Туристское творчество

Автор: Орлан Киров

Свадьбу готовили основательно.

Бабушка невесты предупредила всех самогонщиц в околотке, и за неделю до торжества весь нектар в округе просто исчез, бабушки клялись и божились, что все продали, и несчастным жителям микрорайона пришлось искать питье на других точках. Надо ли упоминать, что и сама бабушка нагнала для стола ведер пять отличнейшего самогона, настоянного на кедровых орешках.

Совсем забыл сообщить читателю, что события, описанные ниже, произошли не в двадцатых годах на юге России, а в 1984 году в самом центре Азии.

Читатель постарше конечно помнит кампанию по борьбе с зеленым змием, а вот читателям помладше сообщаю, что вино и водка тогда продавались по талонам, по две бутылки на человека.

О какой свадьбе может идти речь?! С таким количеством горячительного?

Да даже драки не получится. Только людей смешить! Да еще в ЗАГСе надо шампанское, да молодым надо вокруг города прокатиться, а перед этим еще и невесту выкупить, подружек угостить.

Так что без самогона ну никак.

Причем вся молодежь была из городского туристского клуба. Нельзя сказать, что мы занимались, сказать что ходили, тоже неверно, мы просто были. Вернее они, я то вот как раз только захаживал.

Абсолютно их не понимая, просто с ними было весело, а в горы ходить,- дураков нет!

Как раз на следующий день они должны были уезжать в западную Туву, в туриаду.

Но по порядку.

Невесту благополучно выкупили, в ЗАГСе отметились, вдоль и поперек города покатались, цветы к памятнику Ленина возложили, у статуи оленя, что на въезде в город, ухо на счастье открутили, и, выполнив положенную программу, приехали к дому невесты. Причем все они, кроме "молодых" конечно, были уже в довольно добром здравии. Гости в ожидании свадебного кортежа тоже времени не теряли, поэтому на сомнамбулическое состояние дружки жениха внимания не обратили, а зря.

После положенных тостов за молодых, за родителей за прародителей, за родственников и друзей слово дали дружке жениха.

Поднимался он трудно, долго морщил лоб, собираясь с мыслями, причем все это в гробовой тишине, и, наконец, собравшись с силами, изрек - НУ, ВСЯКО РАЗНО!

По всей видимости, в этот тост он вложил свои последние силы, потому что после этого он рухнул на стул, а потом незаметно сполз под стол.

Если до этого свадьба держалась в рамках традиций и приличий, насколько возможно, то после этого все было пущено на самотек. Бывает и более опытному тамаде трудно управлять подгулявшей свадьбой, но свадьба, оставшаяся без руководства, это просто махновский разгул.

Конечно, нашлись добровольцы, и им в какой то мере удалось предотвратить скатывание торжества в банальную пьянку, но для меня это уже не имело значения.

Я уже набрался, причем по самое не хочу, принимал участие в распитии самогона в огороде, за парником, танцевал на улице, и это меня добило. Там ходил брат жениха с подносом на голове, и наливал всем, казавшимся ему еще трезвыми, может, он принял меня за такового потому, что я сидел на скамейке рядом с бочкой пива и не танцевал?

Я пил пиво, зря конечно, смесь во мне была и без того убойной, но эта стопка меня выключила. Дальнейшее восстановлено из обрывочных воспоминаний и рассказов свидетелей.

Были пляски под гармошку со старшим поколением, пение под ту же гармошку частушек, и в довершение всего попытка отбить жену у дедушки невесты.

Пробуждение было, нет, не пробуждение, боль, стон, страшная сухость, и не только во рту, кажется, из тела откачали всю и всякую жидкость, и были звуки, кто-то тихо разговаривал в соседней комнате. Слава богу, что тихо, в таких случаях громкие звуки невыносимы. Стоп, звяканье, бульканье, хочу пить, надо встать, через не могу.

Кажется дошел, теперь заглянуть в комнату, попросить воды, остальное потом, ответ на вопрос где я, потом.

Ну здравствуй, соперничек!

Дедушка и отец невесты. Допрыгался.

Садись с нами, полечимся, часа через три молодые придут, блины готовить, а там и гости, и опять повеселимся.

Было четыре часа утра, в пять появился Копчик, он приехал на поливальной машине через весь город, думал, что он первый, и на правах первого гостя, появившегося раньше молодых, продаст им же их же блин,- не вышло, за неимением блина я уже с почти родственниками продал ему пряник.

Потом пришли молодые с дружками, сначала я не понял их возмущения, но они мне популярно объяснили, что вчера на свадьбе я напросился с ними в поход.

И что они видят?! Я еще здесь, не собран, без рюкзака и прочего…

Вызвали такси и отправили со мной дружку жениха, Казака, чтобы он помог мне собраться, и чтобы я не загремел в вытрезвитель, в таком то состоянии.

Я пытался возразить, но мое мычание и бульканье никто во внимание не принял.

Да, я опять набрался, за три часа, достаточно.

Переодеться я был не в состоянии, хорошо что хоть туфли сменил на кроссовки, вибрамы и спальник (СТ для знающих) дал Казак, и привез меня на автовокзал.

Очнулся я в Тээли.

Как я слезно умолял руковода Свету дать мне денег на обратную дорогу!

Не тут то было! Выделили мне штормовку, дабы я своим офигительным прикидом не распугал аборигенов. Посмотреть было на что, костюм тройка, рубашка, галстук.

Первый день я плелся в хвосте и канючил, давил на жалость, крыл матом всех и вся, и больше всех себя, клялся, что брошу пить, что начищу морду Казаку…

Второй день был не лучше. Мы прошли перевал.

На третий день я понял, что теперь обратного пути нет. Надо вживаться в коллектив.

Я назначен дежурным, в паре с Наташкой, их у нас в группе аж три. Завтрак назначен на восемь, выход на девять. Часов ни у меня, ни у нее.

Встаю, выдергиваю из девичьей палатки Наташку, вместе со спальником. Погода мерзкая, рассвет не рассвет, хмарь.

Готовим кашу, чай, бутеры. Будим народ. Народ хмурый, злой, завтракаем. Собираемся, снимаем лагерь, все палатки кроме той, в которой спит руковод. Сидим на рюкзаках.

Наконец Казак не выдержав, подходит к оставшейся палатке и просит Свету подняться и позавтракать, группа ждет только ее.

Какой к чевту завтвак! Шесть утва! Казак смотрит на часы…

Я думал они меня порвут.

Завхозом у нас шел Берест, по традиции, он нес вкусности и сладости. Наверное, он считал, что их у нас слишком много, поэтому он пичкал нас сахаром и конфетами при всяком удобном случае. Глюкоза это сила! Неудивительно, что на шестой день похода сахар у нас кончился.

Мы как раз подходили к перевалу Первомайский, выше зоны леса, без примусов, поэтому мы несли с собой дрова, по полену на брата, и на сестру по полешку (кто ходил с абалаком, тот поймет, что такое полено под клапаном).

Впереди летит Натаха, бегом бежит, и полено ей нипочем, и булыжник в рюкзаке.

Следом наша тройка, Берест, Казак и ваш покорный слуга, языки на плече, мужское самолюбие, чтоб его.

За нами Света, ну это просто утюг на бреющем, на одной скорости. Света, инструктор клуба, походов за спиной масса, и лидер от бога. Парни за глаза называли ее МАТЬ.

За Светой две Наташки, Ленка с Булавкой, и замыкающими идут Лева и Броненосец.

Вот и вся наша группа.

Подтянулись под перевал. Вечером сижу под перевалом, закат потрясающий, и можно им любоваться не торопясь, смотреть, как появляются звезды, причем не по одной, а все сразу, и переход от сумерек к ночи так неуловим.

Конечно, днем горы тоже красивы, только любоваться ими некогда, пыхтишь, держишь дыхание, уставившись отупевшим взглядом в ботинки впереди идущего, на привалах куришь, растянувшись на земле (если есть такая возможность) чаще сидишь на своем рюкзаке, спиной к спине, чтобы не мерзла мокрая, сбитая и уставшая бедная твоя спинушка.

Утром надо расколотить задубевшие вибрамы, поесть, и рывок на перевал.

С этой стороны он не такой сложный, высоту мы уже набрали, поэтому выскакиваем на перевал быстро, с изрядным запасом сил и времени, лепота!

Уходим с перевала, впереди Натаха, и Казак, сила и опыт, следом Света, контролирует впередиидущих и ведет слабую часть группы, Ленку и Булавку, меня с Броненосцем и Наташек, замыкают Лева и Берест.

Половину прошли, со скрипом, кое где с матами, потеряли время. Козырьки висят над нами ну совсем не слабые, и это жутко нервирует тех, кто поопытней, а нам чайникам по барабану.

Стоп, остановка, Казак зовет Свету к себе, Света командует,- так, овлы, найдите для теток надежные места и угнездите их там, отдыхайте. Леша, ну ты что, подствахуй Лену, что ты как пень, ваботай! Это она Броненосцу.

Сидим.

Казак зовет меня, спускаюсь, он кричит, кинь конец, я спрашиваю какой конец? Да веревку, я спрашиваю какую, он кричит ту, что у меня в рюкзаке, достаю, кидаю, в ответ маты. Что я такого сделал?

И чего он такой злой?

Поднимается Света и уводит нас вниз, по следам Казака и Натахи, они уже под перевалом, отдыхают на куруме. Подходим, мать его, у Натахи голова в бинтах, значит рухнула.

Вышло это так, Казак с Натахой дошли до одного проблемного места, они бы там прошли, Натаха уперлась, девчонки не пройдут, сложно, решила посмотреть чуть левее, сделала шаг, и сорвалась.

Пролетела она метров десять, упала на сыпуху и по ней съехала на край скалки, под которой метрах в пятнадцати свободного полета скальный гребешок, короче кранты.

Казак сначала попытался к ней подойти, она поехала вместе с сыпухой, нога повисла над краем.

Казак понял, что один не справится, позвал Свету, вдвоем они стали вытаскивать Натаху. Тут то им и понадобилась веревка, только он забыл мне сказать, что ее привязать надо.

Да еще бы я умел, я только шнурки на бантик умею завязывать!

Вытащили они ее, правда, рюкзак пришлось вниз скинуть, потом Казак подобрал.

Осмотрели, переломов вывихов нет, на голове ссадина кровоточит, но только кожа содрана. В общем - повезло девчонке.

Света пошла за нами, а Казак стал рану обрабатывать. Достает из рюкзака заначку, двести пятьдесят грамм спирта, хотел ей на голову вылить, она давай брыкаться, быком трелевочным его обозвала, говорит болевой шок будет, Казак подумал, согласился, хлопнул грамм двадцать для храбрости, и стал перевязывать.

Спустились с перевала, а до зоны леса еще топать и топать, пришли на место уже в сумерках. Избушка стоит, человек на трех, четырех рассчитана, мы все умотанные, быстро манки сварили, дров на ночь приготовили. Девчонки давай Натаху лечить, у нее вся левая сторона сплошной синяк, это мы потом узнали, мужики пошли палатку ставить, а вот Броненосец сломался, остался в избушке, девушки его и гнали, и стыдили, бесполезно.

Поставили мы палатку в трех метрах от избушки, и тут Казак заначку достал.

Минут через десять о ней знали все.

Сначала мы сбегали за водой, развести и запить, потом громко выскребали из котелка остатки каши, и под конец, минуте на десятой, мы запели.

Девушки смертельно обиделись, не разговаривали с нами до обеда, потом оттаяли.

Так потихоньку и дошлепали до Дустуг-Хема, приятнейшее местечко, аржаан конечно не самый лучший, есть и покруче, но концовка для похода ударная.

На следующий день шли до деревни, уши у всех вытянулись, развернулись, и реагировали на любой звук, хоть отдаленно напоминающий звук автомобильного мотора. Пешком идти ну никакого желания, до зуда хотелось в цивилизацию.

Перед деревней встретили группу двоечников из нашего клуба.

В деревенской гостинице пир горой, парни на примусе чевой-то мудрят из остатков продуктов, а еще они выкатили спирт из аптечки и командирскую заначку.

А нам кроме ста грамм медицинских и выставить нечего.

Выручила Натаха.

Она достала из рюкзака литровый квадратный штоф того самого свадебного самогона, подарок от молодой четы. Как он не разбился, ведь метров дцать летел.

Вот ведь тихушница, весь поход тащила, и ни слова!

Вечер что говорится, удался.

На вокзале в ожидании автобуса, мы просидели часа три, парни двоечники нашли четыре банки тушенки в своих рюкзаках…

Расправа над завхозом произошла немедленно. Его повесили вверх ногами под крышей автостанции, и он висел там минут пять, пока не пообещал поставить команде пива.

В автобусе было так весело, что пять часов пролетели как пять минут. У двоечников два гитариста и одна гитара, так они рвали ее друг у друга из рук…

Грустно стало только в Кызыле, и даже не на вокзале, с вокзала мы шли все вместе.

Грустно стало когда первые из нас стали отделятся от компании, и, махнув на прощание рукой, растворились в сумерках боковых улиц.

Наш поход окончен…