Виды туризма
Автор - Николай Петровский
Отчет туристический,
Популярно-литературно-технический
По озеру Топ - где Серега не утоп
И про речку, про Поньгому - где могло быть по-другому,
Только он слинял до дому.
Перво-наперво, подумай, а надо ли тебе это? Впечатления от реки колебались в зависимости от восприятия сложностей маршрута. Тем, у кого случается стресс от каждого удара камнем по шкуре байды и глубокий депресняк по поводу новых дыр, на реке придется трудно. Однако на озерах таковых препятствий нет и 90 км Топозера воистину прекрасны. На этих замечательных просторах будут себя плохо чувствовать лишь те, кому грябать лениво. Однако скажу сразу - озеро того стоит.
23 июля - 6августа 2000 года - уровень воды очень низкий. Со слов местного населения бывало и меньше, но когда - они не помнят. В высокую воду река должна быть весьма интересна.
Ходили двумя экипажами "Тайменей" в надежде догнать третий.
Впечатления поэкипажно.
1. Нам понравилось. Отличное Топозеро, приятная система озер поменьше, хорошая не сложная, но мелкая река. Река хорошо обучает рулежке. Скорее, не река, а система водохранилищ, у которой шлюзами служат пороги. Течения в реке нет. Вообще нет, только на порогах и непосредственно рядом с ними. Во всяком случае, в нашу воду. Ну, а море - это море!!!
2. На озерах, особенно на Топозере - красотень, стояночки, рыбалочка, банька. Река - дерьмо. Жопой по камням всю дорогу. Мелководных порогов - до черта. Моря не видел, не дошли. Сошли с маршрута на трассе Мурманск - Питер и почти сутки ловили попутку. Никто не останавливался. Удалось договориться с мужиком, который обедал. А так, прям и не знаю, сколько там голосовать пришлось бы.
23 июля
В час ночи по Москве, мы уже сидели в поезде №112 и, попивая пивко, вспоминали, что мы забыли. Таковые вещи, к сожалению, были. Например, сеть. Что ж, придется быть добропорядочными гражданами и ловить на удочку. На вокзал мы забрасывались заранее, на машине Сергея, девятой модели "Жигулей", загрузив ее по самые не балуйся. Под самой крышей лежала полка багажника, которая, почему-то решила постучаться Сергею о голову с просьбой пропустить ее вперед. После вежливого отказа, со словами: "о, крыша поехала",- я затолкал ее обратно. Хорошо, что "карандаш" (упаковка с железом), упирающийся мне в голову, вместо подголовника, не делал таких попыток, да он и не мог. Его прижимали рюкзаки. На вокзале я просидел с 9-20 до 1 ночи. Хорошо, что хоть пиво было. Все 23 число проехалось в поезде. Стандартно закупились в Лодейном поле рыбой, докупили пива. Все хорошо, но одна мысль не покидает меня: "Может, все же на самолете дешевле?" В поезде мы соблюдали строгий режим - нажремся и лежим.
24 июля
4 утра. Подъем. Встали, и началось. Выгрузив себя и шмотье на станцию Лоухи, мы подивились, какая у нас их куча, и тому, что местные уже бегают и предлагают транспортные услуги, да за какие немалые деньги!.. За 40 км эта ск… местный хотел 850-750 рублей за старый побитый "Форд-транзит", с четверых. Нашли попутчиков, еще 6 человек, и арендовали его, но он поехал уже за 1500 рублей. Вот такая калькуляция. Короче, вышло по 150 руб. с человека. Почти как плацкарт от Москвы. Пока тряслись в кузове, я болтал с народом. Оказалось, что мир тесен. Наши попутчики в прошлом году шли по реке Воньга где-то рядом с нами. Они видели Ржевских, которые должны сейчас дожидаться где-то на озере, видели "интернациональный" экипаж, деда на "Ласточке" - лишь нас не видели и не слышали. Я поражен, не слышать наш клич: "Эге-ге-гей…" - в Карелии, я думал, что это невозможно.
Примерно в 7-30 мы приступили к сборке байдарок и уже в 8-20 отчалили от спокойного берега поселка Кестеньга. Местной шпаны не было. Правило это или исключение - не знаю.
Идем. Вышли из-за острова Коти. Дует сильный боковой ветер. Нагнал на просторе волну, которая нет-нет, да и заплюхнется в лодку. Прошли полуостров Онши, далее - четко на юг и дошли до острова под названием г. Чуолманиеми. Рядом с зтим островом, с запада, показан еще один, маленький. Так вот, пролива между ними нет. Коса песчаная, шириной метров десять, есть, а пролива нет. С обратной стороны косы находится изящная стояночка. Решили на ней позавтракать. Нам было лень огибать остров, а десять метров ведь не труд, когда пожрать тебе дадут, и мы перетащили наши байдарки через песок, изрядно поросший кустарником. Сергею нужно клеить лодку, она где-то течет, и сильно. Пока закипала вода, и сохла лодка, я отправился вокруг маленького полуострова. Отошел от лагеря и обалдел. Ну не говоря уж о Карельских пейзажах, камнях, болотах, ягодах, здесь, на острове, просто полигон какой-то. С В.О.В или же с Карело-Финской, пойди разбери, остался укрепрайон. Километры колючей проволоки опоясывают сотни сосен. Десятки провалившихся блиндажей, дотов, заросшие окопы. Глядишь на все это, и что-то внутри тебя переворачивается. Какое-то странное чувство рождается в твоей груди. Будто ты в развалины старого храма проник. Вот она, история... Забытая, брошенная, поросшая мхом и черничником. Ходить страшно. Начитался описаний, где про мины сказано, да и водила, который вез нас до реки, про них рассказывал. Мол: "А что? Мину надо!? Есть они тут, сами на дорогу выползают…". Так вот, бегаешь меж колючкой и блиндажами, а сам представляешь себя на месте тех, кто в лагере. Ушел типа Николай в лес, а потом только БУМ. Хотя по большому счету, плевать.
Дошел до другой стороны острова. Ржевских не нашел. "Эге-ге-гей" оставалось без ответа. Побрел обратно. Золотые сосны возвышались над разно-зеленым ковром тайги. Посреди острова возвышается огромный, с непривычки, скальный выход гранита, тоже поросший лишайником, черничником, и соснами. Вот уж где понимаешь, что, воистину, и на камнях растут деревья.
Чуток поплутав, вышел в расположение лагеря. Серега переоделся в камуфляж и не преминул спрятаться в кустах, с целью меня напугать. Хорошо, гад, замаскировался, но напугал не страшно, я знал его натуру. Пока бегал по острову, весь взмок, а потому пошел купаться. Вода замечательная, относительно теплая и, на удивление, прозрачная. До песчаного дна не достаю, а вижу все мельчайшие подробности оного. "Я вижу все его трещинки…" - как поется в песне. Серега нашел дыру в шкуре байдарки, аккурат по линии проклейки. С величайшей радостью ее заклеил.
Пока кушали, погода менялась на глазах. Ветер повернул на 90 градусов, над Кестеньгой нависла туча и ну ее поливать. До нас долетают отдельные капли, да влажный воздух приносит свежесть. Но нас там уже нет, можно сказать это вид со спины. Туда смотреть не надо. Вид вперед совершенно другой. Позади нас - туча, впереди - облачка. Там - ветрище и волны, а у нас - штиль и гладь. Граница всему этому безобразию - песчаная коса.
Отчалили. Пошли вдоль берега острова-горы. Южный берег его печален. По большей части болото, но стоянки есть, необорудованные, скорее места для высадки, но все же есть, хоть и мало. В конце острова - большая песчаная коса, выдающаяся в озеро метров на тридцать. Издали кажется, что это идеальное место для стоянки. Это не совсем так. Приняв каменную глыбу за палатку Ржевских, поплыли туда, а потом, когда стало ясно, что мы ошиблись, все равно поплыли к ней. Отдохнули, сходили - глянули на протоку, крикнули "эге-ге-гей, твою мать". Протока оказалась на месте, но конец ее извивался, как змий, среди камышей и мелей. Проплыть можно. Вернувшись обратно, решаем собрать конструевину под названьем катамаран и поставить парус, как ни как ветер почти попутный, хоть и не сильный.
Тыры-пыры, сели в кат,
Каждый был схалявить рад
Пошли под парусом, от нечего делать стали рифмословить.
Когда на озеро спускается туман,
То ставим на воду мы свой катамаран.
Хоть на озере и штиль, мы пройдем немало миль.
Ветер дует прямо в нос, там сидит хмельной матрос,
На корме ж того марана, водку пьют два капитана.
Зашли за мыс. Ветер стал круто боковой, даже встречно-боковой. Скорость упала, но мы еще идем. Разлив примерно восемь километров. Волна. Холодно. Конструевина скрипит и шатается, пугая тем самым неопытных матросов. Мачта при хорошем порыве изгибается в лук и хочет гикнуться. Сергей напряженно сжимает весло в одной руке, в другой - початую бутылку водки. Глядит на все это безобразие и думает: "А доедет ли эта конструевина до берега, или надо выпить? Но уже ведь, э-э-э, минус, попить хочется". Так три часа и просомневался. К восьми вечера добрались до берега. Удовлетворив наипервейшие свои желания, пошли искать место для стоянки и нашли его. Местечко небольшое, но приятное. Бухточка, заканчивающаяся песчаным пляжем, высокий каменный берег, место для установки двух палаток и очаг, в котором еще теплились угли. Судя по оставленным следам, здесь стоял один экипаж. "Ржевские, - подумал я, - Наверняка! Смылись, но ничего - догоним". Покушали, и картины Карелии стали еще прекрасней, еще живописней. Над соснами циклон гоняет тучи, но дождя, слава богу, нет. Комары и мошка? Их есть. Они нас едят, но не сильно. По Карельским масштабам, их вообще нет. Однако ж, больно кусаются, - мелкие твари.
25 июля, вторник
С утра солнце светило сквозь облака. Встали. Вечером и ночью было прохладно, сейчас - чуть теплее. Поели. Ветер крепкий, но с берега. Разобрали катамаран и пошли вдоль берега. В соседнем заливе обнаружили стоянку. У берега пришвартован парусный катамаран. Стоит пара палаток. Людей не видно. На громкий крик: "Эге-ге-гей, твою мать!" - они стали появляться из палаток с удивленными лицами. Я их поприветствовал и расспросил о Ржевских. Они видели оных, сказали, что те ушли на другую сторону, еще вчера. Я не понял на какую, и, главное, - зачем? Прошли один залив, и вышли к Большой губе. Ветер дал в рожу со страшной силой. Не выгребаем. Пристали к камням, вытащили на них байдарки и сидим - кукуем. Обедаем, спим. Полдня проспали. Наслаждались пейзажами. Надо заметить, что на Энгозере таких красот нет. Нашел залежи кварца. Диван, стол, язык - и все кварцевое. Мыс г. Ванегвара - каменный, но встать есть где. Места на озере дикие, и оборудованных стоянок, как на Энгозере, не найти. Природа камней прекрасна. Гуляя по ним, главное - не угодить в трещину, а то можно и ноги переломать. Погуляли, перекусили грибным супчиком, залегли спать. До семи вечера проспали. Хорошо, но проснуться пришлось от холода. Ветер чуток стих. Попили чаю, благо дров навалом. В 23 часа, под хмурым, грозящим дождем северным небом мы отчалили от гостеприимного берега. Пошли вдоль него, в глубь губы. У Сергея клинит руль. В одну сторону поворачивает, в другую - нет. Смотрю, а у него штифт, крепящий перо к корме, сломан в нижней части крепежа. Прямо на воде меняю его на колышек-шпильку от палатки. Диаметр - точь-в-точь. Руль от этого не исправился. Пристали к камням, на мелководье, в ветровой тени. Небольшая волна все равно раскачивала байдарки, и те бились дном о камни. Проводить работы мешался фартук. Нашли причину - неправильно уложенные вещи, которые не дают педалям отклоняться на нужную величину. Сереге лень все перекладывать, возиться с фартуком, а тут еще волны, и жена, дающая советы. Короче, они там, лаясь, делали дело, а я, сняв свитер, грыз сухари. В 23-40 вышли на курс. Режем Большую губу, но не с мыса на мыс, а с середины, на средний "язык", выступающий посередине губы. Волна - о-го-го, иногда плещется за борт. Зевнешь, и она перекатывается через всю байдарку, благо, что байдарка защищена фартуком. Добрались до полуострова-мыса, и назвали его Уютным. Сама природа создала на нем стоянку со всеми удобствами. Есть собственный заливчик, с песком и камнями. Природой изготовленный очаг. Это огромный валун, в котором образовалась п-образная выемка, на которую остается только палку положить и костер в нише развести. Свободная сторона очага сориентирована в глубь полуострова. Чуть поодаль - плоская камень-плита для установки палаток. Главное, чтоб на этом мысу ветер не дул с запада, там и берега-то не видно. Сменит тогда полуостров свое название на Продуваемый. Жаль, что нам нужно идти дальше. А дальше тоже есть места для стоянок. Причем, чем ближе к мысу Парпачуниеми, тем краше. С гаванями для кораблей. Места - просто прелесть. Видели мы их издалека, а потому, насколько увиденное с воды соответствует сущности мест, не знаю. Обогнули мыс, за ним тоже есть пара мест. Пошли через следующий разлив. Ветер мешается, но уже не сильно. Наверху серо, лишь где-то за спиной светится рыжая полоса закатного рассвета. Время - три часа ночи. Матрос и кэп соседней лодки стонут от усталости и ругают меня. Медленно, очень медленно, подошли к мысу губы Нильмагуба и прямо на его морде, увидев место, остановились. Место так себе, но кое-кто идти дальше не хочет. Встаем. Под серым небом - грустный вид. Для палаток один небольшой пятачок. Мы ухитряемся приютить на нем два дома. В тесноте, да не в обиде. Чтоб избавиться от сильного поката, подложил под коврик шмотки. Получилось неплохо. Ночью светло как, в 20 часов в Москве, но прохладно. Мерзнем чуток. Одевать еще больше свитеров не хочется. Изо рта идет пар, если дыхнуть, и это не пары водки. Поели и в пять часов легли спать.
26 июля, среда
Проснулись рано. Миша посмотрел на свои часы и с криком: "Уже два часа дня", - выскочил из палатки. Я повалялся еще часок и тоже вылез. Взглянул на свои часы и углядел на них - 9-00. "Да-а, - подумал я, - чьи-то часы врут, и это не мои". Среда в среду переменилась. Светит солнце, хоть еще и прохладно. Надел свитер, куртку и пошел гулять. Чувствуется - север. Ветер гудит в соснах, а на озерных просторах гуляют "барашки". Наш мыс невысок, по большей его поверхности тянется верховое болото. Мы стоим на невысоких камнях, а рядом с нами - огромный пляж. Песка столько, что палатки можно было б поставить прямо на нем. В болотце растет морошка, черника, голубика. По краям мыса раскиданы поваленные деревья. Их высохшие корни, выше человеческого роста, представляют для меня художественный интерес. Пофотографировав их в разных ракурсах, побрел за мыс - изучить обстановку. Чтобы ходить по тайге, нужно быть лосем. Скакать по кочкам мха и черники, утопать по щиколотку в воде и цепляться коленями за кусты багульника, можжевельника, карабкаться на камни, прыгать с одного на другой, пытаться не соскользнуть с поваленных сосен - все это нелегко. Добрался до того места, где чувствовалась вся сила ветра. Подставил ему лицо, а сам на волны поглядываю. Барашки есть, но перейти губу сможем. Надо будить лагерь. Пока добрался обратно, язык на плечо вывалил, разделся до тельника. Настало лето. Солнце изменило пейзаж. Стало веселее, уютнее. Часам к одиннадцати стало тепло, да так, что хоть в тень прячься. Лишь ветер таскает с собой холод. Как дунет - так мурашки по коже.
Отчалили от берега примерно в час дня, как раз в пик ветра. Ветер, свежачок, дует из-под берега, боковой, но зато у нас шторма нет. Нильмогуба - это большой простор. Волна росла на глазах, но не становилась очень крутой. Даже удивительно. Вместо больших, крутых, клокочущих и плюющихся пеной волн, мы имели приличную болтанку, и только. Опять пошли вдоль берега до мыса с обозначением избы. Ее там не замечаем, но решаемся на штурм губы. Серега побаивается крутых волн и сильно забирает к ветру, тем самым увеличивая километраж пробега. Плывем - два метра вперед, один метр назад, и один в бок. Пройдя одну треть, я почувствовал, что люди начали уставать. Предложил Сереге сдаться и повернуть назад, но тот отказался. Люда боится и материт всех, особенно меня. Уж больно ей не хочется тонуть. В ответ я просто молчу. Нет, я молчу не просто. Чтоб не уплывать от них дальше, чем на двести метров, приходится отдыхать среди стада "барашков". Из-за неправильной рулежки экипаж Сергея описывает дугу по просторам Нильмагубы, мы же идем по прямой. Едва гребя, мы быстро продвигаемся в сторону берега. Через два часа пристаем к берегу недалеко от Нильмаизбы. Бережок - чисто Волжский. Песчаный, с примесью камней, обрывчик, от двух до семи метров в высоту. Наверху, метров двадцать в глубину берега, растут редкие сосны. За ними - дорога, а за ней следы деятельности человека - вырубка. Такое ощущение, что на тайгу упал метеорит. Оголенная, развороченная тракторными гусеницами тайга завораживает. Каменная пустыня - вот что сейчас на ее месте. Побродив, пофотографировав, углубились в лес. Нашли следы людей. Удивились. Давно уж мы людей не встречали. Да и тут не встретили. Отдохнув пару часов, подставили ветру спины, и пошли дальше. Мигом долетели до языка, завершающего Нильмогубу, и перед очередным разливом решили пообедать. Время уже 18-00. Остров Нильмошари глядел на нас с укоризной, а мы собирали катамаран. На небе - ни облачка. Ветер слабеет с каждым часом. Мягкое солнце поджаривает кожу лица, особенно носа, он у меня сгорел. У солнцезащитных очков вывалилось стекло, приходится щуриться.
Дело к ночи. Серега пьет водку и "телится". На мои крики: "Давай быстрее. Сейчас штиль упадет", - не реагирует, если не считать мата. К 22-30 все же собрались и отчалили. Ветра как не бывало. Круглов! Тебе в этот день не икалось? Карелия. Катамаран. Ветер - тьфу и меньше. История повторяется. Достали водку, в этот раз мы ее далеко не убирали, сухарики, и понеслась душа по волнам. Солнце еще висело над горизонтом красным шаром, когда над безбрежными просторами Топозера начали разноситься разгульные песноорания, разные там слова и боевой клич "эге-ге-гей". Как громко мы его не орали, он тонул на огромных просторах озера. Эха не было, и концовка клича не шла. Не заметили, как за три часа под парусами и веслами проскочили остров Шушари, губы Калдон и Кауге, мыс Калдонниеми, о. Лувань, подошли к группе островов: Хирвашшари, Муртошари и кучки безымянных. Пока шли на кате, периодически были видны места для стоянок. "Эге-ге-гей, твою мать", - сказал я и почесал за ухом. Серега уже с трудом держал весло. Его периодические колебания, цвет глаз, плохая речь в сочетании с довольной физиономией говорили о том, что он в стельку пьян. Матросы, более трезвые, нежели их капитаны, замерзли. Не совсем понимая куда дальше плыть, так как карта была далеко, а на память уже никто не надеялся, мы решили бросить якорь на западном мысе о. Окунев. Двое пьяных за двумя рулями одной лодки правили к земле. Хмель делал свое дело. Постоянно утыкаясь носами в камни, катамаран, едва не разрывая крепеж, пытался подойти к берегу, причем в разных местах оного и одновременно. Пришлось одного из капитанов временно отстранить от управления конструевиной. Лишь тогда мы смогли причалить. Сергей вышел из байды, и злые камни бросились на него. Стали его раскачивать, толкаться, бросаться на руки и каверзно выскальзывать из-под ног. "Да, - подумали мы, - дальше пойти не сможем". Начали устанавливать лагерь. Место, совсем для стоянки не предназначенное, но не заболоченное, а значит - встать можно. Лагерь ставился очень оперативно: так, например, пока Серега шел от берега до места установки палатки, лагерь уже стоял. Есть не стали. Время - час ночи. Повоевав с деревьями и пару раз поднявшись, Серега добрался до спальника. Я тоже лег спать, а волны раскачивали палатку. Западный мыс о. Окунев имеет песчаную бухточку, но продуваемую. Берег невысокий; сухой брусничник, переходящий в верховое болото. По острову погуляли ветра, и потому весь берег завален деревьями в шахматном порядке. Место, где встать, найти можно, но оно не будет очень привлекательным. Ягод - море, но не в этот год. Нашли один гриб.
27 августа, четверг
Утро несло с собой сушняк. Под серым небом я добрался до воды, и отпил с просторов озера пару кружек. Мишка уже бегал по берегу, собирая дрова. Он намеревался развести костер, ибо жаждал не вина, но еды. Пристал ко мне, где его разводить. Я сперва просто показал где, а уж потом и разжечь пришлось, так как он слишком долго с ним копался. Встала и Людмила, только Серега не поднимался. Его сон чутко охраняла жена: "Не будите его, а то он будет никаким", - говорила она. Приготовили кашку, Сергея нет. Поели - он не встает. Я пытался разбудить его дикими криками - не помогло. Растолкать его не дает Люда. Наконец-то он все же поднялся - ура, слава всем святым.
Ветер боковой с переходом на попутный. Везет, ща пойдем под парусом. Ага, ща, мы отчалили аж в 15 часов. Отстой. Вставать в 10, чтоб в три часа дня отчалить! Кошмар. Ветер дул, да затух. Опять мы его проспали. Подгонять наш народ все равно, что толкать КамАЗ. Встали на воду и потащились на попутно-боковом ветре вдоль о. Окунев. Его невысокие очертания постепенно приобретают вид горы высотой 139 метров, на фоне 109 - заметно. Мест для стоянок не видно. Ветер нагло доворачивает навстречу и чем дальше, тем больше. С пролива между м. Ахвенниеми и о. Окунев дало встречным порывом. После это повторялось неоднократно, но было уже не в новость. Идем круто к ветру, а потому очень медленно - сильный боковой снос. Оставили по левому борту о. Какаттая. Нас неумолимо прижимает к сильно выступающему мысу острова Кукат. То, что мы его так просто не обойдем, очевидно. Что же, на этом самом мысу мы решили пообедать. Песочек уходит в глубь острова-косы аж на семь метров, далее болото - метров пятнадцать, и залив все того же острова. Дрова есть, есть и молодая пушистая сосна, дающая ветровую тень. На небе ни облачка, откуда берется ветер? Солнце жарко палит, но на ветру холодно. Перед обедом мы с Мишкой купнулись. Так как каменисто-песчаный пляж слишком медленно уходит вглубь озера, а мне не хотелось долго идти, спотыкаясь о камни, я плескался у берега, как в лягушатнике, перебирая руками по дну. Выпили водки, пообедали, подремали, разобрали катамаран и - вперед, на веслах. Ветер четко соблюдает дневной график. Солнце ниже - ветер тише. До острова Вехка дошли без проблем, но люди почему-то устали. Пошли тише. Потом еще тише. Людмила начала канючить и злить меня. Прошли залив в направлении поселка, или хутора Карелакша. С воды заметен лишь один дом. Пейзаж озера изменился. Берега стали гористыми, с резким подъемом. Просторы озера ужались и стали видны все берега. Песочек исчез. Идем вдоль левого берега. Мест для стоянок нет. Я приметил только одно, на прямой между островами Шелькашари и безымянным, ближе к берегу. На безымянном мы пристали, и окрестили его "брусничной кочкой". На острове море брусничных кустов, сосны, а подходы - тьфу, стоянки нет. Мы немного отдохнули, подсвечиваемые полуночным солнцем, и двинули дальше. В проливе между "кочкой" и берегом - мель. Вода все так же прозрачна. Я в восторге от этого. Пока туда-сюда, ветер совсем стих - только бриз с левого берега портит зеркало озера. Я решаю взять курс прямехенько на о. Номушари, чтоб срезать километров несколько. Разлив большой, и нужный курс весьма спорен. Я лично, не сомневаюсь в своей правоте - это прерогатива Людки, которая вывела меня из себя своими сомнениями, и речами типа: "Решаешь-то ты, а грести всем". Ну что я мог поделать? Послал я ее, а сам пошел своим курсом. Вот тебе и демократия. Пока перегребали простор, наблюдали интереснейшую картину под названием "солнце по кругу". Красное зарево заката постепенно перетекло в малиновое зарево восхода, нежно окрасив весь горизонт и воду во все оттенки красного цвета. Над головой же - абсолютно голубое небо. Прелесть, а не вид, если б еще Людка молчала, была бы просто лепота. Медленно, очень медленно подходили к о. Намушари. Все устали, и я понял, что дальше него мы не пойдем. Будем искать место либо на острове, либо рядом. Чем ближе подходили мы к острову, тем четче виделась вся его прелесть. Основная масса острова не представляет собой ничего особенного, но есть на нем полуостров, представляющий огромный интерес. Высокий красивый скалистый берег. Множество стоянок. В начале мыса - песочек, но там же и болотце. Купаться можно на множестве удобных каменных пляжах. Это самый красивый остров на всем маршруте. Я в экстазе от красоты. Чего только стоит кварцевая жила, будто лед разбросанная в одной из бухточек. Еще издали заметны странные блестящие камни. Сперва мы приняли их за палатку, потом за лодку, и только приблизившись, увидели кварцевую бухту. Мыс огибать не стали. Да не сдует нас завтра ветер! Встали четко напротив начала о. Раяшари. Раздирают два желания: 1. Устроить дневку. 2. Проскочить озеро и догнать Ржевских. Нашли компромисс - устроим завтра полудневку. В три часа ночи легли спать, предварительно поев, попив водки и проорав: "эге-ге-гей",- получив ответ эхом, удовлетворенно - "твою мать".
28 августа, пятница
Мой экипаж проснулся в 10 утра. На улице уже тепло. В палатке духотень, и хочется купаться. Выполз из нее наружу, и желание притупилось. На небе ни облачка. Ветра нет. Пока чистил зубы, желание купнуться появилось с новой силой, да и Мишка подбивает. Что ж - искупались. Вода около острова холоднющая, но отплываешь метров на десять, и она теплеет. Накупавшись, скинули на воду байдарку и поплыли тратить фотопленку. Убили кадров двадцать. Потом - завтрак и лень. Пинали "балду" до 16-40. Над озером штиль. Пошли на веслах. Лишь иногда дунет слабый попутный ветерок. Разделись до плавок, но все равно жарко. Периодически купаемся. Медленно продвигаемся к протоке. Людмила вечно сомневается в направлении движения и, подталкиваемая страхом погрести чуть больше, чем можно, уже достала меня вконец. Я замучился показывать ей карту, параллельно с этим указывать острова на озере и доказывать, что это именно те, а не другие. Но не только мои топографические способности были подвергнуты сомнению, она еще много чего мне сказала в процессе общения. Самое обидное, ведь я еще дома знал, что я с ней лаяться буду. Просил Серегу ее не брать, но ведь она его жена… что вот было делать? Короче, чтоб меньше злиться, я попросту угребся от них на километр, да так и шел впереди, наслаждаясь природой.
Остров Намушари после первого самого выдающегося в озеро мыса теряет свою привлекательность, становится заболоченным, пропадают места для стоянок. Дальше по озеру, на мысу, слева от острова, есть стояночка, но - "бе-е", не самая лучшая. Далее найти хорошую стоянку очень непросто, хотя места для стоянок есть, на мысах, и уже ближе к протоке. Войдя в губу, в конце которой где-то прячется протока, нужно держать на высокий каменный лоб, что в самой ее глубине. При приближении он окажется заброшенным мраморным карьером. Протока находится в пятидесяти метрах левее него. Около крошечного острова. Подождали второй экипаж. На вопрос Людки: "Че это, ты, Николай, так упилил? - ответил вполне искренне, - да чтоб тебя не слышать". Странно, но она даже не обиделась. С первого взгляда протока нас не впечатлила. Пристали к коренному берегу. Пока я купался, Миха с Серегой ушли в лес. Я - следом. Вижу с большого бугра мрамора то, что протока упирается в дамбу. Ага! Туда и пошел. По дороге встретил своих, они оба куда-то тупо глядели, пришлось их отвлечь своим появлением.
- Ты чего женщину одну оставил? - спросил меня Сергей.
Я немного подумал, немного смутившись. Да, как-то нехорошо. Затем, вспомнив, что речь идет о Людке, приободрившись, с юморцой, отвечал.
- А че с ней будет-то. В лесу, где куча кабанов, - следов от кабанов и лосей действительно было много.
- Ну, тут же антропоген, могут и мужики появиться.
Следов деятельности человека, таких как ЛЭП, дорог, перевороченного берега, всякого мусора, хватало. "Ну и черт с ней, с Людкой", - подумал я, а вслух промолчал. Серега, обладая некой проницательностью, прочел мои мысли и пошел обратно. Что же, мы с Мишей продолжили разведку. Она показала, что триста метров мы в легкую делаем по протоке, дальше - просторная дамба, на которой можно устраивать даже ночевку, причем большим лагерем. Очень удобная стояночка, если не учитывать, что в любой момент могут приплыть гости. За дамбой - болото и ни следа протоки. Есть хорошо протоптанная тропинка, на которой можно ноги свернуть. Если вы думаете, что тропа будет хоть отдаленно напоминать волок у Собачего порога, что на реке Воньге, то знайте - вы заблуждаетесь. Кривая дорожка через примерно четыреста метров выводит вас на озеро Левицкое. В одном из описаний советуется плюнуть на протоку и проделать весь путь по дороге. Это плохой совет. Преодолевать первые триста метров по уже заросшей дороге будет гораздо труднее, чем последующие четыреста.
Пока плыли по каналу, нашел записку от Ржевских. Был обрадован до безобразия. Наконец - то хоть какая - то ясность в этом вопросе. В записке, вложенной в пластиковую бутыль, подвешенную на сучке дерева, значилось: "Эге-ге-гей! Коля! Мы потихоньку пошли. Догоняйте. Андрей. Ржев. 27.07.00. 22.00".
Отстаем от них примерно на сутки. В конце волока висела еще одна записка, но не нам - прям телеграф какой-то. Пообедали на дамбе. Успешно волокнулись в озеро Левицкое. Оно ничем особым не примечательно, кроме хорошего эха. Есть пара стоянок, ближе к следующей протоке, которая ведет нас в озеро Поньгома. Прощай, дикий край Топозера! Впереди - признаки цивилизации, люди валят лес. Вой бензопил разрывал барабанные перепонки ушей, привыкших к тишине и уже давно не слышавших ничего громче, чем Людкин голос. Со стоном падали невысокие сосны. Топоры срубали с них жалкие, немногочисленные ветви. Трелевщик, коптя мотором, обвивал стройные стволы стальным промасленным тросом, лебедкой затягивал их себе на плечи. Лязгая гусеницами, трактор стаскивал строительную древесину в одну огромную кучу. Рядом с протокой стоят сети. Недалеко от них на резиновой лодке ловит рыбу прораб. По берегу ходят лесорубы и пытаются стрельнуть водки. Очень они надеялись, что мы их похмелим, но не склалось, нам самим мало. Они с этим спокойно примирились. Лиши потом, через неделю, когда мы догнали Ржевских, я узнал, почему в их глазах светилась столь большая надежда на успех в их безнадежной просьбе. Оказывается Ржевские, думая, что с нами им уже не встретиться, променяли стакан самогона на червяков! В натуре!!!
Протока, а в ней - порог Хямек. Гы-ы - это не протока и не порог, это каменный ручей. Протока вся состоит из камней сложной русловатости, ширина ее четко подогнана по размерам "тайменя". "Салют" в некоторых камнях может не пройти по ширине. Чуть дальше моста глубина не позволяет идти вдвоем, а иногда и одному. Провести, протолкать, или же проскакать одному можно везде. Течение несильное. Так что, прыг-прыг - и в дамках. Обогнули еще одну сеть, и пошли по озеру. В начальном разливе озера Поньгома стоянок нет. Отмеченные избы с воды не видны, но по некоторым признакам я подозреваю, что они там есть. Мы прошли пролив и остановились на острове, перекрывающем выход в основной разлив, недалеко от избы. Она на месте, но ее внутреннее содержание не располагает к житью в ее стенах. Опять пробило на рифмы.
Как на озере Поньгоме ночевать могли мы в доме,
Ночевать же там не стали, потому как там нас… много.
Было в доме душно, гадко, ночевали мы в палатке,
В воздухе гуд комаров, шмелей и ос,
Этим тварям не спалось.
29 июля, суббота
Проснулся от духоты в палатке, выполз и упал на коврике, под сосну - досыпать. Вскоре солнце меня поджарило и там. Понял, что надо вставать. Поднялся - никакой. Пошел освежаться в холодную воду. Буквально упал в озеро. Вынырнул другим человеком - и сразу же стал всех поторапливать. Вновь столкнулся с КамАЗом. Время идет, а все стоят. Пошли смотреть избушку при свете дня, но и в солнечных лучах она нам не показалась.
Хотя снаружи смотрится экзотично. Опять купался. Отошли от берега в 15-30. Штиль, который до сих пор был над озером, весь вышел. На нашу долю остался только встречный ветер. Вдоль берега попадаются места для стоянок. Дотянули до предпоследнего перед поворотом в реку мыса, того, что напротив окончания острова Иван-Шаншари. На нем обалденное место для стоянки. Она оборудованная, на каменном возвышении. На берегу остатки походной бани, песчаный пляж с рассыпчатым чистым песком, отличное дно. Очень приятное место, да и озеро тоже. Потащились (в смысле - хорошо провели время) и потащились за пару мысов, к реке. Все идет нормально, но нужна дневка, чтоб воскресить силы, да и рыбки половить. Но как же Ржевские? Тогда уж точно не догнать. Подошли к истоку реки. На границе озера и реки стоят пограничные камни. Штук десять в одну линию, поперек русла. Мы оставили их по левому борту, пройдя по наибольшей глубине. Берега реки заболоченны, но на первом разливе, метров через пятьсот после камней, на левом берегу, есть хорошая стояночка. С воды совершенно не видны просторы, открывающиеся за кустами. На них мы решили восстановить свои силы, пообедать. С 20 до 22 мы отдохнули, перекусили супчиком, пропустили по 50 грамм. В первый раз столкнулись с дровяной проблемой. Стоянки стали в два раза утоптанней, а это явный признак увеличения потока туристов. Однако же, до сих пор мы никого из них не встречали. Сидим, отдыхаем, треплемся, я отчет пишу. Расслабон. Вот такой у нас график: в три часа дня выходим, в два ночи - ложимся. В прошлом году было примерно так же, но меня это меньше напрягало - мы тогда ни за кем не гнались. Ну, пописали отчет, пора всех гнать вперед. Только ушли с разлива, как сразу услышали шум первого препятствия. Началось слабое течение. Подойдя поближе, увидали небольшой сливчик. Прошли его. Вскоре появилось препятствие посерьезней. В этом месте на карте проходит пунктир дороги. Двоечный порожек длиной метров тридцать, с общим перепадом высоты два метра. В прохождении прост, просмотр по правому берегу, легкий слалом меж камней. Основное препятствие - три камня, четко посредине струи, после каждого ее изгиба. Через один километр - отличная стоянка на левом берегу. Еще через километр - слив между камней. Небыстрый, и несложный. Поперек русла - сосна. Проход по струе меж сучков. Воды хватает точь-в-точь, чтоб не продрать, даже не задеть брюхом байдарки, хотя в конце каждого порожка имеется мелкая шивера. Через километр - мост. До него река течет в каменном канале с заболоченными берегами. Под мостом - слив с камнями. Прошли с ходу. Нормальный слалом и - все. Примерно через двести метров - первый порог, обозначенный на карте. Вход в него простой. Пошел с хода. Порог оказался довольно длинным, засоренным камнями, со средним течением при малой глубине. Пару раз, не срюхнув, приложился о камни, Сергей сел на два камня одновременно, но вскоре с матом слез с них. В общем, без проблем. Примерно через полтора километра - порожек, протяженностью где-то сто пятьдесят метров. Чистый слалом, но сложно. В середине порога мы дважды садились на камни - сказывалась неслаженность экипажа и необученность матроса. Что ж - будем учить. Сергей пропускал нас вперед и, мотая на ус где камни, на которые мы садились, обходил эти места. Так ни разу и не посидел. В конце - бурлилка-шиверка. Погрябали дальше, по каналу, среди болота. Вечером, точнее ночью, когда слегка темнеет, видимость камней резко ухудшается. Их просто не видно, особенно под темной толщей воды. Родился стишок.
Не ходите дети ночью по порогам,
Там камней не видно на мели речной,
Лодку вы погнете, шкуру раздерете,
Синяков наставите и штаны порвете,
В общем, не ходите, в темноте - отстой.
С реки поднимается туман. Примерно через два километра виден просвет. Думаешь, что озеро, но не тут-то было - за поворотом ждет новый порожек. Опять жестокий слалом меж камней на протяжении ста метров. Нам что-то било в днище и царапало его проклейку. В конце - шкуродерчик, на котором Серега плотно сел. Пока он слезал с мели, мы отстаивались в противотоке, и усваивали уроки семейной жизни. Перебранка была страшная.
- Ну, толкнись веслом влево, - сперва тихо, спокойно просил Сергей, - Да не левым, а влево.
Байдарка даже не шевелилась, лишь корма пыталась уйти на струю.
- Давай, сильнее, - уже чуть громче командовал Сергей, - Да не туда!
- А куда? - тоже не очень спокойно спрашивала Людмила.
- Ну, упрись правой лопастью впереди себя, ну не, не сюда… но вот туда… да… толкайся… Черт побери, надо выходить.
- А у меня ноги мокрые и замерзли, выходи сам.
- Ага, я могу и не справиться.
- А ты попробуй.
Серега аккуратно вылез из байдарки. Корма ожила и стала подавать признаки плавучести. Нос же лодки крепко сидел на камнях. В нем сидела Людмила и пыталась толкнуться веслом. Ее муж хотел стащить лодку с камней, но не мог. Сильно дергать он боялся, опасаясь за шкуру, а слабые попытки передвинуть ее успеха не принесли. Все чаще вспоминалась темнота, в которой ни черта не видно, и то, что надо было вставать на стоянку гораздо раньше.
- Люд, выходи.
- Не, не хочу, у меня и так все сырое.
- Что - не хочу?
- Ну, я замерзла, попробуй так передвинуть.
- Так ведь нос сидит.
- Ну, подойди и передвинь его.
- ……..
Дальше - больше, дальше - злее. Выйти Людмиле все равно пришлось. Провели лодку на глубину, сели и подошли к нам. Тут они всю накопившуюся взаимную обиду выпустили на меня. Мол, темно, мол, камни, мол, жопою по ним. Шкуре - хана, давай вставать прямо здесь, дальше - ни шагу, в темноте опять сядем. И так все это зло, с претензией… Отвечаю: "Встать негде". А они за свое: "Раньше надо было вставать". Говорю: "Раньше - было раньше, а сейчас - негде". Они не унимались: "Встаем прямо тут". Недолго я переваривал эти упреки, послал на х...утор и предложил им встать, где они хотят, прям в этом болоте, что было по берегам, но без нас. Тут Серега перестал кипеть и, трезво оценив ситуацию, произнес единственно правильную фразу: "Ты знаешь, Люд, в одном он прав - вставать тут действительно негде". Все успокоились и пошли дальше. В следующий момент мы с Мишкой усаживаемся на камень, прямо посреди реки. Позади раздается Людкин голос: "Так вам и надо". Я промолчал, надувшись внутри страшной злобой. Если б я был не я, убил бы, к едрене фене.
Далее по руслу раскиданы камни. Меж ними, в легкую, идешь по слабому току, и через пятьсот метров после описанного порожка - Номозеро. На далеком мысу ярким пятном светится костерок. "Эге-ге-гей, твою мать", - с затаенной надеждой прокричал я. Лишь троекратное эхо было мне ответом. Нет, это не Ржевские. Там стоит группа из пяти лодок. Народ из Минска. Ржевских видели, семь часов тому назад они прошли мимо. Сейчас - двенадцать ночи. Чувствую, что с этим хвостом мне их не догнать. Народ физически, а главное морально измотан. Чтоб не ходить по порогам ночью, необходимо поменять режим, а так просто это не выйдет. Необходима дневка. На озере - три мыса, и на каждом - по хорошей стоянке. Первый, самый лучший, занят. Занимаем второй. Итог дня по дыркам: у нас - две, у Сереги - нет. Одну из дыр, между первым и вторым стрингером, я посадил из-за того, что подложил под каркас трубку от запасного весла. Дополнительная жесткость не пошла лодке на пользу. Чтоб подобного не повторилось, трубка переехала под фальшборт. После озера Поньгома река приобрела видимый глазом уклон, но течение слабое. За ужином устроил с Серегой перепалку на тему: кто из нас более дурной, в смысле плавания по порогам. Я предложил ему сойти с маршрута на мосту Мурманской трассы. Он зло отказался, но мысль-то осталась... Потом мы утихомирились и дружно выпили водки.
30 июля, воскресение
Выходной, он же дневка. День недели к тому располагает. Поутру сходил на охоту, ну, хоть ягод поел. После завтрака клеил лодку. Весь день страдали фигней. Я пришивал вдоль борта липучку, сделал удочку. На это ушла большая часть дня. Ввечеру, за час перед ужином, когда у костра уже начал колдовать Михаил, все остальные уплыли на рыбалку. Тут я понял, что клев зависит от места. Пытался ловить на одном, ну хоть бы одна рыбка клюнула, а на другом не успевал закидывать удочку. До ужина натаскали пару-тройку кило и угомонились. После мы ее и жарили, и пекли, и варили. Все равно осталось еще на раз. Ужинали по-королевски. Картофельное пюре из пакетиков, рыба и водка. Хорошо… Обожрались. Легли спать с полным пузом и чувством полного удовлетворения.
Вечером повылезали комары. Весь день дул ветер. Он гонял по небу перистые, переходящие в кучевые, сереющие облака. Был потрясающий закат.
31 июля, понедельник
Встали на воду примерно в двенадцать часов. После большого расслабона и пережору было трудно собраться. На Номозере стоянки есть только на мысах. А так правый берег - высокий, гористый, левый - заболоченный. При выходе с озера в реку есть место для технической остановки, но не более. Река с глубокой центральной русловой частью. Остальное небольшое пространство заболочено. Сразу видна разрушенная плотина, или мост. Проход сложности не представляет, пугает лишь слив с бревна. Перевалив через него и порулив между камней, дошли до спокойного места, а там - утки. Я давай на них охотиться… Через пятьдесят метров начинается вторая ступень, более трудная, чем предыдущая. Примерно сто пятьдесят метров хорошего течения между камней. Сложная, на первый взгляд, траектория прохождения, преимущественно вплотную к левому берегу со своевременным переходом через струю, во второй трети порожка. Основная задача - вовремя замечать камни в струе. Я разок оплошал, и сели. Сергей решил вести лодку впроводку - это на такой-то мелочи, что же будет дальше? Сидим в камышах, ждем, наблюдаем, как он трахается с лодкой в неестественных позах. То он ее за веревочку, то толкает, а то усядется посредине и плыть пытается, да только камни мешаются. Вскоре вышли в озеро Кокорино. Оно красивое, раздваивается на равные части. В правой части озера видна изба, туда плыть необязательно. Выход с озера находится практически в конце левой части, по левому берегу, практически под углом девяносто градусов и весьма заболоченный. Река практически сразу поворачивает еще на шестьдесят градусов и разливается, а потому с озера протока кажется заливом. На озере - красивые берега, но оборудованных, нормальных стоянок всего две. Одна - по левому берегу, посредине береговой линии, вторая - в самом конце озера, тоже ближе к левому берегу. Вход в реку между этими стоянками - почти сразу после того, как вы пройдете местный порт и его флотилию из одной лодки. Где-то на правом берегу есть староверческое кладбище, мы туда не ходили. Река через пятьдесят, а то и меньше, метров выходит на разлив, после которого сужается и упетливает до озерка, метров через пятьсот. Входишь в него и резко поворачиваешь направо. Через сто - сто пятьдесят метров утыкаешься в порожек. Простой, если просмотреть. Основная опасность - это огромный каменный бегемот, лежащий в конце порога. Струя бьет прямо на него. Маленькое расстояние для маневра. Но не так страшен черт, как его малюют. Вход в порог под левым берегом, рядом с поваленным деревом, затем через струю к острову с еще одним поваленным деревом, потом постепенно, меж камней, чуть левее, по струе, а дальше он, бегемот. Мы проскочили его на раз. Увернулись от камня очень даже легко. Сергей опять решил в проводку. Со мной идти не хочет, с Людкой не рискует. Долго ли, коротко ли, вел Серега свою байдарку, но в один прекрасный момент ее стало разворачивать поперек реки. Еле-еле удерживая ее за веревку, привязанную в районе второго шпангоута, он что-то кричал жене. Та, в штанах от химзащиты, еле-еле шла по камням, опираясь на весло, и явно не понимала, что от нее хочет муж. Наблюдать за всем происходящим, конечно, хорошо, но тут я понял, что пора помогать. Вдвоем мы исправили положение, и вскоре усадили лодку на мель, так как отпускать ее в струю не решался капитан. Пришлось протаскивать байдарку по камням. В результате волока шкура поцарапалась больше, чем могла пострадать от прохождения. "Зато каркас не погнули", - гордо говорил Сергей.
Потом долго петляли по реке, которая изгибалась, как сдвоенный доллар. Прошли остров, за ним течение среди камней. Усиленная рулежка, потом опять петли. Пейзаж не радует разнообразием, но при свете солнца не напрягает, и кажется приятным, карельским. По всему руслу раскиданы одиночные камни-мины, приходится их обходить. Прошли впадение другой реки. Ничего существенно не изменилось, может, только наша стала чуточку шире. Вскоре после впадения реки начался перекатец. При хорошей рулежке он не страшен. Далее - камни в русле, снова небольшой перекатец, затем перекат с камнем в конце струи, но его можно и нужно активно обрулить. Все прошли с ходу. Глубины везде хватает. Через семьдесят метров вторая ступень, сложнее, чем предыдущая. Пару раз чиркнув днищем, мы прошли его с ходу. Сергей сел. Мат стоял на всю реку, особенно про нее саму. "Онанизм, - говорит, - это, а не гребля". "Еще б, с таким-то матросом и капитаном, тренироваться надо, а не матом орать", - думал я. После второй ступени порога, стояночка. Течение на порогах не сильное. Через пятьсот метров - перекат. Проход с рулежкой по траектории доллара, меж камней. Очень резкая петля в сторону правого берега и обратно. Шли с ходу, прошли чисто. Сергей попытался повторить наш подвиг, но сел посередине порога на камень и стал дрессировать жену. К чему это приводит - известно. Гыыы! Еще через пятьсот метров виден остров, а перед ним гряда камней, через все русло. Проход под левым берегом, но в струе тоже есть камни, поменьше. В последнем повороте успеваем заметить камни под водой, но решить вправо, или влево - нет. Уселся на них, и понял, что надо было брать еще левее. Вылезли, воды по колено, а под лодкой - гранит. Сняли ее с камня и пошли дальше. Сергей решил, что другой путь лучше, и вот уже десять минут из-за поворота слышится отборная ругань и лязг весел. Самого его не видно, ох, что-то будет… Чую: гроза близко. Но гром не грянул, и мы вскоре вышли в Вокшозеро. Все кричали - красота. Озеро как озеро, неплохое. Много островов, стоянок с пляжиками и баньками, вернее того, что от них осталось. Увидел в конце восточной части озера палатку и "Таймень". На всякий случай поплыл туда. Авось! Ржевские! Но нет. Этот народ шел с ними рядом и вчера встал здесь на дневку. Андрюха же пошел дальше. Говорят, что он собирался сделать дневку. Хорошо б, тогда был бы шанс догнать Ржевских. Мы остановились на мысу. За обедом убили бутылек охотничьей настойки, скушали утиного супчика. Сергей всерьез задумался о возможностях схода с маршрута, даже побрился тупым лезвием. Чего не сделаешь ради эстетики. К вечеру соорудили баньку и использовали ее по назначению. Ох! Просто прелесть - сходить в баньку, попариться после недельного перехода. После баньки покушали жареной рыбки, выпили по чуть-чуть. Благодать. Эхо на озере обалденное: раз восемь-десять оно, отражаясь от берегов и островов, возвращается обратно. Четко, без искажения фразы, кажется, что кто-то кричит в ответ: "Эге-ге-гей, твою мать", - но это только лишь эхо. В этот день я посадил две дырки, как ножом прорезана шкура. Острый гранит в этой реке…
1 августа, вторник
Проснулись чистыми, свежими, в девять утра, по будильнику. Хорошо, только, голова болит, но так бывает после бани. На небе серые, размытые облака - это признак приближающегося циклона. Ой-ой, страшно.
В соседнем лагере был слышен стук по металлической тарелке и крик: "К бою!" - объявили завтрак. Наша же кашка еще не готова. Пока суть да дело, пишу отчет. Наша стоянка расположена на южном берегу озера, перед мысом в форме головы.
Чтоб найти протоку из озера, нужно после входа в него повернуть направо, по научному - на восток. При виде двух хребтов, держать между ними, вдоль больших островов, они с левого борта, и один, маленький, по правому. Дальше гряда редко раскиданных камней, перегораживающая неширокий вход в следующее озеро. Он-то вам и нужен. Вскоре мы, обогнув "нос", подошли к нему. Ветер разыгрался не на шутку. Еле-еле продвигаемся вперед. Матрос устраивает мне душ, я с правой стороны весь мокрый, бее! Но мы-то хоть продвигаемся, а народ с катамаранами сидит на мысу и пережидает ветер, а он холодный, и как всегда в рожу, пардон, в лицо. Пропилив через озеро, подошли к протоке, что повела нас в обратном направлении, в озеро Валина Ламбина. В протоке - остров, слева от него песчаная мель, сквозь которую мы проползли на брюхе, ближе к острову. С правой стороны от него вроде глубже, но вход в рукав завален камнями. Дальше, до озера, мелкая протока, с разбросанными в шахматном порядке камнями. По воде рябь, и их не видно, нет-нет, да и усядешься. Разок влетели на подводный камень. Сидим, а вокруг по пояс. Еле столкнулись. Озеро Валина Ламбина - приятной окружности и имеет пару стоянок. Одна из них, весьма симпатичная, посреди левого берега. Сосняк, более или менее ровная поверхность, песочный откос, в метр, и пляж (в нашу воду). Почти как на Волге. Выход из озера - опять мель и камни. Почти сразу после этого начинается порог. В описаниях их делят на три или четыре порога, со ступенями, я бы сказал, что начинается один сплошной порог с заводями и небольшими промежутками, как раз для того, чтобы можно было осмотреть следующую часть. Все они вполне проходимые, хоть и посложнее, чем были раньше. Усадка на мелких шиверах, которых там предостаточно - гарантирована. Однако если внимательно изучить их с берега, запомнить и правильно исполнить, то большая часть проходима, или проползаема. Много зависит от слаженности, сработанности, взаимопонимания экипажа. Мой, специально обученный, матрос уже не плох, стал входить в роль, с ним мы успеваем закладывать необходимые маневры. Второй экипаж мы разбили. Людмила идет по берегу, а Сергей сплавляется со мной в роли матроса, с ним мы иногда не успеваем сманеврировать. Не привыкли друг к другу. Серега стонет при каждом ударе о камень хуже, чем его лодка. Особенно надо отметить порог у "скалы" (большого каменного лба по правому берегу, примерно в полутора километрах до моста Мурманской трассы). В описаниях сказано, что нужно осмотреть вход в него, на самом деле сложен выход. Гряда с левого берега, камень справа, потом - пара по ходу. Осмотр хорошо производить с правого берега. Все предыдущие пороги мы тоже просматривали, и, надо сказать, в такую воду - не зря. Четко работал принцип: больше посмотришь - меньше посидишь. Сразу после порога есть хорошая стояночка, на тот момент занятая большой группой туристов. После второй части порожка "у скалы" шли без просмотра, да там и остается-то до "Падуна" пара несложных перекатов. Один - до моста, другой - после него, и оба - со сложными изгибами. Первый, по-моему, резко влево, а второй - направо, за бревно, которое валяется в двух метрах от берега. За ним вполне глубоко, а кругом мель. Но в мае бревно, скорее всего, смоет.
Людмила утомилась на озерах, Сергей совсем сник на порогах. Погода испортилась, и иногда идет дождь. Они принимают решение сойти с маршрута около моста, но, увидав порог "у скалы", после пяти минут спокойной воды расстраиваются вконец, а потому дорогу вдоль правого берега, ведущую на мурманскую трассу, они восприняли, как манну небесную. Они дальше не пошли. До трассы оставалось полтора километра. Было место для сборов, да и дорога накатанная. Забегая вперед, могу сказать, что им почти сутки пришлось ловить попутную машину.
Мы вместе пообедали и расстались. Пошли дальше. Туристов на реке много, не то, что на Топозере. На данный момент мы встретили четыре группы. Три группы видели, и даже шли рядом с Ржевскими, и лишь их мы не встречали. Мистика… Дошли до "падуна", перед ним стоят Минские. Время не детское, пора и нам причаливать на стоянку, а то в сумерках по порогам отстойно, да и пороги впереди серьезные. Хотели встать до порога, рядом с группой из Минска, да нашли место после порога, оно было поуютнее. Решили встать на нем, по любому - обнос ли, проход ли. Пошли осматривать порог. Это каменные ворота, в которые втекает река, а затем падает с двух плит, перепад каждого слива примерно метр. Поглядел, думаю - обнос, но тут пришел представитель соседей и, поговорив с ним, я меняю решение. В маленькую воду порог не представляет собой ничего стремного, но мелко. Проход возможен лишь по центральной струе, но есть одно "но". На второй части первого слива нужно точно попасть меж двух камней, ошибка на двадцать сантиметров - это гарантированная усадка. Дальше - проще, через четыре метра - ровный слив еще с одной плиты меж двух камней с уклоном влево. Все просто, если вовремя. Дальше - глубокая, недлинная шивера. Я боялся, что можно воткнуться носом в каменное дно во второй части первого слива, и тогда бы нас быстренько положило на лопатки. Решаю пройти это дело один, на разгруженной лодке. С воды не видно ни черта. Пришлось встать в байдарке, посмотреть, прицелиться, а затем, отойдя назад, и грамотно войдя меж камней - прыгать. Лодка на удивление спокойно прошла все сливы, лишь на первом слегка чиркнул кормой. С берега все это выглядит гораздо стремней. Короче, я прошел чисто, под громкие крики ликующей, жаждущей развлечения толпы, вспышек фотоаппаратов и документальные съемки видеокамер. На следующий день Минские прыгали полным экипажем. Проходили, но не всегда, чаще они ошибались и подсаживались на камень. Лодки гораздо сильнее чиркали днищем, но то место, которого я опасался, нос байдарки просто перелетал. Поставили лагерь. Первый раз за весь поход натянул тент от дождя. Дрова, как и на любой другой популярной стоянке, пришлось поискать. Мишка отпилил пень сантиметров сорок в диаметре и хотел его пустить в костер, но я не дал - такой замечательный стул-стол. Пилил он его все то время, пока я устанавливал лагерь. Нашли грибов. За ужином съели их с картошкой. Кайф. Ягод в лесу стало навалом, огромные, как помидоры, пройти мешают, так и ешь их и ешь.
Изменилась и растительность. Появились рябина, ольха, елки. Сосны и березы стали выше, стройнее. Сразу видно, что приближается море.
2 августа, среда
Хмурое утро. Всю ночь и утро поливал дождь. Спрашивается, кто включил осень с первого августа? Стало прохладно и сыро. Полдня пришивал фартук. Мишка в сотый раз перечитывал вслух описание и разжевывал его. Я пытался его не слушать. Минские попрыгали с "Падуна" и вскоре ушли. Нам стало ясно, что порог проходим полными экипажами, а в более высокую воду, наверное, и груженой лодкой. Шил я, шил, и к обеду дошил. Пообедали, пошли дальше. Дождь временно кончился. Фартук на липучке удобен. Насколько он долговечен, я не знаю, но удобен. Через полтора километра подошли к порогу "Стол". С воды все чисто гладко, только шумит что-то. Пристали к берегу, глядь - ан на тебе, слив через всю реку высотой в метр, пара косых мощных струй, несущихся на каменную гряду, что через пять метров после слива. Гряда поворачивает всю воду на девяносто градусов, и та сбрасывается со второго слива, поменьше, где-то на полметра. Впечатляет, и с первого взгляда туда лезть не хочется. Напротив порога стояночка, занята группой из Минска, пара катамаранов и байдарка. Спрашиваем у них: "Ну и как?" Они отвечали: "Свою байдарку мы обнесли, а вот только что группа попрыгала на разгруженных байдах с дальней струи. Дыр вроде нет, но лязг железа и треск шкур был слышен и у нас". Меня это вдохновило. Я рассуждал так: "Группа впереди нас - это наши знакомые по прошлой стоянке, тоже из Минска. У них есть один массивный экипаж, который по весу вполне потянет на наш вместе с грузом, ну, хотя бы примерно". Разгружаться опять-таки лень. Пошел, посмотрел, прикинул и решил рискнуть. В тот момент, мне казалось, что легче перевернуться, чем лодку обнести. Пошли мы не по той струе, где прыгали все, воды там мало, а по центральной, более полноводной, но и страшной. Прикрепил к борту камеру, и с криком: "Смотри! Серега!" - мы подошли к краю слива. Вскоре нос байдарки свалился с плиты в косую бочку слива и, продвинувшись вперед на метр, остановился, впрочем, как и вся лодка. Мелковато. Мишка раскрыл рот и ждал. Часть струи навалилась на деку, грозя немедленным затоплением, но спасал фартук. Сильно навалившись на весло, которое сейчас использовалось как шест, я сдвинул ее, и мы пулей вылетели с первого слива, но, к сожалению, не успели свернуть, попали на каменную гряду. Лодка оказалась развернута кормой ко второму сливу. Оттолкнув нос от камней, пытаемся развернуть ее на сто восемьдесят градусов. Сильное течение противостоит нам, и мы не в силах его побороть. Лагом подходим к сливу, оверкиль смеется над нами, потирая свои холодные, мокрые лапы. Однако рано было ему праздновать победу. Я сменил команду - левым, на: "К чертям! Правым", - и мы спокойненько вышли из порога - кормой. А там, в заводи, легко развернулись и поплыли, пошучивая над собой. Так что вот, порог походим для неразгруженного "Тайменя", хоть и через ж… корму, в нашем случае. С берега овации, еще бы!
Все предыдущие описания были составлены в высокую воду, однозначно. В нашу воду 1. Падун проходим только по центру. Под левым берегом ловить нечего. 2. Пройти "Стол" под левым берегом по одиночной отшлифованной до гладкости железа плите невозможно - там нет воды. Вообще. По центру порог проходим без всякого ущерба для шкуры, как нас пугали - хотя, если постараться... Порог так же проходим и по правому сливу, с более сильной усадкой, шарканьем, но более простой рулежкой, вода сама вынесет. Пошли дальше, опять шумит. Вышел, посмотрел, поплыли. Неглубокая шивера. Камней - куча. Сложная траектория движения. Одна ошибка - и мы вылетаем носом на камень. Пытаюсь столкнуться с него, но сдвигаю корму лодки на течение. Ее подхватывает струя, и начинает разворачивать поперек реки, и вскоре, когда байдарка была четко перпендикулярно берегу, корму упирает в другой камень. Страшный оверкиль вновь попытался взять реванш. Однако и в этот раз удача сопутствовала нам. Чувство жопы нас блюдет и кильнуться не дает. Я, чувствуя, что не удерживаю байдарку, просто выпрыгнул из нее и подпер снаружи всем своим весом. Воды там было чуть выше колена. Мишка откренивал байду всем телом, аж привстать ухитрился, молодец! Высадил его на камень. Он стоит на нем, сгорбившись, едва не падая в воду, и иногда размахивает рукой, как балансиром, но стоит. Он вообще не умеет и не любит лазать по камням и деревьям. В детстве он был примерным мальчиком. По необходимости, конечно, лезет, но ужасно неуклюже - Мишка. Понимаю, что он мне не помощник сейчас. Кричу ему, чтоб хоть на весло уперся, воткнув его в камни позади себя, а сам пытаюсь сдернуть байду с камней. Фигу - крепко прижало. Тогда, скрипя от напряга, переношу корму вверх по течению, тем самым выравнивая байду. После этого удается сдернуть нос с камня. Сажаю Мишку и пытаюсь влезть сам. Поганые сапоги не дают шевелиться. Сапоги на пороге - говно. Все время шел в кедах, а сегодня с утра было прохладно, совсем не хотелось залезать в мокрые кеды, пошел в сапогах, и вот не могу ногу через борт переставить, да и воды в них до…, по самые голенища. Становится интересно, а что будет, если зальет болотники? Попрыгав по камням, проходим ту часть порога, что я осмотрел, и часть мелкой шиверы. Впереди - крутой и очень подозрительный поворот. Решаю причалить, пока не поздно. И правильно, впереди оказался крутой поворот, в нем - слив, узкий фарватер, и шивера. Пошли под левым берегом, обруливая камни. Прямо из-под левого берега, в струе, свалились в узкие ворота слива, высотой примерно семьдесят сантиметров. Дальше струя налетает на скальный выступ, однако водяной отбой сам разворачивает байдарку, только равновесие держи. Потом сразу резко направо, чтобы не в берег, а дальше не помню. Туда, сюда и все такое. Все пороги очень неплохо описаны у А.М. Афиногенова в отчете "Река Поньгома от озера Лулло", там и смотрите, но лучше смотреть с берега. Порог нужно просмотреть весь. После него - противная шивера с не очень оригинальным выносом прямо на камень, для большей подлости хорошо возвышающийся над водой. Увернешься влево - мель, направо - тоже. Прошли метров двести, и началось минное поле, во всю реку. Кругом - бульники. Многие из них несут на себе красочные следы соприкосновения с плавсредствами. Далее река - канал, без течения, долго и нудно ведет нас сквозь заболоченные берега к Рогозеру. Озеро начинается болотом. А вообще-то оно симпатичное, особенно если бы светило солнце, а не нависали серые тучи. Вдали видны пляжики. На ближайшей косе - вообще пляжище. Там уже кто-то стоит. Мы же шлепаем вдоль правого берега, чтобы не заблудиться. Прошли стояночку, забитую людьми и, заметив прямо по курсу песчаную отмель, направились к ней. Проплыли протоку в следующее озеро и дошли до мыса. Местечко так себе: тесно, мрачно, сыро, однако встаем, места на палатку хватит, ну и ладно - устали, и дальше идти не хочется. На небе появился просвет, внушая надежду на светлое завтра. Ну же, природа! Дай нам еще солнца! Пока горел костер, я сушил некоторые вещи и чехол от фотоаппарата. Он совсем высох, окончательно, до поджаристой корочки. Пришлось его досушить навсегда.
3 августа, четверг
Менее хмурое, нежели вчера, утро. Ночью дул страшный ветрище, и было прохладно спать. Фраза месяца: "лето кончилось в июле",- не выходит из головы. Забавно, в июле здесь был жаркий юг, а точно с первого августа включили север. Вполне нормальный, умеренный север. То загорали и купались, а то мерзнем немного. Облачка гуляют. Ветер дует. Холодно, но жить можно. В шкуре байды нашел дырку. Аккуратный такой порез, прямо сквозь проклейку, по стрингеру. Заклеил. Поплыли. Прошли протоку и озеро Малое Рогозеро. Его заросшие заболоченные очертания очень трудно сопоставимы с теми, что на карте, однако выход из него найти легко, так как остров стоит на месте. После входа в реку начинаются порожки, но они хорошо описаны в предыдущих описаниях, могу сказать только одно - они несложные. Практически все проходили без просмотра. Есть место, где река стоит на протяжении получаса. Почему стоит? - да потому, что течения там совсем нет. Перепад уровня леса виден очень четко; такое ощущение, что ты скоро доплывешь до макушек деревьев, а течения нет. Река состоит из системы водохранилищ. Шлюзами и плотинами служат пороги. В те полчаса, что можно было спокойно грести, мы занимались "грибалкой". Грибы собирали, не выходя из байдарки. Берега там обрывистые, хоть и невысокие, на них в уровне старой воды росли подберезовики. Глубина позволяла подходить вплотную к берегу и срывать их. Там, где вплотную подойти не удавалось, грибы срезались веслом, да так, чтоб тот оставался на лопасти. Так мы нагрибалили штук пятьдесят подберезовиков, и дошли до порога "Роман". Перед ним хорошая стояночка занятая, группой из… - откуда?!, - правильно, Минска. Они ждут на пороге одну из тех групп, что мы встречали ранее, и банька уже протоплена, и стол накрыт, а кроме нас никто не плывет по могучей реке. Я заинтересовался порогом, и мужики живо присоединились к обсуждению оного. Ржевских они видели, часа три тому назад они обнесли порог. Ё-мое! Порог интересен в прохождении, но сейчас, со слов мужиков, воды тут совсем нет, и весь интерес и красота потеряны: бочек, стояков нет, лишь камни торчат. Первую часть порога мы прошли с Мишкой. Меж камней зарулили на струю, оставили ледолом с левого борта, бревно - с правого, обьехали пару камней в струе туда-сюда, а камень перед мостом - под брюхо, но слезли - смыло. За остатками моста шивера, переходящая во вторую ступень порога. На шивере мы дважды подсаживались на камни, нас разворачивало и начинало заваливать, но я оперативно выпрыгивал из лодки и стаскивал ее с камней. Миха сидел, как мотор без бензина, и ждал приказаний, и лишь, когда я скомандовал - правым! - мы смогли выровнять курс. Вскоре, в улове, я причалил. Просмотр второй ступени меня не радовал. Слишком сложный слалом при малой воде и хорошей струе. Жалко шкуру, да и шансов кильнуться много. Мужики говорят, что в нормальную воду здесь мощная струя, валы, бочки, а камней нет. Сейчас же наоборот. Долго думал и решил - не пойду. Мужикам стало неинтересно, и они ушли. Пока переносили шмотки на другой конец порога, я успел передумать. Пошел один на пустой байде. Уж очень не хотелось ее перетаскивать сквозь лес. Мишка снимал мой героический поступок. Попахать пришлось не слабо, но результат был хорошим. Лишь раз легко подсев, я проскочил всю ступень и окончательно сел на мелкой шивере. Ну, а там деваться некуда, провел лодку до глубины и пошел на загрузку в заливчик. Прошли еще пару перекатов с ходу, проскочив мимо неплохой стоянки, дошли до порога "Корней". Осмотрелись. Елки-палки, мои надежды не сбылись, Ржевские на пороге не остановились. Мы же сегодня дальше не пойдем - поздно. Рядом с порогом - неплохая стояночка, а его, один черт, обносить. "Корней" впечатляет. Красив! Могуч! Ревуч! В нашу воду непроходим для "Тайменя" - это мне так показалось, может я и не прав. Первую часть порога можно проползти - течение хорошее, но вполне сносное, плиты гладкие. Вторая часть проходима только по сливу, а в нем я наблюдал, по крайне мере, два острых камня. Подойти, проверить глубину я с первого раза не смог - смывало. Больше и не пытался. Сказано в описании: непроходим, значит непроходим! Тем более, что решили здесь ночевать.
Практически сразу перенесли все шмотки на другой конец порога, где и разбили лагерь. Итог дня по дыркам: всего одна! и несколько царапин, зато на проклейке следов от ударов камней - куча. Она хорошо поработала.
Мишка живет своей жизнью. Что-то там бормочет себе под нос, радуется грибам и огорчается, когда мы проплываем их мимо. Возликовал, когда я перестал убегать от дождя и снова пошел вдоль берега, грибаля. Отчего же не доставить человеку радость тем, что не так давно отнял у него? Он все мечтает засолить хоть чуток, как трофей. И еще рыбы наловить, тоже с собой, но уже согласен купить ее в поезде. Постоянно вспоминает про Питер, хочет через него возвращаться. Думает вслух и читает описание по сотому разу. А я не злюсь, мне это забавно, да и пофиг. Глядя на него, мне часто приходит мысль, что один бы он тут не выжил. Все движения у него медлительные, задумчивые какие-то, тормозные, но главное - он не занудничает, и все происходящее ему нравится. С таким человеком идти можно. Лагерь ставлю и снимаю один. Он копошится с продуктами и костром, пытается найти дров, а тут это - проблема, которую потом решаю я. В сырую погоду, без бумаги костер развести могу только я. Лодку укладываю тоже я. ЯЯЯЯЯЯ -о! Я. Ну, если себя не похвалишь, то кто? Мишка отлично справляется с приготовлением еды и мойкой посуды. Это я всецело ему доверяю. Сортировка продуктового мешка - это тоже его, я туда не суюсь даже.
Появился новый термин - езда по-Московски, это когда - а хрен с ней, с камерой, лодкой, головой. Введено в обиход сегодняшним днем мужиками из Минска, когда они смотрели на то, как я перед порогом прикручивал камеру к борту байдарки.
4 августа
Полночи и утром слушал, как разговаривает порог. В первый раз я обратил на это внимание, когда уже лежал в спальнике, намереваясь заснуть. Слышу вдруг: тонкий голос протяжно кричит: "Левой, левой". "Что за раз, два, три, - подумалось мне, - кого это в сумерки на Корнея понесло"? Слышу гам голосов, и опять: "Левооой!", и как будто кто-то испуганно кричит, как девушка, при виде большого слива. Только через три-четыре минуты до меня дошло, что это шумит вода, кричит, ворчит, встречаясь с камнями. А может быть, это Корней вобрал в себя сотни переживаний, эмоций, криков команд, восторга и ужаса, злобы и жалостного стона. Неизвестна мне история этого порога, а, может быть, не даром он носит человеческое имя, так почему же не пошептать ему в темноте, потихоньку, так, что уши закладывает, про судьбы проходивших мимо людей, про природу, да погоду? Проснулись в восемь утра. Меж туч проглядывает солнце. Пошли, поснимали "Корнея", и вот уже пару часов готовим грибы с картошкой и клеим лодку. Вернее: Фигаро здесь - Фигаро там. А вчера мы забацали такой супец, что просто - вах, какой, грибной, просто пальчики оближешь. С утра его доедали. Посмотрел еще разок на порог. Не пройти ли его, по утрянке? Но нет, нафиг, нафиг этот график, лучше - в моря. Прыжки с порога - развлечение, конечно, хорошее, особенно в воду побольше нашей, хотя мужики не без основания, наверное, утверждали, что в большую воду на байде в "Корнее" только гробиться. Собрались, покушали да и отчалили прямо в шиверу порога. Она вполне проходимая и глубокая. Рвемся к реке Егут. Мысли о Ржевских не дают мне покоя. Дальше Егута они уйти не могли - их поджимала ночь. Может быть, догоним, одно плохо, сами-то мы очень долго собирались - все грибочки с грибобульками готовили. Мишка никак не может перестать искать грибы, слава богу, их все меньше и меньше, а то меня это уже начинает раздражать. Только разгонишься, как он начинает табанить, заметя очередную шляпку. А сколько листьев он принял за грибы? И не сосчитаешь! В конце концов, из-за того, что кое-кто смотрит на берег, а не вперед, влетаем на острый подводный камень, посреди реки, ..., лодка дала течь. Прошли четыре порога, так себе, все с хода. Струи мощной нет, куда править - не понять, да скорее их можно назвать перекатами, или шиверами, нежели порогами. Дошли до впадения реки Егут. Со всей дури, даже не выйдя за поворот, проорал: "Эге-ге-гей! Егут твою мать!" Молчанье было мне ответом, даже эхо не отразилось от приподнятых берегов. Их и здесь нет. Обидно, да? Нет тут и хорошей стоянки - так, можно высадиться на левом берегу, рыбки половить, но я бы не стал. Идем дальше, камней в русле навалом. Минут через десять заплываем за очередной поворот и видим байду, которую грузят два человека. Ну, это наверняка Ржевские. "Эге-ге-геееей!" - разнеслось над рекой. Секунда, и люди у байдарки приняли настороженные стойки. Я же навострил уши. И вот, наконец-то, я услышал то, чего ждал весь поход. Наш клич. "Эге-ге-гей!" Еще громче, и с продолжением я закричал его, переполняясь радостью. "Эге-ге-гей, твою мать!" Тот же кличь, прилетел обратно, я ж в ответ - ответ не правильный! Ну, кто знает правильный ответ, тот знает, и они его знали, но постеснялись кричать. Да! Это они - Ржевские. Здеся! Подошли. Радость от встречи огромная. "Привет, Андрюха!" "Привет, Колюха!" Перезнакомили матросов. Все уже было готово к отплытию, но мы целый час протрепались на берегу. Андрюха был в паре с молодым племянником, который впервые попал в поход. На правах дядьки Андрей гонял его "в хвост и в гриву", а тот в свою очередь "тормозил". Андрей любил повторять: "В армии не служил, так пусть хоть здесь жизни понюхает!" Пообщавшись самую малость и подбив вновь организовавшиеся планы, в шестнадцать часов мы отчалили. Обе лодки текут, но наша слабее. Ничего - не потопнем. На системе водохранилищ, то бишь реке, все чаще и чаще появляются гнусные мелкие шиверы. Дно байдарки постоянно прыгает по камням, иногда усаживаемся на грунт и устраиваем проводку. Между порогами идем параллельными курсами и беспрестанно треплемся. Весело стало, я ликую. Еще бы - год не виделись, новостей множество, и можно рассказать байки, от которых у моих знакомых уже оскомина. Так, весело, мы подошли к мостовому порогу. Вышли осмотреть его: "Твою ма-ать!" - так и вырвалось. Сильное впечатление. Такого безобразия в реке я еще не видел. Она стала похожа на огромное, пятьсотметровое, кладбище. Вся ширина реки, а это примерно сто метров, завалена огромными плитами и хаотично расставленными камнями, которые, собственно, и напоминают надгробия. Конкретного прохода нет, посмотрел я и понял - надо ориентироваться по месту, с лодки. Решили проходить по одному человеку в байдарке, для облегчения маневренности и уменьшения осадки. Начало порога напоминает скоростную трассу бобслея. Несешься с плит, забывая обо всем на свете, едва подправляя курс байдарки, и оглашаешь окрестности радостным матом да звоном железа. Просто кайф. А дальше - жутчайшая пашка на веслах. Сложнейшая рулежка. Давненько я так не вкалывал. То вправо, то влево, то назад с разворотом, а то попросту боком. Пару раз пришлось выходить и протаскивать байду. Вторая часть порога убивает приятные ощущения от первой. Чем больше садишься, тем больше материшься, тем больше устаешь, тем больше удручен, тем хуже кажется порог. Но какая прекрасная тренировка! Однако менее опытным ходокам этот порог приносит только мучения. Андрюха практически шел пешком весь порог. Он, конечно, плыл иногда, но как не посмотришь на него, оторвавшись от собирания и поглощения черники, он стоит на камнях, пропихивая меж них байдарку. Его положение усложнял большой собственный вес, примерно в полтора меня. Ну, так нечего качаться - гыы. Брести к нему на помощь больше не хочется - разок допомогался, теперь весь мокрый. Дело было так: Андрюха плющился на пороге, пытаясь попасть в очередной слив, чтоб прокатиться на его хребте, а лодку сносило вбок, на камни и мель, я решил ему помочь. Перебрался по плитам к месту действа, и придержал байду, пока он в нее залезал. Все шло по плану, но в последний момент меня смыло. Сел я на задницу в том самом сливе, на тот самый хребет, но передвигаться самосплавом не стал, мелко. Андрей же благополучно добрался до следующего препятствия и уже будоражил там чертей под камнями. Выбрался я на берег, теперь сохну на солнышке, поедая толстенную чернику. Мишка и Рома, племянник Андрея, сидят на пригорочке в конце порога и вот уже сорок минут ожидают нас. Могли бы попастись на черничнике. Как я.
Наконец-то, матросы дождались своих капитанов, и все дружно пошли дальше. Прошли мост и начали искать место для ночевки и праздничного ужина. После долгих поисков и трех километров реки мы нашли его. Не сильно заметный с воды каменный выступ, за сто метров перед очередным порогом, первым после моста, на правом берегу. Стоянка имела каменный стол, очаг, место под палатки и только один недостаток - не очень удобный причал, глубокий. Время - двадцать два часа тридцать минут. Дооборудовали стоянку и, поставив лагерь, приступаем к приготовлению праздничного ужина. Меню: котел гречневой каши с двумя банками тушенки, сухари с изюмом, сало, колбаса, самогон, водка, специи. Да, про супчик забыл. Как говорится, что еще для беседы нужно? Собеседника! Ну, это без проблем! Долго ли, коротко ли, сидели мы за столом, но уже и водка кончилась, и Мишка с Романом отползли спать, а мы с Андрюхой все сидели и сидели. Уж солнце тронуло горизонт нежной краской рассвета, и туман, заполнявший все пространство реки, стал подниматься к небесам. Петухи неслышно пропели подъем, где-то там, в деревне, до которой еще далеко. А мы, слово за слово, байка за байкой, вопрос за вопросом - сидели, слушали, да рассказывали. Постоянно собирались идти спать, так как на завтра запланировали тяжелый день. Вот уже идем, но опять слово за слово, байка за байкой, вопрос за ответом. Так до семи утра и прообщались. Однако ж я о том нисколечко не жалею, давно так, по-доброму, по душам, не разговаривал.
5 августа, суббота
Проспал аж до одиннадцати тридцати. Дальше не стал. Слишком много планов. Вылез из палатки - Миха уже пасется в чернике. Добирает полуторалитровую бутылку, ту, что начал собирать со второго дня похода. Даже погода радуется нашей встрече с Ржевскими, и радует нас солнышком при отсутствии ветра. Это очень кстати, так как сегодня мы должны выйти в море. Встал Андрей. Я собирался соорудить баньку, тем и занялся. Андрей с Мишой озаботились завтраком. Это первое место на реке, где нет проблем с дровами. Завалили пару сосен. Одну на костер, другую сожгли в бане, прокаливая камни. Вот уж и овсянка, с курагой и изюмом, готова. Малой спит. Хрен разбудишь. Но перед едой Андрей его разбудил - наверное, знал подход. Есть Рома не стал, только чаю попил, отравился что ли?! Пока собирали лагерь, клеили лодки, банька дошла до нужной кондиции. Ах, какая прелесть - банька… Андрей - профессионал по веникам. Он сделал парочку березовых - мягких, душистых и один можжевеловый. Первый раз в жизни испытал его действие на себе. Рекомендую. Попарились, но не сильно, что б можно было жить дальше. Вымылись. Да! Не используйте в печке бани сланцы. Камни со слюдой или еще какими-нибудь прослойками. Они под действием температуры плавятся и рассыпаются. Я об этом не подумал, и у моего очага съехала крыша. Не прошло и половины дня, как в восемнадцать часов мы отчалили от гостеприимного берега. Опять потянулась череда перекатов-шивер. Считать и описывать их нет ни нужды, ни желания. Они не доставляют особого наслаждения, да и трудностей. Думаешь: "Что ж тут в мае - июле, когда много воды - наверно, красота". Постепенно подобрались к последнему, "морскому" порогу. Я разобью его на две части; от начала поселка Поньгома до моста, и после моста. Первая часть не очень сложна в прохождении, мелкая. Очередное нагромождение камней в русле и пара небольших сливов. После относительно бурной части порога идет слабый ток с камнями. Мост через реку приводит дорогу от станции Кузема прямо к поселку Поньгома, однако рейсовых автобусов на ней не найти. Зато зеваки найдутся. Пока они не собрались, я успел добыть утку: одну из трех, которые нагло плавали перед мостом и не боялись нас с Карелом. Тот после первого выстрела бросился в воду за добычей, но ее не было, я промазал. Утки не улетели, а с громким кряканьем отплыли от него на несколько метров, а когда пес вернулся, поплыли обратно, за ним, прямо на меня. Я стоял на берегу во весь рост и перезаряжал духовое ружье. Второй выстрел был критичным для одной из уток, я ее подранил. Пес опять бросился в воду, но утки вновь от него уплыли. Я побежал за байдаркой, а пес - за проехавшим мотоциклом. Рев мотора спугнул уток, и две - те, что могли летать, упорхнули. Сел я в байдарку и добыл подранка. Тут на меня накатила жалость. Но поздно. Что за дурацкие инстинкты управляют человеком при виде добычи? Карел не возвращался, да и, слава богу, а то б, я догадался бы его в Москву забрать. Да! Забыл вас познакомить. Карел - это лайка, которая пришла к нам на последней стоянке, да так и бежала за нами по берегу. Когда мы собирались покорять первую часть порога, она нас облаяла, как бы говоря, ну куда вас черт понес, по берегу же проще, на четырех лапах. Псина - просто умница. При виде ружья в моих руках вставал в стойку и был готов бежать и ловить. На выстрел реагировал однозначно - пытался найти добычу и очень разочаровывался, когда понимал, что стреляли по банке. Природа - порода. Если б вы видели, как он посмотрел на меня, когда я перепутал головешку, плывущую в противотоке, с водяной крысой, да-а! Хорошо, что собаки не умеют говорить. Ну да ладно, продолжим о пороге. Вторая часть, после моста, гораздо сложнее, вполне тянет на "тройку". Мощный слив в каменные ворота из правого берега и острова. В струе, почти посередине, но чуть ближе к правому берегу, лежит камень. За сливом, метров через двадцать - мелкая, на вид непроходимая шивера. Нам с Мишей удалось ее проскочить, ни разу не посидев на камнях. Был один момент, когда мне показалось, что все, въезжаем на камень, но специально обученный матрос в самый последний момент все же успел отвести нос байдарки от камня, и мы, избежав столкновения, благополучно дошли до губы Домашней. Андрей не смог точно срулить на шивере и пришел чуть позже. На этом порожистая часть маршрута закончилась, а началась морская. Прилив, максимум которого в 22-15, шиверу порога не затапливает, а потому вовсе необязательно его дожидаться. Другое дело - сама губа. Как она выглядит в отлив, я не знаю, но, наверное, похуже, нежели сейчас. На часах - как раз десять вечера. Вышли в Белое море. Совсем новые ощущения. На нем - полный штиль, лишь слабый бриз едва касается толщи, нет, скорее зеркала моря, покрывая его мелкой рябью. Однако море мерно, практически незаметно для глаз колышется - дышит. Красивейшие острова оставляем по левому борту, а на один, самый высокий, делаем вылазку. Забираемся на самый верх и оглядываем спокойный горизонт, залитый алыми красками заката. Так бы и любовались, но что-то в последнее время мы стали замечать, что вода уходит. Появилось течение, и тащит оно в море, а нам нужно совсем наоборот, в губу. Это начался отлив. Пошли дальше. Кругом - соленая вода, как-то это непривычно. Совсем недавно нас окружала пресная водичка, и утолить жажду, зачерпнув кружечкой рядом с бортом, считалось вполне нормальным явлением. Тут же - сунешь палец в воду, потом оближешь его, и тьфу - какая гадкая, удивительно невкусная вода. Хоть запасы нормальной у нас имеются, но все равно непривычно. По губе хорошо идти в прилив, в противном случае окрестности можно не узнать. Так вот, проходим большие острова, огибаем полуостров со строением и держим на второй мыс. Дальше - на первую железную мачту, что с левого берега. Оставляем справа маленький остров, и вот уж вход в устье реки Березовки. В него входить не надо. Прямо при входе, с левого берега - мысок. На нем - стояночка, от нее пойдет дорога на станцию. Но только "…ради бога, не ешьте на ночь сырых помидор", - как говорил Остап Ибрагимович. Если вы придете к мысу в отлив, то, придется вам корячиться по грязному берегу-дну метров пятьдесят, а то и больше, прежде чем вы достигнете суши. Плавно начался новый день, он застал нас за разбиранием байдарок. Второпях собрались, приготовили утку и пошли к поезду. От стоянки - примерно шестьсот метров через лес до пересечения с грунтовкой, на перекрестке направо, по грунтовке, на следующем пересечении, метров через пятьсот, опять направо. По грунтовке более высокого качества - прямо, до магазина, что за сто метров до переезда. Около магазина - налево и, через двести метров - станция. Как я замучился толкать телегу по этим грунтовкам - это мрак. (В оригинале отчета, были использованы более хлесткие, яркие, идиоматические выражения.) Через полчаса уехали Ржевские, жаль было с ними расставаться. Еще через полчаса пришел наш поезд. Время примерно шесть тридцать утра. Долго колотили в дверь вагона, но через полминуты нам открыли. Стоянка поезда - одна минута. Мы легко погрузились за оставшееся время. Что дальше? Дорога домой! Почти все время, что поезд шел до Москвы, я проспал. Исключения были сделаны для еды, любимых станций и туалета. А так я впал в спячку. При виде городов мутит, отвык я от них, они мне кажутся нарывами цивилизации. Лес кажется родным домом. По дороге к нам подсел один человек и, представившись Михаилом Стаскавичем, предложил свои транспортные услуги, на будущее. Оставил свои координаты. Станция Летняя. Телефон 8 1437 38257, у него есть УАЗ - буханка, и ПАЗ. Звоните, ежели что.
Мишка, от нечего делать, взял мелодию популярного сериала про ментов и придумал новые слова.
Когда на озеро спускается туман,
Спускаем на воду мы свой катамаран.
И не боимся злых ветров,
Нам наплевать на комаров,
Вперед ведет нас все прошедший капитан.
Припев:
Да, и хлещет за борт пусть холодная вода,
Да, на небе тучи, ерунда, да,
С пути прямого не свернем мы никогда - прорвется драная байда!
И вот порогами встречает нас река,
Шум водопадов слышится издалека,
Хоть жаль нам голову свою,
Мы смело врежемся в струю,
Бояться не пристало мужикам.
Припев.
Ну, вот так летопись окончилась моя.
Добавить публикацию
Комментарии