Расскажу я вам, друзья, прохладную историю про наш поход на Кольский и кровавый путинский режим. Все началось с того, что в конце июля 2016 года я списался на одном туристическом форуме с Иваном (товарищ попросил убрать свое имя из рассказа, он - известный фотограф и профессиональный путешественник). Так получилось, что у нас совпали желания – у него этнографический проект по Поморью, в котором оставался неохваченным участок устье Поноя – дер. Чапома, а у меня давняя мечта – побывать на величайшей реке Кольского п-ова – Поной. План был такой – дер. Каневка – устье реки Поной мы идем на пакрафтах, специально для этого купленных, дальше по морю либо на них же, если не будет отжимных ветров и сильного волнения, либо пешком – план минимум до Сосновки, план максимум – до Чапомы. На все у нас было около двух недель, дата выброски была жестко привязана к единственному рейсу теплохода Клавдия Еланская.
Иван предусмотрительно забронировал нам места в рейсовом вертолете Ловозеро – Каневка, договорились, что встретимся прямо на аэродроме перед вылетом 10 августа, для этого я должен был вылететь в ночь на 9 августа из Москвы в Мурманск, а Иван выехать поездом из Питера. Уже вечером 9 числа я был на аэродроме, где сторож мне любезно разрешила поставить палатку. На утро стал подтягиваться народ, кто просто приносил груз, кто собирался лететь сам, неспешная регистрация пассажиров и багажа, вертолет задерживается немного, но паники нет – все знают, что вылет состоится. Вылетаем. Все отлично, если не считать того, что вертолет перегружен, Ивану не досталось места и он сидел на коробках, которые заблевал, потому что его укачало (этот эпизод меня действительно веселит, а он похоже обижается, что я это каждый раз упоминаю, но не смотря на эту его “слабость”, он реально крут - опыт его походов более 1200 км пешком, в том числе в одиночку).
Каневка. Небольшие приготовления, перекус. Иван сходил в поселок, где глава администрации Людмила Николаевна накормила его котлетами из оленины, сделала напутствие и пожелала счастливого пути.
Погрузили вещи в пакрафты, одели жилеты, отчаливаем. Течение в этом районе реки достаточное, чтобы идти с нормальной скоростью самосплавом и иногда помахивая веслами. Настроение отличное. Проплываем мимо базы у устья реки Ачерйок, уже на удалении от базы нас замечают ее работники и на берегу начинается какая-то суета, которой мы не придали значение. Минут через десять нас на полном ходу догоняют два человека на лодке, потом приходят еще лодки, мы сходим на берег. Ребятки обступают нас, начинаются вопросы – кто такие, что тут делаем. Показываем документы, показываем разрешение на пребывание в Понойском заказнике, которое Иван получил в Министерстве природопользования Мурманской области. “Сторожа” начинают рассказывать нам что-то про то, что “проход по реке закрыт”, что дальше находятся базы, на которых отдыхают «люди из правительства» и нас там “никак не пропустят”. Забегая вперед, скажу, что дальше мы делаем роковую ошибку №1: Иван показывает удостоверение журналиста и приводит последний аргумент, что он делает репортаж о поморах и ему надо попасть в устье. “Сторожа” с пониманием смотрят на корочку, кивают и вроде бы потихоньку собираются свалить. Тут один из них, наверно самый исполнительный и идейный, говорит Ивану – садись ко мне в лодку, пойдем на базу на Калмаке, пусть “они” посмотрят на твои документы и согласуют наш проход по реке. Видимо он это делает для того, чтобы переложить ответственность за наше местонахождение здесь с них на своих старших товарищей на Калмаке, как я понял у них жутко задымился пукан, когда они поняли, что «пропустили» нас уже даже ниже своей базы. Я остаюсь с вещами, Ивана везут на Калмак, до которого надо сказать километров восемь. В этот момент то, что происходит там с Иваном я не знаю, потому что связи в этом месте нет никакой, я тупо жду его три-четыре часа, прохаживаясь по берегу. А происходило там следующее – Ивана привезли на базу Калмак, там начальник охраны впитал информацию про журналиста, этнографический проект, разрешение заказника и так далее и чтобы удостоверится созвонился с главным редактором петербургской газеты, проверить действительно ли Иван там работает, дальше по спутниковому телефону он несколько раз звонит своим хозяевам, те что-то там думают, совещаются (время девять вечера), в итоге при очередном созвоне сторожу дают установку, о которой он сообщает Ивану – по реке пройти нам не разрешат, на что Иван пытается уточнить – «Река ваша? Мы можем пойти берегом?» - ему отвечают, что «Да, берегом вы идти можете». Итог встречи такой – по реке нас не пропустят, а если и пропустят, то дальше у устья Рябоги база, где «совсем другие люди в погонах, которые с нами разговаривать не станут даже», а если они нас пропустят – “с них снимут шкуру”. С такими печальными новостями Иван возвращается в то место, где остался я с вещами. Уже сумерки, решаем сегодня уже никуда не дергаться, поднимаемся на склон к лесу, разбиваем лагерь, утро вечера мудренее. Посовещавшись с Иваном, мы принимаем решение (это наша роковая ошибка №2) – дойти завтра утром до Калмака, там спешиться, выйти севернее на гтску и по ней 90 км по тундре дойти до устья дней за десять. К слову еще, при разговоре на Калмаке Ивану дана была установка – явиться к десяти утра на базу, где нас будет ждать вертолет, который увезет нас с реки, в наши планы это совсем не входило, поэтому естественно к десяти утра мы там быть и не планировали.
На следующий день, неспешно позавтракав, грузимся в пакрафты и идем дальше, несколько раз проскакивает мысль, которую я озвучиваю Ивану – уйти правым берегом (противоположным от базы на Калмаке), обойдя базу и выйти снова на реку ниже километров через пять, тоже самое сделав потом и на Рябоге. На что Иван делает замечание, что «партизанить в наши планы не входило, что люди которые с ним общались шутить не намерены были» и по внешнему виду и разговорам было понятно, что это не ЧОП, а что-то типа ФСО (они между собой в разговорах говорили, что «вот на прошлой неделе сюда(прим. - на базу) приезжал начальник, такой же как ваш, только название на одну букву другое» (мы думаем, что имеется в виду “ФСБ” и “ФСО”). Люди эти экипированы, в неформальной беседе сообщили, что они тут в командировке по три месяца, кто с Питера, кто с Москвы, все они такие «вежливые люди», разговаривают очень корректно, действительно вежливо. Так вот часам к двенадцати мы подходили к Калмаку. Чалимся на противоположный берег от базы, откуда нам уже навстречу выходит лодка. Мужчина, который пришел к нам на ней, первой фразой его было – «Ну вы что в игры играть вздумали, вам же ясно было вчера сказано – быть к десяти», на что мы ответили, что в вертолет садиться мы не намерены, что по реке мы не пойдем, и что сейчас уходим тундрой до устья Поноя. Мужчина этот меняется в лице, глаза наливаются злобой, со словами - «Не хотите по хорошему, будет по плохому», он вызывает по рации еще людей. Через три минуты подходят еще две лодки с этими самыми крепкими “вежливыми людьми”, чоповец говорит им, что «эти» не хотят собираться, на что ребятки говорят нам – «не надо усугублять ситуацию, вертолет для вас уже вызвали». Прошу чоповца показать документы – зовут его Калинин Андрей Валерьевич, сотрудник охранной фирмы. Он всячески прямо и косвенно доносит мысль о том, что нас здесь не будет, что сейчас нас силой погрузят в вертолет, на что мы ему делаем замечание, что это похищение и превышение должностных полномочий, ему все пох, он только смеется в лицо.
В итоге через тридцать минут приземляется вертолет, наши вещи закидывают в него, нам машут ручкой и мы улетаем в неизвестном направлении. Позже выяснилось, что нас высадили в Кировске, в 300 км от того места, где мы были.
Позже от местных мы узнали, что база на Рябоге – любимое место отдыха Путина, людей из Правительства и наших космонавтов. Да и вообще это база для приема очень важных господ и наше появление там совсем никому не нужно, как сказал Калинин – «вот я пропущу вас, а вы потом статью напишите про путина какой он плохой, ведь напишите, да?». В беседе Калинин упоминал на исключительные права на русло Поноя и береговую линию принадлежащие здесь некой ЗАО «Река Поной», а ниже по течению (район Рябоги и до устья) еще и ЗАО «Серебро Поноя», что он здесь поставлен для того, чтобы «убирать с реки таких как мы». Когда нас забирал вертолет, псы снимали это на камеру, видимо, чтобы отчитаться перед хозяевами, что «нас действительно нет на реке».
Переварив горечь поражения, проглотив обиду, мы смогли найти ресурсы продолжить начатое, в итоге через две недели мы все таки были в Сосновке, правда прошли этот путь уже без сплавного снаряжения, а пешком по Терскому берегу от Чапомы. Но это совсем другая история, ничего интересного.
Какая мораль этой истории – в этой стране «нет ничего невозможного если ты охренел до нужной степени»:
-Полоса земли вдоль береговой линии водного объекта общего пользования (береговая полоса) предназначается для общего пользования. (Водный кодекс Российской Федерации от 3 июня 2006 г. N 74-ФЗ) – на это клали хй ЗАО «Река Поной» и ЗАО «Серебро Поноя»
-Можно похищать людей, увозить их куда угодно, если твои хозяева ФСО и ФСБ, тебе ничего за это не будет. Калинин так и сказал мне об этом, когда я заявил, что напишу на него жалобу в прокуратуру. Им пох.
П.С. Иван просил меня написать в этом рассказе, что на самом деле “ужасно то, что и местных не пускают на реку”, что они живут там как в резервации и т.п. и т.д. Это все конечно так, но это очень серьезная тема, чтобы её поднимать мне, пусть этим занимаются правозащитные организации, СМИ и прочие. Добро пожаловать или Посторонним вход воспрещен.
Edited by Фыва Цукен on 10/11/16 11:49 AM.
Добавить публикацию