Отчёты о походах

Заброска: Москва, Абакан, 105 км трассы Ак-Довурак - Абакан.

Выброска : г. Абаза.- пос. Аскиз - г. Новокузнецк - г. Новосибирск - г. Москва.

Протяженность нитки маршрута: пешая часть: > 22 км; водная часть: > 160 км;

Всего: около 185 км;
пройдено : пешком: > 90 км; на веслах: > 170 км

Снова август. И снова мы едем на восток. Я сделал свой выбор в пользу Саян и команды, однако, возможно, что уже в сентябре буду об этом несколько сожалеть, или нет? Вообще то мы собирались на Алтай, планируя пройти связку Шавла - Быстрый Аргут - Катунь, но Рязанский и Ко нас завернули, и, как теперь видится, слава Богу - глядишь поживем подольше.

Наш состав похож на прошлогодний с изменением: - Надежда; + Коля с Наташей.

3.08-6.08.99. ...За окном поезда мелькнула Москва; в слабом отсвете ночных огней, городом из русских сказок предстала Сергиева Лавра, и поезд исчез в ночи...

А на утро, в свете яркого летнего солнца я лицезрел проплывающие пейзажи родной Костромской Земли. В Шарье купили удивительно вкусного, настоящего сливочного мороженого, после чего родилась мысль: "чем дальше от Москвы тем вкуснее продукты..., вернее некоторые из них".

В Удмуртии, в предместье Глазова - Балезино отоварились зеленым стручковым горохом.

Встречали закат над Пермской областью, уже в ночи пересекли величественную Каму, и, припав к окну, пытались уловить очертания Уральских отрогов в неверном свете стареющей луны...

Еще до полудня по Московскому времени прибыли в Тюмень. Пасмурно, холодно, дорого и грустно!

В вечеру достигли Омска. Легкая пробежка через привокзальную площадь, и мы обладатели 10 килограммового арбуза приобретенного за 45 рублей, а также шести клубничных мороженных по 3 руб. за штуку. Кайф! Люблю я этот город!

Поезд отмерял стуком колес километры Трансиба унося нас все дальше на восток. Бесконечная равнина поросшая березовыми колками радовала глаз, радовало глаз и небо превращенное заходящим солнцем в палитру художника. Был приятный вечер: мы уже обжились в вагоне, шутили, играли в "контакт", разминали ленивые мышцы, и дорога была скорее в радость чем в тягость.

Пасмурным, даже несколько промозглым утром следующего дня пересекли Обь и въехали в Новосибирск. После Тайги начался дождь, и значительно похолодало, что ощущалось даже в вагоне. За окном проплывал размокший грустный Кузбасс. Мы тоже немножко притихли, не без опаски думая о моменте выгрузки из поезда.

Уже ранним вечером пересекли Чулым, который чуть было не приняли за Енисей и прибыли в Ачинск. Дождь кончился, небо ненадолго прояснилось. За двадцать минут стоянки в Ачинске, мы успели осмотреть достраивающийся весьма симпатичный рыночный комплекс, поздравить неких молодоженов, снявших для свадебных торжеств привокзальную столовую, закупиться пирожками с рыбой и мясом, а также омским мороженым...

Быстро стемнело. Вновь зарядил дождь. С утра нас должен уже встретить Абакан...

6.08.99. поезд № 68 Москва - Абакан

7.08.99. Проводник разбудил нас около пяти часов утра по местному времени. На северо-востоке над низкогорной цепью занимались бирюзовые с едва уловимым желтоватым отливом краски утренней зари. Хакасия приветствовала нас красивым рассветом, даровавшим надежду на хорошую погоду...

Административный центр Хакасии Абакан, что в переводе с хакасского означает медвежья кровь, по данным на 1992 год имел около 158 тыс. человек населения. Сие поселение было основано в 1675 году как острог при одноименной реке в месте впадения ее в Енисей и положило начало освоения Минусинской котловины. Значительно позднее, только в 1931 году Абаканский острог, именовавшийся как село Усть-Абаканское, получил статус города. Город расположен близ впадения реки Абакан в Енисей. У пересечения Енисея железной дорогой Новокузнецк - Абакан - Тайшет построен крупный речной Абаканский порт. Современный Абакан промышленный и культурный центр Хакасии. Основными промышленными предприятиями города являются ПО "Абаканвагонмаш", а также заводы - опытно-механический, сталелитейный, контейнерный и др.; предприятия легкой промышленности и по переработке лесного и сельскохозяйственного сырья.

Еще на перроне абаканского вокзала нас окучили предприимчивые таксисты. Начался довольно долгий и весьма забавный торг, однако водилы были непреклонны. За доставку нас на 105 километр трассы Ак-Довурак - Абакан с нас запросили 1500 руб за микроавтобус или 1800 за две легковушки, посулив при этом интереснейшую экскурсию. Вскоре цена "упала" до 4,5 руб за километр по спидометру машины, в ответ на что мы предложили 1300 руб за доставку нас на место (около 310 км). Условия были приняты и уже через несколько минут мы грузились в шикарно оборудованную, для подобного рода поездок, "Газель". Присланный нам водитель хакаской наружности не участвовал в вокзальном торге, и если бы была возможность договариваться с ним на прямую, то цену можно было сбить еще весьма существенно.

На сей раз мы были довольно богаты, так что более дешевую, но несколько более геморройную и не столь быструю идею заброски на перекладных через Абазу откинули как неперспективную. Однако на всякий случай упоминаем, что автобус на Абазу отходит в 7: 40 по местному времени, то есть приблизительно через час с небольшим после прибытия московского поезда. Автовокзал находится на расстоянии трех троллейбусных остановок от вокзала железнодорожного. Стоимость билета до Абазы 38 рублей (с багажом практически все 45). Из Абазы реально взять машину до 105 километра (в ценах 1999 года ее стоимость составляла приблизительно 500 - 600 рублей. Следовательно подобный путь обошелся бы нам в 140 - 150 рублей на человека, вместо потраченных - 217, но взамен растраченных 70 рублей мы получили несколько часов выигранного времени и значительную экономию нервных и физических сил, и оно того стоило.

Еще не было восьми часов утра, когда мы покинули пределы Абакана, ставшего, еще на какое-то время, самой восточной точкой моего пребывания (91° 20' в.д.). Наш путь лежал на юго-запад по трассе республиканского назначения (А-161) Ак-Довурак - Абакан. Дорога первые километров 130 идет по долине Абакана, на расстоянии 4- 8 километров от реки, рядом же проходит и железнодорожная ветка Абакан - Аскиз - Новокузнецк. Вокруг довольно безликая картина - ровная степь, рассеченная сетью оросительных каналов, лесополосы, лишь вздымающиеся на горизонте всхолмления да парящие над дорогой коршуны вносили некоторое разнообразие в окружающий пейзаж. Рваные облака - наследники ночной грозы, нехотя уступали место утреннему солнцу.

Километров через 50 достигли местечка Ханкуль (Владыка озер) названного по имени известного на всю Хакасию небольшого лечебного минерального озера. Неподалеку от трассы находится источник минеральной воды. Мы вылезли из машины, отведали местной водички, минерализацию которой Паша определил чуть больше 2 ‰, наполнили две литровые бутылки впрок, после чего продолжили путь.

После Ханкуля окрестный пейзаж быстро поменялся. К дороге придвинулись степные низкогорья, покрытые бурой выжженной травой, кое-где обнажились каменистые осыпи. Солнце прорвало облачную пелену залив желтым светом желтую землю. Пожалуй в первые в жизни меня столь явственно посетило ощущение Азии. Даже небо здесь было другое, не как дома, а монгольское. Степи, холмы, однообразно голая, но тем не менее чрезвычайно привлекательная земля расстилалась вокруг, упираясь на юге в невысокие горные стены Саянских отрогов. Воистину "Сердце Азии".

По обочинам дороги появились вертикально вкопанные каменные плиты, то образовавшие окружности, то вытянутые в ряд или стоящие по одиночке. До меня довольно быстро доходит, что это менгиры - мегалитические сооружения весьма загадочной культовой природы, встречающиеся на широких просторах Евразии от центрально-азиатских степей и Кавказа до Бретани и Шотландии. В Хакасии менгиры служат обозначением древних курганных могильников и до сих пор являются объектами почитания. Подобные курганы, окруженные каменными плитами, за частую можно встретить посреди распаханных полей и пастбищ и в том и в другом случае они остаются неприкосновенными. Местами, около дороги, можно наблюдать удивительные смешанные кладбища, где православные кресты чередуются с шаманистскими каменными плитами.

По правую сторону проезжаем невысокую (около 100 м относительной высоты) двуглавую гору - место проведения хакасских ритуальных праздников, на вершине который стоит священный обелиск "ходес".

Хакасские праздники связаны с хозяйственным годовым циклом. Весной после окончания посевных работ отмечается Урен-хурты - праздник убиения зернового червя. Он посвящался благополучию посева, чтобы червь не погубил зерно. В начале июня после перекочевки скотоводов с зимника на летник устраивался основной праздник Тун пайрам - праздник первого айрана. В это время перезимовавший скот поправлялся на первом зеленом корму и появлялись первые молочные продукты. На праздниках устраивались спортивные состязания: бега, конные скачки, стрельба из лука, традиционная борьба. В 1991 году в связи с образованием Республики Хакасия родился новый праздник - Ада-Хоорай, основанный на древних ритуалах и посвященный памяти предков.

Проехали Аскиз, миновали Таштып и перевалив через отроги хребта Кирса спустились в долину Абакана близ западной окраины Абазы, где все еще плотным покрывалом висели довольно низкие облака. В Абазе дозаправились, прошли досмотр на неком КПП, после чего поехали дальше на юг - уже в глубь Саян.

Наша "Газель" с трудом вползла по серпантину поднявшись почти на 600 метровый перевал, открывающий путь в долину реки Карасибо. И тут нам открылся восхитительный вид на Саянское низкогорье. Махровый лесной ковер покрывал горные склоны, уходя вниз по долине, зависшие между землей и небом облака, кружась в медленном танце изменяли форму. Мы же стояли над круто уходящим вниз склоном поросшим пестрыми цветами и пестрящим скальными уступами., вдыхая чарующий, едва уловимый аромат горной чистоты и последождевой свежести. Пожалуй в этот миг я созерцал один из самых эффектных пейзажей моей жизни. Конечно во многом это объясняется контрастностью увиденного, мгновенной сменой разноликих картин, непредсказуемостью, но тем не менее это было одно из самых ярких впечатлений сей поездки.

А потом нас ожидал скоростной спуск в долину. Наш водитель всю жизнь прослужил военным летчиком в Кореновске (Краснодарский край) и только в прошлом году, уйдя на пенсию, вернулся на родину. И сейчас его летное прошлое стало заметно. Выключив двигатель, и практически не пользуясь тормозом он лихо вписывал машину в довольно крутые повороты на скорости 100- 110 км/ч, так что пару раз я с трудом удержался на сидении.

Небо стало совсем пасмурным. Вокруг по склонам гор поднимались красивые смешанные леса. Лишь постоянная спутница дороги ЛЭП, да попадающиеся на встречу, идущие из Кубайки лесовозы, нарушали первозданное очарование видимого ландшафта.

Дорога вышла к Оне - здесь довольно широкой мелкой и спокойной реке, вызвав легкую тень разочарования. Но окрестность становилась все красивее. Появились величественные скалы, уходящие вершинами под самые облака, впечатляющие угрюмые бомы смотрелись в реку, лес дышал таежной прелестью. После едва заметного с дороги поселения Большой Он, трасса уходит в верх по долине одноименной реки, покидая Ону. Еще километров через 30-35 начинает ощущаться подъем. Выше 1000 метров над уровнем моря начал моросить дождь, постепенно увеличивая силу. И от этого становилось немножко грустно. Облака мешались с туманом повисая клочьями на вершинах кедров. Окружившее нас царство хмарной серости не имело ничего общего со степным солнцем сиявшим над нашей головой всего лишь пару часов назад.

Шоссе идет прям над рекой и мы можем не выходя из машины любоваться шустрым Большим Оном - должно быть интересная каячная речка особенно в высокую воду.

Подъем становится круче. Мы въезжаем в разреженное облако. Серая вуаль сокращает видимость до полутора сотен метров. Перед лобовым стеклом в веселом хороводе начинают кружится редкие снежинки. Все увиденное вызывает у команды легкий смех, массу эмоций и обычные в такие моменты шутки. Вспоминается последний день (31 мая) Беломорской Шуи этого года, а также фраза: "Что такое туризм? - Это способ перезимовать лето!" Капитан громогласно заявляет, что над командой нависло проклятие зимы. Тем временем снег усиливается переходя в настоящую метель. Шутки становятся с одной стороны бодрей с другой все более и более натянутыми. На некоторое время мы покинули облако, увидев вокруг расширение долины, заснеженные леса, над которыми, появившимися из не откуда, сказочными суровыми исполинскими витязями предстали перед нами угрюмые седые склоны основных хребтов Западного Саяна. Мы были свидетелями волшебного превращения времен года, потрясающих перемен в ландшафте, не поддающейся описанию картины наступавшей 7 августа саянской зимы.

Вот и он, долгожданный 105 км трассы Ак-Довурак - Абакан. На путь протяженностью в 310 километров от Абакана было затрачено около 4 часов 15 минут. За бортом машины слабый плюс и пронизывающий коридорный северный ветер. В лицо лепит снег. Зело холодно! Мы быстро обрюкзачиваемся, благодарим сочувствующего нам водилу и направляемся через болото к единственной нестандартной опоре ЛЭП.

Почти 40 килограммовый рюкзак на спине не дает замерзнуть, но вот ушам и рукам куда хуже. Идем пешком по болоту по щиколотку, а иногда и глубже проваливаясь в торфяную жижу, по колено купаясь в осевшем на зарослях ерника снегу, иногда принимая прохладительный снежный душ, обрушивающийся с высоких кустов жимолости, увешенных сизо-синими терпкими ягодами. Переходим в брод Большой Он, который здесь едва ли достигает 40 сантиметровой глубины. И вскоре, уже прячемся от ветра под защитой разреженного кедрового леска, походящего сейчас больше на заснеженные леса Ветреного пояса. Здесь мы остановились на 15 минутный привал: рассовали под растяжки рюкзаков весла и железные трубы от рамы катамарана двойки, разъели шоколадку, желающие слегка утеплились, после чего выдвинулись на штурм перевала.

Подъем на Кохошский перевал (2192м.) (относительная высота которого (над урезом Большого Она) не превышает 400 метров) занял у авангарда группы не более часа и оказался сравнительно легким, единственное что изначально смущало практическое отсутствие вертикальной видимости, но мы доверились тропе, которая за исключением пары мест в начале подъема даже в занесенном снегом состоянии читается идеально.

К сожалению, зависшие облака съели очертания окрестных хребтов, да и сама долина, утонувшая в однообразном бело-сером мареве просматривалась плохо и даже лента дороги исчезала из видимости задолго до достижения ею Большого Саянского перевала. Зато вдоль тропы то и дело сквозь снег проступали невысокие фиолетовые акониты, розовый иван-чай и неизвестные мне беленькие правильной формы пятилепестковые цветочки на тонких прямых стебельках.

Лидочка взлетела на перевал первой, мы с Пашей несколько погодя.

Выход на седловину перевала это всегда особое действо! Ты рад завершению тягот подъема и, главное, тебе открываются ворота в другой мир - мир по ту сторону хребта. Ты получаешь не сравнимый ни с чем по силе визуально-эмоциональный квант информации - и это бесконечно здорово! Последние шаги и с каждым из них небо уходит все дальше вниз. Едкий пронизывающий ветер с неуемной свирепостью ударяет в лицо. Словно выросшее из тумана видение на седловине появляется каменная груда (обаа ), увенчанная принесенным откуда-то снизу небольшим корявым деревцем, на ветвях которого вздрагивают разноцветные ленточки (называемые хакасами чалама). И, одновременно с сим видением, я вдруг услышал обрывки непонятно откуда исходящей свистяще-заунывной мелодии, но вскоре понял, что это разнокалиберные трубы катамаранной рамы, многоголосой свирелью вторят разгулявшемуся хозяину ветров - Чилдей-хану .

Передохнуть на перевале из-за холодного ветра не возможно, так что мы сразу же начинаем спуск вниз по выжженной долине Кедровки - одного из истоков Курукуля. Облака на какой-то миг приоткрыли нам его долину одарив одним из неярких пейзажей сказочной горной зимы. И снова меж склонами гор сомкнулась всевластвующая серость.

На седловине мы потеряли тропу, которая согласно описаниям наших предшественников резко сворачивает вправо. Спуск был довольно тяжел, продолжителен и скользок, а посему мокр и холоден, но все же неподражаемо красив, во всяком случае в своей верхней части. Белый до рези в глазах снег, черные обгорелые стволы кедров и ярко рыжая хвоя мертвых ветвей - весьма эффектное сочетание.

Чем дальше, тем шлось все хуже. Легкое недомогание, напавшая, вдруг, тошнота, уже притупившееся чувство голода, замерзшие до начальной стадии обморожения ноги, да еще треклятый бурелом, сломавшаяся на рюкзачной лямке пряжка и убежавшая куда-то вниз по склону Лидочка! Однако с другой стороны все было не так уж и плохо: снег за время спуска кончился, на небе появились несмелые голубые лоскутки, а снежный покров становился все более и более мозаичным пока не исчез вовсе.

И снова за считанные минуты нам предстояло пройти путь меж двух времен года. Не более чем за сотню метров спуска мы из суровой зимы окунулись в вечную весну, наполненную журчанием ручьев и горящую на солнце самоцветами крупных капель, среди желтых цветов "курильского чая". Под ноги легла тропа, потеплело градусов на 8-10, ощутимый склон как-то сам собой кончился, а мы оказались в красивейшей светлохвойной (преимущественно лиственничной) тайге. Прошли еще несколько сотен метров до второй оборудованной стоянки, где и решили остановиться на ночлег, несмотря на еще весьма раннее время (в начале шестого часа вечера).

Ближе к вечеру облака рассеялись вовсе. Мы неспешно обустраивали лагерь, готовили ужин, попутно любуясь на открывшиеся заснеженные вершины и склоны гор.

После трапезы я пошел прогуляться вниз по ручью. Красивые скалы и дивная тайга. Пожалуй, впервые в жизни я ощутил этот дух сибирской таежности, удивительной величественности ощущаемой в столь малом кусочке прозрачного леса. Я шел сквозь светлый лес не то как хозяин, не то как благоговейный гость, снова и снова переживая радостно-печальное чувство любви ко всему Миру и к..... Мне часто кажется что в такие места надо ездить с любимыми девушками (интересно, когда мне кто-нибудь составит компанию, когда я смогу высказывать свое восхищение не только горам, ветрам или стремнинам, а той, которая будет достойна этого восхищения, той которая сможет понять и разделить со мной все сокровища этого бесконечно богатого пути именуемого жизнью...).

По бревну я переправился через первый приток Курукуля и направился вверх по склону. Поднялся метров на 70-80, до удобного скального уступа, откуда открывался по-домашнему милый вид на долину, где можно было спокойно посидеть, погрузившись в созерцание и размышление.

По сравнению с Алтаем, Саяны казались куда менее суровыми и давящими горами, да они не столь красивы, но роднее; они созданы больше для прогулок нежели для спортивных достижений..., а вообще сравнение вещь не благодарная. Мир прекрасен именно своим разнообразием!

На спуске собрал скромный букетик в голубо-фиолетово-сиренево-розовых тонах из местных цветов, среди которых стоит выделить некий интересный белесовато-голубой вид колокольчика, образующий довольно густые заросли. Солнце скрылось за горами. Я в умиротворении и спокойствии возвращался в лагерь. Приятный вечер!

Темнеет здесь, в отличие от Алтая, довольно поздно (в 10 вечера еще можно писать дневник без дополнительного освещения, хотя уже и напрягая зрение). Под вечер похолодало. Звезды тусклы - похоже погода испортится вновь. Все кроме меня и Лидочки еще до наступления полной темноты расползлись по палаткам. Она писала дневник, я шил рюкзак и оба пили чай. Спать легли около половины двенадцатого.

8.08.99. Ночью пошел снег, сменившийся под утро дождем. Я начинаю жалеть об экономии на спальниках, коих мы взяли четыре штуки на шестерых. В итоге спим по системе Женечка с Лидой под пуховым, мы с Пашей под моим синтепоновым, накрывшись им как одеялом. На Алтае, даже под ледниками, это было нормально, но здесь почему-то зябко.

Утро выдалось сырым и промозглым. С деревьев стекала вода, меж стволов завис сырой туман, цепляясь за верхушки лиственниц и кедров проплывали рваные клочья облаков. Мокрая тайга, казавшаяся на кануне царством вечно юной Весны, сегодня стала обителью хмурой морщинистой старухи Осени.

Встали в начале одиннадцатого часа утра. Плотно позавтракали. И, взвалив, показавшиеся чрезмерно тяжелыми рюкзаки, уже после часа дня (13:20) продолжили путь вниз по долине Курукуля.

После полудня облака начали редеть, и вскоре несмелое солнышко одарило нас ласковыми лучами. Несмотря на тяжесть ноши, идя по хорошей тропе можно было любоваться окрестным лесом, горами, деревьями, цветами и скалами. Удивительным было сочетание легкого тепла напоенной солнцем долины и окружающих тебя запорошенных снегом горных склонов. Всюду радовало глаз обилие цветов, образующих на небольших луговинах пестрые преимущественно желто-фиалетовые заросли.

Не далее как через полтора часа ходьбы в среднем прогулочном темпе мы достигли места переправы через Курукуль. Тропа здесь, переходя ручей по поваленному бревну, уходит на левый берег, исчезая в густом кустарнике; справа же непосредственно к воде подступает практически отвесная скала с крутой осыпью у подножия. Идти по левобережью оказалось значительно сложнее. Тропа часто ветвится, периодически ныряя в тоннели из кустов жимолости, ивы и пойменного мелколесья; то поднимаясь вверх, то вновь скатываясь на пойму ручья. Идем по мягким мхам склонового болота. Крепко пахнет багульником. Попадаются ягоды брусники. Местами под ногами сочиться вода. Лес, вернее лесная поросль, прозрачна, так что постоянно видно запорошенные снегом горные склоны. Тропа становиться все хуже. Раза два отправляемся на миниразведку - безрезультатно. Спускаемся на пойму где нас встречает стена густого кустарника. Прорвавшись через нее к галечной отмели решаем остановиться на перекус. Разъедаем на шестерых три плавленых сырка, по горсти сухарей, 200г. сушеных бананов, 100 граммовую шоколадку после чего продолжаем путь, постепенно понимая, что дойти до Оны к сожалению сегодня нам не удастся.

Днище долины постепенно стало шире. Тропа, вернее тот не без труда уловимый след, что от нее до сих пор оставался, вел нас по красивым галечникам, среди зарослей карликовой березки, густоцветущих кустов курильского чая, изредка забуреваясь в ивовую поросль. Курукуль здесь уже значительных размеров речка, дробиться на протоки часто перекрытые заломами из упавших в воду деревьев.

Вновь потеряли тропу (около 17:45). Скинув рюкзаки мы с Пашей пошли на разведку на противоположный берег, перебираясь где по тоненьким бревнышкам, где через мощные заломы, перегораживающие всю реку. Тропа действительно оказалась уже на правобережье Курукуля, так что нам предстояла несложная но весьма геморройная переправа. На обратном пути Паша приметил на высокой террасе правого берега охотничью избу. Вернувшись к ребятам мы искупались в довольно глубокой природной ванне в одной из проток Курукуля. Весьма бодряще, но бесконечно здорово!

Переправляться решили в брод на относительно мелких разливах. Тем временем солнце уже покинуло правый берег долины, вследствие чего ощутимо похолодало. Еще не было и семи вечера, и, в принципе, мы могли позволить бы себе пройти еще часа два, но магнит избы сыграл свою разлагающую роль. В итоге решаем остановиться здесь на ночлег.

Изба и впрямь была замечательной. Ничего подобного по основательности и уюту я еще не встречал. Мощный добротный сруб поставленный не более двух лет назад, небольшая печка типа "буржуйки", лежанки на шесть человек, двускатная крыша с навесом - одним словом воплощение моей мечты четырехлетней давности.

Лагерь ставили медленно и с ленью, в результате чего, дабы нас приободрить капитан изрек историческую фразу: "Народ у нас появилось немного времени для секса, так не будем тормозить!" Несмотря на свалившуюся усталость, прошедший день обозвали халявным и на ужин решили ограничиться молочной геркулесовой кашей с курагой и изюмом. Вместо чая сотворили на диво вкусный напиток из листьев черной смородины и ягод жимолости.

Уже ближе к ночи меня посетило странное раздражение, вызванное каким то пустяком и общим наломавшимся состоянием. Женька отвел меня в сторону показал горы и небо, рассказав коротенькую "звездную" сказку. В лагерь я вернулся в абсолютно преображенном виде. Именно в этом заключается ценность нашего капитана!

...Вечер истлел. Опустилась ночь принеся с собой излишнюю прохладу, раскинув над миром полог черного бархата с россыпью белых искр. Костер потух, и мы стояли в абсолютной темноте наблюдая за звездным небом, слушая лидочкины рассказы. Денеб, Вега, Альтаир...

Перед сном немного протопили избу, стало жарковато, но желание спать без дополнительной одежды было все же очень сильно.

Спалось плохо - неудобно и душно. Давно мне не снились такие кошмары, да и еще, как выяснилось, не мне одному. Может быть это в преддверии 11 августа (очередного объявленного конца света и шумного солнечного затмения) как знать? Может быть таковым было свойство сей избы? В общем я был несказанно рад наступившему утру, несмотря на оставшееся желание спать.

9.08.99 . Погода не определенная. Ни ясно ни пасмурно, только холодно - слабый плюс. Встаем опять же не рано (около 9:30), в темпе завтракаем и, как часто бывает, безбожно тормозим со сборами. Тем временем выглядывает солнышко. Быстро теплеет. В начале второго часа дня (13:15) мы продолжаем путь вниз по Курукулю, покинув обманчиво-гостеприимную избу.

После полудня вновь набежали рваные облака. Температура около +15 ° С - идеальная для перехода. Идется сегодня необыкновенно легко и красиво. Тропа все чаще и чаще выходит на цветущие луговины, в просветах древесных крон открываются впечатляющие виды на скальные уступы, с которых доносится не умолкающий стрекот кузнечиков. Я пою песни, наслаждаюсь быстротой шага и красотой окрестных гор.

Километров через пять Коля начинает отставать и достаточно сильно. Привалы становятся чаще и продолжительней, скорость упала по меньшей мере раза в два. Тем временем тропа покинула берег реки, войдя в березово-листвинечно-кедровый лес. Пользуясь тем что я, Паша и Лидочка уходим в отрыв по пути собираем грибы: моховики, подберезовики, редкие подосиновики и практически всюду растущие козло-маслята - не виданный мной ранее гриб, внешне похожий на козляк, но с маслянистой шляпкой; объедаем малоягодные кусты смородины и красивые брусничные грозди. Тропа подходит ближе к скалам, проходя по краю небольших курумничков - места обитания пищух. Последние не обнаруживая визуально своего присутствия приветствуют нас пронзительным писком.

Дойдя до места впадения Курукуля в Ону тропа раздваивается. Ее левое ответвление ведет к месту слияния рек, а правое срезая угол уводит вниз по Оне, километра через 3 приводя к стоянке перед впадением в Ону ее левого притока реки Каратош.

На просторной поляне близ слияния Курукуля и Оны собиралась некая весьма многочисленная (12 мужиков) и чрезвычайно разновозрастная группа туристов из Владимира - земляки, можно сказать.

Как говориться, "покидав пальцы" и попытавшись напугать нас "серьезной рекой Оной" их капитан, который, в последствии, оказался довольно приятным мужиком, предложил подвезти нас до устья Каратоша, на что мы несколько непредусмотрительно согласились. Непредусмотрительно, ибо еще около трех часов были вынуждены наблюдать за окончанием постройки судов, сбором лагеря и погрузкой вещей, зато последующие 3,5 километра маршрута прошли редким способом передвижения - гидростопом.

Красивое место стрелка Курукуля и Оны! В трех направлениях уходят долины и в каждой из третей вздымается гора. Одна из которых, прямо-таки нависающая над Оной имеет правильный треугольный профиль. Шум реки зовет отправиться в путь, довериться быстрому течению строптивой воды, скатиться вниз по украшенной пеной ленте, и руки невольно сами тянуться к веслу - скорее бы на воду! Но ты поднимаешь глаза к вершинам и внемлешь их величественному зову: "Путник, иди вверх и тебе будут дарованы красоты этого мира, соприкоснувшись с небом, подобно птице ты будешь расправлять руки в потоках свистящих ветров воспарив над приходящей бренностью и тленом!" "Путник доверься моим водам - лукаво в ответ посмеивается говорливая река, заглушая раскатистый бас гор, и я покажу тебе красоты этого мира, я плесну тебе в лицо прохладной волной, прокачу на затейливых струях, подарю испытания и радость побед..."

У владимирцев были весьма объемные катамараны, так что взять дополнительно по три человека большой проблемой для них не было. И вот наконец свершилось около семи часов вечера мы отчалили и мелководная Она понесла нас вниз.

Одновременно приятно, забавно и познавательно халявить на судне управляемым экипажем номинально, да и, пожалуй, фактически, более высокого класса чем наш. Хотя иногда все же не терпелось вмешаться в происходящее и словом и делом. Мужики местами выделывали эффектные маневры и гребки, местами (таких было немного) ловили сухие камни уйти от которых не представляло труда. Первые номера совершенно не читали воду, напоминая слепых котят, зато их капитан был на высоте.

Река прокладывала свой путь среди красивых берегов. Нам предоставлялась редкая возможность посмотреть по сторонам во время довольно напряженного сплава по узкой реке. Исключительно радовали видимый глазом уклон русла - будто бы скользишь по очень пологой горке и впечатляющая скорость. От воды тянуло холодом, местами материализовавшимся в легкую туманную вуаль, так что за неполные 20 минут катания мы немножко задрогли.

Уровень воды в самых верховьях Оны был средним или даже несколько выше среднего. В низкую воду этот отрезок реки практически не проходим - сплошные камни и мели, что обуславливает чрезвычайно высокую вероятность повреждения оболочек судов.

На стрелке Оны и Каратоша стояла группа детей из турклуба "Вибрам" города Междуреченска, записки которых мы находили продвигаясь по долине Курукуля. Мужики решили встать рядом. Мы же поблагодарив их за доставку и выслушав несколько приятных и полезных напутствий направились вверх по долине Каратоша.

Каратош (его расход в устье больше онского по меньшей мере раза в 1,5) впечатляет куда больше пройденного отрезка Оны - это настоящая азиатская река - сплошная шивера изредка разделяющаяся короткими участками быстротока. Изначально в наши планы входило подняться вверх по течению километров на 5 -10, откуда и начинать сплав.

Тропа идущая вверх по правому берегу реки значительно хуже той что идет по долине Курукуля. Постоянные, местами скользкие камни и сплетения ветвей. Кое-где приходиться идти практически по речному руслу, перешагивая с одного крупного валуна на другой. Тем не менее минут за сорок мы прошли почти два километра, оказавшись на месте некрасивой, но оборудованной стоянки. По имевшимся сведениям, дальше, вплоть до самой переправы, ни одного пригодного для лагеря места не было.

В итоге решили встать здесь. Ребята занялись лагерем, мы же с Лидочкой пошли на разведку по продолжению тропы. Лес сразу же стал гуще и угрюмее. Тропа, отстранившись от берега подошла ближе к крутому скально-осыпному склону, обросшему толстыми пластами мха, через полкилометра вновь прижалась к реке, огибая на высоте 3- 5 метров по узкому карнизу подступившую вплотную к воде скалу. Почти сразу же за скалой место переправы. Каратош здесь дробиться на два рукава, через каждый из которых перекинут очищенный от сучьев огромный кедр. Не долго думая мы переходим на другой берег, где обнаруживаем отличную тропу, хорошее место для стоянки и густой ковер плодоносящей и уже почти спелой брусники. Я решил завтра с утра перебраться на это место, чтобы здесь кинуть базовый лагерь, после чего уйти в четырех- пяти дневную радиалку вверх по Каратошу.

Когда мы вернулись, в узкой долине уже властвовал глубокий вечер. Одновременно с темнотой наползли некие недобрые тучки угрожавшие дождем, но все ограничилось десятком крупных капель. На ужин сварили гречки с тушняком и грибами. Немножко, но с великой приятственностью посидели у костра, освежили поэтические познания, которых увы год от года становиться все меньше. Уже за полночь расползаемся по палаткам. Всепроникающий грохот реки, пусть и несравнимый с алтайским все же ощутимо давит, но я сразу же проваливаюсь в мир сновидений, на сей раз куда более приятных чем накануне.

10.08.99. Ночь оказалась довольно холодной. Проснулись около половины 9 утра. Команда начинает лениться и вставать не хочет. Растолкать кого-нибудь кроме Лидочки довольно тяжело. На улице дубняк, небо затянуто высокими, постепенно редеющими облаками, из- за которых кому-то уже выглядывает солнышко.

Еще вчера вечером отсеяли мою идею по поводу базового лагеря за переправой, решив остаться здесь. В итоге, почти до астрономического полудня, мы с Пашей занимаемся рассовыванием среди скал, леса и мха закладок с продуктами, вещами, средствами сплава и т. п.. Всего их получилось десять - теперь главное не забыть. Параллельно завтракаем молочной пшенкой, немного тормозим, жарим грибы и около половины третьего дня отправляемся в верх по Каратошу, надеясь к вечеру дойти до озера Позарым.

Скальный карниз, который мы с Лидочкой накануне вечером даже не восприняли как препятствие, даже с небольшим рюкзаком оказался не столь легко проходимым и куда более коварным. На одном из уступов сорвалась Наташа. Пролетев около трех метров она упала на наклонную скальную полочку, чудом не скатившись в воду. На наше счастье падение несколько амортизировала ветвь ольхи и все ограничилось ушибом колена, а ведь могло бы быть все гораздо хуже и думать об этом весьма неприятно... Колю вообще по определению клинит почти на всех маломальских неровностях, так что даже без рюкзака на прохождение 50 метров карниза у него ушло минут 20. Еще около получаса мы потратили на переправу через Каратош. Реку переходили по кедровым стволам я, Паша и Лидочка сделали по две ходки с рюкзаками; Коля, Наташа и Женька не будучи любителями эквилибристических прогулок просто переползли на другой берег.

Вскоре после переправы тропа пересекает мощный ручей эффектно ниспадающий со склона каскадом водопадиков, пробивающихся среди набросанных в беспорядке скальных обломков - впечатляющее зрелище, располагающее к долгому созерцанию.

Идти по долине Каратоша, при условии, когда за спиной вместо 40 килограммов всего лишь 12 - истинное удовольствие. Здесь еще в большей степени чем на Курукуле ощущается таежный дух. Воздух чист и вкусен. Наряду с лиственницами и кедрами встречаются ели. Почти всюду россыпи приспевающей брусники и изобилие грибов. Мы продвигались в хорошем темпе по нахоженной тропе сквозь красивый лес, чередующийся с живописными цветущими луговинами. На какой-то момент небо заволокло густым покровом облаков и даже минут пять поморосил дождик, но уже через полчаса мы вновь наслаждались глубокой синью и столь ценимым здесь солнцем. Это был один из самых душевных переходов этой поездки. Вес рюкзака позволял приятно поговорить, попеть, подумать, посмотреть по сторонам, вкусить беспредельность свободы и полноту жизни...

Конечно же за пройденным расстоянием никто не следил, надеясь на то, что тропа сама нас выведет к очередной переправе, напротив долины Позарыма. Ориентироваться по пятикилометровке практически невозможно, поэтому я все чаще обращался к ксерокопии орографической схемы из какого-то лыжного отчета. Считать пройденные ручейки было лень - да и лирика пейзажа не потерпела бы никакого формализма. Наиболее значимым ориентиром на сей схеме была нарисованная прямо на тропе напротив долины Позарыма изба, до которой мы добрели немногим ранее восьми часов вечера. Напротив избы на правом берегу Каратоша и в правду угадывался некий распадок, который ориентируясь по схеме мы доверчиво приняли за долину Позарыма. Метров через 250 вышли к переправе, расположенной аналогично предыдущей в месте фуркирования реки. На другой берег перешли по уже отработанной системе.

Пока переправлялись, солнце исчезло за хребтом, положив конец одному из самых теплых дней саянского августа. Ощущение близости цели придавало уйму сил. Мне свободно, красиво и радостно! Замечательное ощущение эйфорической безбашенности!

Сразу за переправой, не далее как в сотне метров от реки, мы узрели живописнейший курумник, перенаселенный нашими добрыми знакомыми - пищухами, которые в отличие от Алтая имеют здесь не песочно-рыжую, а серовато-бурую окраску. Забыв о тропе мы ломонулись прыгать по валунам каменного озера. Пищухи возмущенно свистели, иногда высовывая среди камней свой симпатичные мордашки.

Тем временем, на севере и северо-западе показалась темная туча, быстро растущая в размерах, а когда до нас донеслось отдаленное громовое эхо стало ясно, что дождя не миновать. Дойдя до противоположного берега впечатляющего курумника, я решил назад не возвращаться - "Какая разница - подумал я - по тропе или без нее, долина Позарыма перед нами, до озера не более километра, пройдем напрямки лесом, пусть немного дольше, зато куда приятнее".

Мы уже углубились в слегка заболоченный лиственничный лес, когда начали выясняться всякие не приятные обстоятельства: Лидочка, увлеченная курумником забыла свой рюкзак на тропе; за несколько минут светлый вечер из-за наползшей тучи превратился в густые сумерки, угрожающе рявкнул гром, уже совсем близко, а вставать по темноте и под дождем весьма грустное занятие. В итоге решили разделиться: Капитан с Пашей уходили в темпе вперед ставить лагерь, Коля с Наташей шли следом, как успеют, Лидочка возвращалась за рюкзаком, я оставался ее ждать. На всякий случай договорились о встрече в месте истекания из озера речки Позарымки.

Снова вразброд - плохо все это! Но желание ночевать на озере, и с поставленным до дождя лагерем, было сильнее здравого смысла. Под ноги легла тропа, как выяснилось позже, звериная и никуда не ведущая. Но пока я почти что бежал по ней в надежде на то что она выведет меня на основную - ведущую к озеру. Лес и впрямь казался никем кроме как зверьем необитаемым: всюду невразумительные петли постоянно пересекающихся и тающих троп. Слева донесся шум воды. "Позарымка?!"- предположил с уверенностью я. И тут услышал крик "Дора!", ответил. Еще один. Минуты через две навстречу мне вышли заплутавшие Коля с Наталией. Я указал им на ручей, сказав, чтобы поднимались вверх, не отходя от русла до озера, а сам побежал навстречу Лидочке.

Вот и началось. С неба упали первые тяжелые капли. Ориентируясь на крик, мы встретились среди леса. Теперь быстро вверх по ручью, не ища троп, и практически не выбирая пути, быстрым шагом, иногда переходя на бег, сквозь мокрый сумрак, рассекая траву и кусты, перепрыгивая через поваленные деревья, радуясь попадающимся отрезкам каменных русел сезонных ручьев или небольшим каменистым селевым грядам.

Долина быстро набирала высоту. Мы покрыли уже более двух километров и ничего указывающего на присутствие озера. Необхоженность окрестных мест говорила о том, что человек здесь редкий гость, а ведь Позарым одно из популярнейших мест в бассейне Оны. Сомнения росли, а вскоре мне уже стало абсолютно ясно, что мы жестоко ошиблись, вернее я жестоко ошибся - это не та долина!

Мы догнали ребят, в нерешительности осматривавших место для стоянки. Ровные, а тем паче приятные места здесь были в большом дефиците. В результате (около 22:00) после минут десяти споров и раздумий решили встать на субсубгоризантальной структурной террасе.

Что и говорить, когда припирает мы можем все делать быстро и слажено, несмотря ни на дождь, ни на опустившуюся темноту. Едва поужинали, как дождь утроил свою силу. Мы забились в палатку и назло стихии запели "Дождь над Иссык-Кулем". Дикая долина, глухая мокрая ночь, ощущение почти сытости тепла и сухого спальника, ну ни кайф ли?

11.08.99. Дождь с перерывами шел всю ночь, стуча по полиэтилену приятно-убаюкивающей мелодией. Было тепло и уютно, я наслаждался дикостью затерянной долины и ни какие мысли о будущем меня не беспокоили.

На сегодня - день полного солнечного затмения в Персии, Юго-восточной, Центральной и Северо-западной Европе - каким-то идиотом было назначен очередной конец света, и мы про себя шутили, что волею судьбы, попали вчера в эту долину - единственное нетронутое катаклизмами место.

Поднялись около десяти утра, пользуясь очередным кратковременным перерывом в ходе дождя. На улице сыро и прохладно, температура навряд ли выше 7 - 10 ° С. Долина исполнена облачных лохмотьев, застрявших в ветвях кедров и изредка проплывающих в считанных метрах над головой. Около одиннадцати часов дождь прекратился, предварительно вылив на землю не менее 10 мм. осадков. Быстро позавтракали и вновь непростительно долго собирались.

Еще с вечера стало ясно, что это не долина Позарыма, а соседняя, но какая из них западная или восточная никто в точности сказать не мог. Я предложил идти вверх по долине, дабы взойдя на хребет определить свое место нахождения; в любом случае не возвращаться же назад! Сие предложение было поддержано всеми, кроме Коли, Наташа же как и в большинстве прочих обсуждений безмолвствовала.

Облака, разрываемые южным ветром, постепенно поднимались выше. Окружающий пейзаж дышал безлюдьем, глушью, неуютной дикостью и, как не странно, что редко бывает в горах, не был красивым. Мы шли вверх по долине, пролагая свой путь по запутанным петлям звериных троп, иногда спускаясь на заболоченную пойму ручья. Кое-где на тропах еще сохранились отпечатки следов, в основном копытных, но были и похожие на маленькие медвежьи; может быть росомаха?

Шлось на диво тяжело и безрадостно. У Наташи после вчерашнего перехода была сильно намята нога, и каждый шаг ей давался через силу. В итоге пройдя неполные два километра, мы уже с трудом плелись не разбирая дороги. Я предложил переправиться на другой берег, в надежде найти хоть какую-нибудь тропку. Перед переправой Коля сказал, что они дальше не пойдут, а вернуться на курумник. После довольно длительного обсуждения мы все же решили разделиться: Коля с Наташей захотели спуститься вниз по долине до курумника, где встать лагерем и сходить в радиалку на Позарым, мы же вчетвером приняли решение идти на хребет, пообещав вернуться завтра вечером или, что скорее, послезавтра с утра. Вновь зарядил дождь. Настроение убитое. Короткая сцена прощания и раздела нехитрого скарба, и (около 4 часов вечера) мы расходимся в разные стороны, исчезая во влажном сумраке.

И в который раз мне было дано осознать мгновенное преображение окружающего мира, становящегося из безрадостно-постного, живым, красочным, настоящим, наполненным мечтами и чувствами.

Едва мы отошли метров на триста от переправы, как дождь кончился. Под ноги легла едва заметная но уверенная тропа, увлекшая нас вверх по склону. Вокруг начиналась чистая горная тайга, шаг от шагу становящаяся все очаровательнее. Тяжелая влажность превращалась во влажную свежесть. Кроны деревьев не загораживали буро-желтые стены отвесных скал противоположного борта долины. Мягкая тропа вела среди лиственниц и кедров, мхов и брусничных кустарничков, редких кустов жимолости и курильского чая. Необитаемость и одновременная одухотворенность были спутниками этого леса. Он казался слегка таинственным, закрытым для людей, но сейчас нам здесь были рады. Должно быть в таких местах обитают поэтические гении, прекрасные феи и озорные эльфы. Деревья поредели. Мы шли по каменным россыпям, поросшим беспросветным ковром нетронутого белого мха, местами сменяющегося полями бадана, или густым ерником.

Небо постепенно прояснялось, и в его обозримом секторе, все больше и больше становилось голубоватых лоскутков. Пробивавшиеся солнечные лучи освещали горные склоны. Ручьи становились все тише, и умолкая совсем, переходили в симпатичные сухие русла, служившие нам удобными мощеными дорогами, казавшимися покинутым наследием Древнего Рима.

У подножья выбранного перевала остановились на перекус, уютно расположившись среди разлапистых корней мощного кедра. С великой приятственностью разъели последний стандартный набор, состоящий из двух плавленых сырков, сухарей, плитки шоколада и пачки сушеных бананов. Должен заметить что это очень эффективно и вкусно.

В начале седьмого часа вечера мы начали подъем на один из безымянных перевалов (> 2300м.) хребта Позарым - Тайга. Восхождение далось довольно легко. По пути попалось несколько кустиков голубики с единичными ягодами, а также россыпи "карельской ягоды" водяники, которая здесь кажется гораздо вкуснее. Может быть за неимением лучшего?.. Пара привалов у больших камней или редких низкорослых лиственниц, и менее чем через час я вылезаю на верх, заворожено замирая в благоговейном восхищении. За хребтом открывался совершенно другой мир. Серо-желтое плато с вкраплениями отдельных небольших снежников, сменялось черными склонами гор, исчезающих вершинами в нависшем рвано-сизом небе, вдали холодной сталью блестели озерки, а напротив километрах в 6-8 в свете одинокого солнечного луча светилась белая пена водопада. В лицо бьет беспощадно-ледяной ветер, но ты только рад этому, невольно расправляются крылья и рождается ощущение полета; сбившееся дыхание и страстное желание унести это все с собой, поделиться всем этим с теми кого сейчас нет рядом!

Наверху очень холодно. Я надеваю шторму, куртку, жалею о том что непредусмотрительно далеко убрал шапку и перчатки. Резкий ветер беспрепятственно проникает сквозь все одежки, холодя тело, отмораживая руки и уши. Мы решили оставив рюкзаки на седловине, прихватив с собой лишь карту, быстренько прогуляться по гребню хребта до вершины 2410м. В итоге тут же, с абсолютной точностью, нашли место своего нахождения, попутно почерпнув еще массу полезной и интересной информации о высоте окрестных вершин, долинах и озерах, приблизительно наметив завтрашний маршрут.

...Если вам когда-нибудь приходилось ходить по небесам, осязать проплывающие сквозь себя облака, подставлять лицо ледяному, до боли в глазах, ветру и при этом радоваться, видеть и вдыхать неподражаемую красоту мира, сопереживать радость бытия, прямо здесь и сейчас , то вы были счастливы, так же как был счастлив я, взбегая вверх по травянисто-каменистому ковру хребта Позарым-Тайга.

Во время прогулки у всех родилось желание остановиться на ночь прямо на хребте, схоронившись от ветра за какой-нибудь скалой. Ощущение преддверия возможного заката и завтрашнего рассвета, всего того, чего столь не хватает когда сидишь, подобно слепому кроту, в долине. Мы были готовы отказаться от горячего ужина, костра, чая, но как здесь не замерзнуть? На этот вопрос ответ так и не был найден, ибо мы уже сейчас, проведя на хребте едва более часа, начинали трястись от холода. Последние сомнения по поводу спуска разрешило накатившееся на перевал густое облако - значит и заката не будет, тогда скорее вниз греться. (в 20:35 начинаем спуск)

Тем временем быстро вечерело. Мы торопились до темноты спуститься в долину и найти место для стоянки. Путь вниз всегда немного грустен - это как возвращение на землю после дивного полета. Желтые маки, белые горечавки, едва приподнявшаяся над землей трава, камни, мягкость линий, первые редкие деревья, разорвавшиеся облака и, возможно, разгорающийся там наверху, дивный по красоте и недоступный нам закат солнца. Милое редколесье, сменяется кедровой гарью. Склон становиться значительно круче, а путь то и дело преграждают поваленные остовы деревьев. Не понятно на что обидевшаяся Лидочка убежала вперед. Да, чужая душа потемки, а душа воинственных дев, обремененных гипертрофированным чувством долга и врожденной необходимостью быть сильными просто беспросветная тайна... Мы выходим на тропу ведущую вниз по долине Позарымки, и пройдя по ней около десяти минут уже не в самых светлых сумерках решаем остановиться на ночь.

Это был один из тех душевных вечеров, которые являются украшением любой поездки. Мы сидели вокруг небольшого яркого костра, тихо пели, пили чай с конфетами, смотря на огонь, на звезды, преодолевая мыслями расстояния и времена.

К ночи существенно похолодало. "Ну и вмерзнем мы сегодня. И поделом, нечего было экономить на спальниках!"

...Тишину ночи нарушило странное пыхтение, прямо над ухом, потом легкие, едва уловимые шажки, звон миски... Интересно кто же такой нескромный, что отважился почтить нас своим визитом?

12.08.99. Наступило утро, яркое, солнечное, звеняще-холодное. Под спальником согреться все равно не возможно, да и время уже весьма позднее, почти 10 часов, так что надо вставать. Ночью был не слабый заморозок, около -3 °. В ботинках - иней, в кане более чем сантиметровый лед, на склоненных над ручьем ветвях зимние сосульки. Несмотря на во всю светящее солнце, в долине жуткий дубняк.

Редкий случай когда сборы обошлись без торможения. с момента подъема до выхода менее двух часов. Идем вниз по долине Позарымки до первого левого притока, где по его долине начинаем подъем к очередному перевалу.

Лента ручья, в обрамлении кустов курильского чая, сбегает вниз. Вокруг заросли дикого лука, много цветов, среди которых наиболее впечатляют оранжевые жарки, белые горечавки и гигантские синие водосборы - живое напоминание об Алтае. Долина постепенно перетекает в плавно повышающееся болото: вязкий влажный мох и поросль карликовой березы. Склон становиться круче, под ногами все больше и больше камней. Впереди на замыкающем долину склоне, под перевалом притулился небольшой снежник в форме полумесяца. Вокруг картины типично азиатского среднегорья. Оставляя без внимания перевал, я сразу поднимаюсь по курумнику на вершину (около 2500м.) Здорово! Скидываю рюкзак, одеваюсь и снимаю на фотоаппарат очередную панораму, но здесь кончается пленка. Пытаюсь ее заменить, но этот секрет Коля мне открыть забыл. В итоге приходится доставать пленку в ручную под спальником, но она подобного обращения не вынесла и была вся засвечена. Болван! Нетерпеливый глупец! Запороть из-за глупости такие кадры...Ребята подотстали прилично, так что к моменту когда подошел Женька я уже вдоволь набегался по пологому куполу вершины, рассмотрев блестевшее на солнце милое горное озерцо у подножья еще значительно более высокой горы.

Паша пошел на снежник и, судя по всему, к нам возвращаться не собирался, решив продолжить подъем на вздымающуюся за озером доминирующую вершину. Мы же направились вниз к сверкающей на солнце воде, тем самым войдя в пределы Тувинской территории.

Тува - однообразный, но очень милый ландшафт: желтоватое травянистое плато, местами заболоченное, местами устланное камнями, блестящие озерки, редкие скромные цветы, одинокие снежники на склонах северной экспозиции и великое безлюдье на многие километры вокруг.

На берегу озера, так и не дождавшись Паши, устраиваем перекус, состоящий из колбасы, хлебцев, сушеных бананов и шоколада.

Смотрим орографическую схему, определяем, что находимся на берегу безымянного озера (отныне оно будет носить название Дора-Коль) рядом с вершиной 2765м. После чего (около 15:45) начинаем восхождение. Чуть больше чем через час мы уже наверху, близ триангуляционной вышки, где встречаемся с Пашей. Ветра к счастью здесь не было, но и без него довольно холодно. Небо "высокогорное". Я всегда поражался этому визуальному эффекту: практически весь небосвод сокрыт бесконечными грядами кучевых облаков и, тем не менее, постоянно светит солнце. Обзор на многие десятки, а в направлении северо-северо-восток - юго-юго-запад пожалуй и на всю добрую сотню километров вокруг. На востоке километрах в 50 видна Кызыл-Тайга (3122 м), а ведь первоначально мы хотели обозревать окрестности с ее вершины, далее пятнистое плато с глазками маленьких озер, кусочек Кара-Холя, долина реки Монагы, на юге заснеженный массив обрывающийся неприступной скальной стеной, отмеченный на карте как 3026 м, гора Колаш (2849 м), на заднем плане белая стена южной части Шапшальского хребта (?), отделяющего горы Алтая от Западного Саяна, на западе скальная вершина горы Кожагар (2837 м), залитое солнцем равнинное царство болот вокруг озера Улуг-Холь и на севере ненайденный Позарым в оправе зеленого леса, за ним долина Каратоша, просматривающаяся до самой Оны и сам черный угрюмый Каратош (2930 м), над которым за все время нашего пребывания на вершине ни разу не расступилась облачная тень.

Наверху мы проводим более часа, вновь и вновь погружаясь в созерцание, седых хребтов, озер и скал. Под геодезической вышкой находим тщательно упакованную записку группы Междуреченского турклуба "Вибрам", совершавших четверышный поход, написанную ровно год и полтора часа назад. Забираем ее и оставляем свою, после чего начинаем спускаться траверсируя в северном направлении хребет Кезек-Тайга.

Вечернее солнце, красивые горы, иду вспоминая кое-что из Камоэнса...
Туманный очерк синеватых гор,
Зеленых рощ каштановых прохлада,
Ручья журчанье, рокот водопада,
Закатных тучек розовый узор…

***

…Но нет Тебя и радость невозможна
Хоть небеса невыразимо сини…

А действительно, невозможна ли? Не знаю. Я счастлив, хотя мне грустно, что только мои рассказы, да может быть еще фотографии будут повествовать косвенной речью о том, что можно почувствовать только Там.

На неком курумнике подняли стаю крупных куропаток, еще несколько раньше Паша встретил зайца. По пути попадаются странные вещи. Так на гребне хребта наблюдаем вертикально стоящие сланцеватые плиты, образующие целую чешуйчатую гребенку, некоторые из них напоминают виденные на равнине менгиры. Зрелище интересное, неподражаемое и неописуемое, весьма красивое в освещении скользящих солнечных лучей. Под нами в глубокой каменной чаше, уже поглощенной вечерней тенью, темнеет небольшое озерко, соединенное ручьем с Позарымом. Выходим на довольно большой по местным меркам снежник, по которому, с радостными криками, скатываемся вниз, кто на каменных плитах, кто на ногах, а кто (ха!-ха!) на палке...

Вечер наступал гораздо быстрее чем бы того хотелось. Долины уже потонули в сиренево-серых тенях, дыша влажной прохладой. Мысль о радикальном спуске не радовала даже капитана, не говоря уже об остальных, посему мы продолжали идти все дальше по гребню, ловя последние лучи солнца. Дневная кучевка рассеялась, но вместо нее по небу протянулись недобрые когтевидные cirrus'ы. Как же не хочется дождя!

Гребень повернул к северо-востоку, резко сузился, ощерившись многочисленными скальными зубьями, походя теперь на асимметричную спину гигантского стегозавра, обрывающуюся с левой стороны отвесными скалами. Мы пробираемся меж скальных останцов хребта, будто бы по зубчатой стене неприступной цитадели. Внизу, в крутостенном ущелье Улуг-Холь, низвергаются водопады, видимо те самые, коими мы любовались вчера вечером с Позарым-Тайги. Волшебно красиво и душевно, мысль о спуске не вызывает ничего кроме удручения. Но солнце уже скрылось за параллельным хребтом, и мы скатываемся вниз, пытаясь до темноты достичь днища долины.

Паша прокладывает путь по головокружительному склону, мы - вереницей следом. Спускаемся полубегом, едва удерживаясь от падения, соскальзывая по траве и тормозя в деревья, лавируя между отвесными скальными уступами. Местами склон достигает 50 - 60 ° крутизны. и тогда можно прыгать вперед на древесный ствол чтобы затем спуститься по нему вниз. Я прыгаю цепляясь за ствол молоденького кедра, но он не выдержав моей тяжести дугой изгибается вниз по склону, на счастье приземление было мягким.

Склоны подходят практически к самой реке, не образуя террас. Пойма, где такая есть, либо заболочена, либо заросла густым ивняком. Мест для стоянки, даже если пренебречь удобствами и эстетикой, просто нет.

Не сбавляя темпа идем вниз по долине по слабонабитой тропе. В голове одна мысль, что каждая минута светлого времени может стать последней, но лихорадочные поиски не дают результата. Лишь пройдя метров 300 - 400 ребята нашли сухой кусочек пологого склона, в окружении мощных кедров с высохшими нижними ветвями. Выбирать не приходиться, и мы встаем почти одновременно с наступлением ночи (в 22:15). Десять с половиной ходовых, вернее прогулочных, часов за день - весьма не плохо.

Паша и Лидочка - гении инженерной мысли - обустраивали наше ночное обиталище, мы с Женькой занялись костром и ужином. А потом у нас был очень душевный вечер с песнями, наполненный ощущением дивной гармонии душ. Верно сказала Лидочка: " Не место красит человека...".

13.08.99. Дабы хоть как то выровнять нескрываемую холмистость палаточного дна, под него положили все рюкзаки и даже гермы с вещами, в итоге получилось неплохо. Ночь была тихой и безмятежной, а главное несравнимо теплее предыдущей. Проснулись довольно поздно под аккомпанемент обложного дождя. Место не узнаваемо. Все серо. Над головой висят облачные лохмотья, из которых будто чья-то невидимая рука выжимает воду. Дрожь пробегает по спине при мысли о том, что надо отправляться в путь, чтобы успеть на встречу к ребятам. Не снимая тента собираем лагерь, перекусываем ванильными сухарями и шоколадом, после чего поспешно сворачиваем крышу и продолжаем путь по тропе.

Идем бодрым шагом сквозь мокрую тайгу. Паша впереди, взяв на себя героическую должность сбивателя воды, благодаря чему, все остальные, как сверху так и снизу промокали постепенно, а это куда приятнее чем лишиться сухости сразу.

Чем дальше по тропе, тем симпатичнее становился лес, одаривавший нас волшебными таежными запахами растворенными во влажном воздухе. Облака цеплялись за макушки кедров, серыми нитями дождя устремляясь к земле. Верхние части склонов исчезали где-то в глубине обиженного низкого неба. Мокрая серость казалась бесконечной и долговременной. Хорошо в такую погоду сидеть на крытой веранде, в натопленной избушке или хотя бы в сухой палатке, попивать чай с разными вкусностями, слушать дождь, смотреть на размокшую тайгу, читать, петь, любить, чувствовать жизнь и радоваться многогранности этого мира. Последним мы занимались и сейчас, спускаясь по скользкой теряющейся тропе на днище долины. Деревья немного расступились, и впереди в окружении хмурой тайги холодной сталью блеснули воды Позарыма. Почти однотонный пейзаж, но до чего красиво!

Близ места слияния Улуг-Холя с Позарымкой вышли на приятно пахнущее багульником болото, где подкрепились несколькими ягодами голубики. Переправились сперва через Улуг-Холь, затем на правый берег Позарымки, где потеряли тропу. В древостое стало заметно больше лиственницы. Лес поредел, сменившись вскоре густыми зарослями карликовой березы, курильского чая и ивняка. Вот где нам всем, в одно мгновение, пришлось забыть об остатках сухости. Прохождение сквозь такую радость под обложным дождем, практически, подобно броду через реку по пояс глубиной. Обливаясь потоками воды мы идем на блеск водной глади озера. С окружающей серостью ярко контрастируют желтые цветы курильского чая. Вокруг по-своему красивые в такую погоду горы...

Дойдя до Позарыма вновь обрели тропу. Дождь ослабел, а небо поднялось чуть-чуть выше. Озеро безлюдно и тихо, но вот, на берегу, возле тропы, попадается изба, как обычно уютная и куда более обычного заманчивая для четверых промокших, хотя еще теплых людей. Мы осматриваем ее и с не высказываемым вслух, чувством сожаления оставляем.

Да, жаль, что мы сейчас пробегаем мимо этого озера. Почему каждый раз мы обречены бороться с недостатком времени... Обидно, что тут еще скажешь...

Крик "Дора!" оборвал мои грустные мысли. А через минуту мы уже обнимали Колю с Наташей, еще вчера перебравшихся с курумника на Позарым.

Воспользовавшись еще горящим костром, приготовили завтрако-обед. Параллельно навестили лагерь детей, из уже упомянутого "Вибрама", отдав им снятую с вершины записку, а заодно разрешив наши сомнения по поводу накопанного на хребтах лже золотого корня. После завтрака собрались на совет по вопросу дальнейшего время провождения. Я, не без страха вспоминая алтайские переходы под дождем, предложил до завтра остаться на Позарыме, а сегодня если будет желание просто погулять по окрестностям, однако большинство ребят высказалось за возвращение в базовый лагерь. В результате решили идти. Прогревшись у костра (высохнуть нам конечно же не удалось) мы быстро свернули лагерь и около половины третьего дня тронулись в обратный путь к низовьям Каратоша.

Вдоль Позарымки тянуться разнообразные болота через которые ведет хорошая тропа. По пути наткнулись на крупный голубичник, где, несмотря на мокроту и прохладу, завязли более чем на полчаса. Такое обилие ягоды редкость даже для Карелии.

Тем временем постепенно ослабевавший дождь кончился вовсе. Рваные облака поднялись еще выше, обнажив заснеженные склоны гор. Останься мы вчера на ночь на хребте, сегодня с утра встречали бы очередной новый год.

Голубичник кончился. Мы ускоряем шаг, пытаясь наверстать потраченное на поедание ягод время. Выходим в расширение долины Каратоша. Тропа ныряет в мокрый кустарник, а значит продолжаются и водные процедуры, но мы, тем не менее, идем вперед, пока довольные и веселые, не перестающие радоваться красоте хмурой долины и многогранности этого мира. Становиться все мокрее, хотя, казалось, что уже некуда, одежда противно прилипла к телу и, чтобы не замерзнуть, мы убыстряем темп ходьбы, достигая к пяти часам вечера места переправы. С ходу переправляемся на левый берег Каратоша и опять же без привала продолжаем путь. Коля выходит вперед и минут сорок идет первым, задавая темп. С прояснившегося неба пролился щедрый поток солнечных лучей. Обновленная природа: мокрая тайга, кусты, травы все заиграло искорками застывших капель, все вокруг излучало свет и пело на множество голосов, радуясь возвращению солнца. Радовался этому и я, и неудержимо, не смотря на быстрый шаг и сбивающееся дыхание, рвалась песня:

Прочь облака летят, в небе жемчужный блеск,
И серебром дождя, щедро нас дарит лес.
Сотни жемчужных струн, ветви переплетены,
Кажется мир так юн, что не узнал войны.

Еще почти около часа после переправы ходьба была в удовольствие. Мы с Наташей ушли в отрыв. Но вот солнце скрылось за хребтом, и резко начало меняться мироощущение. Радость полета сквозь лес сменилась ощущением мерзкого топтания тропы. Мне было обидно, что приходиться возвращаться уже пройденным путем. Откуда-то появились усталость и тупая злоба. Весь мир слился лишь в нудные километры тропы, переправки через мелкие ручейки, да редкие грозди брусники, которые я на ходу отправлял в рот.

Вначале девятого часа вечера мы подошли ко второй переправе. Переход по бревнам, предательски скользкий после дождя скальный карниз, несколько сотен метров лесной тропы и мы на знакомой полянке, покинутой чуть более трех суток назад.

Сбросив рюкзак, первым делом бегу смотреть на отметки уровня воды. Грустно. За три дня без изменений, или даже на 3 - 5 сантиметров вода упала. А как же дожди? разве что еще не докатились?..

Менее чем через полчаса, к моменту подхода Женечки и Коли, уже стоял лагерь: горел костер, был запас дров (причем не на один день), грелась вода и стояла одна из палаток... "Ведь можем, когда припирает" - с удовлетворением думал я, с сожалением добавляя: "Вот так бы всегда". Пользуясь тем, что отодвигая наступление ночи, где-то в небе разгорался лучезарный закат, а на нас еще мокрая одежда, мы с Пашей поспешили за закладками. Подпольщики всех времен и народов обзавидовались бы тому как все было спрятано, и как мы из неоткуда извлекали десятки килограмм еды, катамараны, водное снаряжение и т.д. и т.п. Нам повезло, еще до темноты с помощью Женьки и Коли мы все успели перетащить в лагерь, и теперь, сидючи вокруг костра, наслаждались теплом и поглощением пищи.

В общем-то получился славный переход, и мы прожили хороший день, да и в целом радиалка была очень приятной. Жаль, что закончилась горная часть. Еще много дней я буду с тоской смотреть на вершины, думая о скрытом от нас цветном вечернем небе, и только речная пена будет каждый день смывать с моей души это гнетущее чувство, но каждый вечер вновь и вновь будет приносить сию печаль... Здесь, как и в обыденной жизни, мне приходиться идти по границе двух различных миров, лишь на краткий миг ощущая, что ты вот прям сейчас счастлив, что ты дома...

P.S. За день прошли более 25 километров - по такой погоде не мало. А за радиалку около 60 - 65.

14.08.99. Около половины десятого утра я вылезаю из палатки. Погода непонятная: ни солнечно, ни пасмурно, ни тепло, ни холодно. Столь же непонятное и неопределенное состояние: легкая ломота в теле и навязчивый приступ лени. Я заставляю себя двигаться, попутно пинаю Пашку. Его ломает еще больше моего и он чудовищно тормозит, прямо как компьютер справочного бюро, где на экране извечно написана одна и та же фраза "ждите ответа". Лидочка, которую я хотел занять готовкой завтрака, просто в отключке, причем почти до шести часов вечера.

Весь день собираем раму катамарана, проверяем баллоны. Жуткая лень. Производительность ниже среднего. Но мы друг друга пинаем и работаем, работаем, работаем, пусть и без энтузиазма, зато уперто и качественно. Постоянно хочется есть - вот он верный знак приближения водной части похода. Не помог даже полноценный обед с усиленным супчиком. Неужели вновь повториться алтайский синдром.

Под вечер Коля с Женей затеяли баню. Паша сложил аккуратную каменку, ребята кочегарили. Закончив сборку рамы, я занялся жаркой грибов, девушки параллельно готовили ужин. После еды Женька провел агиткампанию по поводу похода в баню. Пашу уговаривать не пришлось, я же долго брыкался, в итоге согласившись, остальные, в том числе и инициатор идеи Коля, были не уламываемы.

... Каким идиотом и упрямым ослом иногда я бываю! Вот и сейчас чуть не лишил себя редкостного кайфа прогрева в хорошей парилке, сочетаемого с купанием в чистой ледяной воде Каратоша. Замершие в ночи горы потряс крик радости "Дор-р-ра!!!" Спасибо Женьке!

После бани мы с Пашей забацали блинчики, к которым открыли баночку сгушняка. Полноценная "дневка торможения", только компотика из ягод так и не сварили, а все остальное по полной программе.

Затянувшийся за полночь вечер оборвал очередной довольно сильный дождь. Но это было даже хорошо, ведь его убаюкивающий стук куда приятнее уже набившего оскомину шума реки.

Водная часть 

15.08.99 . Ночь прошла без происшествий - было сухо и как всегда весьма прохладно. Утром первым делом пошел смотреть на буйки - вода за ночь прибыла, но от силы сантиметров на десять. Завтракаем манкой с изюмом. Увязываем кат, делаем упоры, обедаем (опять супчиком), после чего приступаем к паковке вещей. Также как на кануне все время хочется есть, но до алтайского состояния еще далеко.

После полудня погода разгулялась: выглянуло солнце и значительно потеплело. Мне уже не терпелось покинуть надоевшую стоянку. Но перед отплытием вновь на всех напало торможение: поддували баллоны, привязывали вещи, проверяли раз десять место - дабы ничего не забыть.

Итак свершилось, 17:30, взмах весла и понеслась... Первой идет четверка: я и Паша - сзади, Наташа с Лидой - первыми номерами; следом за нами двойка: Женя и Коля. Ну, что ж, посмотрим каков ты Каратош...

А Каратош был хорош - настоящая азиатская река - ни единого плеса! Достоин его был и управляемый нами кат. Я нескрываемо радовался сему факту с гордостью думая про себя: "А ведь мы кое-что умеем!" Река ни на секунду не давала расслабиться, постоянные препятствия и постоянные команды, иногда может быть излишние, но ведь по большому счету, это мой первый опыт капитанства.

Полтора километра пролетели как один миг и вот мы уже вливаемся в Ону, в 50- 70 метрах выше порога (№1) "Каратошский"(III-) . Мощная струя в средней части русла, с рядом сливов через гряды обливных камней и бочек за ними, последний слив самый мощный высотой 0.7 метра, в пороге валы 0.5- 0.8 метра. Далее непрерывная шивера, в километре от порога по правому берегу - добротная изба.

Основной недостаток сплава по верхней Оне - некогда смотреть по сторонам, река требует постоянной концентрации внимания, однако все же кое-что я успел разглядеть. Вокруг с редкостной быстротой сменялись пейзажи красивых горно-таежных лесов, местами уступающих место буро-желтым скалам, чистая нежно-зеленоватая вода омывала галечные отмели берегов, увлекая наш катамаран в манящую неизвестность.

Следующим из запомнившихся порогов был №6 "Калибр"(III) - мощный крутой косой слив высотой около метра. Вскоре за ним должен был быть №7 "Максим"(IV - IV+) - один из сложнейших порогов реки.

В преддверии "Максима" мы с большой осторожностью преодолевали излучины и даже один раз высадились на береговую разведку. Но не заметно влететь в порог довольно сложно. Его ориентиры: впереди появляется мощный завал из бревен. Русло делает легкий правый поворот и резко сужается за счет больших валунов на левом берегу, далее просматривается существенное падение воды и скальный бом. По левому берегу проходит замечательная тропа, удобная для просмотра. Ниже порога просторная оборудованная стоянка в березово-кедровом лесу; в ближайших окрестностях много грибов и брусники.

Для первого дня сплава порог весьма впечатляющ. Условно его можно разделить на три ступени. Первая ступень : Вся масса воды, прижимаясь к правому берегу собирается в единую струю шириной 8 - 10 метров, следует слив около 0.5 метра, сразу же за ним второй - пологий слив с каменной плиты высотой 1.5 -1.7 метра, после слива горка стоячих валов до 0.7 метра высотой и легкий прижим к отвесной стене бома, за которым хорошо выраженное улово. Далее около 15 -20 метров быстротока - начинается вторая ступень (около 150 метров): основная струя бьет в два скальных обломка, ниже расширение русла, но также мощный поток среди большого количества крупных валунов и каменных плит. Небольшие до 1 метра локальные сливы и бочки, расположенные в шахматном порядке. Ширина отдельных проходов между камнями для катамарана крайне мала - около двух метров. Требуется постоянная напряженная работа. Третья ступень : рядовая шивера, коих в верхнем течении Оны превеликое множество. В любом случае перед нами лежал самый технически сложный порог моей жизни.

После просмотра решили идти четверкой. Хорошо зашли слились, ушли от прижима и первого скального обломка, цапанули второй и дальше... собрали все что можно. Кат стал просто не управляемым, девушки практически бросили греблю, мы с Пашей не то тормозили, не то у нас просто не хватало сил вписать катамаран в узкие проходы каменного лабиринта порога. Мы цепляли камень за камнем, кое-как переползая сливы, иногда въезжая обоими баллонами на каменные пьедесталы, возвышающиеся почти на метр над поверхностью реки. Когда все же зачалились в конце порога у меня было желание посыпать голову пеплом или громко скандировать: "Позор! Позор!" Состояние опушенное. Нас проволокло через половину порога и мы ничего не смогли сделать...

Затем пошли с Женей на двойке. Слив на малообъемном катамаране более впечатляющ. После слива уходим в улово под отвесной стеной невысокого бома, осматриваемся и идем дальше. Кайф! Мы его сделали! Мы победили, получив при этом массу удовольствия! Хотя конечно же весьма откровенно цапанули один из камней, но об этом никто и не вспомнил. Искренние объятия замерзшей Лидочки - лучшая награда...

Ужинали почти в полной темноте: дрова давали достаточно тепла, но упрямо не хотели давать света. Макароны с тушняком мне показались на диво невкусными, да и вообще весь вечер был бы довольно безрадостным, если бы не женькина заначка из экзотических сухофруктов - лучшее дополнение к чаю. Удивляюсь, сколь благотворное действие на людей может оказать горсточка незапланированной вкусности!

...Небо сей ночью было глубокое, черно-бархатное, открытое вселенной и усыпанное бесчисленным количеством звезд. Какая-то затаенная печаль наполняла его. Одиночество? Тоска по минувшим временам? Или предвидение недоброго будущего?..

16.08.99. Ночью, в очередной раз, нас с Пашей преследовал легкий дубняк. Я вылез из палатки чуть раньше 10 часов. Народ не подавал признаков жизни, как всегда притворяясь спящим. Наступивший день был тормозным пасмурным и тихим. Я неторопливо занялся готовкой завтрака. Вылезла Лидочка и не говоря не слова растворилась в лесу, вернувшись минут через 30 - 40, с улыбкой на лице и полулитром брусники в маленьком пластмассовом ведерке. В дополнение к традиционной утренней кашке нажарили противень грибов - первый раз без козло-маслят, постоянно обругиваемых Лидочкой за кисловатый привкус.

Неспешно свернули лагерь и уже было собрались идти кататься на пороге, как по тропе к нам пришли гости - многочисленная московская группа, которую мы обошли вчера вечером. У народа в активе был целый набор судов: кат-четверка, каяк, каноэ и... плот! В честь которого, мы всю группу так и прозвали плотовиками. Их главный спросил не уходим ли мы и получив утвердительный ответ решил встать на наше место. Вот как оно бывает: одни только собираются выходить, другие уже встают на ночь.

Порог прошли три раза на двойке: я с Пашей, Женька с Колей и с Лидой. Все в общем-то чисто.

Только в начале пятого часа вечера, мы, распрощавшись с народом, продолжили путь. До следующего сложного порога "Трон" от "Максима" меньше часа безостановочного сплава. Она, между двумя этими порогами, представляет собой практически непрерывную шиверу. Несколько выше рядовой сложности препятствий этого отрезка является многоступенчатый порог №9 "Арыхская шивера" (III+) , начинающийся приблизительно в 1,5 километрах ниже "Максима". Самая сложная первая ступень: каскад невысоких (до 1 метра) крутых и мощных сливов с каменных гряд, разделенных валами (0.8 м.), в принципе все видно с воды, так что можно идти без просмотра.

Около пяти часов вечера мы дошли до порога №12 "Трон" (IV+). В отличие от "Максима", где скорость течения перед заходом в порог не велика, перед "Троном" река разгоняется до 3 - 3,5 м/с, так что необходимо быть наготове, чтобы успеть зачалиться к левому берегу для просмотра этого красивого порога.

Русло делает легкий правый поворот. Впереди угадывается большое падение, видны высокие валы и два последовательно стоящих друг за другом по центру реки огромных полу обливных камня; причем если смотреть сверху, то видны только высокие водяные бугры, а если снизу, то более чем метровые сухие скальные обломки. По обе стороны от валунов расположены мощные пологие сливы около 1.5 и 1.2 метра. кроме того обстановка в пороге осложняется еще целым рядом сухих и обливных камней, меньшего размера. После второго слива следует ощутимый (сильнее чем на "Максиме")прижим к скале правого берега, за выступом которой расположен предательский улов. Далее порог "Трон" сразу же переходит в порог № 13 "Банный" (IV-) Череда последовательных сливов до 1 метра с мощными бочками за ними. В пороге много камней, а также опрокидывающиеся валы до 1 метра. Прохождение всего порога требует полной концентрации и постоянной напряженной работы.

Сначала пошли четверкой, не меняя состава. Пройдя первый слив, мы чуть-чуть не успели пересечь струю, перед вторым, слегка цапнув левым баллоном огромный полу обливной валун, в результате чего с некоторым перекосом вошли в бочку за вторым сливом, и не сумев удержаться на левой части струи влетели в улов, легонько врезавшись в скалу правого берега. Выругавшись, пошли дальше – в общем-то не плохо, однако все же схватили парочку камней. В довершение ко всему уже не задолго перед чалкой у меня сломалось весло. В голову лезут всякие неприятные мысли: "Опять грязь. Почему кат не управляем? Да, таким составом дальше идти нельзя... Как впрочем нельзя и ругаться на девушек, особенно на Наталью - все же у нее это первая серьезная речка, да и вообще первый год в водном туризме... Но как быть дальше я пока не знаю."

Тем временем, вторя нашему опушенному состоянию, начался противный дождь - довольно сильный, холодный и мелкий, будто бы пропущенный через сито. Было решено сегодня встать на пороге и обкатать его на двойке. - благо на левом берегу есть уютное место для стоянки.

После прохождения четверки, пошли мы с Пашей - почти идеально. Затем, ни чуть не хуже, прошли порог с капитаном. Посмотрев на грустную Лидочку, в одиночестве ставящую палатку, во время нашего катания, я решил предложить пройти порог и ей:

- Лид, ты готова пройти сейчас этот порог?

- Да, готова - едва слышным голоском, на прочь лишенным энтузиазма, пропищала она. И уж не знаю почему, меня это до жути разозлило, и мы конечно никуда не пошли. Так мое благое намерение обернулось совсем другой стороной.

Минут через сорок дождь перестал плакать, оставив нам мокрую траву, деревья и общее ощущение сырости.

После ужина, параллельно с растянувшимся чаепитием, Женька всех раскрутил на небольшой импровизированный КВН - в итоге получилось весьма интересно и забавно; даже Коля с Наташей, обычно игнорировавшие вечерние посиделки у костра, на этот раз не торопились скрыться в своем уютном обиталище.

К сожалению, иногда появляется ощущение, что мы идем не одной, а двумя или, что еще чаще тремя командами: Коля с Натальей - раз; я, Женя и Паша - два и в принципе автономная, но иногда примыкающая к нам Лидочка. До сих пор, ни в одном походе, столь явно заметно этого не было.

Ночь была глухой, беззвездной и черной как вакса. Она наползала со всех сторон, пытаясь поглотить освещенный костром круг, и чувствуя свое бессилие давила тупой озлобленностью, порождая в своей глубине непонятные звуки, чужеродной природы. Около полуночи вновь зарядил дождь, перешедший вскоре в настоящий ливень, в одно мгновение разметавший нас по палаткам.

Сквозь все заглушающий шум дождя донесся Колин крик. Мы сперва не прореагировали, через несколько секунд он повторился. Я высунул голову из палатки, чтобы переспросить что случилось. "Ребят тут вокруг кто-то ходит!" Огонь костра под давлением водяных потоков норовил скрыться под обглоданными остатками дров и уже практически не давал света. Я посветил фонариком вокруг вроде бы никого, но стоило мне только застегнуть вход, как Коля закричал вновь, а мы услышали грохот упавших весел... На этом, визит неизвестного гостя видимо закончился.

17.08.99. Я проснулся посмотрел на часы на Лидочкиной руке - почти восемь. Дождь видимо только недавно кончился, и по полиэтилену аритмично стучали все еще падающие с деревьев капли. Пока погода позволяет надо вставать. Я толкаю своих сонь и вылезаю наружу. Пытаясь издавать как можно больше шума, разжигаю костер и приступаю к готовке завтрака. Народ ни гу-гу.

К началу десятого завтрак был готов, и у нас появился хороший шанс на ранний выход, но только мы закончив основную часть трапезы расселись с кружками чая как начался очередной дождь, затянувшийся более чем на полтора часа. После небольшого перерыва последовал еще один, затем еще...

Попытка перехода на спортивный режим накрылась медным тазом. Мне было грустно. Женечка, Паша и Лида валялись, перетягивали спальник, повизгивали и, казалось, были вполне довольны жизнью. Я пытался ругаться, но у меня не получалось и этого. А мимо одна за другой шли группы, в числе которых были и уже знакомые нам "плотовики", возвратившие забытый Колей на прошлой стоянке топор. Тормознуто, сыро и грустно...

В половине пятого вечера дождь иссяк, а еще минут двадцать спустя нам заулыбалось умытое солнышко. Мы довольно быстро собрались и продолжили катание на пороге. Я прошел его еще два раза: с Лидочкой, что стоило мне больших нервных затрат, и с Натальей, что доказало, что я могу работать на двойке за полтора человека... Паша в компании с Колей чрезвычайно красиво помахали веслами собрав при этом большинство камней порога...

Только в седьмом часу вечера, когда на предвечернем голубом небе появился молодой месяц, мы продолжили путь вниз по Оне. Женька, поменялся с Наталией, перейдя к нам на четверку; Паша сел первым номером и... кат сразу же стал послушным. Мы свободно пересекали струю, уходили от камней, катались на валах и умывались в бочках, бесконечно радуясь полету по пенным струям реки. После наиболее сильных ступеней, там где было возможно, мы уходили в суводи и страховали двойку.

Пройдя одну из таких "радостей" мы воспользовавшись суводью зачалились к берегу. Подошли Коля с Натальей. У девушки на лице как всегда было стоическое спокойствие, но размер глаз ее мужа впечатлял куда сильнее. Коля опрокинул на нас целую тираду матерных ругательств, объясняя, что их дважды чуть не кильнуло, и что пустить его вдвоем с Натальей по такой реке было чистым безумием. После непродолжительных разборок решили меня отправить на двушку, обменяв на Наталью.

И вот мы вновь на воде. Река сделала крутой левый поворот, русло стало шире, скорость течения несколько замедлилась, впереди показался каменный лабиринт за которым угадывался перепад воды. Шедшая впереди четверка выписав хитрый маневр нырнула вниз, а вскоре мы с Колей увидели знак - поднятые весла над головой - "чальтесь", но перегрести струю в каменном лабиринте мы уже не могли, поэтому лишь приткнулись к одному из сухих камней ближе к правому берегу. Минуты через две на берегу показались Паша с Женей, оба с вытаращенными глазами и ругающиеся. Как оказалось они чуть не угробились, войдя в слив почти что лагом, во многом по причине бездействия девушек.

Перед нами был порог №25 "Косые ворота"(IV-) , представляющий собой 10 - 15 м нагромождения в струе огромных валунов и плит, которое образует узкий пологий и чрезвычайно мощный слив с общим перепадом высоты не менее 2 метров. Река сжата четырьмя скальными обломками, создающими двое асимметричных ворот, шириной около пяти метров. В конце слива несильный, но ощутимый навал на скалу слева и впечатляющая, но мягкая бочка. При нашем уровне воды был возможен и второй вариант прохождения - по дугообразной правой протоке заканчивающейся невысоким (около 1 метра), но крутым и мощным сливом с глубокой пенной ямой под ним.

На ночевку решили встать за порогом, в пихтовом лесу высокого правого берега, где оказалась уютная оборудованная стоянка. Еще до наступления сумерек несколько раз обкатали порог, опробовав оба варианта прохождения.

...Где-то вверху разливался красивый лучезарный вечер. В долине же все те же полумрак и однотонная пастель. Грустно, вдвойне грустно, что нет крыльев. На ужин сварили молочный геркулес с изюмом, немного посидели у костра, после чего отправились спать с надеждой на хорошую погоду.

18.08.99. Из-за прояснившегося неба ночь была дюже холодной. Лидочку пробило на ранний подъем. И она, конечно, первым делом, попыталась растолкать меня. А мою персону все еще не оставляла мысль о том, что можно согреться и чуть-чуть доспать, посему я захватил себе место под пуховым спальником, пробурчав, что сегодня ленюсь и до 10 утра меня не будить. А за пологом палатки расцветало роскошное утро - яркое, веселое, наполненное солнцем.

Мужская часть команды соизволила встать только к уже почти готовому завтраку в законные 10 часов. Поели, собрались, еще пару раз обкатали порог, после чего продолжили путь вниз по реке.

Сегодня на двойке шли Женечка с Натальей, я выдвинулся первым правым номером, уступив свое место Коле. Это был наверное самый красивый и самый радостный день сплава. Мы проходили нескончаемый каскад довольно сложных и в целом очень приятных порогов (III- IV-), умываясь пеной струй, восхищаясь красотой берегов, особенно ниже порога "Бык", когда к воде придвинулись отвесные скальные стены, на узких полочках которых вели борьбу за свое существование упрямые кедры. На реке впервые с начала сплава стали появляться продолжительные плесовые участки. Шли слаженно и чисто, вплоть до порога " Хлестовский прижим I"(III - III+) , где Коля умудрился тормознуть, а у всех остальных не хватило сил и времени, чтобы исправить сию оплошность. В результате мы в самой неприличной позе зависли на полусухих камнях крутого полутораметрового слива... К счастью все обошлось без последствий, как для нас, так и для судна. Однако, вскоре, мы поимели или вернее нас поимела еще одна неприятность - "Хлестовский прижим II" Очередное спрямление русла реки завершается высокой скальной стеной. После легкой шиверы река делает крутой правый поворот (100-120 °), а вся масса воды устремляется прямо к скалам левого берега, образуя сильнейший прижим с боем в скалу левого берега и попыткой переворота катамарана. Должен заметить что это было весьма неприятное приключение, метров через 300 после которого мы подошли к кульминации Верхнеонского каскада - порогу "Бобслей"(IV+ - V).

Порог состоит из трех ступеней, общей протяженностью около 400 - 500 метров. Первая ступень : Быстроток на левом повороте реки с несильным прижимом к скале правого берега обрывается крутым водопадным сливом высотой 1.4 - 1.6 метра, за которым следует жесткая бочка и навал ударом боковой струи на камни чуть правее слива. Вторая ступень : серия невысоких сливов, бочек и валов (до 1 - 1.2 метра) по центру струи, навал на большой обломок скалы в русле. Струя из под левого берега уходит к правому, а затем вновь к левому. длина ступени около 200 - 250 метров Третья ступень: В русле два больших скальных обломка, расположенных в шахматном порядке между ними, а также между каждым из них и скалами берега мощные пологие и довольно узкие сливы с общим перепадом высоты 1.6 -1.8 метра. Левый слив мелководный и некрасивый грозит повреждением оболочки судов. Центральный - косой, технически наиболее сложный, с мощной мягкой бочкой и опасным скальным зубом на выходе. Правый - узкий (едва более трех метров), осложнен прижимом к скале правого берега, на входе острый скальный зуб, на выходе эффектная пенная яма.

Изначально порог пошли мужской четверкой, мы с Пашей первыми номерами. Первый слив - уйма удовольствия! Когда же мы по завершении первой ступени, зачалились в улове у правого берега, выяснилось, что от избыточного давления в бочке левый баллон приблизительно на протяжении 70 - 80 см разошелся по шву. Это значило одно, что сомнения по поводу идти сегодня дальше или вставать на пороге рассеялись, а нам предстоял ремонт ката. Воспользовавшись тем, что в конце порога собиралась отчаливать некая группа очень душевных мужиков мы с Пашей попросили переправить нас на правый берег, где остались девушки и кат двойка, а заодно подстраховать наше прохождение. Это был тот редкий случай, когда порог (за исключением первой ступени) проходилось проходить на двойке до прохода четверки, а неизвестность всегда завораживает. После завершения второй ступени мы осмелели вовсе, направив кат в узкий правый слив и... ничего страшного.

Факт ранней стоянки был использован для ремонта, постановки, лагеря, перемежавшегося с дурацким торможением. А мы, тем временем, сидели в одном из самых узких и живописных мест долины Оны, желтые зубья скал вырывались ввысь из лесной опушки склонов, устремляясь в глубокое ультрамариновое небо.

Уже под вечер сходили с Пашей к ближайшему скальному склону, немножко, поднялись вверх, полакомились спелым крыжовником, полюбовались на крупных крестовиков, в завершении всего, я обтряс шишки с одного из кедров. Должен заметить с макушки дерева открывается весьма милый вид на порог, особенно на, кажущийся отвесным, слив первой ступени.

Стемнело, и вновь меня грызут мысли о неправильной организации времени, вновь мучает тоска по горам и вновь я сравниваю нас с засевшими в своих норах кротах, не видящих ни утренней зари, ни отсветов заката. Почти все меня поддерживают, но что предпринять ни кто толком не знает. Как вариант, на завтра предлагаю радиалку.

19.08.99. Погода - мечта! Настроение довольно бодрое, у всех, кроме Лидочки. Долго решали кто, куда и каким составом идет. И после маразматического обсуждения приняли не менее маразматическое решение: четверо мужиков собрались идти на три часа гулять, а двое девушек решили остаться в лагере. С горем пополам около астрономического полудня мы все же тронулись в путь, направившись по периодически исчезающей тропе вниз по долине.

Жаркое солнце сего дня никак не вязалось с уже сложившимся образом прохладного и сумрачного Саяна. Мы шли приятным таежным лесом, подолгу задерживаясь у кустов красной смородины, увешанных тяжелыми рубиновыми гроздьями ягод, подбирая недоеденные кедровками шишки, объедая уже поспевшую бруснику. Шли медленно, не торопясь, пропитываясь любовью к лесу посредством своего желудка.

Где- то в полутора километрах ниже порога, река упираясь в высокий и отвесный голый бом делает крутой правый поворот. Путь дальше вниз по долине по нашему берегу был невозможен, и мы начали подъем вверх по густо заросшему кустарником склону. Однако, вскоре, большая часть из нас, утратила энтузиазм по поводу подъема вверх, который становился все напряженнее. Остановившись на одной из полочек мы довольно много времени провели в раздумьях, решая чего все- таки хотим. Решение о спуске было самым разумным, но я все же сказал что попытаюсь подняться еще на немного.

Колючки ксерофитов, жара, острый маслянистый запах смятых растений, крошащиеся скалы и дивный вид на два колена долины, окрестные скалы и густой ковер залитых солнцем лесов... До верха я так и не добрался, хотя технически это было сделать уже относительно не сложно, но отсутствие времени и мысль о спуске заставили меня отступить от сей заманчивой перспективы.

Спустившись вниз, направился обратно в лагерь по пути встретил Пашу с которым мы дивно искупались в лоханях уловов в конце порога. За время нашей прогулки я умудрился подцепить пару клещей, еще пару сняли с Женьки. К счастью до укусов дело не дошло.

Вечером заканчивали ремонт, после ужина затеяли блины, коими умудрились почти объесться. Был душевный вечер и красивая ночь. Мы стояли у реки рассматривая великолепие звездного неба, впитывая в себя еще один урок астрономии от Лиды. потом долго сидели у костра, пели, пили чай, так до конца и не осознавая, что являемся свидетелями одного из приятнейших моментов собственной жизни.

20.08.99. Около семи утра. Уже давно светло, но солнце еще не проникло в долину. Лидочка грозилась, что встанет рано утром и уйдет гулять, а мы с Пашей обещали переправить ее на правый берег, но пока она мирно посапывает, может быть все обойдется? Я аккуратно повернулся на бок, но этого было достаточно, чтобы разбудить нашу воинственную деву. А значит сейчас нам придется идти купаться... Проснулся Паша. Мы с ним переглянулись, поморщились, понимая, что сегодня нам грозит легкий недосып, и мучительное выползание из относительно теплого спальника. Температура едва выше 0 ° С. Я надеваю гидроштаны, так и не расставаясь со свитером. Мокнуть не хочется, а так все же будет потеплее. В пять - шесть добрых гребков мы пересекаем реку на быстротоке перед началом первой ступени порога. Еще через минуту Лидочка исчезает в кедровом лесу, уходя вверх по склону, навстречу солнцу; мы же возвращаемся обратно. Какой же я все-таки тормоз, ведь я уже совсем скоро буду жалеть, что поленился пойти на эту утреннюю прогулку!

Досыпать было бессмысленно. Мы с Пашей разожгли костер, приступив к готовке завтрака. Около половины девятого растолкали народ. Женька опять лениться, прямо не капитан, а рассадник халявы! Я его пинаю, постепенно добиваясь успеха. Мы поели и уже почти собрали лагерь. когда услышали крик "Дора!", - с удачного восхождения вернулась Лида.

Около половины двенадцатого мы были готовы к выходу, но еще более двух часов потратили на обкатку порога: 1 раз мужской четверкой; и раза 4 в различных составах на двойке. В дальнейший путь тронулись уже после астрономического полудня: Коля с Натальей на двойке, остальные на четверке. Учитывая, что далее, согласно описаниям, река должна стать более спокойной решили идти на рюкзаках.

Это был один из самых красивых водных переходов моей жизни. Река в значительной степени успокоилась, и у нас появилась возможность более внимательно смотреть на берега. При всем при этом русло оставалось довольно узким, часто совершающим крутые повороты, одаривая новыми и новыми квантами восхитительных Саянских пейзажей. Мы то проходили под разогретыми на солнце, стрекочущими тысячами кузнечиков величественными бомами, то уходили в прохладную тень придвинувшегося к реке леса. Долина постепенно становилась все шире. Река начала дробиться на отдельные протоки. Зачастую у берегов путь преграждали поваленные деревья. Течение же оставалось довольно сильным, давая свои неизменные 6 - 8 км/ч.

Около четырех часов дня остановились на перекус, занявший у нас около 40 минут. Примерно где-то через час после перекуса мы достигли одного примечательного места, которое для нас стало, пожалуй, наиболее сложным участком всей водной части маршрута. И если бы не счастливая случайность, то на этом препятствии мы бы потеряли около дня ходового времени. Сие место, основываясь на том, что с нами произошло, мы ласково обозвали "Задницей", и к сожалению на более поэтическое название наша фантазия оказалась не способна.

Река течет в широкой долине, дробясь на рукава. Одно из подобных дроблений выражено очень хорошо. Приблизительно третья часть потока, уходит влево на большой скорости пробиваясь сквозь заросли кустарника, рукавом шириной не более 4 - 5 метров. Основная же струя с значительно меньшей скоростью продолжает двигаться прямолинейно, метров через 50 -70 упираясь в мощнейший завал, несколько подпрудивший реку. Вода проходит сквозь препятствие насквозь, вызывая опасный навал судна на сучкастую преграду; течение ощутимое и бороться с ним очень трудно. Мы всеми четырьмя веслами что было силы вспарывали водную поверхность направив катамаран против течения и к правому берегу. Удачно зачалившись, выловили Колю с Наталией, после чего, не долго думая, вытянули катамараны на бечеве вверх по течению, и нырнули в продирающуюся через кусты и уходящую в неизвестность левую протоку. Сотня метров захватывающего сплава в обрамлении притопленных кустов завершилась тем, что мы уперлись в необозримый завал, и как это и было ни прискорбно пришлось признать, что без обноса здесь не обойтись. Вопрос был только в одном: "сколько времени он займет и как далеко обносить?"

Я переправился по бревну на левый берег и направился вниз по течению узкой заваленной протоки, надеясь в скорости увидеть широкую чистую воду. Место, куда нас занесло, и впрямь было удивительным. Здесь произрастала не прозрачная горная, а густая равнинная тайга; река же, будто бы потеряв русло, разливалась по лесу множеством непроходимых проток, журча меж древесными стволами и небольшими островками земли, с которых на тебя взирали соблазнительные грозди виноградоподобной спелой черной смородины. Это было единственное место, где за время саянского похода мы подверглись нападению комаров и мошки...

Пробираясь таежными дебрями, я прошел вниз по основной протоке не менее 600 - 700 метров. Все беспросветно, завалы тянулись все дальше, а обнос судов даже на это расстояние сквозь сплетение ветвей и поваленные деревья грозил затянуться до темна. В легком удручении я вернулся к ребятам. Паша ходил в другую сторону и тоже безрезультатно.

Мы долго думали, но ничего кроме тупого обноса неизвестно на сколько протянувшегося завала, ни кому в голову не приходило. И вот, мы уже морально готовимся к перетаскиванию тяжестей, как вдруг, до нас доноситься приближающийся шум двигателя машины. Неужели дорога - нежданное спасение и где-то совсем рядом. Ведомые воскресшей надеждой, мы с Пашей устремляемся на разведку. По прямой до дороги оказалось около 150 метров, но какие это были метры! Кроме как с полигоном для усиленной тренировки спецназа мне было сравнить их не с чем. Мы пробирались сквозь кусок затопленного леса и бурелома. Сучья, ветви, кустарник, местами весьма сильное течение и доходящая до пояса вода, под ногами скользкие стволы... В общем радость еще та... Одним словом - Задница! Хотя где еще увидишь и прочувствуешь такую экзотику. И если честно, то здесь было просто красиво, и мы, несмотря на несколько часовой геморрой, были рады случившемуся.

Там, откуда доносился шум машины оказался брод и довольно мощная струя чистой воды, вполне достаточная для продолжения сплава. Как раз когда мы к нему подошли с другой стороны подъехал "Урал"- фургон, выполняющий функцию автобуса. Пассажиры помахали нам из окон, мы ответили и радостные, что нашли место для продолжения сплава побрели обратно.

А потом мы перетаскивали катамараны и вещи, продираясь сквозь описанные выше прелести, кормя комаров и бултыхаясь в воде. Мимо пробежал непуганый соболь с великим любопытством посмотревший на процесс пропихивания ката четверки между двумя разлапистыми пихтами...

Был уже глубокий и довольно прохладный вечер, когда наш катамаран вырвался из затопленного леса. Теперь быстрее вниз до первой приличной стоянки. На одной из излучин нам пришлось еще раз прибегнуть к обносу небольшого древесного завала. И снова вгрябываем что есть силы, и снова идем наперегонки с темнотой. Исчезнувшая было река, прямо на глазах собирается из десятка разрозненных ручейков, становясь все полноводнее. Впереди показался небольшой бетонный мост. Возле него пахло бензином, горели костры, доносились обрывки рева моторов, человеческой речи, музыки... Внешне все это походило на какой-нибудь из отборочных этапов "a la Camel trophy" местного значения.

Вскоре пролетели мимо устья Карасумы. Уже почти полностью стемнело. Она впервые за время своего течения разлилась метров на 80 - 100, мы стараемся держаться правого берега, выгадывая место для стоянки. Женька начинает нервничать, а вскоре его вообще клинит. Он ругается, пугая всех возможностью капитанского произвола по поводу выбора стоянки, но что можно было сделать если ни одного более менее приемлемого места нам не подворачивалось. Один раз пристали к берегу для осмотра - болото и камни, ни дров, ни место под палатку. Однажды проскочили уже занятое место.

В результате встали уже почти в полной темноте в одиннадцатом часу вечера на высокой галечно-наносной пойме, заросшей молодой ивовой порослью и редкими пучками травы. Ощущение усталости подстегивало, заставляя двигаться, работать, соскребая последние силенки, ради будущего ощущения тепла, сытости и уюта. С дровами по темноте плохо, но ребята на ощупь нашли достаточное количество выброшенного на берег сухого плавника. Бульон с сублиматом подоспел как нельзя вовремя, а к чаю Женька выдал остатки цукатов - и этого было достаточно, чтобы вся команда растворилась в ощущении великой приятственности.

21.08.99. Сказочное солнечное утро казалось теплее обычного. Солнце проникло в широкую долину задолго до нашего подъема и теперь купалось в крупных каплях росы, осевших на кустах ивы. На фоне, отдохнувшего за ночь, чисто-голубого неба вздымались мягкие зеленые очертания гор. Среди их махровых склонов правильными геометрическими фигурами выступали проплешины вырубок.

Я вылез из палатки, потянулся, умылся, улыбнулся солнышку и как обычно занялся готовкой завтрака. Собирались сегодня без спешки и без особого торможения, перед выходом желающие окунулись в реке. И вот уже за очередной лукой реки скрылась наша милая стоянка, как казалось еще вчера в вечером в абсолютно непотребном месте.

Не прошло и часа как среди деревьев по правому берегу мелькнула пара двускатных крыш, а еще через пару сотен метров в Ону впал ее главный приток Большой Он, лишь немногим (раза в 1,5 - 2) уступающий по расходу основной реке. Крыши относились к долгожданному селению Большой Он, расположенному близ устья одноименной реки в месте пересечения ее трассой Ак-Довурак - Абакан.

На разведку боем в сей населенный пункт отправились я, Паша и Лидочка. Пересечь Большой он вброд нам не удалось - пришлось идти по берегу до автомобильного моста, метров 400. Вообще-то, вымирающий леспромхозовский поселок Большой Он, своим посещением можно не удостаивать: магазина в нем нет, молока и прочей снеди купить не у кого, разговаривать тоже особо не с кем - кругом одни бичи, бездомные собаки и грязь, столь резко контрастирующая с гармонией окрестных гор. На обратном пути, проходя по тропе через перелесок мы между делом набрали авоську грибов (крепких подосиновиков и подберезовиков). На галечной отмели в устье Большого Она устроили перекус, продолжив дальнейший путь лишь в начале четвертого часа дня.

Ниже Большого Она, в одной долине с рекой, на значительном расстоянии, проходит автомобильная дорога Ак-Довурак - Абакан, а также, существенно снижающая аттрактивность пейзажей, ЛЭП. По берегам много рыбаков, да и вообще местность кажется обжитой и населенной. Несколько упала скорость течения. Река одну за другой описывала плавные протяженные излучины. Мы неспешно продвигались вперед, много пели и было очень душевно. Коля с Наташей отставали, и мы, иногда, ожидая их, ложились в ленивый дрейф, любуясь бомами и преимущественно лиственными лесами. Особенно красивый бом находиться где-то посередине между третьим и четвертым мостом. Это высокий и мощный скальный утес, на котором, при должном воображении, можно разглядеть высеченный природой лик, устремленный вдаль взглядом темных глаз-трещин.

Появившаяся после полудня мощная кучевка стала сбиваться на юге в серые тучки, постепенно занимающие все большую часть небосвода. Погода однозначно портилась, а ведь как приятно было бы идти до сумерек по теплому вечеру. Около шести часов вечера мы окончательно распрощались с солнышком, ближе к семи нас догнал авангард уже не серых, а темно-сизых туч, а ровно в восемь грянул гром, и мы стали свидетелями падения первых крупных капель.

Первая подвернувшаяся после начала дождя стоянка стала нашей. На берегу мы нашли небольшой запас еще сухих дров, который позволил уже через пять минут после чалки иметь огонь, а меньше чем через час сытный ужин. Несмотря на разгулявшуюся грозу дрова горели отменно, нам было тепло и радостно не смотря на облепившую тело вымокшую одежду. Разъяренный гром прямо над головой раскалывает небо, и при этих звуках ты невольно втягиваешь голову в плечи, опасаясь получить сверху затрещину. Череда молний рвала клокастый мокрый сумрак, наступавшей ночи. Ионизированный воздух свежо и вкусно пах грозой.

Ребята пили чай сгрудившись под полиэтиленом, я с кружкой в руке стоял в еще ярком свете шипящего костра, смотрел на них, на реку, с жадностью ловил глазами всполохи молний и мне было невообразимо хорошо... Да, это была дивная гроза!..

Перед сном долго проверяли натянутость тента, изучали природу потеков на пологе палатки, по несколько раз выпрыгивая под холодный душ. Костер, стоило его только оставить без внимания, практически сразу потух и теперь, заливаемый нескончаемым потоком воды, шипел в раздраженном бессилии. Около полуночи гроза кончилась, но дождь продолжал настукивать по тенту свою незатейливую мелодию вплоть до раннего утра.

22.08.98. Утро выдалось пасмурным, на редкость сырым и промозглым. Вода в Оне поднялась почти на полметра, став грязной и мутной, похожей на жидкое какао, затопив прибрежную галечную отмель с редкой ивовой порослью и, подобравшись вплотную, к предусмотрительно вытянутым катамаранам. Рваные низкие облака притулившиеся на склонах гор, судорожно хватались за верхушки кедров, но иногда срываемые и подхватываемые легким южным ветром отдельными клоками проплывали вниз по долине.

Долгий завтрак, неспешные сборы, процесс утилизации мусора и выход. На воде весьма прохладно, а после четырех дней тепла даже непривычно зябко, но к этому быстро привыкаешь. Шли душевно и лениво, больше разговаривали чем пели, радовались резкому подъему воды в преддверии Больших порогов Оны.

Чуть больше чем через час мы оказались в Кубайке. Зачалившись близ деревянного моста, мы с Пашей пошли изыскивать чем здесь можно поживиться. Кубайка выглядела существенно приличнее Большого Она: небогатые деревянные дома, окруженные хозяйственными постройками, многие за высокими глухими заборами, без хлама мусора и ощущения общей запущенности и обреченности. Вокруг не единой живой души, только работающие на краю поселка строители, строящие чью-то дачу - по московским меркам небольшой симпатичный домик.

За одной из калиток мы узрели некоего хакаса, у которого спросили нет ли в поселке магазина и, узнав, что такового не существует выведали где можно купить молока и хлеба. Нас отослали на другую сторону улицы, где в неброском доме со свирепой собакой обитала приятная пожилая семейная пара с сыном, несколько дебиловатой наружности. У них мы купили три литра свежего и три литра кислого молока и буханку хлеба. Мужик седой с пышной шевелюрой говорил по-русски с некоторым еле уловимым акцентом. Я это заметил, но отнес бы это скорее к местному диалекту, чем угадал бы истинное его происхождение. Оказывается еще при Сталине, его семья была депортирована из Литвы в эти края. С тех пор он на родине так и не разу не был... Кроме того, нам указали еще один дом, где Паша раздобыл свежих огурцов и немного подгнившей прошлогодней картошки, разительным образом отличавшейся от той которую мы вкушали год назад на Алтае. По пути встретили пару не совсем трезвых хакасов. Один сказал, что впереди нас ждут "очень х...вые пороги" на которых "просто полный..." сами знаете что (если не знаете, то тот, который подкрадывается незаметно). Второй за любое количество спирта предлагал мешок кедровых не то шишек, не то орехов. Насчет хлеба я сходил к строителям, ибо они чаще прочих ездят в Абазу, а в поселке существует практика, что приезжающие из Абазы привозят хлеб. Мужики любезно продали нам еще пару буханок. Приятное место Кубайка!

И снова спокойная река, высокое пасмурное небо излучающее спокойствие, живописные скалы и залесенные пологие склоны гор. Она замедлила свой бег, видимо собирая остатки сил, чтобы дать решающий бой на Больших порогах.

Параллельно реке по разбитой грунтовке ехал раздолбанный "Камаз" без ветрового стекла. Из машины нам посигналили, мы помахали веслами, нам посигналили еще раз, махали руками и чего-то кричали... Пустяк, а приятно.

Следующей остановкой стал Малый Анзас, еще один из приятных населенных пунктов, расположенный на одноименной речке, в привольном расширении онской долины. В поселке есть гидропост. Значительна часть сезонного населения, то есть дачников из Абазы, с парой которых, душевными сибирскими мужиками, мы немного пообщались. В Анзасе мы перевязали рюкзаки, освободив давно не использовавшиеся упоры. Коля с Наташей пересели на четверку, на двойке пошли мы с Лидочкой. Мужики проводили нас несколько сочувствующими и слегка завистливым взглядом, сказав, что впереди нас ждет страшный Джарган и по их мнению нам придется его обнести. Что ж посмотрим, что это за чудовище. И наши катамараны скрылись за очередной излучиной реки...

Через пару километров горы придвинулись ближе, долина сжалась, началась первая шивера - примитивная и слабая, но даже на ней чувствовалась возросшая мощь реки. Шли рядом четверка чуть впереди мы следом, но вскоре нам с Лидочкой пришлось обо всем забыть. Очередная шивера была уже весьма сильной, а следующая за ней потребовала напряжения всех физических сил. Мы шли сквозь высокие крутые валы до 1,5 - 1,7 метра высотой, попадая в невидимые с наплыва локальные сливы за которыми приходилось пробивать мощные удерживающие бочки и снова бороться и бороться с валами, пытаясь иметь максимум собственной скорости и при этом удерживать кат строго носом к валам. Наверное я так и не сказал этого Лидочке, но она была просто умницей. Мы хорошо сработались и наша двойка красиво прорубалась вперед, сквозь месиво воды и пены, иногда вставая круче чем под 45 °, вскарабкиваясь на очередной вал... Это было завораживающе здорово!

В конце данной шиверы мы увидели на левом берегу лагерь плотовиков к которому решили пристать. Нас очень радушно приняли: накормили хлебом с протертой с сахаром смородиной, напоили чаем и даже разрешили поиграть на испанской гитаре. Мы душевно попели, а через несколько минут уже вновь цеплялись веслами за взъерошенные загривки валов.

За очередным, довольно продолжительным, спрямлением русла возвышалась голая буро-желтая скальная стена высотой около 100 - 150 метров, являющаяся предвестницей Больших порогов. После каскада невысоких, но мощных сливов, река делает крутой левый поворот. И без того приличная скорость течения реки возрастает достигая, а может и превосходя 4 м/с. Мы с Лидочкой начинаем смещаться к выгнутому берегу, как вдруг слышим крик, нет вернее вопль ребят: "Чальтесь!" "Потянули!!! Раз! Два! Три!.." Мощная струя сносит вдоль берега, но каждый гребок не минуемо приближает нас к цели. Лидочка с чалкой в руках на ходу выпрыгивает на берег, но кат продолжает сносить. Вылезаю я и мы вдвоем с великим трудом пытаемся вытянуть судно на оставшуюся узкую полоску поймы. Четверка тоже уже подошла к берегу, но струя упрямо не давая ей причалить утягивала судно за поворот. "Бросьте кат, чальте нас!" - орал Женька. Паша кинул мне чалку, я схватился за карабин, пытаясь подтянуть груженый кат, весом более 400 килограмм, против сильной речной струи. Конечно мне это не удалось, более того, меня потянуло следом и мне ничего не оставалось сделать как упасть на спину и волочась по кромке воды и суши упираться пятками в песок и камни речного дна... Это надо было видеть! Какой ужас отражался в глазах у ребят! Не иначе как за поворотом они увидели по меньшей мере Ниагарский водопад. Наташа с гримасой боли и страха на лице с утроенной силой на последнем издыхании работала веслом, Женька что-то кричал и глаза у него были... никогда таких не видел... Но вот мы все на берегу с вытащенными катамаранами, собираемся идти просматривать первый из Больших порогов Оны.

За поворотом как оказалось не было ничего страшного, лишь череда высоких опрокидывающихся валов в правой части русла, до начала основного порога оставалось еще порядка 300 метров.

Джарганская яма - это мощная вода, опрокидывающиеся валы от 1.5 до 2 метров высотой, последние два вала самые высокие и мощные с гребня последнего вала судно съезжает по пологому сливу в собственно "Яму", в которой накрывается мощнейшей жесткой косой пульсирующей бочкой, далее обливные камни "черепахи", валы около метра. Однако возможен более простой вариант прохождения под левым берегом, где валы значительно ниже, а бочки слабее.

Я как обычно рвался вперед, в предбоевом опьянении не обращая внимания на вырвавшуюся из баллона пару петель, не подогнанные упоры и не утянутую раму. Женька же настаивал на стоянке и ремонте и как обычно оказался прав.

В итоге решили встать здесь, по соседству с мужиками из Новокузнецка. Место так себе, дров нет, да еще несколько напрягающее соседство с подвыпившими мужиками охочими до наших девушек.., но ничего одну ночку потерпеть можно.

Мы еще не успели приготовить ужин, как нас уже с навязчивой настойчивостью стали звать на вечерний концерт, суля водку, горячий чай и много еды. Разумеется, когда мы туда пришли ничего кроме водки и орехов нам не предложили, хотя некоторые из собравшихся очень неплохо пели.

К ночи сильно похолодало. На окончательно прояснившемся небе загорелись звезды. Белый свет невидимой луны лег на пену порога и морщинистые стены скал...

23.08.99. Полутуманное полусолнечное утро принесло с собой легкое тепло и ощущение лени. Долгий ремонт и продолжительные сборы затянулись почти до четырех часов дня.

Очередной, последний просмотр порога. Вода по сравнению со вчерашним днем упала сантиметров на 25 - 30 в результате чего, над бочкой основного слива исчез пульсирующий гребень, да и сама бочка сияющая пеной в лучах солнца смотрелась не столь страшно как вечером. Однако она явно стала более жесткой, а каменные черепахи за ней показали свои предательские спины. Решили идти основной четверкой: Женька, я, Паша и Лида. Немножко страшно...

На входе в порог не углядели огромную обливную плиту и лагом свалились со слива, едва не кильнувшись... Вот так начало. Мы с Женькой призываем всех, в том числе и себя, забыть о дурацкой оплошности настроиться и собраться. Как раз в этот момент мы вошли в разгонную шиверу порога. Валы не высоки, на Катуни мы встречали раза в полтора выше, но здесь они куда жестче и круче. Вот и последняя горка: два вала, метра по два каждый, за ними яма. Первый, второй... Катамаран на мгновение замирает над кипящей бело-желтой пеной ямы и ухает вниз. Ощеренная пасть косой бочки заглатывает нас. Вал, пенная стена перед глазами, удар... хорошо поставленный боксерский удар, который в одно мгновение бросает меня назад и влево, пытаясь вырвать с катамарана, подгибая под баллон. Рывок, и неведомая сила выдергивает у меня весло. Темнота, вода на лице, голова к низу.... Кильнулись! Надо выбираться. Интересно как меня еще не выбросило с ката?.. Ощущение болезненной рези строп на ногах. Эх хороши упоры!.. Но из них надо выбираться. Вода затекает в нос и уши… Но темнота вдруг сменяется желтизной легкой пены. Свет! Что это? Солнце! Мы на ровном киле! Еще секунда и я прихожу в сознание. Порог продолжается. Валом сорвало мой рюкзак и он теперь полоскался вдоль борта, не давая возможности сделать ни единого гребка. Я пытаюсь вытащить его на баллон, но он набрал воды и весил теперь по меньшей мере килограмм 35 - 40. В итоге мне это удается и я делаю один гребок, но тут же рюкзак сваливается вниз. Я пытаюсь вытянуть его еще раз, начиная жутко материться. Ребята борются с валами, стараясь зачалиться, однако сделать это без одного из задних номеров в довольно насыщенной выходной шивере порога весьма не просто. Впереди показывается мое плывущее весло, я с удивлением смотрю на то, что держу в руках. Это была запаска, на диво хорошо привязанная Пашей, и как она оказалась у меня в руках так и осталось неразрешимой загадкой...

Словив несколько безобидных камней и подобрав весло, мы все-таки зачалились метрах в 200 от выбранного места ниже по течению. Ребята повыпрыгивали на берег и с радостными лицами бросились обниматься. Для них это, видимо, и впрямь была победа. Для меня же - завершившееся чудесным спасением - поражение. Никогда я еще не ощущал, чтобы меня так помотало в пороге, и не когда я еще не чувствовал такой беспомощности, ведь на какой-то момент катамаран действительно стал не управляемым и вывез нас из "Ямы" только по счастливой случайности. В ушах все еще хлюпала вода, настроение несколько убитое и повторять только что пройденный путь на двойке мне не хотелось. Паша рвался в "Яму", желая еще раз испытать судьбу, Коля всех подзадоривал, объясняя, что здесь нет ничего страшного. Я сидел на камне, глядя на напоенную солнцем пену порога, в молчании и унынии. Посуровевший Женька сказал что сам в "Яму" не пойдет, да и никого не пустит. Хотя и пускать-то было некого, разве что Пашу с Лидочкой... В результате порог пошли Паша с Женькой под левым берегом, в обход высоких валов и собственно ямы.

За сей день Коля с Наташей, так и не сели на кат, проделав весь путь (менее двух километров) по берегу. Так что мы перегнали оба суда, что называется в две ходки, до Второго Большого порога Оны.

Солнце уже покинуло долину, когда мы пошли просматривать последнее значимое препятствие на этой, как оказалось, и в самом деле интересной реке. Условно в пороге можно выделить две ступени и выходную шиверу. Первая ступень (протяженность около 100м): мощная вода, серия опрокидывающихся валов до 1,5 метров, последний около 2 метров, за ним мощная жесткая бочка по высоте не уступающая валу. Далее 25 - 30 метров быстротока и начало второй ступени. Вторая ступень : относительно чистые и спокойные проходы под правым берегом и очень узкий под левым. В центре два слива: левый более пологий, проходит через нагромождение камней, с непонятной игрой струй и пенным котлом внизу, видится менее эффектным и более опасным чем правый: чистый крутой и полноводный слив высотой до 2 метров, за которым мощная удерживающая бочка, около 1,5 метров высотой, как мы убедились позднее с легкостью ставящая катамаран двойку на крутую кормовую свечу. На выходе обливные камни, метровые валы.

После осмотра на берегу состоялся долгий спор, о том когда идти и где ночевать. Я рвался вперед, ощущая на себе тяжесть гнета поражения, и какой –то комплекс неполноценности после прохождения Джаргана. Со мной был солидарен и Паша. Женечка с Колей довольно настойчиво высказывались за то, что утро вечера мудренее, и, как рассудила нас история, на сей раз капитан опять был прав. В итоге мы уже ни куда сегодня не пошли.

На верху таял лучезарный вечер. Мы в несколько опушенном состоянии, разгружали катамараны, обустраивали лагерь, наблюдали за поедающим орехи и позирующим перед фотоаппаратом бурундучком. А потом просто сидели у костра, и с аппетитом поедали подаренные плотовиками макароны, обсуждая планы на оставшиеся 2 - 3 дня похода. Кто победит Лень, Разум или Подвиг?..

24.08.99. Шум реки перекрывался шумом разгулявшегося ветра. Я выполз из палатки. Вершины обрамляющих долину гор, на противоположном берегу освещены солнцем, у нас же, на ветру и в тени, редкий дубняк. Под утро с палатки сорвало тент, к счастью обошлось без дождя.

Завтрак, сборы, распитие какао; повздорили с Лидочкой из-за банки сгущенки, приблизительно также как некогда с капитаном на Мсте из-за сухого молока...

После очередного просмотра пошли порог груженой четверкой не меняя вчерашнего состава. Мощно, красиво, но по сравнению с приключением в Джаргане не страшно и почти без эмоционально, ну побрызгало немного на мордочку... Другое дело на двойке.

Первыми пошли мы с Пашей. На первой ступени, взяв несколько левее самой мощной бочки, а после основного слива, встав на свечу не бес труда переломили исход схватки в свою пользу. Просто кайф! Ощущение беспредельности собственных возможностей…

Следующими пошли Женька с Колей, которые, видимо, испугавшись последнего слива, решили уйти под самый правый берег, и, не дотянув, свалились в котел полулагом, встали на свечу и… эффектно и бестолково кильнулись. Страхующий их по нашей просьбе кат четверка омичей застрял на камнях и оказался бесполезен. На счастье струя быстротока вынесла ребят и судно к уловам правого берега.

Завершили катание вновь мы с Пашей, собрав на сей раз уже по максимуму все прелести порога. В центральной бочке первой ступени нас круто развернуло, мы сделали скоростной телемарк и точно зашли в центр основного слива второй ступени. Секундное зависание над пенным месивом и… победа, - достойный заключительный аккорд спортивной части сплава…

В этот день мы прошли всего ничего, встав на стоянку не далее чем в 2,5 - 3 километрах ниже второго великого порога. Здесь на правом берегу реки Паша углядел недавно построенную охотничью избу, а это всегда интересно. Кроме того, видимо после слива во второй ступени порога, у нашего катамарана вновь по шву разошелся один из баллонов, так что стоянка во многом была вынужденной.

Солнце жгло немилосердно, но это даже было приятно - хоть немножко погреемся под конец лета. Мы вылезли на берег, осмотрели весьма неприглядное место, и если бы не изба и не навязчивая идея о сборе орехов, то мы бы наверное быстро отремонтировавшись пошли дальше. Хотя опять же, всего лишь не далее как через 2 - 3 километра уже начинался Абакан, а это относительная населенка, моторные лодки, рыбаки, да и вообще ощущение конца похода.

Перетащив на верх вещи и несколько освоившись на новом месте мы, с Пашей, взяв рюкзак и мешок отправились на сбор "кедрача" или как его называют хакасы "хузук". Лес грязный и некрасивый, с густым подлеском, высокой травой, ядреной крапивой, липкой паутиной и несметным количеством едва нахоженных троп, ведущих от одного кедрового ствола к другому, что явственно говорила, что не мы здесь первые, кто решил заняться сбором даров природы. Под одним из деревьев мы обнаружили специальную колотушку (нохы), представляющую собой громадную чурку насаженную на толстую длинную жердь. Как правильно воспользоваться такой находкой мы с первого раза не догадались, так что сбор орехов пришлось осуществлять самым примитивным способом.

Обливаясь потом и кедровой смолой, я все же осилил восхождение на одно из деревьев, с которого удалось добыть десятка два шишек. А в остальном прогулка была безрезультатной. Лезть еще раз куда бы то ни было не хотелось. И даже манящие взор, освещенные солнцем серые уступы, казалось бы вполне доступных скал, эффектно выделяющихся на фоне глубоко-голубого неба, мы оставили без внимания. Похоже Лень и Усталость, нас одолели.

Мы вернулись в лагерь с более чем скромным уловом. Ребята во время нашего отсутствия тормозили еще более нашего. Печь в избе была не топлена, а ведь можно было заделать такую баню! Только Лидочка стоически латала очередную дыру в протекторе баллона.

А в вечеру у нас был душевный последний ужин за человеческим столом под навесом, наполненный уже больше воспоминаниями нежели планами. Саянская одиссея подходила к концу.

Еще вчера кончилась заварка, так что сегодня мы все же решили заварить фруктовый чай с червями, последних, правда, предварительно почти всех выбрали.

Долго решали кто где спит. В итоге я, Паша и Лида пошли в дом, где натопили печь, капитан же, а также молодые супруги решили провести последнюю ночь в палатке.

Мы все же получили то что хотели. Мы получили хорошую баню! Вернее сауну. За пол часа щедрого топления печки температура в избе, под потолком, перевалила градусов за 60. Приятно запахло пихтовой смолой, сам собой начал оплывать свечной стеарин, оживились местные насекомые: откуда не возьмись на стол вылез здоровый тарантулообразный паук, вот уж не хотелось бы обнаружить такую гадость ночью ползущую по лицу…Бр!..

Перед сном мы все же слегка проветрили помещение, но ситуации это не изменило. Засыпали при свете слабой керосиновой лампы, при +35 +40 ° С лежа на полеуретановых ковриках, обтекая потом, постепенно проваливаясь в безотрадное сонное забытье. Цена желаемого тепла сей ночью была не оправдана высока.

25.08.99. Избушку наполняла сонная теплота. Мягкий теплый свет наступающего утра вливался в маленькое окно. Стук в дверь мгновенно прогнал остатки сна. На пороге появилась Наташа, спросив что готовить на завтрак. Я поднялся, оделся и вышел наружу. На улице весьма прохладно. Над во всю уже горящим костром, готовились к закипанию каны с водой. Пор небу растянулось узорочье облачной сети, а свет уже взошедшего солнца, был еще весьма далек от того чтобы проникнуть в долину. Было около половины восьмого утра.

Мы с Наташей готовим завтрак и пытаемся растолкать еще спящих ребят. Все довольно быстро поднимаются, кроме Лидочки, с большим трудом соскребающейся с деревянной лежанки.

Сборы, увязка вещей, легкая уборка и выход около 10 часов утра. Не далее как через 15 – 20 минут сплава мы достигли устья Оны – мелкой шустрой шиверой вливающейся в величаво-спокойный Абакан.

До чего же красиво было в устье Оны! Видимая текстура солнечных лучей, пробивающаяся сквозь темно-серые облака, мягкие очертания гор, покрытых беспросветным ковром леса и удивительное освещение, редкое сочетание света и тени… Чем-то сия картина мне напомнила пейзажные фотографии Гуйлиня, привезенные из Китая Андрюшей.

Не смотря на сохраняющееся течение сплав по Абакану – довольно утомительное лопатенье воды. Да, Абакан бесспорно приятен для спокойного сплава; когда в сладком приступе лени ты готов кинуть весло, развалиться на баллоне и в полном умиротворении созерцать глубину небес и неспешный ход кучевых облаков, когда нет необходимости бороться со встречным ветром, и когда не надо успевать на вечерний автобус… Пейзажи не торопливо сменяют один другой. Местами на отмелых, поросших соснами, берегах попадаются довольно красивые и приятные места для стоянок.

Но мы спешим, и потому вгрябываем более чем в три четверти силы. Вдруг на скалах обрывистого правого берега наше внимание привлекает темное пятно, похожее на вход в пещеру. Мыв быстро чалимся и карабкаемся вверх, где метрах в 15 - 20 над урезом воды, обнаруживаем вырубленную в скале небольшую штольню. После обследования разочаровано выходим наружу – два хода каждый не более десяти метров не таили в себе ничего интересного.

Очередная излучина и впереди уже видны трубы Абазы. Ну вот почти и все… Мы проплываем под автомобильным мостом и также как год назад вверх взметнулись четыре весла: "Дор-р-а!!!!". В этом крике не было той эпохальной победы, которая звучала в нем год назад, мы просто хорошо погуляли, получили удовольствие и теперь просто говорили: "До свидания Саяны!".

Было около трех часов дня. Не теряя времени, мы быстро вытащили на берег суда, отвязали вещи, после чего я отправился в город на разведку боем в поисках информации и продовольствия; ребята же остались разбирать и просушивать каты, переупаковывать вещи.

Правобережная часть Абазы, именуемая Абаза Заречная – это своего рода городские выселки, располагающиеся километрах в четырех от основного города. Местное население довольно общительно и к туристам относится радушно. За время непродолжительной прогулки мне удалось узнать, что сбор орехов открыт только с сегодняшнего дня, поэтому купить их у кого бы то не было еще невозможно; последний автобус на Абакан уходит около шести часов вечера от городского вокзала, до которого от места нашей высадки можно было добраться минут за 15 на городском автобусе. В подвернувшемся магазине я отоварился килограммом пряников, шестью вкусненькими и недорогими минусинскими бисквитами, а также лимонадом в стеклянных бутылках, после чего завершив круг вернулся к ребятам.

В последний саянский вечер солнце не скупилось на тепло. Оболочки судов и баллоны быстро подсыхали, а мы с трудом представляли как же упаковать образовавшуюся прорву вещей.

Но вот мы уже едем на дребезжащем ЛиАЗе в центральную часть города. И, как ни странно, ни какого ощущения того, что вот это конец!

Абаза на удивление оказалась приятным и уютным городком с опрятными домишками и недавно построенной красивой деревянной церковью. Город ведет свою историю с 1867 года, когда уральским купцом Кольчугиным, здесь был основан чугунолитейный и железоделательный завод, действовавший до 1926 года. В 1957 году, в связи с возобновлением разработки Абаканского железорудного месторождения. В 1966 году поселок был преобразован в город, насчитывающий в настоящее время без малого 18 тысяч человек. Интересно само происхождение топонима Абаза, получившегося при сокращении слов "Аба [ канский ] " и "за [ вод ] ". По другой версии, со слов забрасывавшего нас водилы, Абаза, означает " медвежье логово ".

Я позвонил в Москву, после чего, Коля с Женей, пригласили нас в некий местный ресторанчик под открытым небом, где мы очень приятно откушали, уложившись в 40 рублей на человека.

По пути к вокзалу купили пять литров молока, коими упились до появления тяжести во всем теле. И около 10 часов вечера, погрузившись в поезд отбыли в Аскиз. Саяны провожали нас игрой лунного света на водах Абакана.

По пути до Аскиза, что-то около двух часов, я общался с капитаном Новокузнецкой группы, той самой, с которой мы стояли перед первым Большим Онским порогом. Он оказался довольно приятным человеком, чего нельзя было сказать об остальной части его команды. Мы сидели в полумраке вагона и обменивались историями о наших путешествиях, о жизни в Москве и Кузбассе, европейской и азиатской частях страны.

В Аскизе нам предстояла быстрая пересадка на поезд до Новокузнецка. Удачно выдержав столпотворение в билетных кассах, мы были одними из последних, кто все же успел приобрести билеты на этот поезд.

Под общий вагон в поезде Абакан-Новокузнецк был отведен стандартный купейный, в следствии чего забитость поезда воспринималась куда более остро. На первых порах мы распределились по трем купе, в каждом из которых ехало человек по восемь – девять, а если к этому добавить многочисленные наши рюкзаки и сумки прочих пассажиров, то, видимо, получиться весьма правдоподобная картина вагона третьего класса транс индийского поезда.

Около трех часов ночи, после того как поезд миновал Бискамжу, мы стали полноправными обладателями целого купе и почти в полном комфорте, теряя сознание от усталости, улеглись спать.

Утро этого дня, без сомнения можно было бы назвать солнечным и ярким, если бы не озера густого серого тумана, местами заполнившего обширную Новокузнецкую котловину. Температурные инверсии, чрезвычайно характерные для этой местности, что в сочетании с большим количеством крупных промышленных предприятий, обуславливают существование остро стоящей экологической проблемы. Смог на Новокузнецком, еще куда более рядовое явление чем над Москвой. Да и при подъезде к городу трудно сказать, что за серая пелена скрывает горизонт, просто туман, ли городской смог, растекающийся на десятки километров вокруг.

В Новокузнецк поезд прибыл около половины одиннадцатого утра. Первым делом мы озаботились изучением расписания и покупкой билетов. Здесь я, впервые в жизни, столкнулся с проблемой невозможности купить билет. Прямой поезд до Москвы на сегодня был отменен, а на последующие билеты были раскуплены вплоть до 31 августа. Таким образом нам ничего не оставалось как уехать сегодня вечером в Новосибирск, но даже на новосибирский поезд мы взяли билеты почти последними. Понимая, что в Новосибе нас может ждать похожая картина, мы решили подсуетиться и сразу же взять билеты и от Новосибирска до Москвы. И во время! Завтра ловить было бы уже нечего. Ибо еще более чем за сутки до отправления поезда мы взяли 6 билетов из 16 остававшихся к этому времени.

Сдав вещи в камеру хранения, мы решили потратить оставшиеся 9 часов до новосибирского поезда на знакомство с городом. С великим удовольствием отведав местного мороженного, мы методом опроса нескольких людей выяснили, что за исключением промышленных предприятий гигантов, вроде Кузнецкого и Западно-Сибирского металлургических комбинатов, в сем городе за достопримечательность считают еще и нечто под названием "Старая крепость". Туда-то мы и направились перво-наперво.

Крепость оказалась целью не близкой, так что на автобусе нам пришлось пересечь добрую часть города, что позволило составить о нем свое первичное представление.

Новокузнецк – крупный город с более чем 600 тысячным населением, один из важнейших металлургических центров страны. Его по праву можно отнести к числу так называемых "регенерированных" городов, первоначально возникших, в достаточно отдаленном историческом прошлом, но получивших импульс к развитию только во второй четверти ХХ века. Город выглядит современно. То есть с одной стороны весьма безлико, с другой относительно не уродливо. В застройке в новых микрорайонах преобладают 9 – 12 и более этажные дома; просторные проспекты и улицы, огромное количество всякого рода закусочных, забегаловок, магазинов, относительно мало зелени… Около широкой, но довольно мелкой и грязной Томи сохранились несколько своеобразных деревянных двухэтажных особняков, построенных, видимо, еще в Х I Х веке.

Крепость мы нашли без проблем. Данное сооружение занимает господствующую высоту в городе, возвышаясь над урезом Томи, по меньшей мере на сотню метров, и почти полностью, включая эффектную надвратную башню, представляет собой новодел последних лет, истинными являются только фундамент и нижние два – три метра дискретных по своей природе стен. Вход через ворота платный – 4 рубля, но для студентов всего лишь рубль, со всех прочих сторон, где стены разрушены и еще не построены – соответственно халявный. По этому поводу весьма разумно высказался Паша: "Это сооружение разумнее и честнее назвать "Новая крепость" и не как уж не "Старая", а еще правильнее, памятуя об известном на заре перестройки анекдоте, обозвать все это кооперативом "Калитка" (вход рубль, выход два)". Более того внутри вам еще могут предложить пресквернейшую экскурсию, из которой можно почерпнуть массу не достоверных сведений, например о том, что данная крепость была построена для отражения нападения татаро-монголов…

На двух покрытых асфальтом бастионах, с привратной части крепости, поставлены также недавно отлитые пушки, нацеленные на жилые кварталы города. В общем все это какой-то похабный совково-сибирский Диснейленд. Ведь если у нас не осталось свидетельств истории, то их надо срочно построить…

Единственное чем хороша сия крепость, так это широтой обзора, открывающегося с ее стен. Долина Томи, город, трубы многочисленных заводов, разноцветными дымами красящие и без того сизоватое небо, тополя крыши домов и палящее солнце, подогревающее жизнь в этом приятном для посещения, но трудно выносимом для жизни городе. Ведь редко где еще столь полно можно ощутить колорит индустриального пейзажа. Я любовался трубами, дымом, смогом… Народ же меня, может быть за исключением Натальи, так и не понял. Вот до чего доводит обучение на нашей кафедре.

К полудню воздух прогрелся градусов до 30 – это был самый теплый день поездки. Покинув крепость со стороны отсутствующей стены, мы спустились к Томи, перешли по мосту на левый берег, после чего, разбившись на две тройки, разбрелись по городу.

Так уж получается, что города посещаемые при возвращении откуда-нибудь, прежде всего оцениваются с точки зрения желудка, а уж потом всего остального. Несмотря на жару, чувство голода было возведено в абсолют, хотя по прошлогодним алтайским меркам мы были вполне сыты. Мы ходили от одного магазина к другому, от забегаловки до забегаловке и всюду хотелось всего и много… ну и мазохизм же это, скажу я. Мы поглощали мороженое, пирожки, сосиски в тесте и ни намека на насыщение…

Повторюсь еще раз, но как в такой конкуренции выживает местная система общепита – непонятно; ведь предложение явно превышает спрос. Есть в общепите Кузбасса одна любопытная фирма, именуемая "Подорожником" – согласно предлагаемому ассортименту, представляющая собой национально направленный и более дешевый аналог Макдональдса.

Пройдя сквозь относительно новые районы города и миновав цирк, на котором почему-то висела вывеска: "Слава шахтерскому труду!" мы вышли к более старым районам в непосредственной близости от вокзала. Довольно привлекателен бульвар близ улицы Кирова, с клумбами георгин, бархоток и прочих цветов. В общем, мне Новокузнецк чем-то даже понравился.

Вернувшись к вокзалу, на пристанционном базаре я выторговал два ведра кедровых орехов по 170 рублей за 12 литров, а также еще всякой всячины для употребления в поезде.

27.08.99 . Легкий предрассветный сумрак едва только поколебал еще не прошедшую ночь, когда мы прибыли в столицу всея Сибири, столь не любимый мной по прошлому году, город Новосибирск.

На Новосибирск у нас оставалось около девяти часов времени; если организовать его с умом, то более чем достаточно для этого довольно неуютного и серого города.

Избавиться от вещей Новокузнецким способом, то есть сдать их в камеру хранения, здесь из-за огромной очереди не получилось, посему решили устроить посменное дежурство. Первыми заступили на смену Коля с Наташей, мы же вчетвером поспешили на мост через Обь - встречать восход солнца.

Размытые розово-желтые краски, предвестники наступающего дня красили небо, отражаясь в водах великой сибирской реки. Восход навевает мысли о будущем и о вечности, интересно, что ждет меня в Москве?..

Неподалеку от моста мы сели в какой-то троллейбус и поехали через город, прильнув к заднему окну. Билеты брать не стали, ибо у кондуктора не нашлось сдачи с 500 рублей, а у нас, якобы других денег не было.

До чего же скучный город Новосиб! Я думаю, что сильно не ошибусь, если скажу, что основной его достопримечательностью является метрополитен: 2 линии - не то 10, не то 12 станций, некоторые довольно привлекательные, особенно Сибирская, украшенная каменными пано, изображающими несколько утрированные, но чрезвычайно привлекательные картины сибирской природы. Внутри вагонов, в ряде поездов установлены мониторы, по которым ведется трансляция специального канала "Метро ТВ"; приблизительно 80% эфирного времени – реклама, остальное новости, в виде телетекста, погода и городские кинозарисовки. Просканировав новосибирский метрополитен, мы с Пашей поспешили на вокзал, заступать на свою смену дежурства.

Пирожки; беляши; потребляемое в непомерном количестве новокузнецкое мороженное; бальзам местного завода; краеведческий музей; парочка безликих, с точки зрения архитектуры, церквей; богатейшие книжные магазины; неухоженные дворы; один из красивейших и, возможно, самый удобный в стране вокзал – и все это в обрамлении прохладного серого дня, дышащего уже куда больше осенью, нежели летом. Для меня Новосибирск, так и останется грустным и неуютным городом, однообразным как бескрайние равнины расходящиеся от него на запад и север. Но в этих настроениях наша команда сильно разделилась – мы с Пашей Новосиб не любим, Наташа с Колей, посетившие местный зоопарк, пропитались к городу чувством глубокой симпатии, Лидочка, скорее склоняется в нашу сторону, а капитан ближе к мнению молодых супругов. Ну что ж, genius loci на каждого действует по-своему…

Пришел поезд из Улан-Удэ, переполненный бурятами с тюками вещей, значительная часть которых, на наше счастье, вышла в Новосибе. Мы погрузились внутрь, очень мило объяснили девушкам проводницам, что наш багаж дополнительной оплаты не требует и распрощались с Новосибирском.

Переехали через Обь, а меньше чем через два часа уже проезжали Чулым, и мы с Пашей, прильнув к окну, воскрешали в памяти события нашего прошлогоднего возвращения.

В Барабинске нас приветствовало вечернее солнце и огромное количество продавцов вяленой, жареной и копченой рыбы: лещей, сазанов окуней, судаков и бог знает еще чего… От предлагаемого товара вкусно пахло, чешуя золотом отливала на солнце, и мы не удержались. Конечно же для приличия устроив спортивно-развлекательный торг.

Состоявшаяся уже в темноте, ритуальная пробежка в поисках еды, вокруг омского вокзала, была моим последним деянием на сибирской земле в этом году.

28.08.99. Дорога через Средний Урал, даже при свете дня абсолютно не впечатляет. На каждой продолжительной остановке постоянные поиски еды, и все возрастающее желание поскорее куда-нибудь приехать. Неплохо пробежались по торговым окрестностям вокзалов в Екатеринбурге и Перми.

29.08.99. Пасмурное небо над Костромской землей. Желтые березы, изредка мелкий дождь. Вокруг уже настоящая осень…

Чем ближе Москва, тем сильнее хочется обратно, хотя нет, я соскучился по домашним, все-таки хочется дней на пять домой, а потом сразу обратно! Назад к чистой, красивой, полной, натуральной жизни! Туда, где ты по-настоящему ощущаешь себя человеком!