Виды туризма

22 января 2013
( г. Обнинск )
Тип материала: Рассказ Регион путешествия: Кольско-Карельский район
Год путешествия: 1993
Вид туризма: Путешествия Категория сложности: нет или не указано
0 1457 0

Есть в центре Кольского полуострова в русской Лапландии интереснейшие природные и культурные памятники, связанные с языческим прошлым народа саами или лопарей. Это скалы Праудедки, напоминающие головы людей, которые по древним легендам саамов являются их прадедами. А еще, знаменитый сейд - священный Летучий камень, который некогда служил объектом поклонения, и местом исполнения культовых обрядов. Впервые их описал в начале века в своей книге "В краю Летучего камня" участник Лопарской экспедиции 1926-1929 годов этнограф Владимир Владимирович Чарнолусский. К священным памятникам тайными тропами его провел проводник из местных жителей. С тех пор прошло почти 70 лет, Летучий камень и Праудедки оказались забытыми и затерянными в Кольской тайге.
Кольский полуостров - удивительный уголок нашей страны, настоящая достопримечательность Европейского Севера. Сравнительно небольшой по площади он находится в области трех природных зон: тайги, лесотундры и тундры, которые узкими полосами протягиваются с юго-востока на северо-запад. Здесь есть невысокие горные массивы, покрытые белыми, нетающими летом, шапками снежников и обширные равнины с многочисленными озерами и болотами. Полуостров наиболее доступен для посещения в отличие от других заполярных территорий нашей страны, обладающих особой, чарующей северной экзотикой.
Саами - коренные жители полуострова - вплоть до начала нынешнего века оставались народом окутанным тайнами, легендами, невероятными слухами. Хотя нет, наверное, на Севере такого народа, которого столько изучали. Так, окончательно не выяснен вопрос его происхождения, откуда он появился на Кольском полуострове и как сформировался. Слабо оказались изучены их дохристианские верования. Испокон веков лопари были известны как сильные колдуны или шаманы, к которым обращался за помощью еще Иван Грозный. Традиционный образ северного шамана, распространенный по Европе - это как раз образ лапландского шамана. Народные сказки и легенды превращали порой жителей Лапландии в страшных одноглазых чудищ. А потому этот народ вызвал огромный интерес у этнографов, антропологов, историков, археологов.
Владимир Чарнолусский был участником нескольких экспедиций в Русскую Лапландию. Скрупулезно и тщательно он собирал и изучал фольклор саамов, их сказки мифы, бывальщины. Описывал быт, одежду, предметы обихода этого народа. Кстати сказать, что это наиболее трудоемкая работа во всей этнографии, поскольку лопари, как и другие самобытные народы, крайне неохотно делятся своими секретами. И тут мало войти в доверие, годы жить с ними бок обок, здесь нужно быть опытным психологом и фанатично любить свое дело.
Сохраняя для истории и науки уходящую, исчезающую культуру одного из самых загадочных народов, Чарнолусский проделал огромную работу, которая нашла отражение в его уже упоминавшейся книге. Она попала мне в руки при разработке очередного маршрута по Кольскому полуострову.
В.В.Чарнолусский много внимания уделил изучению дохристианских верований лопарей. У этого народа некогда существовало два религиозных культа: культ высших богов и культ священных камней - сейдов. Считалось, что шаманы или нойды просто так не умирали. Когда приходил срок, они уходили в глухие места, в тундру и там превращались в камень. Но колдовские свойства они не утрачивали. К таким камням лопари относились с большим почтением, странным образом выделяя их среди множества других подобных валунов. Сейды были большей частью естественного происхождения - крупные валуны, выделяющиеся на вершинах холмов - варак и гор, оставшиеся после оледенения. Иногда они покоились на нескольких мелких валунах, словно на постаменте. А порой лопари, по всей видимости, сами создавали сейды, выкладывая из мелких валунов гурии или подобие скульптуры человека, особо выделяя в ней голову и шапку. Как правило, каждый сейд имел свою историю или легенду, связанную с жизнью нойды, от которого произошел. Лопари говорили, что в сейде заключен некий дух или сила, которая может повлиять на охоту, исцеление от болезни, принести удачу. Причем, если не относиться к сейду, а точнее к заключенному в него духу, с должным уважением и вниманием, дух покидает сейд и камень становится пустым. Сейдам приносили жертвы: сало, которым смазывали камень, кровь убитых животных, пули, которые оставляли рядом с ним, оленьи рога, выставляемые ветвями вверх. До сих пор груды оленьих рогов, а точнее их истлевающие остатки, сохранились у некоторых, некогда знаменитых сейдов в окрестностях п. Ловозеро. Одним из самых великих сейдов на Кольском полуострове был Летучий камень, у которого удалось побывать Чарнолусскому. Особо почитались лопарями и Праудедки - каменные останцы, похожие на головы людей. Лопари верили, что эти люди - их предки, они пришли издалека и здесь окаменели, завещав им эту землю. Среди них особо выделяются головы Старика и Старухи. С ними связано множество легенд и суеверных страхов. Местные жители еще в начале века избегали посещения этих мест без надобности, но известны они были по всему полуострову. Чарнолусскому стоило немалых трудов найти проводника, который смог отвести его в эти заповедные места.
Праудедкам и Летучему камню Владимир Чарнолусский посветил отдельные главы своей книги, оживив в памяти людей забытые легенды и саги, связанные с ними.
Наш маршрут в центре Кольского полуострова частично проходил по следам экспедиции Владимира Чарнолусского, и мы решили попытать счастья найти описанные им памятники. Они могут иметь как историческую, так и культурную ценность, а также это - интереснейшие туристические объекты. Чарнолусский в описаниях знаменитого сейда и Праудедков дал хорошие ориентиры их местонахождения. По топографической карте мы определили примерный район поисков - он находился в окрестностях озера Вулиявр.

Чальмны - Варрэ
В салоне вертолета Ми-8 было тесно. Ящики с товарами для отдаленных деревень и рюкзаки нашей экспедиции почти не оставили места для пассажиров. Позади остались все хлопоты сборов, двое суток пути в плацкартном вагоне поезда Москва - Мурманск, долгое ожидание погоды в аэропорту поселка Ловозеро, который уже скрылся в сизой дымке горизонта. А внизу проплывала лесотундра с многочисленными зеркалами озер и красноватыми пятнами болот. Далеко на севере виднелись седые от лишайников Кейвы - каменистые возвышенности, протянувшиеся с запада на восток через весь полуостров, а на юге петляла голубая лента Поноя, самой крупной реки полуострова. А вот и Краснощелье - довольно крупная деревня в центре Кольского полуострова, старинное лопарское поселение.
Вертолет встречала гурьба ребятишек на велосипедах. Они проводили нас кратчайшей дорогой к реке Поной, по которой мы собирались сплавляться на катамаране и надувной лодке до Нижнекаменского озера. Нас было шестеро: Татьяна, Ярослав и Александр - студенты биофака Калужского университета, геолог Юра Урадовский, его жена Аня и я - руководитель экспедиции. За два раза мы перенесли все вещи на берег реки и заглянули в сельсовет - представиться. Только поздним вечером мы собрали, наконец, свои плавсредства и, преследуемые стаей комаров, отправились вниз по течению реки. Поной здесь довольно широк, берега поросли лесом.
Изредка попадались избушки, в которых местные жители останавливаются во время рыбной ловли или сенокоса. Мы тоже воспользовались гостеприимством одной из них, остановившись на ночлег. Черные от копоти стены и потолок, трехсантиметровый слой мертвых комаров на подоконнике, ржавая печка буржуйка, стол, нары, разный хлам на полу - обычное убранство подобных становищ. Но их крыша, тепло и запах копченой рыбы создают своеобразный уют.
На третий день пути наша экспедиция прибыла в селение Чальмны-Варрэ. Как и Краснощелье, это тоже старый лопарский погост, обосновавшийся среди обширных болот на каменистом мыске у русла Поноя. От погоста здесь осталось всего три строения, причем два - жилые, но только летом, когда можно пасти овец, запасать сено и ловить рыбу. В деревне нас встретил Николай Кузнецов - коренной житель Чальмны-Варрэ. Над его домом на длинном шесте развивался красный флаг, наверное, в знак того, что советская власть, разорившая это селение, отсюда еще не ушла. Крыша дома увенчана оленьими рогами, а на веревках, растянутых около дома, несмотря на моросящий дождь, сушилась рыба. Чисто вычищенная, разрезанная и развернутая по хребту, она - в редкие солнечные дни - все же успевает высохнуть.
Николай обрадовался встрече, как и всем редким гостям в этой глуши. За чаем, он долго рассказывал нам о том, какая здесь раньше была большая деревня, и как практически ликвидировали ее, решив в высоких кругах, что ее дальнейшее существование бесперспективно. Крупный оленеводческий совхоз, базировавшийся здесь, перенесли в Краснощелье. Туда же переселились и жители, разобрав свои дома. А дело в том, что в государственных планах предполагалось строительство крупной ГЭС на Поное. В центре Кольского полуострова должно было разлиться огромное водохранилище, затопив тайгу, болота, верховья некоторых рек. Теперь Николай - единственный, кто живет здесь более или менее постоянно, иногда выезжая зимой в Краснощелье. Однажды, американские туристы-рыбаки, приезжающие по путевкам во время хода семги, были поражены его робинзонской жизнью и сбросили с вертолета ящик с продовольствием.
После чаепития я спросил Николая:
- Что означает название деревни Чальмны-Варрэ?
- На лопском языке… "чальмны"- глаза, "варрэ"- лес, а вместе означает - "куда ни глянь - везде лес". А раньше ее Ивановкой называли, по фамилии первых жителей.
В знак правдивости названия, он обвел вокруг рукой, показывая на окружающие деревню леса. Его ответ меня несколько удивил, так как В.В.Чарнолусский переводил это странное название как "Черный глаз", утверждая, что так выглядит среди болот одинокая возвышенность, на которой и приютилась деревня. Да и лес-то большей частью тянулся по горизонту. Но спорить мы не стали.
А Николай продолжал:
- Деревня наша очень старая, тут еще древние люди жили, камень-то с рисунками на берегу видели? Пойдемте покажу.
Мы стали спускаться к реке по едва заметной среди камней тропинке. Надо сказать, деревня находится буквально среди россыпей огромных валунов, и ходить здесь можно только по таким вот тропинкам с постоянной опаской переломать ноги. Николай подвел нас к плоскому камню на берегу, там, где мы зачалили катамаран. Внимательно разглядывая камень, заметили какие-то странные знаки, фигурки людей, животных - петроглифы. Николай сказал, что один из таких плоских камней с рисунками зимой увезли в Ловозерский музей. Как определили специалисты, этим петроглифам около 4 тысяч лет... Интересно, что жители деревни толком об этих рисунках ничего не знали. Камни удобно лежали у кромки воды, и женщины на них стирали белье, не обращая внимания на выбитые узоры.
Сделав несколько снимков, мы продолжили свой путь по Поною. Фигурка Николая еще долго виднелась на каменном мыске Чальмны-Варрэ…
Почти сразу после деревни река раздваивается на два рукава. Болото, занимающее обширную пойму, здесь заканчивается и Поной протекает в лесистых берегах. Вскоре он вновь сливается в одно русло и снова дробится уже на множество рукавов и проток перед впадением в Нижнекаменское озеро, образуя настоящую дельту. Озеро очень мелкое, в средней части заросшее тростником, слабое течение тянет воду на юг, туда, где из озера двумя рукавами вновь вытекает Поной. Почти всюду из воды торчат валуны. Нижнекаменское озеро раньше называлось Вулиявр, что значит "Грязное озеро", хотя вода в нем прозрачна…
Над озером низко плыли свинцовые тучи, а на севере было видно, как г. Медвежья постепенно скрывается за пеленой дождя. Упругий ветер с юга нагонял темные волны и почти остановил наше движение. Пришлось немного изменить маршрут: отдавшись на волю ветра, мы пересекли озеро в северо-восточном направлении и оказались на месте бывшего Нижнекаменского погоста.
Здесь стоял добротно построенный охотничий домик с небольшим амбарчиком. От старого погоста остались несколько заросших иван-чаем квадратных ям и одна, неизвестно как сохранившаяся вежа - древнее кочевое жилище саамов. Вежа - это остов из жердей, поставленный на фундамент из бревен, покрытый дерном. Сверху - отверстие для вентиляции, низенькая дверца сбоку. В таком жилище лет сто назад лопари останавливались только в теплое время года. Строились они в местах рыбной ловли и охоты. Наша вежа была модернизирована и служила баней. Остов из жердей был покрыт ржавым листовым железом. Век вежи, похоже, через год - два закончится. Неизвестный хозяин зимовья завез стройматериал и вскоре, вероятно, здесь появится такая же основательная как дом и амбар, баня. После проведенного на воде дня, под постоянно моросившим холодным дождём, с вездесущими комарами и мошкой, охотничий домик с каменной печкой, нарами, покрытыми оленьими шкурами, пропахший копченой рыбой, показался нам по-райски уютным. Над окном у стола был закреплен расправленный веером хвост глухаря, а за окном сквозь пелену мороси, за остроконечными вершинами елей, в ночных сумерках полярного дня виднелось озеро. Сидя при горящей свече с кружкой горячего чая, вспоминая события прошедшего дня, начинаешь осознавать, как мало порой нужно человеку для счастья…

Праудедки
Утро следующего дня не принесло улучшения погоды. Было видно, как на озере из приносимых с северо-востока туч идут потоки дождя. И все-таки мы отправились к горе, где, по нашему предположению, находились Праудедки. Между Нижнекаменским погостом и горой Праудедков лежат три обширных болота, посреди которых возвышаются невысокие, поросшие лесом возвышенности. Одно из болот - пойма небольшого ручья с каменистым и извилистым руслом. По всей вероятности, это и есть Кровавый ручей, описанный Чарнолусским. Назван он так потому, что якобы в верховьях дно его усеяно людскими косточками, оставшимися здесь после великой битвы лопарей с чудью. Конечно, это только легенда.
Переход занял чуть больше часа. Пейзажи - поистине фантастические - сменяли друг друга. Склоны гор и ложбины между ними покрывал седой ковер ягеля, и на нем контрастно выделялись тёмно-зелёные силуэты низкорослых полярных сосен с толстыми коричневыми стволами. То здесь, то там словно вырастали каменные глыбы: от небольших валунов, раскиданных по ковру ягеля, до целых бастионов. По скалам расползались вертикальные и горизонтальные трещины и разломы; сверху, цепляясь корнями за трещины, росли чахлые полярные сосны, вид которых наводил на мысль о могучей силе противостояния жизни с жестокими северными ветрами - дыханием Арктики. Моросящий дождь придавал красноватой окраске гранитов и гнейсов, из которых сложены скалы, особую выразительность.
Мы пристально вглядывались в камни в надежде увидеть Старика и Старуху. Вначале ничего не получалось. Мучило и сомнение, что мы ошиблись и пришли не туда. Но вдруг один за другим, стали различать в скалах какие-то образы, лица, причем каждый видел что-то своё и пытался объяснить и показать другим. Через некоторое время мы явственно увидели лицо Старика, который особенно выделялся во всей группе образов. Под низким, слегка скошенным лбом угадывались узкие глаза, хорошо заметен был большой нос, четко очерчены массивная борода, губы, скулы. Взор его был устремлён вдаль. Казалось, что он что-то высматривает на горизонте и сам стремится туда. Старик хорошо был виден только в профиль, стоило отойти на пару десятков метров в сторону, как черты его терялись.
Среди других камней и трещин открывалось лицо Старухи. Казалось, оно покрыто морщинами. Плотно сжатые губы и глубоко запавшие глаза подчеркивали, что это действительно старуха. Её взор, да и весь вид, как и у Старика, устремлён вдаль, на восток к горизонту. Величина и выразительность этих лиц поражали и будоражили фантазию. А среди камней угадывались всё новые и новые лица людей, застывших в каком-то едином порыве, едином стремлении достичь чего-то, шедших куда-то, но окаменевших в движении. Создавалась иллюзия, что тела этих людей скрыты горой, а головы уже показались над ней. Мы долго бродили возле них, вглядываясь в лица, стараясь рассмотреть всё с разных ракурсов, ничего не упустить. Потом решили подняться на скалы, чтобы осмотреть окрестности и, может быть, увидеть то, к чему стремились эти окаменевшие люди…
Со скал открывался изумительный вид. Можно было окинуть одним взглядом всё Нижнекаменское озеро. Было видно, что средняя часть его заросла тростником. Далеко на юге виднелось русло Поноя, вытекающего из озера. На север до самого горизонта простиралась сосновая тайга на белом покрывале ягеля. На северо-востоке возвышалась гора Сейвин, с которой связана легенда - сплав древних саамских сказок, или сакк, и библейских историй. К этой горе, согласно легенде, причалил ковчег Ноя, когда знаменитый библейский потоп пошел на убыль. Для поиска земли Ной выпускал из ковчега уточку… Далеко на западе виднелась гора Колокольная, а на северо-западе стала скрываться в сизой дымке моросящего дождя гора Медвежья. По небу плыли низкие облака, придавая угрюмость окружающему нас пейзажу. Ветра не было, и всё вокруг окутывала какая-то звенящая тишина. Только два сокола сапсана кружили над нашими головами, разрезая воздух пронзительными криками. Нетрудно представить себе чувства древних саамов, пришедших однажды сюда и при свете красного, низко висящего над горизонтом солнца разглядевших в этих величественных скалах окаменевшие лица людей. Страх перед силами природы, подкреплённый языческими верованиями, создал у древнего народа восприятие этих скал в образе собственных предков, пришедших на эту землю и окаменевших. В слове "Праудедки", угадываются "предки", "прадеды"…
Осмотрев вершины скал, мы в 2-х местах нашли округлые, как чаши, вогнутости, заполненные, как и во времена Чарнолусского, священной водой. Это из них, по саамской легенде-ловте "О начале человека" вырвалась струя воды, такая сильная, что скоро затопила землю, погубив всё. Я зачерпнул ладонями воду из чаши - она оказалась удивительно прозрачной и чистой, как будто и не дождевой, будто из глубин скалы сочится неведомый источник, который некогда стал причиной потопа.
Мы вновь ступили на мягкий ковёр ягеля, чтобы ещё раз вглядеться в застывшие в камне лица. Где-то здесь, как описывал В.В.Чарнолусский, находится каменный лабиринт-вавилон, подобный тому, что есть в Кандалакше. Отличается он только тем, что далеко удалён от моря, опровергая тем самым мнение о том, что подобные сооружения строились поморами на берегу. Но поморы возводили подобные памятники с надеждой на удачу промысловых походов, а здешний лабиринт саамами, видимо, использовали для культовых обрядов и гаданий. Однако, осмотрев склоны гор, лабиринта мы не нашли. Возможно, он просто исчез со временем под пышным ковром ягеля. Но на одном из пологих выступов скал мы наткнулись на небольшой гурий из угловатых камней. От него открывалась замечательная панорама Праудедков, а за ними на дальнем плане скрывалось в сизой дымке Нижнекаменское озеро. После небольшого спора о том, кто мог построить гурий и с какой целью, мы ещё раз вернулись к Праудедкам, полюбоваться напоследок замечательным памятником природы и человеческой культуры.
После полуторачасового перехода по тайге и болотам мы вышли к охотничьей избушке, где нас ждали обеспокоенные нашим долгим отсутствием Юра и Ярослав. Друзья всё это время занимались рыбалкой. Улов состоял из нескольких крупных окуней, и на ужин было жаркое из рыбы.

Летучий камень
На утро, наши надувные суда пересекали озеро в южном направлении. Неизвестному хозяину зимовья мы в знак благодарности оставили сгущенного молока и конфет, выкроив из запасов экспедиции. Без труда отыскав проход в зарослях средней части озера, называемой "салмой", мы направились к Поною. Плыть по озеру помогало слабое течение, а весла изредка стучали о дно. Поной вытекал из озера широким рукавом, в котором повсюду торчали черные валуны. Под вечер вошли в русло.
Слабый ветерок давно прекратил рябить поверхность понойских вод и чистая, как зеркало, река тянулась к горизонту, отражая в себе остроконечные ели на низких речных берегах. Где-то здесь должна находиться гора Сейдапахк со своим знаменитым сейдом.
Осматривая в бинокль окрестности, я обнаружил на одной из гор черное пятно большого валуна. Вскоре стало видно, что валун этот стоит как на постаменте недалеко от вершины горы. Мы причалили к берегу в месте, от которого, как нам казалось, ближе всего до камня. Уже было ясно, что описанный В.В.Чарнолусским Летучий камень мы нашли, и от нас до него каких-то 500 м.
Однако подходы к горе оказались очень трудными. Наш путь пролегал по болоту, сплошь заросшему густым, высоким, как стена, ивняком. Проломившись через болото, вошли в заболоченный лес, скрывший все ориентиры. Пробираясь по нему, едва не прошли мимо горы, но вскоре стал ощущаться подъём, а пышная болотная растительность сменилась ягелем. Лес поредел, всюду лежали стволы елей, все как одна упавших в одном направлении. Это работа жестоких осенних ветров, дующих с севера. Если знаешь эту особенность, вполне можно обходиться без компаса.
Но вот и лес остался позади, и перед нами предстал во всём своём величии Летучий камень. Смолкли разговоры. В какой-то благоговейной тишине мы осторожно карабкались по скалам, преодолевая оставшиеся метры. Вот оно - чудо природы, случайность геологических процессов, или, может быть, результат творения какой-то мистической силы? На трёхметровом валуне-постаменте пирамидально-треугольной формы покоился уплощенный сверху и снизу гигантский камень. Лежал он так, что на постаменте находилась только меньшая его часть, по крайней мере, так виделось снизу. Казалось, что толкни его - и он свалится со своего ложа, а может быть он взлетит и отправится искать покоя в лучшие места, где не будет столь бесцеремонных пришельцев, как он сделал уже когда-то в стародавние времена…
По саамской легенде этот камень прилетел откуда-то из Скандинавии. Он долго искал спокойного и благодатного места, опускаясь на землю во многих местах Лапландии, и не находил его. То горы не нравились ему, то воды и ветры, или люди относились к нему без должного уважения. И вот он нашел своё место здесь, на озере Вулиявр, на высокой горе, покрытой сединой лишайников. Сел он на своё будущее ложе, как бы ещё не решив окончательно остаться здесь. Повернулся лицом на обширное понойское болото со святым потаённым озером Сейдъявр и понравилось ему эта земля. Здесь он обрёл покой и отдых. Так с тех пор и покоится он здесь, пока ещё остаётся нетронутым этот уголок природы, пока ещё люди относятся к нему с должным уважением и почтением.
История не донесла до нас полностью легенды о Летучем камне, только её отзвуки. Саамы крайне неохотно посвящали в свои тайны чужеземцев, даже тех, с которыми долго жили вместе, кого уважали. Тайны народа саами - только для самих саами. Не поведали они легенду о Летучем камне и В.В.Чарнолусскому, хотя в те времена кто-то из них ещё помнил её. Чарнолусский уловил лишь обрывки этого мифа, которые я здесь привёл. В настоящее время, эти обрывки - все, что нам осталось. И ещё этот камень.
Мы осторожно трогали его ладонями. Удивительно, но породы, из которых сложены камень и постамент, совершенно разные. Породы камня очень темные, даже черные, тогда как постамент и выходы окружающих скал состоят из каких-то светлых гранитогнейсов, которые к тому же местами покрыты серебристыми лишайниками. Так что по цвету, Летучий камень, очень сильно контрастирует с окружающим его фоном и хорошо выделяется на нём.
Я думаю, любой человек, даже ничего не знающий об этом камне, оказавшись около него, испытал бы чувство удивления. Что же говорить о древних лопарях, почитавших святые камни… Они обожествили Летучий камень. Приходили к нему со своими горестями и болезнями, ожидали от него помощи, удачи в своих делах. Сколько раз предсказатели-нойды пользовались тем страхом и почтением, которые внушал Летучий камень людям!
В прошлом веке, во время активной христианизации народов Севера, русские миссионеры пытались свалить этот камень, уничтожить его как символ язычества. С этой целью вокруг него возводились строительные леса. Но попытка успеха не имела.
Мы стояли на скале рядом со священным камнем. На запад от горы Сейдапахк до горизонта тянулось обширнейшее болото, ровное, как стол. Неподалеку голубело небольшое округлое озеро. Это, по всей видимости, и было описанное Чарнолусским озеро Сейдъявр - озеро Свято. Название это не фигурирует ни на одной топографической карте. Долгое время существование озера саами держали в строжайшей тайне: с ним был связан один из культовых обрядов, который не так давно ежегодно проводился здесь. Об этом обряде В.В.Чарнолусский услышал от местных жителей целую сагу. Её обрывки и сейчас знают многие жители Кольского полуострова. Суть обряда состояла в том, что раз в год, в день указанный нойдой, все жители окрестных погостов отправлялись на озеро ловить рыбу. Шаман выбирал самую красивую девушку - символическую жертву озеру. Ее украшали водорослями, поднятыми со дна, и везли на первом баркасе. Процессия в полной тишине заплывала в озеро. Сигнал к началу лова давал тот же шаман, руководствуясь наблюдениями различных природных явлений, в частности цветением морошки. Сети забрасывали только один раз, но вылавливали столько, что хватало всем. После лова все удалялись с озера. Девушку увозили с собой, но уже на последнем баркасе. Протоку в озеро тщательно маскировали.
На Кольском полуострове подобных озёр много. По всей видимости, все они служили местом такого обряда. Обычно они удалены от поселений, скрыты от взоров чужаков и к ним ведет одна дорога - узкая протока. Самое знаменитое из таких озёр - Сейдозеро в Ловозёрских тундрах, где мы в прошлую экспедицию впервые услышали эту легенду от местных жителей.
Оставаться дольше у Летучего камня у нас уже не было времени, и мы, окутанные облаком комаров, отправились к берегу Поноя. Кто-то заметил, что у камня нас совершенно не беспокоили комары, хотя ветра, который мог бы их сдуть с вершины горы, не было. Стоял настоящий штиль, характерный для этих краёв в вечернее и ночное время летом. Усмотрев в этом нечто сверхъестественное, мы отошли от берега и поднажали на вёсла.
Впереди нас ждал трудный волок в бассейн реки Стрельны, продолжительный сплав по реке с порогами до побережья Белого моря. Но основная цель экспедиции была достигнута. Мы нашли забытые памятники старой лопарской культуры, которые описал и донёс до нас В.В.Чарнолусский в своём замечательном произведении "В краю Летучего камня". И хотя с тех пор прошло много десятилетий, они сохранились нетронутыми и по-прежнему представляют культурную и историческую ценность.

Автор: Виталий Горшков (Обнинск)

Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень Летучий камень
0 0
Комментарии
Список комментариев пуст
Добавить публикацию