Туристское творчество

Автор: Александр Муленко

Аннотация

В этом сочинении домашняя крыса спасает жизнь восходителям. История, повествуемая автором, частью вымышлена, он привёз её с гор Алтая, где, будучи здоровым, принимал участие в восхождении на вершины. В канун года Крысы автор этого рассказа Александр Муленко дарит его всем русскоязычным читателям мира…

 

- Ты сходи, поучись. Это, конечно, не горы, но всё-таки... Навыки приобретешь. Узлы повяжешь. Узнаешь о страховке. Весной трубы красить будем - нужно окрепнуть.

Мой собеседник, в прошлом покоривший не одну большую вершину, имел спортивный разряд по альпинизму и с пренебрежением относился к пологим холмам, окружавшим город. Отроги Уральских гор невысоки, но при желании можно найти стены для навешивания верёвок.

Я вертел в руках газету с объявлением о наборе на курсы спасателей.

- Это рядом, - подумал я. - Метров пятьдесят от дома. Буду ходить вечерами - не развалюсь, как-нибудь выдюжу полгода науки...

Тридцати восьми лет от роду, я начал учиться на спасателя. Недолго просуществовала наша служба на льготном налогообложении - поменяла афишу. Сегодня её учредители берут мелкие строительные подряды и выполняют несложные водолазные работы, отмывают какие-то средства, выделяемые из бюджета на защиту экологии - рисуют карты дна. Нынешнее занятие для них самое подходящее. Никто не нырнет и не проверит работу.

Мне очень хотелось постичь тайны человеческого великодушия и освоить приёмы работы на высоте. Вечерами мы вязали узлы, перебирали верёвки, подвешиваясь на стену соседнего дома, спускались вниз и поднимались обратно на крышу при помощи жюмара - тренировались и крепли. Но более изучали анатомию человека, считая друг у друга ребра под кожей: искали сердце, щупали кости, массировали группы различных мышц, учились колоть уколы - как правильно заводить иголку в вену, ставить капельницу больному в походных условиях; лечить от простуды. Наши занятия вёл врач-патологоанатом. Дело он знал!.. Я прилежно записывал в тетрадь всё диктуемое учителем и мешал ему излагать новую тему по существу, задавая каверзные вопросы. Соседи цыкали на меня, и я тушевался.

- Вот сходим в морг и посмотрим на деле, что такое анатомия человека, - заканчивал уроки врач, отпуская домой.

На эту замечательную экскурсию я не попал. На комбинате случилась авария, и я пропустил целую неделю занятий, работая день и ночь.

- Ну, как вы там? - расспрашивал я потом, улыбаясь, товарищей. - Резали трупы? Держали скальпель? Нашли второе сужение трахеи?

Они морщинились.

- Надышались и нагляделись!.. Ты лучше не спрашивай!

Врач лукаво смеялся над нами, прислушиваясь к беседе.

- У меня к вам предложение.

Мы угомонились.

- Дома, я знаю, у многих из вас есть домашние животные.

Он попросил принести в класс для опыта какую-нибудь живность прежде, чем её зарезать. Городские люди - мы не выращивали животных на мясо и восприняли его предложение неадекватно.

- Зачем мне резать мою собаку? - тихо удивился кто-то из учащихся.

- Я помещу её сердце в физиологический раствор близкий по составу к составу крови, и вы увидите, как оно ещё долго будет жить и биться, - ответил врач и рассказал в назидание забавную историю из студенческой жизни. Как однажды на глазах у группы учащихся московские врачи вернули к жизни перееханного машиной мужчину.

- Не живут, - восхищался он, - с такой травмой!.. Вы представляете - тяжёлыми шинами грузовика... Напополам!..

Нездоровый пот катился по коже - холодный и липкий - я крепился.

- И чудо произошло! Врачи собрали этого человека. "Он всё равно умрет, - говорил профессор. - Но мы показали вам силу медицинской науки!". "Труп" на столе очухался и спросил: "Почему я умру? Я буду жить!"... и умер. Это была безнадёжная, но учебная операция.

- Я люблю свою кошку, - вздохнула Эльвира.

- Я не это имел в виду, - извинился учитель. - Ну, конечно не кошку и не собаку. Собака - друг!.. Может быть курицу или утку?

- Крысу, - сказал мой сосед. - Или мышь.

- Да, действительно, - загалдели люди. - Конечно крысу, крысу не жалко. Есть ли у кого мышеловка?

Я вспомнил недавний разговор с сестрой: "Мне один осужденный крысу подарил. Чёрно-белую, страшную". "Где же она живёт?". "В училище в клетке", - и во всеуслышание я торжественно произнёс собранию: - Будет вам крыса.

Она попискивала и перебирала лапками у меня на груди - остроносое животное, большая мышь.

- Я их боюсь, - говорила сестра, - а зэки носят за пазухой. Во время урока, случается, вылезет такая безобразная тварь на плечо ученику, и хочется кричать.

Сестра работала мастером производственного обучения в профессионально-техническом училище в колонии строгого режима. Вела группу каменщиков. Серьезные у неё были ученики, и показывать им свою слабость для смеха было совсем ни к чему. Она держалась молодцом, вот и подарили ей крысу на Новый год в знак особого уважения.

- Правильный воровской зверь, - в назидание сказал её бывший хозяин. - Вы не бойтесь, Наталья Ивановна.

- Как же её зовут?

- Лариска.

Я принёс эту крысу домой и поставил клетку на подоконник. Была ли дверца открыта (я человек рассеянный) или крыса нашла защёлку - мне неизвестно. Ночью я проснулся оттого, что кто-то робко щекотал меня по лицу и понял: - Лариска!

Первая мысль была сбросить её на пол и ударить подушкой. Но я подавил в себе этот защитный рефлекс.

- Она же ручная!..

Я осторожно погладил её пальцем по голове. Крыса ответила на ласку лобзанием, а на следующий день я уже сам доставал её из клетки и играл с ней, словно она котёнок. Однажды моя подопечная испортила кусок кабельной оплётки от телевизора, но я не осерчал. Торгующие вещанием барыги выдернули у меня антенну кабельного телевидения, и матовый ящик молчал.

- Хорошо, что меня отключили от их сети, а то бы шарахнуло тебя током! - заметил я крысе и рассмеялся. - Я не плачу за фальшивую пропаганду.

Я беседовал с ней на равных, я её баловал - добрая тварь.

- Где же обещанная крыса? - поторопил меня учитель.

- Пускай кто-нибудь курицу для опыта принесёт.

Знания, полученные в "Службе спасения", меня не удовлетворили. Я разочаровался в ней и встал на путь истинный. Впереди лежали горы, покрытые снегами и стиснутые цепкими лапами ледников. На окраине леса, почти на краю земли, находился альплагерь "Солнечный". Несколько рубленных из бревен избушек и палатки. Ежегодно, едва начинался сезон восхождений, альпинисты спешили сюда жить, учиться и работать. Поклоняться горам и покорять вершины.

- Я буду твоим инструктором, - сказала мне Лена.

Пушистая лайка лежала рядом и грызла большую кость.

- Она почти подросток - малява, - подумал я, глядя на девушку. - Мой гид и экскурсовод.

- Ты зачем пришёл к нам в горы?.. Кто ты? Я - юрист по образованию, а начальник лагеря - гляциолог. Он изучает ледники и пишет научную работу о запасах пресной воды в природе. В нашем лагере самая чистая вода в мире. Отвечай?

Я начал что-то рассказывать про промышленные дымовые трубы, которые мы красили, про горячие металлургические печи - они никогда не остывают. Про свои пожухшие уши, обожжённые горячими ветрами сквозняков, гуляющих внутри труб, что устал от жары и ищу прохлады на воле.

- Прохлаждаться ты здесь не будешь, - заявила она, - и отдыхать тоже. Это я тебе обещаю.

Рюкзак у меня за спиной зашевелился. Собака оставила в покое кость и насторожилась. Моя Лариска искала дорогу на волю. Шевеля усами, она осторожно выглянула на свет, и Лена пронзительно закричала, а собака, вскочила на все четыре лапы и залаяла, истекая слюной. Лариска стремительно нырнула назад в убежище - в рюкзак, оцарапав меня когтями.

- Что это было? - спросила Лена.

- Крыса, - ответил я, вытирая кровь.

- Откуда она взялась, такая страшная?

- Из тюрьмы, - и я поспешно рассказал о том, как учился на спасателя.

- Чтобы я её не видела, - безапелляционно распорядилась инструктор.

- Она ручная и добрая...

- Я же сказала!..

Отдыха я и на самом деле не знал. Начались тренировки: изучение особенностей горного рельефа, увязка страховочной системы, верёвочные узлы. Оказание доврачебной помощи пострадавшим: учебные транспортировки больных и перевязки мнимых ран. Они проходили на новом уровне - на действительном полигоне. Хороший у меня был прежний учитель врач-патологоанатом - в лагере я многое вспомнил и закрепил трудом. Новая учёба и акклиматизация прошли успешно. Было совершено два несложных групповых восхождения, и назавтра меня ожидал ледовый маршрут с настоящей страховкой.

- Я не пойду с ним, - заявила Лена начальнику лагеря, и пояснила:

- Он слабый, очень быстро задыхается и долго восстанавливает силы.

- Ты с ним пойдёшь, ты инструктор. Это твоя работа, - сказал ей начальник лагеря.

- Он тяжелый... Если что-нибудь с ним случится, я не дотяну его до лагеря.

- Ты дашь сигнал из ракетницы, и мы поможем.

- У него старые кошки. Они не держатся на ботинках.

Брезентовые ремешки креплений у моих кошек подгнили и лопнули. Она говорила правду.

- Вы возьмёте у меня новые "буржуйские" кошки и подгоните их.

Начальник лагеря выложил перед нами всё недостающее снаряжение.

- И затем эта ужасная крыса из тюрьмы, - безнадёжно вздохнула Лена, поняв, что меня всё-таки придётся тянуть к вершине. - И сам он - чёрный, небритый и злой.

- Как я, - улыбнулся начспас, почёсывая пальцами свою косматую бороду, и обратившись ко мне, сердито добавил:

- Крысу не брать!

Вечером я долго подгонял новые кошки под ботинки. Тряс их, ударяя зубами об стену - держались. Почти всю ночь я не спал, мешая соседям, а утром был разбужен пинками: - вставай, и на сбор! Выход в четыре ноль-ноль. Про крысу я забыл. Она прижилась у меня в палатке под боком и по ночам очень часто гуляла во тьме, осваивая мир высокогорья. Каши ей было мало, но она обнаружила в соседнем доме подспорье - прошлогодние кедровые шишки. Проживающие там работники оказались покладистыми и добрыми людьми. Они терпимо относились к шороху на полках.

Подойдя к языку ледника, мы с Леной синхронно вздохнули и заглянули друг другу в душу. Проверили снаряжение: страховочную систему, "железо", кошки.

- Готов? - спросила она.

- Да...

Я не спеша развешивал на обвязке ледовые буры, карабины, оттяжки.

- Ввяжемся когда ледник будет круче... Это самая ответственная часть маршрута. Смотри, не зевай, не суетись.

- Хорошо.

Я был спокоен. Лена критически оглядела меня с головы до ног, повернуть назад было ещё не поздно.

- Вперед!.. И опусти очки.

- Не наступай на веревку! - кричала она. - Старайся всеми зубьями кошек одновременно касаться поверхности льда. И бей сильнее ботинком.

Я спешил к вершине. Двойка "А".

- Хорошо, - говорила она, - но надо быстрее...

Я менял перчатки - мокрые руки мёрзли, но титановые буры вворачивал глубоко и мёртво - у меня был хороший инструктор. Дважды я спотыкался и падал, и она - хрупкая девочка, поддерживала меня на верёвке легко и изящно, как ведро на коромысле.

- Саша! Я прошу тебя, - задыхалась она, волнуясь, - ты сгибай колени, кошками вверх - разобьёшься...

Вдруг я понял, что моя крыса находится в рюкзаке. Во время последнего падения мне послышался скрежет её когтей и слабый писк, она чувствовала себя пассажиром, которого подбрасывает на ухабах.

- Не может без меня ни часу прожить - любит, - улыбнулся я. - Не раздавить бы её - сердечную.

Солнце уже стояло высоко, когда мы перемахнули через рантклюфт и оказались на каменном склоне.

- Теперь ещё немного... Основная часть маршрута позади, - успокоила Лена.

Я аккуратно обмотал кошки рогожей, чтобы они нечаянно не поранили мою любимицу - крысу, и дал ей подышать свежим воздухом, косо поглядывая на Лену - та ничего не знала. Немного отдышавшись мы продолжили подъём. На промежуточном гребне я обернулся назад и увидел ледник иначе - сверху. Он мне показался крутым и горбатым. Я не замечал этого, пока работал.

- Ты видишь, какой подъём мы преодолели?

- Вижу.

- Ты его сделал!..

- Я очень устал.

- Потерпи ещё немного - впереди кулуар, а где-то здесь на северном склоне есть репер. Там и перекусим. Это устойчивое место от камней и снега. Геодезические знаки в горах надёжны и крепки.

Но она не находила его.

- Странно... Но все же?.. Может быть дальше?

Мы стояли на гребне и внимательно осматривали лежавшие перед нами вершины. Снег сверкал и слепил. Я щурился, бегло перебирая глазами склоны, и тоже не видел ничего похожего на знак. Только чёрная скала впереди, словно мыс, вгрызалась кинжалом в заснеженное пространство.

- Не такая она и крутая, - подумал я и на подходе к скале спросил:

- Лена, а может быть по этому камню - по его расщелине мы поднимемся наверх? Я когда-то успешно втискивался в такие места в Крыму.

- Нет, Саша, это не Крым. Это рыхлые горы, разбитые грозами. Мы рискуем попасть под камни... Но где же знак?

Медленно огибали мы по белому полю этот суровый мыс. За ним кулуар поворачивал вправо и уже до конца просматривался маршрут - до вершины.

- Нет ничего...

- Мы не туда попали, - догадалась она. - Это опасное место.

Карнизы над нами висели, как тучи, отбрасывая далёкие тени на нижестоящие камни.

- А я то, думаю, почему нет ветра? Он гуляет за гребнем... А тишина-то какая!..

- Как в морге, - добавил я.

- Ты не шути, - рассердилась Лена.

В это время крыса у меня за спиной заверещала. Я снял рюкзак и освободил её. Лена вздрогнула.

- Ты же обещал мне не брать её с нами?

- Крыса сбесилась!..

Лариска стремительно выскочила из плена на волю и, вытягиваясь по снегу, как лента, помчалась обратно за скалы, откуда мы только что вышли.

- Значит, у животных тоже едет крыша от недостатка кислорода? - заметил я в надежде на снисхождение инструктора альпинизма.

Вы видели, как спасаются восходители в горах от приближающейся опасности? Как они несутся по скользкому фирну или по шаткой морене в поисках надёжного убежища от стремительно летящих на них с неба камней? Или от лавины снега? Как они спотыкаются на ходу и падают грудью на острые склоны, поднимаются в спешке, и раненые, опять убегают прочь от смерти, надрывая при этом лёгкие и сердце? Как оно бешено колотится - воздуха мало, из носа кровь...

- Саша!.. Бежим!.. Лавина!

Крыса и нашла среди рыхлых скал ту нишу - грот, куда мы с Леной успели спрятаться, задыхаясь от боли. Спустя мгновение с неба рухнули первые камни, и целый водопад горной пыли засвистел около нашего убежища, далеко разбрызгивая липкую грязь. Толкаемая лавиной ударная волна потревожила сонные скалы. Нарастающий её шум превратился в грохот, когда неуправляемая снежная масса ухнула по месту, где остался лежать мой рюкзак.

Вскоре всё смолкло. Осторожно разгребая завалы мусора, я выкарабкался из нашего убежища наружу, выпрямился - колени тряслись. И когда мне показалось, что самое страшное осталось уже позади и в прошлом, один таки камень сорвался невесть откуда и ударил меня по каске.

Я так и не стал замечательным альпинистом. Но мне повезло. Со мной в горы ходил настоящий инструктор. Она плакала, она хлопала меня по щекам, искала пульс на сонной артерии, она рвала на мне одежду, освобождая для дыхания живот.

- Ты цела? - спросил я, очнувшись.

Липкие губы растягивались в розовой пене.

- Цела, - с облегчением выдохнула Лена.

- Тошнит...

- А твоя крыса умница!.. Она нашлась.

Лариска уже вытащила у меня из кармана кожаный футляр для очков и грызла его.

- Отдай! - потянулся я к ней.

Крыса жалобно запищала в ответ.

- А тебе жалко? - заступилась Лена. - Я думала ты умрёшь... Мне стало страшно!.. Ты хватал губами воздух, наслаждался, захлёбываясь от счастья и вдруг - метаморфоза. Упал лицом на камни и не дышишь. Еле-еле тебя я на спину перевернула - тяжёлый.

- Надо сделать пик Солнечный, - промямлил я.

- Хорошо тебя камнем ударило... Контуженный.

В лагере увидели нашу сигнальную ракету, и спасательный отряд немедленно выступил в путь. Из палатки меня в ту ночь перевели в домик, где жили инструктора. Там было тепло и уютно. Я слышал, как Лена уговаривала начальника лагеря зачесть мне это восхождение, мотивируя тем, что основная часть маршрута была нами пройдена, что во всём виновата она одна: не нашла дорогу наверх, просмотрела геодезический знак и поздно сообразила, что далеко зашли...

- Человек ведь он, в такую даль приехал. Если не его крыса - мы бы погибли.

Я лежал на спине, моя голова гудела.

- Все-таки крепко меня зацепило камнем. Пик Солнечный... А ты, Лариска, умница, ты понравилась всем. Мы с тобой ещё поднимемся в горы - наверх, и не раз.

- Удивительную историю вы мне рассказали, мой друг!

Врач-патологоанатом медленно ощупывал больное животное.

- Я полагаю, что у неё рак, и - она скоро издохнет.

Так принято говорить о животных.

- Поездка в горы не прошла для неё бесследно. Она безнадёжно простыла, штурмуя ледники вслед за хозяином, но более точный диагноз ей может поставить только врач-ветеринар, и то если ему приходилось иметь дело с крысами. А кто с ними хочет иметь дело?.. Крысы - они...

В этот момент в комнату зашёл другой человек, не слышавший этой невероятной истории.

- ...бегут с тонущего корабля! - торжественно закончил он мысль врача и рассмеялся. - Они предатели!

- Неправда! - заметил я, скрывая обиду. - Крысы указывают нам путь к спасению... Вы же не знаете эту историю.

Он достал из кармана бутылку водки и согласился:

- Может быть, вы и правы... Пить будете?

Только четыре года спустя я, наконец, нашёл время и силы опять подняться в горы и посетить альплагерь моих друзей.

- Она ждала тебя три сезона и рассказывала ученикам о странном восходителе, который на одном дыхании прошёл самый крутой гребень ледника. "И с ним, - восхищалась она, - была его верная спутница - крыса. Она учуяла неразличимый человеческим ухом треск карниза и бросилась искать спасение, а я догадалась вовремя поглядеть наверх и побежала за ней. Крысе удалось найти убежище от летящих камней и от лавины. Он обязательно вернётся к нам - мой первый ученик Саша, и с ним его подруга - Лариска". Вы бы видели, как волновались слушатели...

- Но почему она не приехала сейчас?

- Лена вышла замуж и нашла своё счастье. У неё маленький ребёнок. А вы?.. Как вы? Где ваша крыса?

Я молчал...

26 февраля 2005