Творчество

19 августа 2019
( Москва )
0 510 0
Автор - Лев Зак (Санкт-Петербург)

Это небольшие воспоминания о походе на байдарке по северной части Карелии, совершённом в июле-августе 1969 г. 35 лет отделяют меня от этого лета, кое-что стёрлось из памяти, но краткие заметки на пожелтевших листках блокнота позволяют мне вспомнить интересные встречи и находки на маршруте.Итак, в июле 1969 г. мы вдвоём с моим соучеником на последнем курсе философского факультета ЛГУ отправились в Карелию на Топозеро. До этого был совершён поход на Керетьозеро (1 к.с.) и сплав по рекам Архангельской области (2 к.с.). Замечу, что Топозеро три с половиной десятилетия тому назад было довольно известным объектом для туристов-водников, но достаточно Браконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютиста труднодоступным для широких масс, просто рыбаков и собирателей даров леса. Это потому, что строительство современной трассы Мурманск - Санкт-Петербург не было тогда закончено; трасса проходила довольно далеко от этих мест. Теперь же добраться туда гораздо легче.Чтобы читателю этих заметок был понятен моё интерес к Топозеру, скажу, что моя специализация на философском факультете была "История религии" и мой руководитель темой дипломной работы предложил взять "Старообрядцы-беспоповцы в Санкт-Петербурге в начале XIX века". Для этого, оформив пропуск в рукописный отдел Пушкинского Дома, я с трудом прочитал несколько рукописных книг по интересующей меня теме. И вот, в одной из тетрадок о поморской общине в Петербурге я наткнулся на упоминание о большом ските-монастыре, существовавшем в XIX веке на самом большом "скитском" острове. Как-то незаметно я стал почитывать о житье-бытье скитских насельников, правда, надо сказать, удалось узнать маловато. В голову пришла мысль совместить приятное с полезным, т.е. посетить Топозеро.В Ленинградском клубе туристов (располагавшемся в те годы на улице Желябова) нашлись отчёты об этом маршруте. Заплатив 20 копеек, можно было копировать на кальку карты, переписывать лоции и т.д. Всё это было сделано, но интересующая меня тема - старообрядцы - там и не была упомянута. Рассказав моему научному руководителю о своих поисках, я получил хороший совет: посмотреть книгу С.В. Максимова "Год на Севере". Легко сказать, но в Публичке она нашлась. Дальше было легче - перелопатив библиографию, нашлось "Описание Терского берега Белого моря" - 1891 г. (основное пособие) и даже описание пути по Кеми до Топозера, где описаны некоторые острова. Ещё из одного источника о жизни старообрядцев, прочитанного в библиотеке Музея религии и атеизма (ныне Казанский собор) узналось о кладбище старообрядцев на одном из островов. Вооружённые такими ценными сведениями, мы добрались до реки Поньгомы, ведущую в озеро Поньгома, а уж из него - невеликий волок в само Топозеро.

* * *
Теперь непосредственно о тех, кто упомянут в названии моих заметок. Подымаясь вверх по Поньгоме, и не доходя примерно 15-20 км до озера стали встречаться некие рукотворные препятствия в виде свежесрубленных ёлок, уложенных довольно плотно до самого дна (глубина там примерно 1,5 метра). Всего мы насчитали пять таких заломов (это мы потом узнали название этих сооружений). Встали на ночь где-то выше третьего или четвёртого залома. Дата этого дня - 22 июля 1969 г. А 21 июля 1969 г. Нил Армстронг, космонавт США впервые вступил на поверхность Луны. Это узналось из новостей по радиоприёмнику, в СССР это предавали почти с суточным опозданием. Темнеет на севере здешнем в июле поздно, и около девяти часов вечера к нашему костру подошёл мужчина, суда по одежде - видимо, местный рыбак или охотник. Вообще, не очень было понятно, как он сюда добрался, так как небольшие пороги, перекаты и т.п. дают возможность попасть сюда, как мы думали, только на байдарке. Пригласили его выпить чаю, раскурить сигарету, конечно, сообщили, что слышали: "Человек на Луне!". На что гость ответил:
- Да, и мы вроде как дежурим от сельсовета.
Загадочная фраза повторялась несколько раз. Зачем ему на дежурстве небольшой багор - тоже было непонятно. Дальнейшие наши разговоры как-то сводились к его постоянным упоминаниям о сельсовете:
- Да, надо дежурить, наблюдать…
Примерно через час, он сказал, что надо идти дежурить вниз по реке и ушёл. Проснувшись утром до нас, вдруг, донёсся звук мотора, видимо, лодочного, постоянно прерывающегося. Через 20-25 минут к нашей к нашей стоянке подошла на вёслах "казанка", и двое мужчин высадились на берег. Представились инспекторами рыбнадзора, стали расспрашивать кто мы, что делаем, какие снасти и т.д. Вид спиннинга и удочки как-то их успокоил, стали спрашивать, не видали ли мы кого на нашем пути в последние десять километров. Мы рассказали о вчерашнем посетителе, и тут всё прояснилось.
Эти ёлки поперёк реки - заломы, которые устраивал на реке наш гость-браконьер, не давая рыбе проходить в Белое море. Беда в том, что глушил он потом не только крупную рыбу, и мелкая молодь, продираясь сквозь еловые иголки царапает жабры, кожу и потом гибнет. Этим, по их объяснению, и приносит огромный вред этот известный им браконьер. На вопрос как они дошли сюда на "Казанке" - получили краткий ответ: "Нас привезли". И всё. После этого, разобрав залом, они стали подниматься вверх по Поньгоме и больше мы их не встречали. Может быть, это были просто браконьеры-конкуренты, формы на них не было. Такие вот встречаются ловцы и браконьеры в местах, где вроде бы кроме туристов никого не должно быть. Кстати, наши сообщения о человеке на Луне не вызвали у них восторга, оживлённости, каких-то вопросов. Народ здесь ближе к рыбе и до Луны ему далековато, ведь ни сёмги, ни кумжи там нет.

* * *
Но вот волок (примерно 1,5 км) преодолён, и наш "Салют" разрезает пока спокойную гладь Топозера. Его извилистые берега изрезаны заливами так, что последние кажутся отдельными озёрами и были бы таковыми, если бы узкие проливы не сливались с громадой главного озера. Островов на Топозере немного, и те - каменные, покрытые малорослым хвойным лесом. На коренном берегу наоборот - лес сосновый, кое-где смешанный, сосновые боры уходят вглубь материка на многие километры. Нашей целью на Топозере был скитский остров, который расположен почти посередине, немного ближе к северной части. Чтобы достичь этого острова (сейчас его название Жилой), надо пройти расстояние от коренного берега по открытой воде, равное пятнадцати километрам. Поэтому ещё в городе были предприняты некоторые приготовления для успешного преодоления этого пространства. Надо сказать, что размеры Топозера (третье по величине озеро в Карелии после Ладожского и Онежского) позволяют ветру сильно разгоняться и набирать довольно приличную силу. Укрыться в случаях сильного волнения негде, не считая двух небольших островков. Но в одном из отчётов мы вычитали, что этот плёс преодолевается под парусом. Это давало большой выигрыш во времени и силах, т.е. выбрав тихий часок, позволяло быстро пройти плёс. Для современных туристов надо отметить, что наш "Салют-5,2" был тяжело загружен, ибо на маршруте разжиться продуктами негде.
Изготовив под руководством бывшего яхтсмена-любителя парус из крепкого равендука, сделали мачту и под его началом опробовали в Кавголово. Только совету пособия от 1963 г., где говорилось, что мачту можно сделать из вёсел, мы не последовали. Пустой "Салют" с двумя гребцами шёл довольно бодро, только крен был довольно значителен.
Теперь, вырубив подходящую берёзку, сделали мачту и, сначала решили походить вдоль берега, чтобы опробовать наше сооружение на гружёной байдарке. Пройдя вдоль берега примерно полтора километра, зашли за небольшой мыс, ветер неожиданно сильно накренил судно, но всё обошлось благополучно. По записям яхтсмена надо было подобрать парус, нашить ещё гнёзда для шкаторин (как упоительно звучит для меня такая терминология). Всё это я рассказываю в качестве некоего предисловия к следующему. Примерно через 1,5-2 км вдоль берега мы увидели дым костра и решили завтра подойти туда, узнать кто стоит, расспросить о рыбалке и т.д.
На следующий день, где-то после одиннадцати часов утра, мы уже только на вёслах зашли на мыс. Дымок, довольно сильный, виднелся хорошо, и минут через пятнадцать мы уже высадились на берег и подошли к стоянке. Здесь было три палатки и старенькая по виду избушка. Видно было, что срублена она была небольшой руки профессионалом. На костре что-то варилось, висел чайник. К нам подошёл бородатый парень лет 35, поздоровались. Звали его Сергеем. Сразу скажу, что мы попали на лагерь "вздымщиков". Так называются собиратели "живицы" (сосновой смолы), наши, так сказать, северные "серенгейро" собиратели каучука. Каждое лето вольные люди или те, кому надоел пыльный город и ежедневная рутинная работа-служба (не забудьте, это 1969 год) завербовывались на 4 - 5 месяцев на разные промыслы, в частности и на такой.
Наш новый знакомый оказался земляком, слесарем-лекальщиком с Кировского завода. Сюда приехал не за деньгами, просто сбежал от ежедневной пьянки, сначала на работе, а потом с приятелями по дому и двору. Здесь ему нравится, только очень докучают комары. Но полностью избавиться от водки не удалось - чуть позже узнаем почему. Ознакомил Сергей нас с основами промысла: главное орудие здесь хак (а себя они называют хакары, как не вспомнить тут современный термин "хакер"; кстати через 2 - 3 года, будучи в Вологодской области, мы услышали, что таких сборщиков здесь называют хакaлы или дымкu). Хак - это треугольник, изготовленный из крепкой, примерно четырёхмиллиметровой стали с приваренными к нему десятью стальными резачками, сходящимися на конус и двумя деревянными ручками. Вот и вес хак. Вздымщик на уровне своего роста вонзает хак в сосну (надо отметить, определённого возраста), резко проводит вниз и по свежим желобкам в коре живица стекает в одну точку, под которой укреплён конусовидной формы стакаш. В него-то и капает-стекает живица. Обойдя свой участок, вздымщик на другой день собирает живицу в особую заплечную ёмкость. По тем временам можно заработать рублей 250-300. Деньги немалые. Собранную живицу сливают в пластмассовые ёмкости, и раз в пять дней прилетает небольшой гидросамолёт и забирает добычу. Вот здесь то и таится опасность для нашего знакомца Сергея. Лётчики привозят продукты и по заказу водку по двойной - тройной цене, всё это учитывается при расчёте. Таким образом, и здесь не скрыться нашему лекальщику от зелёного змия.
Сегодня Сергей дежурный, остальные пять человек ушли на свои делянки кто ставить насечки - хакать, кто собирать натёкшую живицу. Вечером должен был прилететь гидропланчик, но мы сочли за разумное не дожидаться его и отплыть. Перспектива вечернего хмельного пира нас не очень прельщала. Обменявшись телефонами с Сергеем, мы снова вышли на простор Топозера, стремясь к месту, откуда ближе всего было начать движение к о. Жилому.

* * *
Пройдя около шести километров, дошли на вёслах до мыса, сильно выдающегося в сторону нужного нам плёса и здесь встали. Ближе к вечеру начали, руководствуясь полученными ранее советами, оснащать байдарку и себя к переходу. Приладили самодельный брезентовый фартук, достали изготовленные дома спасжилеты. Один на основе пенопласта, куски которого были зашиты в несколько карманчиков, другой - из четырёх медицинских надувных подушечек, обшитых тканью. Сейчас это кажется несколько наивным и смешным, но тогда в продаже ничего не было, приходилось многое делать самим.
Утром, загрузив "Салют", привязав под борта мешки с харчами, принайтовав рюкзаки, стали устанавливать мачту. Кстати, мешки были сшиты из детской прорезиненной клеёнки. Здесь же упомяну, что оболочка по стрингерам проклеивалась опять же медицинскими жгутами из тонкой резины. Как видим, аптека играла не последнюю роль в снаряжении байдарочника 60-х - начала 70-х годов.
Отплыли, ветерок был слабый, но попутный. Заложив для пробы галс вдоль берега, направились прямо на простор плёса в сторону о. Жилого.
"Салют" шёл довольно быстро, хотя меня настораживал крен байдарки, приходилось всё время уравновешивать его туловищем. Правда, будучи неопытными яхтсменами, мы не умели использовать ветер в полную силу и поэтому двигались причудливыми галсам, то длинными, то короткими. Как бы там ни было, через 1,5 часа достигли небольшого островка, где смогли отдохнуть, но ветер усилился. Ждали, вскипятив чаю, часа 3. Около 2-х часов дня вышли и через час уже подходили к оконечности острова Жилого. В целом, преодоление 16-16 км плёса заняло, учитывая причудливый зигзагообразный путь, около четырёх часов.
Остров Жилой сильно вытянут в северо-западном направлении и довольно большой (примерно два километра в ширину и пять-шесть в длину), берег причудливо изгибается, много маленьких заливчиков, но с южной стороны берег каменистый. Высмотрев удобное место для стоянки, разгрузились, сняли мачту, сложили парус. Для продолжения маршрута он больше не требовался. Здесь мы решили провести 2 - 3 дня. Это решение укрепилось вечером, когда мой спутник поймал двух щук. Мне было велено на удочку с камня ловить язей, что я и выполнил, поймав трёх рыбин.
Утром, после некоторых пререканий, я настоял на движении в сторону западной оконечности острова, ибо там, судя по описаниям, располагались два монашеских скита и кладбище. Небольшое отступление в историю: остров потому и назван жилым, что здесь кроме монахов жили крестьяне. Их промысел, конечно, ловля рыбы, но также на острове держали скотину, и сено возили на лодках с другого берега, наверное, так тщательно, как мы, не готовясь к переходу. Подробнее об этом можно прочитать у Максимова в "Году на Севере".
Высаживаясь в разных точках, я увидел, что сохранились места, где можно было угадать присутствие людей. Это участки, свободные от леса, небольшие поляны среди соснового леса ближе к берегу. В некоторых местах какие-то заросшие возвышения показывали, что здесь были избы. В одном месте даже можно было усмотреть контуры большой постройки, примерно шесть на десять метров. Я понимал, что скиты, упразднённые ещё в XIX веке, исчезли и даже малейшие материальные свидетельства бывшей здесь жизни трудно найти. Но само присутствие в этих местах меня удовлетворяло, я думал, что здесь жили и спасались те самые крепкие в вере старообрядцы, о которых я столько читал.
Неспешно продвигаясь, мы через день подошли к западному мысу. Здесь я долго бродил по лесу вдоль берега, пытаясь найти остатки монашеских скитов. Их было два и, по-моёму, я набрёл на них. На двух больших неровных прогалинах, примерно в полукилометре друг от друга были видны возвышения, покрытые мелким кустарником. От этих двух полянок вели две слабозаметные дорожки, некогда просеки, прямо к берегу озера к месту нашей стоянки. А ведь здесь, судя по описания, должно быть кладбище. Так сказать, последний путь монахов-скитников, приводивший их к месту успокоения на вольном просторе среди волн Топозера. Так оно и оказалось. Глубокий мох среди небольших валунов скрывал остатки деревянных голубцов. Голубец - невысокий, до метра, деревянный столбик с небольшой полочкой и двускатной крышей. Внизу на столбе вырезали осьмиконечный крест, под крышей врезали медный крест, иногда по дереву вырезалось имя монаха. Так отмечались могилы старообрядцев поморского согласия.
Судя по многочисленным бугоркам, кладбище было довольно большим, здесь хоронили примерно на протяжении 80 - 100 лет. Судя по описаниям, сюда привозили хоронить и из других скитов Топозера, с коренного берега, руководствуясь соображениями, что здесь безопаснее от преследования властей.
Остатки деревянной трухи, щепок под бугорками явно доказывали, что здесь было кладбище поморского согласия. Очевидно, кто-то решил дать мне доказательство истинности моих розысков. Под одним их бугорков я нашёл почерневший крест, врезанный когда-то в голубец. Крест был медного литья и глубокого рельефа. У монахов здесь были своя иконописная мастерская и небольшая литейная для изготовления церковной медной утвари. Наверное, и таких крестов. Изображение довольно примитивное, атрибутика дониконианского устава сохранена.
После этого я бросил свои поиски, решив, что достаточно потревожил покой старцев. Здесь я как бы прикоснулся к целому пласту суровой религиозной жизни на Севере. Мне этого было вполне достаточно. Конечно, я не удержался и взял крест с собой. Теперь, очищенный от окиси, он напоминает мне о прошлых походах, о Топозере, о старообрядцах… Тем более, что теперь о. Жилой скрылся под водой волнами водохранилища.

* * *
Здесь я рассказал о трёх эпизодах, встречах на одном маршруте. Для нас в те годы эти походы были не просто спортивно-туристским отдыхом. Они знакомили нас людьми, о которых в городе и не помышляешь, что такие существуют, с местами, где происходили события, ныне забытые. Не было рекордов, зачётных походов, но память о своих неторопливых байдарочных путешествиях до сих пор не покидает меня.

Браконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютиста
Браконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютистаБраконьеры, хакеры и старообрядцы  Из записок старого салютиста


0 0
Добавить публикацию