Туристское творчество

Автор - С. И. Скородинский

"Из монотонных будней я тихо уплыву..."
Из песни "На маленьком плоту".

Результат превзошел ожидания. Блаженство наступило мгновенно. Сэр старпом И.В.Никулин, он же Иван неугомонный, привел в действие свое сверхсекретное орудие. Конструировал его с осени прошлого года. Изготавливал все первое полугодие девяносто девятого. Возил в автобусе, в плотах. Хранил его, как инженер Гарин свой гиперболоид, в спец ящике, запеленав при этом в дель. И вот сегодня он его впервые применил.
Стая черных, как смоль, и бесстрашных, как воины Ислама, воронов-аборигенов резко взмыла в подоблачную высь, услышав надрывный, гортанный крик команды Ильичевских "плотников". Пастухи поспешно угоняли буйные стада вскормленных на Карпатском разнотравье коров в свои дома-крепости.
Сегодня ровно неделя, как мы в пути. Волна за волной на нас все эти дни налетали шквальные, холодные, изнуряющие дожди с пронизывающим до мозга костей ветром. Вся одежда, как основная, так и запасная, от чрезмерного переувлажнения разбухла вместе с остальными нехитрыми туристскими пожитками. Одев ее, подсушенную у костра, чувствуешь себя скумбрией подвешенной в коптильной печи: и вонючий, и липкий. Обувь, постель и трава на территории лагеря тоже разбухли и уже давно хлюпают под ногами.
Вот с кислым видом, ворча что-то себе под нос, главмолоко Б.Подлесовский из плота волочит промокший рюкзак. Почему-то трубки для приема вовнутрь дождевой воды оказались развязаными.
И это ни день, ни два. Это неделя пребывания, в общем-то городских жителей, в этой непривычной для них среде обитания.
Сегодня первый солнечный субботний и, поэтому традиционно, помывочный день.
И вот, между прибрежным кустарником и быстро стремящимся вдаль речным потоком заработала адская машина: самая настоящая Русская парная, но походная баня. Это не устройство для освобождения плотницкого тела от пота и налипшей на него речной грязи. Это радость для уставшего тела и отдыхающей души. Это островок холостяцкой жизни. Это, если хотите, образ туристского мышления.
На достижение этого блага работали все члены дружного экипажа.
Самых молодых и резвых рекоходов отправили с заданием: "Не возвращаться без дубовых и березовых веников".
Самые стойкие и сильные отправились за большими и толстыми, из сухостоя, дровами.
Самые опытные и мудрые во главе с сэром самым старшим матросом Л.В. Манько стали собирать камни. Вот уж действительно: " Время камни разбрасывать. Время камни собирать". Не каждому дано мудрости подобрать подходящие. Ведь многие из них при нагревании, как ручные гранаты, взрываются, создавая при этом угрозу, как мужскому достоинству, так и остальным частям человеческого тела. Предохранялись путем накрывания раскаленных на костре камней мокрым джутовым мешком и крышкой от стола. "Береженного и бог бережет " - говорила монашка, одевая на свечку…".
На специальных кольях, в двух решетчатых, стоящих друг на друге, носилках нагреваются голыши. Дрова не экономятся. Это - не костер. Это - священнодействие. Все вдруг сразу стали пироманами. Сорят советами: как быстрее подобие страусиных яиц довести до состояния парогенераторов? Затем первые носилки заносятся в собранное из дюралевых трубок и обтянутое полиэтиленовой пленкой парное отделение. Там уже в нетерпеливом ожидании застыли распаренные в ассортименте веники, ковшик для воды и другие атрибуты нашей, лучше, чем турецкой, бани. Парилка к боевому применению готова. Народ застыл в торжественном, как перед первомайским парадом на Красной площади, ожидании.
И вот: "… шествуя важно походкою чинной…" в парилку без последних одежек идет сам сэр капитан. Следом, любезно приглашенный ним, создатель этой адской машины сэр старпом. Совсем как в старину - строитель моста становился под своим детищем в момент его испытания полком бегущих в ногу солдат. Ну и, конечно, сэр летописец, дабы увековечить столь примечательное, независимо от наступивших результатов, историческое событие.
Публика, сквозь мутно -- прозрачные стены, созерцает происходящее: сначала опасливо-недоверчивый взгляд на сосредоточение докрасна разогретых даров реки и на жидковатую от них защиту, затем придирчивый осмотр стен, крыши, веников, кухонного ведра с кипятком и, в последнюю очередь, ковшика. Едва из него слегка плеснули на содержимое носилок, как наступил результат подобный запуску Ю.Гагарина в космос. Парилка сначала резко надулась, словно мышь на крупу, затем на несколько мгновений она исчезла во внезапно объявших ее клубах то ли пыли, то ли пара. А скорее всего - и того и другого. Из коллективной груди созерцателей дружно вырвался стон ужаса. Обитатели ее чрева, крепко сжав зубы, мужественно переносили тяготы и лишения туристской жизни. Командир обязан личным примером увлечь бойцов на решение поставленных жизнью задач.
По мере того, как улучшалась видимость, вздох облегчения нарастал. Три богатыря находились в почти вертикальном положении. Более того, их руки судорожно отыскивали веники. Потом начались слабенькие, неуверенные похлопывания ими сначала по ногам, а затем по тому месту, откуда они начинают расти, и выше.
Вскоре эти движения стали более уверенными. Вызванные ими сладострастные мужские покрякивания озарили лица очевидцев радостью. Начался оживленный обмен впечатлениями.
Опахало переходило из рук в руки. Прогуливалось то по одной спине, то по другой. Из полиэтиленовой избушки нарастал гул радости и восторга.
Как для переполнения чаши достаточно лишь одной капли, так и для второго этапа банных процедур достаточно было, чтобы один из любителей мужских страстей выскочил из филиала пекла. Вскоре три, ничем не прикрытые, сопровождаемые всеобщим криком восторга, сострадания, радости и острот, нижеспиния взметнулись над ледяными быстролетящими потоками седого Днестра и были поглощены волнами. Через считанные мгновения их противоположные части, которые в народе принято называть головами, с лучезарными улыбками стали поочередно появляться над водой на добрый десяток другой метров ниже по течению.
Непривычное и странно - приятное для традиционно купающегося в море человека ощущение, этот прыжок в бурный речной поток, сразу возникает вопрос: "Не сон ли это? Верить ли телесам своим? ".
То хватаясь за ускользающую из-под рук воду, то упираясь в остроконечное от камней дно, весь пронзаемый миллиардами ледяных мельчайших игл, добираешься до берега. Пока не промерз до мозга костей, спешишь туда, откуда только что с радостью вырвался. Вот уж действительно единство противоположностей: "Лед и пламень".
Опять парная процедура. Опять ледяная купель. Потом еще один круг. Потом еще. И так до изнеможения.
Уставшая и не чувствующая под ногами земли первая партия любителей попариться, уже в шлепанцах, с мылом, мочалкой и только сегодня утром выстиранной парой исподников в руках, уходила к падающему с горной вершины, кристально чистому потоку, дабы смыть со своих телес пот, дорожную пыль и спонсорский жир. Такую воду, расфасованную в бутылки, в Одессе достают за деньги. А мы ею за бесплатно моемся, стираемся, пьем, варим пищу, возим ее в запасе.
Вторая партия любителей острых ощущений, заменив остывшие камни носилок на свежераскаленные, с огромным удовольствием повторяла опыт первопроходцев. И все это под остроты, ржание на виду у объективов. Пусть останется память для себя и потомков.

Генералисимус А.Суворов поучал своих плохо одетых солдат: "Продай последние портки, но чарку после бани -- выпей". Лишение оной было суровым наказанием. Следуя мудрым указаниям выдающегося полководца, после столь блаженной процедуры, плотники расселись вокруг стола, сконструированного и собранного сэром главмамалыгой А.О.Филоти из весел и крышек от ящиков.
По заведенной в команде традиции сэр капитан Б.И.Калита возблагодарил всевышнего за то, что он послал нам такого изобретательного сэра старпома, как И.В.Никулин; такого мастерового сэра главбаню, как С.И.Скородинского и такого большого творца вкусной и здоровой пищи, как сэр главкок В.П.Порфирьев. Их сотоварищи по старому Ильичевскому обычаю за их здравие троекратно хором гаркнули: "…как жахнем…".
Такая же здравица прозвучала в адрес тех, кто в силу своих сил и возможностей, оставаясь "за кадром", помог "плотникам" преодолевать трудности походной жизни: это, в первую очередь, главный врач Ильичевской СЭС Н.И.Голубятников, директор ИВТ В.А.Дербаков, директор фирмы "Стройсервис" И.Ф.Каражеков и другие.
Хотя все ели с большим и толстым аппетитом, но два ведра туристского, обалденно вкусного борща и ведро молочной, экологически чистой вермишелевой каши, не считая всяких там колбас, консервов, салатов и закусок, быстро умять не удалось. Поэтому обед с короткой дремотой, медленно перерос в ужин и переместился из-за стола на надувные матрацы, поближе к костру.
Сквозь дремоту слышно, как старшие поучают младших: "Да, в плоту разжигать костер можно, но лишь один раз в жизни". Или вот еще: "Сто грамм -- не стоп-кран: дернешь -- не остановишься". Быстроногие воины, доставившие в лагерь веники, докладывают, что в лесу полно грибов, но они боятся их собирать. Кто-то предложил все-таки деликатесы собрать и бросить их в общий котел. На это сэр доктор предложил, чтобы каждый бросал их сам себе в тарелку по желанию, но с разрешения капитана. А он, в силу рекламных публикаций, категорически запретил собирать любые дары лесов.

Впечатление от бани было столь возвышенным и радостным, что, в этот чудный полнолунный вечер, плотники под перезвон гитарных струн единогласно приняли такое решение, о котором некоторые из них уже к утру сожалели.
Речь идет о давно известной и старой, как мир, истине. Очистив огнем и водою от грязи свое тело, мужчины решили очистить от скверны, а точнее от сквернословия, свои души, то есть за каждое пущенное в лагере матерное слово, кроме мата пущенного при рассказе анекдота, виновный обязан внести в общесудовую кассу 10 коп.
Как об этом достоверно свидетельствуют записи в вахтенном журнале, к утру финансовый результат был следующим:
- Сэр капитан внес в кассу 1 гривну из расчета: наговорил на 30 коп и 70 внес в качестве аванса за предстоящее крутословие.
Сэр старпом наматерился на 20 коп. Внес в кассу 1 гривну. 80 коп в счет предстоящих платежей.
Сэр главкок, после того, как вынул из кипящего молока случайно попавший туда палец, нечто такое, что арбитрами было оценено в 50 коп.
Заканчивается этот раздел записей следующим: "Арбитры не успевают исчислять, а минфин собирать штрафы. Похоже, что принятое решение на уровень золотых россыпей народного фольклора существенного влияния не оказывает. Очевидно, следует повысить тарифы".
Здесь, у костра, благородное собрание внезапно было застигнуто вечерними сумерками и золотистой утренней зорькой. Были песни под вздохи баяна и звон гитарных струн. Звучали были и небылицы. Воспоминания. Восторги. А потом, когда начал затухать костер, и зловещий лес своими костлявыми еловыми лапами понемногу стал забирать твою спину в свои ужасно холодные объятия, начались страшные истории. Заканчиваются они обращениями типа: "Сережа, ну зачем же ты так? Ведь я до самого утра поносил".
С восходом солнца -- завтрак. Недолгие сборы. И опять под баян, дружно, из сонливо плывущих плотов звучит хвалебная в адрес сэра капитана ода: " Любо, братці, любо. Любо, братці, жить. З нашим атаманом не приходиться тужить...".
Пожиратели речных миль вновь на пути к новым впечатлениям.

К сему сэр летописец
С.И.Скородинский