Отчёты о походах

Не знаю, почему, но про Узбекистан в нашей стране известно гораздо меньше, чем про гораздо более отдаленные Таиланд или остров Бали. Видимо, людям кажется, что ничего интересного в республиках бывшего СССР быть не может, что славное советское прошлое смыло все признаки туристической инфраструктуры в этих странах, затерявшихся по окраинам нашей необъятной родины. К тому же чести Узбекистану в глазах российских туристов не прибавляет отсутствие там моря - важнейшего атрибута отдыха в нашем традиционном понимании.
Действительно, трудно отыскать на земле страну, столь явно удаленную от морского берега. Но в июле 2002 года нам выбирать не приходилось: с ужасом обнаружилось, что отпуск, запланированный продолжительностью в одну неделю, на самом деле затянется на две, а путевка в Дубровник заказана только на семь дней. Оставалось срочно, в течение недели, придумать что-нибудь на оставшиеся дни отдыха, чтобы не проводить их за принятием пылевых ванн в столице. Перед моей супругой Людмилой была поставлена конкретная задача - за несколько дней найти страну, куда можно было бы поехать без визы (исключая Кипр и Египет, где летом невыносимо, и Турцию, которую мы всегда традиционно оставляем на "худшие времена"). Ответ был обнаружен в одном из Интернет-порталов - Узбекистан. Пятидневный тур Москва - Самарканд - Москва был нам предложен одной из туристических компаний, которые в Москве профессионально занимаются Узбекистаном. При этом мы поставили жесткие условия, что сами будем составлять свой маршрут, и не потерпим вмешательства с чьей-либо стороны. Поначалу мы вообще были недовольны, что пришлось прибегать к услугам туркомпании, и рассматривали это как неизбежное зло в условиях ограниченности времени.
Но жизнь еще умеет подкидывать нам неожиданности! Не зря обратились мы в туристическую компанию, благослови ее Всевышний. Ибо в далеком Узбекистане не знаю, как бы мы выжили, не будь всегда рядом с нами автомобиля и водителя, из которых первый обеспечивал нам быстрое и более или менее безопасное передвижение, а второй объяснял правила поведения и перемещения по стране.
Без гида в Узбекистане прожить невозможно. Ощущение, что туризм здесь в новинку, не покидало нас в течение всех этих пяти дней, и оказалось правдой - туристов здесь практически нет, и условия для их существования полностью отсутствуют. Начнем с того, что карты города найти невозможно, и табличек с названиями улиц власти тоже предпочитают не вешать - зачем, местные-то все равно знают город наощупь. Кроме того, Самарканд, как и прочие древние города Узбекистана, строили со специальным умыслом запутать пришельцев, и это им неплохо удалось. Места для еды вовсе не выглядят таковыми, и мы со всем своим опытом самостоятельного туризма никогда бы не осмелились войти в одну из тех харчевен, откуда по крайней мере доносился аромат съестного.
Эти и другие соображения, о которых будет рассказано ниже, заставили нас радоваться тому, что опека над нашими телами и душами оберегала нас с первого шага на землю древнего Узбекистана.
Гостиница, в которую мы поселились, представляла собой классический среднеазиатский дом с внутренним двориком, каменным резервуаром для поливной воды, виноградными лозами и деревьями тутовника, с которых при малейшей неосторожности на голову норовила упасть и разорваться налитая несмываемым соком гроздь ягод. Снаружи этот дом ничем не напоминал отель, зато был как 2-3 капли воды похож на все окружающие дома - на улицу выходит только дверь в белой сплошной стене, безо всяких окон и признаков индивидуальности. Зато, заходя внутрь, посетитель оказывается в просторном дворике с верандой и несколькими входами в "апартаменты".
Мы не стали считать звездность нашего отеля. Нам хватало того, что санузел хоть со скрипом, но работал (горячая вода была, но ни разу не пригодилась), а кондиционер ночью обдувал нас в меру прохладным воздухом, испуская при этом истошные, несвойственные неживому существу звуки. Завтрак, обед и ужин, как и несколько других приемов пищи, которые осуществлялись в этом семейном отеле, нам готовили на открытой веранде непосредственно жена хозяина и ее сестра - вечером за стол присаживался и сам хозяин. Женщины, которых в доме было больше, чем мы могли ожидать, лакомились где-то поодаль за ширмой. Мужчина и турист - это два почетных члена узбекской семьи.
Мы не были готовы столько съедать. Привычка к "континентальному завтраку" в странах Европы сыграла с нами злую шутку: каждый раз мы готовились съесть все, и еда снова побеждала. В 8 часов утра на столе нас встречали: оладьи, маш (узбекское молочное блюдо типа творога или простокваши), несколько видов варенья, виноград, арбуз, груши, салаты, зеленый чай - все в маленьких плошках. В узбекской кухне принято приносить все постепенно, и в этом кроется подвох, потому что когда ты считаешь, что уже справился со всеми яствами и готов завершить трапезу, приносят очередную порцию блюд. Именно так нас вывели из строя в первый вечер нашего пребывания в Самарканде. Прибыв из аэропорта злые и усталые (узбекские пассажиры ведут себя по-восточному странно, а узбекские пограничники - по-советски нахально), мы на вопрос "не хотим ли мы слегка перекусить" злобно прокаркали, что у нас оплачен полный ужин и мы рассчитываем его немедленно получить.
Через 5 минут на столе на веранде появились бесчисленные салаты, какие-то кушанья типа кукурузных хлопьев, сыр, лепешки и овощи. Все это мы съели и сказали друг другу, что ужин-то слабоват. Но в эту минуту нам принесли оладьи. С трудом одолев оладьи, мы обнаружили на столе две лохани жирного бараньего супа с целыми картофелинами и кусками мяса в пол-барана. Тут наши претензии к ужину стали быстро улетучиваться - мы попробовали отказаться от супа, но хозяйка с удивлением сообщила, что "вообще-то" для нас уже готов плов. После чего мы быстро ретировались в номер.
Действительно, едят в Узбекистане много и долго. За обедом принято менять одно за другим 8-10 блюд различной степени сытности, после чего съедать пол-арбуза. Так как мы оплатили полный пансион, то вынуждены были страдать от обжорства - для москвичей, в будние дни питающихся на бегу и максимум однажды в день, такие испытания были в новинку. Кроме того, маниакальное восточное гостеприимство заставляло представителей принимающей стороны ежедневно выдумывать новые блюда национальной узбекской кухни, которые мы еще не пробовали, но попробовать должны обязательно. Вот и получалось, что ели мы суп хаш (его одного хватит на весь день), суп шурпу, лагман (типа густой лапши с мясом), узбекский жирный плов и манты. Кроме того, как-то раз нам радостно было сообщено, что в Самарканде готовят 40 видов шашлыков, и все их мы сегодня вечером продегустируем.
В узбекских ресторанах и харчевнях порядок действий несколько отличается от нашего. Во-первых, никакого меню не существует в природе. Посетители входят в едальню и заказывают то блюдо, которое здесь готовят, и которое он хотел бы съесть. Он садится за стол, и официант приносит на подносе тарелки со всевозможной закуской - "живое меню", из которого можно сразу же выбрать себе то, что приглянулось. В центре стола на блюдо кладутся хлебные лепешки - ломать их на куски руками должен самый уважаемый человек за столом, обычно это хозяин. Из напитков единственное, что нам удавалось выпросить у обслуги - минеральная вода, сами же узбеки довольствуются своим зеленым чаем из пиал. Впрочем, отсутствия питья с лихвой компенсируется обилием фруктов, которых в августе здесь более чем достаточно. На третий день мы уже не могли видеть висящие над головой по улицам гроздьев прозрачно-желтого, налитого солнцем и горячего на ощупь винограда, шелковицы, пачкающей все на свете при одном прикосновении, дынь и арбузов. Кстати, арбуз - единственное, что может спасти от 50-градусной полуденной жары в это время года: с этой целью его на весь день кладут в резервуар с холодной водой, и к следующему утру он, возможно, станет холодным. Что касается "всемирного монстра" кока-колы, то ее наличие в уличных передвижных холодильниках несколько омрачено поведением продавцов и странной системой оборота бутылочной тары. Купив 0,33 колы, человек испытывает желание выпить ее содержимое, гуляя по городу - но мальчик-продавец не дает такой возможности. Он бежит следом, требуя обратно пустую бутылку. Сначала мы так и делали, опасаясь скандала, но потом мое терпение лопнуло, и между нами произошла следующая беседа:
- Сколько стоит бутылка кока-колы?
- 4 тысячи сумов.
- А за 6 тысяч с бутылкой вместе?
- Нет, бутылку отдайте обратно.
- Даю 10 тысяч сумов, бутылку забираю себе.
- Нет.
- Даю 20 тысяч сумов за пустую бутылку.
- Нет.
Нам объяснили, что ребята отчитываются на базе за каждую бутылку, так как в Узбекистане в дефиците не столько кока-кола, сколько бутылочная тара из-под нее.
Вообще, несмотря на обилие изумительных достопримечательностей, Узбекистан поразил нас прежде всего жизнью своего народа. Просто удивительно, насколько здесь переплелись средневековая деспотия, Советский Союз и современные западные влияния. Люди расхаживают по улицам в тюбетейках, часто можно видеть и полный комплект национального костюма - а кое-где заметны девушки в красочных, расшитых золотом головных уборах. Они недавно вышли замуж и в течение месяца должны одевать ежедневно новое платье и носить специальную тюбетейку с золотыми гирляндами цепочек. На восточных базарах встречаются колоритные старики в чалмах и халатах со своими коллегами-ишаками - при таких видах памятник Ходже Насреддину в Бухаре просто незачем смотреть, когда вокруг столько его живых воплощений.
При всем этом люди свободно разговаривают на русском языке и страшно сожалеют о распаде Советского Союза. Большинство из них считает своими любимыми программами "Время", а любимым ведущим - Познера и не пропускают ни единой аналитической передачи на крупнейших российских телеканалах. Они уверены, что Татьяна Миткова одевается просто отлично, а сами при этом считают совершенно естественным для женщин носить шаровары (в Самарканде и Бухаре мы так и не увидели ни единой женщины в юбке) и выходить замуж за выкуп по решению родителей. На восточном базаре, рядом с меланхоличным осликом, тянущим телегу арбузов или арбу с душистыми лепешками, на столбе висит афиша: "Телепузики: единственный концерт в Самарканде!"
Создается такое впечатление, что жители Узбекистана с удовольствием воспринимают иноземные веяния, но живут все равно по старинке. Каждый из встреченных нами людей обязательно рассказывал, что бывал в Москве, причем знакомство происходило всегда одинаково:
- Вы из Москвы?
- Да.
- Из самОй Москвы?
Что это значит - этот вопрос? Да, из самОй Москвы, из вот что ни на есть самой. Мы так и не поняли, почему каждый, без исключения, просит сделать именно это уточнение. Следующим этапом беседы будут расспросы, в каком именно районе Москвы мы проживаем, и мучительные попытки вспомнить станции метро, по которым наш собеседник перемещался, когда был "по делам" в столице России. Москву они все еще считают своим главным городом.
Что неудивительно, если учесть, что привычки и занятия народа здешних мест мало изменились со времен существования Великого шелкового пути, когда Самарканд и Бухара были главными центрами посреднической караванной торговли в Средней Азии. Торговые навыки и необычайная легкость на подъем сохранились и в нынешних жителях этих городов: им кажется совершенно естественным съездить за тысячи километров в Эмираты за автомобилем (потому что там он дешевле), или, закупив товаров в китайском Кашгаре, везти его через три границы в Москву с целью перепродажи. Большинство граждан республики, как нам сообщили, так и живет, горько сетуя на развал Советского Союза, из-за которого они вынуждены терпеть поборы многочисленных таможенных служб различных государств СНГ. Один из наших знакомых в Узбекистане как-то воздел руки к небу и мученически принялся вспоминать, что раньше он, бывало, съездит запросто в Петропавловск-Камчатский и обратно, а ныне ему нужна какая-то "виза-миза". Зато теперь у него появилась возможность торговать по всему Евразийскому континенту. Где он только не был, наш незабвенный шофер Тухтамурод Курбанович! В Эмиратах он покупал машину, потом вез ее через какие-то паромы в Иран, из Ирана в Туркменистан, объехал всю туркменскую границу в поисках более выгодного пропускного пункта, попутно ночуя, как в средневековье, в караван-сараях пустыни Кызылкум... На мой вопрос, что интересного он видел в Китае (я до сих пор не соберусь там побывать), был получен ответ: "Очень интересно! Там столько товаров! Столько вещей!"
Сразу же поясню, что эта гениальная предприимчивость относится прежде всего к этническим таджикам, которые, как это ни странно, составляют большинство жителей Самарканда, Бухары и многих других крупных городов Узбекистана. Именно таджики являются творческой и технической интеллигенцией, составляют правящую прослойку и довольно пренебрежительно относятся к узбекам, считая их крестьянами и кочевниками. Тянется это из глубины веков: узбеки действительно прикочевали в эти места в 16 веке, завоевав Самарканд, и с тех пор этническое расслоение ничуть не изменилось. Таджики, к которым относились и сотрудники принимавшей нас турфирмы, привыкли жить в городах, чтить персидскую литературу, искусство и изысканность интерьера. А узбеки, как нам объяснили, жили бы всю жизнь в юртах и чувствовали бы себя прекрасно. Они даже не удосужатся выучить ни одного языка, в то время как самаркандские таджики свободно говорят на фарси (литературном персидском), дари (таджикском), русском, узбекском, знают арабский и часто турецкий. Различие видно и во внешнем виде (рваный полосатый халат узбека не сильно ценится среди таджикского населения). Нам было также вполголоса сказано, что президент Узбекистана Ислам Каримов - тоже этнический таджик.
Каримов в Узбекистане живет везде. Светлейший президент, сын неба, вождь узбекского народа красуется на каждом третьем рекламном щите (рядом с лозунгом типа: "Узбекистан в будущем - великая страна") и внимательным прищуром глядит с бесчисленных портретов по всей стране. Конечно, по солнцеподобности ему еще ой как далеко до его туркменского коллеги, и по сравнению с Туркменистаном узбеки просто наслаждаются демократией. Но демократия эта основана на сапоге милиционера.
Без помощи государства в Узбекистане жить невозможно. В любой момент, если твоя рожа не понравилась кому-либо из обмундированных, твоя карьера и личное благополучие могут быть пущены под откос. Понятно это становится сразу же после схода с трапа самолета в аэропорту Самарканда, когда говорливые пассажиры смиренно затихают под пристальным взором таможенников и заранее строятся в колонну по одному. Обращение в окошко - заискивающее, обратно - приказное. Никогда не забуду, как лейтенант-пограничник из окошка паспортного контроля накинулся на старика в халате, собиравшегося уехать в Москву и, судя по внешнему виду сопровождавших его 8-10 детей, купивших билеты на последние деньги:
- Вы нарушили пункт 238 Закона об эмиграции! Вы понимаете, что я вынужден задержать вас и членов вашей семьи до выяснения всех обстоятельств?
Старик понимал, и кивал головой, и жена его кивала, и все дети один за другим. И уже была приготовлена в кармане соответствующая мзда суровому лейтенанту - потому что в восточных деспотиях закон соблюдать совершенно необязательно, если можно дать взятку. Меня при отлете в Москву тоже выловил из очереди некий офицер доблестной погранохраны. Бдительно защищая безопасность своей родины, он предложил мне предъявить справку о том, где я регистрировался в ходе своего проживания в Узбекистане. Разговор продолжился с глазу на глаз в его кабинете, где кто-то из нас ненавязчиво упомянул о денежном штрафе. Вопрос был решен предъявлением удостоверения с надписью "Совет Федерации РФ", которое я предусмотрительно взял с собой в поездку - диктатура привыкла уважать вышестоящих.
Грозная политика солнцеподобного видна и в сфере бизнеса. Как нам доходчиво объяснили, для открытия собственного дела бизнесмену требуется не столько регистрация в установленной форме, сколько благословение соответствующего чиновника свыше. И лучше всего, если ты хочешь задушить конкурента, приобрести новое здание в аренду или просто выжить, надо вползти в кабинет к указанному чиновнику и положить ему на стол пакет, набитый узбекскими сумами (в валютном эквиваленте). И сказать еще так: "Я ничего не прошу. Ничего не хочу от вас. Но возьмите это - потому что это не мое, а ваше". В Узбекистане нет рэкета, бандитизма и воровства - все это там с успехом заменяет государство.
Правда, нам, приехавшим в страну ради достопримечательностей, это казалось скорее смешным, нежели трагическим. Мы со смехом наблюдали, как наш водитель ехал по трассе со скоростью 130-150, и гаишники отдавали ему честь, а потом он вдруг резко затормозил и поплелся не выше 60 км/ч. "В чем дело?" "Мы выехали из нашего района. В этом районе нас не любят".
Именно благодаря нашему водителю и его "Дэу" (машина, составляющая не менее 80% общего автопарка страны) мы попали в Бухару - настоящий средневековый город Центральной Азии. Еще 80 лет назад в этом городе по приказу эмира Бухарского рубили головы на главной площади перед крепостью Арк, и противники великого эмира могли только молить о такой легкой смерти, сидя в полуподвальных камерах, специально наполненных ядовитыми насекомыми. Осталось непонятным, почему этих насекомых нельзя было перебить - как комаров перед сном, газетой.
Тронное место эмира, бежавшего в Афганистан в 1920 году, осталось неприкосновенным, как и вся внушительная крепость Арк, не сумевшая спасти его от народного гнева. А уникальные торговые купола Бухары по сей день используются по своему прямому назначению - сегодня в них предлагают немногочисленным туристам старые бухарские монеты, элементы национального костюма и антикварные серебряные украшения с многочисленными бренчащими висюльками.
Относительно памятников можно без преувеличения сказать, что Самарканд и Бухара дадут сто очков вперед любому из городов Европы, и уж точно лидируют по этому показателю среди городов Средней Азии. Чего стоит хотя бы один мавзолей Исмаила Самани, в котором этот один из многих завоевателей Бухары был погребен в 10 веке. Старейшее сохранившееся здание Центральной Азии, мавзолей Саманидов дожил до 21 века, потому что перед нашествием Чингисхана был предусмотрительно покрыт холмом из песка - как и ряд другим мечетей города. В те времена только так можно было спасти исторические ценности, тем более от Чингисхана, который как-то не очень любил городские постройки, предпочитая им пастбища для своего народа. Мавзолей Саманидов, ставший местом поклонения уже в средневековье, остается и сегодня реликвией для множества бухарцев. Здесь веками поддерживается культ огня, которому поклонялись жившие здесь зороастрийцы и который не смогли потушить даже столетия ислама в Узбекистане.
К религии в Узбекистане вообще специфическое отношение. Шаманизм, древние приметы и зороастрийские обряды и не думают выветриваться из народного сознания, а женщин в парандже, которых сколько угодно в любой мусульманской стране мира, в Узбекистане не встретишь. В сувенирных лавках мы купили вещь, необходимую каждому правоверному мусульманину: компакт-диск "Netscape Navigator", на оборотной стороне которого были написаны молитвы из Корана. Для удобства диск снабжен цепочкой, с помощью которой его вешают в автомобиль - и Всевышний доволен, и от полицейских радаров спасает. Еще одно свидетельство синкретизма верований находится в Самарканде - это мавзолей святого Даниила, куда ходят поклоняться его гробнице мусульмане, христиане и иудеи. Все они, кроме того, считают своим долгом исполнить старинную примету, которая не имеет отношения ни к одной из перечисленных религий - обойти вокруг растущего на могиле фисташкового дерева.
И все же абсолютное большинство памятников архитектуры в долине реки Зеравшан, где лежат Самарканд и Бухара, относятся к мусульманской эпохе. Многие из них завораживают своими размерами, но еще больше - ослепительным сочетанием синего и песочного цветов. После экскурсии по шумному Самарканду с его комплексом мавзолеев Шах-и-Зинда, мечетью Биби-ханым, медресе Регистана, после нескольких часов похода по выжженному солнцем центру Бухары нам стало казаться, что весь Узбекистан состоит из этих двух цветов - синее небо и желтые отблески солнца на белых стенах, синие купола и купола из песчаника, росписи мечетей и брусчатка улиц. И еще пустыня, краешек которой мы видели по пути в Бухару. В пустыне, на дороге стоят развалины древнего заброшенного караван-сарая - когда-то, в дни процветания Великого шелкового пути здесь останавливалось на ночлег до 500 верблюдов со своими хозяевами.
Мечети и медресе Самарканда с их неизменными голубыми куполами и сине-зелеными ажурными росписями являются предметом особой гордости узбеков. Особенно красочен Регистан - центральная площадь древнего Самарканда, неизменный объект тысяч фотографий и почтовых открыток. Гигантские памятники славы средневековой столицы многих государств видны по всему центральному городу, и нет смысла их даже описывать (правда, я все же сделал это в разделе Путеводитель). Все-таки не зря ЮНЕСКО включило Самарканд и Бухару в список объектов Всемирного наследия.
Если в советское время основным героем Узбекистана был мирный интеллигентный ученый Улугбек, ученый и теоретик, то независимый Узбекистан избрал своим кумиром Тимура, одного из самых известных головорезов в истории человечества. Напомню, Тимур (или Тамерлан) славился тем, что любил оставлять после себя пирамиды из черепов жителей покоренных им городов. Умер он по пути в Китай, про который говорил, что он там камня на камне не оставит. Безусловно, таким человеком можно гордиться - ведь именно Самарканд Тимур сделал столицей своего "государства", если так можно было назвать выжженную землю, в которую после его походов превратилась Центральная Азия. И похоронен он был в Самарканде, в мавзолее Гур-Эмир. Сегодня на улицах узбекских городов можно увидеть множество памятников знаменитому убийце, его изречений в назидание потомкам, а в городском музее Самарканда все больше стен оборудуется под размещение карт "империи Тимура". Возле одной из них между мной и экскурсоводом произошел следующий диалог двух глухих:
Экскурсовод: Итак, обратите внимание на карту. Держава Тимура включала в себя Среднюю Азию, Афганистан, Малую Азию, Константинополь и Северную Индию.
Я: Простите, но ведь Константинополь никогда не был завоеван Тимуром?
Экскурсовод: Столицей державы был Самарканд.
Я: Но ведь Константинополь никогда не был завоеван Тимуром?
Экскурсовод: В державе Тимура процветали науки и искусства.
(По мотивам: "Ты идешь на рыбалку?" "Нет, я иду на рыбалку." "А! А я думал, ты идешь на рыбалку".) С узбекским государством не поспоришь.
С именем Тимура связан и городок Шахрисабз, родина этого славного паренька, лежащий в 40 км к югу от Самарканда. Мы не пожалели, что решили съездить туда - не говоря уже о многочисленных любопытных храмах и мавзолеях в городе, путь туда пролегает через живописные кишлаки и горный перевал Тахтакарача, где в небольших харчевнях из висящих под навесом бараньих туш в течение получаса вам приготовят настоящий шашлык в глиняной печи. Здесь же горные речки и родники используются местным населением для набора питьевой воды.

Вообще, если уж виды и жизнь людей в городах заставили нас испытать культурный шок, то что говорить о сельской жизни Узбекистана. По территории республики до сих пор кочуют кибитки степных народов - казахов и киргизов, зарабатывающих на жизнь выращиванием верблюдов ради шерсти и молока. Один из таких казахских аулов, стоящих на своем нынешнем месте не больше 15 лет, мы посетили недалеко от города Катакурган. Нам обещали, что на верблюде можно будет посидеть верхом - но выглядели эти звери не слишком приветливо, и мы рисковать не стали. Тем более что верблюды были одногорбыми - а на вопрос нашего гида, где же двугорбые корабли пустыни, казах сплюнул и сообщил по-своему (по-русски он говорил мучительно плохо), что "за ними надо идти". Кумыс на вкус оказался редкой гадостью - хотя узбеки стали оправдываться, что он "бодрит в жару". Но мы тактично отказались от предложенной крынки из опасения провести всю оставшуюся жизнь под присмотром врачей.
Недалеко от Катакургана есть водохранилище, по берегам которого располагаются оцепленные колючей проволокой дачи и санатории для слуг узбекского народа. Наш гид сбегал за каким-то своим другом, тот поговорил с охраной, и это позволило нам пару часов покупаться в прохладных волнах водохранилища, слегка остыв от сорокаградусной жары. Там же я был приглашен разделить дружеский пикник с местной элитой: главным архитектором города, владельцем чайханы, хозяином самого большого в районе стада скотины. Эти правоверные мусульмане наслаждались жизнью - пили водку и закусывали жареной свининкой. Мою жену Людмилу они даже не подумали пригласить за стол, зато после десяти минут моих рассказов о Москве ("из самОй Москвы?") главный архитектор отвел меня в сторонку и предложил "девочку". Куда мне ее было девать, по его мнению? Второй рассказал мне о своих несметных стадах и для убедительности прибавил, указывая на пиршественный стол: "У меня всё есть, понимаешь? Могу хоть каждый день вот так гулять!" Очень забавные узбеки.
Уезжая из гостеприимного Узбекистана, мы поняли, что нигде, ни в одной стране мира мы столько не смеялись. Добрая, наивная, насквозь провинциальная страна с полным набором бюрократических несуразностей, самобытных национальных традиций и тысячелетней историей. Мы рады, что не поехали в Ташкент, где, говорят, и люди одеваются по-европейски, и дома имеют много этажей, и люди гораздо современнее. А зачем нам современность - ее и в Москве порядком. Мы приехали смотреть настоящий, старый Узбекистан - и мы узнали его. И скажу со знанием дела: можно съездить за экзотикой в Юго-Восточную Азию, Африку или глушь Тибета, но и здесь, у самых рубежей России, этой экзотики еще надолго хватит.
Когда в аэропорту Самарканда мы прощались с нашим водителем, на его глазах стояли слезы. А лейтенант-таможенник, ставя в паспорт штамп о вылете, спросил нас:
- Вы из Москвы?
- Да.
- Из самОй Москвы?..

Апрель 2003
Рассказ и фото опубликованы на сайте Tours.Babaev.net