал внутри палатки.

Три человека прислушивались к шуму ветра и непрерывному шороху снега. На походной кухне доваривалась каша из остатков манной крупы. Все трое обросли бородами; кожа лиц, обожженная докрасна лучами солнца и резкими ветрами, кажется почти черной в полутьме палатки. Люди лежали почти неподвижно: нужно экономить силы, ибо пополнять их нечем.

В ночь на 2 сентября ветер достиг ураганной силы. Под тяжестью навалившегося снега сломалась стойка одной палатки, и вся тяжесть сугроба навалилась на забывшихся тяжелым сном людей.

Ветер выл. Где-то внизу грохотали лавины, обрушивая вниз тысячи тонн снега. А утром буря прекратилась. Исчезли облака, рассеялся окружавший вершину туман, и свежий снег на гребне засверкал в лучах яркого солнца. Впереди, казалось совсем близко, виднелась вершина пика. Но каждый из троих представлял себе, сколько усилий и почти нечеловеческого напряжения нужно, чтобы до нее добраться, особенно принимая во внимание состояние людей.

Абалаков чувствовал себя сильнее своих спутников; он медленно пошел вперед. Это был мучительный путь. Каждый метр давался насилием над усталым организмом, который требовал раньше всего отдыха и потом пищи. Но воля к победе была сильнее, и на маленьком анероиде стрелка ползет вверх, отмечая, как победы человеческого духа, десятки метров побежденной высоты.

Вот как описывал впоследствии Абалаков последнюю часть пути:

"Начался опять ветер. Белые смерчи пляшут на гребне, резко бьет снег в лицо. Ну, еще немного! Промешиваю ногами глубокий снег последней седловинки. Крутой подъем - и наконец открылся запад. Мощный пик Евгении Корженевской кажется совсем рядом, вот он разгаданный. Прямо на запад дугой уходит хребет с белыми куполами вершин. Внизу, совсем подо мной, как змей чешуйчатый, изгибается мощный ледник Портамбек, а дальше - темные долины, теплая хмарь. Радостно бьется сердце...

Оставляю рюкзак в трещинке, чтобы не сдуло ветром, и быстро по жесткому, как фаянс, фирну начинаю подъем к южной вершине. Удачно выхожу на вершинный гребень по пологим скалам и широким фирнякам. По вершинному, острому, как лезвие ножа, гребню, стараясь с наибольшей силой вонзать кошки и ледоруб и сохранить равновесие под ударами бокового ветра, поднимаюсь к последним скалам вершины. Странное чувство - опасение, что не дойдешь, заставляет нарушить медленный ритм движения... Уже на четвереньках взбираюсь на вершинную скалистую площадку"1. Победа!

***

Спуск вниз с двумя больными, изнеможенными спутниками был исключительно трудным и опасным. Однако в лагере "6400" спускавшуюся тройку встретили один из альпинистов и два носильщика. Эта неожиданная помощь облегчила положение, и все благополучно спустились вниз в ледниковый лагерь.

Малограмотные, плохо понимавшие по-русски жители горных кишлаков - носильщики проявили истинное самопожертвование. Зная о задачах восхождения, больные и обессиленные предыдущей работой, они сами вызвались доставить продовольствие вверх, где люди терпели в нем острую нужду. Этим скромным труженикам, несомненно, принадлежит не последнее место в истории первого восхождения на пик Сталина. Лучшие из носильщиков: Ураим Керим, Зекир Прен и Нишан.

2

Прошло всего лишь четыре года. Наступил юбилейный 1937 год - страна праздновала 20-летие Октября.

Альпинистский спорт в Советском Союзе достиг большого размаха. Десятки тысяч молодых людей ежегодно проводили свой отпуск в горных районах нашей Родины, совершая увлекательные походы и восхождения. Палатки альпинистских лагерей белели во многих ущельях Кавказа, Алтая и Тяиь-шаня. Спортивные победы отмечали растущее спортивное мастерство советских горовосходителей.

Юбилейную дату решили отметить не только альпиниадами на Кавказе, но и большой спортивной экспедицией на Памир. Участники этой экспедиции должны были совершить три восхождения на вершины Памира, поднимающиеся выше 7000 м. Это были: пик Сталина, пик Ленина и пик Евгении Корженевской (его высота оказалась 6910 м).

Экспедиция разделилась на три части. Одна группа штурмовала пик Ленина, а другие две направились к более отдаленным - пику Сталина и пику Корженевской.

Восхождение на пик Сталина было намечено последним: до штурма нужно было устроить промежуточные лагери на ребре.

13 июля из Оша выехала подготовительная группа альпинисток, во главе с будущим начальником штурма О. Аристовым.

Из кишлака Сары-таш в Алайской долине альпинисты повернули на запад. Путь был хорошо знаком по прошлым походам, и альпинисты думали об одном: скорее к вершине. Даже переправа через Мук-су, которая прошла на редкость благополучно, не отвлекла внимания. По сравнению с предстоящими трудностями она воспринялась, как обычный дорожный эпизод.

Базовый лагерь у языка ледника Федченко и промежуточные лагери на самом леднике были почти в тех же местах, где они были раньше.

В первых числах августа, после трудного перехода по ледникам Бивачному и Сталина, караван экспедиции достиг места последнего лагеря. Он был расположен у подножия пика Орджоникидзе на высоте 4600 м. Вскоре на камнях морены возникла мачта радиостанции. На ее верхушке весело трепетал красный вымпел.

Прямо перед лагерем поднимается пик Сталина. Его массивные контуры четко вырисовываются на фоне безоблачного синего неба. Вся верхняя часть пика покрыта сверкающим в солнечных лучах фирном. Ниже, на склонах, огромная чашеобразная выемка - мульда, из которой вытекает мощный ледник. Переваливаясь за края мульды, ледяная масса стекает круто вниз по склонам к подножью горы.

Время от времени в мульду и на ледник сверху с гребня и его склонов срываются лавины и снежные обвалы, и тогда грохот нарушает торжественную тишину гор. Снежная пыль взметается клубами в воздух и на несколько минут скрывает все вокруг.

Путь на вершину покуда известен только по восточному ребру, по которому поднялись первовосходители. Оно поднимается крутым черным лезвием, склоны которого спускаются на много сотен метров вниз.

Соседи пика Сталина, несмотря на свои значительные размеры, рядом с ним кажутся небольшими. На юге поднимается пик Молотова (6858 м), почти на востоке - пик Орджоникидзе (6346 м).

Все обстояло благополучно. Лошади и носильщики доставили снизу запас дров. Временами в небе слышался далекий рокот мотора. Все собирались перед палатками и напряженно всматривались в ослепительную синеву неба. Внезапно из-за ближних хребтов появлялся знакомый силуэт Р-5. Самолет делал круги над лагерем. Затем он снижался и летел над ледником. Невдалеке от лагеря от него отделялись темные предметы, затем в воздухе возникал купол парашюта, и груз плавно опускался на лед или камни. Потом, проводив самолет, участники экспедиции собирали разбросанные грузы. Иногда порывы ветра относили парашюты довольно далеко. Однажды пришлось даже доставать тюк из трещины. Так лагерь снабжался продовольствием и снаряжением.

Однако самолеты не только доставляли продукты, но и перебрасывали с одного пункта в другой альпинистов. Начальники штурмовых групп совершали на них полеты для осмотра намеченных вершин.

Аристов кругом облетел пик Сталина. Сразу стали очевидны и трудности, и состояние пути, и места, где с гребня нависают карнизы...

5 августа члены подготовительной группы вышли на восточное ребро. На носильщиков особенно не надеялись - их удалось использовать лишь на участке до лагеря "5 600". Лагери на ребре решено было устроить, в основном, на тех же местах, где они были и в 1933 г.: не такой уж большой выбор "удобных" площадок представлял рельеф пути.

Главной задачей подготовительной группы было "обработать" путь через "жандармы" восточного ребра - самый трудный участок штурма.

Последние метры перед лагерем "5600". Нетрудные скалы и, наконец, небольшая площадка у самого начала восточного ребра. Узкий гребень уходит вверх к первому "жандарму". За ним линия ребра снова круто поднимается дальше, прерываясь выступами следующих пяти "жандармов". На площадке, чисто выметенной ураганными ветрами больших высот, не сохранилось никаких следов бывшего здесь когда-то лагеря. Чисто.

С противоположной стороны площадки фирновый карниз. Он нависает над, крутым северным склоном ребра. Карниз, вероятно, скоро свалится: вдоль склона змеится тонкая трещинка. Две палатки образуют первый лагерь. Альпинисты снимают тяжелые рюкзаки. Плечи еще не успели привыкнуть к их тяжести и немного болят.

На следующее утро альпинисты вышли к первому "жандарму". Путь идет по гребню, а там, где он становится слишком узким, люди движутся по крутому фирновому склону. Для каждого шага носок ботинка выбивает ступеньку. Местами фирн очень тверд, и на помощь приходит ледоруб.

Скалы первого "жандарма". Сразу же находка: крючья и веревки, оставленные с 1933 г. Такие "находки" оказались и на всех остальных "жандармах". Они очень облегчили задачу, так как меньше времени уходило на выбор пути.

Естественно, что веревками, провисевшими четыре года, пользоваться было нельзя. Большинство крючьев также пришлось забить вновь, но все же задача была значительно облегчена, и подготовка пути проходила планомерно, почти без задержки.

Вот уже возник второй лагерь. На этот раз его устраивают не перед третьим "жандармом", а за ним. Все ребро было вновь пройдено. За ним стояли палатки третьего лагеря "6200". Альпинисты перемежали свою работу временными передышками по 2-3 дня. Подготовительная группа должна была образовать основную часть штурмовой, и поэтому ее членам нельзя было переутомляться.

К 20 августа работа на ребре была закончена. Предстоял отдых и ожидание остальных альпинистов, которые должны были прибыть после штурма пика Ленина. Время шло, и ждать становилось невтерпеж; на леднике, ведущем к лагерю, было пустынно, а радио приносило успокоительные: Скоро отправляются... Движутся... Скоро прибудут.

Аристов не выдержал. Высотная акклиматизация, приобретенная во время обработки пути, утрачивалась из-за вынужденного бездействия. Небольшие радиальные походы никого не удовлетворяли. И вот, 28 августа, Аристов, Киркоров и Гусак совершили первовосхождение на пик Орджоникидзе.

29-го в лагерь "3800" прибыли долгожданные альпинисты. Но и здесь они задержались на двое суток из-за непогоды. Наконец, они прибыли в "ледниковый лагерь" и все готово для штурма. Выход назначен на 3 сентября.

***

Штурмовая группа уверенно движется вверх по ребру. Пройдены первые три "жандарма". На третий день восхождения предстоит преодолеть остальные три. Это серьезная задача. Скалолазание остается очень сложным, несмотря на заранее вбитые крючья и висящие веревки. Правда, опасности сорваться вниз меньше, но это не уменьшает трудности передвижения.

Скалы поднимаются круто вверх и, на первый взгляд, пути по ним нет, и только если присмотреться вдоль линии свисающих веревок, можно различить в одном месте небольшой выступ, куда придется поставить ногу, в другом- трещинку, которая послужит опорой для руки. Дальше вверх поднимается небольшой жолоб - "кулуар"; по нему можно подняться на несколько метров "в распор", заклинивая тело противоположно направленным усилием ног и рук. И так дальше...

Все внимание сосредоточено на правильном выборе опор, на страховке идущего товарища и, главное, на том, чтобы неосторожным движением не свалить непрочно лежащий обломок. За одним сброшенным камнем полетит другой, и вниз посыплется небольшой каменный обвал. Если в этот момент кто-либо окажется на его пути, тогда - смерть.

Альпинисты метр за метром лезут по скалам. С неутомимым терпением, почти нежно касаются каждого камня, проверяя его надежность. В 5 час. вечера ребро остается позади. Аристов удовлетворенно оглядывает товарищей и показывает рукой вперед. Прямо перед людьми начало широкого снежного плеча, выводящего к вершинной части горы. Совсем рядом, в снегу, лежат принесенные раньше вещи.

Вечерний ветер заигрывает с людьми, рвет из рук палатку так, что трудно ее установить. Когда усталые альпинисты уже готовы разозлиться, он внезапно стихает. Через несколько: минут резкие порывы; ветра снова метут снег с гребня.

Погода благоприятствует восходителям. Ясный день. Длинной цепочкой растянулись люди по гребню. Вот низкорослый Николай Гусак усердно уминает ногами мягкий снег. Успешное продвижение способствует хорошему настроению. Несмотря на то, что даже просто итти на такой высоте нелегко, этот никогда не унывающий человек острит по поводу внешнего облика своих товарищей. И правда, - вид непривлекательный: давно небритые бороды, обожженная до тёмно-красного цвета кожа лиц, темные очки, скрывающие глаза, и все это в рамке капюшона штормового костюма.

Открытое лицо Олега Аристова, на которого не раз заглядывались девушки, может теперь испугать непривычного человека. Гусак говорит что-то насчет пугал на вершине и встречи в темном переулке. И каждый, глядя на товарища, не может не улыбнуться потрескавшимися губами.

Путь по снежному гребню довольно полог, лишь местами встречаются крутые подъемы. Дневной переход был закончен на высоте 6600 м. Здесь удобная площадка для лагеря. Все расходятся по своим местам, и каждый занимается несложным хозяйством альпиниста. Вот Киркоров, и здесь по-военному подтянутый и аккуратный, установив свою походную кухню, растапливает снег для ужина.

Евгений Белецкий, политрук экспедиции, и врач Федорков устраивают защитную стенку из фирна. Обычный вечерний ветер на этот раз особо силен. Ночью он еще усиливается и переходит в бурю. Как всегда, при этом падает температура. Мороз - 15°.

На следующий день итти дальше нельзя. В палатках довольно сносно и холод не очень ощущается, правда, вылезать из спальных мешков почти не приходится. Томительно тянется время в непогоду. Все помыслы направлены вперед, к вершине. Каждая задержка ставит успех восхождения под угрозу, а тут приходится лежать без дела в маленькой палатке. Палатки не рассчитаны для длительной жизни: даже сидеть в них можно, лишь согнувшись. Порывы ветра достигают страшной силы. Если бы не предусмотрительно сложенная из фирна стенка, палатки, возможно, пострадали бы.

Несмотря на экономию в каждом грамме груза, кто-то донес сюда книжку Павленко "На востоке", и она скрашивает тягостное ожидание.

Аристов время от времени нетерпеливо выглядывает наружу, но там мгла. Уже в десятке шагов ничего не видно. Вихрь поднимает снежинки со склона и крутит их, создавая сплошную пелену. Итти нельзя.

Томительно проходит день. За ним второй. Непогода путает все карты. Продовольствие для штурма была взято из последнего лагеря из расчета на пять дней. Горючего тоже немного. Переводить людей на голодный рацион - нельзя. За время непогоды они ослабеют и не смогут использовать максимум сил организма, когда это потребуется.

Аристов решает: четыре человека при первой возможности отправятся в лагерь "6 200" и доставят оттуда пополнение. Четверка: Белецкий, Киркоров, Совва и Гусак делают такую попытку 9 сентября, но вскоре возвращаются назад. Утихший было ветер возобновился с новой силой. Температура продолжает падать, и риск обморожения слишком велик, чтобы можно было итти. Лишь на следующий день группе альпинистов удалось спуститься. Гусак, Киркоров и Совва благополучно добрались до лагеря "6200". Но обратно вверх пошли только двое. У Совва еще накануне появились признаки горной болезни.

В лагере "6200" была установлена маленькая радиостанция. Воспользовавшись ею, альпинисты сообщили о ходе штурма и вызвали для дальнейшего сопровождения заболевшего Совва двух человек из резервной группы, оставшейся внизу, в ледовом лагере.

Принесенное снизу горючее для походных кухонь сразу улучшило общее настроение. Теперь все могли вволю напиться. На получение воды из снега расходовалось много сухого спирта, и, покуда запас его не был пополнен, пришлось ввести строгий питьевой рацион. А недостаток воды на высоте ощущается больше, нежели недоедание.

Решили пользоваться даже небольшими прояснениями и понемногу продвигаться к вершине. 11 сентября поднялись на 150 м, 12-го на 300 м. Погода медленно улучшалась, и эта постепенная перемена обещала несколько дней устойчивой хорошей погоды.

Уже пройдено место, где в 1933 г. была установлена верхняя автоматическая метеостанция. Но ее не видно. Занесло ее снегом или сорвало с гребня ураганным ветром?


31. Пик Сталина (7495 м). На первом плане восточное ребро. Путь восхождения показан пунктиром. Фото Д. Гущина

С огромными трудностями доставили ее альпинисты на высоту 7000 м. Эта станция должна была служить для выполнения очень важных научных наблюдений. Пик Сталина расположен в меридиональном хребте Академии наук. Огромным барьером своих вершин встает этот горный кряж на пути западных ветров, и несомая издалека воздушными потоками влага осаждается в виде снега на склонах гор и дает жизнь мощным ледникам, питающим быстрые реки западного Таджикистана. А эти реки, спускаясь на запад в долины, делают их плодородными, орошают сады и поля хлопчатника.

А дальше на восток устремляется ветер, уже лишенный влаги, и высокие долины центрального Памира остаются пустынными и бесплодными. От когда-то мощных ледников здесь лишь кое-где остались - небольшие ледяные лепешки. Здесь же находится одно из наиболее бедных осадками мест в мире.

Погода, наконец, хорошая. До вершины - 500 м по вертикали. Туда нужно подняться так, чтобы успеть до темноты спуститься обратно в лагерь.

9 час. утра 13 сентября. Свежевыпавший снег из-за мороза очень сыпуч. Люди почти плывут в нем, глубоко погружаясь в сугробы. Приходится поочередно "делать след". Первой связкой идут Белецкий, Гусак и Киркоров, и этот труд ложится в основном на них.

Последний день восхождения очень тяжел. Сказывается все: и высота, и трудность пути, и последние десять дней штурма, и накопившееся напряжение всего периода работы экспедиции. Во самое главное - высота. Внимание, сосредоточенное только на движении, выключается для всего другого. Маячит близкая цель - вершина, но и она воспринимается неясно. Главное - итти вперед. Высота, притупившая восприятие окружающего, приводит к неправильной оценке его. Аристов оделся необычно. Поверх шакльтанов он натянул носки, скроенные им из пуховых брюк. Опасение вновь обморозить уже однажды помороженные ноги заставило его сделать это. Тепла он добился, но трикони, вбитые в подошву шакльтанов, теперь были бесполезными. Не одел он также и кошек.

Но вот почти весь подъем позади. Достигнут Северный купол - высота 7300 м. Еще одно "напряжение, и вершина будет взята. Остается в стороне, обойденный по снежной террасе, средний купол.

Впереди последний участок пути. Слева острый гребень. Альпинисты движутся вблизи от него по западному склону. Снежный склон этот постепенно увеличивает свою крутизну и затем, резко перегибаясь, почти отвесно спускается вниз. Аристов поскользнулся, но его удержал шедший рядом товарищ. Движение продолжалось. Поскользнулся и упал Белецкий. Он начал скользить по склону и удержался лишь клювом ледоруба. Гусак помог ему подняться на ноги.

Эти явные сигналы опасности все же не заставили альпинистов связаться. Их сознание, подавленное огромной высотой и нечеловеческим напряжением, не реагировало. Обычный процесс логического мышления был как бы затуманен.

Остаются последние метры - их не более пятидесяти. Теперь впереди идет Гусак, за ним Аристов. Замыкает первую тройку Киркоров. Остальные отстали на несколько десятков метров. Свернутые веревки по-прежнему были одеты через плечо альпинистов.

Расстояние до вершины уменьшается мучительно медленно. Кажется эти последние десятки метров никогда не будут пройденными.

Аристов поскользнулся еще раз. Он не удержался на ногах и, свалившись на фирновый склон, начал скользить по его гладкой, обдутой ветром поверхности. Раньше, чем он успел задержаться ледорубом, скорость скольжения уже была очень велика.

Вот его большое тело ударилось о выступ. Его перевернуло. Руки пытались ухватиться за скользкую поверхность склона, ледоруб сорвало с темляка и он, звеня полетел в пропасть.

Аристова перевернуло еще и еще раз. Вот он стремительно налетел на скалы, выступающие у перегиба склона. Он ударился о них головой, и удар был так силен, что с нее сорвало застегнутый кожаный шлем. А потом тело полетело в пропасть. Все это произошло в несколько секунд. Аристов, упав, не крикнул, и Гусак продолжал итти вперед, не оборачиваясь и не зная, что происходит.

Киркоров был в десяти метрах позади и видел всю картину падения. Он стоял, пораженный ужасом, и что-то кричал изо всех сил. Но из его широко раскрытого рта вырывались лишь тихие свистящие звуки - простуженное горло уже несколько дней как превратило его голос в тихий шепот. Но он не сознавал этого и продолжал кричать.

Белецкий шел следующим и видел лишь последний момент падения Аристова. Он подошел к Киркорову и положил ему руку на плечо; тот вздрогнул, перестал кричать и схватил Белецкого крепко за руку.

- Что же вы застряли! - Гусак обернулся и смотрел недоуменно на товарищей. Он не мог понять происшедшего. Не воспринимая отсутствия Аристова, он говорил:

- Ну, пошли же!..

...Попытка спуститься к краю обрыва в этом месте оказалась безуспешной. Лишь дальше, уже за вершиной гребень понижался к снежному плато, куда должно было упасть тело Аристова.

В 5 час. 30 мин. альпинисты были на вершине. Несколько дальше высшей точки, на скалах северо-западного выступа вершины, они установили бронзовый бюст товарища Сталина.

Пройдя вершину, восходители нашли место, с которого хорошо было видно снежное плато на склоне. Оно было метров на 800 "иже. Тело Аристова было ясно видно. Исключительная видимость, обычная для гор, позволяла хорошо рассмотреть его. Высота падения и неестественное положение конечностей и головы не оставляли сомнения в смерти Аристова.

Однако альпинисты все же решили спуститься к товарищу. Спуск был очень трудным и опасным. Слой снега на крутом склоне был покрыт тонкой ледяной коркой, на ней в свою очередь лежал еще слой снега, также покрытый твердой коркой. Ни ступеней рубить, ни пользоваться кошками было невозможно. Страховку обеспечить также было нельзя. В течение часа спуска прошли только 150 метров.

Но время двигалось к вечеру. Начинало темнеть. Усиливался ветер. Задержка до темноты здесь у вершины - верная гибель для всех остальных. И как ни тяжело это было, пришлось оставить попытку спуститься к телу.

...Только к 11 часам вечера вернулись к своим палаткам восходители. На всех тяжело отразилась гибель Олега Аристова, прекрасного, всеми любимого товарища и одного из сильнейших альпинистов страны.

На следующий день погода опять начала ухудшаться. Видимость минимальная. В таких условиях делать вторую попытку добраться к телу Аристова также было безнадежно.

Силы альпинистов ослаблены вчерашним напряжением, продукты на исходе. Возвращение, в случае необходимости пережидать непогоду еще раз, может кончиться общей катастрофой.

14 сентября начался спуск вниз. К ночи восходители были в лагере "6200", где их встретили товарищи из резервной группы.

***

Как первое, так и второе восхождения на пик Сталина являются не только крупнейшими спортивными достижениями наших альпинистов, но и свидетельствами несокрушимой воли советских людей к победе.

Эти восхождения трудны не одной только высотой, но и технической сложностью пути, которая в этих условиях неизмеримо возрастает. Жертвы, связанные с обоими восхождениями, не обязательны. Обстоятельства гибели Николаева и Аристова показывают, что притупление бдительности и нарушение правил безопасности в таких сложных условиях неизбежно влекут за собой катастрофу.

В СССР нет более высоких вершин, чем пик Сталина. Но если бы они были, советские альпинисты, несомненно, и на них подняли бы красный флаг нашей Родины.

ПИК ЛЕНИНА

Солнце еще было за горизонтом, но небо на востоке уже посветлело. Темные контуры гор все более четко вырисовывались на фоне рассветного неба. Постепенно, как на пластинке, опущенной в проявитель, появлялись детали окружающего пейзажа. Вот на темной массе гор постепенно выделился снежный покров. Из серого он становится белым. Чёрные скалы и темные склоны подножий вершин придали объем рисунку величественной панорамы.

Все уже можно было свободно рассмотреть. Снежные пики тянулись сплошной цепью с востока на запад. Неглубокие ущелья скрывали языки спускающихся в них ледников. Склоны хребта сливались с еще темной впадиной широкой Алайской долины. Первый луч солнца скользнул по немногочисленным облакам, и они окрасились в нежные розоватые тона. Затем загорелись вершинные снега самой высокой горы.

Уже давно заметили люди огромный, покрытый снегом и льдом массив, выделяющийся даже среди вершин стража Памира - Заалайского хребта. До 1928 г. пик Ленина (7127 м) считался самой высокой горой Советского Союза.

Солнце поднималось все выше, и один за другим освещались пики Заалая. Вскоре все его снега сверкали в ярких лучах, а внизу зеленела трава богатейших пастбищ Алайской долины.

В последний раз щелкнул затвор фотоаппарата. Головной верблюд, уже готового к выходу каравана, двинулся вперед, и вскоре, подчиняясь его мерному шагу, люди и животные втянулись в ритм движения очередного дня пути.

***

Путешественники и геолого-поисковые партии, зоологи и ботаники, топографы и гидрологи все ближе подходили к подступам гор западного Памира. Вокруг "белого пятна" на карте каждый год появлялись то реки, то очертания конца еще неведомого ледника.

Северные склоны Заалайского хребта, ограничивающего "белое пятно" на севере, были неоднократно посещены, описаны и до некоторой степени не представляли секрета. Зато южные склоны были неизвестны так же, как бассейн ледника Федченко.

В 1928 г. на западном Памире работали отряды экспедиции Академии наук. После того, как основная часть наблюдений на леднике Федченко была закончена, один из отрядов экспедиции направился вверх по течению Саук-дары, одного из притоков Мук-су. Ледник этот стекал вдоль южных склонов Заалайского хребта и, естественно, представлял интерес. С отрядом двигалось несколько немецких альпинистов, входивших в состав экспедиции. Через некоторое время они вернулись с обмороженными ногами и сообщили руководству экспедиции, что ими совершено первое восхождение на вершину пика Ленина. Поднимались они с юго-востока. Подробного описания своего восхождения альпинисты не оставили.

В следующем, 1929 г., Геологический комитет и Центральный совет ОПТЭ организовали экспедицию к южным склонам Заалайского хребта. Экспедиция пересекла Алайскую долину и углубилась в ущелье р. Алтын-дара. Перевалив через перевал Терс-агар, караван спустился к небольшому кишлаку Алтын-мазар в долине бурной Мук-су.

Попытка переправиться через полые воды Мук-су и ее притоков оказалась безрезультатной. Один из отрядов экспедиции двинулся вверх по течению Саук-дары к ледникам в ее верховьях. Там топографическая группа Герасимова составила карту ледника Саук-дара и всех его притоков.


32. Заалайский хребет. В центре пик Ленина

Альпинисты этого отряда поднялись в фирновый бассейн цирка ледника. Над его снегами, в хребте, виднелась седловина. Они сделали две попытки подняться на вершину пика. В первый раз они поднялись до 5600 м, но снежная буря остановила их и заставила прервать подъем. Вторично они дошли до 6850 м, но и с этой высоты пришлось вернуться. Ни времени, ни сил для третьей попытки не оставалось.

Отряд разделился, и часть его вернулась тем же путем, каким и пришла. Остальные поднялись к седловине хребта и, перевалив на север, спустились по крутым фирновым склонам и изборожденным трещинами ледникам в Алайскую долину.

Гребневая линия массива проходила на высоте около 7000 м. В восточной части она довольно резко понижалась к перевальной седловине до 5828 м. В начале понижения гребня от него на север отходило мощное ребро, постепенно снижаясь в сторону Алайской долины. Вершина пика Ленина находилась в западном конце длинного массива. Она лишь не на много поднималась над гребнем. Еще дальше на запад продолжалась линия Заалайского хребта, ведущая к следующей вершине - пику Дзержинского.

В 1933 г. была побеждена высочайшая вершина СССР - пик Сталина, а в 1934 г. советские альпинисты снова вышли на штурм пика Ленина.

1

Длинная цепочка людей покидала лагерь на северных склонах пика. Уходили участники и инструкторы высокогорного похода альпинистов Среднеазиатского военного округа, уходили связисты и врачи колонны. В завесе падающего снега исчез силуэт последнего альпиниста...

Евгений Абалаков стряхнул с штормовки снег и полез в маленькую палатку. Следом за ним, распирая полотняные стенки тесного сооружения, туда же забрались и остальные.

Шесть человек оставалось в лагере. Три инструктора и три участника альпиниады должны были завершить дело, начатое всем коллективом: дойти до вершины пика Ленина. Собравшись в тесной палатке, они еще раз обсуждают план восхождения: четыре дня на путь до гребня и один день до вершины. Спуск вниз должен был занять два дня, а "запас на непогоду" в расчете времени выражался четырьмя днями.

Снегопад к вечеру прекратился, и на следующий день, к моменту выхода группы, ясная морозная погода благоприятствовала людям. За первый день небольшая группа поднялась сразу на 1500 м - вдвое быстрее, чем этот путь проделал весь отряд альпиниады (21 человек).

В лагере "5700" ночью был сильный ветер со снегом. Двигаться дальше на следующий день удалось лишь после 12 час, когда немного потеплело и утих ветер. Впереди группы шли братья Абалаковы - Виталий и Евгений. Они пробивали тропу в глубоком снегу. За ними продвигались остальные. Этот участок пути был одним из самых трудных: склон достигал большой крутизны, и люди напрягали все силы. Только на 300 м поднялись в этот день альпинисты. Остальную часть дня они посвятили отдыху. Впереди было еще много трудностей, и нужно было, экономить силы.

Следующий день прошел снова в напряженном продвижении дальше, вверх по крутому склону. У двух участников восхождения появились признаки обморожения ног. Приходилось несколько раз останавливаться и оттирать побелевшие пальцы. Дальше итти им нельзя.


33. Схема района пика Ленина

7 сентября Евгений Абалаков, по распоряжению начальника группы. Чернухи, отправился вниз сопровождать пострадавших товарищей. Обидно, конечно, поворачивать назад, когда самая неприятная и трудная часть пути осталась позади. Особенно обидно это делать

Евгению Абалакову, который прекрасно себя чувствует. Но отпустить людей с помороженными ногами одних нельзя, и он молча поворачивает вниз.

Виталий Абалаков, Чернуха и Лукин продолжала упорно двигаться вверх и к вечеру поднялись на восточный гребень вершины. Здесь стоял бюст Ленина, оставленный 29 августа отрядом.

8 сентября. Несмотря на 30-градусный мороз и ветер, восходители решили все же выйти к вершине. К 12 час. они отправились из своего лагеря почти налегке. В рюкзаке, который несли все по очереди, бюст Ленина и немного продуктов.

Снег на гребне обдут сильными ветрами и покрыт твердой коркой. Итти было очень холодно, и альпинисты часто останавливались, чтобы оттереть замерзающие руки. Первым по гребню шел Виталий Абалаков и первым же медленно поднялся он по последнему крутому подъему перед самой вершиной.

Как всегда, к вечеру начала портится погода, но альпинисты продолжали свой трудный путь: до вершины оставалось немного и, хотя они теперь останавливались для отдыха каждые пять метров, все же они твердо знали, что дойдут.

Складывать тур из камней было нелегко. Замерзшие руки не слушались, то и дело начиналась одышка. Однако и это дело сделано. Бюст Ленина стоит на каменном постаменте. В металлической банке лежит записка о восхождении. Вернее - о первовосхождении. Тура и записки немцев советские альпинисты на вершине не нашли. Предполагать, что следы немцев уничтожены ветром, не приходится. Записка и бюст Ленина, оставленные В. Абалаковым, Чернухой и Лукиным в 1934 г., были обнаружены через три года, в 1937 г., в полном порядке. Сохранился даже кусок красного сукна, которым альпинисты покрыли бюст Ленина.

2

Манящая тайна первовосхождения была позади, но пик Ленина по-прежнему притягивал внимание альпинистов: тому было много причин. Среди семитысячников Советского Союза это была вершина с наиболее доступными и короткими подступами. К Алайской долине, после завершения строительства Памирского тракта, можно было доехать на автомобиле из города Ош за один день. Путь к ледникам северного склона пика со стороны долины был доступен для вьючных животных. Маршрут к вершине не представлял исключительных трудностей, и подготовка восхождения не должна была быть длительной.

Таким образом, пик Ленина оказался идеальной вершиной для высотной тренировки альпинистов, и вместе с тем восхождение на него, как всякий подъем на семитысячник, продолжало оставаться значительным спортивным достижением.

Всеми этими соображениями, вероятно, руководствовалось и командование Среднеазиатского военного округа в 1936 г., когда восхождение на пик Ленина было предложено как основная задача альпиниады бойцов и командиров округа.

В советском альпинизме это были годы альпиниад. В кавказских горах колонны людей поднимались на вершины высочайших гор Европы. В 1933 г. на вершину Эльбруса взошло 58 участников альпиниады Красной армии. В следующем, 1934 г. на этой же вершине их было 276 человек. Затем на Эльбрус взошли 600 колхозников Кабардинской автономной республики. Многочисленные походы поднимались и на Казбек. В течение одного только 1935 г. на вершине Эльбруса побывало 2016 человек.

Теперь массовый поход направлялся к склонам пика Ленина. По примеру одной из воинских частей, совершивших восхождение на Казбек с полным вооружением, на пик Ленина должно было подняться подразделение, рота, со всем вооружением и техническим оснащением. Для руководства подготовкой восхождения и штурмом пика были привлечены спортсмены-альпинисты. Они приехали из Москвы и Ленинграда, среди них были также ростовчане и тбилисцы.

Хозяйство похода было очень сложное. В состав альпиниады входили не только те ее участники, которые должны были совершить восхождение. Среди ее отрядов были саперы и связисты, врачи и кинооператоры, метеорологи и шоферы. Специально выделенные люди занимались обеспечением транспорта и хозяйственного обслуживания.

Будущие альпинисты еще проходили подготовку и тренировались на склонах Туркестанского хребта, когда к подножию пика прибыла основная группа инструкторов похода. На высоте 4200 м, среди камней морены, возник первый лагерь похода. Небольшими группами выходили альпинисты на разведку по склонам пика, по ледяному потоку ледника Ленина, на склоны окружающих гор. Путь на вершину был выбран по северо-западному ребру. Он был круг, но наиболее короток.

Сложная задача - устроить вспомогательные лагери для такого большого количества людей. Еще труднее доставить туда необходимые припасы и снаряжение. Место для второго лагеря выбрали на высоте 5100 м. По осыпям и моренам, лежащим на склонах у подножья пика, зигзагами пролегла тропа. Она возникла в результате совместной работы альпинистов и саперов. Теперь до высоты 4900 м могли подняться вьючные животные.

Ранним утром несколько ишаков, с трудом приведенных в лагерь "4200", были навьючены. Раздались громкие крики погонщиков, удары палок. Ослы собрались в кучу, сбивая друг у друга прилаженные вьюки. Их резкий крик временами покрывал все другие звуки. Наконец, порядок был восстановлен, и клубок из животных и людей начал распутываться. Очень медленно двигался караван, далеко растянувшись по зигзагам тропы. То и дело приходилось поправлять оползающие тюки. Но все же животные поднимались вверх, и вскоре первая партия груза была доставлена к окончанию тропы. По Алайской долине от заставы Бардобо двигался основной состав похода. Его участники закончили подготовку тренировочным восхождением на вершину 5300 м и теперь шли к своей основной цели - пику Ленина.

1 августа на морене было очень шумно. Не простым делом оказалось устроить всех прибывших людей и животных. Никогда до этого окружающие вершины не видели сразу такого количества людей. "Торжественной тишины гор" здесь не было. Человек обычно среди горных громад чувствует себя маленьким. Но когда людей так много, это ощущение пропадает. Большой коллектив как бы увеличивает величину каждого своего члена.

Уже на следующий день после прибытия отряда учеба его участников продолжалась. Нужно было привыкнуть выполнять приемы передвижения на большей высоте, чем раньше, выбивать ногой ступени в снегу или рубить их ледорубом во льду, не задыхаясь от недостатка воздуха. Не менее важно было приобрести навыки устройства бивуака в снегах пика. На одни палатки полагаться было нельзя, и инструкторы обучали бойцов строить снежные хижины, рыть в фирне пещеры. Целый городок учебных убежищ вырос на склоне.

9 августа будущие участники восхождения во главе с инструкторами двинулись в акклиматизационный поход. Нужно привыкнуть к высоте, и лучше всего это было делать в походе. Но поход имел и другую задачу. На высотах 5900 и 6200 м на пути к вершине возникли следующие лагери. Более двух с половиной тонн грузов было поднято в лагерь "5100". До лагеря "6200" принесли их около одной тонны.

Три часа на крутом фирновом склоне устраивали лагерь. Сказалась предварительная тренировка: снежные пещеры получались аккуратными, и их темные отверстия одно за другим быстро возникали на склоне. Но в лагере "6200" ночевать остались только инструкторы. Все остальные возвратились в лагерь "4200".

12 инструкторов на следующий день вышли в дальнейшую разведку пути к вершинам. До 6700 м добрались они в этот же день, несмотря на непрерывный снегопад и туман.

3 дня отдыха прошли быстро. Врачи произвели последнюю проверку. Участники, отправляющиеся на восхождение, уже распределены на отделения, по числу инструкторов. Проверены радиостанции, установлены позывные. Все готово.

Было 10 час. утра, когда шесть человек вышли из лагеря "4200" и направились вверх по склону. Сообщение метеорологов экспедиции предвещало хорошую погоду, и альпинисты бодро шли вверх. Это группа разведки, головной отряд всего похода. В нее входят сильнейшие инструкторы.

Авангард еще не успел намного подняться по склону, когда следом длинной змеей вытянулась цепочка людей. Отделения растянулись на большом расстоянии, и их темная, движущаяся линия очертила на склоне зигзаг тропы. Колонна идет намного медленнее разведки, и к 6 час. вечера прибывает в лагерь "5100", где никого не оказывается. Шестерка инструкторов успела за этот день дойти до следующего лагеря "5800". Они поднялись за один день на 1600 м.

Утром из покрытых инеем палаток один за другим вылезли участники восхождения. Их ждал приятный сюрприз. Еще раньше в этот лагерь были занесены вьючные кухни, и повара угощали проснувшихся товарищей вкусным горячим супом. Завтрак не задержал выход надолго. Отсюда участники, кроме оружия и патронов, должны были нести в своем рюкзаке трехдневный запас питания, спальный мешок и палатки.

Капитан Мизевич отдает приказание о выходе, и снова длинная цепочка людей начинает извиваться по снежному склону. Кинооператоры снимают торжественный момент выхода.

Снова день медленного подъема по склону, и ночлег в снежных убежищах лагеря "5800". Здесь вьючных кухонь уже нет, и для получения воды и приготовления еды используются разборные альпинистские кухни на 1,5-2 литра каждая.

На следующий день колонна двигается дальше, а в лагере "5800" остаются 4 человека. У двоих малярия, у остальных - горная болезнь.

В этот день приходится двигаться по очень крутому склону - 45°-50°. Люди часто останавливаются и отдыхают. Общий темп нарушен, и каждое отделение движется самостоятельно. Особенно трудно итти пулеметчикам. Их оружие - не только тяжелый груз; большая масса металла на морозе охладилась и отбирает тепло у несущего ее человека.

Намного выше по склону виден лагерь "6200", а еще дальше темные фигурки шестерки альпинистов, которая по-прежнему идет на переход впереди...

Лагерь "6 200". Палатки стоят в нишах, вырытых в крутом снежном склоне. Начинается снегопад. Снег идет всю ночь, он не прекращается и на следующий день.

Поземка крутит падающий снег. Мороз - 20°. Видимости нет, и двигаться дальше нельзя. В моменты просветления вниз спускается следующая партия заболевших. Здоровые лежат в своих спальных мешках, и весь лагерь, растянувшийся метров на 150 по склону, кажется пустынным. Людей не видно. Палатки занесены слоем снега и лишь иногда то там, то здесь как бы из-под сугроба появляется темная фигурка человека. Он стряхивает снег, придавивший крышу брезентового домика, и снова ныряет под его низкий покров.

Незаметно дневная полутьма снежной метели перешла в ночную мглу. Снег падает, не переставая. Его непрочный покров ложится на крутые склоны, на корку смерзшегося фирна, на лед. Увеличивается толщина сугробов, увеличивается тяжесть их. Нарастает страшная опасность лавин: все возрастающий вес слоя свежего снега в какой-то момент сравняется с силой сцепления его со склоном. И тогда достаточно ничтожного, незаметного толчка, чтобы тысячетонные снежные пласты ринулись вниз, сокрушая все на своем пути.

За второй ночью брезжит серое утро. Порывами налетает ветер, и тучи быстро проносятся над гребнем. Но снегопад уменьшается, и ветер слабеет. В час дня колонна снова выступает вверх, а вниз спускается еще одна группа заболевших. Но погода вскоре снова ухудшилась. Колонна двигалась в густом тумане, стараясь выйти к месту, намеченному для следующего лагеря.

Вскоре после возобновления снегопада рядом с идущими людьми возник шелестящий звук. У самых ног по склону побежала линия излома, а ниже нее со все нарастающей скоростью и грохотом понесся вниз снежный пласт.

Прошло еще несколько минут, и след колонны там, где только что шло последнее ее звено, перекрыла другая лавина. Положение становилось угрожающим. В своем стремлении во что бы то ни стало дойти к вершине руководители восхождения забыли старое альпинистское правило: "После снегопада дай сойти лавинам из свежего снега и только потом иди на восхождение".

Не успела отгреметь вторая лавина, как на альпинистов налетела третья - она задела несколько человек своим краем и протащила их вниз метров на 40. За ней еще одна сорвала пятерых. А потом еще и еще. Итти дальше - значило наверняка потерять многих, а может быть, и всех участников восхождения. И отряд повернул назад к лагерю "6200". К счастью, лавины, накрывшие звенья колонны, были небольшими, и сорванные ими люди, пролетев десяток метров крутого участка склона, вместе со снегом вскоре остановились на более пологом месте. Все они отделались лишь ушибами.

Лагерь "6200" не был также достаточно безопасным местом, и инструкторы посоветовали вырыть глубокие снежные пещеры и ночевать в них.

Уже темнеет. Почти все в лагере забрались в свои пещеры и спят или ужинают. Снег все идет и идет. Все тихо, и вдруг где-то над лагерем характерный нарастающий шелестящий звук. - Лавина идет!

Несколько лавин одна за другой прошли через лагерь. Там, где на снегу чернели входы в пещеры, теперь ничего не было видно.

Лишь две или три крайних пещеры оказались незатронутыми. Люди выбрались оттуда и бросились на помощь засыпанным товарищам.

Одну за другой откапывали они пещеры, и оттуда вылезали люди. Несколько секунд они смотрели кругом непонимающими глазами, затем приходили в себя и, схватив лопатки, бросались помогать товарищам. Это было нелегким делом. Лавины продолжали итти, и нескольких спасателей сбило с ног снежной пылью.

Но вот все пещеры откопаны. Капитан Мезевич торопится со сборами. Решено немедленно спускаться еще ниже, в более безопасное место. Спускаются даже те, кого помяла лавина, - им помогают итти товарищи. Но не все идут вниз. В лагере "6200" остается тело пулеметчика Помогайбо. Из своей пещеры он был извлечен уже мертвым...

Спуск во тьме, в хаосе снежной пурги, запомнится надолго eго участникам. Первое звено протаптывает тропу в глубоком снегу. Но через несколько часов приходится остановиться - отряд вышел на какую-то площадку, где он находится, неизвестно, и есть опасность в темноте выйти на крутые ледяные сбросы, находящиеся ниже. На этой площадке люди проводят остаток ночи в снежных ямах, завернувшись в спальные мешки. Никто не спит - можно замерзнуть.

С рассветом спуск продолжался. А на следующий день следом спустилась вниз и разведка, увидевшая сверху возвращающуюся колонну.

Когда погода улучшилась, труп Помогайбо был спущен вниз. Его похоронили на заставе Бардобо.

3

Неудача восхождения колонны альпиниады не остановила альпинистов. Юбилейная спортивная экспедиция 1937 г. на Памир решила отметить 20-летие Октябрьской революции восхождением на все три семитысячника западного Памира: пик Ленина, пик Сталина и пик Евгении Корженевской.

***

Пастухи, которые пасли громадное колхозное стадо, подняли головы. Прикрыв от солнца ладонью глаза, старый киргиз с любопытством всматривался в небо. Оттуда доносился негромкий рокот мотора. Не часто над Алайской долиной пролетают самолеты, и старик, засмотревшись, забыл даже свою вечную трубку. Собака, встревоженная непонятным явлением, громко лаяла, описывая круги вокруг людей.


34. Пик Ленина (7127 м). Пунктиром показан маршрут восхождения. Фото Д. Гущина

Вдруг собака остановилась неподвижно. Темный силуэт на небе становился все больше. Самолет развернулся и низко пролетел над стадом. Тысячи овец и баранов гурьбой шарахнулись в сторону, испуганные ревом мотора. Самолет пролетел еще с полкилометра и, подпрыгивая по неровной почве, пробежал немного и затих. За первым самолетом сел второй, а потом третий. Авиазвено альпинистской экспедиции прибыло к месту своей работы. Вскоре сюда же прикатили автомобили, и здесь возник маленький временный аэродром.

Подготовка к штурму пика Ленина началась в середине июля. Все было, как и в прошлые годы: заброска грузов, устройство лагерей, акклиматизационные походы. Но все же не все было, как прежде. Во все эти дела вмешивались самолеты. Для разведки пути альпинисты облетели кругом вершины. Грузы в верхние лагери в значительной части были сброшены самолетами.

Над площадкой лагеря "5100" низко кружил самолет, ведомый летчиком М. Липкиным. И при каждом круге из кабины штурмана вниз на снег летел ящик. Он летел с высоты 50-80 м и зарывался в снег. Затем самолет заходил на следующий круг, и операция повторялась. Снабжение с самолета производилось так же и во время восхождения.

Опасные полеты над склонами пика не обошлись без приключений.

"Это было 30 июля, в самый разгар нашей работы по снабжению продовольствием альпинистов, штурмующих пик Ленина, - пишет летчик т. Липкин. - Самолет находился на высоте 5200 м. Дул ураганный ветер. Сверху и снизу проносились грозовые облака. Чувствовался мощный нисходящий поток. Я уже сделал 12 заходов на сбрасывание. Вдруг неожиданно раздался удар. Я почувствовал, как самолет затрясло, и он камнем пошел вниз.

Слева - громадные массивы отвесных скал. Подо мной и справа - обрывы на сотни метров. Впереди - небольшая площадка. Коснувшись немного снежного покрова, самолет, пробежав метров 30, зарылся носом в глубокий снег. Я и находившийся вместе со мной в самолете штурман тов. Сысоев остались невредимыми. Самолет, кроме разбитого в воздухе винта (сорванным ветром куском льда или камнем. - Д.3.), совершенно не пострадал"1.

Липкин и Сысоев нашли приют у альпинистов, которые помогли им спуститься вниз, а самолет был впоследствии снят со склонов пика Ленина группой саперов. Они разобрали самолет и снесли все его части к подножью горы.

Штурм пика начался 10 августа. За день до этого радиостанция приняла очередную метеосводку, обещавшую хорошую погоду вблизи пика. Штурмующая группа выходит из лагеря 3700 м в ущелье р. Ачик-таш, где альпинисты отдыхали после подготовительной работы. Движение происходит по намеченному плану.

10 августа. Пройден путь до площадки 4200 м.

11 августа. Альпинисты дошли по леднику Ленина до высоты 4400 м, отсюда сопровождавшие их ишаки поворачивают назад, а люди идут дальше вверх уже с рюкзаками. Кое-где сохранились остатки прошлогодней тропы. Ночлег в лагере "5100".

12 августа. За этот день поднялись всего на пятьсот метров до лагеря "5600". Восходителям приходится нести значительный груз. Но продуктов питания они взяли всего на три дня. Остальное должен доставить вызванный по радио самолет.

13 августа. Вперед выходит тройка во главе с Белецким. Эта группа должна быстро подняться в лагерь "6200" и принять от самолета груз. Остальные медленно движутся по крутому склону. Уже несколько часов идут альпинисты. Вдруг слышен звук мотора. К склонам пика подлетают два самолета. Они делают круги и то скрываются из виду, то пролетают почти над идущими людьми.

Лагерь "6200" располагался среди крутого фирнового склона. Единственным относительно ровным местом была небольшая площадка лагеря - выступ на склоне. На нее нужно было летчикам сбросить ящики. Спускать их с парашютом нельзя было - груз отнесло бы далеко по склонам, и, чтобы его достать, пришлось бы потратить очень много времени и трудов.

"Чтобы сбросить ящики с продуктами именно на этот выступ, требовалось очень точно определить высоту, на которой летел самолет, силу ветра и вес груза. Небольшая ошибка - и продукты, от которых во многом зависит победное завершение экспедиции, рухнут в пропасть.

Но наши штурманы весьма искусно "бомбили" ящиками лагерь. Ящики с продовольствием, сбрасываемые с самолета, уходили глубоко в снег всего в нескольких шагах от альпинистов. Закончив первый этап работы, самолеты отправились на аэродром, чтобы взять новую партию груза"1.

Когда остальная часть группы поднялась к лагерю, Белецкий с товарищами выкопали из снега и собрали весь сброшенный груз.

Погода ухудшилась. Все заволокло облаками. Второго полета самолетов уже не ожидали. Но вот снова раздался звук мотора. В лагере запылал сигнал - бензиновое пламя, и сквозь налетающие облака снова падали на снег ящики. Весь затребованный груз был доставлен полностью.

14 августа. Весь день идет снег, и приходится сидеть в палатках. Это первое нарушение намеченного плана восхождения. Но и это было предусмотрено в графе "Запас на погоду".

15 августа. Непогода длилась лишь один день. Теперь же хотя и холодно, но небо чистое. Негреющее солнце ярко освещает свежий снег. Итти по нему очень трудно: приходится все время пробивать глубокую траншею - тропу. За целый день работы группа поднимается всего лишь на 200 м.

16 августа. Опять целый день трудной работы. К 6 час. вечера восходители заканчивают подъем по северо-западному ребру и выходят на основной гребень хребта. По нему предстоит еще длинный путь до вершины.

Открывается панорама на юг. Теперь с одной стороны, на севере, зеленая Алайская долина; с другой, на юге - бесконечное количество вершин Памира и его ледники на западе и пустынные долины на востоке. Здесь легче итти, потому что впереди лежит почти ровный без подъемов длинный гребень. Лишь возле самой вершины, завершающей его линию, снова нужно подниматься вверх. Но зато здесь холоднее. Снег на гребне не задерживается, его сметает вниз сильный ветер. Этот же порывистый ветер сбивает с ног и леденит тело. Лицо приходится закрывать теплой маской во избежание обморожения.

Лагерь в начале гребня - последний перед вершиной. Белецкий кое-как налаживает в тесноте палатки принесенную с собой радиостанцию, и после нескольких минут возни с ней позывные "Лены" несутся в эфир. Связь быстро налаживается, но Белецкий ограничивается коротким рапортом о состоянии группы и прекращает работу на время ужина, который уже кипит на безотказной походной кухне. Его сосед по палатке, врач-альпинист Розенцвейг, торопит его. Нужно быстрее есть, пока пища не остыла. Каждая калория представляет здесь ценность для организма.

17 августа. Последний день восхождения. В лагере остается почти весь груз. Альпинисты натягивают на себя теплые вещи, как можно больше теплых вещей, и выходят дальше по гребню. Путь до последнего подъема пройден довольно быстро. На него ушло всего 4 часа. Подъем к самой вершине очень крут. Осталось подняться всего на 200 м. Как всегда, эти последние метры даются труднее всех других. На склоне приходится рубить ступени - это отнимает много труда и времени. После каждого удара необходим отдых. Рубит Мартынов, затем Белецкий. Сменяет его Искин. Потом следующий...

Снова появляются самолеты. Они делают круги над вершиной. Летчики машут рукой альпинистам, а те в ответ поднимают ледорубы.

В 6 час. вечера восходители поднимаются последние метры по хрупким, разрушенным скалам и выходят на вершину пика. Замечательная панорама западного Памира раскрывается перед ними. На вершине среди скал стоит бюст Ленина, поставленный в 1934 г. В. Абалаковым, Лукиным и Чернухой. Он накрыт красным сукном и прекрасно сохранился. На этот раз в тур вместе с запиской восходителей вкладывается текст Сталинской конституции.

На вершине задерживаться было нельзя. До темноты оставалось мало времени, и альпинисты поспешили в обратный путь.

***

С вершины пика Ленина хорошо виден вдалеке пик Сталина.

В 1937 г. на его вершине альпинисты установили бюст великого вождя, чье имя он носит. И так, высоко за облаками поднимаются эти две вершины, как пьедесталы наиболее высоких памятников двум великим вождям человечества.

НА ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ПАМИР

ЭКСПЕДИЦИЯ 1946 г.

Итак, всего хорошего! Подумайте, последуете моему совету - не пожалеете...

Клунников попрощался со своим собеседником. Через несколько минут ленинградский трамвай увозил мастера спорта, альпиниста Евгения Белецкого к Нарвской заставе. Он не замечал сутолоки. Пассажиры, выходя, толкали его: он стоял неудобно, в проходе. Но ни извинения, ни недовольное ворчание не привлекали его внимания.

В руках Белецкого тонкая книжка. На коричневой обложке поверх изображения горного пейзажа большими белыми буквами написано:

"С.И. Клунников. Юго-западный Памир. Последние географические открытия".

Евгений Андрианович Белецкий снова вспомнил разговор с Клунниковым. Северные и центральные части Памира уже неоднократно посещались альпинистами. Клунников, много лет подряд исследовавший геологию юго-западного Памира, теперь приглашал альпинистов посетить эту страну. Он говорит о вершинах, достигающих 7000 м, о пиках, на склонах которых еще никто из людей не был...

Вдвойне заманчивая перспектива открывалась перед альпинистами: попасть в новый, малоизученный высокогорный район и возможность покорить семикилометровые вершины. Таких высоких гор в СССР немного, и на все, известные к тому времени, уже были совершены восхождения.

Совету Клунникова, несомненно, стоило последовать. Белецкий открыл книжку: "Новостей и неожиданностей, - писал Клунников, - оказалось более чем достаточно. Так, за время работ, помимо уточнения карты, мне удалось обнаружить одну вершину, достигающую 7000 м, ледник, занимающий площадь свыше 50 кв. км, две реки свыше 50 км каждая и ряд "мелких" пиков до 6500 м, ледников до 10 км длиной и речек до 30 км, удалось пройти ряд новых перевалов"1.

Клунников, кроме того, определил высоту некоторых, ранее известных вершин. Одна из них, пик Карла Маркса, поднималась на 7000 м, а другая, соседняя, пик Энгельса - на 6800 м.

Несмотря на систематическую работу отрядов Таджико-Памирской экспедиции, еще много неразгаданных загадок остается в юго-западном Памире. Особенно это относится к его высокогорной части.

Желающих отправиться в новый район оказалось немало. Однако наступало лето, и начинать организовывать такую экспедицию в том году было уже поздно. В последующие годы альпинистам по разным причинам также не пришлось посетить Горно-Бадахшанскую Автономную область Таджикистана.

Подготовлявшаяся в 1941 г., экспедиция не состоялась - началась Великая Отечественная война. В годы войны альпинисты выполняли свой долг перед родиной, - на фронтах и в промышленности они боролись с немецко-фашистскими захватчиками. Воля и физическая закалка, воспитанные во время путешествий в горах, помогали успешно справляться с трудными задачами. Походные навыки, выносливость и даже альпинистская техника пригодились на всех фронтах, особенно во время боев в горах.

Но в редкие минуты досуга мысли снова возвращались к любимым горам. Проекты новых маршрутов потом, после победы, возникали как неотъемлемая часть представления о будущем. Эта естественная для советского человека черта - уверенность в возможности реализовать свои мечты - не исчезала даже в самые трудные времена.

В начале 1946 г. из армии демобилизовался Белецкий. Вернулись к мирной деятельности и многие другие. Друзья встречались и делились воспоминаниями о пережитом, о боях с немцами на Кавказе, в Высоких Татрах и на других фронтах. Вспоминали погибших...

Однако все чаще возникали и другие беседы: предстоял спортивный сезон лета 1946 г. Некоторые группы уже готовились к сложным восхождениям на Кавказе.

В планах альпинистских мероприятий было предусмотрено проведение двух спортивно-исследовательских экспедиций: на Памир и на Тянь-шань. По инициативе Белецкого одну из запланированных экспедиций было решено направить на юго-западный Памир. Задачами альпинистов должны были явиться: обследование районов предполагаемых семитысячников и разведка путей восхождения. Штурм вершины не был обязательным и предполагался лишь при достаточно благоприятных обстоятельствах.

Организаторы экспедиции учитывали, что большинство альпинистов уже несколько лет не совершали восхождений, что трудные годы войны так или иначе отложили отпечаток на физическом состоянии людей. Восстановление спортивной формы было не простым делом и требовало особенно осторожного отношения к программе действий экспедиции.

Обстоятельства сложились так, что организационный период был очень коротким. Всем участникам экспедиции пришлось включиться в подготовку, и последние недели перед отъездом оказались заполненными работой и хлопотами. Снаряжение, которого до войны было много, теперь стало дефицитным. Многое пришлось заказывать специально для экспедиции.

День отъезда подошел незаметно. В начале июля, наконец, все было готово, и альпинисты выехали из Москвы в Ташкент и далее к Андижану.

В составе экспедиции двенадцать альпинистов. Шесть из них москвичи, вторая половина группы - ленинградцы. Начальник экспедиции Белецкий, его заместитель Евгений Абалаков. Но не только эти две фамилии известны по прежним высотным восхождениям, - два участника штурма пика 20-летия Комсомола - Евгений Иванов и Александр Сидоренко - также едут на Памир. Однако большинство впервые участвует в такой экспедиции, их спортивная биография связана с вершинами Кавказа. Все они квалифицированные альпинисты, хорошо знакомые с горной природой, вооруженные опытом и техникой горовосхождений. Начальник экспедиции и его заместитель - заслуженные мастера спорта; четыре участника - Сидоренко, Иванов, Кельзон и Потапова - имеют звание мастера спорта1. Остальные - Шлягин, Семенов, Угаров, Багров, Тихонравов и Старицкий - альпинисты первого спортивного разряда.

Долгий, скучный переезд в поезде закончился. Город Ош. Дальше железной дороги нет. Здесь начинается путь по знаменитому Памирскому тракту, который пересекает весь Памир, заканчиваясь в Хороге, центре Горно-Бадахшанской Автономной области. Строительство этой замечательной высокогорной автомагистрали началось в 1933 г. и продолжалось более двух лет. Оторванные раньше от мира, отдаленные районы Таджикистана, до которых добирались после, многодневного путешествия, теперь связывает с центром автотранспорт.

Пока ведутся переговоры о предоставлении автомашины, нужно посмотреть на восточный базар. Непривычные для взоров москвича горы фруктов и овощей, пестрота одежд, шум разноязычного говора. И все это еще ярче и красочней в лучах горячего южного солнца. Но вот уже с машиной все в порядке. Вещи экспедиции погружены, и ранним утром позади автомобиля остаются последние домики Оша.

Все ближе горы, все круче подъем. Шоссе петляет по извилинам склонов. На первом перевале, куда незаметно забирается машина, альтиметр показывает 2700 м. На западном Кавказе - это высота границы вечных снегов, а здесь летом снега даже не видно.

В стороне от дороги кое-где едва виднеются остатки старой тропы. Здесь сравнительно недавно проходил путь, по которому с незапамятных времен шли караваны, связывая рынки Средней Азии с Афганистаном, Китаем и Индией.

Евгений Абалаков рассказывает, как в 1933 г. из Оша отправился караван альпинистского отряда, который должен был штурмовать пик Сталина. До Алтын-мазара лошади шли 13 дней. Теперь автомобиль пробегает больше половины этого расстояния, до Алайской долины, за один день.

К вечеру первого дня пути автомобиль переваливает через Алайский хребет. Впереди открывается Алайская долина, а за ней в последних лучах заходящего солнца поднимается как бы висящая в воздухе над уже темной долиной непрерывная белоснежная цепь вершин Заалайского хребта.

- Вон там пик Ленина! - и Белецкий протягивает руку вперед. Среди белых пиков поднимается массив, контуры которого так знакомы по множеству фотографий. Глубокое волнение овладевает альпинистами.

Машина тормозит, и здесь же, около дороги, возникает первый походный лагерь. Сказываются высота и близость ледников Заалайского хребта - ведь ширина долины всего около 30 км. С заходом солнца становится холодно.

Утро. Снова автомашина продолжает свой бег. Перевалом Кызыл-арт тракт пересекает Заалайский хребет.

Центральный Памир. Это огромное нагорье, котловины которого находятся на высоте четырех и более тысяч метров над уровнем моря. Здесь днем - палящая жара, ночью - холод. Ветер разносит всюду обильную пыль. Кругом - голые горы, каменные осыпи осколков различных пород. Эти красноватые, серые, бурые каменные нагромождения вносят почти единственное цветовое разнообразие в унылый серый тон сурового пейзажа. Растительности не видно, лишь кое-где попадается терескен, такой же серый, как и все кругом. Этот невзрачный представитель растительного царства здесь служит и кормом для кутасов - яков - и используется как топливо.

У одного из поворотов шофер останавливает машину и показывает направление, в котором вдали виднеется крупнейшее озеро Памира - Кара-куль. Машина продолжает свой бег и вскоре озеро становится совсем близким. Посреди его темных вод, образующих как бы два бассейна, выступает остров. Дорога огибает восточный берег озера.

За перевалом Ак-байтал дорога спускается в долину р. Мургаб. Здесь расположен поселок того же названия. Это бывшее пограничное укрепление - пост Памирский, а теперь наиболее значительный населенный пункт и административный центр Памира.

Ниже по течению р. Мургаб образует Сарезское озеро. Оно вытянуто вдоль ущелья более чем на 65 "м и возникло после землетрясения в 1911 г. Тогда большой обвал перегородил ущелье, похоронив под каменными глыбами селение Усой. Остановленные преградой воды горной реки быстро заполняли ущелье, и вскоре расположенный в нем кишлак Сарез оказался затопленным. Озеро у плотины достигло глубины 400 м. Постепенно воды озера нашли себе выход и теперь просачиваются сквозь завал, медленно разрушая его.

Возможно, что однажды ослабленная водой плотина будет прорвана и озеро перестанет существовать так же внезапно, как и появилось.

Альпинисты, привыкшие к живописным ущельям Кавказа, немного разочарованы окружающим пейзажем. Однообразные виды надоели, и, несмотря на то, что дорога неровная и в кузове грузовика все время бросает из стороны в сторону, нанялась нескончаемая партия в преферанс.

Иногда в стороне от дороги видны озера. Некоторые даже довольно большие, но вода в них горько-соленая.

Дорога дважды пересекает реку Аличур. После второй переправы тракт поворачивает на юг, и начинается подъем к перевалу Кой-тезек. Вправо, за хребтом, остается озеро Яшиль-куль, куда впадает Аличур и из которого вытекает дальше река Гунт. В долину этой реки, принадлежащей уже юго-западному Памиру, машина попадает, спустившись с перевала.

Пейзаж резко меняется. Склоны ущелья покрыты разноцветными лоскутами зеленеющих посевов. Пригодной для обработки земли немного, и каждый ее клочок используется. Климат здесь хотя и менее сухой, чем на центральном Памире, все же посевы нуждаются во влаге, и по склонам ущелья протянулись арыки, отводящие воду из ручьев. Сотнями лет и трудом многих поколений создавалась эта система орошения. Арыки выложены камнями и тянутся иногда на много километров, проходя по крутым, почти отвесным склонам.

Время от времени виднеются группы построек - это таджикские кишлаки. Хижины сложены из камня и обмазаны глиной. В крышах отверстие для выхода дыма. Небольшие окна лишь недавно начали появляться и похожи они больше на бойницы, чем на обычные отверстия для вентиляции и освещения жилища. Однако культура, принесенная советской властью, все больше проникает и в эти далекие ущелья, и постройки в районных центрах и некоторых колхозах имеют вполне современный вид.

Юго-западный Памир населен горными таджиками, в течение многих веков вытеснявшимися из других районов Средней Азии приходившими с востока племенами. Оседлые таджики издавна занимаются земледелием и садоводством наравне с разведением скота. Климат низовий долин позволяет возделывать ячмень, пшеницу и другие виды зерновых культур. До высоты в 3000 м в долинах вызревают ягоды и фрукты: урюк, яблоки, тут. Еще выше - превосходные пастбища для скота.

Рельеф этого района также резко отличается от центрального Памира. Долины приобретают здесь характер ущелий. Округленные, сглаженные вершины Аличурского нагорья сменяют острые пики. Увеличивается амплитуда высот: абсолютная высота долин уменьшается и, впервые после начала пути от перевалов Алайского хребта, опускается ниже 3000 м. Район этот более богат осадками, чем сухое нагорье центрального Памира, со всех сторон отгороженное высокими хребтами. Мощность оледенения здесь возрастает, и ледники достигают значительных размеров.

На 730 км протянулся тракт через Памир. Три с половиной дня продолжался переезд до Хорога. Здесь до революции был расположен пограничный пост. Теперь это центр Горно-Бадахшанской Автономной области. Со времени постройки автомобильного шоссе поселок разросся в город. Теперь здесь постоянно проживает более четырех тысяч жителей. В Хороге есть педтехникум, драматический театр, два кинотеатра. На широкой речной террасе раскинулся единственный в своем роде высокогорный ботанический сад. Невдалеке от города, на р. Гунт, построена электростанция. Электрический ток не только освещает город, но заменяет также остродефицитные в этих краях дрова. Отапливаемая электричеством баня в Хороге едва ли не единственная в Союзе.

2

Обнаруженная Клунниковым вершина высотой в 7135 м находится сравнительно недалеко от Хорога, в верховьях реки Патхор - одного из притоков реки Гунт.


35. Юго-западный Памир

Обследование района этой вершины было намечено в качестве первой цели экспедиции.

Автомобиль остановился среди построек кишлака Байкала - это ближайшее по шоссе селение от устья речки Патхор. 30 июля в тени низкорослой ивы альпинисты разбили свои палатки. Здесь была устроена первая база экспедиции.

Три дня готовились к выходу. Три дня собирали караван. Этот срок - три дня - стал уже обычным для организации каравана. Почти во всех отчетах экспедиций альпинистов можно увидеть это число. Подготовка к выходу длительное и кропотливое дело: нужно рассортировать грузы, отделить ту часть из них, которая не понадобится во время этого похода. Нужные вещи требуется подготовить к перевозке вьюками, уложить их в вьючные сумы и рюкзаки. Многое из снаряжения нуждается в подгонке. В Москве, во время спешной подготовки и быстрых сборов, ее не успели произвести, и теперь приходится проделывать и эту работу.

Но в подготовке к выходу заняты не все. И, чтобы не терять времени зря, альпинисты двумя группами отправляются взглянуть на своего будущего "врага". Несколько человек уходят дальше по шоссе. Но с него ничего не видно. И только, если пройдя километров семь за кишлак Байкала, сойти с дороги в сторону метров на 200-300, в глубине ущелья Патхор становятся видимыми острые контуры пика. Не напрасно местное население называет его Патхор, что значит "Колючий". Действительно, поднимающиеся на сотни метров круто вверх склоны сразу заставили альпинистов проникнуться почтением. На обратном пути они встретились с товарищами, которые наблюдали пик с другого места. Вторая точка наблюдения была выбрана на высоте 4000 м, на северных склонах Шугнанского хребта.

Мнение обеих групп совпадало: резкие контуры вершины, отвесные, почти свободные от снега склоны были неожиданными для вершины такой большой высоты. Можно было уже теперь сказать, что трудности восхождения будут значительными. Большая абсолютная высота намного усугубит их. Но будущие трудности не вызывали сомнений. Чем труднее задача, тем приятнее и достойнее будет победа.

Выход каравана в первый поход отметили "торжественным ужином". Анатолий Багров еще задолго до захода солнца начал готовить грандиозный плов. В чугунный котел, в котором варился рис, он накладывал все, что мог использовать из припасов экспедиции. В котел с пловом отправилось консервированное мясо и сушеный урюк, купленный где-то по дороге, затем сгущенное молоко...

Неизвестно, что сказали бы гастрономы, но альпинисты не страдают плохим аппетитом, и котел очень быстро опустел.

Байкала находится на левом берегу Гунта, а речка Патхор - его правый приток. На другой берег Гунта можно перейти только по мостику, низко висящему над пенящимися водами реки. Животные по этому сооружению не пройдут, а переправа вброд через Гунт в это время года невозможна. Поэтому приходится нанимать вьючных животных в кишлаке Патхор. Все грузы, доставленные машиной и вьюком к мостику, альпинисты переносят через него на своих плечах.

В маленьком кишлаке, состоящем всего из нескольких построек, путешественники привлекают всеобщее внимание. Ребятишки толпой следуют за ними по пятам, с удивлением рассматривая тяжелые горные ботинки, окованные триконями, и ледорубы. Особенное внимание привлекает Потапова, повязавшая на свою фетровую шляпу защитные очки.

Вверх по ущелью р. Патхор, по ее правому берегу, поднимается тропа, доступная для вьючного транспорта. По этой тропе можно провести животных всего лишь на пять километров, а дальше вся тяжесть переноски грузов ляжет на плечи путешественников.

31 июля маленький караван вышел из кишлака. Лошадей было недостаточно, и каждый нес рюкзак весом килограммов по 20. Путь начинался с переправы через реку. Летом, во время обильного таяния снегов, это нелегкая задача. К середине дня сила быстро несущихся вод потока такова, что даже переправа верхом представляет собой рискованное предприятие.

Место переправы находится метрах в 500 ниже кишлака. Как всегда в таких случаях, караван вовремя готов к выходу не был. Выступили поздно, и когда альпинисты подошли к броду, уровень воды был уже довольно высок. Мутный поток бурлил и пенился между камней. Сказывался жаркий день - вода заметно прибывала, и успех переправы становился сомнительным. Наиболее подходящее место для брода было вскоре найдено: река разделялась на несколько рукавов, и ниже образовавшихся в этом месте островков течение было немного слабее.

Только что Старицкий, шедший первым, ступил в холодную воду, как кто-то крикнул:

- Смотрите! Смотрите!

Навстречу, переходя реку, шли два человека. Старые таджики медленно двигались, обняв друг друга за плечи, - это старинный таджикский способ переправы. Даже этим привычным людям было трудно. Напор воды сбивал их и они еле удерживались на ногах, - падение было бы равносильно катастрофе.

Давлят, один из охотников-таджиков, включенных в состав экспедиции, крикнул что-то непонятное, сунул своему соседу винтовку и бросился на помощь старикам. Втроем они кое-как добрались до берега.

После этого наглядного урока двинулись на другую сторону и альпинисты. Чтобы не поскользнуться и не поранить ноги на острых камнях, скрытых водой, шли не снимая ботинок. Холодная вода леденила ноги и они быстро немели. Человеческое тело превращалось в своеобразный волнорез, и напор воды поднимал ее с одной стороны почти до пояса, несмотря на то, что глубина речки значительно меньшая.

Переправа кончилась благополучно, и караван двинулся дальше. Мокрая одежда под палящими лучами солнца быстро высохла, и первое маленькое приключение вскоре забылось. Это был всего лишь "дорожный эпизод", каких может быть много, впереди гораздо большие трудности. Мысли и взоры обращаются к верховьям ущелья, где торчит пик Патхор.

Первые полтора - два километра тропа проходит между густыми зарослями ивняка, но вскоре он кончается, и лишь чахлая, выгоревшая трава растет небольшими лужайками. Сначала отдельными кучами, а затем почти полностью покрывая склоны, лежат нагромождения осыпей. Хаотический беспорядок каменных глыб делает дальнейшее продвижение животных невозможным.


36. Пик Патхор. Фото А. Багрова

Впрочем, и местные жители дальше не поднимались - пастбищ выше нет, а среди камней и льда таджикам делать было нечего. Только Клунников однажды прошел здесь, поднимаясь к открытому им пику. Его первая попытка проникнуть к верховьям оказалась неудачной: он попробовал подняться по левому берегу и там не смог переправиться через единственный приток Патхора, небольшую, но очень бурную речку Чап-дара. Посла неудачи пришлось перейти на правый берег - этот путь оказался более доступным.

Впоследствии вверх по ущелью прошла также группа топографов, но они не поднимались к самым его верховьям.

Ишаки и лошади развьючены и отправлены назад. Вьючные тюки и рюкзаки образовали порядочную груду. Весь этот груз люди на себе за один раз унести не могут: приходится разделить вещи на несколько частей и постепенно перетаскивать их вверх по ущелью.

Первая часть грузов уложена в рюкзаки, и можно отправляться дальше. Ущелье Патхора поднимается вверх постепенно; на всем протяжении, а его длина около 20 км, перепад высот всего около 1000 м. Путь был бы нетрудным, если бы не осыпи. Но именно они делают передвижение очень тяжелым. Бесконечные нагромождения обломков спускаются вниз с крутых склонов, и итти местами можно только у самой воды. С тяжелым рюкзаком на спине приходится прыгать с одного неустойчивого камня на другой.

Вот впереди большая куча камней, почти холм, на нее приходится влезать только за тем, чтобы следом спуститься в понижение перед следующим холмом, еще большей высоты. И так все время. Тяжелый рюкзак давит на плечи. Горячее южное солнце неумолимо обжигает кожу. По лбу, стекая на глаза, струится пот. Высота уже больше 3500 м, и с непривычки дышится трудно. Люди еще не успели привыкнуть к высоте. Ведь высотная акклиматизация не сохраняется, и ее приходится снова приобретать в каждый приезд в горы.

Несколько дней продолжается эта тяжелая работа. После того, как часть вещей перенесена на некоторое расстояние вверх по ущелью, приходится возвращаться за следующей порцией.

В трех часах пути от конца вьючной тропы в небольшом ивовом лесочке устроили лагерь. Единодушно окрестили его "Зеленым лагерем". После трудного дня здесь приятно отдохнуть. Рядом шумит река. Ветви деревьев укрывают от горячих лучей солнца. Евгений Иванов пробует выкупаться. Большой камень защищает его от напора течения, и такую попытку можно сделать. Но вода обжигает разгоряченное тело - ее температура всего 2,5°, и Иванов вскоре, выскакивает назад. Однако его пример находит подражателей, и скоро громкие крики нарушают тишину.

Тем временем Анатолий Багров уже опять возится у костра. Он с удовольствием занимается стряпней, а товарищи охотно уступают ему эту обязанность. Такой "повар-любитель" - истинный клад для всякой экспедиции.

Мария Максимовна Потапова - мастер спорта и врач экспедиции, производит очередной осмотр своего медицинского хозяйства, наводя порядок после транспортировки. Страстный фотограф, Александр Сидоренко, несмотря на усталость, отправился на склоны. Он все время ищет место, с которого можно получить эффектный снимок пика. Остальные участники занимаются своими делами: один пишет дневник, другой чинит клапан рюкзака, пострадавший во время дневного пути... Обычный быт лагеря.

Высота "Зеленого лагеря" - 3600 м. Отсюда ущелье расширяется. Впереди высокая, древняя морена, в нижней своей части покрытая зарослями кустарника. А выше долина расширяется еще больше, дно ее становится совсем пологим, и река спокойно течет, разбиваясь на множество рукавов.

Снова в путь: сначала по гребню древнего моренного вала, а затем опять через осыпи на правом берегу. Еще несколько часов продолжается неприятное трудное передвижение по мере того как альпинисты идут вверх по долине, пик все выше вырастает перед ними, а его склоны все круче поднимаются к вершине, образуя грозные скалистые стены. На склонах снега не видно, и только узкие снежные желоба спускаются вниз к еще невидимому леднику. Но как ни притягивает взоры вершина, а смотреть нужно под ноги, прыгание по камням осыпи требует неослабного внимания.

Впереди уже видна конечная морена ледника Марковского. Система этого ледника, открытого Клунниковым, представляет собой одну из наиболее мощных на юго-западном Памире. Площадь его занимает около 60 кв. км. По своему характеру это древовидный ледник, нижнюю часть которого образуют, соединяясь, его ветви.

Во время своей дальнейшей работы альпинисты составили схему всего бассейна ледника Марковского. Им удалось дополнить наблюдения, сделанные геологами. Оказалось, что число составляющих этого ледника достигает 12. Длина наиболее крупных из них около 13 км.


37. Схема ледника Марковского (составлена участниками экспедиции 1946 г.).

Но вот альпинисты, наконец, на леднике. Следующий лагерь располагается уже на льду, невдалеке от ледопада центральной части ледника. Высота - 4400 м. Отсюда лучше всего начать разведку пути и обследование района. Место для лагеря удобное: площадка укрыта от ветров моренными валами. Поверхность льда здесь покрыта мелкими каменными осколками; эта площадка - дно высохшего ледникового озера. Таким образом, здесь промежуточная база. Продукты и снаряжение альпинисты доставили в достаточном количестве и теперь можно осмотреться.

Кругом царство льда и скал. Тишину нарушает журчание ручьев, бегущих по поверхности ледника, шорох осыпающихся камней, иногда слышен глухой, ухающий звук трескающегося льда. Время от времени в этот мир приглушенных звуков резко врывается грохот камнепада, срывающегося с крутых склонов одного из пиков.

Кажется, что может сделать маленькая кучка людей здесь, среди этих гигантских по своим проявлениям сил природы?! Но такие вопросы вовсе не занимают альпинистов. Они озабочены поисками путей восхождения. Опытный глаз руководителей экспедиции оценивает трудности, намечает направление разведок.

Белецкий обращает внимание на характер поверхности ледника. Кажется удивительным, что, несмотря на довольно значительную крутизну падения здешних ледников, они не очень разорваны трещинами, даже ледопады носят "мирный" характер.

"Даже на пологих ледниках западного Памира, - говорит Абалаков, - полно сераков, да еще каких! Они там поднимаются на десять и более метров. А здесь хотя и круче, но их не видно. Странно!"

Насколько хватает взора, кругом, поднимаясь к подножию хребта, сверкает лед. Фирновые поля находятся очень высоко. На поверхности фирна образовались целые поля наклонных острых конусов. Эти образования вообще распространены на ледниках южных широт, у нас они встречаются на западном и юго-западном Памире. Форма этих конусов, стоящих рядами, издали напоминает коленопреклоненных монахов. Это и послужило причиной того, что их называют "снегами кающихся". Таджики же называют их "кальгаспорами".

Ледник уже осмотрен, и внимание вновь приковывает к себе вершина. Евгений Абалаков почесывает темя: "Никогда не предполагал, что этот семитысячник имеет такие крутые склоны".

Еще издали, во время пути по ущелью, альпинистам удалось заметить, что, кроме западного и восточного гребней - водораздельной линии Рушанского хребта, почти прямо на юг от вершины отходит ребро. Впоследствии было установлено, что и на север спускается крутой контрфорс. Таким образом, сама вершина как бы венчает крестовину из четырех поднимающихся к ней гребней.

Что на восточный гребень подняться невозможно, было видно с первого взгляда - путь преграждали крутые уступы ледника и фирновых полей. Южная стена вершины была также неприступна. Правда, из фирнового бассейна центральной составляющей ледника Марковского можно было по крутому жолобу, заполненному снегом, подняться на южное ребро. Но дальнейший путь по скалам очень труден, а возможность выхода к вершинной части сомнительна.

На запад от вершины круто снижается длинный, зазубренный скалистый гребень. С него на ледник спускается несколько желобов, также заполненных снегом. Все эти сведения приносят уже первые разведки. Но того, что видно снизу, с ледника, недостаточно. И поэтому приходится, разбившись на небольшие группы по три-четыре человека, подниматься на склоны и гребни отрогов хребта, уходить к верховьям ледников, достигая перевальных седловин.

Все еще остаются неясными подступы с севера. Чтобы выяснить и этот вопрос, разведывательные группы поднялись на западный гребень и, найдя удобную точку, осмотрели северные склоны вершины оттуда.

***

В маленькой палатке на леднике сидят Белецкий и Абалаков. Вот уже все группы вернулись из разведки. Но результаты ее не полны - нет еще группы, отправившейся осматривать северные подступы. Уже съеден ужин и выпит приготовленный чай, скоро вечер. Уставшие от тяжелой дневной работы, один за другим, засыпают в спальных мешках альпинисты.

"Северян" все еще лет. Белецкий начинает нервничать. Но вот далеко на снежном поле над перегибом ледника показываются три маленькие фигурки, почти точки. Они быстро приближаются. Вот люди скрылись за перегибом. Белецкий стоит у палатки, с нетерпением наблюдая за склоном, на котором они должны снова появиться. Кто-то вылез из спального мешка и поспешно разжигает спиртовую кухню, чтобы согреть возвращающимся товарищам еду.

Они опять показались, уже совсем недалеко. Остаются последние десятки метров, и альпинисты глиссируют, как на лыжах, скользя по склону на подошвах своих ботинок. Вспотевший, загорелый Владимир Тихо-нравов останавливается перед палаткой и, ничего не говоря, только отрицательно качает головой.

- Пути с северо-востока нет!

Теперь разведки закончены, и нужно принимать решение, но после трудной работы следует отдохнуть, и все спускаются назад в "Зеленый лагерь". Обсудить положение можно и там.

Альпинисты во время разведок занимались не только поисками пути на вершину. Одновременно был обследован ледник Марковского до верховьев его составляющих. Снята схема ледников и хребтов в районе вершины.

Как приятно после нескольких дней во льдах быть снова среди зелени. Радуют белые цветы на кустах и даже лужайки низкорослой травы. Но все же взоры альпинистов невольно все время обращаются назад, к пику Патхор, стена которого все время перед глазами.


38. Альпинисты на леднике Марковского. На заднем плане пик Патхор. Фото Багрова

Обсуждение пути восхождения было долгим и довольно горячим. Нашлись сторонники двух вариантов: наиболее ясным казался путь по западному гребню. Во время разведок было установлено, что выход на него возможен по одному из желобов. Путь по самому гребню, хотя трудный и длительный, по-видимому не представлял непреодолимых трудностей. Преимуществом этого варианта было также, что последняя часть пути проходила по пологому участку гребня, покрытому снегом.

Был предложен также другой маршрут: по широкому, крутому жолобу выйти к верхней части южного ребра и, затем, найти там путь к вершине по трудным скалам. Благодаря своей крутизне путь этот был более коротким. Однако шансов на успех было меньше.

Одержало верх мнение сторонников первого варианта. Быстро были закончены приготовления. В лагере никого не оставалось. На восхождение решили итти всем альпинистским составом. Таким образом, хорошо обеспечивалась взаимная поддержка и помощь в любой момент штурма. Чтобы одновременное движение большого количества людей по трудным скалам не было опасным, между связками был установлен интервал.

Было еще довольно рано, когда 11 августа альпинисты четырьмя связками вышли из лагеря у ледопада. На плечах у людей тяжелые рюкзаки. Лед хрустит под острыми зубьями кошек. Лучи солнца еще не достигают ледника, и холод ощущается сквозь одежду.

Постепенно становится теплее. Ручьи текут по поверхности льда. Теперь еще можно напиться - выше воды не будет, и ее придется добывать, растапливая снег.

Путь от ночлега идет через ледопад. Итти по его крутым участкам нелегко! Неверный шаг, и можно поскользнуться и полететь вниз, увлекая за собой товарищей. Ноги устают от напряжения. Но вот трудное место пройдено. Впереди пологий фирновый склон. Солнце начинает пригревать, и снег становится рыхлым, ноги вязнут и скользят в нем. Когда, наконец, впереди показывается место, где устроен лагерь "5100", все облегченно вздыхают. Этот лагерь был устроен еще во время разведывательных походов и находится у самого подножья склонов западного гребня. Невдалеке от него - выход к снежному жолобу, по которому придется подниматься на гребень.

Итти дальше в этот день не стоит. На восхождение лучше выйти со свежими силами, и поэтому остаток дня решено провести здесь, в лагере "5100".

Солнце обжигает, но спрятаться некуда. В палатках, нагретых его лучами, тоже жарко и душно. Остается только загорать. Кое-кто резвится на снегу в одних трусиках. Фетровая шляпа на голове, защитные очки и тяжелые окованные ботинки дополняют костюм.

Нужно еще раз проверить содержимое рюкзаков. Продовольствия принесли сюда много, для каждого есть десятидневный запас. Предположительная продолжительность штурма - пять дней. Конечно лучше бы взять с собой побольше продуктов, но мысль о весе рюкзака заставляет ограничиться, и часть продуктов решено оставить в этом лагере.

Время до вечера проходит быстро и весело. Все ясно, все решено. Завтра штурм!

Рано утром 12 августа Старицкий разбудил всех радостным криком:

- Вставайте, погода какая!

Действительно, утро замечательное! Вообще, на юго-западном Памире летом плохая погода - редкость. На метеостанции в Хороге путешественникам рассказали, что по многолетним наблюдениям в июле - августе бывает не более двух пасмурных дней. Дожди же - явление еще более редкое. Сведения оказались верными, хорошая погода сопутствовала восходителям во время их пребывания в районе Рушанского хребта.

Крутой фирновый кулуар. Обычно по такому пути трудно и неприятно подниматься. Приходится для каждого шага выбивать в твердом фирне ступеньку носком ботинка. И так, постепенно, шаг за шагом нужно подняться на высоту 300 м. Но неожиданно все оказалось значительно проще. Помогли "кальгаспоры". Как ступени гигантской лестницы торчали их обледенелые фирновые конусы на воем протяжении кулуара. Ступени можно не выбивать, и движение происходит довольно быстро. Кроме того, опасность свалиться вниз почти совершенно устраняется: забор "кальгаспоров" лучше самой надежной страховки удержит сорвавшегося. Однако человек всегда чем-нибудь недоволен, и непрерывное перелезание через кальгаспоры, неровная поверхность кулуара вызывают недовольство.

Все это продолжалось недолго, и уже к часу дня альпинисты один за другим выбираются на гребень. Здесь открылась панорама на север. Там, вдали, видны мощные хребты западного Памира. Внизу под ногами короткие, висячие ледники, дальше - широкое пологое ущелье спускается к долине реки Бартанг. До нее около 30 км. Позади - ущелье Патхор, за ним Гунт. У подножья стены видны фирны ледника Марковского. Так как дальше путь идет по гребню, то панораму можно будет наблюдать все время. А теперь нужно итти дальше.

Путь по снегу окончен. Впереди теплые, нагретые солнцем скалы гребня. Породы сильно разрушены, и от неосторожного движения отдельные глыбы могут сорваться вниз, увлекая за собой людей. Узкий зазубренный гребень то и дело преграждается крутыми "стенками" или торчащими Bieepx "жандармами".

Трудное скалолазание - когда можно передвигаться вперед, удерживаясь руками и ногами только за незначительные выступы и неровности скал. Приходится итти поочередно, все время страхуя идущего при помощи веревки. В особенно трудных местах на помощь альпинистам приходят скальные крючья: их забивают в трещины, и это позволяет сделать страховку более надежной.

По мере возможности трудные места и зазубрины гребня восходители обходят по одному из склонов. Но и склоны тоже очень круты, особенно северный, и эти обходы лишь не намного облегчают трудную работу.

***

Очередной "жандарм". Идущих впереди не видно.. Связки растянулись по гребню. Владимир Тихонравов лезет; страхует его Потапова. Вдруг впереди раздается тревожный крик. Протянутая к опоре рука застывает в воздухе.

- Что случилось? Несчастье?

Это первая мысль. Впереди больше ничего не слышно, и приходится лезть дальше, хотя беспокойство за товарищей уже не дает возможности сосредоточиться. Ускорить, движение невозможно; чтобы двигаться вперед, и так требуется напряжение всех сил. Приходится итти, преодолевая действие высоты, головную боль и затрудненное дыхание.

Только через час альпинисты из связки Багрова узнали, что случилось. Сорвавшийся камень поранил Евгения Иванова. Большой обломок породы ударил его по лбу и рассек кожу. Только оправа защитных очков спасла ему жизнь, отразив камень. Несмотря на сильную боль, он после перевязки продолжал итти дальше и уже вскоре чувствовал себя вполне удовлетворительно.

Евгений Иванов - прекрасный альпинист и лыжник, мастер спорта по обоим этим видам. В первые же дни Отечественной войны он пошел добровольцем на фронт. Обстоятельства сложились так, что он попал в партизанский отряд. И здесь, в суровых условиях борьбы в глубине вражеского тыла, его спортивная закалка и особенно альпинистские походные навыки сделали из него прекрасного бойца. Неоднократно проходил он зимой в пургу и стужу многие десятки километров, перебирался через реки, прокладывая себе путь в воде между обломками разбитого снарядами льда. Часами лежал он, зарывшись в снег, поджидая вражеский поезд.

Евгений Иванов лично подорвал семь поездов с боевой техникой и солдатами противника. Во время боев он получил несколько ранений. В результате последнего из них он лишился пальцев левой руки. Казалось бы, его спортивная и, особенно альпинистская, карьера окончена. Но он обладает не только большой физической силой, это также человек железной воли. В 1945 г. он, после продолжительной тренировки в горах, совершает свое первое, после ранений, восхождение на Кавказе. А в 1946 г., наравне с сильнейшими альпинистами страны, Иванов участвует в штурме вершин юго-западного Памира.

Еще несколько часов продолжалось в этот день движение по скалам. Несмотря на то, что гребень и зазубрины имели самые разнообразные очертания, лазание по скалам все же довольно однообразно. Вот только что обошли выступ, торчащий метров на 30 вверх, как за ним снова поднимается "жандарм", через который придется перелезать. Потом снова зазубрина, стенка, уступ, и так все время.

Когда к вечеру, как это было условлено, растянувшиеся вдоль гребня связки решили собраться, чтобы заночевать всем вместе, то это оказалось невозможным: площадок для палаток не было. Лишь после продолжительных поисков и двухчасовой работы удалось подготовить в нескольких местах небольшие уступы. Для этого пришлось основательно поворочать камни. Большие глыбы сдвигали с места и сбрасывали вниз. Маленькими осколками камней закладывали неровности.

На каждой из подготовленных площадок с трудом помещалась одна маленькая высокогорная палатка. Размеры основания такой палатки всего 120 X 200 см. Высота ее конька у входа 110 см. В ней помещаются, лежа в пуховых спальных мешках, "впритык", три человека. Поворачиваться приходится одновременно. Не очень комфортабельно, зато палатка легкая, она весит всего 2-2,5 кг и хорошо защищает от непогоды.

Дневная работа закончена. Скоро начнет темнеть. Альпинисты набирают в котелки снег и, забравшись в спальные мешки, лежа готовят ужин. Пока над голубым пламенем сухого спирта тает в котелке снег, а затем закипает ароматное какао, - можно уже дать отдых усталому телу.

Разведывательные походы и жизнь в базовом лагере уже успели приучить организм к высоте. Во всяком случае аппетит пока еще сохранился, и все стараются как можно больше облегчить вес своих рюкзаков. Объединенные обед и ужин продолжаются довольно долго, и трапеза заканчивается уже в полной темноте. Из-за дальних хребтов по сине-черному небу медленно поднимается диск луны. Внизу, переливаясь голубым огнем, блестит в ее свете ледник. Воздух становится все более холодным.

Нужно спать, ведь завтра снова тяжелый день. Но уснуть на такой высоте, несмотря на усталость, не так-то легко. Даже Евгений Белецкий, штурмующий уже третий семитысячник, не сразу засыпает. Иванова мучает боль: рана на лбу саднит и не дает отдохнуть. Только Абалаков уже заснул и слегка похрапывает в своем спальном мешке. Из палатки, где помещается связка Кельзона, вдруг раздаются раскаты громового хохота. Кто-то из его неунывающих товарищей изрек очередную остроту... Постепенно все смолкает.

***

Сидоренко проснулся от холода. Его плечи, не покрытые спальным мешком, расстегнувшимся ночью, застыли от ночного холода. Александр Сидоренко огляделся еще сонными глазами и сразу не мог понять, где он: стенки и потолок палатки были покрыты слоем изморози. Окружающее показалось продолжением сна: снилось давно пережитое восхождение на пик 20-летия Комсомола, товарищи, растиравшие обмороженные тогда ноги... Неприятное воспоминание. Александр зябко натянул спальный мешок и окончательно проснулся. Уже совсем рассвело. Пора вставать и готовиться к выходу. Болит от высоты голова. Предстоят неприятные минуты - нужно выбраться из теплого спального мешка и одеваться вне палатки, в ней слишком тесно.

Поверхность скал за ночь охладилась. Выход был отложен: нужно было дождаться, чтобы солнца согрело гребень и пальцы не замерзали от прикосновения к камню, а покуда можно было заняться завтраком.

Только в 10 часов стало возможно начать движение. Такой поздний выход значительно сокращал время полезной работы, но что же поделать, таковы условия передвижения на больших высотах.

Первые метры после выхода итти трудно. Ноги затекли и одеревенели от неудобного положения в палатке и плохо слушаются. Рюкзак тянет плечи и сгибает спину. Но вот все приходит в норму, люди втягиваются в движение, принимают нужный темп, и снова продолжается лазание по скалам западного гребня. Постепенно, но непрерывно уменьшается расстояние до предвершинного гребня.

Высота все больше, и дыхание становится прерывистым, при резких движениях сердце начинает бешено колотиться. Чаще приходится устраивать отдых. Трудное скалолазание на такой высоте дается лишь предельным напряжением всего организма.

Неплохо бы напиться, но воды нет. Снег можно будет найти снова лишь значительно дальше. Скалы делаются еще трудней, "стенки" и "жандармы" чередуются друг за другом, все время преграждая путь.

В середине дня - очередное происшествие. Связка Белецкого подошла к отвесной стене, и он пытается найти путь в обход с севера. Он уже пробрался на несколько метров по крутому склону и, протянув руку, нащупывает очередной выступ. Следующий в связке, Семенов, страхует его, внимательно наблюдая за каждым движением.

Рука Белецкого, в поисках опоры, слегка задевает большой плоский камень - "плиту", лежащую на выступе. Неустойчивое равновесие глыбы оказалось нарушенным, и вот она сдвинулась с места и медленно поползла на альпиниста, угрожая сбросить в пропасть его и связанных с ним товарищей. Момент был критическим, увернуться некуда. Почти инстинктивно возникает решение. Напряжением рук и ног удерживаясь на небольших выступах поверхности скалы, Белецкий подставил под край глыбы свое колено и, навалившись на нее всем телом, задержал ее движение. Прошло несколько минут, покуда товарищи смогли добраться и освободить его от камня.

Ничем не удерживаемая глыба полетела вниз, разбиваясь о выступы и увлекая за собой множество камней. Гул их падения нарастал, - вниз к леднику низвергался уже мощный камнепад. Сверху было видно как темной полосой вылетели далеко на снег обломки.

Следующая связка - Багров, Тихонравов и Потапова решили обойти опасное место с другой стороны, с юга. Там, метрах в 40, на склоне виднеется узкий желоб, по которому будет проще подняться на гребень. Но добраться до этого места не легко. Чтобы пролезть трудный участок,

Багров снимает рюкзак - без него лезть легче и безопаснее. Но снять рюкзак мало, нужно еще закрепить его, чтобы он не сорвался; это не простая задача там, где стоять можно, лишь используя все четыре свои конечности.

Работа по укреплению рюкзака продолжается не менее десяти минут. Действовать приходится вдвоем, причем каждый располагает лишь одной свободной рукой - другой приходится держаться за выступ, чтобы не свалиться. Наконец Багров начинает подниматься вверх. Но он не может дотянуться до ближайших выступов, которые можно использовать как опору. Приходится, для начала, встать на подставленное колено, а затем и плечо товарища.

Постепенно Багров поднимается все выше. Он очень внимательно лезет, тщательно проверяя прочность опор. Хотя товарищи и страхуют его снизу, но все же падение, даже только на длину веревки, ничего хорошего не сулит.

Снизу поднимающегося уже не видно, и лишь веревка, извиваясь, медленно ползет вверх, сбрасывая маленькие камешки. Товарищи Багрова напряженно вслушиваются в его резкие, отрывистые команды и каждый шорох доносящийся сверху. Наконец, все облегченно вздыхают: наверху все в порядке. Багров, надежно закрепившись, вытягивает к себе сначала все рюкзаки, а затем, при помощи веревки, помогает подняться и своим спутникам.

На гребне усталых людей ожидает сюрприз. Возле маленького снежника, сохранившегося в углублении между скал, натаяла лужица воды. Здесь можно устроить привал, напиться воды, поесть и насладиться открывающимися на много километров вокруг видами. Во время лазания ре очень-то удается смотреть по сторонам - все внимание сосредоточено на движении.

Долго продолжается еще в этот день продвижение вперед. Только в 6 час. вечера, после восьмичасового лазания по скалам, была объявлена общая остановка. Солнце уже спускается за гребни гор, и воздух становится холодным.

На ночь остановились с таким расчетом, чтобы назавтра с места ночлега дойти до вершины и вернуться назад в лагерь. Это позволит итти к вершине налегке, оставив палатки и многое другое на месте бивуака. Впереди, недалеко от места ночевки, два последних скальных препятствия. Дальше сравнительно простой путь по фирновому предвершинному гребню пика.

Снова нудная работа по подготовке площадок для палаток. Наступавшая ночь обещала быть беспокойной. Начался сильный ветер. Его порывы трепали полотнища палаток, и эти легкие сооружения трепетали, натягивая тонкие растяжки, привязанные к камням. Шум ветра долго мешал заснуть.

***

Последний день штурма. Опять трудные скалы. Первую стенку еще накануне пролез Абалаков и укрепил сверху 40-метровый конец веревки. Теперь ею все пользуются, как дополнительной опорой, и этот участок преодолевается довольно быстро.

За два дня непрерывного лазания очень пострадали пальцы, их кончики потрескались и порезались об острые выступы породы. Но теперь никто об этом не думает - пока что нужно двигаться дальше вверх. Три часа продолжается движение по скалам. Итти еще труднее, чем накануне: все больше действует высота.

Скалы кончились. Их сменили фирны предвершинного гребня. Наконец-то можно просто итти. Рюкзаки остаются у скал, и лишь немного продовольствия в карманах - теперь единственный груз. Впрочем, это скорее предосторожность, так как аппетит у большинства уже отсутствует, и на еду даже смотреть не хочется.

Теперь вперед. На ногах кошки. Их острые зубья придают устойчивость и скользкий фирн не задерживает движения. Вдалеке, метрах в 500-600, на гребне видны еще скалы. Они четко вырисовываются на фоне синего неба, поднимаясь метров на 50 над фирном. Еще во время разведок были замечены эти скалы. Казалось, что по ним до вершины еще предстоит длительный путь. Люди, как черные козявки, медленно движутся по белому фирну. Зелено-дымчатые стекла защитных очков окрашивают все вокруг в необычайные цвета.

Первая связка - Абалаков, Иванов и Сидоренко - уже возле самых скал. Еще несколько минут и сверху неожиданно доносится:

"Вершина! Мы на вершине!"

Остальные, забывая утомление, ускоряют шаг. Но итти быстро невозможно, и проходит еще довольно много времени, пока к 14 час. все двенадцать альпинистов собираются на высшей точке Патхора.

Вершина представляет собой небольшую площадку, и восходители с трудом помещаются на ней. Вниз, во все стороны, обрываются крутые склоны. Камней здесь много, и тур получается внушительным. Записка в коробке хорошо защищена от непогоды - ведь ей наверняка долго придется дожидаться следующих восходителей.

Клунников, определяя высоту Патхора, получил результаты, колебавшиеся между 6900 и 7150 м. В 1946 г. военными топографами проведена триангуляция в этом районе. После обработки их материалов можно будет получить дополнительные данные, которые позволят составить окончательное суждение о высоте побежденной вершины.

"Плитка шоколада на вершине" - не получается. Есть не хочется, все удовлетворяются маленькими кусочками. Только Семенов и Угаров, аппетит которых ничто не может ухудшить, пользуются случаем, чтобы основательно закусить. Но вот яблоки, которые купили еще в Оше и донесли до вершины, все едят с большим удовольствием.

Все "формальности" выполнены. Теперь можно осмотреться. Непрерывно щелкают "фэды", фиксируя панораму на 360°. Ясная погода и хорошая видимость позволяют наблюдать страну на сотни километров вокруг. Если у кого-нибудь были сомнения о том, что Патхор высшая точка Рушанского хребта, то теперь они рассеиваются: вблизи нет ни одной вершины, которая могла бы "соперничать с ним по высоте.

На севере, в дымке, неясно проступают очертания гигантов северо-западного Памира. Там - пик Сталина. Но альпинистов теперь больше интересует другое направление: на юге, примерно в сотне километров, в Шахдаринском хребте видны пик Карла Маркса и пик Энгельса. Туда, к ним, лежит дальнейший путь экспедиции. Нужно воспользоваться возможностью и рассмотреть то, что видно на таком расстоянии. Ведь пока что альпинистам точно неизвестно даже, какой долиной можно подняться от реки Шахдары к их подножью.

Дальше на юго-западе видны еще какие-то крупные вершины. Там, в хребте Зимбардор1, находятся вершины: пик Маяковского и Амбарку, о которых тоже почти ничего неизвестно. За Шахдаринским хребтом, на горизонте, поднимаются острые белоснежные вершины Гиндукуша. За ними - Индия.

Прошел час. Пора возвращаться, тем более, что дышать трудно, все устали, а до места ночевки нужно обязательно добраться засветло.

После успешного восхождения кажется, что все уже позади. Напряжение, устремлявшее вперед к вершине, после победы уже отсутствует, и наступает естественная реакция. Это состояние необходимо перебороть, нужно напрячь всю волю и все внимание, чтобы благополучно спуститься с вершины. Спуск почти всегда опаснее подъема, и поэтому альпинисты поздравляют друг друга с победой, только спустившись с вершины вниз. Восхождение кончается только после спуска.

Полуторадневный спуск проходит вполне благополучно. Небольшое изменение маршрута позволило несколько сократить путь по гребню: вместо прежнего снежного желоба возвращались по другому, хотя это и было связано с некоторым риском. Новый путь был опасен в отношении камнепада. Усталые ноги плохо слушаются: то один, то другой из альпинистов скользит и падает. Щетина "кальгаспоров" делает падения безопасными: даже при желании здесь не так-то легко свалиться вниз.

К концу дня 15 августа первовосходители спустились на ледник. Большая часть группы, семь человек, забрав оставленные там вещи, не задерживаясь, отправились дальше к ледовому лагерю у морены, чтобы ночевать в тепле. Пять альпинистов остались на бивуаке у подножья желоба. На следующий день они отправляются к красивой снежной горе, находящейся в верховьях ледника. Этот пик решили назвать именем Клунникова. Его высота примерно 5700 м.

Уже не мучает бессонница, и кажется даже странным, что несколько дней тому назад здесь, на леднике, ощущалась высота.

Восхождение на пик Клунникова от лагеря "5100" занимает один день. Наиболее опасным участком оказался подъем вдоль карниза, нависавшего с гребня на юг.

...Ледорубы, заменявшие стойки палаток, вынуты, и блестящая прорезинка крыши, теряя форму, опадает вниз. Раннее утро, но альпинисты решают не тратить времени на завтрак, чтобы скорее быть на вершине и успеть спуститься в этот же день к товарищам, ушедшим вперед. Темп движения медленный, несмотря на то, что холодно и всем хочется поскорее добраться до склонов, уже освещенных солнцем. Сказывается утомление предыдущих дней.

Путь к вершине, после Патхора, кажется совсем не трудным, и восхождение не производит большого впечатления. Зато во время спуска удается обследовать перевал, ведущий на север в долину Бартанга. К этому перевалу можно выйти, поднимаясь возле стыка ледника и скал - в других местах путь очень труден и опасен.

Мучает жажда, к которой прибавляется и чувство голода; до сих пор так и не собрались поесть. Эти ощущения так сильны, что даже мешают итти дальше. До бивуака еще далеко, и приходится подкрепиться на ходу.

Достаточно вырубить ямку во льду, и через несколько минут она уже полна талой воды. Обнаруживается, что забыли захватить кружку, и приходится пить, лежа на животе. Импровизированный водоем быстро пополняется. Несколько кусков сахару сразу восстанавливают силы. Теперь уж все в порядке, и можно спускаться дальше. Хотя снег уже совсем размяк и ноги скользят по нему, все же спускаться можно бегом. Скорее к палаткам, скорее поесть как следует.

Два часа продолжается отдых, совмещенный с трапезой. Как только очередная порция еды успевает свариться на спиртовой кухне, она немедленно поглощается, и котелок со следующим блюдом устанавливается снова над огнем. Но вот еда закончена. Альпинисты, уже немного разомлевшие во время привала, сворачивают палатки, укладывают рюкзаки. Еще несколько минут - и группа цепочкой отправляется вниз по ущелью. В этот же день еще до темноты удается добраться до лагеря у морены.

На следующее утро альпинисты начали сворачивать. "Зеленый лагерь". Теперь отсюда приходится перетаскивать, правда, несколько уменьшившиеся грузы к тропе. Процедура доставки всего багажа обратно в селение Пат-хор занимает целый день. Только 20 августа члены экспедиции вернулись на свою базу в кишлак Байкала. Первый этап работы экспедиции был закончен.

Теперь можно подвести некоторые итоги. За время разведок пройдено пять из двенадцати составляющих ледника Марковского; все остальные просмотрены до самых верховьев. Найдено два новых перевала в долину Бартанга. Один из них, названный перевалом Клунникова находится в седловине между пиком Клунникова и вершиной "6000"1 метров.

Второй перевал имеет высоту около 5000 м. Путь к этой перевальной точке с севера ведет по среднему (названному Перевальным) леднику восточной ветви ледника Марковского. Через этот перевал можно попасть на северные склоны Рушанского хребта, в ущелье одного из левых притоков р. Бартанг.

Спортивный результат превзошел ожидания - удалось не только успешно провести разведку пути на вершину, но и организовать восхождение на пик Патхор всем альпинистским составом экспедиции. Высота и значительные трудности пути были преодолены, и все участники восхождения достигли вершины.

Пятеро альпинистов, кроме того, совершили восхождение на вершину, названную ими пиком Клунникова.

Удачное выполнение первой задачи экспедиции позволило рассчитывать, что хватит времени, чтобы побывать еще в районе пика Карла Маркса.

2

Отдых на базе в Вайкала был непродолжительным. Кончался август. Опали лепестки цветов шиповника и облепихи. Заметно понизился уровень рек - бурное таяние зимних снегов уже давно закончилось и даже Гунт скоро можно будет переходить вброд. Приближается осень.

Вскоре после штурма Патхора, Кельзон, Шлягин и Старицкий направились в обратный путь. Срок их отпуска заканчивался, и они торопились вернуться домой. В эти же дни, по просьбе руководства экспедиции, командование погранотряда прикомандировало к ней радиста-пограничника.

Задерживаться больше нельзя. Чтобы добраться в район пика Карла Маркса и пика Энгельса, предстоит проделать длинный путь. По прямой расстояние примерно 70 км, но, как известно, в горах по прямой итти нельзя. Можно было отправиться длинным, кружным путем по проезжим дорогам - такое решение казалось более простым и надежным. Никаких препятствий на всем пути здесь не было. Однако альпинисты решили вопрос по-другому. От долины реки Шахдара их отделял Шугнанский хребет - значит, надо перевалить через него. Вопрос в том, каким путем это сделать. Западная часть этого кряжа разветвляется на два хребта: Северо-шугнанский и Южно-шугнанский; таким образом здесь пришлось бы последовательно переходить через оба. Кроме того, Клунников, который искал здесь перевалы, писал о значительных трудностях. Вероятнее всего, для вьючных животных путь здесь непроходим.

Итак, приходилось рассматривать возможность перевалить через Шугнанский хребет до его разделения.

В этой части самым западным из известных, то есть ближайшим, был перевал Дузах-дара. Через этот перевал и решил Белецкий провести караван экспедиции. До перевала Дузах-дара было ближе от Байкала и от него было ближе к району пика Карла Маркса.

***

Состав каравана, который вышел из Байкала, был очень пестрым. Впереди бодро шагала маленькая лошадка, которую вел на поводу рослый таджик-караванщик. За ней выступал верблюд. На своих тонких ногах он возвышался над всеми остальными животными. После верблюда следовали еще лошади, шествие замыкали ишаки.

Все необходимое для работы альпинистов было упаковано во вьюки и покоилось на спинах животных. Рядом с ними шагали участники экспедиции, бодрые и веселые после отдыха. Почти все население кишлака вышло проводить путешественников в путь.

Сначала пришлось итти по автомобильной дороге. От 630 километра Памирского тракта тропа сворачивала в ущелье р. Дузах-дара. Кругом заросли ивняка. Горная река шумит среди камней. Здесь среди обильной растительности она выглядит мирно. Но вот шум реки усиливается. Впереди каньон, здесь река течет в узком ущелье, прорезанном ею в скалах. Поток ревет и пенится между крутыми скалистыми берегами. Тропа, круто поднимаясь правым берегом, проходит здесь на высоте 200-250 м над рекой.

Верблюд то и дело ревет. Вьюки, не очень удачно укрепленные у всех животных, сползают им либо к хвосту, либо к шее. Ишаки почему-то все время рвутся вперед, а когда верблюд ревет, они вторят ему.

В общем путь не труден. Кое-где приходится помогать животным перебираться через осыпи, но это относится к обычным условиям движения с караваном. Больше всего возни при этом с верблюдом, и все по очереди укоряют его хозяина, уговорившего взять животное с собой.

Последние деревья. Теперь хорошие дрова скоро не появятся. Придется довольствоваться терескеном, кизяком или сухим спиртом.

Все больше углубляется караван в ущелье. От того места, где река раздваивается, начался крутой подъем вдоль ее правого притока. Подъем был последним и вскоре караван вышел в пологие верховья долины. Склоны перед перевалом настолько пологи, что они местами даже заболочены. Здесь превосходные летние пастбища. Виднеется небольшое стадо: лошади, овцы, кутасы (яки). Скот пасется сам - ни пастухов, ни собак не видно. Несмотря на все рассказы караванщиков о трудностях пути, не только лошади и ишаки, но даже верблюд благополучно достиг перевала. Спуск на юг оказался еще более прост. С вершины перевала открывается превосходный вид на Шахдаринский хребет. Животные медленно продолжали движение вниз, а альпинисты остановились. Представлялся превосходный случай хотя бы немного ориентироваться в направлении дальнейшего пути.

Среди вершин хребта высоко поднимаются пик Карла Маркса и пик Энгельса. До них не более 40 км, и отсюда они видны лучше, чем с вершины Патхора. По-видимому, восхождение окажется труднее, чем предполагалось по предварительным сведениям. Впечатление, создавшееся на большом расстоянии, оказалось обманчивым. По крайней мере, уже видно что северные склоны хребта очень круто обрываются вниз.

С перевальной точки нужно попробовать разобраться в путанице отрогов Шахдаринского хребта и установить, каким ущельем можно подняться к подножию пиков. Снизу, из долины Шах-дары, это сделать уже будет невозможно. После внимательного наблюдения и сверки с картой в качестве возможного подхода удается наметить долину реки Реджис. Дальнейший путь покажут разведки. Теперь же - бегом догонять ушедший далеко вперед караван.

Первый лагерь альпинистов в долине Шах-дары был устроен вблизи развалин древней крепости. Когда палатки были установлены, и быт лагеря вошел в обычную колею, все разбрелись кто куда. Не прошло и четверти часа, как в лагерь прибежал Багров и, захлебываясь от восторга, рассказал, что он обнаружил в нескольких десятках метров горячий серный источник.

Вода заполняла выложенную камнями яму. У краев источника мирно расположились толстые лягушки, которые никак не хотели уступать сбежавшимся альпинистам "ванну". Лягушки были удивительно бесстрашными, и то и дело блаженствующие в теплой воде люди сбрасывали их с головы или с плеч.

Уже более часа сидели все в воде. Лишь дежурный по лагерю да Потапова завистливо поглядывали в сторону источника, откуда доносились веселые крики. Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта "водная процедура", если бы к купающимся не донеслись из лагеря тревожные крики. Недоумевая о причинах тревоги, они бросились к палаткам, натягивая на ходу одежду. После горячей ванны прохладный вечерний ветерок показался морозом.

Когда альпинисты добежали до палаток, они сначала ничего не поняли. Дежурный и Потапова бегали по лагерю, размахивая ледорубами " выкрикивая что-то непонятное, а между палатками и по всей площадке толпилось целое стадо коз. Возвращаясь с пастбища в загон, они завернули "в гости" и сразу же принялись жевать палатки, развешанные для просушки носки, снаряжение... Их было так много, что неизвестно удалось бы альпинистам отстоять свой лагерь, но на помощь пришли сторожевые собаки, и вскоре козы отправились своим путем. В суматохе оказались перевернутыми ведра с варившимся в них ужином, и все пришлось начинать сначала.

На следующий день, 29 августа, предстоят две переправы через Шах-дару и Реджис. Но на этот раз переход через реки оказался очень простым - лето уже кончается и воды немного.

Вверх по долине Реджис ведут тропы, выбитые скотом, направлявшимся к пастбищам. По этим тропам альпинисты вышли к месту слияния двух бурных потоков Шабой и Хацак, дающих начало реке Реджис. Здесь был устроен второй базовый лагерь экспедиции. Отсюда можно начинать обследование района и разведку путей восхождения.

3

Вершинная часть пика Карла Маркса, когда альпинисты наблюдали ее издалека, представлялась несимметричной пирамидой с более пологой западной гранью. Эта западная грань была не только более пологой, чем остальные; ее, кроме того, покрывал фирн, движение по которому не представляло особенных технических трудностей.


39. Пики Карла Маркса (справа) и Энгельса (слева). Фото Сидоренко

Но до этой, сравнительно простой, части пути нужно было добраться. Для того, чтобы решить вопрос о маршруте восхождения, нужно знать весь путь, от подножья вершины. Как раз этой его части еще никто не видел, а крутизна северных склонов, характерная для всего хребта, не предвещала ничего приятного.

...Первая разведывательная группа вышла вверх по ущелью Шабой. Три альпиниста, один за другим, равномерным шагом двигались по тропинке. Итти по пологой долине было легко, и, несмотря на тяжелые рюкзаки, группа быстро продвигалась вперед. Уже через два часа показалось место, где дно долины образует своеобразную ступень. Тропинка становится здесь более крутой, но после короткого подъема открывается верхняя часть долины. Склоны ее поросли прекрасной сочной травой.

Навстречу выбежала большая собака. Вместо свирепого лая, к которому все уже приготовились, пес, виляя хвостом, явно дружелюбно приблизился к альпинистам. Следом за собакой спускался бегом высокий сильно загорелый таджик.

Во время короткой беседы выяснилось, что уже 4 месяца пасет он здесь стадо хорогского колхоза. Для того, чтобы добраться сюда, ему пришлось проделать со стадом путешествие более 200 км. Но обильные пастбища оправдывают трудный перегон животных, и скот себя превосходно чувствует. На прощанье пастух угостил альпинистов молоком.

Володя Тихонравов вспомнил недавнее прошлое и не удержался от сравнения:

- Это вам не осыпи Патхора. Не разведка, а увеселительная прогулка!

- Подожди, посмотрим, что будет дальше, - философски ответил ему Багров: - я думаю, всяких сюрпризов впереди еще достаточно.

Еще два часа пуни, и группа остановилась перед языком ледника Шабой. Подъем прямо на язык оказался очень крутым и трудным.

Как часто поступают в подобных случаях, решили итти в обход по морене. Удобный путь нашли быстро: между правой боковой мореной и скалами на склонах ущелья располагались небольшие травянистые площадки. Среди уже желтеющей травы виднелись цветы. Удивительно, что они выдерживают ночные и утренние заморозки, хотя температура в это время падает до 8-10° ниже нуля.

Подъем до верхней части морены продолжался часа три. Но зато отсюда хорошо был виден цирк ледника, стекающего со склонов пика Карла Маркса и пика Энгельса. Тихонравов и Багров взглянули почти одновременно на часы и на альтиметр. Первые показывали два часа дня, а второй - высоту 4800 м.

Впереди открывалась неутешительная картина. Почта отвесными стенами поднимаются вверх северные склоны. Кое-где с гребня хребта свисают вниз крутые и разорванные ледники. С них периодически срываются ледяные и снежные обвалы.

Особенно страшно выглядит северное ребро пика Энгельса. Тонкое и острое, как лезвие гигантского ножа, круто поднимается оно вверх. В нескольких местах его прерывают зазубрины - провалы метров по 200-300.

Боковые стенки этого ребра отполированы ледником, когда-то заполнившим весь цирк.

- Да, с севера к гребню не подняться...

Альпинисты зарисовали схему ледника, сделали засечки на окружающие вершины и наиболее заметные пункты рельефа. На этом осмотр можно было закончить - больше здесь делать было нечего.

Было уже совсем темно, когда "разведчики" вернулись со своими неутешительными вестями в лагерь. Поднимавшиеся в тот же день на склоны и вершины отрогов основного хребта товарищи подтвердили сообщение группы. Одновременно они предложили направить усилия разведки на запад от пика: там ледники, спускавшиеся с гребня, казались более доступными.


40. Схема района пика Карла Маркса (составлена участникам" экспедиции 1946 г.)

Вторая разведывательная группа поднялась на следующий день вверх по реке Хацак. По возвращении альпинисты сообщили, что из верховий ледника Хацак, по-видимому, есть возможность подняться на гребень по одному из стекающих с него очень крутых висячих ледников. Однако предполагаемый путь опасен: с нависающих на гребне ледяных и фирновых масс довольно часто падают обвалы. Необходимо было продолжить разведки в этом направлении, но одновременно следовало выяснить и другие возможности. Для того чтобы облегчить эту задачу, так же как и дальнейшую подготовку штурма вершины, базовый лагерь перенесли значительно выше по долине Хацака. Однако одновременно нужно было поискать и другие возможности, и опять группы, одна за другой, выходят на поиски. Проходят день за днем, но новые варианты маршрута штурма не появляются.

Разведки открывали все новые отроги этого сложного узла. Одна из групп, направившись значительно западнее, обнаружила, что есть место, где к гребню сравнительно легко можно подняться. Но путь по гребню до вершины оттуда был очень длинным и проходил через несколько высоких и трудных пиков - это делало его нереальным. Кроме того, восходители не смогли бы пронести с собой необходимое количество грузов.

Путь по висячему леднику оставался единственным.

Восхождение больше нельзя откладывать. Ночи становятся все более холодными. Животных приходится привязывать - иначе они уходят вниз, где пока еще теплее. По утрам со стороны Гиндукуша все чаще наплывают облака. Кругом все говорит о наступающей осени.

Окончательно определен путь к вершине. Наблюдения за режимом ледяных обвалов позволили установить, какой из висячих ледников следует предпочесть.

Северный склон хребта, имеющего высоту 5800-6000 м1, здесь так же, как и восточный, обрывается отвесной стеной, достигающей 1500 м. Подняться по этой стене невозможно. Но разведывательные группы нашли и обследовали два висячих ледника, стекающих с плато западного гребня пика Карла Маркса. Первый из этих ледников выводил вверх по наиболее короткому пути, но он был очень крут. По нему чаще скатывались вниз обвалы с нависающих снежных и ледяных карнизов пика. По второму леднику (можно было выйти на гребень несколько дальше от вершины, но путь по нему более безопасен от обвалов. Кроме того, относительная высота подъема здесь меньше и составляет около 600 м.

У подножия этого ледника вечером 3 сентября разбила свой лагерь штурмовая группа. Семь альпинистов и таджик-охотник Шаримбеков отправились к вершине пика Карла Маркса. В базовом лагере "4500" оставались Потапова, Тихонравов и радист. Они составляли резервную группу.

Рано утром, когда лед еще скован ночным морозом, опасность обвалов наименьшая. И поэтому, как ни неприятно выбираться из теплого опального мешка на холод, лагерь свернули быстро и вышли без задержек.

Пологий путь по льду был коротким. Перед альпинистами поднимается крутой ледяной стеной висячий ледник. Для каждого шага приходится вырубать ступеньки. Это самый трудный и опасный участок всего восхождения. Не менее 200 м придется итти под угрозой обвала. Инстинктивно хочется итти быстрей, но вырубание ступенек трудное и медленное дело. Пока один сильными ударами ледоруба откалывает куски льда, остальные стоят неподвижно и страхуют его. Но вот готова пара ступенек и можно сделать шаг. Только один шаг! И снова звенит ледоруб, осколки льда отлетают во все стороны и больно ударяют в открытые части лица...

Шаримбеков стоит на маленькой ледяной ступеньке. Его небольшой альпинистский опыт еще не приучил к таким делам. Он уже устал, и неудобная поза тяготит его. Ноги сами, помимо воли, сгибаются и опираются коленом о склон.

- Шаримбеков, не опирайся коленом! - кричит Абалаков. - Анатолий, страхуй его!

Евгений Абалаков, связанный одной веревкой с Сидоренко, спешит вверх к Багрову. Он успел перебраться через веревку, которой Анатолий страхует таджика, и ухватил ее рукой. Но Шаримбеков уже окончательно потерял равновесие и полетел вниз по склону. Рывок, и с криком: "Саша, держи!" Абалаков, не успевший стать как следует, летит следом: его ледоруб, прижатый клювом ко льду, тормозит скольжение. Но и Сидоренко не удержался. Он тоже скользит вниз по крутому склону. Все это происходит в течение нескольких секунд. Катастрофа!

Но нет. Багров удержал Шаримбекова. Затем веревка, связывавшая Абалакова с Сидоренко, перегнулась через тело таджика, и они повисли по обе стороны от него. Еще несколько секунд, и все на ногах. Приключение заканчивайся относительно благополучно.

Шаримбеков потирает помятую веревкой грудь и морщится от боли. Но повреждений у него нет. Абалаков сильно ушиб руку, но все же решает итти дальше. Сидоренко отделался парой царапин. Группа находится еще в самом начале подъема, и, пользуясь этим, Шаримбекова отправляют назад, в лагерь. Его проводили до безопасного места. Происходит перераспределение альпинистов в связках. Можно снова продолжать путь.

Через два часа восходителям, наконец, удалось пройти опасную зону. Но подъем по леднику продолжается еще долго. Приходится обходить трещины, иногда почти вплотную приближаясь к склону. Движение происходит все так же медленно, все так же вырубают альпинисты ступени и вколачивают в лед крючья для страховки.

К концу дня утомительный подъем кончается, и альпинисты выходят на большое плато, расположенное у основания северо-западной грани вершинной части пика. На высоте 5900 м установили палатки. С этого места открывается прекрасный вид на юг. Впереди - Гинду-куш. Ничто теперь не загораживает вида, и путешественники любуются его прекрасными пиками, соперничающими друг с другом высотой и красотой своих очертаний. С их склонов вниз по глубоким и узким ущельям спускаются мощные ледники. Там вдали, в их верховьях, находятся перевалы, ведущие из Афганистана в Индию. Вблизи, на южных склонах Шахдаримского хребта, видны стекающие на юг безымянные ледники.

Скрывается солнце, " постепенно, одна за другой, как бы погасают только что озаренные его лучами вершины. Первый этап штурма закончен. Завтра, снова в путь - дальше по фирновым полям западного склона вершины. Путь технических трудностей не представляет; главной задачей будет преодоление действия высоты.

Пока длятся приготовления к ужину, с юга, от Гин-дукуша, набегают облака. Их пелена затягивает небо, и лишь кое-где, в просветах, видны звезды. Становится все холоднее. Впервые так заметно ухудшается погода. Как ни беспокоят перспективы непогоды на завтрашний день, а все же нужно ложится спать. Полотнища, закрывающие вход в палатку, застегнуты наглухо - нужно сохранить тепло внутри палатки.

Абалаков заботливо укутывает руку. После падения она очень распухла и сильно болит. Ушиб оказался более серьезным, чем это показалось сгоряча. Впоследствии, уже в Москве, рентгеновский снимок определил две трещины в костях кисти. К ночи боль усилилась, и он со страдальческим выражением лица старается в тесноте палатки устроить руку поудобнее.

Ночь была неспокойной. Юго-западный ветер трепал полотнища палаток, выдувая из них тепло. Разорванные облака проносились через плато, оставляя на склонах свежий снег. Порывы ветра подхватывали снежинки и вертели их в воздухе. Шорох снега смешивался с завыванием ветра между скал. Когда на следующий день альпинисты двинулись в путь, погода испортилась всерьез. Небо было покрыто густыми облаками, спустившимися очень низко. Продолжал дуть холодный ветер. Вскоре движение пришлось прекратить. Начался обильный снегопад. В сочетании с сильным ветром он превратился в снежную бурю. Твердые снежинки кололи лицо, залетали в открытый трудным дыханием рот, проникали во все щели одежды... Итти становилось все труднее. На крутых местах нужно было организовать страховку, а в таких условиях - это нелегкое дело.

Видимость ухудшается. Мороз становится все более жестоким - температура упала до - 25°. И вот, поднявшись от ночлега всего лишь на 350 м, приходится прекратить движение. Высота этого бивуака 6200 м.

Несмотря на то, что 5 сентября погода не улучшилась, альпинисты решили подниматься дальше. На горизонте просветлений не видно, а пережидать непогоду неопределенно долгое время было невозможно. Нужно было попробовать пробиться к вершине при плохой погоде. К тому же торопил Абалаков; ему было нелегко терпеть боль и поэтому хотелось скорее вернуться обратно.

Об отступлении никто не думает, ведь все главные трудности пути уже позади. К вершине идет хотя и крутой, но несложный путь. Приходится надеть на себя все теплые вещи, которые были взяты с собой, - с ухудшением погоды появилась новая и страшная опасность, опасность обморожения. На ботинки натянули самодельные войлочные гамаши - они очень пригодились. Капюшоны штормовых костюмов затянули вокруг лица так, что только глаза были открыты. Вернее, не глаза, а стекла защитных очков.

Чтобы не обморозиться, восходителям приходится часто останавливаться и растирать лицо, руки, а иногда и ноги. Дыхание вырывается клубами пара, и очки все время запотевают.

Тяжело. Сказываются высота и утомление, накопившееся во время переходов и восхождений. Веревка тянется по склону к товарищу, идущему впереди. Людям уже трудно заставить себя держать ее навесу... Руки быстро коченеют, и веревка кажется непосильным грузом. Временами порыв ветра приносит особенно густое облако, и тогда ничего не видно и в пяти шагах. Свежий снег поземкой крутится по склону.

Связных мыслей уже нет, и только воля заставляет продолжать движение вперед, заставляет повторять монотонный и однообразный процесс перестановки ног...

Вершина уже близка. Но путь преграждает "жандарм". Однообразие движения нарушилось, и снова вспыхивает сознание, подстегиваемое волей. Нужно что-то предпринимать. Перелезать через "жандарм" трудно, да и незачем. Поиски обхода заканчиваются успешно. В 13 час. 30 мин. 6 сентября альпинисты выходят на вершину.

Кругом все закрыто облаками. Ничего не видно, и, к общему огорчению, фотографирование не удается. Особенно опечален Сидоренко - он рассчитывал еще на одну круговую панораму. Но, что же поделать! При такой погоде задерживаться на вершине долее необходимого времени было не за чем, и группа вскоре начала спускаться.

Альпинисты снова ночевали в лагере "6200". На утро обнаружилось, что у нескольких членов группы обожжены глаза. В густом тумане они накануне часть пути шли, сняв защитные очки, иначе ничего не было видно. Но ультрафиолетовые лучи проникают и сквозь туман. Эго обстоятельство еще более усложнило предстоящее возвращение.

Альпинисты свернули лагерь и двинулись в путь. Неожиданно, опровергая все "прогнозы", погода улучшилась. Снова горячие лучи солнца согревали людей. Это было так приятно, что не было обидно за вчерашнее.

От лагеря "5900" спуск решили продолжать по другому пути: на юг, по полого опускающемуся туда леднику Лазар. По пути подъема спускаться было очень рискованно, особенно учитывая состояние группы.

Понижение в гребне, с которого восходители спустились на ледник, они назвали перевалом Лазар. Несмотря на сравнительно простой, хотя и длительный путь подхода к этому месту с юга, трудность и опасность спуска на север делают этот "перевал" доступным только для сильных и опытных альпинистских групп.

Вниз по леднику Лазар итти было не трудно. Даже, когда после десятикилометрового перехода пологий спуск сменился крутым перепадом, его удалось легко пройти на кошках. Конец ледника был совсем уже близко, когда со льда пришлось перейти на боковую морену. С ее гребня открылся прекрасный вид на другие ледники, стекающие со склонов хребта восточнее.

Но вот и травянистые склоны. Река, которая текла в своей верхней части по довольно пологому руслу, входит в очень глубокий каньон, вырезанный ее водами в скалах. Еще дальше поток обрывается 300-метровым водопадом. Этот однодневный переход, во время которого альпинисты спустились на две тысячи метров, закончился в долине нижнего течения реки Нижгар. А к середине следующего дня восходители уже были в гостях у пограничников, на одной из застав, расположенных вдоль реки Пяндж. Отсюда по радио они сообщили остававшимся в базовом лагере товарищам об успешном восхождении и спуске.

***

Еще некоторое время провели альпинисты на склонах Шахдаринского хребта, совершив несколько перевальных походов для отыскания новых, более коротких путей сообщения между долинами.

Несмотря на тщательные разведки, пик Энгельса продолжал оставаться загадкой. Почти со всех сторон осмотрели его альпинисты, но так и не нашли сколько-нибудь удачного пути для восхождения. Эта задача оставалась на будущее.

Лето кончено. Осень полностью вступила в свои права. Несколько дней провели участники экспедиции в Хороге, затем выехали автомобилем в Ош. И, наконец, в один из первых дней октября, в 4 часа утра, московские альпинисты встречали на перроне Казанского вокзала своих товарищей, победивших в одно лето две труднейшие вершины.

Через несколько недель Евгений Белецкий начал свой доклад о работе экспедиции словами:

- Мы с уверенностью можем сказать, что наша поездка на юго-западный Памир может рассматриваться лишь как начало работы там альпинистов. Еще много интересного остается для нас в этой стране на будущие годы...

ЭКСПЕДИЦИЯ 1947 г.

Было 11 час. ночи, когда к тротуару у Казанского вокзала подъехало грузовое "такси". Несколько необычных для летней Москвы фигур в широких спортивных брюках и тяжелых ботинках спрыгнули сверху, и через несколько минут на земле лежала груда рюкзаков, пакетов и тюков. Вскоре все это было в вагоне. Гудок паровоза, и поезд медленно отходит от знакомого перрона. В ночной тьме исчезают фигуры провожающих с поднятыми для приветствия руками. Позади остаются огни Москвы, затем мелькают подмосковные поселки, и поезд, набирая скорость, мчится на восток...

На юго-западный Памир снова отправились альпинисты. На этот раз организация поездки была предпринята совместно Всесоюзным комитетом физкультуры и спорта и добровольным спортивным обществом "Наука". Это первая экспедиция спортивного общества профсоюзов.

В состав экспедиции входили главным образом научные работники и преподаватели институтов.

Это заслуженные мастера спорта Е.А. Казакова (зам. начальника) и В.П. Сасоров; мастера спорта: В.А. Буданов, А.Г. Громов, Г.С. Веденников и В.Ф. Мухин; альпинисты: А.И. Иванов, В.Ф. Гусев, Б.А. Тихонравов, В.Б. Иванов, В.И. Никольский, М.Н. Звездкин, Ф.И. Соловьев и И.М. Евсеев (завхоз). Начальником экспедиции был назначен Д.М. Затуловский.

Из участников прошлогодней экспедиции в этой лишь один Тихонравов. Большинство его бывших спутников направлялись на этот раз в другой район Памира - к леднику Сагран.

Но и экспедиция общества "Наука" не намеревается вновь посетить места, где был в предыдущем году Белецкий, и его товарищи. В качестве объекта своей деятельности альпинисты на этот раз избрали район, расположенный значительно западнее.


41. Пик Амбарку и его восточным гребень. Слева в углу висячий ледник, по которому поднимались альпинисты


42. Пик Маяковского (6096 м)

Широтный Шахдаринский хребет в своей западной части в районе верховий Бадом-дары (левого притока Шах-дары) выгибается, принимая направление на запад-северо-запад. После этого он вскоре упирается в меридиональный хребет Зимбардор (Таджикская ССР, карта Академии наук, изд. 1939 г.).

В месте стыка этих хребтов на карте помечены: пик Маяковского с высотой 6500 м и несколько южнее - пик Амбарку.

В некоторых других картах меридиональный хребет не выделяется: от пика Маяковского Шахдаринский хребет снова изгибается, принимая теперь уже почти северное направление, а на юг от пика отходит крупный отрог, достигающий домины Пянджа.

К горному узлу у пика Маяковского направляются альпинисты "Науки". Этот район выбран не случайно. Еще зимой Тихонравов настойчиво утверждал, что в 1946 г., во время восхождения на пик Патхор, он и его товарищи видели на западе вершины, не уступающие по высоте "взятой" ими. Так как пик Патхор считался семитысячником, перспектива обнаружения еще неизвестных вершин такой высоты представляла первостепенный географический и альпинистский интерес1. В подтверждение своих слов Тихонравов указывал на то, что высота пика Амбарку, расположенного вблизи пика Маяковского, ни на одной карте не указана и что, возможно, это и есть замеченный "семитысячник". Ведь рядом с пиком Маяковского, высота которого была известна, вряд ли стали бы отмечать вершину, причем лишь одну из многих, не будь она примечательна своей высотой.

Возможность обнаружения новых, выдающихся вершин, необследованность района и отсутствие в нем "взятых" вершин определили интерес альпинистов и их выбор.

Места, куда предстоит проникнуть альпинистам, довольно далеко отстоят от обычных автомобильных дорог. Они очень, редко посещались путешественниками и в литературе, мало освещены. Во всяком случае точно известно, что на вершинах этого района еще никто не побывал.

Впервые эти места описал известный русский ботаник и географ Б.А. Федченко. В 1904 г. он проник в верховья некоторых притоков Пянджа. Ему удалось даже пройти через ряд перевалов. Путешественники, посещавшие до него Вахан, Ишкашим и Горан - все двигались вдоль берегов Пянджа. Никто не отваживался сворачивать в боковые ущелья, в большинстве которых не, было даже вьючных троп. И поэтому к началу XX в. на картах вся область между реками Пяндж и Шах-дара изображалась сплошным белым пятном. Большую часть этого "белого пятна" пересекала в широтном направлении линия, изображавшая реку Гарм-чашма. Однако Федченко своими маршрутами доказал, что река намного короче, чем предполагали составители карт.

Первая карта этой высокогорной области была опубликована Федченко в 1909 г., но и она изображала расположение хребтов очень неточно.

Пики Маяковского и Амбарку находятся в верховьях реки Даршай-дара. После Федченко в этом ущелье побывали, уже в советское время, геологи. В верховьях реки была найдена слюда, и небольшое ее месторождение было быстро выработано.

В значительной степени геологическое изучение строения верховий Даршая проделано отрядами Таджико-Памирской экспедиции и связано с именем С.И. Клунникова.

Но и геологи поднялись не дальше начала ледников и уже пройденных Федченко перевалов. В 1940 г. Академией наук СССР была опубликована карта Таджикской ССР, составленная на материалах Памирских экспедиций.

Таким образом, к моменту организации экспедиции почти ничего не было известно о высокогорной части района и о его вершинах. Имевшиеся карты были неточны и расходились между собой.

Очень мало альпинистам дали также беседы с геологами, бывавшими в этих краях в течение последних лет, и внимательное изучение немногочисленной литературы.

В таких условиях нелегко было разработать план работы экспедиции. Неясно было даже, в каком месте расположить базовый лагерь и с какой стороны можно проникнуть к наиболее удобным подступам вершин. Все же тщательная оценка возможных вариантов общего строения склонов Шахдаринского хребта позволяла принять решение, что основная часть экспедиции и почти все ее грузы будут направлены к склонам Шахдаринского хребта с юга, от Пянджа. Было известно, что с этой стороны наверняка можно подойти к Амбарку, находившемуся в верховьях Даршая. Вероятность подступов оттуда же к пику Маяковского альпинистам предстояло выяснить на месте.

***

Город Ош. Почти все экспедиции, направляющиеся на Памир, начинают здесь свой путь. Полученный из багажа груз спешно сортируется и переупаковывается. Укладываются только что полученные с хлебозавода сухари и печенье.

У топографов альпинисты сразу же узнали поразительные новости. Триангуляция, проведенная в прошлом году, уточнила высоты многих вершин. Оказалось, что пик Патхор, который штурмовали участники экспедиции Белецкого, "снизился" с 7150 м (по карте) до 6052 м. Пик Карла Маркса и пик Энгельса последовали той же участи: первый оказался 6700, а второй - 6500 м. Пик Маяковского с 6500 "съехал" на 6095 м, а следующая за ним в районе вершина имела высоту 6094! В этих данных уже можно было быть уверенным.

Ош позади. Машина отправляется из города ночью. Во тьме она проезжает первый по пути перевал Чигирчик. Ничего не видно, и лишь напряженное гудение мотора отмечает петли многочисленных серпантин подъема. Наступивший рассвет застает машину в движении. Два шофера сменяют друг друга, и она мчится почти непрерывно - так обычно ездят по Памирскому тракту.

Поразительное по своей своеобразной красоте ущелье ведет к Алайскому хребту, к перевалу Талдьик.

Непрочные породы берегов сильно размыты водой и образуют самые причудливые формы. Здесь башни и бастионы крепостей, причудливые храмы, колоннады и бог его знает что еще... И все это теплых оранжевых, желтых и красных тонов. А вот дальше обнажения согнутых в складки пластов горных пород. Здесь окраска еще богаче; красные тона, представленные целой гаммой от розового до вишневого, подчеркиваются зелеными и черными пятнами...

Солнце печет вовсю. Лица получают первые ожоги. Немного утомленные беспрерывной поездкой, путешественники все же неустанно смотрят по сторонам, вспоминая рассказы своих товарищей.

Перед вечером позади остается синяя неподвижная гладь озера Кара-куль. Вторая ночь застала путешественников возле Мургаба. Короткая остановка, всего на 4 час, и снова в путь. Вскоре машина движется по просторной Аличурской долине, поросшей невысокой травой. Река Аличур петляет в стороне от дороги - с машины ее видно лишь временами.

Озеро Сасык-куль. На увале, невдалеке от берега озера, расположилась отправившаяся из Оша раньше группа участников экспедиции: Казакова, Веденников, Сасоров, Мухин, Буданов и Громов. Они должны были с попутной машиной поехать к Пянджу раньше остальных. Однако другой машины нет, и они забираются к нагнавшим их товарищам. Куча тюков теперь еще выше поднимается над кузовом. Люди разместились один над другим. Сидеть неудобно, да и сооружение из груза непрочное, но выбора нет.

Полчаса пути по шоссе и машина сворачивает влево. Памирский тракт, по которому до этого ехал автомобиль, остается правее, он серой лентой поднимается к перевалу Кой-тезек, а за ним тянется дальше к Хорогу. Туда уехала "северная" разведывательная группа экспедиции: Тихонравов, В. Иванов и Звездкин.

После поворота дорога стала значительно хуже. Это уже не замечательное шоссе Памирского тракта, а довольно редко посещаемая дорога к реке Памиру и далее вниз по Пянджу до Ишкашима. Еще недавно здесь могли проехать лишь полуторки. В прошлом году уже и трехтонки дошли до Шитхарва. На скалах в долине Пянджа видны надписи: "Здесь впервые провел машину...", затем "Впервые провел ЗИС в 1946 году" и подпись. И наконец: "Впервые провел студебеккер...".

Машина мчится в направлении на юг, к перевалу Харгуш. Долины с их скалистым обрамлением не меняют своего облика. Они лишь становятся немного уже, да снова исчезает появившийся было, начиная от долины Аличура, травяной покров. По-прежнему жарко...

Временами в стороне от дороги видны озера. Вода в них преимущественно горько-соленая. Они различны по своим очертаниям и величине: некоторые маленькие, почти лужи, другие достигают в длину два-три километра. Подъем на перевал Харгуш - последний перед долиной реки Памир - незаметен. На самом перевале автомобиль останавливается. Собственно перевала, в обычном понимании этого слова, здесь нет: почти плоская долина с ровной дорогой, справа большое пресное озеро Харгуш. Впереди открывается вид на снежные горы: это уже вершины Гиндукуша.

Как только машина остановилась, путники бросились к озеру. Как приятно смыть дорожную пыль в холодной воде, освежить обветренную кожу и даже просто посидеть полчаса на берегу!

Короткий отдых закончен. Снова вперед. Ровная долина перевала кончилась, начинается спуск. Справа от дороги, как бы соревнуясь с автомобилем в скорости, мчится небольшой мутный поток. Внизу он вырывается в широкую, пустынную долину и соединяется с водами реки Памир. Теперь и машина едет по пустынной долине этой реки. В пейзаже преобладают серые и пыльно-желтые тона. Кругом камень: скалы, осыпи, конусы выноса притоков, затем снова и снова осыпи...

Вечер застал альпинистов в гостях у пограничников. Дружная беседа и рассказы затянулись допоздна. Поднялась луна и озарила людей, суровые ущелья, бурные воды реки...

Солнце еще только поднимается за дальними хребтами, но машина уже снова едет дальше по каменистому ущелью. В стороне от дороги местами видны остатки вьючной тропы. Еще недавно она была единственным "шоссе" на протяжении более 300 км.

Поворот, и автомобиль въезжает в небольшое ущелье. По его склонам высятся своеобразные колонны, каждая из которых увенчана громадным, в сотни килограммов весом, обломком скалы. Колонны эти образовались в результате размыва пласта конгломерата. Воды разрушали почву с поверхности, а под лежавшими на ней большими обломками порода сохранилась. Эти колонны очень похожи на ледниковые столы. Тонкая и слабая "ножка" их несоразмерна с тяжестью лежащей сверху глыбы. Кажется, достаточно сильного, порыва ветра - и они полетят вниз. И, если судить по валяющимся у дороги обломкам, такие обвалы происходят довольно часто.

Но вот, наконец, место слияния рек Памир и Вахан. Соединяясь они образуют реку Пяндж, которая дает начало одной из крупнейших рек Средней Азии - Аму-дарье.

Долина расширяется, и характер окружающего пейзажа резко меняется. Здесь начинается населенная зона. Группы деревьев отмечают положение довольно частых кишлаков. По склону тонкими зелеными зигзагами растительности прочерчены линии арыков, тянущиеся часто на несколько километров откуда-то сверху, из боковых ущелий.

Рядом с кишйаками - небольшие орошаемые поля. Эти площадки обрабатываемой земли многовековым упорным трудом отвоеваны у камня, покрывающего повсюду дно долины. На полях - ячмень, пшеница, овес, горох, иногда немного картофеля. Колхозное хозяйство помогло увеличить продуктивность земледелия и расширить ассортимент культур: раньше почти единственной зерновой культурой был ячмень.

Таджики, жители этих мест, с любопытством смотрят на необычно груженную машину, на обожженные солнцем лица пассажиров, на импровизированные головные уборы.

Высоко на склонах видны остатки древней крепости. На труднодоступном месте в несколько рядов стоят сложенные из камня стены, башни с бойницами. Остатки таких крепостей имеются еще в нескольких местах вдоль берегов Пянджа. Предания приписывают эти сооружения древним властелинам этих мест - сиупушам (сиах-пушам). Уже много сот лет прошло со времени их постройки, но остатки крепостей очень хорошо сохранились.

К середине дня машина въезжает в кишлак Даршай. Все вещи сгружают во дворе раиса - председателя колхоза "Правда". Здесь временная база экспедиции. Отсюда маршрут экспедиции сворачивает в сторону от автомобильной дороги. Для транспортирования грузов теперь нужны вьючные животные.

Местные колхозы охотно идут навстречу просьбам экспедиции, и через день первый караван с частью грузов выходит вверх по ущелью реки Даршай.

Но еще раньше, до выхода каравана, из Даршая отправляются две разведывательные группы. Эти группы должны уточнить сведения о районе работы экспедиции. Нужно также определить наиболее подходящее место для базового лагеря.

Одна из этих групп - Сасоров, Буданов, Громов и Мухин - должна разведать подходы к пику Маяковского; другая - Казакова и Веденников - к Амбарку. Задача выбора места для лагеря выпадает на долю А. И. Иванова, возглавившего первую партию каравана.

Первый день пути вверх по долине реки Даршай самый трудный для каравана. Река о своем нижнем течении мчится бурным потоком по дну узкого обрывистого ущелья. Справа над рекой отвесно встают обнаженные скалы, слева круто поднимаются осыпи. Тропа, идущая здесь по левому склону, вряд ли может быть отнесена к удобным дорогам. Она прилепилась к склону и тянется едва заметным зигзагом, то опускаясь, то поднимаясь к выступам и карнизам скал. Поток глубоко внизу, осыпи непрочны, и когда ишак скользит вместе с осыпающимися камнями над обрывом, погонщики и альпинисты с тревожными криками бросаются вперед, чтобы поддержать животное.

Самым опасным участком первого дня пути является переход по скалистому карнизу (Тунг-парин), местами подкрепленному оврингом; судя по описанию Федченко, эта часть пути не изменилась со времени его путешествия.

Наконец тропа приводит к месту, где ущелье сужается еще более. Здесь нужно перейти на правый берег. Через поток перекинут мост. Это, пожалуй, слишком громкое название для двух тонких бревен с несколькими перекладинами. Но и это сооружение приходится при каждом переходе восстанавливать, - постоянно меняющий свой уровень мощный поток то и дело срывает переправу. Деревьев под руками нет, а сохранившиеся тонкие бревна, опирающиеся на два выступа скалы, явно недостаточны. Приходится приступать к строительным работам. Однако уже в конце переправы мост снова начинает разваливаться. При этом в воду срывается один из ишаков каравана. Поток подхватывает животное, и оно быстро исчезает в водовороте у скал. Еще через несколько минут уже мертвая туша ишака на минуту мелькает среди пены, и поток мчит ее вниз, снова ударяя о камни.

За мостом (Пуль-о-фурс - "мост у берез", из целой рощи которых теперь осталось лишь одно дерево) тропа поднимается вверх и, перевалив через несколько гряд каменных обломков, караван оказался в широкой долине среднего и верхнего течения Даршая. Путь здесь значительно более легкий. Попадаются даже небольшие рощи, в основном кустарниковой, растительности. Возле устья реки Имаст караван прошел рядом с ячменным полем колхоза "Правда".

Склоны здесь всюду поросли обильной травой и представляли прекрасные пастбища. Кустарниковая растительность не поднимается выше среднего течения реки, но травянистые склоны можно наблюдать почти до языков ледников.

На третий день пути караван достиг площадки лагеря. Базовый лагерь был устроен в начале ущелья Амбарку. Место для лагеря было выбрано очень удачно: это была небольшая зеленая поляна между осыпей. Посреди нее, между палаток, протекал маленький ручей. Фоном служила поднимающаяся вдали вершина Амбарку.

***

Закончены разведки в верховьях Даршая и в долине Имаста.

Последние грузы уже доставлены в лагерь. Прибыла и "северная", разведывательная группа. Тихонравов, В. Иванов и Звездкин пришли в лагерь, перевалив через перевал Даршай, и сообщили о невозможности восхождения на пик Маяковского с севера. Доставлены в лагерь последние грузы. Теперь все в сборе. Уже можно уточнить план дальнейших действий: сведений о районе для этого собрано достаточно.


43. Вверх по ущелью Даршая. Фото В. Никольского

В южном отроге Шахдаринского хребта (или в хребте Зимбардор) между двумя наиболее высокими вершинами района: пиком Маяковского (6096 м) и "пиком № 1" (6094 м), расположено еще восемь вершин. В их числе - Амбарку и Абхарв. Этот участок хребта образует три самостоятельных цирка, ледники которых дают начало рекам Амбарку, Ростоу-дара и Тунг. Слияние этих потоков образует Даршай-дару.

Лагерь удалось расположить так, что из него можно было начинать маршруты в любой из трех цирков, на любую из вершин района. И при этом подходы были сравнительно небольшими. Правда, до очень редкого в этих местах кустарника было очень далеко - часов шесть ходу вниз по ущелью. В качестве топлива поэтому пришлось пользоваться кизяком. Поблизости были пастбища кутасов (яков) и в нем недостатка не было.

Первые два разведывательных восхождения были сделаны на пик Трезубец (5430 м) и пик Центральный (5440 м), расположенный в ответвлении хребта. Сасоров и его спутники с первой вершины осмотрели возможные пути восхождения на пик Маяковского. С пика Центрального Иванов А. и Гусев зарисовали и засняли всю панораму района. Вершина представляла собой идеальный наблюдательный пункт. Почти на восток от альпинистов поднимался "Пик № 1"1, четко вырисовываясь своим острым контуром на фоне безоблачного синего неба. Тонкая снежная кромка вдоль ребра позволяла предполагать снежный склон с другой стороны.

От "Пика № 1" гребень изгибался дальше на юг, соединяя его со следующей вершиной того же цирка "Пиком № 2", сверкающей на солнце своими крутыми ледяными склонами, разорванными черной паутиной трещин. Отсюда гребень поворачивал на запад. В нем поднималось еще несколько вершин, все того же первого цирка. "Пик № 3" - Амбарку, одна из немногих вершин района, имевшая местное название; взгляды невольно останавливаются на ее отвесной стене с нависающими глыбами льда и фирна. От Амбарку далее на юг продолжается линия хребта Зимбардор, большого южного отрога Шахдаринского хребта.

Еще дальше на запад виднеется "Пик № 4", отдаленный от Амбарку красивой седловиной, затем острый гребень "Пика № 5". Первый цирк замыкается отрогом, в котором стоит пик Центральный. В следующем, среднем, цирке, образованном двумя боковыми отрогами, сразу приковывает к себе внимание замечательно эффектная вершина - Абхарв. Она, несомненно, одна из красивейших в районе.


44. Схема района пика Маяковского (составлена участниками экспедиции 1947 г.).

Гребень идет дальше на северо-запад, и снова на нем поднимаются один за другим пики разных контуров, разных очертаний и, наконец... вершина №10 - пик Маяковского.

Белой громадой поднимается его массив. На видимых отсюда южных склонах этой горы скал почти нет. С севера пик представляет собой неприступную скалистую стену, поднимающуюся почти на километр. Лед и фирн почти и не держатся на отвесных скалах этой стены.

Еще несколько восхождений было совершено до того, как вся экспедиция снова собралась в базовом лагере. Они дали возможность полностью уяснить расположение вершин, наметить пути будущих восхождений на главные вершины района.

Первые же посещения ледников позволили альпинистам познакомиться со своеобразным характером их поверхности. От участников экспедиции 1946 г. они много слышали о "кальгаспорах" - "снегах кающихся". Теперь альпинисты "Науки" не только увидели их - это ледяное образование наложило отпечаток на характер всех восхождений в районе пика Маяковского. Кальгаспоры густыми рядами торчат здесь на всех ледниках, занимая громадные пространства. Их иглы поднимаются на высоту от нескольких сантиметров до двух-трех метров. Как густые заросли, препятствуют они движению, не только преграждая путь, но и угрожая поранить острыми краями своих пластин.

Если на северо-западном Памире и на ледниках других стран "снега кающихся" представляют собой фирновые наклонные конусы, то здесь, по-видимому в результате пропитывания талой водой и неоднократного промерзания, иглы и пластины кальгаспоров превратились к середине лета в лед. Только на больших высотах, выше 5500 м, они сохраняют фирновую сердцевину. Чем ниже по леднику, тем более подвергались таянию кальгаспоры. Так как таяние происходит, в первую очередь, за счет их боковых сторон (промежутков между рядами), то они постепенно все становятся тоньше и, наконец, превращаются в тонкие ледяные пластинки причудливой конфигурации.

Установить определенную закономерность распространения кальгаспоров на ледниках альпинистам не удалось. Однако было замечено, что на северных и западных склонах их меньше; особенно это относится к крутым участкам ледяной поверхности. Имеется, по-видимому, также связь между направлением воздушных потоков и образованием кальгаспоров: их больше вблизи западных понижений хребта, откуда проникают массы воздуха, гонимые главенствующими в долине Пянджа западными ветрами.

На крутых склонах кальгаспоры не только мешают альпинистам, но и помогают им. Если сквозь кальгаспоры бывает трудно пробраться, то сквозь них также трудно и упасть. Это позволяет во многих случаях обойтись без страховки и рубки ступеней даже на очень крутых местах.


45. Среди "кальгаспор". Фото В. Гусева

В воскресенье 10 августа Казакова и Веденников начали подниматься по крутому ледяному склону к вершине "Пика № 4". Восхождение было предпринято, чтобы просмотреть путь на Амбарку. Снизу, с ледника, казалось, что лучшим путем на эту вершину будет маршрут по ее западному ребру с седловины между ней и "Пиком № 4". Необходимо было осмотреть это западное ребро с более близкой и удобно расположенной точки. И двойка альпинистов медленно двигалась вверх. Обычно хорошая в этом районе погода испортилась, и стало холодно, резкие порывы ветра мешали итти.

В довершение неприятностей Казакову и Веденникова постигло разочарование: когда они поднялись достаточно высоко, стало очевидным, что по западному ребру на Амбарку подниматься нельзя. Невидимые снизу нависающие обледенелые скальные плиты преграждали там путь. До самой вершины "Пика № 4" поднялись разведчики, но вид оттуда еще более убедил их в необходимости искать другие пути на Амбарку.

В один из следующих дней удалось найти другой возможный маршрут - с севера. С длинного гребня, протянувшегося от пика Амбарку на восток к "Пику № 2", в одном месте вниз к леднику Амбарку спадал очень крутой и узкий ледяной поток, местами разорванный широкими трещинами. При условии очень точного выбора пути и большой работы по рубке ступеней во льду этим путем можно было выйти на гребень, ведущий к вершине.

Одновременно с разведкой путей шла работа по сбору материалов для составления карты района. Было решено для съемки использовать комбинированный метод, разработанный А. Ивановым. Он был рассчитан на использование столь привычного всем альпинистам фотоаппарата типа ФЭД. В условиях горных путешествий этот метод, дающий, даже при использовании весьма примитивных приборов, точность гораздо более высокую, чем обычная глазомерная съемка, очень эффективен.

Работу по съемке вели главным образом А. Иванов и В. Гусев. Вдвоем поднялись они на "Пик №7". В результате - еще серия панорам, еще засечки... С вершины пика превосходный вид на запад и на южные отроги хребта. Горизонт замыкают прекрасные вершины Гиндукуша. Сверкающие белым снегом гиганты поднимаются на высоту до 7000 м. Смелые остроконечные контуры вершин, оледенелые тысячеметровые стены, мощные долинные ледники - все это привлекает и радует глаз альпиниста, заставляет мечтать о возможных победах...

Но не только во время восхождений ведут свою работу "топографы" экспедиции. Выбрав подходящее время, они выходят из лагеря и устраивают мерную базу. Это дает возможность получить нужные линейные величины для составления карты.


46. Подъём на пик Перевальный. Фото В. Гусева

***

Раннее утро 14 августа. За палатками лагеря поднимается дым от "кухни". Этот импровизированный очаг сложен из камней самими альпинистами и обслуживается поваром экспедиции студенткой А. Вадзиган.

Солнце только что осветило площадку лагеря, но, несмотря на раннее время, участники экспедиции один за другим выбираются из своих палаток. Вскоре все они собираются у кухни. Подготовка и разведки закончены, и в этот день с утра предстоит выход двух групп на восхождение.

Завтрак не надолго задерживает альпинистов, и вскоре обе группы выстраиваются у своих рюкзаков. Пожелания успеха, щелкание многочисленных фотоаппаратов - и две цепочки людей выходят из лагеря в разные стороны.

К подножью стены Амбарку направилась группа участников экспедиции - ленинградцев: Буданов, Громов, Иванов В. и Звездкин.

После нудного пути по длинной морене они вышли на ледник и вскоре же достигли начала крутой части подъема. Сразу же им пришлось одеть кошки. В отличие от других мест поверхность льда была здесь гладкой. Кальгаспоры отсутствовали.

Десяток шагов и все увеличивающаяся крутизна подъема заставила рубить ступени. Начинает Вячеслав Иванов.

Ледоруб описывает в воздухе плавную дугу. Удар. Куски льда разлетаются во все стороны сверкающими брызгами. Три-четыре удара - и в крепком льду появляется маленькая ступенька, обутая в кошку нога цепко стоит в этом маленьком углублении. Затем еще одна ступенька. Потом еще и еще. На большом расстоянии видны зигзаги темных пятен - ступенек на склоне. Их очень много, несколько сотен.

Очень сложным делом оказалось обеспечение страховки. Лед, по которому двигалась группа, оказался чрезвычайно хрупким. Все попытки забить в него ледовые крючья оказались напрасными. Ленинградцам пришлось поочередно спускаться то в одну, то в другую трещину и оттуда, устроившись на ледяных выступах, страховать товарищей "через плечо"1.


47. Пики Академика Берга (6094) и Имаст. Фото Ф. Соловьева

Почти полдня вырубали альпинисты ступени, преодолевая 500-600-метровый ледяной обрыв, обходили трещины. Справа по ходу осталась изумительная ледяная пещера, вход в которую прикрывала бахрома гигантских сосулек, толщиной с хорошую колонну каждая.

На гребне дело пошло легче. На юг покато спускался обширный фирновый склон и путь к предвершинной части горы был нетрудным. В самом начале гребня на снегу устроили ночлег.


48. Панорама на запад с пика Академика Берга. Фото Г. Веденникова

Следующим утром встали рано. Хотя было еще очень холодно и вылезать из спальных мешков не хотелось, все же сразу пошли вперед.

Плато обошли по его южному краю. Этот участок пути очень быстро остался позади. Часто слышался равномерный треск узкопленочного киноаппарата, которым снимал Буданов. Он пользовался каждым удобным моментом, чтобы запечатлеть интересные кадры.

Последняя часть пути была снова трудной: увеличилась крутизна склона, и вновь пришлось рубить ступени. Самая вершина оказалась неожиданно отодвинутой на юг, то, что принимали за вершину снизу, было лишь ее плечом.

Влияние высоты из-за довольно быстрого темпа, принятого группой, ощущалось более сильно. На вершине сложили традиционный тур и положили в него записку. Это было уже пятое первовосхождение экспедиции.

***

Когда Буданов с товарищами отправился к Амбарку, на штурм другой вершины - "Пика № 1" ушла группа Казаковой. С ней шли Сасоров, Веденников, Тихонравов и Никольский.

Было 8 час. утра, когда массивная фигура Никольского, шедшего последним, скрылась за гребнем ближайшей к лагерю осыпи.

Восходители вскоре свернули в ущелье небольшого притока Даршая. Речка эта стекает со склонов "Пика № 1". От поворота в ущелье открывается вид на вершину. Громадной скалистой пирамидой поднимается она вверх, обрываясь в эту сторону отвесными стенами.

Задачей первого дня было подняться на левое северо-восточное ребро пирамиды. Там, на седловине, у выхода к крутым ледовым склонам предполагается бивуак. Путь вначале лежит по леднику, покрытому невысокими кальгаспорами. Они почти не мешают итти, и группа быстро продвигается к снежному гребню, по которому можно выйти на седловину.

По твердому фирну восходители шли в кошках. Склон очень крут - 40-50°, и двигаться восходителям пришлось зигзагом. Шли ровным темпом и без всяких приключений добрались до седловины. Высота 5334 м. Бивуак устроили на скалах. Ночь была сравнительно теплой и безветреной. После нескольких холодных дней это было очень приятно. Поэтому палатки решили не ставить, - дождь в этих местах воспринимался как нечто нереальное.

На утро альпинисты вышли к вершине без рюкзаков. Сразу же спустились со скал и вышли на лед. Почти весь день продолжалось движение на кошках по крутым склонам северной грани вершины. Итти приходилось все время связавшись, применяя в опасных местах попеременную страховку. Выйдя на северо-восточное ребро, восходители в 16 час. поднялись к вершине. С верхней точки горы открылась замечательная панорама.

В 16 час. 40 мин. начали собираться обратно. Были сделаны засечки, панорамная фотосъемка и зарисовки. Все уже были готовы начать спуск, когда вдруг кто-то заметил на пике Амбарку четыре крошечных фигурки. На фоне белого снега они были хорошо видны. С волнением наблюдали альпинисты за своими товарищами.

Почти в это же время на вершину "Пика № 2" вышли А. Иванов, Гусев и Евсеев.

***

...Темнота, как всегда на юге, наступила очень быстро. Мухин и Кофман едва успели выбрать удобное место для наблюдения и забраться в принесенные с собой спальные мешки. Началось томительное ожидание условного времени. Небо зажглось иллюминацией бесчисленного количества звезд. Они здесь непривычно ярки. На фоне темно-синего неба вверх уходит еще более темный контур вершины.

Откуда будет подан сигнал?

От напряжения слезятся глаза, и все время кажется, что вдали видно светлое пятно. Минуты проходят за минутами, но сигнала нет. Условное время миновало. Проходит еще несколько минут - и вдруг высоко на гребне ослепительно загорается магниевая лента. Проходит секунд 30, и вспышка повторяется. Мухин с облегченным вздохом зажигает ответный сигнал: наверху все в порядке.

***

Было пять часов дня того же 14 августа. В лагерь вернулся провожавший Буданова и его спутников Мухин. Он сообщил, что ленинградцы уже прошли самое трудное место и скоро выйдут на гребень. Таким образом, они будут на вершине даже раньше, чем предполагали. Это известие позволило еще одной группе выйти на восхождение. А. Иванов, Гусев и Евсеев уже были готовы и теперь тоже вышли из лагеря. Их целью был "Пик № 2". Эта вершина стоит между "Пиком № 1" и Амбарку. Поднимаясь, Иванов и его товарищи смогут следить за движением двух других групп.

"Пик № 2" лишь немного уступает по высоте вершине "№ 1" и превышает Амбарку. Крутые ледяные склоны и черные линии трещин обещают нелегкий путь. Но Иванов и Гусев в хорошей спортивной форме. Для них здесь это уже третья вершина.

По осыпям правого склона тройка двигалась вперед. Старались до темноты успеть пройти возможно дальше. Поток, протекавший по пути к правой морене ледника Амбарку, увеличился, и перебраться оказалось нелегко. Помог случайный выступавший из воды камень. Талая вода еще продолжала прибывать, и Соловьев, провожавший товарищей, усомнился, сумеет ли он потом вернуться назад.

В 18 час, попрощавшись с Соловьевым, восходители свернули резко налево к леднику, свисающему с западных склонов вершины. Часа два продолжался подъем по льду. Уже совсем стемнело, когда альпинисты вышли на ребро, спускающееся с вершины. В самом начале гребня нашлась удобная площадка для ночлега. Здесь остановились. Высота была 4800 м. Где-то на склонах соседних вершин ночевали их товарищи.

Утром группа вышла, как только лучи солнца осветили склон. Восходители двигались по леднику вдоль линии северо-западного ребра. Под ногами твердый лед, затем почти такой же плотности фирн. Пологих участков мало, и все время приходится итти в кошках. Крутизна пути 40-50° и больше. Кальгаспоров нет, но зато поверхность не гладкая, а вся в бугорках и ямках. Это позволяет итти без рубки ступенек.

Когда поднялись к седловине, на высоту около 5300 м, гребень Амбарку и ее склоны оказались прямо перед глазами. Очень хорошо была видна группа Буданова. Вон - маленькие черные фигурки на сверкающем фирне - люди медленно поднимаются к вершинной части пика. Одна двойка остановилась, пропуская вперед вторую: либо меняются, протаптывая путь, либо ctaMator...

С седловины пика к его вершине ведет гребень. Он очень крут - до 60°. Лед на гребне покрыт глубоким пушистым снегом.

Иванов ступает первым и проваливается почти по пояс. С трудом выбирается он и вспоминает прошлый год и штурм пика Мраморной стены на Тянь-шане.

Но до вершины уже недалеко, и выход на нее положе.

16 часов. Ровная площадка вершины, с которой ветрами сдут снег. Высота 5980 м. На юго-востоке совсем близко видна макушка Пика № 1". Не покажутся ли там товарищи? Буданов и его спутники уже спускаются. Их следы тонкой ленточкой отчетливо видны на снегу. Можно проследить путь группы. Гусев, не отводя глаз, рассматривавший "Пик № 1", вдруг увидел над скалистой вершиной движущиеся контуры. Это была группа Казаковой.

К 5 час. были закончены необходимые работы, и начался спуск, а назавтра в И час. дня Иванов, Гусев и Евсеев уже опускались с гряды осыпи к площадке лагеря.

***

Проходит еще несколько дней. Уже семь вершин взяты в районе. Казакова, Сасоров, Веденников и Тихонравов ушли в Хорог через ряд перевалов. Их задача - выяснить расположение соседних ущелий на запад от района работы экспедиций. По прибытии в Хорог они помогут топографам в их работе. Остальные готовятся выйти в последнее из основных восхождений - на пик Маяковского.

Близок сентябрь. Утрами и вечерами становится все холоднее. Ручей, протекающий по территории базового лагеря, теперь освобождается от ночного льда лишь к полдню.

Ясным утром весь наличный состав участников выстраивается перед палатками. К пику уходят все альпинисты. Часть пойдет к вершине, остальные вернутся через день обратно.


49. На леднике Маяковского. Фото Д. Затуловского

Путь к подножью пика длинный и не слишком радует разнообразием впечатлений. Сначала несколько часов по осыпям. Приходится с тяжелыми рюкзаками на плечах прыгать с камня на камень. Затем через гребень морены цепочка людей выходит на ледник, и движение продолжается по льду между невысокими, но частыми кальгаспорами. Ио поверхности ледника текут ручьи прозрачной талой воды, местами вода стоит лужами, скрытая прозрачной корочкой льда, сквозь которую то и дело проваливаются ноги. Еще несколько часов, и, когда день уже кончается, все собираются на небольшой площадке у конца ледника, опускающегося с пика.

Маленький палаточный городок, возникший здесь, сразу придал жилой уютный вид пустынной местности. На походных кухнях над весело горящими таблетками "Гексы" закипели кастрюльки с супом, чаем и киселем.

Выход назначен на утро. Сигналом должны быть лучи солнца: нужно дождаться, пока оно осветит путь и согреет людей.

Склоны громадного массива местами очень круты, но путь к вершинам - их три - не представляет особых трудностей. Первые часы пути - это подъем по леднику, крутизна которого остается в пределах 25-30°. Цепочка альпинистов движется зигзагом, неуклонно поднимаясь к небольшой гряде скал и каменных обломков. Эта гряда спускается от вершины почти до середины горы. На одном из темных каменных островков, среди сплошной ледяной поверхности, будет устроен последний бивуак.

До этого места еще далеко, но щетина кальгаспоров становится все более высокой. Людям приходится поочередно прокладывать путь, проламывая его среди ледяных игл. В промежутках между ними ноги глубоко проваливаются в рыхлый снег и трещины. Заросли кальгаспоров теперь уже не прекращаются до самой вершины. Это в значительной мере затрудняет путь. Высота вскоре сравнивается, а затем и. превышает высоту Эльбруса, но все уже привыкли к ней и идут хорошо.

...После хорошего сна и легкого, сытного завтрака рано утром следующего дня выходят альпинисты к вершине. Теперь все идут налегке. В этот день предстоит подняться на вершину и опуститься сразу к лагерю у подножья пика.

После прохождения крутого склона, достигающего 50-60°, вышли к седловине между двумя основными вершинами горы. К восточной вершине отсюда ведет пологий каменистый гребень. Но восходители сначала направились к главной вершине.

В 11 час. на главную вершину поднялись: Буданов, Громов, А. Иванов, Гусев, Никольский, Евсеев, Звездкин, Мухин и В. Иванов. Здесь они сложили тур высотой около двух метров. Такой высокий тур был сооружен по просьбе топографов. Альпинисты обычно складывают маленький тур, достаточный, чтобы укрыть банку с запиской о восхождении.

Такое основательное "строительство" на высоте 6096 м - дело нелегкое и потребовало значительных усилий. Большая высота вызывала одышку. После нескольких шагов приходилось отдыхать. Когда тур сложили, были проведены необходимые наблюдения, зарисовки и фотографирование. Погода была безоблачной и видимость превосходной. На сотни километров виднелись вершины. Хребты уходили вдаль один за другим. Далеко на востоке пик Карла Маркса и пик Энгельса, севернее острые контуры вершин Шугнанского и Рушанского хребтов. Хорошо виден пик Патхор...

Еще немного времени - и взята вторая вершина. Начинается спуск. Вечером участники восхождения варят себе ужин на площадке, с которой был начат штурм.

***

Последние дни существует базовый лагерь. Взята еще одна вершина - "Пик № 5". Это восхождение совершил Никольский с товарищем. После своего возвращения они рассказывали о кальгаспорах, намного превышающих человеческий рост.

Таким образом, в районе работы экспедиции было сделано девять первовосхождений. Восходители не оставили вершинам условных номеров, которыми пользовались для удобства. По праву первовосхождения решили просить о присвоении вершинам следующих названий:

Пик № 1 - пик Академика Берга, в честь известного советского географа, президента Всесоюзного Географического общества.

Пик № 2 - пик Имаст - по названию соседнего ущелья.

Пик № 3 - пик Амбарку - существующее название. Между прочим, амбар - по-таджикски называется невысокое растеньице с мелкими цветочками; ку - гора. После долгих расспросов альпинисты установили, что погонщики-таджики называли Амбарку не вершину, помеченную на карте, а небольшой лик, названный экспедицией Центральным. И это не мудрено: на пике Амбарку нет ни одной травинки, он поднимается над цирком ледника. В нижней части склонов Центрального - амбара сколько угодно.

Пик № 4 - Снежный.

Пик № 5 - Кальгаспорный.

Пик № 7 - Перевальный.

Название пика № 10 - Маяковского - уже было нанесено на карты. Кроме того, были даны названия еще двум не занумерованным вершинам: пик Центральный и пик Трезубец.

Работа здесь была закончена. Чтобы отправиться в обратный путь, ждали только кутасов. Оставалось еще 600-700 кг груза, а путь предстоял нелегкий.

Наконец холодным утром лагерь был окончательно снят. Последние палатки завернуты и заняли свое место на спинах у яков. Радиостанция посылает сообщение о ликвидации лагеря и также помещается на одном из вьюков.

Один за другим вереницей идут десять тяжело груженных яков. Имущество экспедиции снова уложено в зеленые брезентовые сумы и парусиновые тюки. Все участники экспедиции и радисты-пограничники занимают свои места в караване и берут в руки веревки, пропущенные сквозь отверстия в ноздрях кутасов (так называют здесь яков). Караванщики на ходу обучают альпинистов несложной технике управления животными.

В первый день прошли немного. Бивуак устроили у самого начала подъема к перевалу. Выход дальше был намечен ночью, и оставшееся время было посвящено отдыху и многочасовому приготовлению жаркого из козла, мясо которого оказалось настолько жестким, что были заключены пари, разварится ли оно вообще.

Стемнело и сразу стало прохладно. Караванщики ушли в недалекую летовку в гости к своим односельчанам. Между разложенными тюками уснули альпинисты. Время от времени то один, то другой як громко хрюкал. Но тишина длилась недолго. Было три часа, когда крики караванщиков разбудили уснувших людей.

Скорей в путь!

Спотыкаясь и путаясь спросонок, люди быстро нагрузили животных, укладывали спальные мешки. Ведро с козлятиной, всю ночь стоявшее на тлеющем огне, было также подвешено к одному из вьюков. В 3 часа 20 мин. караван начал подъем по правому склону долины.

Первые два часа немного помогает луна. Ее бледный свет пробивается сквозь облака, и люди смутно видят перед собой нагромождения камней на склоне. Но вот становится совсем темно. Низкая, южная луна уже исчезла за хребтами гор. Ничего не видно. Туша впереди идущего яка черным пятном расплывается во тьме. Из-под ног по крутому склону летят камни. Иногда животные и люди скользят вместе с щебнем и песком мелкой подвижной осыпи. В таких местах за караваном на склоне остается глубокий след вроде борозды.

Все молчат, и лишь иногда раздаются крики караван-баши Реджим-бека:

- Гоняй, гоняй!

Нужно проделать весь подъем еще до наступления дневной жары, которую эти высокогорные животные переносят с трудом.

Все время под ногами осыпи. Крупные глыбы сменяются мелкими, затем снова большие камни и так без конца. Яки осторожно выбирают место для ног, с замечательной точностью ставя их на неустойчивые каменные глыбы.


50. Караван экспедиции поднимается к перевалу Даршай. Фото Соловьева

Альпинисты восхищаются тем, что задняя нога животного всегда становится на то же место, на котором только что была передняя. Каждое животное имеет свой "характер", и все люди заняты, обеспечивая продвижение каравана.

Рассвет уже давно окрасил своими свежими красками снежные пики замыкающего горизонт Гиндукуша. Затем лучи солнца скользнули ниже и осветили ближние гребни, потом склоны под ними. Стало совсем тепло, и люди приободрились. Однако склон, по которому шел караван, был еще в тени. Почти восемь часов продолжался подъем к перевалу. Шли лишь с 5-10-минутными остановками.

Последняя, очень крутая и коварная, осыпь и подъем позади. Перевал Даршай (5100 м) ничем не примечателен. Уже поздно, и нужно торопиться со спуском. С перевала на север спускается ледник. Он недлинен, но лед открыт: весь снег с него давно стаял.

Хотя копыта яков и скользят по льду на крутых местах, но животные вновь поражают людей своей ловкостью и сноровкой. Однако и они уже устали. Их длинная шерсть совершенно мокра от пота.

И люди и животные, несмотря на усталость, торопятся скорее вниз, к зеленым склонам Бадом-дары. Эта река - один из значительных притоков Шах-дары. Здесь в ущелье уже появляется более богатая растительность и даже местами густые заросли кустарника и деревьев.

***

Еще несколько дней продолжался путь до Хорога. Снова изменился состав каравана. Опять груз несли ишаки и лошади. Опять альпинисты двигались по населенным районам.

В Хороге к экспедиции вновь присоединилась группа Казаковой. Получилось, что топографы после прихода этой группы из перевального маршрута не смогли всех их использовать. Только Веденников отправился дальше в горы в одну из топографических групп. Следом за ним поехал и Евсеев.

Через день после прибытия в Хорог весь основной состав экспедиции размещался в грузовике: предстоял снова путь через центральный Памир...

***

Веденников направился в верховья ущелья Ванч. Его задачей было совершить восхождение на одну из вершин с целью установки там триангуляционного пункта.

4 сентября он вышел с топографами к подножью намеченной вершины, а вечером 5-го на льду был разбит небольшой лагерь.

Восхождение началось рано утром 7 сентября. На вершину с Веденниковым пошли двое солдат из топографической группы, и к 5 час. вечера после трудного скалолазания они достигли вершины пика Техарв и выполнили поставленную задачу. К ночи восходители вернулись в лагерь.

Евсеев был направлен в другое ущелье, в верховья Язгулема. Там также было совершено два восхождения на вершины Нишуст (6100 м) и Безымянную (5700 м).

Осенней ночью экспедиция вернулась в Москву. Вскоре были подведены первые итоги. Участниками экспедиции совершено 12 первовосхождений на вершины примерно от второй до четвертой категории трудности (всего 35 человеко-восхождений). Сделано несколько маршрутов, во время которых были пройдены три перевала, из них два - впервые. Члены экспедиции за все время пребывания в горах выполнили более 250 дней высокогорной работы. Выясняя орографию района, альпинисты обнаружили, что пик Маяковского является узловой вершиной - на картах он намечен между двумя отрогами в хребте.

Для составления карты хребтов и ледников обследованного района по методу альпиниста А.И. Иванова сделано более десятка фотопанорам, в основном с вершинг района; произведено большое число засечек. Получена полная альпинистская характеристика вершин района, и в этом отношении его обследование можно считать законченным. За все время работы экспедиции не было ни одного несчастного случая, ни одной травмы.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Существовавшая в первые годы советского исследования Памира и Тянь-шаня тесная связь между альпинистами и учеными постепенно была утрачена, и это не замедлило сказаться. Значительная часть географической деятельности альпинистов оставалась неэффективной, так как она не направлялась специалистами. Многие наблюдения проводились недостаточно квалифицированно, отсутствовала система, не было программы географического обследования, доступного альпинистам, и соответствующих инструкций - руководств.

Описания многих интересных путешествий остались неопубликованными, а в тех материалах, которые попали в спортивную и общую прессу, часто отсутствуют собранные альпинистами ценные сведения.

Второй Всесоюзный Географический съезд, состоявшийся в январе- 1947 г., признал необходимость координирования деятельности географов и альпинистов. По предложению группы делегатов съезда, среди которой были такие известные ученые-географы, как академики Берг и Джавахишвили, заслуженный деятель науки Эдельштейн, проф. Марков, а также несколько виднейших альпинистов, заслуженные мастера спорта М.Т. Погребецкий, А.А. Летавет, Е.М. Абалаков и многие другие, в системе Всесоюзного Географического общества было решено создать комиссию высокогорных исследований.

Основной задачей этой комиссии является координация действий ученых различных областей науки и альпинистов для изучения высокогорных районов.

Естественно, что проникать в горные районы, особенно отдаленные, только со спортивной целью, не используя производимой при этом затраты средств и энергии также и для исследовательской работы, неразумно. Включение специалистов в альпинистские экспедиции и групп альпинистов в научные диктуется элементарной целесообразностью и сознательным подходом к трате государственных средств. Помощь научных работников увеличит ценность материалов и сведений, собираемых альпинистскими экспедициями, проникающими далеко в глубь гор. Работа альпинистов в научных экспедициях даст ученым возможность пройти в труднодоступные места.

Не менее актуальной задачей является расширение географических познаний всех альпинистов и организация подготовки по технике альпинизма для исследователей, готовящих себя для работы в горах.

***

Обширны горные районы Советского Союза, много богатств скрыто в их недрах, многие горы поднимают свои еще не покоренные вершины. Можно с уверенностью сказать, что советские альпинисты в ближайшие годы одержат не одну спортивную победу и внесут свой вклад в дело дальнейшего изучения нашей родины.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

  1. Сокращения: Имп. Русское Географическое общество - РГО; журнал "На суше и на море" - СиМ.
  2. Абалаков Е. На высоте 7495 м. СиМ, 1934, № 4.
  3. Абалаков Е. За оловом. СиМ, 1936, № 7.
  4. Анучин. Исследования Г. Мерцбахера в Тянь-шане. "Землеведение", 1911, кн. 5.
  5. Баскова. Хан-тенгри. СиМ, 1937, № 1-2.
  6. Белецкий Е. На пик Дзержинского. СиМ, 1937, № 3.
  7. Беседин П. Поездка в Шугнан летом 1914 г. Известия Петербургского ботанического сада, т. XV, вып. 1, СПб., 1915."
  8. Блещунов А. Исследовательская лаборатория на высоте 6200 м. СиМ, 1940, № 8.
  9. "В ледниках". Сборник. М., 1935.
  10. Воробьев. Алайская долина, СиМ, 1932, № 28-29.
  11. Воробьев. Ледовый штурм. СиМ, 1932, № 35-36.
  12. Воробьев. Ледник на краю пустыни. СиМ, 1933, № 8-9.
  13. Воробьев. Все та же причина. СиМ, 1934, № 4.
  14. Воробьев. Обсерватория на "крыше мира". СиМ, 1934, № 7.
  15. Воробьев. Таджико-Памирская экспедиция. СиМ, 1934, № 10.
  16. Воробьев. В снегах перевала Матча. СиМ, 1934, № 24.
  17. Воробьев. Зеравшан. СиМ, 1935, № 19.
  18. Григорьев С. Крыша мира (Памир). М., 1932.
  19. Гутман Л. Экспедиция на Тянь-шань. СиМ, 1939, № 1.
  20. Гущин Д. Как был взят пик Сталина. СиМ, 1933, № 18.
  21. Гущин Д. Высокогорный радиорейд. СиМ, 1935, № 4.
  22. Гущин Д. На пик Корженевской. СиМ, 1937, № 12.
  23. Демченко М. В горах Тянь-шаня. СиМ, 1934, № 8.
  24. Джапаридзе А. Путь к пику Корженевской найден! СиМ, 1937, № 4.
  25. Ерофеев В. По "крыше мира" с киноаппаратом. "Молодая гвардия", 1939.
  26. Записки Военно-топографического отдела Главного управления Генерального штаба, часть XIX, отд. 1, СПб., 1914.
  27. Игнатьев. Предварительный отчет об экспедиции для исследования группы Хан-тенгри. Известия РГО, т. XXIII, вып. 2, 1887.
  28. Калесник С. Горные ледниковые районы СССР. Л., 1937.
  29. Киселев М. Топографы-альпинисты. СиМ, 1938, № 8.
  30. Клунников С. Юго-западный Памир. Изд. Академии наук, 1937.
  31. Клунников С. и Попов А. Метаморфические толщи юго-западного Памира. Л., 1936.
  32. Корженевский Н. Истоки реки Танымас. Ташкент, 1925.
  33. Корженевский Н. Каталог ледников Средней Азии. Ташкент, 1930.
  34. Котельников Б. Экспедиция на Памир. СиМ, 1937, № 8.
  35. Кувшинов. Матча. СиМ, 1935, № 4.
  36. Летавета. Центральный Тянь-шань. СиМ, 1937, № 7.
  37. Летавет А. Экспедиция в Тянь-шань. СиМ, 1938, № 6.
  38. Липкий М. Над вершинами гор. СиМ, 1938, № 2.
  39. Летавет А. и Немыцкий В. Новые данные об оледенении в хребтах Чакыр-корум, Борколдой и Кок-шаал. Исследования ледников СССР, вып. 2-3, 1935 г.
  40. Лобанов. На Талгар. СиМ, 1936, № 2.
  41. Мерцбахер Г. Моя новая Тянь-шанская экспедиция 1907-1908 гг. Известия РГО, т. 45, 1909.
  42. Минаев И. Сведения о странах по верховьям Аму-дарьи, СПб., 1879.
  43. Михайлов Н. Хан-тенгри, М., 1938.
  44. Мушкетов И. Туркестан т. 1, СПб., 1886.
  45. Мухин А. Фанские горы. СиМ, 1940, № 8.
  46. Мысовский. Тянь-шань. ФиТ, 1931.
  47. Мысовский. Алма-атинский пик. СиМ, 1930, № 19.
  48. Очерк экспедиции г. ш. капитана Путята на Памир, Сары-кол, Вахан и Шугнан в 1883 г. Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии, вып. X, СПб., 1884.
  49. Пальгов. По Центральному Тянь-шаню. Известия РГО, т. 62, 1930.
  50. Памирская экспедиция 1928 г. Труды экспедиции, вып. 1, Л., 1930.
  51. Перлин. На лыжах по Памиру. СиМ, 1929, № 2.
  52. Перлин. Пешком по Памиру. СиМ, 1929, № 8.
  53. Погребецкий М. Три года борьбы за Хан-тенгри. Харьков, 1935.
  54. Погребецкий М. Как был взят Хан-тенгри. СиМ, 1932, № 7 и 9.
  55. Погребецкий М. На ледниках Тянь-шаня. СиМ, 1933, № 4.
  56. Погребецкий М. В страну Небесных гор. СиМ, 1935, № 16.
  57. Погребецкий М. По восточному Тянь-шаню. СиМ, 1936, № 5.
  58. Рапасов П. Съемка района Хан-тенгри. "География в школе", 1946, №1.
  59. Рацек В. Пик Победы. "Вопросы географии", сборн. № 1, М., 1946.
  60. Рацек В. Покорение Джигита. СиМ, 1940, № 8.
  61. Розенцвейг Б. На пик Ленина. СиМ, 1937, № 10.
  62. Ромм М. Штурм пика Сталина, М., 1936,
  63. Россельс Е. Белое пятно. СиМ, 1930, № 4.
  64. Рыжов И. Майбаш. СиМ, 1937, № 7.
  65. Савельев. Альпинисты Киргизии. СиМ, 1940, № 7.
  66. Сасоров В. Разведчики горных хребтов. СиМ, 1935, № 6.
  67. Семенов. Тян-Шанский П. Путешествие в Тянь-шань. Географгиз, 1947.
  68. Серебрянников. Очерки Шугнана. Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии, вып. 70, СПб., 1896.
  69. Суходольский. Хан-тенгри. СиМ, 1931, № 16.
  70. Суходольский. На Тянь-шань. М., 1931.
  71. Таджикистан. Сборник под ред. Н. Корженевского. Ташкент, 1925.
  72. Таджикская комплексная экспедиция 1932 г. Л., 1933.
  73. Таджико-Памирская экспедиция 1933 г. Л., 1934.
  74. Таджико-Памирская экспедиция 1934 г. Л., 1935.
  75. Тютюнников. Альпинизм в Казахстане. СиМ, 1938, № 1.
  76. Тянь-шань. Труды Украинской правительственной экспедиции в Центральный Тянь-шань, т. 2, Харьков, 1935.
  77. Федченко Б. Памир и Шугнан. Записки РГО, т. 38, вып. 3, 1902.
  78. Федченко Б. Шугнан. Труды С. Петербургского ботанического сада, т. XXX, вып. 1. СПб., 1909.
  79. Фон-Мекк А. Русские путешественники и альпинизм. Известия РГО, т. 42, вып. 4. СПб., 1904.
  80. Фон-Мекк А. Массив Хан-тенгри. "Землеведение", 1907, кн. 1 и 2.
  81. Церфос. В горах Таджикистана. СиМ, 1938, № 7.
  82. Шейдлин А. Через Угамский хребет. СиМ, 1940, № 8.
  83. Шейдлин. Как нашли молибден. СиМ, 1941, № 3.
  84. Мегzbасhеr. Н. The central Tian Shan Mountains. London, 1905.
  85. 51. Карта Тянь-шаня
  86. ОСНОВНЫЕ ВОСХОЖДЕНИЯ СОВЕТСКИХ АЛЬПИНИСТОК НА ВЫСОКИЕ ВЕРШИНЫ ПАМИРА И ТЯНЬ-ШАНЯ
  87. Памир
  88. Пик Сталина - 7495 м, хр. Академии наук, 1933 г., Е. Абалаков; 1937 г., О. Аристов, Е. Белецкий, Киркоров, Н. Гусак, Совва.
  89. Пик Ленина - 7127 м, Заалайский хр., 1934 г., В. Абалаков, Н. Чернуха, И. Лукин; 1937 г., Е. Белецкий, Розенцвейг, Альгамбров,
  90. Трапезников, Искин, Мартынов.
  91. Пик Е. Корженевской - 6910 м, хр. Петра Первого. И. Гущин, Голофист, Корзун, Прокудаев.
  92. Пик Дзержинского - 6713 м, Заалайский хр., 1936 г., Е. Белецкий и И. Федоров.
  93. Пик Орджоникидзе - 6346 м, хр. Академии наук, 1937 г., О. Аристов, Н. Гусак, Киркоров.
  94. Пик 6570 м, хр. Академии наук, 1936 г., А. Джапаридзе, Н. Гусак.
  95. Курумды - 6200 м, Заалайский хр., 1932 г., Е. Тимашев и др.
  96. Трапеция - 6050 м, 1935 г., отряд под руководством В. Абалакова.
  97. Пик Патхор - 6052 м, Рушанский хр., 1946 г., Е. Белецкий, В. Абалаков и группа 10 чел.
  98. Пик Карла Маркса - 6700 м, Шахдаринский хр., 1946 г., Е. Белецкий, В. Абалаков и группа 5 чел.
  99. Пик Маяковского - 6096 м, Шахдаринский хр., 1947 г., В. Буданов и группа 8 чел.
  100. Пик Академика Берг - 6094 м, Шахдаринский хр., 1947 г., Е. Казакова, В. Сасоров и группа 3 чел.
  101. Пик 30-летия Советского государства - 6440 м, хр. Петра Первого, 1947 г., Е. Абалаков, Е. Иванов, Е. Тимашев.
  102. ТЯНЬ-ШАНЬ
  103. Пик Хан-тенгри - 6995 м, хр. Сталина, 1931 г., группа М. Погребецкого (3 чел.), 1936 г., Колокольников, Тютюнников и Кибардин, 1936 г., Е. Абалаков, В. Абалаков, Гутман, Саладин, Дадиомов.
  104. Пик Чапаева - 6370 м, хр. Сталина, 1937 г., Тютювников, Проденко и Бекметов.
  105. Пик 20-летия Комсомола - 6930 м, хр. Кок-шаал-тау, 1938 г., Е. Сидоренко, Гутман, Е. Иванов.
  106. Пик Мраморная стена - 6150 м, хр. Сары-джас, 1946 г., Науменко, В. Гусев, Тимашев, А. Иванов, Никольский, Дайбог, А. Мухин.
  107. Пик Нансена - 5700 м, хр. Иныльчек, 1937 г., группа под руководством А. Летавета.
  108. Пик Сталинской конституции - 5250 м, хр. Куйлю, 1937 г., Н. Попов, Рацек, Черепов и В. Мухин.
  109. Каракольский пик - 5250 м, Терскей Ала-тау, 1937 г., Н. Попов, Белоглазов, Рацек и Байгазинов.
  110. Талгар - 4774 м, Заилийский Ала-тау, 1930 г., группа московских альпинистов.
  111. Талгар - 4774 м, траверс всех вершин, 1940 г., Пелевин, Макатров, Маслов.
  112. Пик 5800 м, Актерекский хр., 1940 г., А. Мухин, В. Гусев, С. Попов.
  113. Большая Ганза - 5415 м, Фанские горы, 1937 г., А. Мухин и В. Гусев.
  114. Чимтарга - 5487 м, Фанские горы, 1936 г., группа военных топографов.

(В этом весьма кратком перечне указаны лишь труднейшие и основные для каждого района вершины)

0 0
Комментарии
Список комментариев пуст
Добавить публикацию