Туристское творчество

(Воспоминание о перевале через Шапшальский хребет, 1982 г.)

Автор - Станислав Кузин (Нижиий Новгород)

В мае прошлого года наши альпинисты покорили Эверест - высочайшую вершину земли. В начале июля того же года мы собирались в большой поход. А было нас всего шесть человек, и многим из этих шести - далеко за сорок. Всю историю Эвереста мы хорошо знали, но о восхождении на него даже не мечтали. Для нас всегда мечтой и самой желаемой реальностью был Голубой Саян - горы, в которых мы много путешествовали и в которых не были с 1974 года.
Остались позади рев турбин ТУ, не слишком гостеприимные аэропорт и вокзал Красноярска. Промелькнули за окнами поездов степи Хакасии и вырубленный в скалах Абаканского хребта железнодорожный путь до Абазы. Шестой час рычит могучий КАМАЗ - бензовоз, взбираясь на последний (четвертый) перевал автотрассы Абаза - Ак Довурак. Дороги, построенной в шестидесятые годы через перевалы Большого Саяна из Хакасии в Туву. Голубые хребты то опускаются до нашего уровня, то заставляют поднимать голову, чтобы увидеть белые мазки снежников на их склонах.
Походная жизнь - постоянное движение. На другой день мы прощаемся с рыбаками Ак Довурака. Охота - пуще неволи.. На своем газике они по горной дороге пять часов пробирались к подножию Шапшальского хребта. Вместе с ними добирались и мы к стрелке рек Козер и Ташту-Холь. Дальше, в сердце гор, ведет конная тропа, по которой тувинцы ездят по своим делам. Мы не тувинцы, и коней у нас нет. Взвалив рюкзаки на плечи, начинаем отмеривать тяжелыми шагами первые километры маршрута.
Седые мухи снежинок начали свой вьюжный полет почти сразу после того, как мы покинули лагерь в вершине ручья Узкого. Прошло четыре дня с начала маршрута и немногим более часа с начала восхождения на перевал. Восхождение - это звучит гордо! Даже если ты карабкаешься на огромную груду камней под названием "Перевал через хребет Высокий в истоки Малого Хемчика".
Незаметно круговерть снежинок превращается в призрачную мглу снегопада. В палатке, приткнувшейся к крутяку горы мало комфорта. Но эта малая толика палаточного уюта позволяет переждать четыре часа июльской вьюги. Надо только периодически стряхивать пласты мокрого снега с брезентовой крыши.
В городе не бывает такого белого снега. Когда в разрывах облаков показалось близкое горное солнце, глаза нельзя было заставить смотреть на покрытый снегом перевал. Гляди назад - в долину. Там, далеко внизу, бирюзовые зеркальца озер и на желтых полотнищах мха черные черточки кедров границы леса. А левее матово-серые скалы цирка замыкают истоки ручья Узкого. Клочья тумана то скрывают, то открывают мазки снежников и висячих ледников, осыпи курумника и покрытые жарками поляны.
Жарки - это сибирская купальница. Холодное рыжее пламя цветочного пожара. С нашей высоты не видно, конечно, самих жарков. Вчера по этому ковру мы прошли к подножию скал. И по скалам поднялись на ледник. Волшебный день, проведенный среди первозданного хаоса!
А в горах все-таки лето! Через двадцать минут выпавший снег испарился целиком. Только марево водяного пара еще колышется над черными камнями перевала. И по этим камням мы карабкаемся снова наверх. Еще два часа тяжелой работы, и горб горы постепенно выполаживается. Идти легко и вольготно. За радостью победы не сразу замечается, что вновь потянуло ненастьем. Сильный ветер в спину, и снова кружатся белые мухи. И проклятье срывается с губ.
Четырнадцать лет назад мы проходили этот перевал. Погода была прекрасная. В горниле раскаленного дня таяли в голубой дымке далекие и близкие хребты. Крутыми осыпями противоположный склон перевала падал к истокам Малого Хемчика. Вот только по кромке седловины перевала лежал снежный карниз. А если такой карниз нависает над спуском, то проходить его не только трудно, но и опасно. Прямо скажем - не стоит этого делать. В то далекий 1968 год мы нашли разрыв в снежном карнизе и без проблем спустились на осыпь.
Нынешний год гораздо более снежный. И снежный карниз не только много больше, но и не имеет разрывов. А холодный ветер все сильнее пробивает наши летние штормовки. И круговерть снежинок снова пугает пургой. Не в очень радужном настроении быстро движемся влево по седлу перевала. И все таки наша взяла! Там, где снежный карниз примыкает к склону скалы, есть проход. Не очень простой, но вполне приемлемый. Еще час осторожной работы на скалах - и под ногами мелкая осыпь. А по такой осыпи, как говориться, хоть боком катись.
Перевал взят! Но впереди нас ждут жестокие броды через Чульчу и Каратош, прекрасные озера Кара-Холь и Позарым, разноцветный каньон Самжура и трудный путь вдоль вздувшейся наводнением Оны.
Солнце еще не коснулось гребня хребта Высокого, когда мы разбили лагерь на берегу Малого Хемчика. Небо выяснило. Только через седло перевала, высоко вверху, по-прежнему лезла хмарь из оставленной нами долины ручья Узкого. Над головой нависали огромные пушистые кроны кедров. Кедров, которые снились нам более десяти лет.
И подумалось, что у каждого человека должен быть свой Эверест. не обязательно в Гималаях, не обязательно в горах… Пусть маленький - но свой Эверест.

С. Кузин, "Горьковский университет" № 36 (1573), 7 июня, 1983 г.