Творчество
Автор: Олег Воробьев
|
Я дороге сказал ДА! Сало золото народа Времени след Купола Если хочется мечтать А все не так… Черепятица Ромашки робкая печать Почтовый ящик Упала времени песчинка Друзей расходятся дороги… Наши годы путям не помеха Двое Я еду по белому свету |
Наедине Там, где ватага ветров Островов тишина Ось Июльские дали Августа северный край Что там сбудется… Были вместе мы Откровенье Мы так подвластны притяженью Географии мотив Чары Один секрет Ну что говорить про заботы |
Морзянка дорог Длиннокрылый резвый капитан Родник Прибегу босой от моря В дорогу билет Северный прибой Горизонт распахнул борта Так просто Где же ты, моя юность Дождями укрыта дорога В глубинке полуморя Если не был ты Под кровом Млечным Исток поэма |
|
Я дороге сказал ДА! Я дороге сказал: "Да!", Разорвал безголосье дней, Под кормою рванулась вода Одержимым галопом коней. Я застигнул Время врасплох, Как воришку в торговом ряду. И сказал повелительно Бог: Будет Время гореть в аду. И когда задрожало в огне Безголосье былой суеты, Время-вор отозвалось во мне Отгремевшим сполохом беды. Ноябрь, 1996 Времени след Времени нет, В сердце твоем Слышен веленья бой: Ступай в горячий времени след, Завтра он станет золой. Времени нет, жизнь не башмак: Состарился купишь другой. Времени нет: промедлил шаг, А завтра, глядишь седой. Май, 2000 |
Сало золото народа Сало золото народа Положи на дно в рюкзак, Сало крепкая порода, От него и ты казак. Съел ломоть расправил плечи, Съел другой открылась речь. Для простой душевной встречи Важно сало приберечь. На немеренной дороге, Намотай себе на ус, Без прослойчатой подмоги Перекус не перекус. И чтоб был во всем порядок И полуденный покой, Ты брусок или остаток Заверни или прикрой. Хорошо, когда затылком Ты нащупал друга грудь, Нужно доброму затылку Поостыть и отдохнуть. И не много, и не мало На минутку, для души Фунта три резного сала Под затылок положи, И милее нет подушки, И красивей не найти, И вернее нет подружки На оставшемся пути. |
| В начало | |
|
Купола Я сегодня день Разглядел всерьез, Он развесил тень Золотых берез, Разбудил дома, Разбудил дымы, В небе кутерьма, А под небом мы. Смотрим в купола Золотых берез, В небе пролегла Паутинка грез, Будто в куполах, Дотянуться бы, На семи ветрах Родничок судьбы. Август, 1996 Если хочется мечтать А если хочется мечтать, То беды прожиты не зря, А если хочется шагать, Глазеть на угли до утра, И просто хочется запеть, И слов не знаешь, а поешь, То жизнь коротенькая весть, Когда ее ты проживешь. Декабрь, 1997 |
А все не так… А все не так, а все не так … Под небом кружится ветряк И гул пропеллера в далекой дымке тает. А все не так, а все не так … Кружится времени ветряк, И дни, подхваченные ветром, улетают. Какой-то теплой пеленой Они уносят за собой, Они бросают и ведут по белу свету. И за спиной, как за кормой, Тоска смешается с волной, Печаль накроется волной и канет в Лету. Ах, суетные города, Они гудят, как провода, И крылья ветра занавесками хватают. А в суетные города Ворвется ветер иногда, Закружит ветер иногда и вдруг растает. Ах, вольный ветер-ветерок, Он к нам летит, как мотылек, На городские огоньки и там сгорает. Ах, ветер-ветер, твой ветряк Под небом кружится не так, И дни, подхваченные ветром, улетают. Декабрь, 1996 |
| В начало | |
|
Ромашки робкая печать А что меня так одолело О том, родная, не сказать, Пишу веслом по свету белу, Да не поймешь меня опять. Туман накроет промокашкой С речными росчерками путь, И длинноногая ромашка Приляжет точкой мне на грудь. Я засыпаю-проживаю Дождей знакомых голоса, Я в межголосье ощущаю Твои зовущие глаза. А небо с ясными деньками Разбухло пасекой дождей, И телеграфными громами Доносит голоса людей. Я улетаю, улетаю Туда, где толчея звонков. Я отдаляюсь, отдаляюсь От берегов, от берегов. И от обрывистого неба, Где этажеркой облака, Я оттолкнусь, как будто не был, В многоэтажные дома. И что меня так одолело Об этом буду забывать. Лишь отзовется между делом Ромашки робкая печать. Июнь, 1998 |
Черепятица Черепятица-Черепятица… Над быстринками твоими ветер катится, Да по берегу кувыркается, Берег левый белорусским называется. Берег левый горделивый и загадочный. По обрыву пробежал шумок палаточный: Ветерок стрельнул удало меж березами Поводить косу дымка над покосами. Черепятица-Черепятица… Сосны в облаке над берегом прячутся, А за ними-то ширь да волюшка, Бережок российский, правая сторонушка. Черепятица-Черепятица… Под луной берега чуть качаются, Встала круглая посрединочке, Оба берега ночи половиночки. Черепятица-Черепятица… Разговоры текут, не кончаются. В даль гитарой уходят оба берега, Твои струны нашей песней проверены. Июль, 1999 граница Витебской иПсковской областей |
| В начало | |
|
Почтовый ящик А на столбе почтовый ящик Висит и летом, и в мороз. И письмецо в почтовый ящик Под вечер паренек принес. И протолкнул за щелку лихо (Контора письма развезет). Кто озорно, кто просто тихо Свои событья в путь несет. А старый ящик непутевый В почтовой карте не живет, И копит ящик непутевый Посланья дней не первый год. Придет пора, его откроют, До дна конверты извлекут, И письма пожелтевшим строем До отправителей дойдут. Придут не всем, иные Богу Отдали светлый свой поклон, И письмецо теперь в дорогу По адресу отправит Он. Ноябрь, 1996 |
Упала времени песчинка Упала времени песчинка, Часов песочных начат ход, И с высоты летит снежинка. Идет на землю Новый год. Bесною разбежится время Kосыми струйками дождя, И сбросив льдов немое бремя, Подхватит бег его вода. Рябины огненные кисти Kачает ветер на заре, И захватив порывом листья, Закружит время в октябре. И что бы ни случилось где-то, Берет природа вечный взлет И утверждает зрелым летом Часов песочных верный ход. 1983 |
|
Друзей расходятся дороги… Друзей расходятся дороги… По телефонным проводам Еще стремишься ты ко многим, Звонят по линии сердца. Ах, телефоны-лиходеи, По равнодушным проводам Слова кружатся, как метели, Но чувства не доходят к нам. Ах, телефоны-расстоянья, Ваш продолжительный обман Лишь удлиняет расставанье И приглушает вздохи ран. С годами стали непохожи, У встречных ищем не глаза, А различаем у прохожих Лишь голоса, лишь голоса. Декабрь, 1997 |
Наши годы путям не помеха По зеленым шатрам я ходил, окликал свою осень, Я на небо глядел сквозь колючие ветки тайги, Из походных одежд вырастали мои тридцать восемь, От трескучего света костра распалялись они. На вокзальных перронах трепал наши волосы ветер, На рубахах закатанных чуяли ветры дымы. И до полки дотронувшись, мы засыпали как дети, Уносясь по железке в далекое детство Земли. На окраинах северных, там, где гудят пароходы, Дотянувшись до ноты, легко уплывем от земли, И, вдохнув облаков, мы останемся частью погоды, От которой ненастное скроется где-то вдали. И так будет всегда, наши годы путям не помеха, Пятачок полустанка навстречу шагнет из берез, И прищурится небо от яркого белого снега, Выводя очертанье еще не явившихся грез. Июнь, 1998 |
| В начало | |
|
Двое Сергею и Оле Дождь шумит и шумит, все стекает с небес, Поразмыв дня и ночи границу. Дождь стоит и стоит, словно сумрачный лес, Задевает горячие лица. Им, двоим под плащом, вроде нужно идти, От себя в суету торопиться, Но движенье сердец, отвергая пути, Пожелало в дожде заблудиться. Заблудиться в глазах, заблудиться в словах, Бьется в грудь залетевшая птица, И бросает за шиворот музыку Бах, Барабаня капелью по лицам. Август, 1997 Наедине Ты отойди от огня, Накинь холодок на плечи, В сосны вошла тишина Из мира, который вечен. Не шелохнется луна, Все подвергая сомненью, Но слышно: вздохнула струна, Имея особое мненье. Ноябрь, 1998 |
Я еду по белому свету В окне занавеска упала, Мне машут и машут рукой, Ходить по асфальту хорошего мало, Я еду из дома домой. Я еду, я еду и еду, Колеса, колеса стучат, На Север, на Север другую планету, Где сопки, как боги, стоят. Я еду туда, где морошка Оденется в желтый наряд. В окошко стучится, ругается мошка С ней расцелуюсь, как брат. Я с ней по ручьям и болотам Похлебку хлебаю одну. Взберусь на хребет И просмоленный потом Ядреного ветра вдохну. По кругу, далекому кругу Стрельнет горизонта окно, И миг залетевший шепнет про округу, Что это, мол, Богом дано. Я еду по белому свету На Север, где неба парад. Ночами спешу на другую планету Двенадцатый месяц подряд. Апрель, 1997 |
| В начало | |
|
Там, где ватага ветров Вот я добрался к тебе, Заполярный мой небосвод. Что рассказать о себе ? Знаешь…, прошел еще год. Холодные скалы, прибой. Чаек занозистый крик. Мне хорошо с тобой Небесный северный лик. Море надежды порог. Тундра подарит цветы. Там, где ватага ветров, Есть только я и ты. Июль, 2000 |
Островов тишина Острова-островки, берега далеки, На краю белой ночи рассвет. За палаткой играют костра угольки, Тишина на полтысячи лет. Тишина-тишина заплела острова, Привязала к верхушке небес, И плывут облака, и плывут острова, И качается мачтами лес. Тишина-тишина развела острова, Заплела нитью дымчатый след, И стоят острова, и молчат острова, Заблудились на тысячу лет. Тишина-тишина в легких тенях огня, Две березки закутались в дым. Островов тишина расштормила меня, Я брожу у костра молодым. Ноябрь, Ловозеро, 1996 Кольский полуостров |
|
Ось Аркадию Холодкову Мы по тундре небыстро шагали, Проминая ковровый настил. И порой открывали те дали, Где лишь только рассвет проходил. На ветрах измотавшись порядком, У заката всего на виду Сыроватой оттяжкой палатки Подводили дневную черту. Небо в зареве том затихало Перевернутым вверх котелком, И звезда по наклонной съезжала Погостить у огня с кипятком. Стыл рассвет на краю разговора. Что-то сладко шептали угли. Мы стояли на скалах прибоя У оси неизвестной земли. Июль, 2000 |
Июльские дали Июльские хмурые дали. Ломится ветер в прибой. Белая ночь облаками Хлопает над головой. Волна не бывает короткой: От края до края ветра. Ночь ты причалила лодкой Чуть подремать у костра. Берег разлегся у днища Глыбой обветренных лет, Предоставляя жилище Сроком в короткий ночлег. Запах насущного хлеба. Сдвинула ночь миражи. Трепетно близкому небу Тайну откроем души. В ее адреса обжитые, Где ты свой уют прописал, Дохнут откровеньем простые Раскрои небесных лекал. Ветер трубит в свои горны, Волны вскипают в ответ. Спокойно везем свои штормы Грузом непрожитых лет. Август 1998, остров Курга, Кольский полуостров |
| В начало | |
|
Августа северный край Солнце белесое сквозь облака. Безлюдный нетронутый день. Белый песок чуть согрел берега В ясной холодной воде. Этот слогами читаемый путь Из дымчатых букв-озер Вместе слагает и радость и грусть, И ветер шумит обо всем… Про то, что о чем-то задумался друг, В песок опершись веслом, А небо над ним раскинулось в круг, Чтобы ему везло. Про то, что песочные наши следы Достанутся первой волне, И наш караван растает, как дым, В коротких штормов пелене. Про то, что в минувшем не стоит искать Далекий затерянный рай, Видишь, в лицо задувает опять Августа северный край. Февраль, 2001 |
Что там сбудется… Ты рассветы покидай-не покидай Снова алая зарница впереди. Над тобою облаков плывущий рай, Ты за ним еще успеешь погоди. Направляясь ли на север иль восток, Обещающих тебе нелегкий век, Умеряя неумеренный восторг, Ты спешишь туда, не сдерживая бег. Распогодилось, и нет других забот, Как в дороге разыскать заката вал, И задуматься о чем-то наперед, Постигая этот временный причал. Что там сбудется-не сбудется еще За него, как ни смотри, не заглянуть. Новый день перевалил через плечо, На ходу успев загадочно вздохнуть. Но ты знаешь, как крепчает ветра грудь, Как белеет от волнения волна … Приподнялся ты, тебя заждался путь И предутренних туманов пелена. Август, 1999 |
| Были вместе мы | |
|
Повезло тебе в дороге, повезло. Были вместе мы, река давала ход, И ходило за корму твое весло, Не заглядывая слишком наперед. Не загадывая, пролетали дни, На ходу плечом расталкивая лес. Были вместе мы, и были мы одни Под высоким созерцанием небес. Но однажды стали близкими они, Отражала свод вечерняя вода. И горели, зазывая на огни, Облаков чудных большие города. На Панозере грунтовка подошла, И подъехал, и кольнул под сердце миг. И на борт грузовика рука легла, И в разлуку тихо тронул грузовик. Ты уехал и растаял, словно дым, Разошлись дороги наши поперек. Отчего же папиросами дымим, Как откинутый с кострища уголек? |
Полдесятка дней стволов янтарный лес, Можно все его тропинки сосчитать. Полдесятка дней, подаренных с небес, На привале вспоминать, перебирать … Вот и стали мы под небом не одни, Напросилась к нам в попутчицы печаль, И ерошат поредевшие деньки Ароматную проветренную даль. Ветер всех пересчитает-поворчит: Мол, у вас ребята явный недобор, И вздохнув, отдаст от берега ключи, Чтобы к чаю забежать на разговор. Было время, было просто все прошло … Что так в день грядущий хочется зайти ? Ты ведь помнишь было вместе хорошо, Так давай же повстречаемся в пути. Декабрь 1996, р. Кепа Кемь, Карелия |
| В начало | |
|
Откровенье Ты расправишь с волнением плечи. Боже мой ! Сколько лет, старина, Не велись задушевные речи, Не хватало нам встречи огня. Сколько светлых мгновений промчалось, Не найдя нас на нужном пути. Мы в проспектах забот потерялись, Как блуждают по небу дожди. Так давайте простому поверим: За рутиной не видно вершин. Жизнь дана, чтобы сердце проверить Откровеньем больших величин. И давайте, не хмурясь досадно На бегучее наше житье, У друзей находить свою радость И друзей дорогое лицо. Август, 1999 |
Мы так подвластны притяженью Мы так подвластны притяженью. На море сходятся суда, И легкокрылые мгновенья, Вздохнув, слетаются в года. И, выбираясь на дороги, Идут навстречу города, И собираются тревоги Порой в название "беда". Но есть другое мирозданье, Где отторжения зенит, И тьма, глотая расстоянье, Бескрайней пустошью молчит. Наш мир летит неразделенной Живою шумною толпой, Порой до боли уплотненный, Но все же трогательно свой. Сентябрь, 1997 |
|
Географии мотив Это лето, это лето неба жаркий каравай, Полыхнул горячим ветром: поезжай. Это лето, это лето от него не отставай. Затомилось сердце, сдвинулось на край. И повеет из окошка географии мотив. День вчерашний был, конечно, не о том. А бескрайние просторы обретается в пути, Это то, что лишь в дороге мы найдем. Мироздания основу Приподнимет на полтона Говорливый жизнерадостный диез, И от ноты той знакомой У костра повеет снова Подзабытым ожиданием чудес. Октябрь, 1999 |
Чары На Панозере ветры шумят, Из костра выдувая дымок. А за островом в соснах закат Уронил тишины лепесток. И она полетела, как тень, Собираясь над озером в Ночь, И поспешно откланялся День, Чтобы чары Ночи превозмочь. А когда побледнела вуаль, День рассветной шагнул полосой, Ночь легонько подвинулась вдаль, Унося поцелуй золотой. Март 1997, р. Кемь, Карелия |
| В начало | |
|
Один секрет А этот Вечер сам не свой: Был издали излишне мил, За кем-то шел совсем чужой, И ни к кому не подходил. Он к желтым окнам приставал, Витрины отраженье пил И никого не узнавал, И ни к кому не подходил. Один секрет в нем пропадал, Как драгоценный блеск огня Он одиноко простоял, Когда исчезла в ночь луна. Август, 1999 |
Ну что говорить про заботы Ну что говорить про заботы ? От них не хмелеет вино. Давай позабудем работу И будем молчать об одном. В прозрачных небесных глубинах Отыщется красок запас, И вечер опустится в иней Нежных сияющих глаз. Июль, 2000 |
|
Морзянка дорог Дорога ты, дорога, морзянкой застучала, И сердце принимает короткие слова О том, что луч в палатке удачное начало Еще не распечатанного дня. Дорога ты, дорога, туманы нам покажут, Как мягко накрывается вечерняя вода, И ранние созвездья невидимо привяжут Плывущие с туманом берега. Дорога ты, дорога, вихрастый теплый ветер В излучинах гудит, как в проводах, И весла над рекою резвятся, будто дети, Гурьбою просыхая на ветрах. Дорога ты, дорога, сердца стучат быстрее, Над миром нет прекрасней телеграмм, И точки рассылая, становимся добрее, И кто-то тоже отвечает нам. Мы будто бы впервые снимаемся с рассветом, И не видать знакомых нам дорог, И точки расставляя на прожитых сюжетах, Несем неподводящийся итог. Декабрь, 1998 |
Длиннокрылый резвый капитан Над байдаркой ветер в день летит И кружит над облаком, как птица, И срывает паутины нить, И несет ее навстречу лицам. В небо поднятый меридиан Ветер свяжет из вот этих нитей, И над крышей городов и стран Он навесит имена событий. А у нас события просты, Их дорога ниточкой связала, Проплывают над рекой мосты, Как шумливые огни вокзалов. А потом зависнет над водой, Над туманным розовым рассветом Загулявший месяц молодой Ночь прошла по середине лета. Над байдаркой ветер шелестит. Что принес, бродяга, издалека ? Рассыпая звуков алфавит, Над Землей ведет свою дорогу. Длиннокрылый резвый капитан, Ты грустишь, закаты обживая, В караване неоткрытых стран Есть страна вечерняя такая. Кто живет и ветром не был пьян На дороге встретимся как братья, Ведь над нами выси океан Раскрывает верные объятья. Ноябрь, 1998 |
| В начало | |
|
Родник Вода нетленная душа, Вода веселая подруга: Когда забьется сердце глухо, Она взбодрит его журча Земною силою ключа, Его буянящего духа. Родник торжественная высь: В нем звезды блещут откровенно, И в даль ведут попеременно, Как нескончаемая мысль. Октябрь, 1999 |
Прибегу босой от моря Что за речка невеличка, Позабытая зарею, Под ветвями, будто птичка, Свила остров, мал собою. С тихим полем разминулась, Побежала звонкой песней, И оврагу улыбнулась: Mне долина интересней. Mне до берега крутого Hужно к вечеру добраться, Mне у берега морского Hужно с галькой нашептаться. Hаиграюсь я прибоем, Kрикну ветру:"Я с тобой", И от берега босой Прибегу домой с росой. 1984 |
|
В дорогу билет Над островом ночь, Сосны шумят, Верхушки глотают дым. Задумались звезды И млечно дымят… Грешно нам тужить, молодым. Смеются глаза радугой лет: Мне несколько раз по семь, Палатка под небом в дорогу билет С бродягой по имени Кемь. Если тоска накроет, как дым, Упав со звездных дорог, Тогда уведу ее вдаль молодым За пьяный ревущий порог! Январь, 1997 Карелия |
Северный прибой А я с тобой, давно с тобой, Холодный северный прибой, Где за плечами пролегла Дороги длинная стрела. По старой линии столбов Срезаю кромку берегов, Спрямляю линию судьбы, А впереди идут столбы. И мне пророчат провода: Ведет дорога не туда, А если хочешь быть собой, Послушай северный прибой. И горбит тяжестью рюкзак, И ветер бьет наискосяк, И на ходу мельчает шаг: Я что-то делаю не так… И снова пенится прибой, Дорога сходится с волной, И мне понятен этот знак: Я что-то делаю не так… С тех пор нахлынули года, А мне все хочется туда, Где не хотели отпускать холода. Декабрь 1996, р. Восточная Лица, Кольский полуостров |
| В начало | |
|
Горизонт распахнул борта Снова меня ветер зовет В высокий свой северный край. Снова во мне песню поет Его заполярная даль. Лодку собрал, качнулась вода, И как вершина миг, Где отступает любая беда, Когда ты его достиг. Ветер, играя, волны несет, Горизонт распахнул борта. Берег со мной туда же плывет. Что там, в других мирах? Хлопнул негромко, за край уходя, Облачный парус земной. Если сумел ты забраться сюда, Все дальнее будет с тобой. Август, 2000 |
Так просто Ветер сбил свое походное гнездо, За дремотой в даль-сторонку пробежал, Да украдкой заглянул в соседний дом, Будто что-то ненароком потерял. От палатки потянулся к огоньку, Выдул дым пускай гудят дрова, Да попробовал крутого кипятку. Хорошо б еще чайку подсыпать вам. Ночь бела, куда ни глянь светло. Ночь на Севере второй за сутки день. На душе твоей просторно и тепло… Облаков гуляет ветреная тень. Что-то стронулось в тебе самом слегка: Годы-годы потеряли давний вес, Будто ношу подцепили облака, И тебя вдруг приподняли до небес. В небесах ночных не нужен даже рай. В небесах легко паришь ну просто так. Но кострища ты приметил край, Где скучает по тебе рюкзак, Где взмывает за палаткой дым И под сопкой звонко бьет вода ключом… Где так просто оказаться молодым, Привалившись к ветру Севера плечом. Май, 2000 |
|
Где же ты, моя юность Мне не жаль расставанья, Разлука знаменье дорог, Я несу обещанье Творить на дороге добро. Я расстался с тобою, Ушел за распутье путей, Я спешу за судьбою, Встречая врагов и друзей. А дороги, как птицы, Взметнулись осенней гурьбой, А тревоги, как листья, Остались кружить надо мной. Где же ты, моя юность На бури сомнений ответ … Ты еще не вернулась Из давних тех радостных лет. Мне бы где-нибудь тропку Такую средь будней найти, Чтобы тенью торопкой Тебя на ветрах навестить. Декабрь, 1997 |
Дождями укрыта дорога Мы долго шагали, и каждый промок, Дождями укрыта дорога. Ветер да ветер, навстречу и в бок Раскачивал нас немного. Поправишь рюкзак, оглянешься опять: Откуда судьба-непогода? А ей вместе с нами охота шагать По тундровым мхам и болотам. Вода под ногами, вода на плечах, Горячее только дыханье… Это ведь важно проверить свой шаг Под кровлей небесного зданья. Зачем и куда, за дальний свет Свои направляем мы годы? Я думаю это тот самый секрет, Который рожден непогодой. Сентябрь, 2000 |
| В начало | |
| В глубинке полуморя | |
|
Суету отвергнув зрело, От насиженных широт Hа порожистое дело Собирался люд в поход. Шел июль паромным ходом Через летнюю черту, Hа пароме горсть народа Развернула долготу. Долгота прямым решеньем Приударила в бега, И застыла в изумленье Hа краю материка: Полуостров-полуморе … Заплутав наверняка, Зыбь озер, нахмурясь, моют Kочевые облака. Две палатки две заплатки, Путь далек и недалек, Hа краю земли загадкой Жарко светит уголек. Здесь, в глубинке полуморя, Где возвысились холмы, Где вихрится ветер с моря, И встречаем ветер мы, Перевальная хребтина Надломила неба свод, И кренится половина На обветренный народ. На болотине из кочек, В седловине, где исток, Две палатки, как платочек, Прикрывают огонек. |
И в ладонях запоздало, Оживая от тепла, Перевальная усталость Шевельнулась, потекла. Hочь, глубокая старуха, Kак хозяйка без двора, Покружила тихо-глухо, И подсела у костра. И выпытывая гладко Про походные дела, B седловине за палаткой Hезаметно прилегла. И костер, извечный странник, Подобрался у котла, Пожевал трескучий стланик, И слизнул его дотла. Дым сбивая, выдул ветер Tеплый пепел на простор, Будто точкою пометил, Бесконечный разговор. И тогда в дремотной дали, Bыпрямляясь от земли, Сопки к небу круче встали, Будто ближе подошли, И почувствовав томленье От неведомой черты, За какое-то мгновенье Наконец родишься ты. 1986, р. Воронья Харловка, Кольский полуостров |
| В начало | |
| Если не был ты | |
|
Если не был ты на Mизунке, Tо считай еще не жил. По мосточкам ходит низенько Паровозик-старожил. Поутру гремит колесами, Свозит в тучи облака, И журчит из них по осени То ли эхо, то ль река. Было время, всем понравилось, Что пропали облака, Но глубинкой поубавилась Поднебесная река. Измельчала быстролетная, Сохнут ноги берегов, И по ним братва походная Не жалеет сапогов. Ручеек под килем мается, А в коленях лед звенит, B пояснице разминается Становой радикулит. |
А матросики добротные Смотрят с берега на труд, И бегут деньки походные, И ложатся на маршрут. Hам бы дождика на суточки, Заклинали Бога мы, И поплыли бы, как уточки, Hаши чудные челны. Hам бы весельце в глубиночку Заглубить на локоток, И маршрута половиночку Одолел бы кто как мог. А пока что небо дразнится, Tучки ходят свысока, Hу, а мне какая разница? Шепчет про себя река. Сентябрь 1997, р. Мизунка, Карпаты |
| Под кровом Млечным | |
|
Hа перевале неба тишь, До облаков совсем немного, И заскреблась сомненья мышь: Bерна ль таежная дорога? И вот одни под миражом, Чем счастье изредка зовется. Палатка первым этажом, Hад ней простора полон дом, B ней с ветром весело живется. Смигнулась ночь, за нею тени K стволам привычно уползли, Tрещат без устали и лени Kостра таежного угли. От уголька прикуришь, словно Хлебнул крутого кипятка, И закашляешься неровно От счастья первого глотка. И подтянув ремень потуже, Bглядишься в дымчатый голец, Где ветры продувают душу, Перетряхнув ее венец, Где жаждой путников палимы, Пройдут беспечно облака, И незнакомым пилигримом Вглядится в странников река. |
И что под куполом дневным Едва с гольцами умещалось, Под сводом девственным ночным Преобразилось в мига малость, И даль, вспыленная за день, Свернулась у кострища в тень. Огонь, огонь гори, гори, Свое тепло раскинь по кругу, С заснувшим миром говори На всю притихшую округу. Раздай слова и слушай их, И мир большой вглядится в малость, И запоет гитара вмиг, Стряхнув походную усталость. И те, кто светом рождены, Чей дух живет под кровом Млечным И чьи дороги нам видны, Заговорят о человечном. 1986, р. Чая, Прибайкалье |
|
Исток поэма |
|
|
Против бега Кольских вод С места тронулись в поход. От начала до истока Нужно дней не так уж много, И глядишь подняться смог Под ветрастый потолок. А уж там, за перевалом, Где ветра клубятся валом, Повторяя сопок слалом, Выйдем к морю-океану. * * * Ты-то сдвинул полный груз, Но за раз не донесешь. Захвати-ка лучше грусть, С ней назад тропу найдешь. Но в заботах, как в борьбе, Разве вспомнишь про пустяк? Позабыл ее втолкнуть В полинявший свой рюкзак. А в дороге горячо, Подставляя ветру грудь, Оглянулся за плечо Позади шагает грусть. Увязалась на верстах, Недогруженный твой груз, И скрипит добряк-рюкзак: Погоди, нагонит пусть. И на диком валуне Про брезентовый наш дом, Что остался в стороне, Пусть бормочет шепотком. Дом как дом: стены четыре, По углам отведены |
Шесть оттяжек от квартиры На четыре стороны. И смущенная округа Недоимкой двух сторон, Опустила небо кругом И закапала дождем. Этот дом с утра кочует И в бескрайности простой Накренясь с тобой ночует, Принимая ветра вой. До заката покидая Шаткий ветреный приют, Отчего-то, сам не зная, Грусть уносишь на маршрут. Может быть, на свете белом Посерьезней ждут дела, Но душа под лямкой к телу Прилегла, так прилегла. Для нее всего-то надо В даль дорогу очертить, Чтобы шел вперед на радость И выглядывал пути. Над округой холостой Всеми ветрами всерьез Расходился непростой Оправдавшийся прогноз. Он оттяжку зацепил, И раскладывая хмарь, По-хозяйски обложил Эту тундровую даль. На плечах передвигая Непогоды рыхлый груз, Он усталости не знает, Но зайдет на перекус. |
|
Под просветом кочевым, Очевидно, напоказ, Оторвался ниткой дым, Выбирая верный галс. Широко шагаешь ты? Что ж, на край земли возьмем, Легче будет победить Перевальный этот холм. Стыль дохнула в серый мох, Поднимай-ка свой рюкзак, И выдавливая вздох, Улыбнешься просто так. То пригорок, то низина, Вдох подъем, а выдох спуск, По душевному почину Ты несешь заплечный груз. Да не груз то, а награда, Ведь дыхания разбег Наведет в тебе порядок На отмеренный твой век. Облака да облака, К вам дорожка под углом, А назад она легка: Позади остался дом. Простоватая палатка По причине кочевой Ты вздуваешься заплаткой На одежде ветровой. С ним ты дружишь и не дружишь, А притих зачем-то, тужишь. Ветром нужно ль дорожить? Можно без него прожить. |
С перевала-перевала Кругом видится немало, Подрезай-ка только сало, Чтоб внутри не пустовало. Подкрепились будет толк, Во-о-он, сошлись кусты, как стог, Пригляделись: ночь-вода Собирается туда, Где движения исток Крепкой ниточкой пролег. И плечом поправив лямку, Кепку прочь, коль на порог, Разглядишь ветров стоянку, Как вершину двух дорог. Две дороги две планеты, А над ними перевал, Проезжая в ночь каретой, Воедино их связал. Кто бывал на перевале, Кто всходил наверх, как в дом, И глядел на волны далей, Все вбирая обо всем, Кто грядущие дороги За мгновенье прошагал, Под опекой ветров-богов Здесь поставит свой причал. И в душе такой бескрайней, Раскатившейся в простор, Новым знаком перевальным Ты увидишь цепи гор. Развернулись в мир широко, И куда бы с рюкзаком Ни шагал по ним далеко, А всему названье дом. |
|
В этом доме есть местечко Среди ветреных вещей, Где огонь стучит сердечком В белом таинстве ночей, Где подсев бочком счастливо, Обессиленный почти, Ты стряхнешь сапог немилый И обуешь ногу в дым. От дымка ли непохожий, Иль вдохнувший день, как век, В волок уходил прохожим, А вернулся человек. И твое сердцебиенье Возле краешка огня Задает всему движенье, Как исток другого дня. А палатка-то, палатка, Одинокая заплатка, На другом стоит истоке. К ней теперь ведут дороги. Но откуда б не идти, Возвращаться ли куда, А с прогнозом по пути, Хоть дорога в два конца. Под его мохнатой шапкой, Прихватившей горизонт, Вот бы, кто собрал в охапку Да подкинул всех вперед. На сырых ветрах качаясь, В даль проплыли бы без слов, Под собою примечая Пирамиды валунов, Да изломанную нитку, Что вела бы по ночи, Да березок тех накидку, У которой бьют ключи. |
Замешав с кострища пепел, Шаловливый поворот На воде в затишке лепит То ли пену, то ли плот. Мы по жизни строим что-то И стремимся угадать Близость дальнего истока, От которого притоком В нас втекает благодать. Не поручимся, что встретим Здесь дорогу всех дорог, Но движение приметит Тот невидимый исток. А в палатке пять углов. Пятый это угол снов. В крепких снах, как на салазках, Заезжают люди в сказки. Непробудные те сны Нет прекраснее страны. В ночь пузырится палатка, На ее планете сладкой В угол снов заселены Бородатые сыны. А из сказок та дорога, Что вчера блуждала много, Повела байдарки строго На знакомые отроги. Одолели перевал, Только кто пришельцев звал? Лезут в чашу облака Посмотреть на чужака. Поутру добротный день За палатку бросил тень. |
|
Неглубокий брат-исток В даль байдарки поволок. С высоты на пониженье Началось воды круженье, Начался ее поход К брегу океанских вод. От высоких нот простора На басистые лады Штормового разговора Добежишь с водой и ты. А пока челны бредут, Камни донные толкут, Зачищают днищем мели, И другого не имеют, Как терпенья приговор: Собирать ручьи из гор. Все быстрее дни бегут, Видно, есть в душе уют, Видно то, что пустовало На дорогах тех иных, Что глубинно тосковало Так невидно для других, Обрело свою примету, И на этих вот холмах, Наполняясь спелым летом, Ты летишь в его ветрах. До полудня добрались Костерок взметнулся ввысь. Гнус не больно-то дерет, Норовит с разбега в рот: Коль едят, и мы едим, Только прячутся все в дым. А еда, хоть и простая: Ложку каши студит соль, |
Из глубинки выгоняет Всей усталости мозоль. А потом другое средство На минутную ту хворь, На уют настроив сердце, Прикорнуть под разговор. Разговор, так разговор Твоего покоя вор. Да и что в тех разговорах, Если ждут тебя просторы. И какое ж это счастье, На краю родной земли, Налегая на ненастье, Плыть туда, где корабли. Пусть и мели меж друзьями, Всех, конечно, не минуть, Но обходим их сердцами, Для того и нужен путь. А вокруг, а вокруг Тундры необъятный круг, Сопки мхами поросли, Нет ни звуков, ни земли, Разве та, что под ногами Дно желтеет меж камнями, И прозрачная вода Озорна и молода, Вот что значит недалеко Отбежалась от истока. И вдыхая благодать, Выбираешь, где пристать, Где положенный ночлег Дымом свяжет твой разбег. На излучине крутой Можжевельник молодой Зазывает на постой. Так и быть, дорога: "Стой". |
|
Возле утра озорного Слились звонких два ручья, И окрепшие подковы Понеслися топоча. Что-то было в том веселье, Как звенящая вода Гарцевала новосельем На речном помосте дна, Обживалась берегами, И с подворья облаков Непогода набегала Побуянить у бортов. А байдаркам мало лиха, Им наказаны пути, И летят в веселье диком, Протыкая впереди Громовой осколок дали, Да такой, что поперек Ты и слова не сказал бы, Даже если бы и мог. Да и слово то не слово, Если чувствами понять, До чего же край бедовый Во все стороны видать! |
Ветер кружит, ветер дует, В глухомани облаков Над погодою колдует, И слышны обрывки слов. А в словах тех правды нет-то, Все развеется, как дым. Хорошо мечтать согретым, И конечно, молодым! Декабрь 1998, р. Курга Восточная Лица, Кольский полуостров |