Творчество
Автор - Дарья Нонина (Санкт-Петербург)
Поезд, поезд, поезд Санкт-Петербург - Одесса уже ждет, ждет, ждет нас, едущих в лето, лето, лето. Мы шутим, шутим, шутим, стараясь не замечать искры зависти, зависти, зависти в глазах провожающих. Да, да, да, за вас за всех искупаемся, да, да, да, вернемся, вернемся, вернемся здоровые, загоревшие, немного уставшие, но счастливые, счастливые, счастливые. Все, все, все, пора - проводник зовет в вагон, вагон, вагон. Мы с вами, а вы с нами, мы все равно вместе, вместе, вместе. До скорых встреч, Санкт-Петербург!
Байдарки, рюкзаки, дети, пассажиры и мы, называющие себя водниками, под стук колес несемся вдаль сквозь ночь и день, через границы, пьем чай, кедрач, вино и пиво. Ходим в гости к тем, кто едет впереди поезда, Влад иногда берет гитару. Бедная Аннушка среди ночи вся промокла, ведь поезда они все старые, мудрые, чувствуют, куда мы едем. Мы едем к воде, поэтому "Вот вам вода",- сказал вагон и начал течь из-под потолка. И льет и льет, и ничего не сделать. Проводники нам жмут плечами и руки в стороны разводят - не можем сделать ничего, терпите, братцы. Мы терпим.
Гомель, якобы граница. Вот паспорта, вот мы, поставьте штампик, что мы у вас тут были. А дальше Жлобин.
Игрушки, игрушки, игрушки. Перрон не виден - одни игрушки. Тигры, зайцы, крокодилы, коты, собаки, цветы, ежи, утята покупай, налетай, бери, подешевело. Тиныч схватил за хвост крокодила и не отпускает, в подарок его покупает. Довольный, с Анютой стоит на перроне, а сколько игрушек у всех нас в вагоне. А ежиков нет чего-то и нет, нам ежики надо. Ежики, ежики, куда вы все спрятались? И вдруг появился - откормленный, мягкий, с листочком на спинке, давайте скорее, пока не отняли. И мы его взяли.
Тронулись дальше, хвастаемся друг другу. У Юли ромашка в мягком горшочке, у меня два котенка и ежик, а кто-то взял большую кошку, ну что же ребята, со зверями как-то веселее.
Опять паспорта достаем, проводница дает заполнять какие-то карточки. Ну что же заполним. Фамилия, имя, гражданство, серия, номер, рождение, пол. Встречает нас кто, так и запишем - Котовск, а цели прибытия? Пусть будет туризм. Сидим по местам, держим паспорта. У Ани взяли, у Оли взяли, у Ильи взяли, у Тиныча взяли, у доктора взяли, у Мишки взяли, даже у Феоктистова взяли у всех взяли, у меня не взяли. Да что же такое - поставьте мне штамп. Не поставили, с поезда спрыгнули, ручкой взмахнули, поезд уехал. Вот так дела! Ну ладно, до дома еще не скоро, подумаем, что будем делать потом.
Доктор, доктор, там Жене плохо! Доктор, выручи, спаси, она почти не дышит - астма. Ушел с женой и нет его. Да что же там случилось-то. Вернулся мрачный, пот отер, про себя выругался: "Все, сняли с поезда". Сняли. Определили в больницу, потом пусть едет обратно в Питер. Ушел матрос с маршрута, даже на него не встав. А капитан как хочет, пока что он с матросом, а там если будет желание и силы - догонит. Притихли все.
Утро, встаем, собираемся, пьем чай и кофе и вот он - Котовск! Солнце, листья, цветы - лето! Все вышли, ничего не забыли, стоим и ждем известий об автобусах. Пока что не приехали, но вроде бы в пути. Дедок смешной идет мимо - "Та це ви шо, квартиру с собою взяли?" он в чем-то прав, теперь наш дом, еда, уют прям здесь, в Котовске. А вот и автобусы приехали. Скоро, споро загрузились, расселись, пересчитались, поехали!
Никита рядом со мною бледнеет потихоньку, внимательно смотрит на дорогу, его мутит, бедняга! Водитель, ну что за музыку вы нам поставили? Не слышит - громко, пусть его, недолго мучиться.
Первомайск! Вынырнули из автобусов, выкинули шмотки, разбежались. Пляж заполонился нами, зазвенел железками, зашелестел гермами, загомонил разговорами. Скорее, скорее, ЮБуг нас ждет, спокойно протекая мимо, он манит нас к себе. Сашка собирает свое приобретение. Залез в шкуру и шевелится, вставляя железо на место. И нет Сашки, нет каяка - только красная куколка шевелится на траве, наверное, скоро выпорхнет на свет бабочка. Но нет, к нам снова появился Сашка. Анюта собирает "Рысь". Сегодня и на десять дней - их дебют. Сосредоточенно, неспешно, но очень споро из кучи железа возникает она - будущая гроза рек. Изящная, красивая, рожденная в союзе любви и опыта, эта лодочка станет потом предметом зависти многих, но это потом, а пока что она - только лодка, на которой пойдет Аня. Тиныч сопит и наматывает круги вокруг своего судна, успевая при этом замечать, что происходит вокруг, изредка давая свои комментарии. Я сижу и борюсь с геркулесом "Экстра", который не хочет помещаться весь в бутылку. Да ну его на фиг, у нас нет картошки и много чего еще: надо пойти в город и купить, пока есть время и возможность. И вот мы пошли в город. Пять человек в поисках еды, обувки и прочих мелочей без которых поход теряет смысл. Что за странный город этот Первомайск? Овощей нет. Картошки нет - она в погребах, никто за ней не полезет. Капусты тоже не наблюдается, а та, которая вдруг обнаружилась в магазине, больше была похожа на брюссельскую. После скитаний узнали, что есть еще центральный рынок, где все должно быть. И вот что странно, времени всего 14 часов, а рынок уже начинает сворачиваться. Бегом, бегом, чтобы успеть… куда спешат? Ну, вроде закупились, упаковались, поели, пора на старт! В гидрахе жарко, хочется пить. Витя жует огурец, приходится у него немного огурца подрезать. Благородно, уверенно, Витя дает мне в дорогу другой огурец со словами - а вдруг пить захочется, похрустишь. Не веря своему счастью, хватаю его и тащу к лодке, бросаю на дно и говорю: "Ну все, можно и стартовать". Пляж опустел. Остался один примятой травой и следами на песке, которых скоро тоже не станет.
Спокойно, не торопясь, гребем вперед, разминаем руки, привыкаем к веслам. Опять заново все, заново, как будто и не было занятий всю зиму. Какое неудобное весло - длинное, неповоротливое. Такая же жуткая огромная лодка, плохо откликающаяся на наши приказы. Ноги проваливаются куда-то в нос, упереться не во что. Кошмар! Но обещают, что это не надолго, небольшая плотинка, первый Мигейский и ночевка, а потом дневка, потом еще дневка, а потом посмотрим. Санька со своей командой сосредоточенно идет вперед - у него в этом походе сложная задача - обнести все пороги. Витус с Вовкой вяло машут веслами, сегодня они отдыхают. Семинар остался позади на построении, ворчливый, взопревший в гидрахах, недовольный тем, что не пускают на воду, а придумали какое-то построение. По берегам стоят, сидят, лежат люди и ошалело смотрят на высадившийся десант на почти тридцати лодках разного калибра. Лягушки же напротив, совершенно не обращают внимания ни на что и продолжают заниматься собой и продолжением рода. Солнце греет, ласково поглаживая непривычную бледную кожицу на руках и лицах. Вот впереди и зашумело тихонечко, пора бы каску застегнуть, да и на берег вылезти, посмотреть на это.
Это… я не поняла до сих пор - что это такое было, но красиво и по всей реке. Ровный скат с бочкой внизу. Ух! Прокатимся! Как и всегда руками все машут, туда-сюда указывают, линию движения намечают. Ведь, если чуть сюда - камень торчит, или не камень, но что-то неприятное, а если туда, то и подраться можно, а в самом начале похода как-то оно не хочется драться. Первым пошел каяк, как маленький разведчик. Скатился, ухнул в бочку и вылетел с другой ее стороны. Каякер, отфыркиваясь, кричит, что все отлично, чисто и можно спокойно проходить. И пошли один за одним, один за одним. Фотографы кого-то фотографируют, кому-то не достается вспышек. Витус растерянно смотрит на это препятствие, но потом машет рукой, мол, фигня и, взяв Вовку, пошел садиться в лодку. Мы тоже пошли, оставив москвичей сигналить с берега на всякий случай. Тихонечко, крадучись вышли из-за поворота, смотрим на воду - ничего не видим - гладь да тишь, только там, чуть впереди приглушенно шумит сваливающаяся вода. Смотрим на сигнальщика. Правее, теперь левее, еще чуть левее, все, можно и грести. Мощно, несколькими гребками разгоняемся, ухаем, врезаемся в пену и, отфыркиваясь, вылетаем. Мокро, свежо, весело, хочется еще, но лодку лень затаскивать наверх. Один за одним все прошли, смотрят, как проходят следующие, обсуждают, делятся впечатлениями. А вот и Семинар подоспел. Высыпались из лодок. Посмотрели и пошли один за одним, один за одним. Вот Юля с Олесей - единственный женский экипаж, не считая гордой одинокой Аннушки, свалился, да куда-то не туда, дальше зарулился и сел на мель. Возня, попытки слезть с камушка, а потом все-таки пришлось вылезти из лодки капитану. Пришлось, а что делать - надо идти дальше. Вроде все остальные прошли благополучно, но мы этого уже не видели - ушли, оставив Семинар на ругающегося периодически Тиныча и юркую, везде поспевающую Рыську на "Рыси".
Красиво здесь. Берега поднимаются ввысь, гладкая вода отражает в себе зеркалом небо, деревья, людей. Куда дальше? Хитрый Буг пытается запутать, манит нас влево или вправо - не понять. Слева вроде протока - кричат слева, да нет же - справа надо - кричат справа. Стоим, ждем, когда найдут дорогу, шутим, Мишка рассказывает как они в прошлом году тут же глючили, но куда пошли в итоге - не помнит. Сашка вылез из каяка, полез на деревья смотреть, куда дальше. Все расползлись по глади воды, положили весла и ждут выхода, ведь должен он быть! А пока что можно и подставить лица вечернему солнцу, послушать еще не надоевших лягушек и мысленно показать языки тем, кто остался там, на севере в холодах. Но вот выход найден, и мы друг за другом пошли дальше.
В тростниках, весело шумя, спрятались хитрые перекатики и поджидают нас, смело идущих вперед. Где-то здесь же спряталась и первая ступенька первого Мигейского порога, не влететь бы в нее неосторожно. Но как ни старались, а все же влетели. Лихо уворачиваясь от выпрыгивающих камней, свалились вниз, где встретили Макса с его командой на флаях. Влёт прошел удачно, и мы, почесав головы и пожав плечами, пошли дальше - ко второй ступени, которую все-таки вылезли просматривать.
Вода с шумом переливается с камня на камень, устрашающе пенится и как будто говорит, ну что, кто смелый? Все смелые, только немного боязно все-таки. А пройти надо - там скоро и привал будет. И вот пошли первые смельчаки на флаях. Перекатились, облизывая камни гусеницами по порогу, а мы стоим и смотрим - им-то что, у них вон какие суда, а у нас ведь байдарки. Вот, наконец, Слепцовы махнули рукой и пошли прокладывать путь, пролетели по-над камнем и ухнулись в бочку, откуда выгреблись довольные и мокрые. после них одни за одним пошли туристы, кто правее, кто левее. Вот пошел Коля с женой, да и сел на камни. Дрыг-дрыг, а слезть не получается. Машут друг на друга руками, видимо, ругаются. Не выдержала женщина, вышла посреди порога из лодки, взяв самое ценное - косметичку и книжку, да так и осталась стоять на камнях. Коля же спокойно в гордом единении с собой прошел до конца, чтобы потом вернуться и вытащить жену на берег. Вот пошли Илья с Настей. Зашли, разогнались, и вдруг нос байдарки вздернулся вверх, налетев на коварный камень. Но скорость, скорость спасла - как с трамплина, слетели в бочку и, довольные, зачалились к берегу на страховку и на фотографирование. Коле тоже дали фотоаппарат с просьбой пощелкать. Коля, как человек ответственный и старательный зашел в воду, уперся коленями на камень и начал фотографировать. А вот и чета Андреевых пошла. Пошла, пошла, да в Колю-то и влетела, чуть не покалечив. Посмеялись, извинились и встали отдыхать. Тут откуда-то вылетел Владушка на каяке, посвистел мимо, да и кильнулся в самом конце. Но ничего, встал, отфыркался и спрятался в тростниках. Следом за ним все шли и шли люди через порог, а мы стояли и смотрели, и думали. Пока думали, на том же месте, где лег Владушка, перевернулась красная байдарка младшего Феоктистова. За головы схватились все - Феоктистов старший, Владушка, мы. Но лодку вытащили быстро, оперативно, как выяснилось потом, причиной оперативности послужило красное вино, которое в этой лодке было.
В общем, шел народ, а мы чего-то стояли. Но вот все-таки рукой махнули - ну его, что-нибудь да придумаем - да и пошли садиться в лодку. Господа матросы! Обращаюсь к вам! Не садитесь в лодку, пока не сделаете ее удобной. Не поленитесь на стапеле подложить что-нибудь под попу, чтобы не низко было, не поленитесь придумать себе упоры под пятки, чтобы не проваливаться в него, тем более, если идете с новым, непроверенным капитаном. Садясь в лодку, я поняла, что у меня началось полнейшее раздвоение личности. Одна личность шипела и плевалась: да мы этот порог сейчас на флаг порвем! Вторая же кряхтела и стонала: какое дурацкое весло, как же неудобно сидеть, никак не распереться, да за что мне такое наказание! Вот таким образом мы втроем в порог-то и пошли: Мишка и две мои личности. Зашли мы нормально, как и хотели, свалились с камня как и хотели, а вот потом пошло как-то все не так. Я с ужасом смотрю, как лодку несет прямиком на камень, который должен был остаться слева. Я пытаюсь выдать дуговые слева, чтобы отгрестись (это работала моя первая личность), но суетно как-то получалось, неправильно (это вторая личность, видимо, глаза закрыла). Вдруг капитан орет "ГРЕБИ!!!" тут на меня ступор напал (видимо, личности обе ошарашились) - как греби, если впереди камень? надо же вправо грести, зачем прямо? так и вертелись эти вопросы в голове, а весло вертелось как-то мимо воды в непонятном направлении, но все же больше слева (видимо первая личность все-таки перехватила первенство, да поздно). В общем, много или не много нам не хватило, но не хватило: налетели на камень левым бортом, да струей потом к другому камню и прижало все остальное. Так и встали поперек порога на двух камнях. Что делать? В правый борт вода лупит, слева под попой камни торчат - через них не перепрыгнуть. Вот тут-то мои личности совершили главную ошибку (видимо, совсем с ума сошли, а я их не остановила никак) - откренились от камня, подставляя борт лодки под струю, чем та и не преминула воспользоваться. Мишка сзади орет "ногой крен держи", я начинаю злиться - а чем по его мнению я крен держу? Что я зря к Филу ходила, наверное знаю, чем крен держат. "КРЕН!!!"- орет мой капитан, и этот крик был последним - лодка перевернулась.
В этот момент обе мои личности сбежали совсем, я перестала понимать - что происходит в этом мире. Меня прокрутило под водой, шарахнуло об камень, на одном из которых мы сидели, но к счастью, в этот момент я все-таки вылетела из байдарки. А потом я совсем начала терять ориентацию. Помню только, что весло держу, пытаюсь встать, меня сшибает водой, я снова пытаюсь встать, вернее хоть голову выдернуть на поверхность, чтобы понять, где я и куда меня несет, вроде в какой-то момент даже получилось, но вдруг что-то ударило меня в грудь, опрокинуло на спину и прижало к дну. Я лежу под этим и пытаюсь вернуть хоть одну личность, но не получается, пришлось отпустить весло. И вот тут моя натура вновь стала цельной, и я сообразила неожиданно для себя, что я - под водой, на мне стоит, скорее всего, нос байдарки, в который хлещет вода, а там у меня непривязанный огурец! он же уплывет! От этой мысли мне стало как-то не по себе - жалко же этот огурец, и я начала пытаться себя как-то освободить. Да не тут-то было - поднять вверх эти полтора центнера воды я не могу, вбок они тоже не спихиваются, а огурец уплывает. Тут я вдруг придумала, что надо все это через, так сказать, голову делать, а не через другое какое место. Ну и сделала - сняла с себя эту пакость, сняв при этом каску и чуть не поломав нос, да и всплыла на поверхность. Оказалось, что здесь на самом деле было мелко, даже не по пояс, поэтому я спокойно побрела к берегу, выловив по дороге весло, каску и не успев выловить бутылку с водой, потому что на нее не хватило рук.
Не доходя до берега я остановилась и дальше пойти не смогла, мне вдруг пришла дурацкая мысль в голову - а что, если бы лодка уперлась мне в шею или, например, в переносицу, или шарахнула бы в солнечное сплетение? думаю, что спасжилет "ЧАПАЙ" мне не помог бы в таком случае. Зря, очень зря мне эта мысль пришла в голову, потому что на меня нашел сначала ступор, а потом начался такой колотун, что я не то что куда-нибудь на берег выйти, я пошевелиться не могу. Девчонки бегают по берегу, кричат - "Вылезай!", а я не могу, пытаюсь им сказать, что это не от холода, да не получается. Наконец, как-то удалось меня выволочь на берег, мне пытают пихнуть флиску, чтобы я оделась, а мне как-то неудобно - я мокрая, флиска сухая, да еще и чужая, но после минут пяти препирательств все-таки я согласилась ее одеть. Действительно стало теплее, но колотун так и не захотел проходить. А что капитан? а капитан с помощью Коли отлил байду, поставил ее на воду и стоит курит, болтает о чем-то, смеется. Что? Смеется??? Нет, во дает! Смеется, когда мне хреново, мне плохо, я чуть не того, а он…. Но мои мрачные мысли прервал Никита своим вопросом "Зачем ты от камня-то кренилась? надо же НА камень!" Вот тут я задумалась, а действительно, почему же так получилось? Почему, пройдя три похода, я дожила до четвертого и такую сделала ошибку. Неужели никто не учил? Или обходилось как-то без таких ситуаций? Да нет, вроде Сергей Федоров на Мсте как-то объяснял год назад. Видимо, не закрепилось это. Умбу мы вообще шли так, на удачу: первый поход, ничего не умеем, ничего не понимаем, идем, любуемся красотами, проходим пороги - здорово, обносим - тоже ничего. Потом в Лосево вроде как тренировались чему-то, но все больше катались все-таки и килялись, хоть и не хотелось, пока добрый человек не рассказал, что такое крен и куда его надо держать. Прошлогодняя майская Мста вообще какая-то странная была - больше запомнились посиделки у костра, какие-то разговоры, чем вода. А Кереть … не хочу про нее - не самый был удачный для меня поход, хоть и без килей. В общем да - не отложилась эта информация, что крен на препятствие надо держать, не отложилась. Пока суть да дело, а ведь дальше надо идти, колотун нервический вроде отошел, стало холодно, все Мишке кричат - вези ее в лагерь, да поживее, а я не могу грести - чего-то левые ребра побаливают неприятно и лопатка вроде, не понять пока что, но грести больно. А Мишка важно кивает головой, мол, везу а сам мне говорит - "давай москвичей подождем, посмотрим". Я ему говорю - "чего смотреть, их страхуют, пойдем", а он вдруг и говорит - "тем более, что они уже идут". И действительно - идут. В отличие от нас, они прошли пристойно, по словам капитана и остальных. Я не видела, потому что в это время смотрела на черную табличку над порогом, которую вдруг увидела и думала, а какую бы придумали бы мне табличку? Тут страхующие, увидели, что мы еще здесь начали кричать на капитана и замахиваться на него веслами, чтобы он быстрее вез меня к лагерю. Эти крики и махи заставили меня отвлечься от дурацких размышлений, и мы пошли на стоянку.
Кое-как выбежав на берег, я с воплем: "Налейте мне, налейте!" потрусила к заманчиво горящей лампе Макса, прямо как бабочка какая. Ну, они, конечно же мне налили, назвав юной алкоголичкой, но я, выпив, сказала им, что я не без повода тут глотаю огненную жидкость, а очень даже по поводу и вкратце рассказала происшествие. Они мне вроде даже посочувствовали, а МариБори сказала - надо тебе доктору показаться, мало ли чего? Поблагодарив добрых людей из дутиковой команды, я пошла переодеваться, глотнув по дороге из горлышка еще волшебной жидкости, которую дали мне москвичи. В общем, день закончился неплохо, как говорится - все живы, может, не совсем здоровы, но и ладно. Главное, что мы все тут, на этом острове, на этой речке и в этой стране!
За ужином немного с Мишкой поразбирались в ситуации - кто чего не так и наоборот - кто чего и так. Мишка рассказал мне взгляд с позиции "над водой" после того, как я ему рассказала взгляд "из-под воды". В общем, оба взгляда были достаточно стрёмными. И вдруг я вспомнила некоторые детали и спросила: мы должны были камень слева оставить? получив утвердительный ответ, я тогда уточнила - а чего же ты греб прямо и меня заставлял? (но мне стало гораздо легче - я ничего не напутала и поступала в той части вроде как правильно) Разобрались и с этим, а потом он спросил - зачем я кренилась от камня (как они мне все надоели с этим вопросом за тот вечер), когда он даже кричал мне, чтобы я держала "крен НА камень!!!". Тут я не смогла какое-то время понять - он шутит или издевается, о чем и спросила у него, - ведь там, в пороге он мне кричал (своими ушами слышала) - "ногой крен держи!!!". Посмотрев несколько секунд друг не друга, мы рассмеялись, а что оставалось делать, если вода так искажает человеческую речь?
Следующий день начался довольно рано, в силу того, что некая пичуга надумала петь нам песни. Все бы ничего, да только голосок у этой пичуги был оглушительный, да и пела она прямо рядом с лагерем. Это пение началось около четырех утра и продолжалось, наверное, до полудня. В итоге, мало кто с четырех нормально спал. Я отлежала себе левый бок, потому как спать могла только на нем, по крайней мере, он в таком положении не болел, наслушалась пичугу, которая затмила собой лягушек и вылезла из палатки что-то в районе восьми утра, погрызла тот самый огурец, который так и не уплыл, героически борясь с водой. Как ни странно, но кто-то уже не спал, разводил костер, грел чай. Через пару часов, после завтрака, начался новый день. День отдыха и ожидания Семинара, который встал на ночевку над Мигейским и сегодня должен будет его пройти и спуститься к нам на тренировочную базу. Команда Разживина после завтрака встала на воду, чтобы идти покататься на пороге на пустых байдах, мне же на воду как-то совсем не хотелось, тем более, что меня намазали какой-то чудодейственной мазью, которую выдал добрый Слепцов. Начался день безделья и ничегонеделанья. Кто-то пошел загорать, кто-то спал, кто-то пытался ловить рыбу, в общем, все занимались различными полезными делами. А потом где-то рядом с обедом пришел и Семинар. Тиныч сказал, что в общем, все нормально, все живы. Юля рассказала, что ей отомстил Слава за меня, кильнув в пороге, да так, что ей пришлось с очком выдираться из лодки. Потом Слава мне рассказал, что он рассчитался с Мишкой, искупав Юлю, потом Макс и МариБори сказали мне, что Юля была выкупана в пороге Славой. В общем, событие было просто потрясающим, но никто не знал, что я уже сразу все поняла, но пока что не скажу в чем тут дело.
День начинал тихонько клониться к вечеру, и мы с Мишкой решили сходить в село, купить какой-то еды и заодно посмотреть - есть ли домашнее вино и конечно же, попить пива.
Как мне нравятся маленькие городки и деревеньки! Все чисто, аккуратно, деревья все побелены, заборы покрашены. Люди с любопытством смотрят вам вслед, здороваются с нами, улыбаются. Спрашивают - откуда, чего-то начинают рассказывать. Забавно смотрятся сторожевые собаки в этой деревеньке. Этакая низкорослая помесь, с виду чем-то похожая на хорьков, наверное, только покрупнее, сидят на цепях, которые их пригибают к земле и лают на прохожих. Такое впечатление складывается, что на Украине даже и не знают о том, что бывают большие собаки, которые более уместно смотрелись бы на таких цепях. Мы с помощью местных дошли до магазина, который вечером переселяется в бар. Там мы взяли вина с собой, купили себе по пиву и сели за столик, чтобы просто посидеть, так сказать, в цивилизации. Сидели, болтали, обсуждали дальнейшие планы по прохождению Буга, дальнейшие планы по прогулке в Одессе, что будем делать с лошадью в Питере, ну и много чего другого. Посудачили о Витусе с Вовкой, которым придется скоро идти вперед одним, совершенно не зная реки, не имея ни описаний, ни карты, а Вовка к тому же не имеет никакого опыта на воде. Решили, что им не мешает потренироваться с семинаром, допили пиво и пошли обратно к лагерю. По дороге вдруг решили распить еще пива, которое прихватили так, на всякий случай. Сели на камни на взгорке и продолжили разговоры, наблюдая за наступлением ночи. Лягушки все так же и продолжали петь свои серенады, на противоположном берегу, то есть на острове, где все наши готовились ужинать, робко начинал разминаться соловей, но, видимо, постеснялся и замолчал. Луна, взобравшись на небо осветила все чудным, призрачным светом. Мы, наконец, допили пиво и пошли к берегу, чтобы вызвать себе перевозчика на тот берег. В голову мне пришла песня Пугачевой "Паромщик", которую я и начала орать. На противоположном берегу показались фонари, два, три, семь, десять. Они начали нам моргать и подмигивать, приглашая к себе. Вскоре появился и перевозчик в лице Димки, который ворчал - "какой-такой паромщик еще? сами вы паромщики", но все-таки не бросил нас на произвол судьбы и перевез к лагерю. Тихонечко посидев у костра, все так же тихонечко разошлись по палаткам. Где-то в отдалении бренчала гитара в лагере Владушки-Феоктистова энд компании, вдалеке за поворотом шумел следующий порог - второй Мигейский или Красные ворота. Нам предстоит его пройти чуть позже, когда мы пойдем вперед, оставив позади Семинар и хороших людей, примкнувших к нему на эти праздники в этом походе.
Утро было сносным - похмелья не было, пичуга так же кричала, лягушки все так же предавались страсти. Разве что в нашей команде сегодня отстреливалась первая ступень - Витус с Вовкой. После завтрака Витус уточнил дальнейший маршрут - что их ждет страшного впереди, что их не ждет. Вовка сфотографировал на цифровик карту, чтобы можно было хоть как-то ориентироваться, а потом они быстро собрались и вроде как уже пошли. Я взяла у Вовки фотоаппарат, чтобы сфотографировать их на этом пороге, ведь потом точно будет некому, мы с Мишкой экипировались для выхода на воду, взяли лодку и пошли их ждать. Ждали мы их долго. Солнце медленно поднималось все выше, припекая наши тельца, затянутые в гидрахи. Я от нечего делать фотографировала воду, прорубающую себе дорогу между камней, но вот, наконец, они появились. Хорошо пройдя входную шиверу, чисто войдя в плес, они пошли штурмовать слив, да как-то не в ту сторону. Я была уверена, что они пойдут ближе к левому берегу, а они пошли где-то посередине и влетели аккурат на огромную обливную плиту, на которой и встали с налета.
Вот тут я их и начала фотографировать и так, и этак, успела сделать несколько неплохих и один просто отличный кадр, когда они наконец-то слезли с этого чемодана. А потом мы все решили посмотреть на порог с высоты скал и, переправившись на другой берег, полезли ввысь. Камни, нагретые солнцем, огрели нас своим теплом, но мы упорно ползли и ползли вверх, пока не выползли. Какая красота открылась нам, сумасшедшим туристам, не побоявшимся высоты. Слева широкой пенистой лентой простерся Буг, а по ней снуют маленькие лодочки, в которых сидят курсанты Семинара и тренируются, тренируются под чутким руководством Тиныча и Аннушки. Прямо под нами, атакуя скалу бурлит "интеграл", где тренируется команда Разживина. Вот кто-то нас заметил, помахал рукой, мы помахали в ответ и стали смотреть на тренирующихся. Я все искала Сашку с Ольгой и наконец, я их нашла. Но о, ужас! они на траверсе сели на два камня, точно так же, как совсем недавно сели на камни мы с Мишкой! Они сделали все точно так же - матрос откренился от камня, капитан схватился за камень (мелькнула мысль - почему-то он знает, куда крениться), но тут произошло что-то непонятное - матрос вывалился из лодки, капитан все так же сидел, держась за камень, дальше совсем ничего непонятно, но… Байда, можно сказать, моя родная Байда, с которой мы прошли три реки, с которой бороздили валы Лосево, с которой прошло, как мне кажется лет десять жизни (хотя прошло всего около 2 лет) плывет по реке вверх брюхом, неестественно изогнувшись, выставив под солнечные лучи поломанные ребра. Сашка плывет рядом с ней, пытаясь поддержать утопающую и подгрести к берегу. Семинаристы бросились к ним на помощь и все-таки вытащили беднягу. Вот тут и созрела эта мысль, которая начала биться после первого Мигейского - это байдарки мстят за своих матросов.
С этой мыслью я спустилась со всеми остальными вниз, Витус с Вовкой переправили нас на тот берег, помахали нам рукой, мы помахали им, и все разошлись. Первая ступень пошла вперед, к Южноукраинску, Вторая ступень пошла к своей байдарке. Немного с опаской я села в лодку, все-таки побаливает травмированная часть, но вроде после того киля капитан мне подпихнул под седушку тент, и стало гораздо удобнее. Ладно, решила я - чему быть, того не миновать, да и народу вроде как много, вытащат, если что, да и байдарка пустая. И мы пошли вниз к интегралу. Вот это, я понимаю, покатушки! Валы, валы, валы. Совершенно неожиданные, косые и прямые, небольшие и побольше, все как один мокрые и задиристые. Вошли в "интеграл" чисто, пролетели по нему и решили немного потренироваться, так сказать. Народу - уймища. Лодки, каяки, катамараны. Протока узкая, мощная. чем-то мне напомнила Волчью, разве что теплее, нет моста и никто не кричит в мегафон с берега. Да и байдарка вместо каяка. Но меня надолго не хватило - сначала начала ныть левая сторона моего тельца, а потом меня укачало, когда капитан решил "поколбаситься" на валах. В общем, минут через 20 все собрались и пошли к лагерю на обед.
Вторая половина дня была ознаменована ничегонеделаньем, потому что на воду я отказалась идти категорически, а Мишка тоже заленился. В общем, мы пошли в другой населенный пункт под названием Мигея, в надежде найти овощи для салата, питьевой воды, домашнего вина, да и просто немного убить время и посмотреть окрестности. Мы составили компанию Коле Яковлеву, который шел за таким же набором. Домашнего вина мы не нашли, пришлось покупать бутылочное. Вся питьевая вода была газированная, поэтому брать не стали. А вот с овощами нам неожиданно повезло - нашли три помидорины, которые тут же и схватили, справедливо посчитав, что на шестерых человек это достаточно, а на одиннадцать, которых представлял собой Николай, маловато будет. По возвращении я насела на капитана с просьбами пойти на рыбалку, потому что завидно смотреть, как Никита таскает к ужину рыбу, они ее жарят и аппетитно жуют, а мы, как дураки, ломаем голову - как бы разнообразить рацион? Не буду рассказывать, как мы долго искали подходящие палки для удилища, как мы спорили - кому идти к Феоктистову за крючками, как мы долго копали червей, став причиной различных шуток и шуточек, как мы брали взятку с Альбертыча, обещая его перевезти к лагерю за удочку, на что он очень удивился и сказал - да кто же вам мешает ее взять? Думаю, что не надо говорить, и так все знают, что самый блюститель частной собственности - МариБори, которая меня вогнала в краску за мое робкое высказывание о том, что Альбертыча все равно нет, и когда будет - неизвестно. В общем, все это затянулось на несколько часов, по прошествии которых, мы с Мишкой все-таки поставили лодку на воду и пошли на промысел….
Зеркальная гладь воды отразила в себе лодку, нас, берега, аиста, прогуливающегося спокойно по противоположному берегу и небо. Огромное, глубокое южное небо. Навстречу прошмыгнул Никита, видимо, где-то сеть поставил. Лягушки выводят рулады не переставая. Им совершенно не интересно, что мы хотим наловить рыбы, что к земле потихонечку подкрадывается ночь, высылая вперед себя десантом короткие сумерки, что где-то далеко есть другие реки, озера, болота. Им все это неинтересно, а мы, закинув удочки начали ждать клева. Клёв так и не пришел. Тогда, оглушенные разгоряченными лягушками, мы потихонечку развернули лодку носом по течению и потекли вниз, к лагерю. Из-за ветвей вышла Луна. Сегодня она была особенно хороша - полная во всей своей полноте, одевшая платье из золотой парчи, она величественно пошла вверх, освещая все теплым светом. Наша лодка бесшумно плыла по лунной дорожке, а мы заворожено смотрели на луну. "Интересно, что будем сегодня ужинать?" - вдруг пронеслась в воздухе мысль. "Ну, точно не рыбу, а жаль" - точно так же донеслось в ответ. "Только бы москвичи наши не придумали варить гречу, а то я без ужина останусь" - произнесла я в раздумье, продолжая смотреть на такую непривычно-теплую луну. Наконец, мы зачалились возле лагеря и подошли к костру. "Как улов?" - донеслось со всех сторон. "Да отличный улов! полный ноль!" - ответили мы и заглянули в котелок, где варился ужин. Грустно вздохнув, я отошла к компании Макса, потому что в котелке варилась греча. Отдав удочку хозяину, я немного посидела у гостеприимно горящей газовой лампы, послушала сетования Тиныча, который все никак не мог успокоиться после тренировок, мол, что за курсанты! что за курсанты! боятся и боятся. Эх! не то нынче пошло время. Рыська периодически разливала по стаканам домашнее вино, которое они с МариБори какой-то только им известной таинственной манипуляцией-таки выудили из местных жителей. Хорошее вино, но по мне все-таки кисловато, поэтому я продолжила пить пиво. Пытаясь выудить секрет добывания вина, Альбертыч с Тинычем дошли в разговоре до небольших странностей, как то: пойти вместе с женщинами завтра в Мигеи, а самим посмотреть на кур. Пока они рассуждали как же это лучше сделать, пиво у меня закончилось, и я, поблагодарив хозяев, пошла к нашему костру, чтобы залить кипяточком на всякий случай купленные пакетики быстрорастворимой лапши. Ольга Андреева жарила оладушки, в воздухе плыл запах жареной рыбы, которую опять выцарапал из сетей Никита. Ужин шел своим чередом. И кто бы мог подумать, что, сварив гречу, москвичи устроили мне праздник живота. Сначала мне достались оладушки, потом я съела лапшу с тушенкой, потом мне досталась даже и рыба, от которой отказался Сашка Юрич, сказав, что не особо ее любит из-за костей. В общем, жизнь начала приобретать интересные краски, к которым добавились прелесть украинской ночи, ощущение сытости и нетерпение ожидания. И вот оно настало - время "Ч", то время, когда край луны вдруг начал деформироваться, отступая от наползающей черноты.
Медленно, упорно тень Земли наползала на Луну, шаг за шагом поглощая красоту и руша идеал очертания. Все высыпали на берег, чтобы лучше видеть тихую, упорную борьбу. Кто-то схватил фотоаппарат, кто-то просто молча смотрел на то, как чернота наползает все больше и больше, закрывая отраженный свет. И вот остался только узенький-узенький серпик света. И в этот момент Южный Буг погрузился в странную тишину, в такую тишину, когда резко и внезапно замолчало все живое, даже безумствующие лягушки. Но вот серпик тоже исчез и на небе осталось только темное, чуть красноватое пятно. Это все, что осталось от луны. И вдруг в голову пришла мысль - на поле, скорее на поле, чтобы посмотреть на небо. Сколько же там должно быть сейчас звезд! На поле уже стояли люди, задрав головы и, восхищенно вздыхая, во все глаза смотрели на черное непроницаемое небо, усеянное миллиардами звезд. Таких далеких, таких разных и таких одиноких в своей массе. "Интересно, а Витус с Вовкой смотрят сейчас затмение? Да и вообще - где они сейчас? ушли, зная о маршруте только по объяснениям прошлогодних участников похода. Вовка впервые в лодке. Витус, конечно, человек надежный, но кто знает… всякое может быть. Ну да ладно, все равно сейчас ничего не узнаешь, а завтра мы тоже снимаемся и уходим вперед". Луна еще продолжала прятаться за тенью, а мы потихонечку пошли по палаткам. Завтра нас ждет много интересного. Тех, кто остается - соревнования, тех кто уходит - новые изгибы, перекаты и пороги Южного Буга.
Утро обрадовало нас солнцем и огорчило ветром. Мы не торопясь собрались, сели в лодки и пошли. Впереди нас поджидал второй Мигейский порог, тот, который называют еще Красными воротами. Отфыркиваясь от воды, приостановились в отстойнике, после чего ухнули в последний слив порога и, помахав всем рукой, пошли вперед. Идти не так и много, но ветер с каждым гребком рушит наши планы дойти быстро. Странно, но почему-то я не могу припомнить попутного ветра, как ни подует, так все в лицо норовит, да чем сильнее, тем лучше - для него, конечно же, не для нас. Вот так вот ворча, морщась от брызг шли мы дальше и дальше, пока не увидели медленно ползущий вдоль берега катамаран четверку. Мужики на веслах уже просто работали из последних сил, а кат практически не шевелился. Вот тут в очередной раз мы прочувствовали преимущества байдарки. Обогнав катамаран, посочувствовав еще раз дядькам, мы двинулись к запланированному месту обеда. Солнце, которое уже почти совсем было спряталось за облаками все-таки решило нас немного порадовать и выглянуло. Мы сидели в тени кленов, жевали бутерброды, болтали обо всяком, но время тикает, а нам бы дойти еще до места ночлега надо бы. Как не хочется двигаться, но надо двигать. Мы напоследок набрали воды из какого-то ручейка, решили, что она чистая и ни с каких полей не течет, а течет из самого настоящего родника, хотя и вкус у нее мягко говоря, как и у всей воды на Буге известковый, проверили ничего ли мы не забыли и пошли дальше.
Буг, кривясь и заигрывая, вел нас вперед и вперед, то заставляя, скрипя зубами, бороться с ветром, порывы которого иногда чуть не рвали весла из рук, то предлагая немного поразвлечься на своих перекатиках, так и норовя подсунуть под брюхо байдарки камушек да побольше, да поковарнее. Мы не сдавались и гребли, гребли и гребли. Солнце решило, что хватит нас баловать и совсем ушло за облака, оставив нас на попечение ветра и воды. Вечер все стремительнее и стремительнее приближался к трем байдаркам, дразня и заставляя работать и работать. Я затянула свой спасик с таким странным названием "Чапай" как могла туже, чтобы подавить все нарастающую, ноющую боль и продолжала махать и махать веслами. И вот мы наконец прибыли к месту ночевки. Прибыли, да не совсем - нас и отдых разделял порог, шумевший рядом с развалинами Львовской мельницы. Какой же он? чем нам грозит? И мы вылезли смотреть. Побродив по берегу, попытавшись подойти к порогу поближе, чтобы увидеть хоть что-то во все сгущающихся сумерках, мы поняли, что надо идти скорее вперед, иначе рискуем дождаться ночи и, скорее всего, дождя. Вперед пошли первые, потом вторые аккуратно по правому краю стоячих валов, а потом пошли и мы. Крадучись, мы подошли к сливу, слились и, набрав скорость, прошили все валы насквозь. Ну, капитан, не ожидала я от тебя такого, не ожидала! "Ну, я же не буду говорить заранее, что мы в самую чачу полезем, вдруг матрос испугается?" - смеется Мишка. Ничего себе, испугается - как топить матроса, так он не испугается, а как по валам идти - испугается. Что я в Лосево ни разу не была, валов не видела? Фу, спокойно, только спокойно. Что ни говори, а ведь понравилось! Понравилось, черт побери, что еще хочется! Да только вот первое - обносить лень, лагерь надо ставить, да и дождь вроде как собирается.
Москвичи морщат носы, предлагают идти дальше, капризничают. Мы с Мишкой втолковываем им разумные вещи про ночь, про возможное отсутствие стоянок впереди, про то, что навозом пахнет только здесь, у воды, а если подняться выше - там коровы уже не ходят, и навозом там не пахнет. В итоге после небольшой словесной перепалки мы все-таки вытащили лодки на берег и понеслись возводить свои жилища, перепрыгивая через коровьи лепешки. Наверху действительно навозом не пахло и мы с Таней и Наташкой переодевшись, начали строить планы на вкусный ужин с тушеной капустой, с жареной колбасой, с салатом из чудом доставшихся нам помидоров и огурцов. Ну и конечно же - макароны с тушенкой. Ребята нашли каких-то дров, не ах, конечно каких, но в темноте и спешке и не такое можно отыскать. Развели костер, поставили воду, пошли ставить палатки. В общем, все как всегда, да вот планы на шикарный ужин нам порушил дождь, который коварно вдруг полил сверху. Я еще какое-то время пыталась героически поварить макароны, но потом сдалась и решила, что мокнуть мне не хочется, а у Сашки есть зонт, так вот пускай они эти макароны и варят, а я в палатке посижу, да и ребра болят. Через какое-то время мне стало скучно просто так сидеть в палатке, и я начала делать салат. За этот вечер я так и не вылезла из палатки, Мишка мне принес макарон, мы открыли вино и сидели, болтая о том, о сём. Москвичи периодически пытались вытащить нас к костру, но даже закончившийся дождь меня не выманил. На улице пахло свежестью, влажной землей, молодой листвой, какими-то травами. Чуть внизу шумел порог, откуда-то издалека иногда доносились приглушенные расстоянием голоса страждущих лягушек. Тихо, спокойно, мы допили последнее вино, поговорили еще, наслаждаясь тишиной, и втянули головы в палатку. Пора спать - нам завтра вдвоем уходить вперед, а москвичи останутся пока что здесь ждать Семинар и всех остальных. А Витус с Вовкой сегодня уже закончили маршрут и сейчас, наверное садятся в электричку, которая повезет их в Одессу.
Утро на сегодня не отличалось от предыдущего ничем, разве что только солнца не было. Мы как-то тихо, не торопясь собирали вещи, пока я не восстала. Я вдруг решила или поняла, что с грязной головой жить больше не могу. Конечно же, был выбран самый удачный для помывки день, но что делать - не оставлять же меня навсегда у Львовской мельницы. Капитану ничего не оставалось делать, как уступить обезумевшему матросу и грустно лить ему на голову горячую воду из котелка. Пока все это происходило, пока мы докладывали последние шмотки по гермам, пока переодевались, спокойствие нашего небольшого лагеря вдруг нарушили коровы. Сначала появилась одна, за ней следом еще одна, но вдруг и стало так много, что мы молча смотрели на их деловитые передвижения, разинув рты. Однако, мы зря волновались - коровы спустились ближе к воде, где и улеглись на отдых. Да и дальнейшие наши опасения по поводу того, как эти животные отнесутся к яркой байдарке тоже оказались напрасными - коровы отнеслись к ней абсолютно философски - полностью проигнорировали. Но вот мы, наконец, задраились, помахали оставшимся руками и веслами и ушли к конечному пункту нашего водного путешествия.
Ветер, ветер, ветер… гонит волну, создает рябь. И вот уже не понимаешь - это камни или это волны. И уже не понятно - это просто волны или волны с камнями. Пара маленьких шкуродеров, а потом прямо и прямо, против ветра. Интересно, как там Семинар дойдет, успеет ли до места дойти. Алена с рукой страдает, Витя с рукой тоже страдает, женский экипаж тоже вряд ли особо выносливый, хотя, как известно, если женщины упрутся… Но да ладно, можем за них подержать кулаки за всех, да весла не позволяют - самим грести и грести, не останавливаясь. Вдруг чувствую, что пятки начали намокать, о чем и сообщила капитану. Капитан же оптимистично сообщил, что это у меня с юбки натекло, на чем я сначала и успокоилась. Однако, вода потихонечку продолжала подниматься, о чем я опять сказала капитану. С тем же оптимизмом, он уверил меня, что это все с юбки просачивается, но тут я не успокоилась и объяснила, что волны сильно не захлестывают, а вода прибавляется. Тут капитан заглянул в лодку и сказал "Мама дорогая! (именно так и сказал, а вы что подумали?) сколько воды-то в лодке!" - после чего мы спрятались за каким-то маленьким островком и начали отчерпываться, я бы сказала, отсасываться. Но с учетом того, что клизма была одна, да и та маленькая, скорость отчерпывания была примерно такая же, как и скорость наполнения. Мы махнули рукой на это занятие, решили, что полчаса быстрой гребли - это полезно, да и утонуть не успеем. Я затянула опять свой спасик, и мы пошли лопатить воды Южного Буга. Лодка становилась все тяжелее, вода поднималась выше, я уже чувствовала, что ее уже по щиколотку. Мишка вдруг сказал, что он сидит в воде, после чего мы погребли еще быстрее. Махнув на всех парах перед паромом, мы подгребли к берегу, вылетев на песчаную отмель. Впереди шумел Константиновский порог, сверху надвигался черный дождевой фронт, а в днище лодки светилась аккуратная дырочка, размером примерно с пятидесятикопеечную монетку. Посмотрев на все это безобразие, посмотрев на немного сбледнувшую меня, держащуюся за бок, капитан принял решение сниматься здесь, что мы и делали под аккомпанемент "Сливянки", которая грела нам души и подмерзшие тела. Но вот мы собрались, взвалили на себя мокрые лодку и рюкзаки и пошли потихонечку в Южноукраинск. До свидания, Южный Буг, для меня ты оказался немного странным, поэтому не знаю - встретимся ли мы еще. А сейчас у нас впереди Одесса.