Туристское творчество

Автор: Дмитрий

 

"Газель" остановилась совсем недалеко от подъезда нужной мне многоэтажки. Подобрав с пола машины старенький застиранный рюкзачок, я выпрыгнул в открывшуюся дверь. Маршрутка лихо "газанула" и скрылась в сером, тяжелом тумане. На душе почему-то было тревожно. Беспокойства еще прибавляло и то, что нельзя было понять откуда взялась эта странная тревога. Да и все, что окружало, действовало угнетающе: и пасмурная погода (как мне показалось, было даже темнее, чем должно быть в это время суток), и незнакомая местность (картину усугубляли перевернутые мусорные баки рядом с подъездом и раскиданный везде мусор), да и прохожие были все какие-то хмурые, серые.

Оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, что бы могло хоть немного приподнять настроение, я нырнул в подъезд. Раздолбанная дверь подъезда, закрываясь под тяжестью здоровенной пружины, гулко хлопнула на разбитых петлях. Поднявшись на первый этаж, я увидел толпу народа, ждавшего лифт. Их была человек 12-15, в основном пожилого и престарелого возраста.

"Ну конечно же, как же иначе, - подумал я - как обычно "подвезло". Только мне может так "повезти" - очередь как за колбасой в "перестройку". Хорошо хоть не было визгливых старушек, обиженных олигархами и вопиющих на несправедливости судьбы, отвязную молодежь, трахающуюся по чердакам и лифтам в полной антисанитарии, и нерадивых электриков с сантехниками типа Степана из "Полного модерна", пропивших весь цветмет из лифтов - "потому лифты и стоят".

Толпа просто стояла тихо переговариваясь и мирно перенося все тяготы и лишения незапланированного ожидания. Только какой-то тощий дедок небольшого роста нервно давил на кнопку вызова. Где-то выше шумели тросы, с лязгами крутились шкивы, но лифт не подходил.

"Да…, - снова подумал я - такая толпа и в три приема не разъедется, даже если двери откроются прямо сейчас."

Но двери были неприступны. Я почувствовал как начинает расти напряжение. Так как я подошел последним, да и вообще, мне не доставляло особого удовольствия стоять в толпе плечом к плечу с пожилыми тетками и дядьками (вот если б это были супермодели в минибикини - другое дело, я б в самую толпу залез), я стоял отдельно, ближе к пролету лестницы. Некоторые индивиды даже стали на меня недобро посматривать, всем своим видом давая почувствовать их сплоченный общими трудностями коллектив и мою ничтожность. Короче ситуация накалялась. Самое смешное было в том, что мне надо было на двенадцатый этаж, а рюкзачек-то был тяжеловат.

"Ладно, - прикинул я - здоровье еще есть, чай допру… А то еще здесь меня линчуют" - уж больно нехорошо начала поглядывать одна особа преклонных лет. Весь ее кипящий разум, воспитанный в духе марксизма-ленинизма не мог осознать почему человек трудоспособного возраста в рабочее время шляется по подъездам, да еще с подозрительным и увесистым рюкзаком. Короче, развязки я ждать не стал и шагнул в заплеванную бычками темноту вверх по лестнице. Лямки сильно резали плечи, а в ребро что-то больно уперлось острым углом. Кое-как дойдя до второго этажа, я все-таки решил "не проходить мимо" и так, "чисто по-прикалываться" - подойти к шахте лифта на втором этаже.

Каково же было мое изумление, когда я увидел гостеприимно распахнутые двери лифта. Не поверив чуду, я осторожно подошел к кабине, - нет, не мираж… Лифт ни куда не торопился, успокаивающе горел тусклый фонарик на потолке. Лифт, как будто ждал только меня. Ну и ничего, что в углу было наблевано, пахло мочой и кошачьими испражнениями, кнопки были прожжены бычками, а стены изрисованы иллюстрациями из "Кама сутры", приукрашенными национальным колоритом с пояснениями для несведущих и непонятливых. Зато вся кабина была моей, хотя бы пару минут, но для меня одного. Приободренный собственными мыслями, я смело шагнул внутрь. Рюкзак ставить на пол не стал, - ладно потерплю несколько минут - все равно синяк на ребрах и кровоподтеки на плечах обеспечены, так хотя бы не надо будет отчищать рюкзак от плевков и кошачьих (а может и не только) испражнений.

Нажав кнопку двенадцатого этажа, я вспомнил о толпе, стоящей внизу, но вспомнил без злобы, как относится высшее существо к низшему, ну как человек к обезьяне, типа: ну что ж… не дано…

Двери не спеша закрылись и лифт стал медленно подниматься. Пока кабина поднималась до двенадцатого этажа, мне показалось, что прошла вечность и, наверное, люди внизу уже совсем состарились. Я даже успел помечтать, что лифт неожиданно остановился и этаже где-то на четвертом вошла аппетитная блондинка в красном пиджаке и белой мини-юбке с длинными волнистыми локонами, небрежно спадающими на хрупкие плечи. Две верхние пуговки прозрачной блузки были расстегнуты и можно было увидеть краешек кружевного бюстгальтера на упругой приподнятой груди. Когда мой взгляд соскользнул вниз, с крутых бедер на вожделенные колени, я вдруг заметил свои грязные резиновые сапоги с кошачьей какашкой на подошве. Блондинка сразу исчезла, остался тяжелый рюкзак и какашка на сапоге… А я даже не дошел до самого главного…

Лифт мерно постукивал, я уже подумал, что можно представить себя в купе поезда (естественно вместе с той блондинкой), направляющегося куда-нибудь к морю. Уж тут-то у меня будет время показать себя настоящим "мачо", только б не забыть снять сапоги и стряхнуть с них испражнения.

Выбросив все мысли из головы, я сосредоточился на кнопках. Вот и засветилась долгожданная "двенадцатая" кнопка. Но лифт не остановился, двери не открылись. Я ехал куда-то выше и выше… Запаниковав, я начал тыкать во все кнопки подряд, но ни на кнопку "СТОП", ни на кнопку "ВЫЗОВ" лифт не реагировал.

"Так, ладно - стал рассуждать я - надо взять себя в руки. Лифт же не стоит, в конце концов, не застрял. Он движется, значит когда-нибудь должен остановиться".

Внутри меня образовалась какая-то пустота. Ни тяжеленный рюкзак, ни испражнения на сапогах меня больше не волновали, я напряженно ждал чем все это кончится, даже немного завидуя тем низшим существам, которые остались ждать лифта на первом этаже.

И вдруг, лифт дернулся и остановился. Двери нехотя разъехались и ярки свет неожиданно ворвался в кабину лифта. Передо мной лежало огромное помещение, залитое ярким светом, оно было похоже на огромный чердак, но было намного больше самого дома и даже чем-то напоминало городок с большой площадью посередине. По площади, как ни в чем не бывало, прохаживались какие-то люди, совершенно не обращая на меня ни какого внимания. Поняв, что с лифтом бороться без толку (все лампочки потухли, а на кнопки он уже давно перестал реагировать), да и во мне просто начинало просыпаться любопытство, я сделал осторожный шаг вперед. Я по-прежнему никого не интересовал, хотя здешний народ очень заинтересовал меня. Люди были совершенно по разному и очень пестренько одеты, какие-то яркие колпаки, платки и банты, старинные кафтаны. Некоторые очень маленького роста с густыми курчавыми бородами, как у гномов, другие длинные и худые в каких-то серых накидках, подпоясанных непонятными кушаками, третьи в странных серебристых обтягивающих костюмах, как в старинных фильмах про инопланетян. Почему-то не видно было женщин. Я чувствовал себя попавшим в детство маленьким мальчиком на каком-то большом карнавале, где все были заняты своими делами и никому не было дела до потерявшегося ребенка. Стараясь найти хоть какое-то более-менее трезвое объяснение всему увиденному, я решил, что оказался на какой-то огромной съемочной площадке и решил немного побродить по ней. Видя огромных монстров, обезображенных страшными шрамами с огромными зазубренными топорами, я, зная чудеса современного грима, старался поменьше глазеть и удивляться. Но долго мне бродить не пришлось, я начал замечать, что прохожие, видя меня, начинают останавливаться, что-то бубнить, кивать в мою сторону и показывать пальцами.

"Ну ладно, - подумал я - пора сдаваться, где тут у них режиссер?".

И вертя головой по сторонам, стал искать главного. Но никакого режиссера, светотехников и звукооператоров так и не появилось, только плотнее вокруг меня стали собираться какие-то страшно уродливые типы (идея с гримом уже не казалась мне настолько правдивой), и я с ужасом начал понимать, что не знаю о чем они все говорят, я не понимал их языка. Они оттеснили меня к стене двухэтажного каменного дома и вцепились в мой рюкзак, я его скинул с плеча и хотел пробраться мимо них вдоль стены, но они держали меня за куртку, я услышал как трещит левый рукав. Тут кто-то врезал мне по голове и я почувствовал как что-то теплое и липкое стало заливать мое ухо.

"Трандец котенку, - пронеслось в моей голове, налившейся свинцом, - больше срать не будет… И какой неромантический конец, ни тебе на амбразуру грудью, ни тебе геройская смерть при приземлении космического челнока. Да хоть просто при спасении утопающего в канализации… А так, от руки каких-то бомжей-уродов…"

Я уже плохо что понимал, только чувствовал как меня подняли на руки и тащат вверх по металлической лестнице, наверное пожарной, наверх, на крышу двухэтажного дома. Поставив меня на край крыши и чего-то крича на своей тарабарщине, они стали тыкать в меня своими длинными узловатыми палками. Наконец, видимо, главный подошел ко мне и сильно ударив в грудь кулаком, столкнул с крыши…

Я стремительно падал, но падал я не на ненавистную площадь с разряженными уродами, а падал я уже мимо окошек двенадцатого этажа, куда мне недавно так хотелось попасть. Тротуар быстро приближался, я уже различал мусорные баки и отдельно лежащие пакеты с мусором, у меня захватило дух, я стал терять сознание, вот и асфальт…

Удар…

"Газель" резко подскочила переезжая трамвайные пути, я резко проснулся. По испуганному выражению лица напротив меня сидящей женщины, я понял насколько дурацкий у меня вид.

- Чей рюкзак? Уберите с прохода! - прохрипел простуженный мужик, пробирающийся по маршрутке к выходу.

Я молча пододвинул рюкзак к себе ногой. Потом немного подумав и решив прогуляться, подобрал его и пошел к выходу вслед за мужиком.

Настроение было "ни к черту", сердце бешено колотилось.

"Надо расслабиться и, наверное, заодно обмыть чудесное воскрешение, - решил я и направился в ближайший гастроном - вот только гребаный рюкзак достал…"

В гастрономе, купив бутылку водки и батон дорогой салями (все-таки воскрешение…), я направился к себе в съемную квартиру. Зайдя в подъезд, в предвкушении усесться в свое любимое кресло перед телевизором с нарезанной тонкими кусочками колбасой, копченым салом и с рюмкой расслабляющего напитка в руке, я не спеша поднялся к лифту.

На площадке несколько человек ждали лифта…