Виды туризма
Справочные сведения о районе
4.08.
Меня впервые провожали в поход. Чувство было необычное, но очень приятное. Я подумал, что это правильно - нужно, чтобы было кому пожелать удачи, чтобы было кому закрыть за тобой дверь, чтобы знать, что кто-то ждет твоего возвращения - это очень важно…
Я не такой, как все! На паспортном контроле меня отделяют от группы, всех прочих пассажиров и уводят в отдельную комнату. Они не такие, как я… У меня нет фотографии в паспорте, нет регистрации, а сам паспорт с золотыми буквами "СССР". Я не такой как те, другие пассажиры, которые уже сидят в зале вылета, пьют кофе и чай, поэтому я сижу в каком-то маленьком закутке, и усталая девушка в погонах составляет на меня протокол. Я - негр в расистском государстве! Я представитель низшей касты! Я преступник!
Они не такие, как мы. Они говорят на непонятном языке, они громко разговаривают и также громко смеются, у них другие лица и одежда. Они пьют водку на протяжении всего полета и мешают спать, они пытаются засунуть ноги на мое сиденье. Достали! Оборачиваюсь и выражаю свое негодование. Межнациональный конфликт!
5.08.
В городе Барнауле утро раннее - народ на работу спешит-торопится, троллейбусы, автобусы да трамваи битком, люди как те сельди в бочке: вяло переругиваются, бурчат, а тут еще мы со своим барахлом, да рожами опухшими, мятыми да со сна немытыми. Не очень-то барнаульцы рады нашему появлению.
А вот таксисты на вокзале нам рады! Прям в восторг неприличный их наше появление привело: руками машут, за одежду хватают - все машины свои расхваливают, какие они мягкие да просторные. На одной мы по городу покатались, а в другую нас поместить всех пообещали, да с вещами, да так, что место еще останется. И ведь впрямь запихали, да еще утрамбовали так на совесть, что удивительно прямо - ведь чудно это - обе пятки свои около носа наблюдать. А через полчаса совсем невмоготу сделалось - так нас крутить да корчить стало, что прям беда. А ехать-то нам без малого семь часов, ну и стали мы всех прочих ссаживать, так всех и ссадили. Прям в Горноалтайске последние-то и слезли, ну и дальше-то мы, конечно, веселей поехали, да!
Песни всякие по радио слушали, разговоры всякие говорили, а тут и мужичонка к нам подсел, да давай о том, о сем нам рассказывать, а головастый - страсть, прям профессор, спросили - точно, профессор и есть, в местном каком-то институте из лоботрясов людей делает. Вот он нам про все и обсказал, как да что настоящий турист делать должен, как там есть, пить, да какое с дамами обхождение иметь…
А местные-то там, все алтайцы: и говорят по-своему и пишут, нам-то не понять и живут не как мы, но уж пища-то их нам больно по душе пришлась. И суп этот ихний - "лагман" называется, так от того, вообще, мы прям все не свои делались, и даже Женя наш, который эстет утонченный и пиво только дамское пользует - и то от удовольствия урчал, когда лапшу эту из бороды выковыривал. Но таксист-то, что нас вез, все нас оберег - вы, мол, к ним только с водкой ни-ни, а то они вмиг надерутся до состояния неприличного, и завсегда у них это дело мордобоем, а то и смертоубийством кончается. На том и расстались…
А высадил-то нас не пойми где: вокруг тьма египетская, не видно ни шиша, ветер задувает и отойти-то боязно - прям рядом где-то вода шумит, а ну как оступишься, да в речку… А на другом берегу полыхает чего-то, то ли лес горит, то ли стог сена догорает - жуть. В общем, делать нечего, стали мы на ощупь палатки ставить, а на ощупь вокруг камни сплошные, а там, где камней нет, какашки коровьи, такая вот незадача!
6.08.
Встали мы наутро, ну, значит, и давай вокруг-то оглядываться - кудай-то нас занесло. Рядом огород картофельный, штакетником обнесенный, речка такая быстрая, горы невдалеке, а напротив-то через речку дом какой-то догорает. Ну думаем - беда, сейчас алтайцы понабегут и за дом спаленный нас всех и порешат. Стали, значится, делами заниматься, кто каты строит, кто завтрак варит, а мы с Сашкой, значится, за дровами пошли. Смешно сказать, вокруг поле да горы куда взгляд ни кинь, где уж тут дровам быть, хотели уж чужую ограду поломать, но тут коряга, рекой выброшенная, нашлась, ее-то и порубили. Зато каша получилась отменная, хоть и манная, а без комочков и прочего безобразия - очень хорошая маночка вышла!
Тут и каты подоспели, вещи привязали, уже ногой от берега отталкивались, глядь, мужик на машине приехал, нам сразу календариков надавал - говорит, я, мол, тут первейший алтайский вездеход и куды хотите вас завезу, а на календарике-то враз и картинка про него, и надпись соответствующая - "ТАНК". Ну, мы говорим, спасибо, конечно, дяденька Танк, а везти нас надоть дня через три-четыре… Дядька расстроился, под шапкой почесал, говорит, не беда, у него тут кореш есть, который тож рулить умеет, и машина у него приличная. Фамилия его, говорит Мандаев, обязательно запомнить надо. Ну мы говорим, что уж такую-то фамилию точно не забудем, как ее, такую, забудешь, и как он живет-то с фамилией такой-то, э-эх, сердечный...
На том и отчалили. А тут и солнце выкатилось, припекло, обласкало, в неопрене уж совсем невмоготу стало, начали мы, значит, баловаться да в воду прыгать, ну не все, конечно, а так - кому положение общественное позволяло. Ну, а потом совсем до неприличия дошли, на катах развалились, весла побросали, лежим, значит, да на солнце щуримся, только когда шумит чего, да качать зачинает, мы для приличия в стремена-то садимся и веслами машем, хотя чего там - маши не маши, все без толку, потому как порядку на корабле нету. Уж и главного назначили, чтоб орал громчей, и где лево, где право выучили, а все равно на все камни наезжаем, и куда попасть хотим, не можем. Чуть продукты не растеряли, да! Мешок-то отвязался, и поплыло все это хозяйство самостоятельно промеж баллонов, кабы не Женька, так бы без еды б и померли, а он исхитрился, встал во весь рост свой могучий, мешок ухватил и вытащил еду-то, во силища - даже гитара треснула, куда там…
Потом он еду привязал, заважничал, стал лоцию припоминать, так и не вспомнил ничего, только запутал всех, ну и плывем, как плывется, больно уж хорошо расслабились…
А тут, бац-барабац, и порог подкрался - валы такие внушительные, да пара бочек средненьких, ну, покричали с перепугу, веслами помахали, прошли и сразу спорить начали, какое ж препятствие приключилось: третьей или какой другой категории. Ну и доводы всякие называли, аргументы, а тут и мостик впереди. Смешной такой - бревенчатый, кривой весь от старости, уж и не ездит никто по нему. Подплываем к нему, все спорим, да на мостик любуемся… А за ним - мамочка моя! Слив не слив, водопад не водопад, но вся река до ширины ката сужается и прыгает вниз куда-то метра на два, ну и мы… Даже крикнуть-то толком не успели, что крикнуть, мысли только потом пришли, когда носовые из бочки вылезли, да тянуть корму принялись. Только выползли, а посередь реки зуб торчит и слив за ним куда больше первого, тут уж все и крикнуть чего-то несуразное успели и гребануть где-то, но уж куда там деться, ухнули вниз, а пока летели-то и дух захватило и ожидание переполнило, прям падаем и падаем…
Опосля, уж не поленились да лоцию достали, так и есть, - порог тот "Бегемотиком" называют и люди-то разумные по берегу его вначале просматривают, а уж с вещами-то его редкие полоумные ходят…
Тут-то уж спорить никто не стал - четверочный порог это, и баста! На том и успокоились и на стоянку встали. Тут мне Серега из своей гермы спальник вытащил, а он мокрющий, хоть выжимай! Я ж ему и говорю, что ж ты, мол, враг, делаешь, ты специально что ль так упаковал, ты, что ль, не любишь меня, как родного, а он и обиделся сразу, сказал, чтоб я теперича сам свой спальник возил и, вообще, что спать будет с Васькой в палатке. Ну и ладно!
Поужинали, спиртику приняли, решили впредь думать и наобум никуда не соваться, на том и спать разошлись…
7.08.
Проснулись и сразу стали осторожничать и не торопиться - мало ли чего. Из палатки так неспешно вылезли, и ели неспешно, и ходили тудым-сюдым, все неторопливо с чувстом, с толком, с расстановкой. А тут овец отара прям по склону шла, тут уж сборы совсем остановились - все разглядывали, как там эти овцы по такому откосу ловко прыгают, да друг дружку подталкивают. Только к обеду и выплыли.
А лоция все про какую-то трубу перед "Турбиной"-порогом говорила. Ну мы на каждую мало-мальскую трубу стойку делали, да вперед смотреть бегали. Раз десять останавливались.
Деревня какая-то аборигенская началась, так совсем нас дезориентировала, плывем, глазами удивленно хлопаем, а тут вдоль берега мужик в трусах мечется, кричит чегой-то, бутылкой машет. Насторожились мы, а вдруг это алтаец упитый и сейчас на нас кинется да катамаран изорвет. Ан, нет! То сплавщик коммерческий из Омска оказался, и рад он нас видеть, и пива нам предлагает, в общем, намерения у него самые благостные. Зачалились мы тута, Женька сразу про чудесный шашлык заговорил. Деревня говорит эта непростая, и название у нее волшебное - "Белый Бом", и здесь шашлык готовят чудесный и пренепременно нам его отведать требуется. Мы даже гидры снимать не стали, сразу в кафе порысили, так нам хотелось к чуду приобщиться!
Прибежали, а там фонтан перед входом! Ну, думаем, не обманул нас Женька! Зашли да посмотрели - глядим - обманул нас Женька. Только лагман и есть, ну что ж теперь, зря, что ль, бежали? Сели лагман есть, да и пива прикупили. Хорошо! А как накушались, пошли памятники местные смотреть, один он у них - про революционера какого-то, а какого, сейчас-то и не упомню…
Дальше-то по реке стали животные всякие дикие попадаться, но больше птицы: орлы там, цапли разные. Красивые, конечно. У Сашки-то прям башку снесло, такую он фотоохоту устроил, прям на подушке катной, как в турели за птичками крутился, все щелк да щелк… Художник!
А тутось и до "Турбины" дошлепали. Смотреть пошли, все по-грамотному, по-настоящему. А порог-то красивый - словами не сказать! Река как налево поворачивает, так сразу вниз и падает, а в сливе скала посередь стоит и на два русла поток делит. А по сторонам скалы отвесные. И солнышко вечернее это все так чудесно подсвечивает, аж дух захватило. Опять же вода ревет-бушует, как зверь какой дикий. Стихия! Да!
Смотрели, пальцами тыкали. Глядь, а на скале, что посередь слива, пенки кусочек, аккурат такой, как я на каску вырезал. Точно, моя пеночка! Когда ж только с каски спрыгнула? Как тама зацепилась? Чудеса!
Ну вещи обнесли и пошли. Весело так прошли, лихо, только заходили два раза. Там на входе нас струей все обратно разворачивало - насилу попали. Потом и двоечка спрыгнула.
Дальше двинули, а уж сумерки подкрались, темнеть начало. Заторопились мы, занервничали. Ну как стемнеет совсем, а тут же еще порог - называется "Горизонт". Выскочили посмотреть - вроде простой, ничего там и нет такого, давай, мол, так пройдем, с вещами, да и время сэкономим! На том и порешили… Первую ступеньку проскочили, встали двойку страховать. Уж темнеет совсем, еле видно чего. А тут и двойка появилась, только Серега там как-то неправильно расположен, совсем где-то сбоку баллона в бочку заходит, практически сам плывет - только рукой за кат так грациозно придерживается. Ну, а как бочки-то кончились, тут он обратно на место полез и вторую ступень уж на кате проходил - такой вот он у нас экстремал.
Проводили мы взглядом нашу двоечку, стали готовиться ко второй ступени - а там речка в скалу бьется, и вала отбойного нету, да вроде и не сильно бьется, да и ну его, вал этот отбойный, что нам стоит? Струю перегребем и сольемся! Отчалили, полопатили траверс, тут нас стало в бочку пройденную снизу тащить, а нам туда-то совсем не нужно, мы возьми и развернись, и тут как понесло - куда там грести! Хоть и гребли мы сильно, а струе-то все равно, - как нас в скалу влупило и давай под нее наш баллон жевать. Все думаю - приехали, сейчас нас по карманам-то скальным распихает, ну и вылезаю с этими мыслями невеселыми из стремян - хочу к Женьке залезть, его баллон-то аккурат над головой где-то. А течение все тащит и тащит, тут подо мной что-то как хлопнет, я кудай-то вниз под скалу и провалился… Чую, что на кате я еще, но глубоко уж очень - одна башка на поверхности, и судно наше болтает, как тряпку какую. Так и есть - баллон лопнул, но из-под скалы нас вымыло и несет в бочку прямо! Я тут как крикну это слово - "Баллон!". Все прям меня с одного слова поняли, и крикнули: "Держитесь!". А как уж на нем держаться, разве только ягодицами обхватить. Стали мы с Сашкой на соседний борт лезть, тут и порог кончился, а за порогом двойка стоит, какому-то турью про наши подвиги рассказывает. Особенно Серега старается, потому как результат-то уж на лице. Турье и рты пораскрывало и глаза удивленные, а тут мы выплыли на судне искалеченном, весь рассказ ему испортили. Э-эх!
Зачалились кое-как и сразу дырку искать. А чего ее искать - вон она с полметра в длину, такую и пендалем не заткнешь. Встали на ночлег - уж темно совсем. Бросить все да спать лечь, только Сашка упирается, говорит, что нельзя так, и ужин он сейчас сготовит, и чай вскипятит. И ведь сготовил, и вскипятил! Вот ведь силы у человека!
8.08.
Поутру, как проснулись, так сразу и дырку чинить взялись. Я Женьке шов специальный показал, какой еще от Бобрикова научился, и в две иголки мы дырку-то быстренько залатали. Только Женьке мое вышивание не больно понравилось, он возьми его да отпори - и так, говорит, заклеится! И клеить сразу стал, только больше колдовал, чем клеил - технология такая. Только разве ж такая технология бывает, чтоб по заплатке топором стучать, да горячей поперечиной прокатывать - смех, да и только, ну мы, конечно, виду не показываем: пыхтим вместе, стараемся. А как надувать стали, так все и расползлось…
Ну, делать нечего, подвязали мы целый баллон с рамой к двушке, вещи все сверху покидали, сами вскарабкались, и на этом судне чудном на тот берег погребли. А уж вечереть стало, мы с Сережкой на берег вскарабкались да машину стопить пошли.
Только какая уж тут машина? Глушь одна, да и только. А ежели машины и идут, так турьем забитые, ну с горя в кафе пошли, лагман есть. Поели мы, значит, и уж теперь совсем с другим настроем на дорогу встали. А вокруг красотища-то!!! Небо вызвездило: черное оно, глубокое, по нему спутники да метеоры всякие шныряют, вокруг горы, только чуточку луной освещенные, и дорога из-под ног серпантином прям в это небо убегает. Постояли мы так, на чудеса природные поглядели и спать побрели…
9.08.
Утро по традиции с лагмана начали... А чтой это я, небось и непонятно, что есть сам лагман? Ну, похлебка такая, в ней лапша главное! Ежели приличное какое заведение, которые и хлеб сами выпекают - лепешки по-ихнему, так там лапша самолепная, толстая, а где попроще, так там и макароны положат, ну, и мясо, конечно, потому как бульон с него, морквы и овощей прочих, да перчику для скуса - вот лагман и есть.
Аккурат как поели, машина остановилась, а оттуда мужичишка выпрыгнул. Я, говорит, и есть тот самый Виктор К., про которого вам тот, на ТАНКе рассказывал, сейчас, говорит, я вас прям в Чибит-то и довезу. Сели мы в кузов и поехали. Едем - красота. Солнышко печет, да ветер на скорости обдувает, дорога то вниз, то вверх по горам, с речки турье всякое видать - руками машем, ну чистый атракцион!
Приехали в Чибит, тут уж другой мужик на УАЗике поджидает. Не желаете ли в горы, спрашивает? Отчего ж не желаем, мы, говорим, с превеликим удовольствием, только вот в машине вашей что-то сомневаемся. Мужик как услыхал, прям обиделся сразу, я говорит и не таких пижонов, да и не в такую глушь завозил, ну, мы, конечно, сразу успокаивать его бросились, говорим, мы так пошутили для порядку, а так поехали, конечно, это вы ж тот самый первейший вездеходец на весь Алтай. Мужик-то сразу заулыбался, стал нам рюкзаки помогать закидывать и поехали сразу.
Как только из деревни выехали, мы прям зауважали дядьку, и чем выше карабкались, тем больше уважением проникались, прям благоговели, ведь так и есть, первейший он вездеход! Где ж это видано, чтоб такая машина, да с такими битюгами в кузове, на отвесные стенки карабкалась, да речки мелкие перепрыгивала, - а этой ничего от таких фокусов не делается. Удивительно прямо!
А уж какие виды вокруг открываются - это только самому испытать надо, на словах не расскажешь. Машина уж высоко вскарабкалась, пространства безграничные вокруг, горы с шапками белоснежными, пропасти бездонные, а в них речки кипят и булькают по-белому. А над красотой этой орлы величавые с крылами недвижными парят…
Женька, конечно, камеру сразу расчехлил и снимать стал, только намучился больше. Все пристроиться хотел, чтоб не трясло сильно. И за борт машины и за нас ухватиться пытался - все без толку. Дороги-то нет никакой, трясет так, что чуть из кузова не вылетаем.
Доехали мы до Шабаги, значит, вылезли. Сразу стали катамараны прятать, чтоб завтра к ним вернуться, и не мешкая в путь двинули… Тропка такая хорошая, набитая, только вот все вверх да вниз - прям неудобство это сплошное вызывает, не для наших рюкзаков тропочка, да просто издевательство какое-то! Тут и пустой с трудом лезешь, а с рюкзаками вообще бесстыдство какое-то. Упадешь где под кустик, лежишь - рожа красная, сопишь, как свинья, сопли да слюни по подбородку стекают, а мимо всякое турье пешее проходит - девочки там с рюкзачками, смеются да хихикают, и ведь вежливость все свою показать хотят, все "здрасте-до свиданья", да как идется, интересуются - как будто не видно как. Да никак, блин! Никак!
Так вот мы часа четыре и проползали, а почитай весь день, потому как последние метры на ощупь и шли, темно совсем стало. Глядим, костры горят, палатки стоят и места свободного нет совсем, но потом успокоились, потому как свои все - водники! Нам ребята с устатку компота смородинного поднесли, к костерку пригласили, ну мы отказываться не стали - так прям около них и заночевали…
10.08.
Утром полезли умываться - батюшки, а вокруг указателей понатыкано, и все так с любовью сделаны, где из дерева, где из банок всяких, а где и просто из проволоки накручено - прям музей вокруг. Тут тебе и Москва, и Ярославль, и Прага с Лондоном, и Минск с Новгородом, а уж поменьше городов и не упомнишь, всяких Шадринсков, да Березняков - видимо-невидимо.
Ну, Женька никому расслабляться не позволил! Построил тех, кто за катами пойдет, остальным строгий наказ дал, чтоб по хозяйству: дров там напилить, компоту наварить и ужин сготовить.
Про дорогу за судами и вспоминать не хочется. Еще хуже, чем вчера, было, даром что пустые, солнце припекло - двенадцать потов сошло… До места дошли и валяться стали да об всяких приятностях говорить: про цветы там, да про женщин. Так час и провалялись, да еще б, наверное, столько ж провалялись, кабы про машины не заговорили, тут Женьке совсем неинтересно стало, и он нам подьем скомандовал.
Тут под вечер жара спала - идти легче пришлось, но все равно не сладко. А тут еще народ на озеро Шавло назавтра собрался, больно уж там красиво. Я сразу сказал, что я, мол, не эстет и ничего в этих прелестях ваших не понимаю, и не попрусь никуда, к тому же ноги не ходят и ваще…
А компот наши страсть какой вкусный наварили! Так бы и пил все, только кончился он быстро!
11.08.
Назавтра я опять наотрез отказался куда-то идти - сказал, что лагерь буду бдить, чтоб не кабы чего. А тут и Васька начал на мозоль пенять и тож идти отказался. Хорошо, думаю, вдвоем-то веселей и не страшно особо. Духом прям воспрял, орлом вокруг посматриваю. Только вот мешает мне что-то гордой птицей себя ощутить - так и есть, живот отвисший и щеки пухлые. Ну думаю, надоть бороться с этим непотребством! Пойду, говорю, с вами на озеро, потому как спортсмен я, и вообще мужчина хоть куда!
Вышли мы, значит, идем, а по пути все больше и больше групп пешеходных, и девушек там все больше и больше, и сами-то они все краше и краше, и идти нам по этой причине все тяжельше и тяжельше. Потому как ноги спотыкаются, да мысли всякие одолевают. Тут в самый раз на берег-то и вышли, а там прям вот она сама и есть. Сидит одна, ноги в воде мочит, шорты на ней да маечка смешная. А девка-то, прямо кровь с молоком, такие где угодно не родятся - так и есть, - из городу Кургану. Ну мы, конечно, смутились сразу, а она наоборот, сразу с нами разговоры всякие душевные заводить, совсем нас в краску вогнала, мы как-то бочком-бочком и убежали от греха.
Так во всяких мечтаниях неприличных оставшиеся часы и прошли. Тут, глядь, и озеро. А красотища-а-а! Вокруг горы отвесные, ледники белеют, а сама вода бирюзовая и неподвижная стеклянно, как и не вода совсем.
Постояли мы, поглядели на это и лагерь ставить стали. Места-то немного, мы рядом с какими-то ребятами встали, а это курганцы и есть! Ну мы виду-то не показываем, серьезными делами занимаемся - вон, чай, не торопясь, попиваем да на природу любуемся. Тут девка какая-то бойкая, даром что школьница, подбегает и котелок у нас просит. Ну мы ей, как взрослые дядьки, степенно отвечаем, что никак дать нельзя, потому как чай у нас там… А она нам так прям и говорит, сейчас, говорит, я вам какую лохань принесу, вы туда свой чай слейте, а кан я заберу, потому как очень он им нужен. Мы прям опомниться не успели, как она все и провернула, сидим на кастрюльку с цветочками смотрим, в которой наш чай остывает. Эх, никакого уважения!
А больше и происшествий никаких не случилось - только вечером беспредел на сахар объявили, даже мышка в лагерь поесть пришла, так Серега ее как начал ловить - он же вообще сам не свой становится, как живность какую видит, а тут совсем рехнулся, только все одно не поймал, переполошил всех только. Засмеяли мы его, так он с горя к курганским мамзелям подался, презрел наше общество…
12.08.
Вскипятили чай, а пить-то и не с чем - нету сахара совсем. Наверное, мышки вчерашние все поели. Расстроился я, даже на верхнее озеро идти отказался, и потом, когда вернулись все и обратно идти собирались, тоже не пошел бы. Так и сказал бы, что не могу я без сахара: не идется мне без него! Но Женька-то хитрый, он из рюкзака конфет всем достал, "Му-му" называются, сорвал скандал, понимаешь… С тем и в лагерь вернулись.
Пока шли, погода совсем испортилась - дождь какой-то зарядил и мокро все стало. А тут еще и на стоянке соседи поменялись, пижоны какие-то пришли - вся снаряга у них "Raftmaster" вплоть до ложек, ходят кругами, на наш рваный кат пальцами показывают и смеются неприлично. Варвары, что с них взять…
А мы мыться пошли. Смешно сказать - мыться! Вода-то холоднющая, зубы ломит, а как уж там целиком мыться, только самые отчаянные и могут. Вон Женька да Серега голые по берегу прыгают. Синие прям, мыло на них клочьями и ругаются неприлично. Потому как залезли уж в воду раз, попробовали, а мыло смывать - опять лезть нужно. Эх, срамота одна!
13.08.
Дождик поутру так настырно барабанил, что перебудил всех. И ясно стало по звуку этому неприятному, как плохо и отвратительно вокруг, совсем, стало быть, погода испортилась, никуда не годится. А спальник такой теплый, и лежится так хорошо, что от одной мысли, что сейчас куда-то плыть надо, плохо становится и на лицо кислое выражение наползает. Только я-то, значит, волю в кулак собрал и пошел макароны вчерашние от кана отскребать, и пока я в воде холодной бултыхался, уж и взбодрился немного!
Позавтракали и стали к выплыву готовиться. Под дождиком в гидру-то лезть тоже не сахар. Холодная она, противная, а тебе ее на тело теплое, да голое напяливать. За что ж такое? Э-эх!
Ну, отчалили не торопясь. Женька-то немного вперед сбегал, знал, как там три поворота плыть. Куда там! Мы эти повороты за полминуты пролетели. Вода несет, кругом деревья валяются, какие и в воде прям, и берега все такие, что уловов нету и приставать вообще возможности никакой нету. А впереди бревно уж совсем поперек реки лежит. Тут уж можешь не можешь, а чалиться нужно. Стали мы, значит, к берегу подгребать. Раз - а нас дальше потащило, два - прям срывает с места, а бревно-то уж вот оно, поднатужились да зачалились. Насилу дух перевели, поняли, что щелкать нам здесь совсем не придется. А тут и двоечка причалила. Сережка возбужденный такой, все руками крутит, говорит, что, мол, река-то какая лихая: только шмыг направо, да шмыг налево…
Ну, разгрузили мы катамараны, взвалили барахло все на себя и вперед поволокли. А плохо-то как! И холодно совсем, и по лесу карабкаться мокро, дождь поливает, ноги в какие-то ямы оступаются. Зашли куда-то вперед, а уж и руки не гнутся совсем, и дрожь пробивает. Сели на катамараны да поплыли, - дождик совсем озлобился, да и речка спуску не дает: сначала на дерево привалило, да так что Сашка с ним обниматься стал, да коленом ударился, потом Женьку из стремени вымыло, - насилу обратно влез, а уж как под камень нас мыть стало, да баллон топить, совсем невмоготу пришлось. Сашка уж баллон было обнял, чтоб не расстаться с ним ни за что, а тут у него весло вымыло. Пока за веслом гонялись, да запасное отвязывали, чуть в корягу с корнями растопыренными не угодили. Да!
Прошли мы так чуть-чуть, продрогли совсем: ни прыжки, ни присядки не спасают никак. На страховке, али на чалке стоишь, так крючит в бараний рог, совсем беда.
Плюнули мы, каты бросили, да пошли отдыхать и греться.
14.08.
А за завтраком сразу спорить стали, где мы сейчас и какие пороги уж позади оставили. И описания раз по семь перечитывали, и повороты с приметами всякими вспоминали, никак к общему мнению прийти не могли. Ну, решили, что речка покажет и пошли со вчерашнего места до лагеря сплавляться. Ну а по солнцу-то это совсем другой коленкор выходит: плывешь, башкой в разные стороны крутишь, птички поют, вода плещет - так за четверть часа и пролетели. Потом рюкзаки взяли и, как были в гидрах, так и потопали, хоть и жарковато, но всяк веселей идется. Даже за ягодками стали нагибаться.
А ягод-то всяких тьма-тьмущая, тут тебе и брусничка с голубичкой, смородинка, ну, и этой, как бишь ее, жимолости, вокруг видимо-невидимо, только уж больно она кислая тут - много не съешь.
Так вот, не торопясь, за порог "Уйгур" и забросились. А "Уйгур", прям как горка вниз уходит, и длинный такой, и красивый весь, только вот посередке два дерева лежат и пройти там совсем никакой возможности нету. Уж мы и так и сяк глядели, только чего уж там - смотри, не смотри, все одно обносить. Кат-то хоть и без груза, но по лесу-то его тоже особенно не потаскаешь, ну, пока мы с Сашкой его через тропинку продирали, всякие умные мысли стали приходить, что, мол, нет у нас никакой спортивной дисциплины, а без ей-то куда, совсем некрасиво получается, каны не мыты, дрова не пилены и спим скока влезет. Ну, тут и порешили, что внедрим дежурство посменное, соревнование социалистическое и знамя переходящее вручать будем. А сами завтра же личным примером выступим…
Вечерком, как ужин сготовился, стали есть собираться, а Женьки-то рядом и нет - на разведку пошел. Ну, ждем-пождем, а его все нет и нет, стали уж думать всякое, в речку ль упал, али медведь его где задрал. Отправили Сергея на поиски, и рацию ему дали, чтоб докладывал нам ежеминутно, мало ли, вдруг помогать надо будет, медведя бить… Ну, нашел он его, уж темнело совсем… А как пришел, сразу стал страсти всякие рассказывать. Крест, мол, там огромный впереди, могильный и бревно прям в сливе лежит - и если б пошли дальше, то и лежали б где-нибудь сейчас, может и не живые совсем…
На этой ноте невеселой спать пошли. Утро-то оно, завсегда вечера мудреней будет!
15.08.
Вот как настоящие спортсмены дежурят! Без лишних разглагольствований группа без четверти десять в полном боевом порядке собранная была. Очень уж мы хорошо отдежурили, результат-то прям на лице. Сели сразу и поплыли. Впереди значит, двоечка идет, все там высматривает подробно и нам по рации докладывает, как там идти и грести куда. И так быстро все получается, не заметили, как к порогу "Кечу" подходить стали.
Нашли стоянку перед порогом да на обед встали. Костер-то еще дымился, недавно группа какая стояла. А Женька опять в разведку ушел - вот какой неутомимый. Только поели - дождик стал накрапывать. Мы к костру поближе прижались, стоим, рассказы рассказываем. В основном про фильмы всякие: кто какие видел, да кто помнит лучше и рассказывает правдивей.
Тут Женя объявился, говорит, что нет там никакого порога, обычно все - бочки да валы. Умел ведь людей успокоить! На том и отчалили, а холодно так что-то, ну да мы быстро согрелись, четверочку от берега к берегу бросать особо не засидишься, только успевай подгребать…
Раз вот по нерасторопности на камень сели. И крепко так сели, да и камень большой - аккурат с катамаран, только снаружи не вылезешь, там уж камень кончается и глубоко совсем - вон Женьке по шею, еле за спас поймали. Ну и стоим все четверо между баллонами, да попами толкаемся - смех один. А уж как кат подняли, да стали на месте разворачивать, ребята на двойке совсем неприлично смеяться начали. Ишь смешно им! А мы так с камня и спрыгнули.
Тут сразу "Кечу" и начался. Справа скалы страшенные, выступами-столбами к нам тянутся, а между ними промоины с водоворотами, утянуть норовят. Страх какой! Раз под камень замыло, так я сразу по грудь-то ушел - смотрю а задний баллон с Сергеем в воздухе повис, вот она свечка-то носовая! Ну, думаю, тут-то нас и положит, дальше уж по отдельности плыть будем, а не хочется-то как, да и порог еще не закончился. Но ничего, вывалились, пристали, там двоечка подвалила - все возбужденные, кричат-рассказывают, как все с их точки зрения обстояло. Сережка так вообще большие глаза сделал, говорит, пол их ката в бочке закусило, насилу выползли.
Только в сухое переоделись, сразу дождь зарядил, опять мокрые стали. А Женька снова на разведку убежал, привычка у него уж такая, не может он без скромных подвигов.
На берегу два ботинка стоят. Забыл, что ль, кто?
А Серега откуда-то сигару достал, промокла она вся, ему б выкинуть, так нет, давай раскуривать ее. Дует, плюется - больше съест, небось, чем выкурит. Вот до чего людей выпендреж доводит!
16.08.
Уж забыли совсем, когда солнце видели, дожди да дожди. Перед порогом "Неустроева" встретили группу небольшую. Любезные такие - чаем нас горячим угостили, а адмирал ихний нам все обстоятельно про речку до порога обсказал. Где повороты какие, где каменюки лежат, где деревья попадали. Я, говорит, там, где чалочка, тезочку прицепил, как, мол, увидите, так и чальтесь. Ну, адмирал-то у них колоритный, настоящий водниковский адмирал, да! Немного уж таких осталось: сам ростом невелик, а телом крепок, пожилой уж мужик, борода вон у него седая, руки как клешни, а уж как посмотрит, так во фрунт вытянуться хочется, да руку к каске приложить, а голос добрый, мягкий такой. И слушается его команда, и в рот глядит. Вот он уж на пороге сидит, на камешке, не суетится, это мы, молодежь, по берегу бегаем, да каждую бочку рассматриваем и зарисовать пытаемся. А он подождал, пока все набегаются, да предположения свои панические выскажут и так пальчиком к себе поманил. Уж чего он им там говорил, не знаю, а только отошли они молчаливые да решительные и в победе своей уверенные. Такие они настоящие адмиралы, да!
Потом порог пошли, ничего себе порожек, и бочки на заходе такие жесткие, что кат останавливает, и валы хорошие, и сливы ничего себе - показательный порог такой. Сережка как вылез, стал на метр вверх подпрыгивать, говорит, энергией он от порога зарядился и теперича море-то ему по колено - фантазер! Только мы это безобразие враз прекратили, сказали ему строго так, что идти надо за дровами да еду готовить. Расстроился он, черствые, говорит, грубые вы мужланы!
Поели мы и дальше двинулись, а речка уж сама не знает, куда плыть-то, разбои начались, и рукава всякие разделяются. А мы вовсе растерялись, не речкаbr/b / прям, а лабиринт какой. По пять рукавов за каждым поворотом обнаруживаешь. Хорошо хоть утки появились, пока за ними гонялись, куда плыть особо не думали.
"Двушку" вперед послали, так они все стоянки забраковали. То пастбище там с какашками, то вид окружающий неудовлетворительный, то сторона не солнечная. Так прям до Аргута доплыла, насилу догнали.
А уж Аргут совсем безобразная речка. Вода в ней как раствор цементный, и цвет такой же, и на вкус тоже - песок что в макаронах, что в чае хрустит. Тьфу, гадость какая! Ну, грязь самая настоящая и есть. Одна радость - облепихи по берегам видимо-невидимо, мы сразу рвать да есть ее стали, прям не оторвать.
Потом уж чего делать, надо вставать где-то - теперь уж без разницы, дров все равно нет, по берегам все луга да плоскогорья голые. Причалили, вылезли, каких-то веточек с палочками насобирали - вот и костер. Хиленький, конечно, невзрачный, но ничего, сготовить можно, только ведь и от еды удовольствия никакого, скрипит песок и все тут. Уж чего только не выдумывали: и через ватно-марлевый фильтр цедили и отстаивать пытались - все без толку. А ну его, Аргут этот!
17.08.
А поутру радость приключилась, аккурат промеж гор квадратик неба голубого показался, на нас-то солнце не светило, а все равно приятно. Стали завтракать. А днем, когда видно все, кружку с чаем и в руки-то брать противно, плещется в нем что-то густое да грязное - помои какие-то. Да и вкус со вчерашнего совсем не изменился, и поскрипывает во рту также. Тьфу!
Вода-то в Аргуте от песка плотная, потому нас валы не накрывают, а только вверх поднимают, да вниз бросают, а как в бочку залетишь - так по лицу шлепнет, как грязью куском, да с размаху еще. И больно, и грязно, а противно-то как - не передать. А меж тем бочки-то все больше, да сильней, и уж валы покруче стали. Только они ж тоже какие ненормальные, бродят по реке, как по морю, совсем шальные. Плывешь себе, а тут прям перед носом вода, раз, и дыбом встанет, исхлестает всего, в глаза-уши песку набьет и ровно опять, будто и нет ничего. Двойку, так ее раз подняло - думали уж все… Но ребята-то тоже напряглись и так шустро-шустро веслами замахали, выплыли - ничего, только глаза шальные, да оглядываются постоянно.
Тут и порог аргутский - "Атланты" прозывается. Будто там скалы стоят, больно уж на статуи похожие. Да где там! Ну стоят, а вот на атлантов, ну никак не похожие. Я уж и так, и так приглядывался - никакого сходства не обнаружил. На что угодно, только не на мужиков этих. Ну и ладно, атланты, так атланты.
На пороге другие туристы стояли. Правильно так, основательно, не то, что мы. Они уж и баньку затопили, рядом ручеек запрудили, чтоб было куда прыгать-ополаскиваться. Сидят да жизни радуются. Молодцы!
А пока я всяко головой вертел, да камни с людьми разглядывал, остальные заволновались прям, - на скалу залезли и пальцами на скальный проход кажут, репы чешут. Ну, я что-то особого не увидал, да, как выяснилось, и остальные не туда смотрели… Надо было на заходе бочки разглядывать, да никто им значения не придал. Обычные такие бочечки, ровные да прямые. Мы-то хотели слева аккуратненько проползти, да не вышло ничего. Только стремена затянули да гребанули два раза, нас сразу в центр-то и кинуло. А там эти бочки стоят, одна другой хлеще. В одной прямо приподняло, да задом наперед поставило, уж насилу выровнялись.
Тут уж нам за такие кренделя почет и уважение великое. А мы-то уж вылезли, по берегу, а на всякие внешние раздражители не реагируем, руки-то все весла сжать порываются, да в ушах вода шумит - переволновались совсем.
Стали двойку ждать-фотографировать. Солнышко вышло - благодать. Мы на камнях раскинулись - загораем, значит. Группа другая тоже в полном составе лучшие места заняла, тоже интересуются. Ждали-ждали, уж заснули совсем - так солнышко приморило. Наконец появилась наша двоечка - уж лучше б пешком пришли, потому как проползли они по партизански меж камней и все к берегу жались - позорище какое-то. Побежали мы им свое неудовольствие высказывать, а они говорят, что их так в бочке притопило, белый свет с овчинку показался, чуть живые вылезли, а мы ничего не видели, потому как аккурат за поворотом стояли.
Вот и стрелка, значит, там где Аргут с Катунью сливается. И такая благость нас охватила, потому как солнышко припекает, вода в Катуни чистая почти, а главное, приключения-то наши к концу близятся, и живые мы все. А уж как вылезли, на траве шмотки все побросали и валяться на ней безобразно стали, так нам хорошо было.
Так бы и лежали неделю, только вот есть захотелась. Женька-то поначалу нас все конфетами сдерживал, но много там конфетами наешься - пошли в лес за дровами. А место, надо сказать, людное, с дровами вообще бедан. Серега с Сашкой в такой чаще сухару завалили, что поначалу ни к ним пробраться, ни бревно вытащить никакой возможности не было. Однако дернули, в крапиве все искололись, но топливо достали-таки. А меня еще какая-то дрянь за палец ужалила, то ли фауна какая, то ли флора местная агрессивная. Ну их!
А место это, ну, стрелка между речками, - примечательное, на всю страну знаменитое. Музей здесь туристический. Все, у кого руки откуда надо растут, здесь всякие поделки свои оставляют. И чего только нету здесь. И аллея каменная выложена, а на каждом камушке города, группы, да маршруты витиевато выбиты. И скульптуры всякие деревянные, с любовью сделанные да в барахло туристское одетые. А уж мелких фенечек вообще не считано. Мы в стороне тоже не остались. Гитару там оставили! Царский подарочек получился, достойнейший!
К вечеру народ с соседних лагерей сползаться стал, рассказывать да расспрашивать, как это у туристов водится, но спирт-то у нас уж весь вышел - так и ушли ребята ни с чем.
18.08
Катунь-то речка явно отличная от прочих, прямо скажем, другая речка - солнечная да благостная. Мы даже гидры не стали надевать, так налегке и отчалили, плывем не торопясь, значит, радуемся, окрестности неспешно оглядываем, фотографируемся сами по-всякому. Ну, а что? Живые все, непобитые почти, чего еще?
Плыли-плыли, глядим - Иня. Тут и финиш. Вылезли, пошли в поселок машину искать. Ходим, спрашиваем, а народ в нас пальцами тычет, смеется, говорят, что покос у них нынче и машин, значит, не найти нам. А я думаю, какой-такой покос, вокруг горы одни, скалы - чего они косят? Ну, да ладно. Стали мы машины прямо на дороге ловить. Ну, наловили чуть-чуть да и уехали…
Справочные сведения о районе
р. Аргут (от алтайского "архыт" - мешок для приготовления кумыса) начинается при слиянии двух рек: Джазатор и Ак-Алаха. Средний уклон реки 10 м/км, среднегодовой расход в устье 112 м /с, площадь бассейна 7000 кв.км (из них 300 кв.км - ледников).
Обилие ледников определяет характер водного режима: 40% стока дают ледники и вечные снега, 34% - сезонные снега, 17% - дожди, 9% - подземные воды.
Первое полное описание сплавной части реки было составлено в 1970 г. группой горноалтайских туристов под руководством В.Неустроева.
По общепринятой классификации Аргут можно разделить на следующие участки:
1. Верхний Аргут - участок реки от слияния Ак-Алахи и Джазатора до начала Большого Карагемского прорыва. Длина 25 - 30 км, средний уклон 2,5 м/км. Основными препятствиями являются пороги и шиверы средней сложности.
2. Большой Карагемский прорыв - участок реки до выхода в Нижнюю степь в 1,5 км выше устья реки Карагем. Длина участка 6 - 7 км, средний уклон более 15 м/км, местами 20 - 25 м/км.
3. Степной Аргут - участок реки до устья реки Кулагаш. Длина 25 км, средний уклон 3,5 м/км. Это один из наиболее легких отрезков для прохождения.
4. Дикий Аргут - участок реки до устья р. Шавла. Длина 45-50 км, средний уклон 8 м/км. Наибольшее падение на отрезке "Прорыва Сапожникова" 10 - 12 м/км. Здесь сосредоточены наиболее сложные и опасные пороги участка. Дикий Аргут начинается трудным порогом "Надолбы" (разведка по правому берегу), расположенным за простой шиверой перед р. Кулагаш. Через 1 км начинается "Труба Сапожникова" длиной 2 - 3 км - очень сложное препятствие, в 150 м от которой находится порог - водопад Сапожникова. За водопадом почти непрерывная сеть мощных порогов: "Седой", "Иедыгемский", "Остров", "Зигзаг", "Стерегущий".
5. Быстрый Аргут - участок реки до впадения ее в Катунь. Длина 30 км, средний уклон 3 м/км. Основные препятствия: несложные пороги и шиверы. Наиболее сложный порог участка "Атланты". Основные препятствия маршрута на реке сосредоточены на участках Большого Карагемского прорыва и Дикого Аргута.
Маршрут проходит через все высотные зоны, характерные для Центрального Алтая: высокогорную, лесную и степную, что дает возможность познакомиться с различными видами растительного и животного мира, присущему Алтайскому краю.
Источник:
Киняев В. В., Мазуров В. В., Паршиков М. И. "Водные маршруты Алтая и Саян". Тула, 1994.
Добавить публикацию
Комментарии