Творчество

19 августа 2019
( Москва )
0 247 0
Автор - Иван Соболев (Москва)

Оригинал статьи размещен на сайте "http://sw72.narod.ru" rel="nofollow"

Это была моя первая поездка в составе поисковой экспедиции в Новгородскую область, в легендарную "Долину Смерти".
Зимой 1942 года в этих местах проходило направление главного удара Любанской наступательной операции, проводившейся с целью деблокирования Ленинграда. Наступление захлебнулось. Несколько сот тысяч человек остались лежать в окрестных лесах. Сразу после Войны местные жители, бывало, находили целые поляны, усеянные трупами погибших солдат. Да и по сей день у приезжающих сюда военно-поисковых отрядов хватает работы. В поисковых кругах даже говорят: "Пройти Долину - значит, пройти боевое крещение".
Каждый год счёт поднятых здесь бойцов идёт на тысячи. И хоть я и раньше участвовал в подобных экспедициях в Подмосковье, на Смоленщине, в Карелии и других местах, в Долину влекла её таинственность, суровость, ореол окружавших её легенд. Нередко приходилось слышать рассказы о непонятных, загадочных явлениях, происходивших здесь. И как только представилась возможность самому поучаствовать в работах на Новгородчине, я не преминул ею воспользоваться.
Лагерь поисковой экспедиции фактически стоял на острове, окруженном со всех сторон болотами. Через узкий проход между топями тянулась колея, по которой гусеничные тягачи - единственный в местных лесах транспорт - забрасывали грузы и людей к месту стоянки. По этой колее я вошел в лагерь.
У костра сразу встретился с Андреем - знакомым поисковиком из Москвы, пригласившим меня в экспедицию.
-"Хорошо, что ты до заката успел", - вместо приветствия сказал он мне, поглядев на темнеющее небо. - "Ночью здесь ходить - гиблое дело". Потом добавил: "Дошел без проблем?"
Здесь птицы не поют...Дорога, конечно, была для пешехода очень тяжёлой. По краям - густые кустарники, через которые без топора пробраться сложно, а по самой колее идти можно лишь по колена в воде или жирной грязи. Основательная туристическая подготовка, безусловно, помогла мне. Однако я чувствовал - в ряде мест к моим ногам словно кто-то подвешивал чугунные гири. Сил еле хватало, чтобы вынимать болотные сапоги из густого холодного месива. Мне ещё повезло - я только однажды провалился в глубокую, залитую водой яму, но, к счастью, успел схватиться за ветку. Обо всём этом я и поведал своему товарищу, восстанавливая потраченные в пути силы у лагерного костра. -"Хорошо, что ты добрался до заката", - снова повторил он, о чем-то глубоко задумавшись. -"Знаешь, скажу тебе такую вещь: здесь есть места, где чувствуешь себя так, словно сила тяжести внезапно увеличилась. Почти пустой рюкзак становится тяжеленным, ноги не поднимаются.… Так что ты один на болота лучше не уходи, если, конечно, вернуться хочешь. Чудес здесь хватает." Эти пять километров действительно меня вымотали так, как раньше не выматывали многокилометровые переходы по карельской тайге. И в тот вечер, посидев ещё некоторое время у костра, познакомившись с ребятами и узнав о плане предстоящих раскопок, я ушел спать в палатку, не особо задумываясь о "чудесах" Долины. Но они не замедлили о себе напомнить уже назавтра.
Вечер. Группы, работавшие в лесу, возвращаются в базовый лагерь. Усталые, измотанные раскопом и переходами по болотным тропам люди втыкают в землю щупы и лопаты, садятся вокруг костра, рассказывают об итогах работы, сушат промокшие комбинезоны и гимнастёрки. Запах готовящейся еды действует расслабляюще. Только к наступлению темноты мы замечаем, что на наш костёр не вернулись двое. Останки бойца, которые они собирались поднимать, находились недалеко от лагеря, и столь длительное опоздание не могло не тревожить.
-Э-гей! - низкий призывный звук нескольких голосов теряется меж ветвей дальних осин. Несколько раз мы всей командой напрягали глотки, разрывая тишину над болотными топями, но угрюмый лес не откликался ни единым звуком.
-Э-эй! - вдруг неожиданно донеслось из темноты. Голос звучал совсем близко, метрах в трёхстах от лагеря. Мы дружным хором не замедлили ответить. Вторично прилетевший из ночного леса крик служил подтверждением того, что нас услышали. И когда уже никто не сомневался, что наши товарищи скоро будут здесь, их голоса начали неожиданно удаляться, а вскоре стали совсем еле слышными. Попытку пойти вдогонку командир отряда решительно пресёк - "спасатели" элементарно могли потеряться сами.
Ещё несколько раз крики из леса звучали, казалось, на другой стороне подходившей к лагерю колеи тягача. И всегда, как мы ни надрывались, ребята проходили мимо костров лагеря. Так продолжалось без малого час. Наконец, между деревьями показались два знакомых силуэта. Мы облегчённо вздохнули.
Выяснилось, что ребята слышали наши крики, слышали совсем рядом, но…всякий раз проходили мимо лагеря и оказывались в стороне. Объяснить, как это получилось, они не смогли. По их словам, они всегда шли строго на звук, и в последний момент вдруг замечали, что идут не туда. И тем более странным нам казалось происшедшее, что наши заплутавшие в лесу друзья вовсе не были "чайниками". Один - руководитель клуба водного туризма в Петербурге, другой - бывший золотоискатель, пятнадцать лет пропутешествовавший по сибирской тайге. И почему столь опытные люди попали в такую нелепую ситуацию, для нас так и осталось тайной.
Здесь птицы не поют...Я сам немало проходил по лесам в походах и экспедициях. Но в столь неприветливые места попал, пожалуй, впервые. Днём, когда мы ходили по болотам и осинникам со щупами и металлоискателями, работали на раскопе, выносили из леса поднятые останки, работа поглощала всецело, и редко кто прислушивался к своим ощущениям. Но всякий раз, стоило сумеркам опуститься на лагерь, непонятная тревога словно повисала в воздухе, проникала в самые потаённые уголки сознания. Людей то начинала беспокоить неожиданная боль, то вдруг накатывалась такая усталость, что человеком владело только одно желание: дойти до палатки, забраться в спальный мешок и забыться. Неприятным было всё: скрип веток над головой и гробовая тишина, наползавшая с болот, непроглядная мгла над кустарниками и отблески костра на стволах осин. А однажды, отойдя ненадолго от стоянки, я увидел совсем непонятное зрелище: в густой темноте леса вспыхивали и через долю секунды гасли крошечные ярко - красные точки, словно кто-то очень далеко играл со столь популярной сейчас лазерной указкой. Вот и еще один нелегкий рабочий день позади. Назавтра в лагерь придёт тягач, чтобы вывезти поднятые останки солдат. Следующим рейсом он заберёт снаряжение и оставшихся в лагере людей. Предвкушение скорого отъезда, уютное потрескивание веток в костре, запах варящегося кофе, звуки переходящей по кругу гитары располагают к разговору даже самых немногословных. -Ты знаешь, - начал Андрей, -у этих мест вообще дурная слава. Каждый год экспедиция поднимала по три - четыре тысячи бойцов, а всего в этих лесах лежит около полумиллиона человек. Впрочем, люди здесь и до сих пор пропадают. Глухие леса, непроходимые болота, огромное количество взрывоопасных предметов, банды мародёров - охотников за оружием.… И ещё бывает такое, что и объяснить-то сложно. В одиночку ночью здесь ходить - просто безумие. Были случаи, когда ребята, уходившие из лагеря, возвращались поутру седыми. И ничего вразумительного даже рассказать не могли. Твои огни - тоже не к добру. Бог знает, что это такое.
-А сам ты что-нибудь похожее видел?
Андрей замолкает, словно пытаясь что-то вспомнить..
-Я однажды по глупости тоже один под вечер пошёл на раскоп. Когда возвращался, уже ночь была. И вот иду я по дороге, и вижу, что вокруг меня…1942 год! Люди, окопы, машины, блиндажи, даже лес другой. Я всё это видел! Ну, до лагеря дошел нормально, но всё равно жутко было. Или вот одна девушка вечером раскапывала бойца. И вдруг к ней мужчина в красноармейской форме подходит, останавливается и смотрит. Она внимания особого сразу не обратила - отрядов тут много стоит, многие парни по форме ходят. А он и говорит ей: "Ты, как его раскопаешь, вот здесь покопай, тут ещё один лежит. И вот около той осины тоже. А вот здесь, под ёлкой, Я лежу!". Девчонка, конечно, падает без сознания. Потом, когда пришла в себя и всё рассказала, пошли проверили это место. Представляешь, во всех местах, где этот мужик указал, нашли останки. И под ёлкой тоже бойца нашли. Среди костей - металлические пуговицы РККА со звёздочками. Наш, значит, был, красноармеец…
Слушая рассказ Андрея, вспоминаю - ведь именно здесь согласно проекту, работы по которому сейчас вроде бы приостановлены, должна была пройти трасса новой высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва - Петербург. И настораживает не только то, что путь ее лежал фактически по костям погибших в Отечественную войну. Не слишком ли легкомысленно планировать проводку такой линии через район, возможно, представляющий собой мощную аномальную зону? Не обернётся ли это новыми трагедиями?

Здесь птицы не поют...Есть у Ленинградского шоссе близ деревни Мясной Бор братское воинское кладбище. Каждый год новгородская экспедиция "Долина" проводит здесь перезахоронение найденных в окрестных болотах останков солдат. Каждый год звучат над новгородскими лесами залпы салюта в память тех, кто погиб при отчаянной попытке помочь осаждённому Ленинграду. И всегда после окончания очередной экспедиции обрастает поисковый фольклор всё новыми и новыми историями. Большинство из них - не выдумки. "Долина Смерти" и сегодня задаёт загадки, подчас кажущиеся неразрешимыми. И зачастую продолжает, к сожалению, оправдывать своё мрачное название. Может быть, пора обратить внимание на этот район не только военным поисковикам, но и специалистам, изучающим аномальные явления? 

0 0
Добавить публикацию