Туристское творчество

Автор - Константин Зеленский (Камчатка)

Вспыхнуло нежданно, запылало вокруг буйное лето. Там, за бухтой, в дымке можно едва угадать горизонт, там проступает стройный конус, там горы…снега… они ждут, ждут, там одиноко и пусто без меня. Красное мглистое солнце осторожно пробует сесть на вершину, далеко внизу поля, и кто-то поджег траву, в комнату крадется горьковатый, приятный, похожий на запах подгоревшего кофе дымок. В голове шорохи и полумрак, но извилистый след шарика пробует обозначить на бумаге какие-то мысли. Пишу наугад, не зная в начале строки, чем же она завершится. Где ты, ниточка моего рассказа, сверкнет паутинкой в летней мгле, не поймать, не ухватить, тоненькая, бесцветная, ускользает. Тоненькая ниточка в лабиринте только что прочитанных и еще не написанных строчек... Связать бы ей кусочки в одну связочку, рассыпаны листы по столу, про свое каждый, тянут в разные стороны. Он похож на меня. Кто она? Нет ее, не было и никогда не будет.
Прикрыть бы глаза, отдохнуть. В мягкой темноте разглядеть бы еще одну строчку. Не видно. Пусть привыкнут глаза, усталые после яркого света. Темно, словно ночью. Дождь барабанит по стеклу. Нет, это не отсюда. Ведь только что летняя мгла, горизонт. Или приснилось? То сыпет моросью, а то хлестанет, словно градом. Слезы, а не лето, тоскливо, безнадежно…опять дождь. Или лето приснилось? Дождь, все дождь без конца. Вроде рядом кто-то…так странно…ведь только что был один…снится, конечно. Если это сон, то зачем так тоскливо? Шорох. Я не один? Мне кто-то приснился? Ее ведь нет давно. Только ночами...
- Похоже, я тебе приснилась, сказала Таня. - Здравствуй…зажги свечку. Робко задрожало маленькое пламя, дождинки стремились убежать со стекла в безопасную тень. - Зачем ты позвал меня? Дождь струился по стеклу, бесконечный, как океан. - Я не звал тебя сегодня, как не звал никогда. Но…останься. Раз пришла. Раз ты здесь, раз ты рядом. Не уходи больше. Не надо. - Нет, ответила Таня. Я пришла попрощаться. Ведь ты хотел этого. Ты всегда просил. Расскажи мне последнюю сказку. Расскажи, как любил рассказывать раньше. Что угодно. Про дождь, про океан и солнце, про другую планету. Ты же помнишь…
Да, подумал он. Дождь, океан. Я все помню.
...Океан катил валы гладкой зыби, глубокой, синей, и серебристой вдали. Он стоял, опираясь на когда-то белый, а теперь ржавый планшир, бесцельно смотрел вдаль, не думая ни о чем. Подошел знакомый матрос, такой смешной, толстенький. Он иногда заходил поболтать в каюту к матросам. Это знаменитый гавайский накат, говорил матрос. Они катаются там, на прибое, на своих серфингах. Да, подумал он, они катаются там. Мы здесь. К вечеру сгустились сумерки, зыбь стала оловянной, тяжелой. Ночью пришла радиограмма. Всем судам усилить наблюдение. Пропал американский самолет. Два пилота не вернулись на базу. К утру разразился шторм. В столовой накрыли мокрые простыни и было пустынно. Он попрощался с американцами. Это океан.
...Сырой ветер бил в левую скулу, нес капли дождя, но качать перестало. Он уловил знакомый запах моря, так пахнут водоросли, близко берег, в океане воздух стерильный. Остров закрывал океан, не давал разогнать волну. Все огни погасили, на палубе никого. Он поднялся на мостик. Зеленоватый искрящийся луч без устали бежал по круглому экрану локатора, рисовал недалекие берега. В темноте рубки молчаливо висели два огонька сигареты. Уже оставалось немного, вот уже виднеется вход в бухту. Он завтра дотронется до земли. Над черной водой светились крошечные желтые точки. В сером мерцании угадывалась полоса прибоя. Оранжевые клубы пара над пляжем сливались с низким пасмурным небом, извивалась оранжевая ленточка и ныряла в облака чуть поодаль. Как пожар, думал он, но ярче и сильнее. В бинокль хорошо была видна лава. Он живо представил, как прибой с шумом наваливается на черный песок, и раскаленная оранжевая змея лавового потока сползает к кромке прибоя и ныряет на глубину, и светится под водой, становясь темно-красной и черной, но и черная ползет дальше, все глубже, она и черная живая, спокойно ползет, гадина, почти безмолвно, лишь изредка раздраженно фыркнет, да со звуком пощечины вылетит из воды фонтан красных искр. Завтра, все будет завтра. Он завтра увидит все.
- Ты говоришь красиво, сказала Таня. Ты так и остался странным и смешным. Ты ведь знал, я ждала не такую сказку. Океан. Пальмы. Песок. Вулканы. Далекие острова. Недоступные горы. Один день можно слушать. Можно слушать долго. Но потом станет скучно. Опять пальмы, снова острова. Я хотела жить сию минуту, сейчас. Я хотела жить, а не вспоминать, сказала Таня. Ну что ты можешь еще?
- Я могу взять тебя с собой. Он распахнул окно. В нос ударил сочный запах гнили и орхидей. Выпрыгнул прямо в густую водяную пыль, ноги сразу увязли во мху почти по колено. Пряди мха, а может, лишайника, он не знал, свисали с толстых деревьев, лианы приникли к стволам в роковом объятии. Капли дружно лились за шиворот, настоящий тропический ливень, подумал он. Таня шла следом, вся вымокла, но улыбалась, потерпи, подумал он, еще чуть-чуть, немного, и он увидел просвет. Серая пелена дождя отступала к горам, серое небо низко висело над серой бухтой. По бухте дрейфовал обломок айсберга. Дождь совсем перестал, показались темные склоны. Светящийся изнутри голубой ледник сползал прямо в бухту, рассекая напившийся водой ненасытный тропический лес. Скоро отлив, подумал он, ледник начнет телиться. Какое смешное и ласковое слово - телиться. Айсберг плыл по узкому проливу к выходу из бухты, в океан, совсем рядом. Трепал обвисшие с незнакомых деревьев лианы, весь в обрывках - словно поросший - темно-зеленым мхом, усыпанный цветущими орхидеями. Толстая полосатая змея упала на лед, проползла и свалилась в воду. Услышав шепот, оглянулся, широко распахнув глаза, она повторяла три слова - так не бывает, так не бывает, не бывает, не бывает, так не бывает... Отлив обнажил полосу каменистого пляжа, там прыгали паучки, раковины спешили закрыть свои створки, кто-то не успевший извивался в мелеющих ручейках. Серое небо в награду выплеснуло луч заходящего солнца, прямо к ногам пробежала дорожка, соединив заигравший красками айсберг с берегом, приглашая в путь. Ветра не было, гладь океана чуть рябилась, он потрогал теплую воду, провел ладонью, погладил слегка, по поверхности воды пробежала дрожь, и маленькая волна благодарно лизнула ему ноги.
- Так не бывает, хотя и красиво. Уже не будет. Красивая мечта. Ты не сможешь. Ты не ответил, когда я хотела идти с тобой на край света. Слишком поздно. Она взяла его за руку. Подвела к окну. Между пропылившимися стеклами отдыхали прошлогодние мухи. Тебе не распахнуть этого окна никогда. И стоит ли? Посмотри. Да, он видел. Непросохшая с весны грязь, обшарпанная стена гаража напротив. Отвернувшись, он посмотрел на Таню и устало подумал - да, не смогу.
- Подожди. Это не все. Это не главное. Ведь я нашел свою любовь. Я искал ее полжизни, а тут, вдруг, не вовремя, ниоткуда. Оставайся со мной навсегда. Оставайся просто так, потому что ты - это ты. Я вечно хочу смотреть в твои глаза и целовать твои прекрасные губы, я хочу всю жизнь прислушиваться к шорохам на лестнице, считая секунды до чудесного мгновения, когда ты вновь откроешь мою дверь. Подожди. Не покидай меня. Я нашел свой талисман. Он должен принести мне удачу. У него волшебное имя - Таня, такое теплое, такое мягкое. Когда ты была рядом, у меня вдруг все получалось, я ничего не боялся. И ты не знала страха, пока была рядом со мной. Я знаю, ты уйдешь, не вернешься. Подожди. Ведь я нашел себе друга. У меня многого нет, но у меня есть целый мир. Там хрустальный горизонт и далекие синие горы, белоснежный коралловый песок и каменные джунгли городов, где я никогда не был. Мир полон людей, но он пуст. Огромная планета слишком велика для меня одного. Мне надо с кем-то поделиться. Друг - это больше, чем любовь. Ведь только другу я смогу рассказать, как пахнет пыль от последнего весеннего дождя. Как одинокая луна поднимается над широкой, спокойной рекой, и до утра горит костер, и плещется голец, и курлыкают утки, с шумом пролетая в темноте низко над головами. Как здорово мерзнуть в палатке, когда на тысячи миль вокруг воет пурга, а у тебя последние капли бензина, как сверкает одинокая звезда над заревом огненной лавы, и весь мир у тебя под ногами. Ты права, мне не покорить Южный Полюс, не пробираться сквозь джунгли в поисках затерянных стран, и я не умру от жажды, отдав тебе последний глоток воды под сломанной мачтой. Но я смогу подняться с тобой на перевал, за которым другой мир, где не погаснет летняя заря, где серебристые облака мерцают в тихом ночном небе, где солнце взойдет над океаном, и горизонт будет далеко и близко, будет манить, позовет заглянуть за него.
- Поздно. Слишком поздно, сказала Таня. Ты молчал, когда я позвала тебя с собой. Уж тогда был не сон, не то, что сейчас. Ты опоздал на несколько лет, чтобы просто ответить мне - да. Ты думаешь, я бы вернулась с той горы, если б была не с ним, а с тобой... Может быть, ты и прав. Наверно , ты прав. А теперь… Дело прошлое. Оглянись, вокруг живые. Ты придумал меня. Наверное, я была не такая. Я не буду больше сниться тебе. Уже давно пора все забыть. Ты откроешь глаза и не увидишь меня больше. Она умолкла и долго смотрела мне в глаза. Улыбнулась, как солнышко, как улыбалась раньше. - Обещаю. Забудь навсегда...
...Я только хотел выкрикнуть - подожди, сказать - не забуду, и вновь опоздал. На самую малость. Очнулся - вынырнул на поверхность. Сон схлынул как наводнение, оставив подсыхать руины. Сквозь сизый, похожий на слоистую облачность дым на пол падали крупные капли дождя. На кухне красивыми вишневыми звездочками тлели угольки догоравшего кофе. Больше спать не хотелось. Нет, не лето, а слезы - вновь мелькнуло, и вдруг - а где же жаркая мгла, и бухта за окном, и горизонт? С порывом ветра хлопнула форточка, влетела пригоршня холодных капель. Что-то в комнате изменилось. Что-то было не так. Я потянулся к форточке… и оглянулся. Незнакомый листок бумаги соскользнул со стола, не спеша спланировал на пол, незнакомая дорогая ручка дрожала от холода в мелкой лужице чернил. Я наклонился за листком…страховой полис на мое имя… и почерк как мой… а писал ли - не помню… в случае… выдать полную сумму… кому… и поперек, крупно, незнакомой рукой - чья-то резолюция… чернилами… не выплачивать до окончания поисков... год… месяц… день… День моей… нет, страшно подумать дальше… а как раз собирался в горы… один… как всегда… лишь только дождь перестанет.
Время остановилось вместе с сердцем, и я взглянул на листок бумаги опять. Даты не было. Я вновь опоздал. На месте только что стоявших цифр расплывалось лиловое пятно. Капелька с моей жизнью тоненькой чернильной струйкой сползла к уголку листа и упала в подставленную ладонь.