Отчёты о походах

Ну, что ж, сразу скажу, что получилось:

Протяженность маршрута - 140 км
Общая продолжительность - 12 дней
Количество участников - 2 чел

Основная фишка здесь - аномально отвратительная погода в этом сезоне, а также ветра, насколько я понимаю, нетипичного для этих мест направления - отсюда небольшой километраж. Но об этом читай дальше.

Все фото здесь: "http://foto.rambler.ru/users/pikkuhiiri/10/" rel="nofollow"

         Авторы

Мы уже давно собирались поехать летом на Белое море, и наши планы выглядели примерно так: командой из двух человек, на байдарке Таймень-2, за три недели пройти от Кеми до Чупы по морю, вдоль берега примерно 220 км. Однако практически в последний момент оказалось, что отпуск дадут только на две недели, и нам как-то придется укладываться в этот срок. Сокращать или изменять маршрут мы не хотели, поэтому решили попытаться успеть за 14 дней. На практике это оказалось нереальным, ибо в маршрут необходимо было заложить хотя бы пару дневок, а также какое то количествво штормовых дней. Забегая вперед скажу, что до губы Чупа мы так и не дошли, а завершили свой маршрут в с.Гридино (пройдя всего примерно 140 км). Стихия нас не баловала тихой погодой, и, несмотря на то, что в день мы проходили по 25-30км, ходовых дней получилось мало, всего 8. Все остальное время мы пережидали шторма и дожди на берегу. Первые 2 дня из этих восьми, мы пытались идти в шторм, но это оказалось абсолютно нереальным - несколько часов против сильнейшего ветра, на двухметровой волне оборачивались ужасным стрессом и смехотворным пройденным расстоянием, всего километра по 4. В будущем мы решили в шторм не ходить - смысла в этом не было никакого: сил за эти 2 дня ушло как на 60 км, а на деле получилось всего 7, вымокаешь при этом до нитки, околеваешь от холода, а толку - ноль. Уж лучше отдохнуть на суше. Также хочу сказать, что дневки в шторм толковой не получается, во время плохой погоды клонит в сон, и в итоге, ты целый день дрыхнешь в палатке. Для полноценного отдыха нужен хороший спокойный день, и в нашем случае это было огромной роскошью. Из этого всего можно сделать вывод о том, что морские походы, по удельному километражу на день (общая протяженность маршрута поделенная на общее количество дней), нужно планировать не более, чем по 10-12 км/день, при этом, делая переходы по 30 км. Такое значение позволит устраивать и полноценные дневки, и спокойно, без нервов пережидать непогоду.

Но это все теория, и теперь я перейду непосредственно к повествованию.

               Вокзал 

Я думаю, что описывать сборы, заброску на вокзал, сидение там в ожидании поезда, в окружении разных пассажиров и других групп водников, следующих на различные популярные курорты, не стоит. Поездка на поезде также не представляет интереса. Собственно, началом похода можно считать прибытие в Кемь.

Было здесь прохладно и ветренно, накрапывал дождь. От поезда уходила большая группа толи паломников, толи туристов, следующих на Соловки.

Мы свалили наши пожитки на перроне, и я, пробежавшись быстро по окрестностям, нашел привокзальную площадь, откуда паломники ехали на автобусе в Рабочеостровск. Мы перетащили вещи туда, и пока я ходил в магазин за водкой и первоначальной парой бутылок пресной воды, то успел поймать такси для нас. Забрасывались мы все в тот же Рабочеостровск, еще его называют "Причалом". Заброска обошлась нам в 200р + 100р за въезд и выезд за территорию порта. Мы неслись по дороге под надрывные звуки шансона, и иногда нам в разрывах деревьях открывались виды на грозное море, покрытое туманом... Прибыв к морю мы первым делом пробежались по пирсу и посмотрели на волны, которые нас совершенно не вдохновили, а местный водитель даже посоветовал нам переждать шторм в местной гостинице.

Когда мы собирали байдарку, штормовой ветер иногда разбрасывал наши вещи, которые разлетались по всему порту. От этого шторма, на нас было одето множество одежды, а за счет спасов, кучи свитеров, флисок, капюшонов на головах и юбок - мы выглядели, наверно, как два инопланетянина. Ктото из местных, подойдя к нам, посмотрев на море, сказал, что мол, погоды ждать надо 2-3 дня, но мы ответили, что справимся, и хотябы от Кеми отойдем.

Часа через полтора все было готово к старту и мы пустились в плаванье. Едва выйдя из под защиты пирсов, мы поняли, что все когда-то пережитое на Ладоге, было детским лепетом, по сравнению с Настоящим Морским Штормом.

Волны были высоченными и крутыми, каждый вал захлестывал байдарку, ветер рвал весла из рук, весла казались чугунными ломами. Против такого ветра идти было почти нереально, байдарка, казалось, колбасилась на месте. Наши привычные методы борьбы с волнами здесь не действовали, потомучто гребень не только не удавалось перерезать, до него просто невозможно было дотянуться. Наши усилия уходили на то, что бы хотя бы взобраться на этот гребень, а потом всем пузом шлепнуться вниз. Первым впечатлением от моря оказалась солёная вода, которая заливала нас после очередной волны, окатывающей байду мощным потоком. Вобще было такое ощущение, будто кто-то набирает ведро воды и с размаху выплескивает ее нам в лицо. Глаза от соленой воды пощипывало и открывать их, после очередного пробитого вала было не очень приятно. Довольно скоро, выбившись из сил, мы, абсолютно мокрые, слизывая с губ соленую воду, остановились на обед. Кашу, кстати, готовили на морской воде, разбавив одну ее часть тремя частями пресной. Пока мы обедали, вовсю шел отлив, и буквально по прошествии часа оказалось, что байдарка стоит на суше, а до воды ее еще надо тащить метра полтора. Вобще, прилив здесь случается примерно каждые 12 часов, с некоторым опозданием относительно апогея луны, но в астрономии мы ничего не понимаем и приспособились к этому так, на глаз. Позднее мы примерно определили время прилива и отлива и пытались ориентироваться по часам, хотя и очень приблизительно. Перепад уровня воды составил примерно 2 метра.

               Шторм 

После обеда вновь был тяжелейший влом по гигантским валам, а на подходе к стоянке, мы едва избежали того, чтобы нас прибоем не разбило о прибрежные камни, но даже зайдя в удобную бухточку, мы не избежали того, что волна крепко посадила нас на камень. Тут пришлось разуваться и лезть в воду, чтобы дотащить байду до берега. Вобще, отсутствие у нас болотников было величайшим упущением, без них здесь нам придется каждый божий день ходить по колено в воде. Точнее даже не нам, а только мне, Наташка этого всячески избегала, доверяя всю мокрую работу мне. За этот день мы прошли всего-то, хе-хе, 2,4 км. После разгрузки и переноса байды нам удалось немного осмотреться и оценить колорит местной природы. Деревья оказались низкорослыми, трава почти отсутствует, а земля покрыта можевельником, мхом, кустиками брусники и черники, каменными розами, а также мелкими цветочками. При отливе сильно оголяется берег моря и на нем обнаруживается куча ракушек мидий, морской виноград и морская капуста, а камни облеплены белыми балянусами - этакими молюсками в круглых белых панцирях, которые живут на камнях, а при приливе высовывают язычок и вылавливают себе что то из воды. Вобще морские обитатели и растения показались нам поначалу просто отвратительными. Они очень мерзко хрустели и чавкали под ногами, когда мы невольно на них наступали, а при отливе нередко так воняли, что выносить их запашок приходилось с большим трудом. Слава богу, запах в основном чувствовался с моря, а на островах он нам практически не мешал. Кстати, море нам покаазалось очень хмурым, суровым и неприветливым. То-есть, если Ладога, не смотря на ее капризный нрав и перепады погоды казалось нам уютной и ласковой - этакой своенравной старушкой, то море мы бы сравнили с суровым и холодным стариком, который в хорошем настроении максимум - это равнодушен к вам, а в плохом становится смертельно опасен.

Следующее утро было менее мрачным, с проблесками голубого неба, однако шторм не унимался.

У меня с собой был спининг, который я пытался забрасывать и ловить на него, однако приманки оказались совершенно неподходящими для моря, и в будущем я эти попытки бросил. После завтрака я нашел огромный былый гриб, мы замочили горох, чтобы вечером сварить из него суп. Нам, конечно, говорили, что брать с собой в поход сушеный горох и фасоль - бесполезно, однако, мы доказали обратное - горох или фасоль замачиваются в герметичной коробочке, кидаются в байдарку, и вечером после перехода, они абсолютно готовы к приготовлению.

Послонявшись по округе, мы убедили сами себя, что ветер несколько утих, и волны стали меньше, значит можно идти дальше. Собравшись, мы опять вышли, и едва покинули свою бухту, как вновь началось мясо. Обнаружился здесь и серьезный конструктивный недостаток шкуры - спереди, под брусьями фальшбортов имеются щели, через которые внутрь байды попадает вода. Каждый раз, когда мы пробивали очередной вал, который прокатывался по нам сверху, Наташка страшно злилась и кричала, что ее заливает. В дальнейшем мы устранили этот недостаток, заткнув щели перчатками. Чудовищными усилиями, обогнув мыс, мы направились в Федькову губу, чтобы встать на обед. Здесь мы решили больше не надрываться, и развернулись бакштаг, пойдя к какой-то маленькой луде. Даже бакштаг идти было нелегко. Почемуто, когда волна идет сзади, ее высота ощущается острее. Мне казалось иногда, что я смотрю на байдарку и окружающий мир со стремянки, потом наши локти оказывались в воде, а затем мы мягко проваливались куда-то вниз. А потом все сначала. Иногда, когда мы поднимались на гребень волны и делали гребок, весло не доставало до воды, а попадало в промежутокк между волн и черпало воздух. Так мы добрались до островка.

Здесь мне опять пришлось лезть в холодную воду, но уже не снимая кедов - и так весь мокрый до нитки. Потом, доставая из байдарки обеденную утварь и сухие теплые вещи, я порвал об телегу герму. Телега была в походе совершенно лишним девайсом, служившим лишь для того чтобы протащить упакованную байду пару сотен метров на вокзале. От усталости и стресса, у меня совершенно сдали нервы, и я с жуткими матами выместил злобу на несчастной тележке, бросая ее на камни. Телега оказалась крепкой, скоро я успокоился, переоделся и заклеил герму.

Опять был обед, костер из топляка, опять отлив, и чувство безысходности. Одна надежда нас грела - местный житель в порту говорил про три дня шторма, а значит есть вероятность, что завтра-послезавтра он прекратится. Переход был коротким, но измотал он нас основательно, Наташке даже понадобилось поспать пару часов, что бы набраться сил.

Сидели мы на этом острове долго, и когда решили идти дальше, то байдарку пришлось разгрузить, чтобы донести ее до воды - во время отлива вода отступила на десяток метров.

                Закат 

Потом было все тоже самое, что и раньше - тяжеленные ломы вместо весел, потоки воды накрывающие нас спереди и сверху, и черепашья скорость. Запомнилась группа рыбаков, штормовавших возле своей избушки, которые пялились на нас как на полных кретинов, пока мы взбирались на двухметровые валы.

Доползли до места новой стоянки, совсем обессилившие, проползя еще 6 километров за день. Поставили бивак, выпили водки - против стресса и простуды. Сготовили грибной суп с горохом.

Ночью, когда мы ели суп, случилась гроза, которая, как оказалось, ознаменовала собой конец шторма.

                  Утро 

Утро было просто фантастичным. Совершенно гладкая вода, и кругом - непроглядный молочно-белый туман. На приливные и отливные течения мы внимания не обращали, поэтому, позавтракав собрались и пошли.

Из-за тумана идти приходилось на ощупь, ориентируясь по неясным силуэтам островов или иногда выглядывавшему в разрывах тумана берегу. Как это было прекрасно - после двух дней шторма, невесомо скользить по зеркальной воде. Любуясь туманными перспективами, таинственными островами и загадочным туманным берегом, мы пришли к выводу, что эпическая Сариола, она же Похьёла, находится как раз на Кольском полуострове. А туманной она является, потомучто с той стороны идет непроглядный туман. Где-то высоко, над слоем этого тумана чувствовалось чистое небо и яркое солнце, но видеть его мы не могли. Я периодически снимал сказочный окружающий мир на видеокамеру, мы с любопытством разглядывали диковинных местных птиц.

Видеокамера, кстати, пылевлагозащищенная по стандарту IP54, с некоторыми переделками, благополучно пережила весь поход, соленую воду и высокую влажность, видео мы отсняли достаточно. Усовершенствование ее заключалось в сверлении в корпусе отверстия и вклейке в него шнура питания от внешних аккумуляторов. Аккумы помещались в отдельном гермомешочке. Второй жизненноважный элемент комплекса - солнечная батарея в индивидуальной герме с прозрачным окошком. Эта солнечная батарея заряжала вторую партию аккумов в течение дня. Вечером отработавшие и заряженные аккумы менялись местами. Если кому интересно, я расскажу о нюансах этого дела.

Со временем, тумана, вроде как, стало меньше, и мы познакомились с еще одним местным явлением - огромными мелями. Я не знаю, прилив это был, или отлив, но вода была не самая высокая. При таком уровне воды, оголяется литораль на разных расстояниях от берега. Местами из воды выступают камни, гигантскими косами уходящие далеко в море. При достаточном уровне воды, между этих камней можно пройти, но в отлив, чтобы подобраться к берегу, или какому-либо прибрежному острову, придется блуждать среди этих заросших водорослями каменных кос, как по лабиринту.

Со стороны моря туман рассеялся совсем, и нам стал виден прибой, бьющийся в паре километров об камни и островки, которые отделяли нас от открытого моря - вероятно, здесь имелся резкий перепад глубин на некотором расстоянии от берега, и в том месте где этот перепад проходил - волна разрушалась. Конечно, по сравнению с Ладогой и ее отвесно уходящими в черную глубь берегами, Белое море казалось мелким, иногда, даже в километре от берега, можно было разглядеть дно.

                Вечер 

Скоро острова кончились и мы стали пересекать какойто не очень большой залив. Здесь на открытом пространстве, с моря шел спокойный накат - большие, "правильные", очень длинные волны с фронтом в сотни метров, периодом метров 10-15 и высотой, наверно, в метр. Волна эта нас плавно поднимала, и даже усыпляла своей плавностью, вобщем идти здесь было - одно удовольствие.

Перейдя залив, мы пообедали на каменном мысу, туман почти рассеялся, и мы наконец, высушили на солнце свои вещи. Здесь же мимо нас прошла одинокая моторка.

Дальнейший путь мы прошли спокойно, особо не напрягаясь, по зеркальной воде, в одном месте вновь восхищались гигантской мелью, уходящей в море на несколько километров, как гигантский сад камней. В 21.30 мы, пройдя 27 км, достигли острова Парус-камень, на котором и встали на ночь. Радостной неожиданостью при разгрузке оказалость то, что мы увидели морскую звезду. Она держалась за водоросль и слегка шевелила волосками-ножками. Раньше живых звезд мы не видели и поэтому тут же принялись ее снимать.

Остров был большим, покрытым лесом, тут мы набрали много хорошей воды. Стояли мы в северной его части, а в южной была еще одна пустая стоянка.

Комары тут жрали немилосердно, вобще, беломорский комар оказался ужасно злобным.

Следующим утром я, собирая грибы, нашел на старой стоянке белужий череп, висящий на дереве.

В 12.30, с приливом мы двинулись дальше.

В этот день все было точно так же, как и в предыдущий, мы опять гребли, пересекая какой-то бесконечный залив, глазели по сторонам, наблюдая суровые северные пейзажи, рассматривали уток. Опять видели в отдалении пару моторок. В обед выяснилось, что за 2 часа мы прошли всего 8 километров. По плану у нас было 30 км, поэтому после обеда пришлось вламывать. На стоянку мы планировали встать на о.Сугрёбный, пройдя губу Поньгома.

Губа Поньгома, в самом широком месте имеет длину километров 15, и когда мы ее пересекали, погода вновь стала ухудшаться. С моря подул ветер, который свистел над правым ухом в волосах, а на воде появилась неприятная и большая рябь, побалтывавшая байдарку, иногда она даже пыталась нас слегка захлестнуть. Когда мы остановились размяться на безымянном островке, ближе к северному берегу губы, начался дождь.

Дальше пришлось двигаться под дождем, а, поравнявшись с о. Моисеевым мы поняли, что силы наши закончились.

Дождь идет, хоть и мелкий, но мокрый, грести уже тяжело, а впереди - опять видны каменные косы, которые придется обходить. Но тут Наташка заметила нечто: чтото белое блеснуло невдалеке, потом еще раз, и еще. Увидел это и я. Оказалось, что тут пасется стадо белух. Было их судя по всему много, они грациозно выныривали, шумно вдыхая, и вновь уходили под воду. Выглядело это так, будто в воде находится гигантская белая змея, свернувшаяся спиралью и крутящаяся в воде, выставляя на поверхность свои кольца - такой эффект производили несколько белух, попеременно, или разом выставляя свои спины для вдоха.

Тут же обнаружилась и нерпа.

               Причал 

Мы завороженные наблюдали все это, я, вцепившись в камеру, пытался снимать, однако, стекло объектива запотело, байдарку качало, и съемка давалась непросто, видно белух на видео достаточно плохо.

Полюбовавшись этим зверьем с полчаса мы погребли дальше. Остров Сугрёбный был - прямо рукой подать, мы двинулись к нему, но путь нам преградила мель. Мель эту мы обошли, но за ней оказалась следующая, а зады наши и спины, тем временем, в полный голос требовали отдыха. Поплутав какое-то время, мы достигли литорали Сугрёбного, дальше надо было лезть в жижу ила и разгружать байду. На этот раз и Наташка не избежала участи изображать Христа и ходить по грязи и воде, аки посуху.

Силы уже закончились окончательно, когда, проваливаясь в ямы и скользя на водорослях, мы тащили свои пожитки на берег. И тут...

Я увидел человека. Он стоял на восточном берегу острова и смотрел вдаль. Еще на подступах к острову я заметил на его восточном берегу нечто, напоминавшее ростовую мишень, однако, так и не понял что это, а теперь, рядом с мишенью стоял человек.

Я сразу оставил вещи, собрал в кулак все свое обаяние и направился к нему. Вспоминая все, что я знал о контактах с человеком в тайге, я еще издали, приветливо махнул рукой и крикнул "здрасьте!". Человек повернулся в мою сторону, я увидел что он безоружен, и вроде, не страшен с виду. Подойдя поближе, я спросил, не возражает ли он, чтобы мы встали на ночь на этом же острове - сил идти в поисках нового места нет. Тот не возражал, я подошел совсем вплотную, мы познакомились, и оказалось, что зовут его Мишей. Миша сразу спросил, не на байде ли мы, и получив утвердительный ответ, спросил, сколько нас. Узнав, что нас двое, он сказал, что после того, как мы поставим бивак, мы можем зайти к ним в гости.

                Гости 

Лил дождь, и мы сидели между опор поваленного триангуляционного знака, накрытого упаковками байдарок. Активно общались, пили чай, спирт, ели колбасу и шоколад. Что-то принесли мы, что-то достали они, и получился почти праздничный ужин. Мужики - Миша, Саша (парнями их назвать будет неуважительно, пожалуй), две девченки Саша и Маша - были группой байдарочников, шедших на двух Тайменях-трешках из Кузёмы в Паяконду, под парусами и на веслах. На этом острове они стояли уже третий день по причине пищевого отравления Миши. Вобще-то здесь, в таких глухих местах, появление людей воспринималось с огромной радостью, супротив тому, что испытываешь, скажем, на густонаселенной Ладоге. В человеке, увидав его в карельской тайге, конечно, первым делом, видишь угрозу, но найдя контакт - очень радуешься общению. Да и пожалуй, плохие люди до этих мест не доходят. Все те, кого мы встретим в этом походе - окажутся очень доброжелательными и интересными людьми.

Саша и Миша были москвичами, а девченки - питерскими. Оказались они все совершенно чудными людьми, и этот вечер, а также следующий день, решив устроить тут дневку, мы так и проторчали в их лагере, общаясь, сходив к себе лишь для того, чтобы поспать.

Ребята рассказывали нам, что ходят по Белому морю уже не первый год, говорили, что погода в этом году аномально плохая - сплошные шторма вперемешку с дождями.

Когда мы уже отправлялись укладываться спать, Саша, достав из под лежащего тента свое ружье, унес его в палатку, за ненадобностью - ружье явно было положено под руку на всякий пожарный, в тот момент, когда их группа заметила нас. А то что я принял за мишень - мишенью для стрелковых упражнений и оказалось.

Следующий день выдался погожим, и мы вовсю отдыхали - сидели у ребят, постоянно ели, пили чай. Ребята попутно собирались в путь, ставили паруса. Я с любопытством рассматривал эти приготовления, распрашивал их о хождении под парусом. Миша говорил, что парус это великая вещь, и что они не напрягаясь в день проходят по 50 километров: "Вот ты, предположим, гребешь, устал - поставил парус, покурил 40 минут. И отдыхаешь, а при этом все-равно движешься"

После всего увиденного и услышанного я твердо решил потом себе тоже сделать парус.

Наташка тем временем общалась с девченками, они загорали - вобщем мы чудно отдыхали. Разговаривая мы делились разными походными хитростями, от них мы узнали, например, секрет приготовления вяленого мяса, которое там же и ели. Мясо нам очень понравилось из-за малого веса и вкуса, и мы решили впоследствии приготовить его для следующего нашего похода. Миша рассказывал очень много интереснейших историй из своей жизни, потом мы обменялись контактами.

Я, временами снимал видео, прошлой ночью мне удалось даже снять зайца, живущего на нашем островке.

              Группа 

Ближе к вечеру, когда наши друзья собрались, они пошли к морю испытывать бермудское вооружение мишиной байды. Все остальные собрались на берегу лицезреть это шоу. Увиденное мной, окончательно поразило меня, и я твердо решил сделать себе именно бермудский парус - из-за его простоты и легкости.

После испытаний, группа собралась окончательно, мы стали пить чай. Тем временем, ветер, слегка дувший с юга, посвежел, а чуть позднее мы увидели приближающийся грозовой фронт.

Вскоре полил дождь, все кроме Миши опечалились, что вот, опять им тут торчать. Пришлось снова пить чай.

Но минут через сорок дождь прекратился, группа собралась таки, и после сердечного прощания, они двинулись в путь, а мы с Наташкой остались одни.

Поужинав, часа в 4 ночи мы отбились.

Следующий день опять был похож на остальные. Дул средний северный ветер, с моря шла волна, а мы монотонно гребли. Когда ребята уходили, мы договорились встретиться в губе Кувикянда, где они устроят баню. А сегодня ночью они отправлялись на острова Сеннушные, что находятся в губе Калгалакша. Жаль, но в последствие, до Кувикянды мы так и не дойдем изза нехватки времени.

Дойдя до острова Сыроватка - мы перекусили слегка, и пошли дальше. Пройдя еще немного, и достигнув губы Калгалакша, мы остановились на обед. Сейчас нам предстоял длинный переход через губу, которая здесь имела ширину километров 12. Дул ветер, шла волна, и поэтому бросок этот обещал быть несколько напряжным, надо было хорошенько поесть.

Здесь на острове мы наблюдали, как чайки отгоняют от своих гнезд ястреба - прямо настоящий воздушный бой. Ястребы, вероятно, лакомятся яйцами и птенцами чаек, и вот, он кружил над гнездами, как большой бомбовоз, а совсем маленькие рядом с ним чайки, подобно рою истрибителей бесстрашно пикировали на него в стиле "boom-zoom", в духе аса Покрышкина, впрочем, в непосредственный контакт не входя. Ястреб делал в воздухе полубочку, выставляя навстречу атакующим свои когти, но был вынужден ретироваться. Чайки же гнали супостата от гнездовья до самого материка.

Губа Калгалакша врезается в берег примерно на 15 километров, в самом широком месте имеет длину километров 12. Образована она материком и большими островами на севере - Олений и Никонов. В узких протоках меж этими островами и материком имеются даже морские пороги, но нам туда было не надо. В вершине губы стоит глухая поморская деревенька Калгалакша, там же в губу впадает река Калга. В море, напротив губы расположены острова Малый и Большой Рабьяк.

На середине губы, берега были видны как тонюсенькие полосочки, темболее, что тайга здесь, на севере, совсем невысокая, и только Рабьяки были от нас вблизи.

                 Ночь 

Опять в правом ухе свистел ветер, а волна, хоть и не представляла особой опасности, не превышая полуметра по высоте, всеже напрягала нас. Но это хорошо - в такую погоду гребется гораздо бодрее, чем по зеркалу. Как и ожидалось, ближе к Оленьему острову, мы весьма утомились, и решили встать на нем же. Однако, подойдя ближе, мы разглядели рыбаков на баркасе, которые ставили сеть. Пришлось отвернуть и идти дальше, чтобы не мешать аборигенам. Мы были уставшими, но сил мне придавал полярный день. Жаль, аккумы в камере были разряжены. А красота была умопомрачительной: времени 23.00, над тайгой - закатное солнце, красные блики на море от него. Солнце сядет часа в 3 ночи, чтобы спустя полчаса выползти из-за горизонта почти в том же месте.

Так, в 23.30, мы дошли до островов Супротивных, и, пройдя за сегодня 30 километров, высадились на южном острове.

              Костер 

Поставили бивак, разожгли термоядерный костер из топляка. Наташка, на ужин, быстренько собрала белых грибов и сварила с ними фасолевый суп.

Утро выдалось ветренным, северный ветер прогибал палатку, хотелось спать - явный симптом надвигающейся непогоды. И хотя сейчас светило солнце, на севере виднелись не особо приветливые облака.

Опять все пошло по обычному сценарию - позавтракали-собрались-вышли. Вчера, при подходе к Супротивным, я учуял едва уловимый запах дыма, но не придал этом значения - пахнет - и хрен с ним, ломиться еще кудато из-за присутствия человека где-то на островах было лень. Теперь мы увидели и источник того дыма - рыбачью избу. Видать, вчерашние рыбаки с сеткой - стояли здесь. На берегу, на перекладинах сушилась морская капуста. Над этой капустой трудился человек.

               Шквал 

Мы же направлялись к острову Никонову, чтобы обогнуть его. Но тут солнце скрылось, ветер покрепчал и пошел дождь. Начался форменный шторм с северным ветром и огромными волнами.

Сначала мы решили было просто дойти до берега Никонова и переждать фронт, но потом плюнули, мол, гулять так гулять - и решили обойти его самый восточнй мыс, чтобы отсидеться за ним.

Волна здесь сделалась прямо-таки гигантской, грести приходилось очень тяжко. Опять надо было с огромным напряжянием отгребать от берега, чтобы нас не бросило на камни.

              Шквал 

Шторм, ливень, двухметровые валы - красота. Страха почемуто не было, и преодоление волн, с моего капитанского кокпита, выглядело так, будто мы взбираемся на стену воды, а не плывем. Потом волна проходила, и мы шлепались позади нее, чтобы зарыться в следующую, быть окаченными водой, а затем взобраться на волну, идущую следом. Когда мы наконец-то обошли мыс и все поуспокоилось, Наташка даже пыталась снимать это рубилово на камеру, но, как всегда, на видео шторм получился не таким впечатляющим, как на самом деле.

Довольные, измотанные и мокрые с ног до головы, мы вошли под защиту бухты за мысом, и высадились на берег. Тут же решили и пообедать, по ходу розжига костра, опять набрали белых - на ужин.

После обеда грозовой фронт прошел, стало вновь тихо и спокойно. Нажравшись супа и каши, мы разомлевшие тащились вперед. Идти было тяжело, жутко клонило в сон. Позднее я пойму, что сонливость эта, и нежелание выходить в море - не просто так. На самом деле - это наши внутренние барометры предостерегают нас о надвигающейся непогоде и не пускают нас в нее.

Решено было сегодня особо не гнать, а не позднее 21 часа найти стоянку, поужинать, непоздно лечь спать и хорошенько выспаться. Так и сделали. Проходя мимо очередного острова я заметил лениво лежащую на камне нерпу, она грелась на солнце и едва ли не подпирала ластой голову, настолько расслабленный она являла вид. К нашей печали батарея в камере была раазряжена, и пока я ее судорожно менял, нерпа, заметив с нашей стороны подозрительный движняк, плавно стекла с камня в воду и пропала. Зато нам удалось поснимать уток. Их тут водится в избытке и они подпускали нас к себе очень близко. Забавно было наблюдать, как еще не вставшие на крыло утята, драпали от нас, когда мы подходили слишком близко. Шлепая по воде крыльями, они уносились вдаль с такой скоростью, будто у них есть моторчик.

Чудовищным усилием воли мы заставили себя догрести до острова Малехина, что находится севернее острова Никонова.

      Остров Малехина

О. Малехина был невелик и весь сплошь покрыт мхом, крупной морошкой. Также как и на многих других, на нашем острове стоял триангуляционный знак. Погода была отличная, мы разложили ввещи на камнях у воды, и я пошел осматривать остров. Наташка, тем временем занималась своими делами. Через какое-то время она решила начать переносить вещи к биваку, пошла на берег, как среди рюкзаков, нос к носу, встретилась с утенком! Он в ужасе устремился к воде, а в Наташке взыграл азарт и она бросилась за ним. Вот бы еще чуть-чуть, и ей удалось бы его сцапать, но утенок уже прыгнул в воду и был таков. Пока Наташка выхватывала камеру, утенок уже далеко ушел, и только чайки громко крича подбадривали его.

        Остров Малехина 

Позже, на ужин, Наташка приготовила чудное яство из макарон, грибов и сушеных овощей. Поужинав, мы отбились.

Утром я проснулся от шума дождя, сбегал поставить над кострищем тент, разжег костер и вернулся в палатку - поспать еще полчасика, авось дождь кончится. Так мы периодически просыпались, дождь все не кончался. Ветер теперь был южный, что не могло не радовать.

      Остров Малехина 

Прямо в палатке мы позавтракали, попили какао, и по возможности собрались, чтобы в любой момент быть готовыми к выходу. Делать было нечего, погода располагала к сну. Надо отметить еще одну немаловажную деталь: этим утром у меня кончились сигареты, поэтому я ожидал прихода жутко нервного, бешеного состояния, уже к сегодняшнему вечеру.

Дождь закончился к 18 часам, однако на небе виднелись идущие на нас, все новые и новые темные облака.

       Остров Малехина 

Едва мы вышли, как резко подул сильный южный ветер, предвещая грозу. Тут же у нас возник спор о том, забыли мы наш гермик с документами и деньгами, или нет. Необходимость возвратиться к суше, чтобы проверить содержимое байды, отсутствие курева - все это вывело меня из себя, и я чуть не плача и страшно ругаясь, слез в воду, отстегнул фартук и нашел кошелек. Все было в порядке, можно было двигаться дальше.

Минут через 20 началась гроза с сильнейшим ветром. С неба извергалось огромное количество воды, били молнии. Все что на нас было одето - моментально намокло, вокруг, из-за ливня, лившего стеной, ничего небыло видно. Здесь я почувствовал себя самым несчастным человеком на свете - без сигарет, весь мокрый, замерзший. Радовало только одно: сильный ветер, что сопровождал грозовой фронт и злая крутая волна, гнали нас в нужном направлении.

          Гридина Губа

Минут через 40, гроза перешла в мелкий дождик, море успокоилось, а небо стало проясняться - фронт прошел. Когда мы достигли Гридиной губы, дождь кончился совсем, с моря, с востока шел спокойный плавный накат, позади себя мы наблюдали на небе огромный антициклон. Антициклон представлял из себя гигантскую облачную спираль, от которой дул легкий ветерок. Впереди было красивое сиреневое небо, сиреневые блики на воде - красота неописуемая. Пару раз встречались нам и рыбацкие избы на каменистых островках. Где-то вдалеке, в море, шел какойто корабль, который, оказавшись впереди нас, потом вошел в губу. Я решил, что корабль идет в Гридино.

         Гридина Губа 

Неспеша гребя, к половине второго ночи, мы преодолели 10-километровую Гридину губу, и причалили севернее мыса Кирбей, пройдя за день 24 километра.

Место здесь было очень суровым и совершенно неуютным: каменный черный утес, уходящий в море, кругом россыпи камней, обломков скал, низкие тощие сосенки подальше. Лежали тут и какието ржавые железки, ошметки корабля и 4 его движка, какаято зловещая конструкция, напоминавшая американский лунный модуль, потерпевший здесь крушение при посадке.

Пока мы пытались вытащить на прибрежную каменную осыпь байду, разгрузить ее - я и Наташка окончательно замерзли, выбились из сил и упали духом. Я поставил палатку в наиболее подходящем, но всеравно неровном месте, мы переоделись в сухое.

До Нижней Полунги, деревни, что находится в губе Чупе, в которой мы предполагали завершить свой маршрут, оставалось отсюда всего 80 километров, т.е. 3 дня пути. Однако, в Чупскую губу следовало входить с приливом, и при этом надо было оказаться в деревне утром, чтобы собрав байдарку, все упаковав, поймать машину, и оказаться в Чупе днем. Времени было впритык - у нас оставалось ровно 4 дня, максимум. Прямо скажем, ситуация непростая. Впрочем, если погода будет нам благоприятствовать, то мы, вроде, успеваем.

Сделав необходимые отметки и записи на карте, мы, поужинав бутерами, мюслями и холодной тушенкой, обессиленные легли спать.

Утром, посмотрев на море, я тут-же вернулся в палатку, забился в угол и зарылся в спальник. Наташка пыталась меня подбодрить, выгнать на улицу, но все было бесполезно. Причина моего морального упадка была все в той же погоде. Снова был шторм. На этот раз ветер был северным, волны неистово бились об камни, накрапывал дождик.

Мне стало вдруг совершенно четко понятно, что мы - в жопе. Глубочайшей. Идти дальше, до Нижней Полунги, было весьма рискованно с точки зрения оставшегося времени. Наташка мне изначально давала установку на то, что опоздать на работу, ни на один день ей, ну никак нельзя. Кроме того, было необходимо оказаться в Н.Полунге в четверг, максимум в пятницу, чтобы быть дома в субботу-воскресенье. Из-за погоды мы, похоже, не успевали. Предположим, сегодня мы пережидаем шторм... А если и завтра он не кончится? Или, допустим, мы пройдем завтра еще тридцатник, а там - вновь случится какаянибудь жопа? Вот там то мы и попадем - без возможности эвакуации придется ждать, и Наташке придется опаздывать на ее драгоценную работу.

Однако существовал и выход: сегодня же пойти в Гридино, чтобы там завершить свой маршрут, поймать машину и уехать в Энгозеро, где сесть на поезд.

Решение было почти принято, но смущало то, что ребята-байдарочники предупреждали нас о том, что из Гридино - "практически невозможно уехать".

Сперва мы решили попробывать все же пойти по направлению к Чупской губе, но движение против ветра и волны оказалось неимоверно тяжким, все было, как и в прошлые шторма. На этой оптимистичной ноте, мы уже успевшие промокнуть, все, прокляв и скиснув, приняли решение развернуться и двинуть назад, в Гридину губу, к поселку.

В поисках поселка, осматривая многочисленные заливы Гридиной губы, мы увидели небольшой рыбацкий домик и подплыли к нему, дабы спросить у его обитателей путь к п. Гридино. Постояв буквально пару минут, мы услышали лай собак, которые выбежали на берег и равнодушно начали наблюдать за нами. Вслед за ними вышел их хозяин - мощный мужик, которого мы по видимому оторвали от еды. На наш вопрос он довольно неопределенно махнул в сторону со словами, что деревня где то там.., километрах в двух отсюда. Ну что ж, направление мы знаем, остальное дело техники... Мы поплыли дальше. Проплыв пару-тройку киломтров мы увидели посудину, замеченную мной вчера, теперь стоявшую посреди одного из заливов на якоре. Плавсредство это, при ближайшем рассмотрении, оказалось шикарной океанской яхтой. За ней, на берегу виднелось покосившееся строение. Больше никаких признаков поселка небыло. Но мы всеже решили, что раз уж здесь стоит и яхта, и сарай на берегу, значит Гридино где-то совсем рядом. Мы вошли в залив, прошли рядом с яхтой - никакой реакции не последовало. Далее мы заметили чью-то стоянку на берегу, костер, двух человек, и направились туда, чтобы уточнить местоположение поселка.

Обитатели стоянки - мужик и женщина, лет пятидесяти, завидев нас, стали зазывать пить чай. Естественно, что мы с радостью высадились на берег.

             Гридино 

Тимофей Леонидович и его жена Людмила, жили где то в Мурманской области, а сюда приехали на машине, с надувной моторкой - отдыхать и рыбачить. Они дали нам сухую одежду, а также гостеприимно усадили нас пить чай, накормили ухой и семгой и пропустили с нами пару глотков водочки для сугреву. Они сразу любезно предложили ставить нам бивак здесь же, а уж потом заниматься поиском машины. Также они нас предупредили о дремучести местного населения, и что уговорить местных, даже за большие деньги отвезти нас - будет непросто. Помимо прочего семья эта нам поведала и о яхте: оказывается они вчера угощали ее обитателей пойманой ими рыбой, а сегодня их пригласили на яхту в гости.

Тем временем, от яхты отделилась надувная моторка и направилась к нам. Делегация - решили мы единогласно

Это и впрямь была делегация, и когда они причалили и познакомились с нами, то естесственно пригласили и нас посетить их корабль с визитом. Мы конечно же не отказались.

             Гридино 

Команда яхты, включая двоих охранников, составляла 9 человек. Сама яхта была настоящим островом цивилизации и изобилия в этом диком северном краю. Была она оснащена по последнему слову техники - были там и стиральная машина, и горячая вода, даже электроплита, за которой уже колдовала хозяйка. Все в коже и дереве.

Никто из членов команды, яхтой этой не владел. Они были друзьями собственника и гнали судно из Голландии, с верфи.

Нас усадили за стол, мы со всеми перезнакомились, и как-то само собой образовалось застолье с разными вкусными и совсем уж цивильными блюдами, а также все тем же вездесущим спиртом, конечно.

Люди с яхты оказались очень интересными и дружелюбными, мы с ними тоже обменялись контактами и узнали много интересного. Как оказалось, старшие из них, в молодости тоже увлекались туризмом, да и их взрослые дети, тут присутствовавшие, по их словам, тоже "выросли все в палатках и в лесу". Двое из наших новых знакомых, уже немолодая семейная пара, оказались типичными советскими интиллигентами, прямо гротескными, комиксными, и при этом, в прошлом - водниками. Слушать их было совершенно умилительно, и я натурально кайфовал от их речи типичных музейных искусствоведов...

             Гридино 

"И вот, когда на геке Кегеть, мы, кильнулись на этом погоге, а с нами, извините, был кот и собака... ...потом, по бегегу Белого могя, я ходила, извините, в одном лифчике...". На словах "извивините лифчик", с некоторым вызовом, рассказ прервал своим вопросом контр-адмирал, дед, самый главный на яхте: "а почему это ты так извиняешся перед словом лифчик?" Интеллегенция, было, замешкалась, но женщина советской закалки, воспитанная на всяких Визборах с другими Окуджавами, быстро нашла, что ответить - "а потому, что ганьше не надевала!" - всех, и особенно ее интиллегентного мужа, этот ответ привел в восторг. Я же, пожизни беззлобно смеющийся над всеми этими поющими инженерами в анораках, и прочими советскими интеллектуалами-туристами, мысленно орал -"бугого, жжоте, чуваки!", и внутренне неистово аплодировал, я был в восторге. Как всеже чудесно, что в России живут и такие люди.

Но потом настало время прощаться, мы все наговорившись вдоволь, сели в моторку Тимофея Леонидовича и отправились восвояси.

Следующим утром мы с Наташкой отправились в деревню, узнавать насчет машины. Погода улучшилась, светило солнце. Первая ходка результата не дала, ибо пошли мы слишком рано, даже сельпо было еще закрыто. На улице встретились мне только трое мужиков, они на вопрос о машине ответили, чтото типа: "Ы? Дык автобус. Рейсовый, седня ушел, токашто... А следующий в пятницу...". Перспектива ждать до пятницы нас не радовала, и после полудня, сходив водой на нашу стоянку (она находилась на противоположном от деревни берегу залива), мы предприняли очередную попытку.

По повторном прибытии в деревню мы отправились в сельпо, накупили кое-каких лакомств, спросили продавщицу о заброске, и вразумительного ответа не получив, пошли искать счастья самостоятельно.

Деревня смотрелась очень даже колоритно и привлекательно, нам она понравилась. На окраинах она была окружена ржавыми обломками мертвой техники, кабинами, кузовами. Имелась здесь и ветхая церковка. Деревенские дома вокруг себя не имели никакой возделанной земли, культурно здесь ничего не выращивалось - было ясно, что аборигены живут исключительно продажей рыбы. Магазин вверг нас в состояние восторга - работал он с 12 до 17 часов. Пребывание в этом магазине было похоже на экскурсию в прошлое - запах склада, дерева, бумаги... Деревянные счеты у продавщицы. Ассортимент... Банки каких-то консервов, водка, пиво, в дальнем углу - скромные, еле заметные пачки сигарет. С оцинкованными ведрами и тазами - соседствуют похоронные венки с черными ленточками... Восторг, одним словом.

Магазин этот находился на чемто вроде главной площади, напртив нее стояла маленькая стеллочка "защитникам родины, 1941-45". Рядом с магазином было нечто, называемое местными "колхозом" - домик со скрипучими полами и запахом советской конторы. Запах этот навевал какие-то приятные и светлые воспоминания о детстве - застоявшийся табачный дым, бумага, масляная краска... В колхоз этот мы зашли тоже с вопросом о машине, но сидящие в "кабинете" люди ответили, что водители все болеют, а машины неисправны, и что ждать нам придется до пятницы, до автобуса.

десь же, на пятачке находилось и сердце деревни - постоянно работающий, тарахтящий рефрежиратор, куда местные сдают за деньги часть пойманной рыбы.

Вобще надо сказать, что местные поморы - народ весьма колоритный. Они, конечно пьют, и все такое, но суть в том, что пытаться оценивать их, общаться, с нашей городской колокольни - невозможно. Слишком уж они самобытны.

Возле этой деревни мы проторчим и этот, и еще весь следующий день, тщетно пытаясь отсюда уехать. Все наши потуги нанять машину, даже за немалые деньги, будут безнадежно разбиваться о базальтовую стену местного уклада вещей.

Собравшись уходить, мы встретили приезжего торговца рыбой, приехавшего за товаром на ниве. Поговорив с ним, мы договорились встретиться на этом же месте, в этот же день, в 16 часов. До этого времени он дождется рыбаков, купит рыбу, а заодно захватит и нас.

Мы решили, что поход наш уже почти закончился, причем удачно. Чтот нам говорили про то, что отсюда нереально уехать? Фигня!

На стоянке мы собрались, распрощались с Людмилой, сняли прощание на видео. Погрузились в моторку и со всеми вещами, уже упакованной байдаркой отправились на тот берег, к деревне, распрощались и с Тимофеем Леонидовичем. Спокойный я отправился в деревню, оставив Наташку с вещами...

Уже полчаса спустя, я шатался по деревне, высматривая потенциальных автовладельцев и ко всем местным приставая с вопросами - "а до Энгозера никто не едет? Нет? Ну ладно...". Мужик, с которым мы договорились на 16 часов, как оказалось, забил свою ниву рыбой подзавязку, а мне сказал: "ну получилось так, еп, ну че делать, ну он говорит - бери да бери, бери да бери - вот я и набрал 270 кило..." Действительно, для нас места не было.

Остальные аборигены, на все мои приставания, отвечали своим неразборчиво-неторопливым говором: "Ы? Ыэп.. Дык нее.. Купи семги, а?... Нее не еду, спрОси у Вадика, он в кОлхОзе наверно..."

Вадик сообщал, что машина его не на ходу, отправлял меня к какому-нибудь Сереге, тот, в свою очередь, говорил, что поедет только в пятницу. Иногда, если я подходил к группе аборигенов, то они сами начинали путаться в том, когда и куда они собираются, при этом они начинали неторопливо и вдумчиво спорить.

Позже мы также ходили вместе с Наташкой, иногда приходя в бешенство от неторопливости местных и их нежелания заработать на нас тыщу за 50 км. Хотя, несмотря ни на что, и деревня, и местные - нам нравились... Было в их образе жизни и образе мыслей нечто притягательное. Я постоянно примерял это на себя и мне это нравилось - неторопливое общение с мужиками за столом, такаяже неторопливая жизнь, проходящая за неспешным ловом рыбы... Кругом камни, озера и болота, тайга - все это остается неизменным, лежит на месте - тысячи лет, и под стать природе местный народ, никогда никуда не спешащий. Еслиб не огненная вода, был бы тут просто земной рай, наверно.

Итак, часов 7 вечера, мы наконец поняли, что сегодня нам не уехать. Ситуация была прямотаки тупиковой. Нам стало предельно четко ясно - местные просто не хотят отрываться от своей жизни, и ужаснее всего было то, что они совершенно равнодушны к деньгам, полученным любым способом, кроме продажи рыбы. Как это для нас это не парадоксально, но пускай они сегодня заработают на своем улове рублей 300, продав его тому же Тимофею Леонидычу, но ради тыщи, что предлагали мы, они не были согласны оторваться от своей исконной жизни на 6 часов... Была в деревне и местная молодежь, но и та не желала отрываться от устоев и жизненных понятий, сформированных множеством поколений. Рыбная ловля - вот смысл жизни и высочайшее наслаждение помора. Любопытно, что аборигены тут даже не охотились. Только рыба, верный баркас и сеть. Остальное - суета.

За ужином, в биваке, Тимофей Леонидыч так нам и сказал: "а мы сразу поняли что у вас ничего не выйдет, еще вчера. Ну ничего, отдыхайте, наслаждайтесь..." на ужин мы ели жареную горбушу, приобретенную супругами у местных, как "2 рыбины на полтора кило", которые в сумме весили все 7 кило, а не 3, как можно было бы предпологать.

Следующий день также не дал результатов. Достижением было то, что мы поговорили с Мишей, парнем лет 23, которого нам посоветовала продавщица из сельпо. По ее словам, Миша охотно доставлял нуждающихся на своей копейке в Энгозеро. На деле, Миша нам сказал, что отвезет он нас завтра, а может и послезавтра, потомучто сегодня он уходит в море. В будущем он вобще передумает.

Так как погода испортилась вновь, остаток дня мы провели валяясь в палатке. Сидение на одном месте меня начинало тяготить, я даже подумывал о том, чтобы переждав очередной шторм, дойти всетаки до Нижней Полунги, но так как драгоценное время уже было упущено, переход этот был чреват опозданием.

Тимофей Леонидыч и Людмила исправно уходили на рыбалку, но рыбы не привозили, говорили нам, что у местных ее сейчас тоже нет.

Днем мы видели 3 байдарки, уходящие от противоположного берега залива в море - вероятно их сюда забросили. Наша байда была упакована, супруги были гдето на рыбалке, поэтому мы упустили очередную возможность уехать отсюда - оперативно изловить забрасывальщика и договориться с ним.

И вот, вечером мы сидя на берегу увидели 3 не местных лодки, 2 надувнушки и казанку. Казанка тащила на буксире одну из надувнушек. Еще кто-то уедет восвояси, а мы останемся.

Через короткое время к стоянке принеслись Тимофей Леонидыч с супругой и возбужденно сказали, что надо гнать на тот берег, тереть с той группой приезжих и вписываться к ним...

Через считанные минуты мы были уже среди рыбаков, просились запихать нас в какую-нибудь щель в их машинах. Все оказалось очень просто - одна из трех машин, везущих их и их снаряжение - местный ископаемый УАЗ, он потащит прицеп с казанкой, а внутри будет совершенно свободен.

Вернувшись на свой берег, мы поспешно собрались, и минут через 20 вновь были у машин, вместе со всеми своими пожитками. Оказались здесь и Миша, и прочие представители местной молодежи. Тимофей Леонидович все хотел купить у Миши рыбы, но давалось это ему не просто - Миша на вопросы о наличии у него товара отвечал расплывчато, уходил от темы. Выяснилось, что ему просто лень нести рыбу от своего дома сюда, на берег. Ни за какие деньги! Тут же целый килОметр!

Один из приезжих, самый старший, узнав, что мы с Наташкой на байде, сказал, что не далее чем вчера, мимо избушки, в которй они квартировались, проходили две байды под парусами, и люди шедшие на них спрашивали, не проходила ли тут байдарка с парнем и девушкой - по всему выходило, что речь шла о нас. А спрашивавшими, без сомнения, были наши друзья с Сугрёбного. Жаль, в этот раз мы уже не пересечемся, ну да ладно.

УАЗ-козел старого образца, доставшийся нам, был действительно настоящим реликтом. Эта чудо-машина заслуживает отдельного описания, такие надо ставить на бетонный постамент при въезде в село, и на день водителя класть к подножию цветы.

Драндулет этот, виденный мной ранее в деревне, я принял за очередной ржавый кусок металлолома, что в изобилии лежит по окрестностям. Однако этот монстр был жив, и ездил, еще как! Стекла в водительской двери небыло, другие стекла были покрыты трещинами; одна из дверей была заварена. Да и вобще, машина выглядела настоящим Франкенштейном, сваренным из совершенно разных кусочков. Движок ревел, глушак стрелял, тощий, нескладный, пьяный водитель - нечленораздельно матерился - "Ыоп, Ыопаныврот!... Ыэааоо ыёп!" В месте с хозяином машины ехала его собака. Внутри автомобиля имелось две сидушки спереди, а все пространство сзади было занято какимто промасленным барахлом, здесь же помещался и раздолбанный мотор казанки.

Свои вещи мы покидали в лодку на прицепе, сами погрузились в машину, окончательно попрощались с Тимофеем Леонидовичем и двинулись в путь.

Дорога на Энгозеро оказалась значительно лучше, чем я предполагал, однако ям на ней всеравно хватало. Однако, нашему стальному франкенштейну все было нипочем. Водила, местами, несмотря на прицеп с казанкой, разгонялся до шестидесяти, адская колесница при этом гремела, мощно взревывала движком, обезумевшая собака металась по тесному салону, а я сидел на бензобаке, в перемешку с мотором и хламом. Наташка помещалась спереди, на комфортабельной сидушке.

Иногда вся колонна останавливалась, чтобы поправить казанку на нашем прицепе, от тряски она постоянно сваливалась со специальных жердей. На одной из таких остановок я забрал байду внутрь машины, от греха подальше.

Спустя 4 часа после выезда, в 3.30, мы очутились в желанном Энгозере. Купив дорогущие купейные билеты, мы блаженно спали в помещении вокзала. Позже, утром, добрая женщина-диспетчер предложила нам оставить наши вещи в подсобке и сходить погулять, на что мы радостно согласились.

Энгозеро было местным центром цивилизации - 2 магазина, вокзал. Однако, поселок этот не производил такого интересного впечатления как Гридино. Мы купили в магазине сладостей, пива и вернулись на вокзал. До поезда оставалось ждать еще часов 8 или 10, но насчет ближайшего будущего мы были совершенно спокойны.

Поход был почти завершен. Мы были полностью им удовлетворены, страшно довольны. Вобщем, впечатлений осталось много, причем, самых приятных.

Чтож, похоже, пора планировать новый маршрут? Может в следующем году сходим вдоль Кольского? Кто знает, что нам взбредет в голову еще...