Туристское творчество

Автор: Вениамин Бычковский (Беларусь, Брестская обл., Ивацевичский р-н, г.п. Телеханы)

 

Для нашей компании любителей странствий стало уже традицией во время весеннего паводка сплавляться по рекам. После снежной и бледной зимы не терпится услышать весенний перезвон ручьев, радостное пение птиц, запечатлеть первые цветные мазки природы, ещё не запыленные, не потускневшие от знойного лета. Многое значит для нас и омовение высокой водой, что расценивается как благословение на весь походный сезон. В стремительном, а порой и опасном потоке горной реки каждый из нас должен доказать себе, что зима не расслабила его дух и тело. Не нами это придумано, не нам и оспаривать это право весенних полноводных рек. И потом, в этом негласном ритуале туристов есть и другой смысл, уходящий к самым древним истокам жизни на земле. Все реки не что иное, как животворящие сосуды, через которые и проходит оплодотворение всего живого на планете. Стоит солнцу обнять землю; как все ручейки и реки быстро разносят тепло по всей плоти и размягчают земную твердь так, что она с желанием кормит своей грудью всякого, кто жаждет новой жизни. Так прорастают новые корни, оживают прошлогодние ростки, набухают почки на деревьях. Тянется к весенней земной груди и человек, тянется к тем "соскам", которыми был вскормлен с детства. Может поэтому для первого весеннего похода выбирается река, протекающая по родному краю. Эта река манит к себе, как родная улица, где родился, где вырос, и сохранил в памяти все подробности. Примерно так же держится в памяти и наша река, со всеми поворотами, перекатами, островками. И стоит одному подмытому дереву упасть на берегу, как память сразу зафиксирует потерю и будет хранить её в каких то неведомых тайниках, если не годы, то до следующей весны точно. Каждый из нас имеет способность видеть всю речку разом, будто она протекает не по руслу земли, а по "руслу" души и сердца. Отчего даже самые незначительные перемены на реке всегда замечаются, если не одним, так другим участником похода.

Нынешней весной отличился я. На одном из поворотов реки, где течение было слабее, я первый увидел упавшее старое дерево. Изрядно потрёпанный половодьем ствол слегка касался воды, а его корни, прибитые течением к каменистому берегу, заметно возвышались и представляли собой удивительное зрелище. Все корни безжизненного дерева тянулись вверх через одно общее сплетение, в котором покоился большой светлый камень, и, казалось, корни сознательно спасают его от быстрого течения воды и поднимают его так, будто выпускают из своих "рук" не камень, а птицу в небо! Ну, что же ты медлишь? Лети! Ты свободен!..

Причалив к берегу, я тронул камень, но он не поддавался, был накрепко охвачен корнями, а значит, и не мог взлететь, как мне хотелось бы. Порядком потрудившись, я отделил весь корень от трухлявого ствола и взял с собой.

На ближайшей стоянке я полностью отдался находке. Очистил от песка и земли все корни, отпилил погнившие части, но вместе с этим сделал всё возможное, чтобы сохранить единство камня с деревом. Дальше так и путешествовали вместе весь поход. Днем в байдарке, на ночь корень накрывал байдаркой. А когда мне не спалось в палатке, я выползал наружу и подолгу сидел рядом с камнем и корнем. Мне казалось, что там, в темноте ночи, под днищем байдарки, камень шептался с корнем.

- И всё же странный этот человек, - удивлялся камень. - Река, и та избавилась от нас… А этот чудак бережно катает по реке, на ночь укрывает от дождя, вычищает все изгибы твоих корней, а то возьмется смывать с меня даже пыль... Какие разные люди, - задумался камень, а потом пустился в воспоминания. - Давно это было. Тогда я принадлежал ещё скале. Пришли люди, стали взрывать для каких-то изысканий. Скала треснула. И трещина прошла как раз по мне. Затем река потрудилась и размыла трещину так, что я откололся на забаву реке. Долго она развлекалась со мной: загоняла в ущелья, подбрасывала и катала по каменистому дну. А когда я уменьшился и стал скользким для её рукавов, река выбросила меня на берег. Даже весной, при разливах, уже не обращала на меня внимания. Так и лежал бы никчёмный среди подобных камней, покуда не рассыпался на песчинки. Но я увидел твоё дерево и стал мечтать о другой судьбе - застыть в твоих корнях. С тех пор я жил только половодьем. Медленно, год от года, половодье подмывало подо мной песок, камни, а я, как мог, перекатывался все ближе и ближе к тебе. Прошли годы, прежде чем я коснулся твоего обнаженного изгиба.

- Я помню то время, - продолжил воспоминания корень. - Но знал ли ты тогда, что не только от ветра клонилось моё дерево в твою сторону? И не только от холода посыпало тебя золотыми листьями. Уже в шорохе листьев ты мог услышать шепот и вздохи моих веток, в которых было желание обнять тебя, приласкать. Потом мы соприкоснулись, но ещё так робко, что любая речная волна могла проскользнуть между нами и охладить наши желания и пыл, но не надолго. Скоро ты касался главного сплетения корней, касался самого сердца, чтоб было ещё горячее, крепче, неистовее! И чем больше мы касались друг друга, тем нетерпеливее ты жался к корням, а мы старались обхватить тебя со всех сторон, и наши объятия становились еще жарче и прочнее, образуя телами одно целое и новое!

- Выходит, мне это не мерещилось! - обрадовался камень. - Всё так и было! Тут была жизнь, была тысячекратно в любую минуту, была в томлении и в муке, в безумии и в страхе, в утрате и в обретении. Тут было непомерное желание - жажда, столь живучая, что вся влага реки, омывающей нас, одной каплей высыхала в ней! Тут не было обмана, не было предательства, - тут было одно объятие, истинное и великое объятие! Именно в нашем слиянии выяснилось, как беден мир, со всеми реками и морями, землёй и горами, скрывавшими всё это, хоронившими всё это, делавшими вид, будто этого нет. Это было. Было рядом. Было в нашем союзе! В твоих объятиях я становился всё твёрже и твёрже, - продолжал вспоминать камень. - На моей поверхности появились блёстки, которые сверкали на солнце, переливались при луне, и свет от них уже не принадлежал себе - он колебался, медлил, окутывал нас и проникал в наши сердца, преображая миг, час, день в вечность. Но если моим блесткам завидовал мир камней, то твоё дерево удивляло мир всей природы. До самой поздней осени, до снега оно не осыпалось. А случались просто чудеса - отдельные листья даже зимовали на ветках твоего дерева!.. Но в этом мире всему приходит конец. Река, всё больше подчиняясь людям, расширялась в течении, размывала свои берега, отчего валились и гибли многие деревья. Так пришёл и наш черёд, - воспоминания камня становились всё мрачнее. - Последний весенний разлив подхватил нас течением и понес по каменистым выступам берегов, ломая ветки, разбивая в щепки ствол, выворачивая корни. Самые сильные и жестокие удары я брал на себя. В других случаях твои корни спасали меня от коряг, готовых вырвать из твоих объятий. Но как бы река ни корёжила нас, мы не расстались. И, может, именно этим заслужили того, что природа отступила от нас, решив похоронить нас вместе. Река вынесла нас на берег, где мы ждали погребения в земле и камнях. Но сердца ещё излучали тепло и любовь, и каждый из нас желал продолжить жизнь другого. Я, как камень, стремился вниз, чтобы твоё дерево как можно меньше соприкасалось с землёй и не гнило так быстро, а твои корни, как могли, поднимали меня вверх, желая продлить мою жизнь. И вдруг мы оказались не в земле, не в пространстве, а в руках человека. Уж он-то, несомненно, найдет способ разлучить нас. Поэтому будем прощаться, прощаться навсегда. А это днище над нами представим могилой, пока ещё общей для нас могилой…

Прошел год. Весной всё той же компанией мы снова сплавлялись по нашей реке. И, проплывая один из поворотов реки, я сразу узнал прошлогоднее место, где увидел тогда необычный корень с камнем. Сейчас мне показалось это место мрачноватым, хотя по берегу, как и прежде, росли деревья, между нами звенели ручейки, но чего-то всё же не хватало… А не хватало коряги с камнем. Не часто можно встретить такой шедевр, как прошлогодняя композиция, которая теперь стоит в моем доме и символизирует собой настоящую нетленную ЛЮБОВЬ.