Туристское творчество

Автор - Олег Воробьев (Минск)

- Ну что,- поднялся Сергей из-за компьютера,- выкладывай карты: все, что принес. Только не говори про Страчу: это классика. Хочется нового.
Я вынул двухкилометровку Витебской области и ткнул в речушку Шоша.
- Вот медвежий угол.
Сергей недоверчиво посмотрел.
- Шо-ша,- проговорил по слогам.
- Река духов,- добавил я и сам поверил, как поддаются дети всякой чертовщине.

Смеркалось. Две легковушки застыли на гравейке. Дорогу пересекала протока. Вода бежала из озера Долгое в другое - с названием Шо. Глубины в ручье хватало.
- Байдарка пройдет,- сказал хозяин вишневого авто Леня.
Луговина и дорога сочились водой. Ноги мокли.
Я заглянул в машину Сергея. Сапоги были завалены железом байдарок. Трубки каркаса не гармонировали с овалом салона. "Топоры в вазе,"- подумал.
Заднее стекло оказалось целым. "Треснуло,"- екнуло сердце, когда в пути раздался щелчок. Сергей пожал плечами и пошел на обгон:
- На месте разберемся.

Дверца открылась. Из легковушки вышел Валера. Поежился.
- Что тянем… ? Надо ставить палатки.
Леня - катамаранщик. Семья - Валера с Ирой - байдарочники.
В другой машине приехали Сергей и его друзья. Володя с Алексеем - военные люди. Случай свел один чин в одну байдарку. Придется им грести в равноправии между собой. До сих пор знакомые мне туристы были сугубо штатскими.
Обувка топографа Алексея была хороша. Капли дождя крупно сидели на лакированных туфлях. Три часа назад стоял в карауле у Знамени. Я прочитал в нем жажду дела.

Сук засохшей яблони горел ярко. Бело-голубое пламя светилось во тьме пупыря, как бенгальский огонь. В низине лежали две трубы. Вода протоки свободно вбегала в их большой диаметр.
В этот день Володе исполнилось 33. И вот, на тебе: покинул семью и дом, чтобы оказаться возле этих двух дыр…
- Вот, к чему ты пришел,- произнес Сергей тост,- гиблая погода, нога с порванным на футболе сухожилием, и… река Духов, что возьмется за твою вторую - здоровую.
- За здоровую душу,- ответил крупного сложения именинник.По мне прокатился светлый трепет, как бывает в предбаннике, когда слышишь за дверцей дух накаленного камня.

Валера "зачехлил" топор в яблоневый чурбак. Костер, что он разжег из трудной древесины,- шугал мощно.
Ира подкинула ветку в огонь. Пышные волосы всколыхнулись. На миг тишина ночи влезла в оживление. Я подумал: чисто мужской коллектив - пересохшая брынза. Присутствие женщины смягчает наш решительный мир.
Я представил, как Володя и новичок в водном деле - Алексей - пойдут в протоку. Будут нешуточные "маневры". Мне стало жалко старенького "Тайменя". Весла в руках служивых - хрупкая материя.

- Что у вас за правила такие ?- удивился Сергей,- твои водники уже скрылись в протоке.
Я сказал: "У нас мало времени. В озере соединимся".
- Течет шкура !- изумился Алексей, - подсунули дырявую.
Я проводил взглядом их байдарку, уходящую в проем между деревьев.

Бобровая хатка в протоке была выше моего роста. Мы просунули "Таймень" через плотину острозубых. "Река духов,"- ожили слова. Мне припомнился недавний сон.
…туман вился и обкладывал кольцами. Все вокруг исчезло. Вода тоже. Туман образовал тоннель. Я раскинул руки. Ладони уперлись в стенки трубы. Она сужалась. Скребущий смешок раздался из ниоткуда.
Я вырвался из кошмара и полистал энциклопедию. Озеро Долгое значилось в Белоруссии вторым по глубине. "Глухома-а-ань".
Сон пропал - смешок остался, как песчинка под стелькой...

Небо было фиолетовым. Ширь разбегалась из протоки. Озеро Шо двигалось ветром навстречу.
Я разглядел байдарку. Мы стали нагонять.
- Давайте к нам ! У нас одно весло,- прокричал Володя. Что-то во мне оборвалось: сколько хожу - всегда мои весла были целы.
Володя поднял над собой средник и лопасть:
- Почти вышли из протоки, и вдруг "х-х-хрясть"…
Облака над озером "стояли" по Ю. Визбору, "как горы". "Красота…,- вздохнул, - как же не ломать снаряжение, когда все делается молодецки, от души".
На берегу семафорил руками Леня. В желтом костюмчике и каячной юбке он казался подпрыгивающей девочкой.
- Что-то стряслось,- произнес Сергей, сидевший на месте матроса. - Ага-а-а ! От него уплыл каяк.
Я увидел гордого красавца с поддувными баллонами. Его красный нос возвышался и важничал. Это был индюк, что направлялся в разведку на чужой двор.
Леня продолжал сигналить, а ветер двигал "индюка" в озеро, под гору чернильных облаков.

Я подошел с топором к кусту.
- Ничего не руби,- закричал Сергей.
- Green Peace…,- буркнул Володя.
Пока я высматривал подходящую лозину,- с ветки накинулись муравьи. Я с конфузом ретировался в глубину поляны. Здесь голубела сон-трава. Сергей лежал на животе, упираясь цифровой оптикой в цветок. "Красота и отражающий ее цифровой код - замечательная вещь прогресса,- подумал,- но что-то в этом есть тревожащее, от беса, когда и душу разложат на цифры, понятные неживому механизму. Это будет Конец Света".
Над поляной витала благодать. Ароматный воздух будил легкость и желание утварить шалость - сейчас и немедленно.
- Ты будешь ремонтировать весло качественно и долго,- сказал Сергей, пряча фотоаппарат, - я это сделаю за две минуты.
Сергей всунул кривой кусок древесины в средник, надвинул лопасть. Получилось ровно и крепко. "Не всегда кривизна - горбатая,"- удивился я, с уважением глядя на работу матроса.

Выход из Шо был бесхитростным, как спящая утка. Болото бесцветной весенней просекой вело в лес. Посредине рисовала на себе небо речушка Шоша.
Ветер с озера совсем пропал. Прошлогодний тростник стоял мертво, набитыми в доску гвоздями.
- Тоскливая картинка,- нарушил покой болота Сергей,- мне нужен лес.
- А это что ?!
- Для меня лес - когда он вплотную.
Леня обогнал на каяке:
- О чем спор ?
- Обсуждаем, почему так быстро машешь веслом.
Каяк Леня мастерил сам. Одежда была тоже пошита его руками. Я поймал себя на мысли, что смотрю на суденышко и гребца, как на обложку экстремального журнала. "Хорош паршивец Ленька,- подумал, - и улыбается часто. Видно, скоро отпуск".
Желтый каякер юркнул в поворот. "Таймень" шуршал накатом вдоль тростника, и весла ходили вдвое реже. "В этом преимущество байдарки,- подумал с удовольствием,- не люблю частить".
Воздух болота густел. Что-то эфемерное коснулось, будто невидимая нить прицепилась к веслу. Я припомнил кошмар и снисходительно улыбнулся. Мне стало несуетливо, как это редко с нами бывает. Подумал:"Двигаться по реке с друзьями и наблюдать, как небо идет собственным курсом - чего лучшего желать ?".

Корма под Володей сидела слишком глубоко. "Замаются военные с такой осадкой". Их байдарка проминала килем сбившиеся перемычки из тростника. Сергей и я следовали, как пехота за танком.
Деревья, поваленные бобрами, лежали строительным материалом непонятного назначения. Некоторые были ошкурены. Белые стволы, словно кости вымерших гигантов, светились вперемежку с другими, что сохранили кору. Казалось, буря с острыми зубами регулярно ходит по берегам.
- Река Духов,- подумал.
- Зачем они это делают ?- размышлял Сергей.

Шошу пересекла дорога. Вода уходила в три бетонные трубы. Крайняя была выше других. Туда нырнул "Таймень" Иры и Валеры.
- Сон в руку,- подумал. - Неужели и мы в отверстие…?
Из ниоткуда раздался смешок.

Я расставил руки, как было в кошмаре. Ладони ощутили холодный бетон. Стало сумрачно. Пятнышко света манило к выходу. Я лежал на спине. Взгляд упирался в близкий свод трубы.
Вода тянула по тоннелю. Руки удерживали байдарку по центру. Сырые притемки с запахом бетона угнетали.
- Воздуха мало,- подумал некстати.
Я убрал ладони со стенок. Пруха вытолкнула байдарку. Край трубы мелькнул и сменился небом. Светлый щебечущий мир ворвался в глаза.
У кормы лентами извивались три странных особи. Что-то их привязывало к быстрому мелководью.
- Ух-ты,- удивился матрос,- что за рыбы ?
- Может, пиявки ?- засомневался Володя,- сунь руку.
- Да ну их,- вздрогнул Сергей,- погребем дальше.

Лес подошел впритык. Деревья, которые Шоша убедила "отдохнуть",- лежали вольно поперек. Сучья распирали дно.
Сергей откинулся назад. Я обнял ствол и продвинул байдарку. На миг взгляд уехал в клочок неба. "Вот то, под чем не надо склоняться,"- подумал. "Таймень" вздрогнул, уткнувшись в корягу. Лесной мусор посыпался с полей шляпы. Я схватил весло. Крошки коры скользнули в воде по корме и отстали.

Леня шумно выскочил наперед и кивнул:"Полянка для перекуса". Он устремился к выходу на берег.
- Хитрец,- сказал ему,- это место выбрали мы.
Сергей разгреб мох по сторонам кострища. Валера нарезал сочный лимон. Ира чистила картошку для супа.
С порожним котелком я застыл возле ели. Наплыв смолы, как вареная сгущенка, твердел на коре. Я убрал ладонь со ствола, скатал в трубку листок орешины и бросил в реку. Вода терлась у ног. Дно было темное, и ветки едва отражались, как блеклая фантазия призрака.
На середине под течением желтел песок. С мыслью зачерпнуть именно там, я шагнул с корня. Ногу повело в пустоту. Она проваливалась, и я не чувствовал дна. Вода полилась за голенище, а сапог продолжал ехать. Как мог, я откинулся на берег. Спина ощутила корень.
Алексей кинулся ко мне. Я с трудом выволок ногу из топи. "Чертова заводь,"- выругался.
Между елей лежал каяк.
- Будь аккуратней… искупаешься,- предупредил Леня.
Я выгреб на середину и взялся за котелок. Каяк колыхнулся. Верхушки елей и берез поехали набекрень. Я уперся веслом вертикально. С желтого неглубокого дна в меня смотрел заплывший топляк. Воздух реки пошевеливался, перешептывался. "Река Духов,"- серьезно подумал,- надо с ней осторожней.

Дождь натворил мокрых дел. Поверх выглянуло оранжевое солнце. Капли на голом дереве засверкали. Самые тяжелые падали ШМЯК в реку.
- Пошли,- заторопил Сергей,- все скрылись, а мы, как обычно,- позади.
Щель в небе затянулась, и дерево-гирлянда потухло. Воздух уплотнился моросью, от которой стало задумчиво и знобливо.
Старательно обмыв сапог, я ступил в байдарку.
- Не надо спешить,- сказал Сергею,- а то в два счета пропоремся.

"Таймень" тройка держал ровный ход. "Тертые калачи,- подумал,- тут и на двойке выкрутиться - не репу посадить. А что наши бравые товарищи ?"
Красная попка кормы ныряла за Володей на каждом гребке. Каркас "подлодки" стучал по бревнам, когда те выступали к поверхности. Другие деревья уходили в глубину и были безмолвны. "Если не брать в расчет сломанное весло - сносно идут,- подумал, - железо стерпит".

Шошу в третий раз пересекла грунтовка. Самая высокая труба лежала под уклоном. Я заглянул, и мне стало неуютно. Вода в дальнем конце стояла высоко под потолком.
- Нельзя туда,- запротестовало чувство. Володя, недолго думая, скрылся внутри. Его плечи запечатали вход.
- Давай назад,- глухо прокричала труба голосом Алексея,- здесь арматура выпирает. Наз-за-ад!
Байдарка выползла обратно.
- Как же там прошла семейная тройка ?- не понял я и потянул лодчонку на берег для обноса.

- А красив канализированный вид,- сказал Сергей,- мне он даже больше нравится, чем нормально русло. Помнишь спрямленный участок на речушке Перетуть ? Там были прострельные луга. И как я тогда попался на твою провокацию ?
Байдарка набирала скорость. Участок пролегал через лес. Здесь было действительно неплохо. Небо прямой полосой сопровождало канал. Розовые пятна просвечивали там, где облака давали слабину. Нос "Тайменя" разрезал отражение и временно портил длинное водное зеркало.
- И все же Перетуть - почти что родина,- подумал.- Это мой постоянный маршрут, а Шоша - эпизод.

Угли догорали. Их верх чернел. Потухший слой становился толще и забирал последний свет. Шоша огибала обрыв и кружила поток в ночном омуте.
- Б-л-м-м, б-л-м-м, б-л-м-м,- заговорила вода и так же внезапно стихла.
- Сбиваются струи: вот и шумит,- сказал Леня.
Мы вслушались вдвоем, ожидая повторения. Из моей палатки доносился храп молодого состава. Где гражданский, где военный - не различишь.
- Умаялись,- продолжил Леня, - я и сам уходился всеми косточками.- Веселая Шоша речка.
Звезды слегка заволакивало. "Будет дождь,"- сказал Леня. Он сделал гребковое движение, будто в руках было весло, и жигнул молнией одноместной палатки. Внутри вспыхнул фонарь, превращая стенки в загадочно светящийся на обрыве абажур.
"Не беру электричество и не вижу резона,- подумал скептически,- а Леня тягает. Он - катамаранщик: ходит по ущельям. Я же - больше на Север, в белые ночи".
Большой тент, распластанный по веревке, немо висел у костра. Еще шире и тише висело небо. Казалось, выжди минуту, и из мерцающей глубины появится ответ на вечный вопрос "зачем живем".
Идти спать расхотелось. "Матерый волк,- подумал про Леню. - Все у него к месту. С его снаряжением лиха не хлебнешь. А помню - был зеленым новичком".
Три палатки стояли вокруг сосны. Шоша опять забормотала. "Хорошо,- подумал,- когда случается переплетение воды и наших непредсказуемых дорог".

Дождь пришел вместе с утром. Лес отодвинулся. Ложные рукава вносили путаницу.
По особо крутому изгибу Сергей и я догадывались, что сюда-то и уходит река.
Мы налегли на весла и вырвались вперед.
- Куда… ?!- окликнул топограф Алексей. Мы переглянулись и продолжили грести.
Шоша сузилась до ширины байдарки и заплясала в болотных берегах. Высокая майская вода стояла вровень с кочками. Выхода на берег не было.
- А что, если понадобится ?- с неудовольствием подумал.
Водные блюдца среди кочек показывали перевернутое моросящее небо. Исподволь подтягивалась гряда, где стоял по-весеннему сиротливый березовый молодняк. Я почувствовал, как жухлое болото и "змеевик" быстрой воды вливаются в меня важным витамином.
- Но выход… будет ли когда-нибудь выход из "витамина" ?
Болото не казалось мне зайчишкой, на которого смотришь умильно. "… чтоб оно провалилось…,"- подумал, наклоняя голову. Дождевая вода полилась со шляпы за борт.
- Говорил: берите влево,- догнали нас Алексей с Володей,- теперь вот шныряем по боковой ветке, а главное русло - в стороне.
- Орать надо было сильнее: вот бы всех и убедил,- сказал благодушно Володя. Я вдруг увидел, что оба до пояса мокрые насквозь.
- Застряли... Пришлось выйти за борт.
Леня убежал вперед. Семейного экипажа не было видно. "Надо всем собраться в кучу,"- я шагнул из байдарки на кочку. Она ушла в воду, выдавливая мелкие пузыри.
Ждать не пришлось. Раздались чавкающие звуки весел. Зеленая тройка крутилась в кочках, как змей Горыныч среди пингвинов.
- Что скучаешь ?- поравнялся Валера,- зазябнешь - аистом станешь.
Он хотел закурить, но Ира продолжала грести. Валера спрятал сигарету и взялся за весло:
- Где еще можно так расслабиться, как не в болоте ? Увы: женщинам нет покоя…
Шестиметровая посудина "ломанулась" в поворот. Я шагнул с кочки обратно в байдарку. "Редко вместе ходим,- подумал. - Немудрено и вовсе заржаветь по углам, как рассыпались на этом болоте".

В конце "витамина" показалась деревня. Дождь затих, потом линул. Весла загудели в руках, и "Таймень" помчался.
На деревянном мосту, облокотившись на перила, стояли мужики. Было видно, что плотная непогода им нипочем. "Праздник Победы,- подумал,- душа сегодня требует широты и простора". Мы задрали головы и поздоровались.
Проход между опор был узкий. Оставалось полметра, когда последний гребок исправил неточный заход. Мы реактивно просвистели под бревнами. Я соображал:"Нос едва не врезался в опору. На такой скорости либо вежливость, либо - безопасность. А еще бы лучше - причалить и поговорить. Особенный сегодня день".
Сергей и я бросились вдогонку за своими. Лес выстроился косой гребенкой. Уклон был налицо. Я вдруг осознал, что Шоша за мостом в деревне Германовщина - уже совершенно другая река. Берега пошли на подъем - вода сдуру рванулась вниз.
- Куда бежишь, дикая простушка ?- подумал,- впереди ведь светлого ничего нет. Большие реки - продолжение городской канализации.
- Представляю, как страшно машинисту здесь каждый раз проезжать,- перебил мысли Сергей, указывая на одноколейный ж.д. мост. Издали он казался соломинкой в поднебесье, соединявшей две части крутой насыпи.
Мост "обматерил" байдарку слогом деда-рыбака. Энергичная вода Шоши сделала зигзаг и вкатилась в озеро Плиса.
Ворох всего походного снова был вдавлен в салоны двух машин. Я заглянул Алексею через плечо:
Что ищешь на карте ? Маршрут пройден. Пора все негородское забывать.
- Странное имя Шоша,- ответил он.
- Думаю, дело было так,- сказал, усаживаясь за руль, Сергей. - Однажды твой коллега-топограф хотел узнать название реки у местного старика:
- Шо ?- глуховато переспросил старожил.
- Ша !- крикнула старуха псу на цепи.
Шоша - записал топограф в тетрадь.

Легковушку подбросило на корне. Двигатель заглох. Сергей заглянул под колеса и уселся обратно.
- Как там стекла: целы ?- обернулся ко мне и Алексею. Мы были впрессованы друг в друга. Сбоку теснила горка из байдарочных железяк. Я пошевелил затекшей ногой:
- Когда, мучитель, купишь прицеп ?
Машины выползли из леса. С гравейки повернули на шоссе. По асфальту хлестал дождь.
- Твердо здесь ему,- подумал,- то ли дело - падать в реку или на лес. А там, где обитает человек - все упрощенно и жестко.
Сергей уверенно гнал машину. Тряска укачивала. Дождь волнами бил в лобовое стекло. Я проваливался в магму сна с убеждением, что на Шошу больше не вернусь. Трубы канализированного русла вдруг обдали таким холодом, что я поежился. Скребущий смешок раздался из ниоткуда…

Минск, 2005