Полезное в библиотеке

16 августа 2019
Автор книги: Робер Параго / Яник Сеньер / Редакция географической литературы
Год издания: 1977
0 0 0

Калинин Г.

Ташкент, изд. "Узбекистан", 1985 г.

Источник: climb.com.ua

Содержание

Вступление
Ледники и вершины
Два высотных маршрута
Северо-восточная стена
Возможности проникновения в район
Указатель источников

 

ВСТУПЛЕНИЕ

В литературе о Памире, библиография которой насчитывает Не одну сотню наименований, до сих пор нет книги, где были бы достаточно полно изложены сведения о маршрутах, пройденных человеком в процессе освоения этой величественной и труднодоступной горной страны. Полнота географических описаний, история открытия отдельных вершин, ледников и даже районов, пути первопроходцев скальных и снежно-ледовых круч, - возможно ли осветить эту тему?

Одному из районов Памира была посвящена моя первая книга "Фортамбек и его вершины". В ней описан район, расположенный к северу от высочайшей вершины нашей Родины. Пик Коммунизма стал и в этот раз центральной горой. Ледники Бивачный, Малый Танымас, Аюджилга, Мушкетова и вершины, возвышающиеся над ними, расположены к востоку от пика Коммунизма.

Тесное соседство двух описанных районов, наличие общих вершин заставляет иногда коснуться уже рассказанной их "биографии".

Район включает часть Северо-Западного Памира, ограниченную с востока нижним течением ледника Федченко, с севера - рекой Муксу, от ее составляющей реки Сельдары до места впадения реки Фортамбек, с запада - частью хребта Академии Наук от пика Коммунистической Академии до пика Ворошилова и северным отрогом этого хребта, в котором возвышается пик Евгении Корженевской. На юге район ограничен северо-восточным отрогом хребта Академии Наук, отходящим от пика Коммунистической Академии.

Два семитысячника - высочайшая вершина СССР пик Коммунизма и четвертая по высоте вершина пик Евгении Корженевской представлены своими маршрутами с востока. Район охватывает 23 вершины выше 6000 метров, около 30 вершин более 5000, четыре крупных ледника и целый ряд мелких.

Район в целом труднодоступен, так как отсутствие троп и объективная опасность переправ через главную водную артерию - реку Муксу, отдаленность от автомобильных дорог и значительная сложность перевалов допускают проникновение в него научных и крупных альпинистских групп только с помощью вертолета.

Как и в описании Фортамбека, в этой работе использовались материалы первых публикаций и архивных данных Федерации альпинизма СССР.

Повествовательная часть книги рассказывает всего о двух экспедициях в район ледника Бивачного, хотя их и было значительно больше. Желание показать мир предельного высокогорья, простоту и суровость взаимоотношений участников высотных штурмов, сложность современной тактики горовосхождений - вот те задачи, которые были поставлены в рамках повествования.

Удалось ли это - скажет читатель.

ЛЕДНИКИ И ВЕРШИНЫ

Все ледники описываемого района относятся к бассейну реки Муксу. Крупнейшим из них является ледник Бивачный (рис. 1). Честь открытия ледника и его наименование принадлежит отряду казаков капитана Н. И. Косиненко1. Протяженность ледника - 30 км, площадь поверхности - 37 кв. км, общая площадь всей ледниковой системы Бивачного - свыше 190 кв. км. Бивачный - западный приток ледника Федченко, самого крупного на Памире. Его истоки находятся на восточных склонах хребта Академии Наук. Ледник принимает в себя 24 притока, часть которых не имеет сочленения с главным стволом.

В "Каталоге ледников"2 все они фигурируют под порядковыми номерами, а некоторые носят также собственные имена. Так, приток со склонов пика Либкнехта назван Суровым. Приток, лежащий между двумя восточными отрогами от пика России, - ледником Московского Государственного университета. На некоторых схемах встречается также наименование-ледник России. Название явно позднего периода. От пика Правды и восточного гребня пика Коммунизма приток назван ледником Ошанина, в честь первооткрывателя ледника Федченко. На картах Таджикско-Памирских экспедиций ледник носит имя Сталина, под этим же названием фигурирует и на современных картах. Его истоками являются два самостоятельных ледника, расположенные на стержне хребта Академии Наук - плато Правды, или Ледяное плато, разгружающее свои частые ледовые обвалы как в сторону ледника Бивачного, на восток, так и на запад, в сторону ледника Гармо, и каровый ледник, аккумулирующий снежные покровы восточных склонов пика Коммунизма выше уровня 6000 м и разгружающийся обвалами между двумя восточными ребрами вершины. Неприточный ледник с перемычками между пиками Ворошилова и Калинина назван ледником Василевского, в честь советского военного деятеля, Маршала Советского Союза. Этот же ледник известен как ледник Одиннадцати. Так в 1959 году его окрестили 11 участников команды спортобщества "Спартак" при первовосхождении на пик Ворошилова3.


Рис. 1. Схема района ледников Бивччного, Аюджилга, Мушкетова

Названия ледников в "Каталоге" были присвоены в 1958 году гляциологической экспедицией АН УзССР, официально не утверждены и фигурируют лишь в отчетах этой экспедиции и гляциологической литературе. Некоторые названия прижились на поздних схемах. Остальные именованные ледники системы Бивачного получили свои собственные имена сразу после работ Таджикской комплексной экспедиции в 1932 году. Это ледник Орджоникидзе, ледник Ворошилова, ледник Калинина. На одной ранней схеме Н.Л. Корженевского этот ледник именуется Про-тивобивачным. На бытующих схемах можно также встретить названия следующих ледников - ОГПУ, расположенного с южной стороны одноименного пика, и Крутой - собственно исток ледника Бивачного.

Вторым по величине в описываемом районе является ледник Малый Танымас. Бассейн реки Малый Танымас включает 14 ледников общей площадью около 63 кв. км. Все они безымянны, лишь неприточный ледник восточных склонов пика Сандал иногда именуют ледником Южный Сандал. Протяженность ледника Малый Танымас 17,6 км. Река, рождаемая этим ледником,- единственный-приток Сельдары.

Остальные ледники описываемого района расположены с западной стороны хребта Академии Наук между его северными отрогами. По величине из них резко выделяются два - ледник Мушкетова протяженностью 14 км и ледник Аюджилга - 5,5 км. В специальной литературе и на схемах многие из них имеют собственные имена. Официально в "Каталоге"4 значатся следующие: Музджилга - расположен у подножия пиков Сандал и Музджилга, Борбаш - в истоках одноименной реки, Аюджилга, Мушкетова (Карасель), Гармо и Хышьет. Кроме этих названий, у Н.Л. Корженевского5 мы находим ледник Шильбе на северных склонах одноименного пика, Сандал - на месте ледника Музджилга, а Гармо и Хышьет именуются соответственно Ганджурек и Акташ.

Географическое открытие ледников и вершин района длилось в период с 1876 по 1932 год. Освоение же района в альпинистском отношении имеет свою четкую дату отсчета - 3 сентября 1933 года, день покорения высочайшей вершины нашей Родины, пика Коммунизма. Это достижение было повторено в 1937 году. В послевоенные годы альпинистские экспедиции на ледник Бивачный возобновились в 1957 году. Естественно, что главной их целью чаще всего было восхождение на пик Коммунизма. Восхождения на другие вершины совершались попутно. Отдельных экспедиций удостоились только самые сложные - пик Ворошилова, Известий, ОГПУ с их протяженными стенами, три великолепные "Алтынмазарские вершины", как объект траверса. Само собой, что особо уделялось внимание восходителей пику Евгении Корженевской, и как семитысячнику, и как вершине с интересными вариантами подъема со всех сторон света.

Ниже приводятся краткие справки о вершинах хребта Академии Наук и маршрутах на них в границах условно взятого района.

Академии Наук хребет. Название присвоено было в 1927 году в связи с 200-летием образования Российской Академии Наук. В нашем описании фигурирует северная часть хребта от пика Коммунистической Академии со всеми восточными отрогами и северным отрогом, отходящим от пика Ворошилова, причем маршруты на вершины этого отрога указаны только со стороны ледников Мушкетова и Аюджилга. В этой части хребет Академии Наук разделяет бассейны трех ледниковых систем - Федченко, Гармо и Фортамбек. В стержневой части хребта находятся следующие вершины (с юга на север) - Коммунистической Академии, 6045, Гармо, 5645, 5685, 5842, Патриот, России, Правды, Коммунизма, Хохлова, Известий, Клары Цеткин, Ворошилова, Калинина, 6432, Блюхера, Карпинского, Якира, 5720, 5856, 5420, Музджилга, Комсомольской правды, Сандал, 5067, Шильбе, 5630 (Шильбе Восточная).

Коммунистической Академии пик, 6439 м. Имеет две вершины - главную и южную. Южная достигает высоты ориентировочно 6400 м. "Двуостроверхая" - так условно называли участники Советско-Германской экспедиции 1928 года эту исключительную по красоте гору. В том же году по предложению О. Ю. Шмидта пик был назван в честь Академии Наук СССР пиком Коммунистической Академии. На карте, изданной в тот год в Германии, вершина носит имя Вуда, английского исследователя Памира и Гиндукуша.

В 1962 году состоялась первая попытка покорения вершины. Сборная команда альпинистов Узбекистана поднялась по восточному ребру до высоты 5300 м. В 1965 году эта же команда добилась успеха. 23 июля по восточному ребру вначале на южную, а затем и на главную вершину поднялись А. Пьянков, В. Воронин, Г. Круковский, А. Лябин и X. Яхин. Маршрут оценен 5Б категорией трудности* (рис. 2).

На южную вершину пика Коммунистической Академии (рис. 3) были проложены следующие маршруты: в 1971 году по восточной стене командой Вооруженных Сил под руководством А. Битного; в 1972 году по юго-западной стене командой Вооруженных Сил двумя параллельными маршрутами под руководством В. Некрасова и Л. Матюшина, причем команда В. Некрасова продолжила свой путь до пика Гармо. В 1975 году по южной стене поднялись новосибирские восходители под руководством Г. Каспировича и продолжили свой маршрут до пика ОГПУ. В этом же году на южную вершину новыми маршрутами прошли команда Кабардино-Балкарии по центру юго-западной стены (руководитель Ю. Порохня) и команда Вооруженных Сил по центру юго-восточной стены (руководитель В. Седельников).

Западная стена главной вершины пика Коммунистической Академии преодолена в 1975 году командой Московской области под руководством В. Журздина.

Все эти маршруты заняли высокие призовые места на Чемпионатах страны по альпинизму в различных классах и классифицированы 5Б категорией. Маршрут Л. Матюшина и траверс В. Некрасова отнесены к шестой категории.


Рис. 2. Пик Коммунистической Академии с востока

Спуск с пика Коммунистической Академии удобнее всего совершать по северо-западному ребру главной вершины (5А категория трудности) (рис. 4). Его прошла впервые в 1972 году группа команды Вооруженных Сил под руководством И. Бандуровского.

На северо-восток от пика Коммунистической Академии отходит, разделяя ледники Бивачный и Федченко, мощный отрог с вершинами 6175, ОГПУ. Тельмана, Либкнехта, Димитрова, Космонавтов и 5034 (рис. 5). После Таджикской комплексной экспедиции 1932 года (в дальнейшем ТКЭ-32) отрог был назван хребтом Маркса - Энгельса. На схемах, появившихся после исследований в районе ледника Федченко по программе Международного геофизического года в 1958-1959 годах, именуется хребтом Федченко.


Рис. 3. Пик Вооруженных Сил и пик Коммунистической Академии с юга

6175 пик (Борющегося Вьетнама). Наименование дано альпинистами города Новосибирска при прохождении траверса Коммунистической Академии - ОГПУ. На карте Северного Памира, данной в книге Н.В. Крыленко "Разгадка узла Гармо"6, вершина носит имя Куйбышева (наименование дано ТКЭ-32). В настоящее время название утрачено. Вершина на Памире под этим именем известна в хребте Петра Первого, расположена она к западу от пика Коммунизма.

ОГПУ пик, 6078 м. Расположен в коротком северном отроге от пика 6175. Открыт и назван после работ ТКЭ-32 в честь советских, чекистов. Впервые покорен 8 августа 1966 года по северной стене командой Украинского "Спартака" под руководством А. Кустовского.

Пик ОГПУ примечателен своей отвесной северо-западной стеной (рис. 6), по которой проложено три маршрута - в 1968 году по правому контрфорсу сборной командой спортобщества "Спартак" (руководитель Г. Степанов), в 1972 году по центру стены командой спортобщества "Локомотив" (руководитель О. Худяков) и в 1973 году ленинградскими альпинистами под руководством Ю. Шевченко.


Рис. 4. Северные склоны пика Коммунистической Академии

Все маршруты оценены 5Б категорией трудности и принесли первовосходителям медали на Чемпионатах страны в высотно-техническом классе.

Тельмана пик, 5966 м. Наименование дано в честь выдающегося деятеля германского и международного рабочего движения Эрнста Тельмана, зверски замученного фашистами в концентрационном лагере Бухенвальд, и фигурирует на картах после работ ТКЭ-32. На одной из фотографий уже упоминавшейся книги Н.В. Крыленко названа пиком Постышева, видимо, в честь Павла Петровича Постышева (партийный псевдоним Ермак), советского партийного деятеля, председателя Ревтрибунала. Сведений о восхождении на вершину нет.


а)

Рис. 5. Вершины правой стороны ледника Бивачного. Слева направо:

а - пик Димитрова, пик Либкнехта; б - пик Тельмана, пик 6175 и пик ОГПУ. На заднем плане вершина пика Коммунистической Академии.


б)

Либкнехта пик, 5850 м. Наименование ТКЭ-32 в память о Карле Либкнехте, деятеле германского и международного рабочего движения, одного из основателей Коммунистической партии Германии. На многих схемах эта совершенно самостоятельная вершина не указана. Сведений о восхождении нет.

Димитрова пик, 5939 м. Наименование ТКЭ-32 в честь Георгия Михайловича Димитрова, выдающегося деятеля болгарского и международного рабочего движения. Первовосхождение совершено в 1957 году альпинистами Туркестанского военного округа по северному гребню (ЗБ категория трудности) под руководством П. Карпова и названа ими из-за недостатка информации пиком 40-летия Октября. Северное плечо вершины около 5850 м было названо пиком Революционеров. В 1961 году на эту мнимую вершину проложен маршрут по северо-западному ребру (4А категория трудности) командой студенческого спортивного общества "Буревестник", под руководством В. Виноградова. В 1978 году на пик Димитрова пройден маршрут по северо-восточному контрфорсу участниками совместной экспедиции альпинистов СССР и США С. Ефимовым и В. Лаврухиным и по юго-западному гребню украинскими спартаковцами, руководитель Н. Комарова. Оба маршрута ЗБ категории трудности.

Космонавтов пик, 5479 м. Первовосхождение по северному склону совершено в 1961 году альпинистами экспедиции СДСО "Буревестник" и Спортивного клуба Академии Наук (СКАН), ЗБ, руководитель О. Ефимов. Ими же дано наименование вершине.

5034 пик. Вершина, венчающая оконечность отрога. Возвышается над слиянием ледников Бивачный и Федченко. За свою характерную форму среди альпинистов и работников метеостанции "Ледник Федченко" зовется "Стамеской". В дневниках Е. Абалакова7 упоминается под именем пика Алеши Гермогенова, альпиниста, погибшего при первой попытке зимнего восхождения на Эльбрус в 1933 году.

6045 пик (см. рис. 3). При прохождении в 1972 году траверса пиков Коммунистической Академии - Гармо вершина была названа первовосходителями пиком Вооруженных Сил. В том же году был проложен путь с ледника Географического общества. Новосибирские альпинисты под руководством А. Кузьминых преодолели юго-западный контрфорс. В 1975 году группа "Труда" под руководством В. Симонова прошла юго-восточную стену (маршрут 5Б категории трудности).


Рис. 6. Северо-западная стена пика ОГПУ

Гармо пик, 6595 м (рис. 7). Впервые вершина и река с таким названием появились на десятиверстной карте Памира, составление которой было начато в 90-е годы прошлого века. Вычерчивал ее подполковник Г.Е. Родионов. Затем вершина Гармо фигурирует на гипотетической схеме Александра фон Мекка8 и в статье Н.Л. Корженевского9, который помещает ее в верховьях ледника Фортамбек.

В 1913 году на Памире побывали немецкие исследователи. О результатах их экспедиции появился ряд работ, авторами которых были географ и альпинист профессор В.Р. Рикмерс, геолог Р. Клебельсберг, метеоролог профессор А. Фиккер. По местоположению пика Гармо они публикуют разноречивые сведения. Р. Клебельсберг помещает его на место нынешней вершины, а Рикмерс отводит эту роль пику 5323 (ныне пик Беляева).

К такому же выводу приходит и астроном Я. И. Беляев, посетивший долину Гармо в 1916 году. Он также склонен к тому, что под пиком Гармо следует подразумевать вершину 5323, а его спутник геолог П. И. Беседин считает пиком Гармо ныне именованную вершину10.

В 1925 году Н. Л. Корженевский на своей гипотетической картосхеме Северо-Западного Памира помещает "пик Гармо" в центре пересечения хребтов, разделяющих ледники Гармо, Аюджилга, Танымас, Бивачный и Кошалаяк11.


Рис. 7. Северные склоны пика Вооруженных Сил и пика Гармо

Неувязка с двумя "пиками Гармо" усугубляется после Памирской экспедиции 1928 года, осуществленной совместно советскими и немецкими исследователями. Пик Гармо на картах, опубликованных у нас и за рубежом, помещен на месте нынешнего пика Коммунизма и в описаниях фигурирует как высшая точка страны - 7495 м12. На этих картах на месте нынешнего пика Гармо значится пик Дарваз.

В результате последующих памирских экспедиций 1931-1932 годов исследователи пришли к выводу, что пик 7495 был принят за "Гармо" ошибочно, а действительным пиком Гармо является вершина высотой 6595 м, расположенная на 15 км южнее. Данное название окончательно утверждено на карте за этой вершиной лишь в 1959 году.

Первое восхождение на вершину совершено 30 августа 1948 года по северному ребру со стороны ледника Гармо (рис. 8) экспедицией Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта и ДСО "Наука" (маршрут 5Б категории трудности), руководил восхождением В. Иванов.

Восточный гребень пика Гармо был пройден группой В. Некрасова при траверсе пиков Коммунистической Академии - Гармо. Имеется также маршрут 5Б категории трудности по северо-западной стене.

5645 пик. Впервые на эту незначительную по трудности вершину по западному гребню поднялись 6 сентября 1932 года Н.В. Крыленко и Л. Бархаш. По предложению Н.В. Крыленко вершина впоследствии была названа пиком Бархаша. В 1940 году на хребет Академии Наук с ледника Бивачного поднялась группа одесских альпинистов и, пройдя эту вершину, спустилась на запад в сторону ледника Гармо. В 1948 году участники штурмовой группы на пик Гармо в разведочных целях снова поднялись на эту вершину и, хотя знали о предыдущих восхождениях, назвали ее пиком Блещунова в честь руководителя похода 1940 года, Александра Владимировича Блещунова.

Снежный пик. Расположен в восточном отроге от пика 5645. Первовосходители на него дают предположительную высоту 5900, что намного превышает истинную. Первое восхождение совершено 26 августа 1948 года экспедицией на пик Гармо с юга из-под начала северного ребра на пик Гармо. Название дано первовосходителями. Второе наименование - пик Мирошкина - дано ими же после гибели Ивана Васильевича Мирошкина, участника экспедиции и одного из первовосходителей на эту вершину. В 1974 году по юго-восточному контрфорсу на вершину поднялась группа альпинистов Нарынгидроэнергостроя под руководством М. Сабирова.

5685 и 5842 пики. Прохождение этих вершин с юга на север по хребту Академии Наук впервые осуществлено при траверсе пиков Гармо - Коммунизма в 1969 году командой Ленинградского комитета по физической культуре и спорту, под руководством Ю. Кузьмина, категория трудности всего траверса 5Б.

Содружества пик, 5640 м. На официальных картах вершина такой высоты не значится. В соответствии с описанием первого восхождения на нее14 это соседняя к югу от пика Патриот вершина. Первовосходителями на нее были участники Советско-Британской экспедиции во главе с Джоном Хантом, организатором и руководителем английской экспедиции, впервые покорившей высочайшую вершину мира - Эверест. Восхождение на пик Содружества (вначале пик Конкорд) совершено по юго-западному гребню по маршруту 5А категории трудности в июле 1962 года. Название вершины официально утверждено Указом Президиума Верховного Совета Таджикской ССР.

Патриот пик, 6389 м. Наименование вершине дано первовосходителями, альпинистами спортобщества "Локомотив" Б. А. Гарфом и П. Поварниным, которые поднялись на нее по юго-западному гребню 20 августа 1950 года (маршрут 5А категории трудности), в память о Евгении Михайловиче Абалакове, выдающемся советском альпинисте 30 - 40-х годов. Маршрут по западному гребню (категория трудности 5Б) проложен участниками Советско-Британской экспедиции 1962 года Н. Алхутовым и В. Малаховым.


Рис. 8. Пик Гармо - северо-западная сторона. Фото Е. Рассказова

России пик, 6852 м (рис. 9). Существующее название носит с 1959 года. Нанесен на карту ТКЭ-32. Первовосхождение совершено 17 августа 1955 года альпинистами Грузинского альпийского клуба с ледника Беляева (категория трудности 5А) под руководством М. Гварлиани.

Со стороны ледника. Бивачного проложены два маршрута 5Б категории трудности - в 1972 году командой "Спартака" под руководством О. Абалакова по юго-восточному гребню и в 1974 году командой "Буревестника" под руководством В. Божукова по юго-восточной стене.

В 1979 году командой Вооруженных Сил, руководитель Е. Ильинский, по бастиону юго-восточной стены пройден маршрут шестой категории (рис. 10).

Имеется также маршрут по северному гребню с плато Правды (категория трудности 5Б), который в верхней части совпадает с маршрутом первовосходителей.

От пика России в сторону ледника Бивачного отходят два отрога: один - на юго-восток, в нем находится пик Глуховцева; другой - на восток с вершинами Радиоклуба, 5100 и 4961 г. Второй отрог, разделяющий ледники Бивачный и Сталина, был назван в 1933 году хребтом Николаева в память о Николае Николаеве, председателе Московской секции альпинизма, погибшем при восхождении на пик Сталина 3 июля того же года.


Рис. 9. Верховья ледника Бивачного. Доминирующая вершина - пик России. Фото Е. Рассказова

Глуховцева пик, 5731 м. Впервые вершину, видимо, наблюдали участники похода одесских альпинистов в 1940 году. Первовосхождение совершено в 1967 году группой ДСО "Спартак" под руководством Ю. Камаева. Наименование дано в память о киевском альпинисте мастере спорта Артуре Ильиче Глуховцеве, погибшем на западной стене Южной Ушбы, после повторного восхождения в 1968 году по северно-западному гребню группы украинских альпинистов (руководитель В. Руденя). Маршрут классифицирован как ЗБ категория трудности.

В 1974 году на вершину был проложен маршрут по северо-восточному склону (4А категория трудности) группой альпинистов Польши и Украины, руководитель К. Глазек.

Радиоклуба пик, 5815 м. Первовосхождение совершено от перемычки пика России участниками спортивной экспедиции СДСО "Буревестник" и спортивного клуба Академии наук в 1961 году. Маршрут не классифицирован. Название дано в честь радиогруппы Московского радиоклуба, обеспечившей прямую связь с ледника Бивачного.


Рис. 10. Бастион юго-восточной стены пика России, шестая категория трудности. Фото Л. Шульгиной

Возвышения 5100 и 4961 трудно считать отдельными вершинами. На отметку 5100 восхождений не было. На 4961 для фотосъемок в 1962 году с ледника Сталина поднимались альпинисты из Узбекистана Г. Калинин и Б. Юдин.

Правды пик, 6378 м. Наименование вершине присвоено ТКЗ-32 в честь газеты "Правда". Первовосхождение совершено 18 августа 1955 года альпинистами Грузинского альпийского клуба под руководством М. Гварлиани с ледника Беляева.


Рис. 11. Панорама с востока. Вид на пики России, Правды и Коммунизма

С ледника Бивачного маршрут пройден в 1961 году группой СДСО "Буревестник" и СКАН (руководитель Л. Калачев). Маршрут оценен 5А категорией трудности.

Коммунизма пик, 7495 м. Высочайшая вершина в СССР (рис. 11). По данным топосъемок 1947-1950 годов, высота ее 7482 м. Местоположение и принятая высота определены в 1928 году в Мюнхене Р. Финстервальдером после обработки картографического материала совместной Советско-Германской экспедиции. Под наименованием "Гармо" значится на картах, изданных до 1932 года, когда по предложению работников ТКЭ-32 ей было дано имя Сталина. Ныне существующее название присвоено в 1959 году. Первовосхождение совершено 3 сентября 1933 года по восточному гребню Е. Абалаковым, альпинистом из отряда № 33 Таджикско-Памирской экспедиции.

Со стороны ледника Бивачного проложено еще семь маршрутов 5Б категории трудности. В 1961 году по южному гребню через плато Правды прошла команда "Буревестника" и СКАН под руководством Е. Тамма. В 1967 году юго-восточный гребень вершины пройден спартаковцами Украины, руководитель А. Кустовский. На следующий год ленинградские спартаковцы во главе с П. Будановым преодолели восточное ребро. В 1970 году по северо-восточному контрфорсу на пик Коммунизма поднялись альпинисты "Мехната" из Узбекистана с капитаном команды В. Ворониным (рис. 12).


Рис 12. Северо-восточный контрфорс, по которому проходил маршрут команды под руководством В. Воронина. Команда удостоена золотых медалей на Чемпионате СССР в 1970 году.


Рис. 13. Северо-восточная стена пика Коммунизма. Маршрут, проложенный по центру стены, принес команде "Мехнат" (руководитель А. Путинцев) серебряные медали на Чемпионате СССР в 1978 году.

Левый кант северо-восточной стены в 1972 году одолели ленинградские спартаковцы во главе с О. Борисенком. И, наконец, в 1978 году проложены два маршрута по северо-восточной стене. Центр прошли мехнатовцы под руководством А. Путинцева, а по левой части стены поднялись альпинисты ленинградского "Труда" под руководством Г. Чуновкина (рис. 13).


Рис. 14. Юго-западные стены пиков Известий, Пионерской правды и Орджоникидзе

На Чемпионатах СССР по альпинизму все перечисленные маршруты заняли призовые места в высотном классе.

Хохлова пик, 6701 м. Вершина впервые покорена в 1968 году при восхождении на пик Коммунизма с ледника Вальтера альпинистами "Буревестника" под руководством Ю. Бородкина и названа пиком 50-летия ВЛКСМ. Существующее наименование официально утверждено в 1978 году в память об академике Реме Викторовиче Хохлове, умершем в результате попытки восхождения на пик Коммунизма. Со стороны ледника Бивачного восхождений не было.

Известий пик, 6840 м. Название дано ТКЭ-32 в честь газеты "Известия ЦИК". Первое восхождение совершено 12 августа 1964 года по юго-восточному отрогу через пик Орджоникидзе и пик Пионерской правды (рис. 14) альпинистами ДСО "Мехнат" под руководством В. Эльчибекова (5Б категория трудности). Юго-восточное плечо пика Известий названо ими пиком 40-летия УзССР и Компартии Узбекистана, ориентировочная высота - 6700 м. В 1977 году проложен маршрут по юго-западной стене альпинистами Ленинграда, руководитель Г. Чуновкин (также 5Б категория трудности).


Рис. 15. Восточное ребро пика Орджоникидзе

Орджоникидзе пик, 6280 м. Название дано ТКЭ-32 в честь Григория Константиновича (Серго) Орджоникидзе, советского государственного и партийного деятеля. Первовосхождение осуществлено 28 августа 1937 года по южному гребню (маршрут категории трудности ЗБ), руководитель группы О. Аристов.

В 1978 году пройден маршрут по восточному ребру группой альпинистов США и СССР (рис. 15).

Пионерской правды пик, 6550 м. Первое восхождение, 30 июля 1961 года, через пик Орджоникидзе совершено альпинистами СДСО "Буревестник" и СКАН (маршрут 5А категории трудности), под руководством О. Брагина. Наименование дало первовосходителями в честь газеты "Пионерская правда".

Клары Цеткин пик, 6680 м. Наименование Таджикско-Памирской экспедиции 1933 года в честь деятеля германского и международного рабочего движения Клары Цеткин. Вершина покорена в 1968 году при прохождении траверса пиков Коммунизма - Ворошилова. Со стороны ледника Бивачного восхождений не было.

Ворошилова пик, 6662 м. Название дано ТКЭ-32 в честь Климента Ефремовича Ворошилова, советского государственного, партийного и военного деятеля, Маршала Советского Союза. В 1959 году переименован в пик Ахмада Дониша, таджикского писателя и философа. Пик покорен 19 августа 1959 года по восточному ребру альпинистами спортивного общества "Спартак" под руководством В.М. Абалакова.

По южной стене пика Ворошилова проложено три маршрута, все высшей, шестой категории трудности (рис. 16). Это путь 1974 года команды Нарынгидроэнергостроя (руководитель С. Ефимов) и перекрещивающиеся маршруты 1975 года команд Вооруженных Сил (руководитель В. Смирнов) и Ленинградского комитета по физической культуре и спорту (руководитель В. Солонников).

Калинина пик, 6365 м. Наименование вершине дано ТКЭ-32 в честь Михаила Ивановича Калинина, деятеля Коммунистической партии и Советского государства, Героя Социалистического Труда. Первовосхождение совершено в 1972 году по западному гребню (5А категория трудности) командой СДСО "Буревестник", руководитель К. Кузьмин (рис. 17). При прохождении траверса пиков Калинина - Коммунизма в 1974 году команда СДСО "Буревестник" под руководством В. Божукова поднялась на пик Калинина по юго-восточному гребню. Траверс классифицирован шестой категорией.


Рис. 16. Южная стена пика Ворошилова

В 1975 году альпинистами Днепропетровска пройден маршрут по северо-западной стене (5Б категория трудности) под руководством Л. Козака.

От пика Калинина на юго-восток отходит отрог с вершинами 6325, 5570, Реввоенсовета и 5511. Этот отрог назван был ТКЭ-32 хребтом Красной Армии.

Реввоенсовета пик, 6336 м (рис. 18). Наименование вершине дано в 1932 году ТКЭ-32, но уже в 1935 году на картах на этом месте мы находим пик Красной Армии. На картосхеме "Ледник Федченко" (1959 год) название "пик Красной Армии" отнесено к вершине 5511, а отметка 6336 названа пиком Василевского, этим же именем назван ледник к западу от вершины. Такая путаница отразилась на последующих заимствованных схемах. Первовосхождение на пик Реввоенсовета совершено в 1961 году по юго-западному гребню группой СДСО "Буревестник" и СКАН по маршруту 4Б категории трудности.

На вершины 6325 и 5511 восхождений не было.


Рис. 17. Пик Калинина с ледника Бивачного


Рис. 18. Южная сторона пика Реввоенсовета


Рис. 19. Пик 6432 с ледника Малый Танымас. Фото Г. Горина

5570 пик. Первовосхождение совершено в 1972 году по северо-восточному ребру (5Б категория трудности), руководитель Г. Петрашко.

6432 пик (рис. 19). От этой вершины хребет Академии Наук простирается на север. На восток же от нее отходит отрог с вершиной 6212 м и еще несколькими, превышающими 5000 м. Крайние восточные из них на стотысячной карте названы пиками Федченко-I и Федченко-II. Сам отрог на некоторых схемах именуется отрогом Танымас. Возможно, что на некоторые вершины отрога совершены восхождения групп из экспедиций альпинистов Свердловска, которые проводились в 1965-1967 годах.

Блюхера пик, 5961 м. Вершина названа в память о Василии Константиновиче Блюхере, советском военном и партийном деятеле, Маршале Советского Союза. Авторство наименования не установлено. Восхождений, по-видимому, не было.

Карпинского пик, 6591 м. Вершина открыта в 1924 году Н.Л. Корженевским, им же на собрании Среднеазиатского отдела Государственного Русского географического общества 25 февраля 1927 года предложено наименование в честь Александра Петровича Карпинского, президента АН СССР, старейшего русского геолога.


Рис. 20. Северная оконечность хребта Академии Наук.

Пики Сандал Комсомольской правды и Музджилга

Наименования "пик Коминтерна" и "академика Комарова" в честь Владимира Леонтьевича Комарова, ставшего президентом АН СССР после А. П. Карпинского, следует считать неправомочными. Первовосхождение совершено в 1966 году под руководством А. Боровикова по восточному склону с ледника Малый Танымас (4А категория трудности).

Якира пик, 6232 м. Названые дано в память об Ионе Эмма-нуиловиче Якире, советском военном деятеле, члене ЦИК СССР. Авторство не установлено. Первовосхождение совершено из ущелья Аюджилга 29 июля 1966 года группой ДСО "Спартак" (Ленинград), руководитель И. Коркин. Маршрут 4Б категории трудности.

В юго-восточном отроге от пика Якира расположена вершина 6131, в северо-западном - 5182, 5268, 5237, 5172, 4950 и 5028 м. Сведений о восхождении на них нет.

5720, 5856 и 5420 пики. Восхождений не было.

Музджилга пик, 6376 м. Первые сведения о вершине сообщил Л.Ф. Костенко, участник Алайской экспедиции 1876 года, который первым из исследователей Памира проник в долину Муксу через перевал Терсагар в Заалайском хребте15. Ссылаясь на сведения местных жителей из Алтын-Мазара, Л.Ф. Костенко называет ее горой Гоу и определяет визуально высоту в 25000 футов. Группу гор, в которую входит вершина, он называет Алтынмазарскими вершинами (рис. 20).

Наименования "Музджилга", "Сандал", "Шильбе" - вершин, входящих в северную группу гор хребта Академии Наук впервые приводятся В.Ф. Ошаниным16. Он ошибочно относит их к хребту Петра Первого.

Первовосхождение на вершину пика Музджилга совершено 24 августа 1955 года по северному гребню при прохождении траверса Музджилга - Сандал командой ДСО "Спартак" под руководством В. Абалакова. Маршрут оценен 5Б категорией трудности.

Комсомольской правды пик, 6070 м. Вершина покорена 25 августа 1955 года при траверсе Музджилга - Сандал и названа первовосходителями в честь газеты "Комсомольская правда".

Сандал пик, 6150 м. Первовосхождение совершено 19 августа 1955 года по северному ребру командой ДСО "Спартак", руководитель В. Кизель. Маршрут 5Б категории трудности.

Последующие маршруты проложены: в 1967 году группой альпинистов из Свердловска под руководством Г. Волынца по северо-восточному ребру (маршрут 4Б категории трудности) и в 1969 году группой одесских восходителей под руководством Н. Стеценко по северо-восточному гребню (4А категория трудности). В этом же году команда из Одессы (руководитель В. Свириденко) при траверсе пиков Сандал - Музджилга преодолела южное ребро пика Сандал. Траверс отнесен к 5Б категории трудности.

Шильбе пик, 5324 м. Первовосхождение совершено в 1967 году по юго-западной стене при траверсе пиков Шильбе - Музджилга командой Свердловского областного совета "Труд", руководитель В. Земеров. Маршрут 5Б категории трудности.

Шильбе Восточная, 5630 м. Восхождений не было.

На север от пика Ворошилова отходит мощный раздвоенный отрог, который на схеме в сборнике "К вершинам Советской земли" назван отрогом Турамыс, со следующими вершинами - пик Четырех, а после раздвоения от южного плеча 6215 м пика Евгении Корженевской в западной ветви - пик Евгении Корженевской, пик Бабушкина и еще семь вершин с отметками выше 5000 м и в восточной ветви - 5565, 5684, 5470, 4650.

Четырех пик, 6299 м. Вершина открыта и названа в 1932 году Северным геологическим отрядом, который входил в ТКЭ-32, в честь работников отряда А.В. Москвина, Ю.В. Вальтера, П.А. Траубе и Б.И. Фрида, проникших к его подножию. На карте Северного Памира (1935 год) значится как пик Москвина.

Первое восхождение совершено 14 августа 1961 года по юго-западному склону группой ДСО "Труд", руководитель Б. Романов. Со стороны ледника Аюджилга в 1966 году маршрут проложен по восточному гребню группой ДСО "Спартак" (5А категория трудности), руководитель В. Шистко (рис. 21).


Рис. 21. Пик Четырех с ледника Аюджилга. Фото Г. Горина

Евгении Корженевской пик, 7105 м. В.И. Липский приводит местное название вершины - Кух-и-санталак. В 1910 году вершину наблюдал Н. Л. Корженевский и назвал ее в честь жены Евгении Сергеевны Корженевской (Топорниной). Первовосхождение совершено 22 августа 1953 года по северному гребню экспедицией ВЦСПС. Руководитель группы А. Угаров. Маршрут 5А категории трудности.

Со стороны ледника Мушкетова первая попытка восхождения относится к 1965 году, когда ленинградские альпинисты достигли отметки 5730 м на северо-восточном гребне, назвав ее пиком Главленинградстрой. Маршрут классифицирован как 5А категория трудности. Эту отметку трудно назвать самостоятельной вершиной. В 1966 году новосибирские альпинисты пытались одолеть восточный гребень, но безуспешно. Впервые вершины со стороны ледника Мушкетова по северо-восточному гребню достигли альпинисты из Донецка в 1968 году, руководитель Б. Сивцов (маршрут 5А категории трудности).

В 1976 году было пройдено восточное ребро к вершине (5А категория трудности) группой ДСО "Авангард" (г. Одесса) под руководством В. Свириденко.

Бабушкина пик, 5367 м. Первовосхождение совершено 21 августа 1953 года экспедицией ВЦСПС, руководитель Я. Фоменко.

В 1969 году при прохождении альпинистами Днепропетровска траверса 5367 - Евгении Корженевской - пик Четырех был назван в память о революционере-большевике Иване Васильевиче Бабушкине, маршрут подъема проходит по северо-восточному гребню.

Остальные вершины севернее пика Бабушкина не освоены.

В восточной ветви отрога маршруты восхождений не установлены.

ДВА ВЫСОТНЫХ ШТУРМА

Первое знакомство с Памиром. Первые высотные маршруты. Познание гор и людей, с которыми связаны лучшие восхождения. Спутники, с которыми шел к вершинам, делил палаточный кров и глоток воды. Строки эти - дань людям и горам, что внесли в мою жизнь светлое и радостное. Моя любовь к горам, мои друзья на тропе жизни, часть ее самой - так или иначе связаны с одним из оригинальнейших районов Памира - ледником Бивачным и окружающими его вершинами.

В моих поездках на Памир ледник Бивачный чаще всего был пунктом, от которого начинался путь в поднебесье. И пусть не всегда он был триумфален, не всегда , выводил на самую высшую точку горы. Это не самое главное, не это суть моего альпинизма, хотя считаю, что, прежде чем отступить, покинуть гору, не завершив маршрута, нужно использовать самый малый шанс. Я всегда был за продолжение штурма.

С ледника Бивачного мне впервые открылся пик Коммунизма - высочайшая вершина Родины. Тогда в свои двадцать лет попробовал на ощупь скалы и снег Памира, вдохнул холодный воздух высоты и с тех пор вновь и вновь мечтал вернуться к этим стремительным кручам. Раз за разом удавалось осуществлять свою мечту. От первых маршрутов, пройденных на Бивачном, до лучших первовосхождений на самую главную вершину страны.

В эти строки легли события, рассказывающие о главных восхождениях. События, казалось бы, совсем недавнего времени. Однако за эти годы советский альпинизм шагнул до вершины Эвереста, хотя наше альпинистское поколение считает, что этот шаг мог быть сделан гораздо раньше.

Год советского Эвереста - какое из поколений нашего отечественного высокогорного спорта не мечтало о нем?

Период 70-х годов привлек внимание общественности к альпинизму, выдвинул на передний план мужественных восходителей из многих городов и республик, достойно дебютировавших на априорных маршрутах за рубежом, смело внедривших новую технику и тактику покорения наших самых высоких гор, вычеркнувших из альпинистской терминологии слово "неприступный", заменив его на "объективно опасный".

В советском альпинизме в те годы был как бы снят "запрет" на высоту. Все стремились на "семитысячники" и с успехом восходили на них. Газеты шумели о преодолении неведомого и невидимого психологического барьера высоты. Пик Ленина стал вершиной для паломничества на семь тысяч метров над уровнем моря. Альпинисты московского "Буревестника" под лозунгом "Все четыре семитысячника за один сезон" каждое лето со всех сторон топтали склоны трех из них. Два "семитысячника" стало обыденностью.

Помню номер газеты из Челябинска со статьей об успехах тамошних восходителей и претенциозной надписью - "А что, Ташкент - не может два семь тысяч за сезон?"

Ташкент мог. Мы не просто из самомнения, а по праву считали себя одной из сильнейших высотных команд в стране. Мечтали о Гималаях. Наш республиканский спорткомитет ходатайствовал перед всеми вышестоящими инстанциями о разрешении на какое-нибудь восьмитысячное восхождение, к примеру, на Аннапурну. Другие команды наращивали километры на траверсах. "Две недели выше шести тысяч", "20 километров по хребту Академии" - поистине жюльверновские заголовки выходивших в то время газет и журналов.

На высоту вышли представители точных наук и профессий - физики, медики, биологи. Десантировались парашютисты. "Забегали" в радиальных отклонениях горные туристы.

Мы пробовали себя и в многодневных траверсах и в длительных штурмах по новым, более трудным маршрутам на уже покоренные именитые вершины. А в 1969 году замахнулись на пик Победы. Тогда для советских альпинистов вершина была не просто суровой горой, где превратности погоды ставили сложные тактические задачи, а как бы непреодолимым рубежом из-за многих неудачных восхождений. Стремление всех альпинистов "взять Победу" особенно возрастало в связи с учреждением наградного знака "Покоритель высочайших вершин СССР", тут же нареченного журналистами знаком "Снежного барса".

И пусть это повествование немного выйдет за поставленные мною самим географические рамки, но я не могу повести читателя по тропе пик Коммунизма без короткого экскурса на тань-шаньский ледник с симпатичным именем Звездочка, без воспоминаний о рисковом пилоте-вертолетчике Игоре Цельмане, о том, как бегали на радиосвязь в лагерь дончан на соседний ледник Дикий, как волею нелепого случая поднимались на склоны Хан-Тенгри в поисках сорвавшейся алма-атинской связки.

Я не хочу оставлять за барьером памяти те минуты, когда с затаенной завистью смотрел на Бориса Студенина, который, не снимая рюкзака и вырываясь из объятий (он только что спустился с Хан-Тенгри), бросился к радиопередатчику и уже через час вместе с Юрием Розиным шагал в сторону пика Победы.

...те долгие дни и ночи, когда наши ребята, выйдя на штурм, отсиживались на плато 5300, затем короткими атаками пробивали путь по северному гребню в нескончаемой круговерти ветра и снега и, наконец, установили две палатки над горбом ледопада - плацдарм для главного штурма.

...и ту нескончаемую ночь, когда по связи нам передали, что шестеро еще не вернулись с горы, и мы, собрав рюкзаки, выходили в ночь, где выла пурга, и вглядывались в ту сторону, где должен был быть силуэт вершины.

...и нашу радость наутро, когда в облачных отрепьях увидели шесть таких маленьких, медленно движущихся точек.

...напряженность безмолвной встречи и полусмятую сигарету, которую так долго берег для друга; сигарета, к которой потянулись растрескавшиеся губы, и остальное, остальное...

Прошел год. В плане новых горовосхождений встал пик Коммунизма. К тому времени на высочайшей вершине страны побывало почти двести человек. Со всех сторон было проложено десять маршрутов, в том числе и по отвесу южной стены. Десять. Много ли это? Положение горы, разграничивающей три ледниковые системы Памира с ее множеством гребней и контрфорсов, позволяет до сих пор находить новые пути к ее вершине. Сейчас на пик Коммунизма насчитывается уже двадцать семь маршрутов, исключая многовершинные траверсы.

Кроме престижа - побывать на высочайшей вершине страны - наша команда поставила своей задачей подняться на нее новым оригинальным маршрутом. Еще при первовосхождении на соседний пик Известий мы обратили внимание на четкий контрфорс северо-восточного склона горы. Были сделаны снимки, позволившие убедиться в возможности подъема по этому пути. Открытым оставался только вопрос акклиматизации. Организация какого-либо лагеря на самом контрфорсе была невозможна из-за того, что нижняя часть контрфорса перекрывалась " трассой мощных ледовых обвалов. Режим падения ледовых масс не поддавался никакому графику. Восхождения же на соседние вершины отвлекли бы весь состав экспедиции от основной задачи. И тогда, не помню, кто и как предложил по тем временам фантастический план. Заключался он в том, чтобы наибольшим составом подняться на пик Коммунизма по маршруту 1933 года, затем компактной группой пройти контрфорс и при благоприятных условиях штурмовать вершину в третий раз по пути Буданова.

Детальная разработка этого общего плана экспедиции сводилась к следующему:

первый маршрут - оборудовать большой опорный лагерь на оконечности восточного гребня (5600), выход в него осуществить по новому пути во избежание обвалов висячего ледника, перекрывающих весь участок пути до отметки 5600, провесить перильный путь по скалам между участками 5600 и 6400, всем спуститься в ледниковый лагерь для отдыха и завершить этап штурмом вершины тремя последовательными группами с однодневным разрывом между ними;

второй маршрут - группой пять-шесть человек пройти северо-восточный контрфорс в стиле, который начал входить в обиход, как "альпийский";

третий маршрут - в тот день, когда будет очевиден успех на северо-восточном маршруте, другой группой начать восхождение по левому восточному гребню в том же стиле.

Надо сказать, что два последних маршрута были заявлены в чемпионате страны соответственно в высотном и высотно-тех-ническом классах. Конечно, план был грандиозен и, как показало время, вполне выполним, и сейчас трудно винить кого-либо в том, что итог был подведен в тот день, когда стал очевидным успех на втором маршруте.

Чтобы восстановить весь ход экспедиции 1970 года на ледник Бивачный, обращаюсь к своим дневниковым записям.

1 июля. День начался с долгого ожидания вертолета. И вот, наконец, к полету все готово. Вертолет разбегается по бетонному полю и "по-самолетному" поднимается в воздух. За бортом поплыли зеленые квадраты полей хлопка, узкие ленты рек и каналов, рыжие от выгоревшей травы предгорья. Пролетаем над Ферганой, Кызыл-Кией, скалистыми теснинами Исфайрамсая. Внизу в полумраке ущелья - сжатая скалами белая нитка реки, рядом - желтая ниточка дороги. А за бортом так близко - можно дотянуться - клочковатые облака, зацепившиеся за остроконечные вершины.

По ущелью Исфайрамсая сто лет назад впервые прошел на Памир русский географ А.П. Федченко. С его именем связано открытие Памира для географической науки.

Вертолет низко проходит над голыми осыпями перевала Тенгизбай и спускается в Алайскую долину. Путь, который отнял у Федченко несколько дней, мы преодолели за считанные минуты. Внизу мелькнули белые домики Дараут-кургана, серый квадрат глинобитной крепости с единственной полууцелевшей башней. Приземляемся в местном аэропорту, нас встречают наши же ребята, прибывшие сюда на автомашинах.

3 июля. Над Алайским хребтом нависли грозовые тучи, грохочет гром, порывы ветра несут по долине песок и пыль. В такую погоду ждать вертолета из Ферганы, куда он вчера улетел за горючим, бесполезно. И чтобы убить время, мы решили устроить географический вечер. Сережа Черепанов и Вадим Рассоха нарисовали орографическую схему Памира и, пользуясь ею, я рассказал ребятам все, что знал о пике Коммунизма, об истории его открытия и покорения, о соседних хребтах и вершинах. Говорил о первоисследователях Памира - об А.П. Федченко, В.Ф. Ошанине, Н.И. Косиненко, Н.Л. Корженевском, о первопроходцах этих, еще не так давно неведомых гор - Н.П. Горбунове, Н.В. Крыленко, О.Ю. Шмидте, И.Г. Дорофееве, А.В. Москвине. Начальник нашей экспедиции Вадим Эльчибеков рассказал о штурмах пика Коммунизма альпинистами нашей республики в 1958-1959 годах.

У Вадима Ашотовича Эльчибекова за плечами солидный альпинистский стаж, который исчисляется уже двадцатью годами. Его знакомство с горами, в частности, с Памиром, совпало с альпинистским открытием и освоением этой горной страны. Он был в числе тех, кто первыми поднимался на высочайшие вершины нашей страны. Одиннадцатый номер жетона "Покоритель высочайших вершин СССР", вручаемый за восхождение на все четыре советских семитысячника, хранится у заслуженного тренера УзССР мастера спорта Вадима Эльчибекова с 1969 года.

Прекрасный организатор и тренер, он возглавлял десятки высокогорных экспедиций на Памир и Тянь-Шань, участники которых добивались успеха на многих вершинах. Достаточно упомянуть такие исполины, как пик Известий, пик Ленина, пик Коммунистической Академии, не говоря уже о всех четырех семитысячниках, покоренных его воспитанниками, ныне мастерами спорта СССР и многократными чемпионами страны по альпинизму, по новым и трудным маршрутам.

Задор, смелость в выборе оригинальных путей к вершинам гор, настойчивость в их достижении, выдержка в случае возникновения нестандартных ситуаций - вот отличительные черты руководителя сборной команды альпинистов Узбекистана.

И кто знает, каким расходом психической энергии, сколькими бессонными ночами достаются Вадиму те "золотые" и "серебряные" маршруты, которые проходят его ребята. "Я чувствую себя намного спокойнее, когда иду на вершину вместе с ними", - говорит Вадим Эльчибеков. А внизу сутками не отходит от рации, когда команда работает на стене или идет многодневный траверс.

4 июля. Прилетел вертолет. С первым рейсом к пику Коммунизма на разведку отправились Эльчибеков, Воронин, Блоштейн и Петров. Из-за облачности разведка дала немного, по крайней мере, площадку для посадки вблизи подножия вершины найти не удалось. Высадка произошла в Алтын-Мазаре.

Вторым рейсом лечу в Алтын-Мазар. Вертолет, послушный рукам опытного пилота Нурхана Камалова, идет правым бортом ущелья Алтын-дара - зеленые склоны, линзы снежников, голубые осыпи и замшелые скалы. И вдруг впереди распахивается ширь долины Муксу - нестерпимым блеском встает громада трех вершин, сросшихся своими основаниями. Снег и лед, скалы и валы морен, крутизна и вертикаль.

Алтын-Мазар - одно из немногих мест на Памире, память о котором надолго останется у того, кто побывал здесь. Уж слишком велик контраст этого уголка с остальным Памиром, в общем-то довольно пустынным. В плоской, будто выровненной армадой бульдозеров долине - ложе древнего ледника, где, гуляет лишь ветер, по руслам небольших речушек и возле родников растут разнообразные травы и толпятся рощи непролазного тальника. Среди рощ можно обнаружить руины когда-то существовавшего селения. Велико ли оно было, судить трудно, но старое кладбище занимает большое продолговатое возвышение и частично соседний склон. Историографы проводят здесь одну из ветвей Великого шелкового пути. Возможно, что вечно-снежные вершины слышали говор европейских наречий много веков назад. Во всяком случае, Алтын-Мазар перестал быть постоянным обитанием людей с тех пор, как с Памира были изгнаны последние басмаческие банды. Единственное человеческое жилье в Алтын-Мазаре сейчас - строения метеостанции, где несут круглогодичную вахту радист и метеоролог. Летом сюда откочевывает только одна семья киргизского пастуха, постоянно живущая в Дараут-Кургане.

Северная оконечность хребта Академии Наук с тремя вершинами Музджилга, Сандал и Шильбе на целых три километра возвышается над долиной. На закате гордые красавцы-пики с нависающими над бездной ледниками отливают червонным золотом. Золотом отливает и купол могильного сооружения Алтын-Мазар на противоположном склоне - захоронение мусульманского святого. Восток всегда был щедр на красочные эпитеты.

Золотая могила. Наполовину скрытое в склоне квадратное сооружение с шлемообразным куполом. Низкая арчовая дверь с металлическим кольцом и запором-скобкой. Внутри глиняный пол без единой соринки. Небольшая пустая ниша. На крыше и куполе множество старых рогов архаров, кийков и просто домашних животных, старый лошадиный хвост на выцветшем тонком шесте, выгоревшие лоскуты ткани. Точно такие же обрывки на ближайшем дереве тала и кустах шиповника. Кусты шиповника розовые, белые, желтые - большие помятые шары. Множество белых и желтых бабочек. При дуновении ветра бабочек становится во много раз больше. Они, порхая и кружа, опускаются на блестящие черные валуны, на щетину травы у ручья, на тропу с пыльными следами лошадиных копыт. При приближении понимаешь, что "бабочки" - это лепестки цветов шиповника. Часть "лепестков" вспархивает, когда касаешься их подошвами или тенью - это действительно бабочки.

11 июля. После недельной непогоды наконец-то открылась синь неба. Вынужденному безделью в Алтын-Мазаре пришел конец.

В пять утра меня разбудил Вадим Эльчибеков:

- Вставай полетим первым рейсом на ледник!

Быстро завтракаем и - в вертолет. С нами еще Вячеслав Воронин.

На темном холодном пьедестале высятся и "плавятся" острые макушки памирских вершин. Вырываемся из объятий ночи, заполняющей долину Муксу. Держим курс в сторону ледника Федченко. А вот и он - укрылся серым моренным чехлом, в прорехах которого видны черные линзы льда. Справа, где отвесы скал сменяются серыми клочьями тумана, появляется ущелье, заполненное ледником. Это Малый Танымас. Во впадинах скал темные мазки ночной тени. На вершинах отблески уже наступившего дня.

Вертолет заворачивает вправо. Внизу - искромсанный трещинами ледник Бивачный. Из облачной пены высовываются ослепительной белизны вершины. Узнаем пики России, Правды, Орджоникидзе, Ворошилова, Известий. Но все наше внимание по понятным причинам обращено на громадную пирамиду пика Коммунизма.

Машина начинает делать круги над ледовыми склонами, которые то дыбятся в небо, то ложатся книзу мягкими пластами. И вот, взметая винтами облака снежной пыли, садится прямо на ледник. Мы быстро выпрыгиваем и, волоча за собой рюкзаки, проваливаясь по колено в снег, отбегаем в сторону. Вертолет, оставив две вмятины в снежном насте, взмывает вверх.

Через час снова слышится гул вертолета. Камалов делает низкий заход и из черного проема открытой двери летят бочки с продуктами и снаряжением. Одна из бочек, ударившись о ледовый выступ, лопается и "фонтан" консервных банок, крючьев и пакетов с сухим молоком всплескивается над ледником. А мы так любовно заворачивали в несколько слоев бумаги каждую баночку!

Вертолет приземляется, хотя это трудно назвать приземлением, - он как бы едва касается колесами снежного наста, а из дверного проема, даже не успевая отскочить в сторону, друг на друга прыгают люди. К нам присоединяются Юрий Кожухин, Владимир Денисов и Георгий Петров. Машина берет курс вниз по леднику, а мы собираем разметанные на несколько десятков метров искореженные банки и лопнувшие пакеты и мешочки. Стаскиваем все на ближайшую морену.

12 июля. Вчера экипаж Камалова совершил шесть несравненных рейсов по маршруту Алтын-Мазар - ледник Сталина. В окружении великолепных памирских пиков прямо на леднике вырос лагерный городок. Шатровая палатка - общежитие, две перкалевые палатки - радиоузел и медпункт, брезентовый тент - загон для баранов (с нами на ледник высадились десять этих животных) и, частично, кухня.

На сегодня остался еще один завершающий рейс. Привожу в порядок свою корреспонденцию в газеты, укладываю письма всей экспедиции - мне отведено несколько секунд на то, чтобы передать пакет экипажу. Решаю совместить эту операцию с киносъемкой. Кадры должны потрясти зрителя - на фоне пика Коммунизма вертолет заходит на сброс, от него отделяются бочки с грузом и плюхаются в снег в нескольких метрах перед объективом.

Выхожу на трассу сброса. За большим ледовым выступом, немного поработав ледорубом, готовлю площадку, откуда будет вестись съемка. Вот уже слышен далекий гул вертолета. Проигрываю будущий кадр, - в визире отлично рисуется каскад ледовых сбросов. Вертолет заходит на свою трассу. Нажимаю на спуск. В объективе белые глыбы льда, мрачные скальные отвесы, штрихи винта и голубое брюхо машины. Отделяются три темных круглых предмета, веду визир за ними. Над головой проносится вертолет. Тюк или бочка - разглядеть не успеваю - беззвучно падает в глубокий снег, подняв фонтан брызг. Нормально! В прямоугольнике снимаемого пространства возникает вторая бочка и прямой наводкой метит в мое укрытие. Инстинкт тянет вниз - в последнее мгновенье успеваю увидеть в визире фейерверк консервных банок. Они со свистом пролетают над головой и крошат лед спасительного выступа. Медленно кружат клочки бумажных оберток.

14 июля. Восточный гребень, которым в f933 году шли впервые к вершине альпинисты, обрывается к леднику огромным черным треугольником скал, на вершине которого должен стоять лагерь "5600". До нас все восходители обходили "треугольник" слева по крутому леднику, а затем по пологим плитчатым скалам. В продолжении этого пути альпинисты находились под угрозой обвала огромного висячего ледника - "мульды". Обвалы наблюдались много раз, по людям просто везло. Мы не стали возлагать надежд на длань господню, а решили проложить выход на "треугольник" по его правой стороне. Мне с группой предстояло сделать это завтра, а сегодня у нас запланирована экскурсия на место лагеря предыдущих экспедиций, недалеко от нас, на боковой морене ледника.

Здесь под склоном пика Орджоникидзе, среди каменных глыб, можно найти даже какой-нибудь "сувенир" - старый крюк или кусок полуистлевшей пеньковой веревки. Наполовину вросла в морену глыба с памятными надписями экспедиций. Тускло выделяются отдельные буквы, с трудом можно восстановить слова, сделанные рукой Евгения Абалакова, художника, первого альпиниста, стоявшего на высочайшей вершине советской земли. Находим и более поздние надписи - наполовину стершиеся фамилии восходителей из Узбекистана. Фамилии, уже ставшие историей, - Нагел, Страйков, Вотрин, Ноздрю-хин и другие. Груда камней в стороне - здесь в 1933 году было захоронено тело носильщика экспедиции Джамбая Ирале. Отваливаем несколько камней и кладем под них небольшой ящик с останками, найденными нами вблизи нашего лагеря. Это ледник за прошедшие 37 лет транспортировал вниз необнаруженное в свое время тело альпиниста Н. Николаева, сорвавшегося с восточного гребня. Теперь две первые жертвы горы покоятся рядом.

20 июля. Над Памиром клубятся, сталкиваясь с вершинами, серые облака. Они обрушивают на ледники шквалы белого снега. Палатки трепещут под напором ветра.

Непогода. Высокое синее небо Памира, такое привычное в прошлые экспедиции, где ты сейчас? Когда же наступит конец вынужденному безделью?

За десять дней нашего пребывания на леднике у подножия заветной горы мы только несколько раз видели наш будущий путь к вершине. Пик все время был скрыт облаками, сквозь прорехи в которых лишь иногда выглядывало лезвие скалистого ребра или освещенный невидимым солнцем далекий склон. Только раз, использовав некоторое затишье, мы совершили выход на "треугольник". Там на высоте 5600 м установлены две палатки с небольшим количеством продуктов.

Лагерь "5600". От него, точно трос канатоходца, тянется вверх узкое лезвие снежного гребня, упирающегося в отвесы скал - шесть скальных ступеней - знаменитые "жандармы" восточного гребня, которые преграждают путь к высотной отметке "6400". Но как пробиться туда, если для работы на "жандармах" требуется не только мастерство скалолаза, но и минимум сносной погоды? Пятеро наших товарищей уже третий день сидят на "5600", чтобы при первой возможности начать обработку скал.

22 июля. Ребята спустились вниз - непогода по-прежнему бушует. В лагерь "5600" подняли еще около сотни килограммов груза.

27 июля. Вчера вдвоем с Валерием Лукиным мы поднялись на "5600", чтобы присоединиться к четверке, которая уже четыре дня работает на "жандармах". Сейчас полдень и мы только что спустились с третьего "жандарма", где поставили палатку промежуточного лагеря. Это "6100". Несколько банок консервов, примус, фляга бензина - вдруг кто-то застрянет на пути к "6400". Четверка - Вячеслав Воронин, Леонид Громов, Николай Харечко и Зинур Люман - навешивает веревки на пятом "жандарме". Успеют ли они сегодня закончить обработку всего пути до "6400"?

В 1933 году целый месяц Евгений Абалаков, Даниил Гущин и Александр Гетье проработали на "жандармах", прежде чем осилить путь на "6400". Экспедиции из Узбекистана в 1959 году понадобилось для этого десять дней.

Валерий сидит на камне возле палатки и наблюдает в бинокль за работой ребят наверху. Около четырех часов дня он: сообщает:

- Все. Спускаются с пятого.

Значит завтра наша очередь "грызть" скалистое ребро.

Сегодня пик Коммунизма преподнес колоссальное зрелище. Когда мы поднимались к отметке 6100 м, произошел обвал висячего ледника, который, по меткому выражению известного альпиниста Николая Гусака, называют также "фабрикой лавин". А было так. Мы с Валерием присели отдохнуть на изгибе гребня. Висячий ледник, как бы стиснутый двумя скалистыми ребрами, одним из которых мы поднимались, образовывал громаду карниза около двухсот метров по мощности. Я вынул кинокамеру, чтобы отснять несколько метров панорамы, и навел ее на ледопад.

- Вот бы сейчас грохнула лавина. Были бы уникальные кадры, - Валерий расстегивал фотоаппарат.

И вдруг в прямоугольнике визира я увидел, как поверхность льда вспучилась и покрылась сеткой трещин, донесся грохот, похожий на звук падающего в лесу дерева. Нажал на спуск кинокамеры, но она не было заведена. Лихорадочно стал накручивать пружину. На ледопаде тем временем все кипело. Наконец-то полный завод! Начинаю снимать. Облако снежной пыли, стремительно разросшись, заполнило все пространство съемки. И тут, вспомнив о собственной безопасности, мы оба ткнулись лицами в снег и вцепились в воткнутые ледорубы. Снежная пыль окутала нас, а грохот донесся уже снизу. Лавина лишь пылевым краем задела гребень. Все ширясь, она понеслась вниз, затем, ударившись об оконечность гребня, значительной частью перемахнула через лагерь "5600", накрыв палатки, в которых, к счастью, никого в это время не было, и закрыла собой весь ледник до базового лагеря.

Впоследствии ребята, находившиеся на "4600", рассказали, что снежный вал (при таком длительном падении лед успевает раскрошиться до снегообразной массы) забил все трещины, выровнял все на своем пути и остановился в двухстах метрах от лагеря, а снежная пыль накрыла его целиком. Ударной волной все палатки были свалены. Ребята со смехом вспоминали, как они мчались вниз по морене без оглядки.

Другая группа, восемь человек, в эти минуты поднималась в лагерь "5600", проходила участок крутого снежно-ледового склона. Вдруг над группой появилось белое облако и, опустившись быстро вниз, исчезло, покрыв все вокруг значительным слоем снега. И только выйдя наверх, все увидели поваленные палатки лагеря "5600" и поняли причину странного снегопада.

28 июля. Вдвоем с Валерием вышли на обработку. Восемь часов утра. Яркое солнце. Быстро проходим четыре обработанных "жандарма". Пятый из них - самый трудный. Восьмидесятиметровая громада скалы, опутанная веревками. Вот почерневшая плетенная из сезаля - следы штурма тридцать седьмого года; выбеленная непогодой толстая крученая из пеньки - ею пользовались альпинисты в тридцать третьем. Кованый крюк с кольцом. Оборванная веревочная лестница. Реликвии альпинистской славы!

Рядом вбиты наши крючья. К ним карабинами пристегнута капроновая веревка. Она открывает путь наверх на вершину пятого "жандарма". Здесь на последнем крюке мотки веревок. Нам предстоит навесить их на шестом, самом огромном "жандарме".

Догружаем рюкзаки веревками, крючьями, карабинами. Я усаживаюсь на скальный гребень верхом для страховки, а Валерий уходит по нему к подножию шестого "стража горы".

Шесть часов возились мы с шестым скальным бастионом. Лед, скалы и неожиданно глубокий снег при выходе наверху. В семь вечера Валерий Лукин вогнал крюк в трещину скалы на высоте 6400 м. Мы выложили из рюкзаков высотную палатку и продукты на площадку, где должен разместиться еще один высотный лагерь.

Спуск на "5600" прошли легко и быстро. Лагерь "5600" разросся, сюда сегодня поднялись из базового лагеря все, кто собирается на штурм пика Коммунизма.

Вечером Вадим Эльчибеков объявил состав штурмовых групп. Первой к вершине должна была идти группа Хамида Яхина, в ней Георгий Петров, Борис Блоштейн, Александр Путинцев и Сергей Черепанов. Вторая группа - Вячеслав Воронин, Зинур Люман, Владимир Уржунцев, Николай Харечко, Леонид Громов и Валерий Лукин. Мне доверялось руководство третьей группой, в которую вошли Владимир Денисов, Юрий Кожухин, Вадим Рассоха и Валерий Сидоренко. Две группы должны выйти в путь завтра, наша - через день. Мне такой "расклад" не по душе. Пытаюсь доказать, что группа заранее обречена на неудачу. Денисов и Сидоренко до этого ire выходили из базового лагеря, Кожухин малодеятелен па высоте, Рассоха только оправился от ангины. Прошу сделать перестановку с группой Воронина или отдать нам хотя бы Лукина. Воронин против перестановки, отдать Лукина согласен. Не возражает и сам Лукин. Вопрос о выходе оставлен до утра. Всю ночь не могу уснуть.

29 июля. Поднимаюсь рано - все равно не спал. Разжигаю примус, готовлю завтрак. Затем, не зашнуровывая ботинок, шаркаю к палатке Эльчибекова. Он уже не спит, а может, не спал вовсе, курит. Вадим очень переживает за успех восхождения, за всю экспедицию и каждого участника ее в отдельности.

- Доброе утро, - говорю я ему.

- Здравствуй, - отвечает он. - Обиделся?

- Конечно. Сам знаешь, сколько раз был здесь. А теперь! Ну что за группа? Денисов... Кожухин...

- Понимаешь, я хочу, чтобы на вершину взошли все. А вы по следам... Лукина можешь забрать в свою группу - Сидоренко заболел. И вот что... Пусть Денисов и Кожухин выходят сегодня первыми. Остальной народ обгонит их до "6400". А сам с Лукиным тоже сегодня - последними. Успеешь, если в двенадцать?

- Успеем. Спасибо, Вадька! - Я помчался кормить свою "хилую" команду.

До двенадцати я отлично поспал и вскоре мы с Валерием Лукиным уже топали по гребню. Сверху были слышны голоса - впереди нас тринадцать восходителей растянулись по маршруту, чтобы к вечеру собраться всем вместе на биваке "6400".

"6400". Палатки едва уместились на узком гребне. Вадим Рассоха колдует над примусом - его кулинарные таланты недосягаемы даже на высоте. В нашем жилище пока свободно - Денисов с Кожухиным еще не пришли, мы обогнали их на пятом "жандарме". Правда, наши рюкзаки полегче - вчера занесли часть индивидуального груза.

Подсчет окончательного веса вечером дает трудно транспортируемую цифру.

- Может, пересмотрим наличность и пожертвуем чем-нибудь?! - предлагает Кожухин.

Пересчитали банки, концентраты, мешочки с крупой, сухарями, спичками, солью и отклонили "жертву".

- Я оставляю запасной свитер, могу что-нибудь взять к себе, - говорит Лукин.

Но у него палатка, которая с каждым ночлегом будет только прибавлять в весе. А запасной свитер есть у каждого, - я тоже оставляю свой и один фотоаппарат. Хорошо бы и кинокамеру! Одних кассет только восемь. Правда, они у Лукина. А что, если изменить тактический план штурма? Завтра подняться только до 6800, но налегке. Затем спуститься вниз. Акклиматизация от этого только улучшится, сэкономим и силы. Мои ребята соглашаются. Кожухин вспомнил, что подобным образом польские альпинисты шли на семитысячник Ношак в Афганистане и добились положительных результатов.

Иду с этой идеей к "воронинцам". Излагаю. Они согласны. Воронин, на нем груз ответственности за общее руководство, сходил к "яхинцам", но те почему-то отказались.

30 июля. Вперед вышли приверженцы темпового восхождения. Мы выходим налегке и вскоре догоняем их. На отдыхе предлагаем подкинуть нам часть груза, но получаем сначала обидный отказ. Но потом они уступили.

"6800" - это пологое снежное плато. Снег глубокий. Поземка и хлесткий ветер. Помогли группе Яхина установить палатку и ушли назад.

- Ничего, - успокаивал себя Зинур Люман, видимо, он переживал разрыв. - Завтра махнем на "7100". В Гималаях на такой высоте набирают в день восемьсот метров.

С таким настроением Люмана можно одолеть этот интервал пути за день. Он может без отдыха месить снег на высоте часами. Этот парень из Чирчика удивительно силен и вынослив, в прошлогоднем восхождении на Победу именно он "отпахал" все снежные участки.

31 июля. Но даже Люман сегодня не выручил нас. Ночью выпал новый снег и вчерашние следы исчезли. На путь до "6800" потратили времени даже больше, чем вчера. Группа Яхина пробилась на "7100". Тремястами метров выше видна на перегибе гребня их палатка. Можно при необходимости разговаривать. Они шли это расстояние восемь часов.

1 августа. Вышли в десять. В двенадцать были на "7100". Группа Хамида Яхина идет к вершине. Мы видим пять крохотных фигурок на гребне - вот они показались на первом перегибе, прошли провал. Очень долго не появляются на предвершинном "ноже", а появившись, идут очень медленно. Наконец, около пяти вечера исчезают среди скал вершины. А еще через три часа мы поздравляем наших товарищей, первыми в этом

году ступивших на высотный полюс Родины, отпаиваем их горячим чаем. Задаем вопросы, ответы на которые знаем заранее. Мы расстались с ними всего два дня назад, а как они изменились - обветренные, осунувшиеся лица с печатью усталости. Запавшие, но с каким-то радостным блеском, глаза.

2 августа. Натягиваем на себя все теплые вещи и в восемь часов выходам навстречу холоду и ветру.

От "7100" сразу вверх - крутой снежный взлет - триста метров. Эти метры стали решающими при первом покорении пика. Только Евгений Абалаков осилил их и ушел к вершине. В конце "трехсотметровой дорожки" лег обессилевший Николай Петрович Горбунов, сразу же после старта сошли с нее другие участники штурма. Им было трудно - они были первыми. Мы же открываем счет третьей сотне восходителей.

Триста метров... Шаг... еще один, второй, третий... вон до тех фирновых застругов... маленький отдых стоя, опершись на ледоруб. Еще... теперь вон до того изгиба тропы. Шаг - два вдоха, еще шаг... До чего же бесконечен склон! Оглядываюсь - палатки на "7100" рядом.

Но крутизна постепенно перешла в широкий некрутой гребень. За гребнем, уже по ту сторону вершины, сквозь прорехи в облачности проглянули новые вершины. Они внизу и кажутся отсюда карликовыми, только пик Евгении Корженевской высится снежно-скальным ребристым островом. Дохожу до места, где под защитой снежного надува укрылись от ветра ребята из группы Воронина.

- А где Леша? Далеко? - спрашивает меня Слава Воронин.

- Нет, не очень. Идет вместе с Валеркой. Сейчас придут!

- Ждать долго. Мерзнут ноги, а дальше нужна веревка.

- Можно мне вместо Лешки? - спрашивает Вадим Рассоха, который все время шел следом.

- Давай. - И связка Воронина уходит по узкому гребню, откуда ветер слизывает снежную пыль.

Остаюсь один и оглядываюсь вокруг. Внизу весь Памир, и ни одна вершина уже не может дотянуться до высоты, которой достигли мы. На юге, откуда, как большая белая река, течет ледник Федченко, стоят три большие вершины - пики Революции, 26 бакинских комиссаров, Фиккера. Далеко на востоке в белесой дымке белеют пики Ленина и Дзержинского. На запад - гребень с резкими выходами скал. Это путь к вершине. Там властвует ветер и последние метры к заветной цели - сплошная снежная завеса.

Достаю веревку для нашей связки. Вскоре слышится хруст снега, и Леша с Валеркой присаживаются рядом для отдыха. Спрашиваю, далеко ли Денисов и Кожухин. Отвечают, что далековато, идут очень медленно. Ждать пришлось действительно долго, когда наконец появились эти двое. Связка Воронина успела скрыться на конце узкого гребня.

Подошли и сразу без слов рухнули в снег. Через некоторое время Юра Кожухин поднял голову, смахнул с лица очки:

- Слушай, "Денис" все время спит. На каждой остановке. Все время бужу. Вот и сейчас.

Толкаю Володю - действительно спит.

-Володя, Володя! "Денис"! - спит. Трясу сильнее. Еле поднимает голову. Тру ему снегом лицо - вяло отмахивается и молчит. Минут через пять удается расшевелить.

Связались - и по свежим следам вверх. Вот это темп... А я-то думал, что еле плелся до этого. Скорость была спринтерская в сравнении с этим черепашьим шагом.

Но на первый взлет мы все-таки выходим без остановок. Отсюда виден весь путь, что остался до вершины. Два волно-подобных взлета и во всей своей красе предвершинный "нож"- крутой снежный гребень с черной каймой скал справа. На нем видны пять фигурок - это Воронин. Успокаиваюсь, что отстаем не так уж сильно. Но что это? Они идут вниз... Что произошло? И тут же догадываюсь - так они уже были там! На вершине! Неожиданно для самого себя ускоряю шаг, но веревка не позволяет продвинуться. След в след идет Валерий, за ним Леша. А в метрах сорока Кожухин и Денисов.

Подходим под "нож". Здесь придется подождать - с первой группой будет трудно разминуться. Денисов уснул опять. Холодно. Мерзнут ноги. Ждем.

- Чего сидим? До верха полчаса, - подходит к нам Воронин. - И показывая на Денисова, - а что с ним?

- Спит.

- Как?

- Так, - чувствую, что раздражение против этих двоих сейчас выхлестнет наружу. Говорю и сам не узнаю собственного голоса. Почему мы должны гнать их на вершину? Они же не желают. Пусть ждут нас здесь.

- Стой! Не шуми. Сейчас я их быстренько растормошу. А ну, подъем! - это подошел Коля Харечко и почему-то начал командовать.

Лукин встал и идет к "ножу", я отстегиваю от нашей веревки карабины Кожухина и Денисова и вместе с Громовым иду следом. А Коля что-то там шумит и шумит.

"Нож" при ближайшем знакомстве оказывается не таким уж сложным. Глубокие следы в прочном снегу. Досаждает снег, который летит не сверху, как должно быть, а как-то со всех сторон одновременно. А вот и перегиб гребня. Это вершина. Одиннадцать лет назад я впервые увидел эту гору. Одиннадцать лет стремился к ней. И вот я здесь. Шрапнель поземки. Ветер. Холод. Скалы в снежных застругах. Огромная сланцевая плита, поставленная вертикально. Рядом миниатюрный бюст Ленина. Читаю: "От альпинистов Днепропетровска". Мемориальная доска - челябинц посвятили свое восхождение 100-летию со дня рождения Владимира Ильича. В плотном конверте - фотографии двух мальчуганов - "Просим не снимать - подрастут, снимут сами. Папы". Записка - в обычной банке из-под кофе.

Лукин достает вымпел нашего общества и укрепляет его па скале. Несколько фото- и кинокадров - и вниз. Из мешанины снега и ветра показываются две фигуры - Денисов и Кожухин. Затем следом Коля Харченко. "Зачет!" - кричит он и поворачивает свою связку назад. Нагибаюсь и беру на память парочку холодных обломков камня.

На спуске был все тот же хлесткий ветер и тот же колючий снег, снова была возня с сонным Денисовым и усталость. Что было с Денисовым? Все просто. Накануне, мучаясь бессонницей, он принял лишнюю дозу снотворного.

6 августа. "6800". После успешного подъема на "7495" мы спустились на "6800". И вот уже третий день не можем сдвинуться с места. Такого сильного ветра еще не было. Стойки палаток погнуты. Полотнище на той грани, когда вот-вот должен кончиться запас прочности. Мы не рискуем высунуться из мешков. Только высокая снежная стенка спасает нас от вынужденного общения с бушующей атмосферой. Мы не можем сварить еду или хотя бы приготовить горячий чай. Нашей настырности хватает только на чуть тепловатую воду.

7 августа. Ветер стих внезапно. Это было еще до рассвета. Мы быстро сложили вещи в рюкзаки и выкатились из примятых к снегу палаток. Кое-как скрутили их. Внутрь рюкзаков эти комья ткани и льда не залезли - приторочили сверху.

А к вечеру, пройдя вниз тем же маршрутом, пришли в наш такой теплый и уютный базовый лагерь.

Базовый лагерь. Он очень изменился за наше отсутствие. Ледник под ним успел протаять метра на полтора. Теперь в шатровую палатку вела лестница, умело сработанная из ящиков. В загоне для баранов значительно поредело наше исхудавшее стадо. Посреди лагеря появилась черная трещина, через которую перекинут мост с веревочными перилами.

Непогода изрядно потрепала нас на спуске, мы отсыпаемся, отъедаемся. Литрами пьем воду. Обезвоженный организм требует свое, каждый из нас потерял на высоте около десяти - двенадцати килограммов.

Вадим Эльчибеков попросил каждого ответить на вопросы своеобразной анкеты, чтобы знать "запросы" восходителей при последующих штрумах гор. В числе вопросов был и такой: "Что более всего хотелось на маршруте?" Имелось в виду из еды и напитков. Когда я ответил, что хотелось много обыкновенной водопроводной воды, то сочли за юмор. А мне действительно более всего хотелось пить и, хотя талой воды в кастрюле всегда хватало, жажда мучила постоянно.

8 августа. Сегодня должен быть решен вопрос, кто пойдет на штурм пика Коммунизма по северо-восточному контрфорсу. Вопрос, естественно, интересует каждого. "Старички" считают, что им еще далеко до "пенсии", а "молодежь" надеется на свою силу и ловкость и на отличный аттестат после первого штурма.

Первое, уже прошедшее заседание тренерского совета твердо решило - на новый маршрут пойдут пять человек. Одной палаткой. Доводы совета резонны - на маршруте нет удобных мест для ночлегов, некоторые участки будут камнеопасными. Нужна мобильная быстроходная группа.

В углу палатки-салона шепотом что-то обсуждает "молодежь". Слышу, как кто-то воскликнул: "Если возьмут меня..." И опять шепот. А на кухне идет второе заседание. Притих Гоша Петров, он дважды был на вершине и мечтает, естественно, о третьем. Входят члены совета. Немая сцена. Так кто же пойдет на новый штурм, кому доверено защищать честь узбекского альпинизма?

- Воронин - руководитель, - называет Эльчибеков первую фамилию. - Люман. Путинцев. Калинин. - Вадим делает паузу - ... и Блоштейн. Все молчат. Названные, знаю по себе, переживают тихую радость. Неназванные - любой может догадаться, что переживают они.

Ко мне подошел Гоша Петров, поздравил и предложил теплый подшлемник. Я поблагодарил, подшлемник взял, чтобы не обидеть.

С этого дня мы стали готовиться на маршрут - латали палатку, пострадавшую при первом штурме, тщательно подбирали "слесарню" - крючья, карабины, лестницы, молотки, джумары и прочую альпинистскую премудрость, отдавали предпочтение снаряжению из дюраля и титана.

В который раз я перебирал все, что отложил на маршрут, надеясь обнаружить что-нибудь ненужное. Хорошо Путинцеву, по плану он пойдет на маршруте первым и без рюкзака.

Двенадцать килограммов общественного груза - на этот вес моя власть не распространяется. Остальное... Два фотоаппарата, запас пленки, (от кинокамеры, с которой ходил на первый маршрут, отказался), спальник, куртка пуховая, две пары очков, три пары шерстяных носков, четыре пары рукавиц: пуховые, шерстяные, меховые, брезентовые, каска, подшлемник и т.д. и т.п. Итого двадцать пять килограммов. Может, взять всего один фотоаппарат? Потом буду жалеть. Интересно, сколько у других? Спросил Люмана. Оказывается, столько же. И это без двух фотоаппаратов. Успокоился.

А над Памиром опять бушевала стихия. Вершины купались в облаках. Часто шел снег. Даже здесь, в базовом лагере, защищенном громадой пика Коммунизма, лопались от ветра оттяжки палаток. Солнце было редким гостем над пасмурными ледниками.

Альпинизм, особенно высотный, отличается тем, что требует неистощимого запаса терпения - ходовая погода может отсутствовать неделями. Если бы меня спросили, что мы делаем в горах в свободное время, я бы ответил: "Ждем. Ждем погоду".

Наконец, небо стало все чаще и чаще заглядывать в разрывы мглы; облака, превратившись в белые шлейфы, потянулись с подветренной стороны вершин. Они еще не сползли с гор окончательно, когда мы вышли в путь.

15 августа. Ранним утром Слава Воронин повел нас к паутине ледниковых трещин - он ходил сюда в разведочный выход - и мы оказались под началом маршрута.

Наверху висели каскады ледопадов. Казалось, их держит только чудо. У основания стены, перекрывая друг друга, белели лавинные конусы. И среди этого хрустального хаоса льда темными бастионами за облака уходил крутой контрфорс скал, который нам предстояло пройти. Он станет на несколько дней нашим пристанищем, нашей дорогой, нашим препятствием.

Мы сидели на увесистых рюкзаках и смотрели на маршрут и друг на друга. Возможно, каждый оценивал в этот момент трудности, которые предстояло преодолеть, оценивал себя и тех, с кем предстояло делить эти трудности, есть из одной кастрюли и одной ложкой. Да, даже вес ложек был учтен - на пятерых их было всего две.

Первым поднялся Слава: "Что ж, начнем?"

Связавшись и взгромоздив на плечи рюкзаки, мы начали косой траверс под скалы по ледовому склону. Зубья "кошек" вгрызались в лед, оставляя при каждом шаге десять отметин. Сверху вдоль скал просвистел камень. Так... началось! Второй пролетел метрах в двадцати впереди. Снова свист. Нужно быть начеку. Вот опять. На этот раз метит прямо в нас.

Подпустив скачущий по ледовому склону, как мячик, скальный обломок, легким движением в сторону ушел от камня Саша Путинцев. Точно так же от следующего увернулся Зинур Люман. А предупреждающие свисты, к счастью, редкие, раздавались снова и снова. Выбирать безопасную позицию очень мешала веревка.

- Славик, давай отстегнемся! - он идет впереди.

- Думаешь, будет лучше? - А мы уже лихорадочно в это время отщелкивали карабины. Путинцев, выбирая на ходу освободившуюся веревку, быстро, почти бегом, двинулся к скалам. Мы мчались следом, почти забыв о весе за плечами, не контролируя шаги и дыхание. Камни пролетали рядом. Что-то небольшое чиркнуло по каске. Нам везло. А вот и скалы. Но здесь тоже бьет!

- Сюда! Ко мне! - кричит Путинцев. Он уже метров на сорок выше и чуть правее от нас. Прямо в "кошках" по скальным ступеням лезем к нему, а наш путь по льду в это время с грохотом пересекает целая лавина камней.

Саша Путинцев - лучший скалолаз в нашей команде. Он вогнал в скалу первый крюк и ловко пошел вверх - веревка, словно белая трещина, прорезала серый выступ скалы. Вскоре сверху донесся его голос: "Готово. Давай!" Сколько раз потом на маршруте мы слышали это короткое "Готово, давай!" - Саша Путинцев удивлял своим искусством.

Быстро и надежно Путинцев отрабатывал одну веревку за другой. Уже к трем часам дня мы прошли пять веревок, то есть около двухсот метров. На этом уровне по плану намечалась первая ночевка. При наблюдении за маршрутом где-то здесь просматривалась удобная скальная площадка для установки палатки. Мы планировали ставить биваки независимо от времени их достижения, а путь впереди при наличии светлого времени обрабатывать, навешивая все свободные веревки. Но Саша или не заметил места планируемого ночлега, или игнорировал его. Он шел легко и быстро; мы едва успевали с заменой веревок. Так прошли еще пять. Близился вечер, а до второй запланированной ночевки было далеко. Пришлось искать что-нибудь подходящее. Уже в сгустившихся сумерках заметили чуть в стороне слева небольшой уступ. Оказалось, что за скалой он переходил в узкую полку, на которой можно было сносно провести ночь.

Расширили полку, выложив ее край отдельными камнями, и на этом пятачке поставили палатку. Вообще-то обыденное "поставили" мало подходило для этого и других биваков на маршруте. Палатка была расчалена крючьями в разные стороны, а мы, как в авоське, сгрудились внутри - кто сидя, кто полулежа. Нет никакого сравнения с покинутым комфортом базового лагеря, где вечерами горел электрический свет и квартет гитар услаждал слух высокогорным репертуаром.

Ночью нас разбудил грохот сшибающихся друг с другом глыб ледового обвала. Он доносился сверху. Прижавшись друг к другу, мы сбились в дальний угол палатки. Грохот нарастал. Последовал короткий толчок, словно кто-то сильно дернул палатку снаружи, полотнище больно хлестнуло по лицу, по пологу застучали крупные градины. ...Кажется, пронесло. Грохот затих внизу, на леднике.

А утром мы увидели вылизанный желоб левее нашего контрфорса и вмятый в трещины скал снег, а то место, где по плану намечали ночевку, было погребено под глыбами льда.

18 августа. Эти строки пишу уже на плато "6800". После того первого дня на маршруте с каждым шагом, с каждой пройденной вверх веревкой окружающие вершины становились для нас все ниже и ниже. Сначала открылся вид на пик Коммунистической Академии, затем показалась трапеция пика Гармо. На юге грудой айсбергов начали синеть главные вершины Язгулемского хребта. И вот уже, как белые облачка, в пропитанном синью мареве появились вершины далеких Гиндукуша и Каракорума. Там на территории Пакистана стояли "восьмитысячники". Работая на страховке, я подолгу рассматривал эти белые призраки. Суждено ли нам когда-нибудь померяться силами с ними или с подобными им вершинами Гималаев?

Сегодня мы закончили работу на контрфорсе. Именно работу - тяжелую, выматывающую, без перерывов на обед. Скалы и лед. Скалы, залитые льдом. Узкие фирновые гребни, на которых достаточно легкого порыва ветра, чтобы потерять равновесие. Ладони рук, несмотря на рукавицы, покрылись мозолистой коркой от постоянного общения с веревкой.

А сегодня перед нами опять легло плато "6800". Нашли укрытую брезентом "заброску" - шекльтоны, канистру бензина, мешочек с продуктами. Во всю ширину поставили палатку. Можно было перемещаться независимо от веревки по этой белой плоскости. Под ногами твердь плотного снега, а не бездна на добрый километр.

19 августа. Еще в полной темноте нас поднял неугомонный Боря Блоштейн.

- А ну просыпайтесь, лодыри! Кому чай? Кому кофе? Все готово, все подано. - Он и на стене всегда просыпался и вставал раньше всех, тихо готовил завтрак.

В восемь часов утра связались по рации с базовым лагерем. Эльчибеков передал, что все ребята желают нам успеха при штурме. Да, в этот раз решили "делать" вершину с плато. Оделись потеплее, обулись - уже в шекльтоны - и вышли. Впереди Люман, наш "главный специалист" по снежным вопросам. За два перехода поднялись на "7100". Еще через два были на вершинном гребне. Отличный темп. Никаких усталостных ощущений, что были в первый подъем, нет и в помине. Шли легко и просто.

На выветренной мелкой осыпи следы ночевки - пустые банки, облатки от медикаментов, а рядом - удлиненная груда камней, на ней каска и ледоруб. Смотреть не стали - прошли мимо. На снежных участках предвершинного гребня множество следов. На Памирском фирновом плато, до которого отсюда по высоте более километра, разглядели черные точки. Это люди. Такие же точки обнаружили на гребне пика Кирова.

Вот и знакомый "нож". Он весь истоптан следами, успел обтаять и стать острее и круче. В три часа дня мы вышли к знакомой сланцевой глыбе. На ней появились новые предметы, оставленные на память вершине: большой брелок из Эстонии, фотография обнявшихся парня и девушки, флаг, уже потрепанный ветром. Извлекаем записку - вчера здесь побывали альпинисты из Донецка и из московского спортивного общества "Труд". Москвичи писали, что свое восхождение посвящают памяти Блюма Голубкова, умершего из-за сердечной недостаточности на высоте 7400 метров. Так вот чьи ледоруб и каска лежали на гребне! Москвичи "играли" в классе траверсов и двадцать один день шли своп маршрут от пика Ленинград до пика Коммунизма.

Ярко светило солнце, ветра не было, но без рукавиц руки мерзли. Мы сделали серию вершинных снимков, запечатлели круговую панораму и начали спуск. В пять вечера были уже в своей палатке на "6800".

20 августа. В базовом лагере нас ждали теплые объятья и роскошный стол. Его украшением был огромный торт, художественно расписанный с помощью медицинского шприца Сережей Черепановым. А испечен он был нашим доктром Анатолием Назаренко.

23 августа. Весь груз и весь состав нашей мощной экспедиции перебазировался на двадцать километров ниже. На пыльной террасе ледника Бивачного будем ждать вертолет - Камалов обещал прилететь 25-26-го. Дежурные заняты своим делом: не так-то просто накормить такое количество людей. Мы с Путинцевым совмещаем солнечные ванны с работой, пока свежи в памяти детали, необходимо сделать описание пройденного маршрута. Это будет отчет, который ляжет на стол компетентной и всезнающей Судейской коллегии Федерации альпинизма СССР. От содержания отчета и его качества даже иногда, пожалуй, больше, чем от трудностей пройденного маршрута, зависит судьба команды, ее место на чемпионате, ее медали.

Итак, мы писали отчет. Обычные наименования вещей в нем звучали замысловато и витиевато - строение скал называлось их структурой, разрушенность - расчлененностью, количество снаряжения - арсеналом, а обыкновенная радость общения - психологической совместимостью. Подходили ребята, называли нас писателями и предлагали замысловатые словечки, извлекая их из недр своей памяти. Иногда хохотали - такие были слова.

28 августа. 25-го был вертолет. Сделал два рейса в Алтын-Мазар. При третьем прилете сбросил только записку: "Сломал "ногу", задел за камень, лечу на ремонт в Бухару. Ждите".

Ждем. Продуктов - ноль. Воды - целый ручей. Может, пора уходить через метеостанцию на Федченко и перевал?... Дождались. До свидания, вершины! До свидания, ледник Бивачный! До свидания, Памир! До новой встречи!

СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ СТЕНА

Это была удача. Чистое везение. Мы поняли это сразу, как только прошли перегиб стены и оказались на отполированном ветрами фирновом гребне вершины. Удача была в том, что мы стояли над двухкилометровым обрывом стены, а она сама была позади. Позади во времени и пространстве...

Гена Мулюков снял треснувшую каску, бросил ее под ноги - она развалилась пополам. "К черту сувениры!" - ударом ботинка он пустил каску под откос.

Мы, все пятеро, присели в защищенной от ветра нише. И как-то сразу навалилась усталость. Усталость недельного общения со стеной, усталость ночевок без сна, ежеминутного напряжения, усталость от постоянного ожидания удара летящего сверху камня...

Прислонившись к чуть шероховатой, надежной поверхности камня, я задремал. Проснулся от холода. Солнце было совсем низко. Его уже негреющие лучи били горизонтально. В таком ракурсе за все восхождение мы не видели его ни разу. По утрам оно заслонялось отрогом, который отходил на юг от пика Известий. Закат для нас наступал сразу после полудня, когда солнце исчезало за верхней кромкой стены, а мы оставались на ее стылой скальной тверди, холодеющей с каждым часом, отвоевывая у нее метр за метром, замирая от частого каменного посвиста...

Теперь можно было снять опостылевшую каску, распрямиться в полный рост и даже увидеть нормальный горизонт, а не косой срез скал над головой. Как игрушечные пирамидки торчали над ровной облачностью вершины Памира. А под нами громада высочайшей вершины страны, под нами весь Памир.

- Надо искать площадку. Может, наконец-то, поспим по-человечески, - хрипло произнес Саша Путинцев, наш лидер и капитан команды.

- Ее не надо искать, к ней надо идти. Таких площадок тут рядом, за перегибом...

И мы, свободные от веревок, что прижимали нас к каменному холоду скал, не спеша пошли чуть вверх и вправо, где золотился под закатным солнцем острый шпиль вершины.

Не случайно рассказ о восхождении на пик Коммунизма по северо-восточной стене начат с того момента, когда стена была пройдена, когда позади были все трудности и опасности. Именно этот момент восхождения запомнился сильнее других. Запомнился солнечными лучами, которые не грели на этой высоте, тишиной разреженного воздуха, свободного от звуков камнепадов, посветлевшими лицами моих друзей. Но это не значит, что забыты другие дни восхождения. Помнятся и они.

Был день, когда поднялись на пик Известий. Прежде чем выйти на "нашу" стену, мы прошли сложный и красивый маршрут на соседнюю вершину, впервые пройденный нами еще в 1964 году. Тогда был долгий и тяжелый штурм, был такой же изнурительный спуск, тогда кончились продукты и на учете были последние капли бензина. Но то было тогда...

Теперь же мы поднялись на вершину на четвертый день. Сидели на серых сланцевых плитах перед великолепием широко распахнутой панорамы. В далекой дымке терялся за вогнутостью Памирского фирнового плато хребет Петра Первого. Сумеречным провалом лежал внизу ледник Фортамбек, плыл рядом белый айсберг пика Евгении Корженевской. А на юго-западе, заслоняя небо, вздымался пик Коммунизма.

Четкие, словно из белого мрамора, снежные гребни, узкие точеные лезвия ледовых контрфорсов, безумный отвес стены. Мы смотрели на нее в упор, пытаясь мысленно представить, чем могут обернуться вылизанные камнепадами желоба, тонкие вертикальные грани скал, карнизы снежных надувов по правому краю, каскад ледопада и исполосованная камнями и лавинами ледовая плоскость основания...

Северо-восточная стена. Четырнадцать лет назад я впервые увидел это неповторимое сочетание льда и скал. Трудно сказать, сколько раз с тех пор фотография стены извлекалась из архива. Сначала рассматривалась просто: красивая и, видимо, неприступная стена огромной горы. Но затем профессиональный интерес к стене как к объекту возможного восхождения на пик Коммунизма стал превращаться в цель.

В 1975 году стена обозначилась в нашей заявке на "Союз" как запасной вариант. Хотели залететь в район на несколько дней, подойти к ней поближе, посмотреть, потрогать. Хотели, но не получилось. В прошлом году из ледового цирка из-под стены на пик Известий прошла команда ленинградцев Гурия Чуновкина и "наша" стена стала известна не только нам. И вот теперь северо-восточная стена пика Коммунизма значилась в заявках трех команд: спартаковцев Ленинграда, киевского "Труда" и нашего "Мехната".

В этот раз наш базовый лагерь находился довольно низко; вертолет приземлился под склонами пика Реввоенсовета и до маршрута было целых два дневных перехода. На другой стороне ледника Бивачного располагались киевляне и ленинградцы (они забросились в район много позже), а также советско-американская экспедиция.

Здесь хочу отвлечься от нашей экспедиции и рассказать об одном интересном факте. Ни в одной поездке на Памир, а эта была восемнадцатой, в своих хождениях по ледникам я не попадал в такую ситуацию.

Как-то попутный вертолет перебросил нас с Валентином Слобцовым на ту сторону ледника в лагерь советско-американской экспедиции. Обратно мы должны были вернуться своим ходом. Именно на обратном пути и начались наши приключения. Ледник оказался непроходимым, вернее сразу найти путь не удалось. Обычных проходов, которые в предыдущие экспедиции имелись на этом довольно-таки обыкновенном леднике, не было. Ледник разверзся многочисленными широкими трещинами, на самых неожиданных местах дыбился выпирающими вверх глыбами льда. Довелось на практике увидеть результат неожиданных ледниковых подвижек на Памире, тех самых, которые привлекли внимание всех гляциологов планеты, которые изучались и снимались на местах и из космоса. Два дня мы искали проход то ниже по течению, то чуть ли не в самых верховьях. В конце концов он был найден, а мой фотоархив обогатился уникальными снимками "ожившего" в то лето ледника Бивачного.

При организации и проведении любого восхождения высокого класса всегда встает ряд вопросов, от уровня решения которых зависит конечный результат. Так было и на этот раз: от качества снаряжения и его легкости зависела скорость на маршруте; от ассортимента продуктов - часть веса рюкзаков и время для приготовления пищи, опять же калорийность и съедобность ее; от состава группы - ее работоспособность, умение пройти маршрут быстро и красиво.

Проще всего решался вопрос снаряжения. Имея за плечами многолетний опыт работы на высотных маршрутах, мы не стали увлекаться какими-либо новинками типа закладных элементов, "небесных" крючьев или зажимов новой конструкции. Ограничились привычным ассортиментом "слесарки" для скал, а вот для ледовых участков впервые в пашей практике опробовали и применили ледобуры, о чем ни разу не пожалели. Обычные же "морковки" использовали па скалах, где эти ледовые крючья с успехом заменяли скальные, значительно увеличивая надежность страховки.

Продуктовый вопрос был самым слабым звеном до последнего момента, когда мы с удовольствием выбросили надоевшие концентраты, банки с тушенкой и заменили их подаренными нам московскими альпинистами компактными баночками с готовыми сосисками, копченой рыбой, икрой. Вместо пятисот пятидесятй стало по триста двадцать граммов питания в день на одного участника!

Теперь о составе группы. Сколько и кто? Если вопрос "сколько" был ясен, - конечно, пять: удобно на тесных биваках, мобильно на маршруте и более-менее безопасно в момент работы друг над другом, - то вопрос "кто" долго дебатировался на совете тренеров. Нужна была опытная группа с большим запасом прочности, где все знали друг друга настолько, что могли предвидеть поступок каждого в случае незапланированной ситуации. Группа, где участник по своему характеру беспрекословно подчинялся капитану, ив то же время в любой момент мог стать лидером в случае разрыва или аварии группы на маршруте.

В конце концов, на предстоящий маршрут были отобраны Александр Путинцев, который за несколько лет вырос в надежного лидера команды; Леонид Громов, напарник Путинцева, его неизменный партнер по связке на последних восхождениях; Вячеслав Воронин, в прошлом капитан нашей команды, уступивший лидерство Путинцеву по той причине, что считал его более подходящим для этой роли; Геннадий Мулюков, который за последние годы оказывался на всех значительных маршрутах, исключая заявочные, и успел проявить себя как на зимнем траверсе в "Дугобе", так и на спасательных работах, но не ходил ни разу в основном составе лишь по причине, что там было кому ходить.

Путинцеву 33 года - самый альпинистский возраст. Родом из Красноярска, он, будучи совсем юным, прошел школу красноярских скалолазов - знаменитые Столбы. Первым его тренером был отец, мастер спорта по альпинизму, наставник многих известных скалолазов и горовосходителей Красноярска. Саша не раз защищал честь своего родного города на соревнованиях скалолазов, был серебряным призером Чемпионата СССР. Но затем увлекся горовосхождениями. Во время службы в армии ходил в составе команды Туркестанского военного округа, остался жить в Ташкенте и с тех пор является неизменным участником всех значительных восхождений команды альпинистов Узбекистана. Он поднимался на все высочайшие вершины страны, в его спортивной коллекции наград - медали всех достоинств на Чемпионатах СССР.

Леша Громов - ровесник Путинцева, в последние годы ходит с ним в паре. На маршруте всегда собран, серьезен, немногословен. На первый взгляд это покладистый парень, но при близком знакомстве оказывается достаточно самолюбивым и с твердым характером. С Путинцевым они чем-то схожи и прекрасно ладят на всех уровнях. При восхождении Леша редко выходит вперед, но это не значит, что он не умеет ходить первым. Роль "второго", которую он играет чаще всего, не менее трудна и ответственна. Обеспечить страховку первому, закрепить перила для остальных, заметить и во время предупредить Путинцева обо всех "подарках" стены, самому суметь укрыться от "обстрела". И все это с рюкзаком за плечами.

Гена Мулюков - самый молодой участник восхождения. Ему двадцать пять. Ему достается на горе больше всех или, как он сам говорит, "все кирпичи, все веревки, все крючья и все кислые слова". "Заклевали! Четыре мастера - бедный Мулюков один!" - так он жалуется на свою судьбу, которой доволен.

Слава Воронин. Мы с ним представляем старшее поколение. Нам по сорок, наш первый совместный маршрут уже ушел в годы забвения - это было еще в 1958 году. Зная достоинства и недостатки друг друга, мы всегда находили компромиссное решение, если возникало вдруг какое-либо недоразумение как между нами, так и между другими членами групп. Слава привык к самостоятельным решениям. Еще бы! Это он выводил группы по сложным маршрутам на самые высокие вершины Памира и Тянь-Шаня. Он прошел в составе команды беспрецедентный траверс от пика Коммунизма до пика Евгении Корженевской. Все медали команды Узбекистана на чемпионатах страны с 1965 года завоеваны при его непосредственном участии.

...27 июля нас тепло проводили в путь ребята из нашей и других экспедиций. Дорога по леднику. Обычный памирский ледник - лабиринты трещин, сераксы, "грибы" с каменными шляпками на ледовых ножках, талые ручьи с ледовым руслом, перехлесты лавин в фирновой зоне, пекло "сковороды" на выгибе под ледопадом. В этот день мы в последний раз перед штурмом смотрели на "нашу" стену со стороны. Вблизи она казалась положе, скальные отвесы расчленились на отдельные бастионы и полки.

Постепенно набирая высоту, мы начали углубляться в ледопад. До этого со стороны он казался нагромождением глыб, а при ближайшем знакомстве в этом хаосе нашлись перемычки, мостики и по ним мы вышли на первую ступень. Альтиметр показал 5100. Здесь было достаточно просторно и безопасно для ночлега. Синим пятнышком на фоне ледового могущества - так, видимо, выглядела наша палатка со стороны. А над ней громоздилась стена, уходящая выше семитысячеметровой высоты. Где-то там за вертикалью двух километров - вершина!

Наутро мы готовились продолжить путь, когда солнце коснулось золотыми лучами памирских вершин. Легли они и на стену и тут впервые мы услышали ее "голос". Зная о камне-опасности стены, мы проследили основные русла схода камней, но, чтобы увидеть и услышать такое, - откровенно, не ожидали. Вряд ли хоть одна фонотека обладает таким набором звуков: свист и шелест, какое-то стрекотание, визг и вой артсна-рядов, рев самолетных турбин. И все это ее "голос", "голос" стены.

Один короткий переход до разрыва подгорной трещины. Вошли в ее холодную тень и устроились под защитой ледового козырька. Рядом падали в снег камни. Подгорная трещина, местами прерываясь, проходила вдоль всего основания стены. Были места, где путь вдоль нее пробивался камнями. Такие участки мы пробегали, едва касаясь руками избитого льда, усеянного мелким каменным крошевом, выбирая момент после очередного каменного обстрела. Потом долго ждали того часа, когда наступит вторая половина дня и тень ляжет на стену. В три часа непрерывная канонада стала стихать.

- Начнем, пожалуй? - и бросив взгляд из-под каски вверх - молчит стена? - из знобящей тени Саша Путинцев, звеня карабинами и ледовыми крючьями по ледовому мостику выходит на верхний край трещины... Айсбайль в правой руке, ледовый крюк - в левой. Делает шаг, с удара вонзив передние зубья "кошки" в ноздреватую поверхность льда. Другой... Удар клювом айсбайля... удар крюком... правая нога... левая... Веревка постепенно уползает через руки Леши Громова. Он на страховке и должен следить не только за продвижением Саши, но и за камнями, предупреждать о них.

...И вот мы, все пятеро, на ледовой круче. Где-то впереди- Путинцев. Я иду третьим, но мне его не видно и не слышно, только битый лед из-под его айсбайля дает знать, что он продвигается вверх. Между нами - Громов. Ниже, на длину веревки - Мулюков. Еще ниже - Воронин. Так на дистанции в двести метров мы расположились в нашем движении по ледовой плоскости.

Ледовая плоскость. Издали она казалась зеркально чистой и гладкой. На самом же деле это избитая камнями крутизна с грязными потеками и промоинами.

Час, другой, третий немыслимой эквилибристики с веревками, крючьями, рюкзаками, ледорубами. Ночь накрывает Памир. Справа постоянно "работает" кулуар, выбрасывая на маршрут редкие камни. В темноте трудно определить их траекторию. Каждый новый посвист заставляет втягивать голову и сжиматься так, будто способен, как улитка в раковину, спрятаться под собственную каску. Вдруг промелькнуло что-то большое и темное, следом сверху долетело крепкое словечко... С Громова сбило каску. Леха, я не завидую тебе...

Шестой час на открытой незащищенной ледовой плоскости. Путинцев до скал еще не дошел. Когда будет конец этим тремстам метрам льда? Ноги... Они совсем чужие от непривычной опоры. Рюкзак за плечами - гора свинца. А перед лицом, с которого льет пот, - лед, холодный, режущий ладони...

Сверху - наконец-то! - стук молотка. Путинцев "зацепился" за скалы. Там вспыхивает огонек спички. Саша ищет трещину для крюка. Снова стук. Короткая перекличка между Путинцевым и Громовым. Опять огонек - на этот раз сигареты. Наматываю перила на руку, джумар давно уже не держит на оледенелой веревке, иду выше. Из темени прорисовывается что-то еще более темное. Это скалы. Они ломки и холодны. Лезу выше и на узенькой полочке наталкиваюсь на Громова. Он уже без рюкзака.

- Привет! Сколько времени?

- Час.

Достаю рацию. Путинцев сигналит спичками в сторону "4600". В ответ там вспыхивает огонь. Посылаю в эфир позывные: "Я - стена. Я - стена. Прием".

- База на связи. Эльчибеков. Все время наблюдали вас. Молодцы! Как с ночлегом?

- Устроимся как-нибудь. До утра, Вадим?

- Постой! Что за вспышки на стене? Это камни?

Отвечаю, что "да, камни" и мы, пожелав друг другу спокойной ночи, прерываем наш разговор. На ощупь ищу трещину, вбиваю в нее крюк для самостраховки, еще один для Мулюкова.

Прошел еще час, прежде чем мы кое-как навесили на крючья палатку и устроились в ней кто сидя, кто полулежа, наполовину в спальных мешках, среди "железа" и "барахла" - откуда его столько? Умудрились в этой обстановке приготовить по кружке чая, съесть по сухарику и заснуть, "положив ноги под голову".

Рассвет... Из-за хребта сразу выплывает солнце. Его лучи бьют в стену под прямым углом и она "вздрагивает". "Как по горбу", по скале, так удачно защитившей нас, бьет первая порция "подарков".

В любом отчете о восхождении есть специальная графа - "состояние погоды". А бывает ли "каменная непогода"? В какую графу втиснуть все эти "осадки", "кирпичи" и "чемоданы", что с непередаваемым свистом, воем, стоном, поодиночке и ливнем рушились сверху, глухо били по скалам, оставляя белесый след на месте удара, распространяя запах серы, тяжело падали в снег или застревали осколками в крутом панцире льда.

В три часа дня, как по расписанию, каменные "осадки" стали много реже. Стряхивая с пуховок пыль и мелкое крошево камня, мы по одному покидали наше убежище и продолжали наш весьма рискованный путь. Саша опять работал впереди, но уже по скалам, придерживаясь полок, избегая желобов, где наверняка можно "схлопотать по темечку", предпочитая ради безопасности навесные участки открытым. В этот день мы прошли немного, всего сто пятьдесят метров. Скалы были сложные, шли на двойной веревке. Вместо потерянной каски Леша Громов приспособил кастрюлю, чем вызвал наши беззлобные шутки и обеспечил себя работой на каждое утро по мытью своего необычного головного убора.

На ночь устроились снова на полке под надежным скальным карнизом. Занавес из сосулек, каждая из которых была по меньшей мере двухметровой длины, свисал над нами. Так что льда для воды было вдоволь. Палатку ставить не стали - не было места. Каждый устроился в своем "гнездышке", укрепившись веревками. Обработку пути на завтра проводить не стали, решив, что при таких "осадках" от веревок могут остаться лишь клочья. Вечером поговорили с "Базой", откуда передали, что прямо под нашим ночлегом сегодня начали свой маршрут украинские альпинисты и просили не бросать вниз ничего лишнего. Не знаю, как насчет "лишнего", но тех порций, что посылала им стена и которые пролетали на расстоянии вытянутой руки перед нами, вполне хватило бы на десяток таких, как они и мы. Во всяком случае голоса доносились до четырех часов ночи и свидетельствовали о том, что украинцы с дистанции еще не сошли.

А утром мы увидели, как маленькие фигурки петляли по ледопаду, уходя из-под стены. Потом по связи нам передали, что камнем нанесена серьезная травма одному из восходителей.

...Мы уже начали привыкать к долгому ожиданию старта. Часть времени уходила на завтрак, потом сразу же начинали готовить обед - "пока примус не остыл". Час-другой занимала специфическая работа - ремонт палатки и пуховых курток, порванных и пробитых камнями. Мы предвидели это и каждый был вооружен индивидуальной иглой. Было еще одно отвлекающее занятие - обычные игральные карты. Карты всегда помогали нам коротать время в периоды непогоды на маршруте, отвлекали от мыслей и недомоганий, связанных с пребыванием на высоте. Выручили они и в этот раз - за игрой время шло быстрее.

На третий день мы вышли, как обычно. Сегодня пробуем еще один способ защиты от камней. Над зажимом, который крепится для самостраховки при движении по перильной веревке, вяжем схватывающий узел, соединенный с рюкзаком - заплечные лямки рюкзака удлиненные. В случае опасности зажим чуть ослабляется, можно пригнуться или соскользнуть вниз, и рюкзак прикроет от камня. Сегодня при выходе на карниз я успел удачно проделать этот новомодный трюк. Град камней посыпался надо мной и одновременно я увидел внизу мелькнувшее на миг из-за выступа лицо Славы Воронина, который накануне поменялся местами с Геной Мулюковым, а затем услышал короткий сдавленный стон.

- Слава! Славка! - закричал я что было сил, то и дело вскидывая голову в ожидании нового выпада горы. Ответа не было. Оставив рюкзак, я спустился к перегибу, заглянул за него - Слава сидел на выступе, разглядывая свою каску.

- Славик, как дела?

- Башка гудит, -ответил он и показал большой палец, просовывая его сквозь отверстие, пробитое в каске...

...Мы работаем на стене уже четвертые сутки. Прошли больше половины маршрута. Реже стали "подарки". Перегибы и ступени, которые в основном проходились лазанием, - а вдруг перильная веревка перебита? - сменились отдельными короткими ребрами и большими полками. Полки были по-своему опасны, они слагались отдельными сланцевыми плитами, сцементированными между собой льдом. Довольно шаткое сооружение, как поленница дров, - выдерни один камень и рухнет все.

Одну такую полку прошел Путинцев и спокойно покуривал, оседлав выступ и поджидая Громова с веревками и крючьями. Громов осторожно лавировал по ней и был уже возле верхнего края. Перила за ним лежали ровно, крюк был надежен. Леша дал мне сигнал, что можно идти. Я начал отстегивать рюкзак от крюка. Карабин поддавался плохо - то ли заклинило, то ли еще что... На какой-то момент я увлекся и забыл, что надо мной "развалюха". И вдруг на нижних перилах увидел Воронина. Его лицо перекосилось в немом крике, глаза гипнотизировали скалы надо мной. Я резко вскинул голову, так что хрустнули шейные позвонки... Скальная плита величиной с добрый стол сползала с полки. Часом раньше на ней стоял Путинцев. Только что прошел Громов. И вот она зашевелилась - сама по себе. Я задергался из стороны в сторону - петля самостраховки держала очень коротко, карабин ее не отстегивался. Плита, чуть подпрыгивая на неровностях склона, набирая скорость, шла прямо на меня... Так и не понял, как ухитрился распластаться на скале - плита прошла надо мной, срезав закраину моей каски и вырвав клок из пуховки. Минут пять приходил в себя, - сердце билось учащенно, голова кружилась, в горле ком тошноты. Грохот камнепада дробился внизу...

По вечерней связи узнаем новости - группа Сережи Ефимова, трое советских, двое американских альпинистов, прошла наш путь на вершину 1970 года, а группа из нашей экспедиции идет по маршруту Абалакова и уже миновала скальное ребро. Успеха вам, ребята!

А "наша" стена, похоже, кончается. Уже за хребтом виден пик Корженевской. Пик Известий - на нашем уровне. Сегодня пятый день восхождения, рельеф стены позволил выйти в час дня, может, удастся встать на ночевку засветло, вчера опять висели до полуночи.

Шестой день. Последние метры стены. Скальные выступы из-под снега. Крутой ледовый кулуар и склон. Обычный снежный склон. Измочаленная веревка - последние перила. Они так, для порядка. Идти можно и без них. Идти, не заботясь о страховке, расслабившись. ...Вот сейчас за перегибом появится склон с обратным уклоном и я увижу белую покатость Памирского фирнового плато, а впереди, совсем рядом, острый шпиль вершины...

ВОЗМОЖНОСТИ ПРОНИКНОВЕНИЯ В РАЙОН

Комплекс вершин описанного района, их географическое положение и высота представляют значительный интерес для альпинистских групп высокой спортивной квалификации в условиях экспедиционного типа.

Наилучшим средством проникновения в район является вертолет. Ближайшие населенные пункты, откуда возможны вертолетные рейсы, - город Джиргаталь Таджикской ССР и поселок Дараут-Курган Ошской области Киргизской ССР. В практике организации экспедиции есть опыты беспосадочных перелетов из города Ферганы Узбекской ССР, а также из ущелья Ачикташ под пиком Ленина с места расположения Международного альпинистского лагеря "Памир". Можно планировать промежуточную базировку грузов при любом варианте в местечке Алтын-Мазар (долина Муксу).

Для посадки вертолета на леднике Бивачном чаще всего используются площадки: 1) на правом берегу ледника у озера под склонами пика Димитрова (высота около 3900 м); 2) на левом берегу ледника под склонами пика Реввоенсовета (высота также около 3900 м).

В практике заброски и эвакуации экспедиций использовались также другие площадки, которые выбирались в зависимости от специфики условий при организации экспедиций в начальный период освоения района с применением вертолета.

Экспедиции в район ледника Малый Танымас могут высаживаться у языка ледника Федченко, в район ледника Мушкетова на его левом берегу под северо-восточным отрогом пика Евгении Корженевской (высота около 4200 м), в район ледника Аюджилга - на левобережной террасе реки Муксу у впадения в нее Аюджилги.

Во всех других случаях при выборе посадочных площадок следует совершить разведочный вылет и для полной гарантии выслать к месту посадки мобильную группу встречи, способную предварительно очистить и разровнять выбранную площадку. В случае сброса грузов с борта вертолета без посадки следует выбирать некрутые снежные склоны и снежные места на леднике без трещин и ледовых обнажений, а также осыпные склоны и края морен без присутствия крупных камней. Здесь группа по приему сбрасываемого груза просто необходима.

Проникновение в район возможно также и при отсутствии вертолета. И хотя уже давно ушло в область преданий то время, когда экспедиции использовали для этих целей лошадей, этот вид транспорта не исключен до сих пор. Организация каравана - дело сложное при отсутствии определенных навыков. Если пользоваться лошадьми только для переправы через главную преграду на пути с севера реку Муксу, то можно без оса-бой пот'ери времени попасть на ледники Малый Танымас, Аюджилга и Мушкетова, а также под северные склоны Алтынмазарской группы вершин. Эта задача облегчается, если среди алайских пастухов найти надежного опытного проводника.

Необходимо учитывать уровень паводковых вод в реках в зависимости от времени года, суток и погоды. Несколько лет назад десятью километрами ниже Алтын-Мазара существовала тросовая переправа через Муксу. Она обозначена на некоторых картосхемах и описана в литературе прошлых лет. В настоящее время эта переправа смыта течением реки.

В практике туристских групп есть случаи пешей переправы к языку ледника Федченко со стороны Алтын-Мазара. Этот путь лежит через русла рек Саукдара, Каинды и Баляндкиик. Им можно воспользоваться только при стечении самых благоприятных условий, когда уровень воды в этих реках минимален. И даже в этой ситуации маршрут не лишен значительной доли риска.

Остается возможным также протяженный по расстоянию и времени вариант прохода по левому берегу Муксу из поселка Девсиар давней разрушенной тропой. Здесь опять же встречаются водные переправы через левобережные притоки Муксу.

В объеме этой работы не ставилась задача описания перевалов, пройденных многочисленными группами горных туристов. Но следует сказать, что наличие таковых не исключает возможностей перехода как через хребет Академии Наук, так и через его отроги.

Хребет Академии Наук в пределах описанного района наиболее удобно преодолеть через нижеперечисленные перевалы: перевал Кашалаяк, разделяющий одноименный приток ледника Федченко и ледник Географического общества, перевал Географического общества между вершинами Коммунистической Академии и 6045 (Вооруженных Сил), перевал Бивачный между пиками 5645 и 5685, перевал Интеграл между пиком 6432 и пиком Блюхера. Все другие спортивные перевалы этого района достаточно сложны и опасны. При необходимости получения сведений о них следует обратиться к специальной литературе и отчетам о походах горных туристов.

УКАЗАТЕЛЬ ИСТОЧНИКОВ

  1. Н.И. Косиненко. По тропам, скалам и ледникам Алая, Памира и Дарваза. Известия Русского географического общества, т. 15, 1915.
  2. Каталог ледников СССР, т. 14, вып. 3, часть 8. Бассейн реки Муксу. А - Система ледника Федченко. Ленинград, Гидрометеоиздат, 1979.
  3. Побежденные вершины. Сборник советского альпинизма. М., 1963.
  4. Каталог ледников СССР, т.14, вып. 3, часть 8. Бассейн реки Муксу. Ленинград, Гидрометеоиздат, 1968.
  5. Н.Л. Корженевский. Каталог ледников Средней Азии. Ташкент, 1936.
  6. В. Крыленко. Разгадка узла Гармо. Госиздат "Художественная литература", 1934.
  7. M. Абалаков. На высочайших вершинах Советского Союза. Изд. АН СССР, 1963.
  8. Опыт картографического изображения бассейнов рек Муксу, Арзын-
  9. га и Мазара. Ежегодник Русского Горного общества. Вып. 5, 1905.
  10. Н.Л. Корженевский. В горах Петра Великого. Труды Общества землеведения, т. 3, С-Пб, 1914.
  11. Я.И. Беляев. На ледниках Гармо. П.И. Беседин. На ледниках Гармо. Известия Русского географического общества. Т. 5, 1919-1923.
  12. Н.Л. Корженевский. Истоки реки Танымас. Ташкент, 1926.
  13. Н.П. Горбунов. Географические работы в области белого пятна на Памире. - "Природа", 1929, № 9.
  14. Н.В. Крыленко. В неизведанные выси. Ленинград, "Красная газета", 1930.
  15. Побежденные вершины. 1961-1964. М., "Мысль", 1966.
  16. Л.Ф. Костенко. Военно-научная экспедиция на Алай и Памир. Газета "Русский инвалид", 1886, № 239.
  17. В.Ф. Ошанин. Письма с Алая. Газета "Туркестанские ведомости", 1878, №41.
  18. В.И. Липский. Горная Бухара, т. 3, СПб, 1905.
0 0
Комментарии
Список комментариев пуст
Добавить публикацию