Отчёты о походах

Автор - Томаш Григор (Tomas Grygar), Чехия
Перевод с английского М. Трусков (Тула), С. Шендеровский (Ярославль)
Литературная обработка - М. Трусков

Заканчивался мой отпуск, проведенный в трудах на плантациях помидоров в Израиле, и я стал задумываться о том, каким образом добираться до родной Чехии. После непродолжительных раздумий я решаю возвращаться водным путем и попутно посетить национальные парки Греции. Плавание из Хайфы в греческий порт Пирайес заняло три дня, включая две остановки на островах Кипр и Родос. Я никуда не спешил и спокойно готовился к запланированному паломничеству, в то время, как паром неторопливо поглощал одну морскую милю за другой. За время этого короткого водного путешествия я сдружился с немецким парнем по имени Клеменс, который с радостью согласился составить мне компанию.

Афины
Сегодня утром меня разбудил не Клеменс, а палубная команда, с утра пораньше потребовавшая у меня ключи от каюты. На часах без четверти семь. Взяв свой туристский котелок, поднялся на палубу, чтобы приготовить утренний чай. Судно медленно заходит в порт, и мы уже можем наблюдать европейский берег, погружённый в утренние сумерки.
Мне приходится пройти достаточно сумбурный полицейский досмотр в огромном холле, куда кроме меня набились ещё сотни подобных туристов-иностранцев. Получив, наконец, свой паспорт, я присоединился к Клеменсу, который уже давно ожидал меня. Как гражданин страны Европейского сообщества он получил свою немецкую паспортину ещё на корабле.

Мы реально ощущаем, что находимся в Европе - на нас никто не обращает внимания. Почему-то замечаем, что местные автомобили излучают непривычную и весьма противную вонь. Завтракаем уже в отеле, где мы остановились. Клеменс постоянно играет на гитаре и в промежутках между песнями делится впечатлениями о своем недавнем путешествии по Египту. Первый визит в центр Афин запомнился огромным количеством мотоциклистов на улицах, предпочитающих лавировать среди мощного транспортного потока без касок и парком, полным апельсиновых деревьев. Увы, недозревших.

На второй день Клеменс повел меня в детский парк, где мы смогли немного забыть о всепроникающем городском смоге. В парке развлекались как могли - качались, висели, вертелись. После такой отличной зарядки посетили театр Диониса и Акрополис. Надо признать, что Акрополь, и впрямь, представляет из себя величественный памятник архитектуры. Правда, несметные тучи туристов и надоедливое щелканье фотоаппаратов быстро заставляют меня уединиться среди небольшого альпинария. Только здесь, среди молчаливого мира известняковых камней, я смог немного расслабиться.

Снова направляюсь в центр Афин, чтобы приобрести газовые баллоны для туристической плитки. Изучив ассортимент трех специализированных магазинов, я обнаружил изобилие отличных веревок, но, увы, не нашел столь необходимые мне баллоны. Купив компас, я направил свои стопы на стадион. Я не мог не зайти на старый Олимпийский стадион. Пробежав один круг для разминки, я засек время и пробежал второй уже чуть быстрей. В итоге 400 олимпийских метров я преодолел … всего за 3 минуты и 18 секунд. Что же, главное не победа…
Уходя со знаменитого стадиона со слегка сбитым дыханием, я наблюдал заход багрово-красного солнца. Греческое светило медленно опускалось куда-то прямо за Акрополь.

Национальный парк "Гора Ити"
Располагаемся с Клеменсом в удобном купе местного поезда и начинаем хрустеть печеньями в качестве импровизированного завтрака. Сосед по купе заводит с нами разговор на вполне приличном английском языке. Он же пытается уговорить проводника, чтобы поезд остановился непосредственно перед мостом с названием Георгопотамус. Поезд идет уже по предгорьям, и мы наблюдаем большое количество снежников, тут и там разбросанным по горной цепи Пармассос (2450 м), которуя мы пересекаем. Мелькают туннели, мосты, скалы и глубокие каньоны.
Поезд останавливается на крошечной станции, и мы оказываемся единственными вышедшими на ней пассажирами. С одной стороны открывается вид на прекрасную долину, а с другой стороны железной дороги возвышаются высокие горные цепи. Мы направляемся по рельсам в сторону виднеющегося невдалеке моста через небольшую речку. Мост знаменит тем, что он был успешно взорван во время Второй Мировой Войны и после неё восстановлен.
Спускаемся к реке, которая представляет из себя бурный пенистый поток, и внезапно попадаем в уголок нетронутой дикой природы. Собираем дрова для костра, разводим огонь и тут же вынуждены принимать первых гостей - местных парней, пришедших на дымок костра.
Пока готовится рис, Клеменс не теряет времени - расчехляет гитару и заводит свои нескончаемые песни. Я с удовольствием изучаю новый для себя репертуар.
Пока мы сидели, поглощенные игрой огня, на небе зажглись сотни далеких звезд. Похолодало, и я залез в свой теплый спальный мешок. Под звук редких поездов, изредка проползавших по мосту, я погрузился в глубокий сон.
С утра - легкий завтрак хлебом с джемом и ледяная ванна в быстрой реке. Подъехал какой то местный абориген и достаточно безуспешно пытался завести с нами разговор. Тоже, между прочим, гитарист. Мы попытались объяснить, что мы, в общем-то, таким образом направляемся домой и являемся поклонниками пеших путешествий. В результате беседы, наш любознательный грек посчитал, что у нас плоховато с деньгами и предложил свою помощь. Мы, естественно, отказались от такого акта международной благотворительности.
По грунтовой дороге, хранящей следы российского джипа Нива, мы спустились в небольшой городок Ламия, где планировали почерпнуть какие-нибудь сведения о национальном парке, окружающем гору Ити. Добыть информацию оказалась куда труднее, чем мы полагали. Пришлось продолжить наше исследование местных красот из окна небольшого автобуса, следующего в сторону деревеньки Ипати. Прибыв туда, к удивлению обнаружили, что все магазины закрыты, и всю информацию пришлось выуживать у редких местных жителей. Нас интересовал всего один вопрос: как добраться до приюта Греческого альпинистского клуба, расположенного где-то на высоте 1750 метров.
Погода была солнечная, весьма жаркая, и я ходил босиком. В таком демократичном виде я захожу в местный полицейский участок и пытаюсь узнать, как проще добраться до самой высокой горы в этих местах - Пиргос ( 2073 м). Полицейский угощает меня печеньем и, как лучшему другу, подробно описывает дорогу.
Отдыхаем, сидим на порожках местного трактира, играем в карты и попиваем прохладное местное пиво. Покидаем Ипати около половины седьмого вечера. Собственно, только сейчас начинается спортивная часть нашего маршрута.
Восхождение по крутым склонам оказывается весьма утомительным. Останавливаемся на живописной лужайке. Тут же слышится крик Клеменса: он обнаружил черепаху. Живую черепаху! Только успеваем разжечь костер, как все вокруг не спеша погружается в темноту. Солнце, садясь за горный гребень, театрально подсвечивает его на фоне бархатного неба. Видно, как в лежащих в долине деревнях зажигаются фонари и окна. Запах колбасы, положенной на хлеб, возбуждает и без того изрядный аппетит… Спальный мешок зовет меня в свое мягкое и теплое нутро.

Раннее утро. Звезды ещё закрыты пеленой облаков. Вылезаю из спального мешка и иду в поисках воды. Двигаюсь вдоль толстенной водопроводной трубы, пока не нахожу сам источник. Он представляет собой величественный пятиметровый водопад. Легкий завтрак, и мы готовы к дальнейшему восхождению.
Дорога круто уходит вверх, и вскоре мы попадаем на первую поляну, покрытую мокрым снегом. С каждым шагом его становится все больше и вскоре мы начинаем проваливаться по колено. Клеменс несколько раз падает, с каждым разом становясь все более злым. Похоже, его обувь не слишком подходит для таких восхождений. Он уже полностью промок, и мне все чаще приходится поджидать его. Это, честно говоря, начинает меня беспокоить. Я не уверен, что в таком виде мы сможем сегодня достичь своей цели - добраться до приюта.
Обессилев, Клеменс в конце концов сбросил рюкзак и собрался разжечь костер, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Я решаю двигаться дальше один. Если я не найду приют в течение ближайшего получаса, я вернусь, и нам придется возвратиться вниз.
Через 10 минут хода я получаю неожиданный прилив энергии - я наконец-то увидел очертания хижины. Я тут же прокричал об этом Клеменсу и продолжил путь наверх. Появление стрелки-указателя на приют и спуск тропы лишь ускорили мои шаги.
Наружная дверь приюта оказалась закрытой, и я принялся искать ключ. Поиски быстро увенчались успехом. К счастью, вторая дверь оказалась незапертой. Войдя внутрь, я обнаружил газовую плитку, спальное помещение и шкаф, полный продуктов. Тут же стал греть чай.
Клеменс ввалился в хижину в жутком состоянии духа и тела. Он, буквально, ревел от холода и усталости. Не говоря ни слова, я протянул ему две пары сухих носков и кружку горячего чая. Примерно через час Клеменс согрелся и пришел в себя. К этому времени в доме стало совсем уютно - печка нагрела помещение, а в спальне я зажег газовую лампу. Пролистав книгу посетителей, я с гордостью обнаружил, что являюсь первым гостем из Чехии в этой гостеприимной избушке, построенной в 1964 году. Перед сном вешаю свои промокшие ботинки над печкой, чищу зубы и одновременно размышляю о милости Фортуны, в лице Греческого альпинистского клуба, построившего этот домик.

Утренний холод заставляет заползать в спальник все глубже и глубже. Огонь в печке давно погас, и температура неуклонно приближалась к нулю. Проснулись не рано - на часах уже больше девяти часов. На улице погода неважная, и я начинаюсь сомневаться в реальности восхождения на пик Ити. Наша обувь за ночь, увы, не просохла. Мои попытки найти в приюте какую-нибудь карту окрестностей также тщетны и я не могу даже приблизительно определить, сколько времени нам может потребоваться на восхождение.
Клеменс, выбравшись из спальника, казалось полностью забыл свои вчерашние страдания и беспрерывно нахваливает красоту окружающего ландшафта. А природа действительно великолепна. Приют окружают заснеженные пики гор, из которых то там, то здесь торчат грозные серые скалы.
После того, как я восполнил потраченный вчера вечером запас дров, я направился на разведку дальнейшего пути. Предусмотрительно надев поверх носков пластиковые пакеты, чтобы хоть немного защитить свои ноги от сырости, направляюсь в сторону горы Ити и очень скоро достигаю её подножия, преодолев по пути неглубокую речушку. На мой взгляд, путь до вершины должен занять не более часа.
Погода улучшается, за ней поднимается и наше настроение. На обед Клеменс готовит какое то сложное блюдо из риса и фасоли. В седьмом часу вечера я услыхал множество голосов, доносящиеся из долины. Предполагая приход гостей, начинаем готовить чай.
Изба наполняется новыми людьми, и мы начинаем знакомиться. Множество новых имен, запомнить которые невозможно. Я разговорился об альпинизме с молодым греком по имени Манос. Он прекрасно знает эти места и сказал, что тот пик, который я по незнанию считал горой Ити, на самом деле гора Гребено (2114 м). На следующий день запланировали совместное её посещение. Запасливый Манос презентовал мне лишний экземпляр столь желанной карты окрестностей. Мы вышли с ним под открытое небо и любовались яркими звездами, которые он весьма квалифицированно описывал, а попутно он демонстрировал мне возможности своего приемника GPS. Нас позвали к столу, на котором не осталось свободного места от запеченой свинины, покрытой слоем красного перца, сыра, вина и пирожных. Это подтвердило мои предположения о том, что греки с большим удовольствием едят даже таким поздним вечером.
Утренний подъем в половине седьмого. В это время наст ещё достаточно твердый, так что наши ботинки не будут проваливаться и дольше сохранят свою сухость. Выходим в восемь, взяв все свои вещи, поскольку, после восхождения на пик, возможно, будем возвращаться в долину другим путем.
Небосклон нежно синий, а солнце ещё не выбралось из-за горы, которая является нашей сегодняшней целью. До того места, куда я вчера дошел во время разведывательной экскурсии, дорога очень даже неплоха. Далее начинается крутой подъем. Клеменс идет своей дорогой, хотя следы на снегу явно указывают нам правильный путь. Клеменс ориентируется на ярко-красный знак. Я вынужден тоже принять левее, чтобы на крутом склоне протаптывать ступеньки для Клеменса, обутого в совсем неподходящие ботинки со скользкой подошвой. В голову лезут мысли, что по такой местности неплохо было бы идти в шипованной обуви.
Прошли каменную осыпь, снова снежное поле и, наконец, в 10-15 вышли на вершину, где встретились со своими новыми друзьями из приюта. С вершины Гребено (2114) открылась панорама всего горного массива. Можно было хорошо разглядеть все греческие горы, в том числе не самую высокую, но самую известную - обиталище богов Олимп.
Обсуждаем с греками маршрут спуска и приходим к выводу, что надежней, все-таки, возвращаться прежним путем. Когда на обратном пути мы дошли до реки, я решил совершить ещё одно восхождение по скалам на соседнюю гору Пиргос. Клеменс не стал искушать судьбу и отправился дожидаться меня в приюте.
Я направляюсь по голым осыпям в направлении горы Пиргос. После 40-ка минутного лазания, я прислоняю свой рюкзак к большому камню и дальше иду без него, поскольку он здорово мешает при карабкании по отвесным скалам. Взглянув на карту, понимаю, что снова ошибся и впереди меня маячит не Пиргос. Тем не менее, гора столь притягательна, что я не прекращаю свою попытку восхождения. Снова выхожу на заснеженные поля. Снег становится все глубже глубже. Наконец я на гребне, с которого открывается величественная картина окружающих гору зеленых долин. Судя по карте, я стою на пике Аликено (2051). На часах ровно полдень.
Вернувшись к оставленному рюкзаку, я переодеваюсь в сухую одежду, сбрасываю ботинки, варю супчик и кратко записываю свои впечатления в дневник. Хождение босиком по острым камням привело к небольшой травме - я ушиб ступню, которая здорово болела при спуске к хижине.
Последовав совету Маноса, сделал небольшой крюк и обнаружил небольшое озерко, кишевшее сотнями водяных ящериц. Я прилег около самого берега и замер, давая им возможность успокоиться. Очень быстро жизнь этих симпатичных гадов, потревоженная моим визитом, вошла в обычную колею, и я с удовольствием наблюдал за движениями их разноцветных хвостиков.

Возвращаясь из приюта в долину, мы сумели так аккуратно преодолеть снежную часть пути, что наши ботинки остались практически сухими. Спуск вниз до селения Ипати занял четыре часа. За это время, правда, я умудрился потерять свою кепку.
В Ипати мы первым делом пошли в таверну, где заказали какое-то местное блюдо из нежного мяса, соленых чипсов, кусину греческого сыра, хлеб, ледяной томатный сок и, конечно же, пару бутылок холодного пива Амстел. Бармен предлагает кофе. Мы не отказывается и от этого предложения…
После сытной трапезы идем на автобусную остановку. Наша дальнейшая цель - гора Метеора. Полночь застает нас неподалеку от деревни Кастраки. Прячемся от дождя под навесом подле брошенного дома. Там же находим пару матрасов, так что ночуем даже с некоторым комфортом.

Гора Метеора
После пробуждения долго рассматривал скальный массив, взметнувшийся ввысь совсем неподалеку. Наблюдение за скалами наводило меня на мысль, что они чем-то неуловимо похожи на известный горный массив Броунов (Brounov) на северо-западе Чехии. Лежа в спальном мешке, я с трудом представлял, как я буду карабкаться на эти неприступные с виду стены.
Мы зашли в небольшую туристическую деревушку Кастраки (Kastraki), расположенную у подножия горы Метеора (Meteora). Было ещё слишком рано и местных жителей на улицах практически не было. Мы размялись на детской спортивной площадке и купили кое-каких продуктов в маленьком супермаркете. Позавтракав, мы направились в расположенный тут же туристический кемпинг Врачос (Vrachos). Клеменс незамедлительно полез в душ, а я бросил свой рюкзак и пешком вернулся в Каламбаку, надеясь купить карту горного массива Метеора. Сделал покупку и, заодно, выяснил курс в местной меняльной конторе.
Вернувшись, я познакомился с четверкой немецких скалолазов, опознав их по специфическому звону связок карабинов. Я тут же попросился к ним в компанию. Сьюзи, Томас, Анн и (вот не помню имени!!!) с легкостью согласились, и мы все вместе направились к подножиям каменных стен. Подъем был настолько крут, что мою футболку очень скоро можно было выжимать. До основания скалы Ипсилотеры (Ipsilotera) добрались только в половине пятого. Из снаряжения у меня с собой были только скальные туфли, и Томас сделал мне страховочную обвязку из стропы. Не сказать, что она была слишком удобной, но другого варианта просто не было, а полазить по скалам очень хотелось. Разделились на двойку и тройку. На первом восхождении я страховал коллег, совмещая приятное с полезным. Стоя наверху я вел с работавшей рядом Анн разговоры о скалолазании. С высоты открывался восхитительный вид на лежащие внизу поля и строения.
В справочнике сказано, что здешние скалы имеют высоту от 70 до 300 метров. Они состоят из некоего конгломерата, из которого повсеместно выступают кристаллы различного размера. Надо быть весьма осторожным, поскольку некоторые из них легко крошатся, причем, как обычно, в самый неожиданный момент.
Этот природный скальный полигон впервые открыли для спортивного скалолазания немцы, в результате чего почти все разведанные маршруты имеют немецкие имена.
Наше восхождение длилось около двух с половиной часов. Скальный маршрут, называемый Химмельсляйтер (Himmelsleiter), имеет протяженность около 120 метров. В результате, мы оказались на вершине 200-метровой каменной башни Ипсилотеры. С этой удобной площадки фотографирую монастырь, построенный на вершине соседнего каменного исполина.
Моим немецким друзьям, видимо, понравилась наша совместная работа, и они предложили мне поучаствовать в восхождениях на других маршрутах, но я вынужден был отказаться.
Клеменс дожидался меня в туристическом кемпинге Вракос. Встретившись, мы двинулись в обнаруженную невдалеке небольшую пещеру, где Клеменс оборудовал нам временное пристанище. Из "достопримечательностей" местности надо отметить, что земля была густо усеяна овечьим пометом с не самым приятным запахом.
Решили посмотреть закат с высокой точки и взобрались на небольшую скалу. Увы, набежавшие облака смазали впечатление от захода солнца, но мы понаблюдали другое редкостное явление природы: акт любви двух черепах. Мы, как заправские болельщики, грызли шоколадки и делали ставки, пытаясь угадать, кто же из них победит.…
На обратном пути я нашел прекрасное укромное местечко, главная прелесть которого заключалась в том, что на нём ещё не успела отметиться ни одна овца, плюс с него открывался восхитительный вид на лежавшую далеко внизу Кастраки. Разожгли костер и последние бутылки пива издали прощальный звон. По две штуки на брата оказались нам в самый раз. И снова мой верный спальный мешок предлагает свое теплое нутро моему уставшему телу. Засыпая, сквозь слипающиеся веки, любуюсь сверху на деревню, подсвеченную фонарями.
Клеменс, как обычно, встал раньше меня и пошел за водой. Ещё не совсем освободившись от оков недолгого сна, я смотрю на скальный массив, который понемногу начинает освещаться лучами просыпающегося солнца. Фантастическое зрелище! Откуда-то заморосил мелкий дождь, который, правда, очень быстро прекратился.
После достаточно плотного завтрака я был готов к новым приключениям. У Клеменса же были какие то свои, более приземленные планы. Я же положил глаз на притягательную каменную "иглу" с именем Адрачты (Adrachti). Поскольку я боюсь змей, то на протяжении всего пути до подножия скалы я непрерывно колотил палкой по земле, распугивая потенциальных ползучих врагов.
Переодевшись в скальную обувь, я пополз вокруг иглы. Несмотря на то, что я не особо доверял небольшим кристаллам, торчащим из скалы, я вынужден был использовать их в качестве опоры и, слава Богу, ни один из них меня в этот раз не подвел. Через узкую расщелину я вылез на противоположный край скалы, откуда открылся изумительный вид на самые высокие вертикальные стены в этом районе - Алиссос и Модестос (Alissos, Modestos).
Я спустился вниз в район Каламбаки, чтобы там бросить в почтовый ящик открытки. На обратном пути я ещё раз увидел моих германских друзей, штурмовавших очередную скалу.
Клеменса я нашел скучающего на поляне. Пока великолепный закат раскрашивал шары облаков, мы готовили ужин из продуктов, отысканных в местном супермаркете. Меню состояло из макарон с фасолью и традиционного пива, на этот раз с рыбёшкой. Амстел был прекрасен, хотя и крепок. Спать легли непривычно рано и долго болтали о жизни, планах на будущее, делились мечтами, пока окончательно не погрузились в дремоту.
После весьма скудного завтрака - по паре чашек чая и одного апельсина, мы стали упаковывать свои нехитрые пожитки. Я отремонтировал свой рюкзак, поставив на него вызывающего вида заплатку из старых плавок.
Мы покидали пещерку, служившую нам пристанищем последние два дня, и направлялись в Каламбаку. Там наши пути с Клеменсом расходились. Он направлялся на запад - ему настала пора возвращаться домой, а я собирался двигаться в противоположную сторону - на восток. Мы прощаемся друг с другом, благодаря за прекрасно проведенные дни.
Я встал на обочине главной дороги и принялся голосовать. Практически сразу остановилась машина. Молодой водитель-француз не только довез меня до того места, где ответвлялась дорога в сторону горы Олимп, да ещё по дороге пригласил меня отобедать в придорожном кафе. На этом мое везение окончилось в прямом и переносном смысле. Все мои дальнейшие попытки уговорить водителей подбросить меня были тщетны. Я мысленно ругался самыми грязными из известных мне слов на всех известных мне языках, но водители были неумолимы. Они не снижая скорости, разводили руками, улыбались дурацкими улыбками, пожимали плечами и вертели головами. Я был вне себя от гнева. Неужели я выгляжу настолько вызывающе непривычно?
Плевать на всех! (в оригинале нецензурное ругательство. Прим. переводчика) Я ушел подальше от трассы и в дальнейшем решил рассчитывать только на свои ноги. Я пошел в горы пешком. Вскоре я присмотрел очень миленькую лужайку для ночлега и остановился на ней. Подготовил кострище и пошел за дровами. Пока я искал дрова, солнце начало заходить за горы, освещая последними лучами заснеженные горные пики Олимпа (Olympus). Эта благостная картина помогла мне понемногу отойти от накопившегося за последние часы раздражения. Уже в наступивших сумерках я в одиночестве сидел около костра и напевал давно забытые песни…

Национальный парк Гора Олимп
На завтрак я открыл баночку сардин, нежный вкус которых был омрачен только тем, что у меня не было ни капли воды, чтобы их запить. Сделал запись в дневнике об этом печальном факте и пошел через холмы к деревушке. По пути пришлось обходить отару овец, которая охранялась весьма злобными на вид овчарками. Чтобы придать себе чувство превосходства перед этими неприветливыми животными я, на всякий случай, вооружился палкой. Похоже, собаки настолько поверили в мой воинственный настрой, что не предприняли попыток даже поворчать на меня.
В поле работают археологи, с которыми я приветливо здороваюсь. Один из них, средних лет, узнав, что я из Чехии, кричит "Viva komunismo". Похоже, не шутит. Либо шутка настолько изощренна, что я её не понимаю…
Дойдя до шоссе, я, первым делом, в ближайшем придорожном баре утолил свою жажду прохладной "Кока-колой". Наконец-то я добрался до хорошей погоды и благ цивилизации. Стоя на остановке в ожидании автобуса я даже успел просушить пропотевшую за неделю путешествия майку. На автобусе доезжаю до Литохоро, маленького приморского городка. Если бы сильный ветер вновь не нагнал на небо туч, отсюда уже был бы виден Олимп.
Я решил остановиться в кемпинге Сильвия, название которого я узнал из путеводителя с веселеньким названием "Одинокая Планета". По берегу штормового моря я дошел до заброшенного строения. Неужели это и есть кемпинг? Я оставил рюкзак в душевой в надежде, что никто сюда не придет. Потом, петляя среди свалок, вернулся в Литохоро в надежде поменять деньги и узнать что-нибудь об Олимпе. По дороге встретил парня-француза, который подвозил меня от Кастраки до Ламии. До чего же тесен мир. Тут же, на городской площади, поговорил с группой альпинистов из Голландии.
Банки были закрыты по случаю выходных. Надо было умудриться прожить до понедельника на оставшиеся в бумажнике 1500 драхм (около 5 долларов). На пару дней должно хватить. Справочная тоже была закрыта. Вероятно, по выходным дням спрос на информацию падает.
Дождавшись открытия магазинов, я купил шоколад, макароны, бисквиты и сахар и возвратился в свое пустынное убежище. По дороге пришлось таки отгонять палкой злую и, видимо, глупую собаку, не понявшую, в отличие от сторожевых псов, истинное назначение моего посоха. Забрал рюкзак из тайника. Пустынный кемпинг не располагал к одинокой ночевке в его стенах. Пошел к морю, развел костер и приготовил макароны и чай. Вечером захолодало, и я нагрел спальный мешок старинным способом - запихнув в него теплые от пламени костра камни. В ставшем уютным коконе я уснул под плеск близкого прибоя, предвкушая завтрашнее восхождение на Олимп.

Проснулся от утренней прохлады. Взглянул на небо и обрадовался - оно поразило своей безоблачностью, а солнышко обещало вскорости согреть меня своими лучами. Для разнообразия меню сначала кипячу чай, а уж потом варю традиционные макароны.
После такого изысканного завтрака просто посидел у моря, которое с утра было неожиданно спокойное. Вожделенный Олимп возвышался на другой стороне залива. Опять иду в Литохоро. Собаки пока спят, так что палку использую не по прямому назначению, а просто как посох.
Придя в Литохоро, зашел в местный сквер, гордо именуемый парком. Сидя на скамейке, читаю путеводитель и грызу морковку. После часу дня упаковываюсь и поднимаюсь по маркированной дороге А4 к деревне Приония. Все тот же путеводитель гласит: "…, но если вы достаточно выносливы, то можете идти 18 км по маркированной тропе вдоль реки Энипеас. Это трудное четырехчасовое путешествие вверх по холмистой местности, но открывающиеся восхитительные виды стояли того".
Я посчитал себя достаточно выносливым и тронулся в путь. В правдивости путеводителя убеждаюсь уже в самом начале пути. Мне некуда спешить и я спускаюсь к реке сменить пропотевшую одежду. Тропа ведет то вниз, то вверх. Виды вокруг и в самом деле фантастические. С одной стороны - синее море, с другой - заснеженные вершины, на каждой из которых, если верить мифам, когда-то обитали местные боги. Тропа петляет среди крутых холмов вдоль чистой и дикой реки. Окружающие стены очень привлекательны и я профессиональным взглядом прикидываю, смог бы я на них взобраться. Мне попадаются хорошие места для ночевок, но сейчас только 4 часа дня, так что пока продолжаю путь. Перепрыгнув через очередной ручей, нахожу прекрасную стоянку с очагом как раз для моего котелка. Решаю бросить кости здесь, ибо мои цивильные сандалии не выдержали трудного пути и настоятельно требуют ремонта. Чиню сандалии и засыпаю под шум недалекого водопада.

С утра голубое безоблачное небо над головой. Что еще надо для счастья! Я покидаю лагерь в 11 часов и к часу дня добираюсь до Прионии (1100 м над уровнем моря). Из достопримечательностей обнаруживаю здесь только маленькую деревянную таверну и парковку для четырехколесных чудовищ.
Вывешено объявление - маршрут к вершине Олимпа закрыт из-за лавинной опасности. Вот тебе и раз! Из-за таких проколов начинаешь терять веру во всемогущество высшего разума. Ну да ладно, все равно у меня нет подходящего для снега снаряжения, так что объективные причины только сгладили мое вынужденное отступление.
По дороге вниз встретил подозрительно длинного червя. Присмотревшись, увидел, что это не один, а целых 57 сцепившихся червяков. Потом я нашел цепочку из 113 червяков, собиравшихся пересечь дорогу. Опасаясь за их молодые жизни, перегораживаю им путь камнем. Отдохнув на автостоянке и съев плитку шоколада, спускаюсь дальше уже по асфальтовой дороге. Ноги побаливают. Симпатичный приют с великолепным видом на море и глубокую долину кем-то занят. Спускаюсь по тропе чуть ниже и мне везет - на поляне еще один, пустой и уютный.

В понедельник, наконец-то, меняю деньги на драхмы и провожу почти два часа в интернет-кафе. В час дня отправляюсь в Тесалоники. Здание справочной там поистине великолепно, но закрыто с 2 часов дня. Ищу пристанище подешевле. В общежитии GYTO строгие правила. Его офис открывается в семь вечера. Так что я просто пользуюсь его удобствами и иду в центр. Хотел сходить в кино, но ничего интересного не показывают. Заглядываю в другую справочную. Объявление по-гречески гласит (по-моему): "Самообслуживание". Очень хочется в душ, но платить за это драконовскую цену в 6000 драхм (20 долларов) почему-то жалко.
Я решил поехать на поезде прямо в Флорину (это городок в 20 км от национального парка Преспа). Поезд отправляется ровно в 6 вечера и идет три с половиной часа. При помощи нескольких фраз из путеводителя беседую с пожилым мужчиной. Как только он узнал, куда я направляюсь, он начал шипеть как змея. Неужели мой кошмар сбудется? Поезд идет медленно и все больше опаздывает. Во Флорине сильный дождь. Я беру фонарь и иду в товарный вагон с благой целью обрести на ночь крышу над головой. Включаю фонарь - черт! Весь вагон представляет собой сплошной туалет без канализации. Вынужден искать местечко почище. К счастью, следующий вагон в порядке и около полуночи я засыпаю.

Национальный парк Преспа
Просыпаюсь на жестком полу вагона в 8 часов. Быстро собираюсь и иду в центр Флорины. Парк работает до трех часов. Решаю поймать попутку. Через 4 км подхожу к автобусной остановке с туалетом и водой. Чищу зубы и ем апельсины. Голосую. Первый водитель машет рукой и я отвечаю тем же. Останавливается полицейский пикап. Водитель не говорит по-английски, но везет меня через заснеженный участок до поворота на Преспу. Здесь стоит военная машина. Молодой солдат предлагает мне бесплатно отдохнуть в своей хорошо натопленной машине и останавливает попутку на Преспу.
С фермером доезжаю до бобового поля, где он дает какие то распоряжения своим рабочим. Выхожу у заправочной станции и иду к маленькой деревне Агиос Германос. Погода неважная, но дождя нет. Здороваюсь с местными жителями и иду в справочную, где есть фотогалерея. Читаю о местных достопримечательностях - "Берега озера Преспа заросли тростником, который служит домом для птиц (в основном пеликанов), люди ловят рыбу и выращивают бобы".
Почта, куда я зашел, обогревается дровяной печкой, а почтовые карточки продаются почему-то на рынке. Одна таверна на ремонте, а во второй нет удобств. Захожу в бакалейную лавку, беру с пыльных полок рис, мясо, открытки, мороженное и йогурт и жду хозяина, чтобы рассчитаться за покупки.
Ждать приходится долго, я сажусь на доски и начинаю есть ещё неоплаченное мороженное. Наконец хозяин пришел, я плачу и ем уже оплаченный йогурт, что, все равно, выглядит не очень прилично перед возвышающейся напротив церковью. Вспоминая бессилие местных богов в борьбе с природой, успокаиваюсь и доедаю йогурт уже без угрызений совести.
Устало иду назад. Миную автозаправку и только через шесть километров прихожу к коттеджу, где удается набрать питьевой воды. Разбиваю лагерь в кустах неподалеку от дороги. Кипячу чай. В первый раз за все время путешествия по Греции засыпаю с какой-то неосознанной опаской. Вокруг палатки в сумерках кричат и шуршат птицы, звери и, что самое неприятное, земноводные гады.

Видимо, страх быть укушенным змеей, был не слишком велик, так как я проспал до 9 утра. На улице сумрачно. Над озерами стоит темная облачность. Вышел на дорогу и довольно быстро поймал машину. Мои попутчики из Голландии довезли меня до военной машины и сменившиеся солдаты еще раз проверили мой паспорт.
Я решаю быть щедрым и угощаю солдатскую собаку шоколадом, который она съедает с поразительной быстротой и смотрит на меня удивленными глазами: "И это, мол, всё?!!" Но моя щедрость имеет определенные границы и собака остается без добавки.
Иду дальше. Еще одна проезжающая мимо военная машина с албанцами включила прожектор. Греки ещё раньше уверяли меня, что в этом районе бояться ничего не надо, потому что они зорко охраняют границу.
Через 7 км подхожу к повороту на Албанию. Еще один военный пост и еще одно пространное объяснение, откуда и куда я направляюсь. Постовые смеются и удивляются, что я иду пешком. После нескольких безуспешных попыток, наконец удается поймать попутку до Кастории. Это замечательный городок на берегу озера Орестиадис, окруженный зелеными холмами. Я практически завершил свое путешествие. Пешие переходы позади и хорошее настроение постепенно возвращается ко мне.

Тем не менее, есть ещё одна проблема, которую надо срочно решить. Я очень голоден. Захожу в пустующую таверну, и повар, почему-то проникшись ко мне неожиданным расположением духа, зовет меня прямо на кухню. Выбираю чили, фаршированный рисом, жареную картошку и пиво. Решив, таким образом, проблему голода, беру про запас туалетной бумаги и иду на берег озера.
Разувшись, отдыхаю на лавочке, потом иду вдоль колоннады к монастырю. Здесь должен быть свободный приют. Монах показывает мне спальное место и душ. На вопрос, сколько это стоит, просто отвечает: "Завтра". Как только открываю дверь душевой, на меня набрасывается миллион москитов. Такое впечатление, что я для них первый посетитель после многодневного голодания. Из крана льется только холодная вода, но и такой ледяной душ после двухнедельного воздержания очень приятен.

Несколько раз за ночь просыпаюсь от сырости и непрекращающихся криков множества павлинов, обитающих в монастыре. Утром упаковываю влажный спальник в рюкзак и иду на автостанцию. Мой путь лежит до Игуменицы, конечного пункта моего путешествия по Греции. От Игуменицы морем плыву до итальянского Бари, а оттуда прямо домой.