Отчёты о походах

Итак, началось наше приключение, конечно же, с железной дороги. Фирменный поезд Москва-Новокузнецк, весь такой чистенький, в аккурат домчал нас ранним утром в только еще просыпающийся град Новокузнецк. После короткого военного совета по выбору нашей дальнейшей тактики действий, пришли к единому мнению - коротать день до вечернего поезда до Лужбы именно здесь. Новокузнецк поразил нас несколькими вещами: первое (это отличительная особенность всех молодых городов) - широта и размах его улиц и площадей. Огромные проспекты, аллеи, парки - в-общем, ширь и благодать, чего так не хватает в нашей дремучей-купеческой Тюмени. И второе, пожалуй самое удивительное, чего я не видел ни в одном городе мира, так это то, что все центральные улицы города исписаны китайскими иероглифами с транскрипцией и русским переводом. Все это аккуратненько выведено белой краской, все иероглифы пронумерованы и периодически перемежаются высказываниями китайских философов. Это целые километры и километры надписей. Кто же проделал сей огромный труд, осталось для меня загадкой, потому как местные жители проявили редкостную апатичность к сему мягко говоря странному явлению. Ну а в общем и целом Новокузнецк нам очень понравился - мы погуляли по его улицам и площадям, покатались на каруселях,
потрескали пиццы, посмотрели кино, в общем день пролетел просто незаметно.
Ну а наш путь лежит дальше. Поездом Новокузнецк-Абакан мы мчимся до станции Лужба. Приехав туда уже поздно и переночевав у переправы, с утречка, немного подрав глотки и взывая к совести лодочника, мы наконец были переправлены на другой берег.


И вот тут начался наш маршрут, полный невиданных красот, непредвиденных трудностей, смертельных опасностей, которые предстояло нам пройти за эти две недели.
Ну, а пока первый день прошел более или менее тривиально: пара - тройка неглубоких бродов (чтобы не скучать), куча немытых и небритых туристов навстречу, глядящих на нас странным полупрезрительным (потому как они уже прошли весь маршрут), полузавистливым (потому как знают, какие красоты нам еще предстоит увидеть) взглядом. И тропа такой утоптанности, ну прямо Бродвей какой-то! Из достопримечательности этого дня конечно следует отметить тальковый разрез - просто фантастическое зрелище. В солнечный день тальк создает белое сверкающее сияние, которое просто таки ослепляет. А если взять его и растереть в руках, то руки становятся очень скользкими и будто покрытые серебрянкой. Ну а пока суть да дело, наступает время вставать на стоянку - нашу первую стоянку на маршруте. Погодка выдалась просто замечательная, и так как я не был дежурным, то, расстелив коврик, я блаженно зажмурился и весь вечер прозагорал на солнышке.
И вот наступил следующий день. Окружающие пейзажи становились все красивее и величественнее. Наша дорога вначале проходила по огромной морене - каменной реке.

Казалось, что как будто какие-то великаны, забавляясь, накидали огромных валунов, по которым нам пришлось пробираться. А сразу за мореной мы вышли в долину реки Алгуй. И справа, и слева от нас насколько хватало глаз стремились ввысь склоны, сплошь покрытие цветами. Красные, желтые, синие, всевозможных оттенков, они огромным ковром устилали все вокруг нас, а какой от них был запах ! Даже порой можно было подумать, что ты не идешь, а паришь над этим прекрасным ковром, сотканным из цветов.

И тут наша тропа привела нас к приюту "Куприяновская поляна". Приютчик был очень гостеприимным и разрешил нам воспользоваться его костровищем, чтобы приготовить обед.
Приют располагался в очень живописном месте, на краю огромной поляны, вдалеке высился красавец Большой зуб - одна из самых высоких вершин Кузнецкого Алатау, тут же протекала небольшая речушка. Все вместе это составляло очень красивую картину. Пообедав мы двинулись в дальнейший путь. Он целиком пролегал вдоль реки Алгуй.
Периодически приходилось то вброд, то по поваленным деревьям преодолевать разные речки и речушки, пересекавшие нашу тропу. К вечеру мы добрались до приюта "Высокогорный" и встали лагерем невдалеке от него. В лагере со мной произошло один пренеприятнейший инцидент - я рубил дрова, а одно полешко срикошетило и со всей дури прилетело ко мне в челюсть. Когда я промычавшись, разогнал звезды в глазах и начал адекватно воспринимать реальность, то сразу принялся за подсчитывание потерь. Зубы вроде были целы, сотрясения не было (хотя, наверное, если были бы мозги, то его было бы просто не избежать). Оказалась разбитой только губа снаружи и внутри.У меня до сих пор осталась отметина на губе (ну да ладно - шрамы только украшают настоящего мужчину). На следующее утро пошел дождь - противный и нудный (хотя каким еще может быть дождь?). В этот день до обеда нам предстояло сделать маршбросок на систему водопадов, которые располагались километрах в 5-6 от нашей стоянки. Идти по дождливому лесу, конечно малоприятное удовольствие, но сами водопады, конечно, этого стоили.

Огромный поток воды низвергался каскадом с нескольких сотметровой высоты, бурлил и поражал своей несокрушимой мощью. Водопады, да еще такие большие, имеют какую-то волшебную притягательную силу. На них можно смотреть бесконечно и просто невозможно оторваться. Но нам надо идти. Забрав рюкзаки на приюте, мы отправились дальше. Теперь нашей следующей задачей было выйти к подножию перевала Караташ, который был вратами в "Золотую долину". Но немного не доходя до перевала нашим взорам предстал приют "Мазаевский". Мы были все промокшие после утреннего дождя, все снаряжение также отсырело. Поэтому мы решили остановиться в приюте, чтобы просушиться и привести себя в порядок перед сложным подъемом. Всласть напарившись в бане с видом на какой-то незнакомый двухтысячник, а потом очень душевно посидели у костра. Окружающее спокойствие природы плавно передалось и нам. Красивый закат, слабый ветерок, еле слышно шуршащий в листве, окружающие нас горы, окрасившиеся в цвета закатного солнца. Весь окружающий мир казался нам тихим, уютным и настолько домашним, что даже не хотелось никуда уходить.
Но время идет, и настает утро, и был перевал - это напряжение всех сил, натрыжное до одури дыхание, и дорога вверх и вверх, без конца и без края. Полная ассоциация себя с ишаком. И была вершина перевала, и был дикий крик радости, и падание лицом прямо в землю от усталости. На перевале, среди вечных снегов, росли цветы фантастической красоты - очень точно к этому подходят строки из песни - "внизу не встретишь, как не тянись, за всю свою постылую жизть..."
Вдалеке, на соседнем снежнике, на нас удивленно поглядывали снежные бараны - "кто это к нам приперся?" Еще мы много фотографировались во всевозможных ракурсах, то с этим цветочком, то на этом снежнике. А потом был спуск, порой даже сложнее, чем подъем - иногда даже до дрожи в коленках от напряжения. На нашем пути был крутой и очень большой снежник, на котором так и тянуло сесть на попу и скатиться вниз, если бы только внизу не ждали каменные россыпи, встреча с которыми на такой скорости стерла бы тебя, как наждачка, до самых ушей. И вот наконец мы спустились в Золотую долину - настоящий затерянный мир, окруженный неприступными горами - доступный только тем, кто рискнул взять перевал.
Правомерно считая себя сегодня молодцами после перевала, мы решили не тянуть со стоянкой и вскорости дойдя до подходящего места, встали лагерем. После ужина, добрые и сытые, достали гитару и очень хорошо посидели, попели песни, а на следующий день, не спеша отправились в дальнейший путь по Золотой долине. Мы шли и с каждым новым видом поражались этой красоте окружавшей нас вокруг. Заснеженные вершины гор, прекрасные голубые реки и озера, полные рыбы, кедровые леса, поляны, устланные цветами - все это представало перед нашим взором в своей первозданной и девственно чистой красоте, какой она была, наверное, сотни и тысячи лет назад. Ощущение полной оторванности от мира только добавляло некоторой остроты в наше мироощущение. Этот день закончился для нас неожиданной встречей - мы вышли на лагерь очень гостеприимных туристов из Новокузнецка, которые предложили нам встать с ними, соблазнив предложением отведать хариуса, которого у них было предостаточно, и туристской баней, которую они собирались вот-вот топить.

И начался на праздник чревоугодия - мы откушали хариуса жаренного, хариуса соленого, хариуса в пирожках и хариуса вареного; в итоге так натрескались, что пребывали некоторое время с сытной нирване. А потом была баня - бздавание на камни и хлестание себя любимого в полусогнутом положении, а также оглашении окрестностей дикими воплями после прыжка в озеро.
В-общем все было очень здорово. Вечером мы с нашими друзьями попели песен - я впервые услышал "Черного ворона" полностью, а также другие шлягеры прошлого тысячелетия.
Тут следует сделать небольшое отступление, чтобы поделиться мыслями о тех людях, которые приходят в туризм, ведь за время своих странствий по нашей необъятной Родине я встречал много представителей, достойных этого гордого названия. Конечно, это были разные люди, но одно качество объединяло их всех - это искренне дружелюбие и открытость, предложение помощи в трудную минуту и редкостная для нашего времени душевность. Таких людей очень редко можно встретить в городах, но вот почему-то именно в походах встречаются только они. Почему? - спрашивал я себя - и вот что я думаю. Эти люди прорываются сквозь время и расстояния, бросают налаженный быт и уют цивилизации, чтобы прийти сюда, потому что здесь им интереснее, чем глушить
себя водкой, бессмысленно дрыгать ногами в ночных клубах, заниматься разными склоками и т.д. и т.п. Сюда пришли те, которым было приятнее друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли лежать на диване и смотреть телевизор, потому что им это было скучно. Люди с большой буквы. Они постоянно к чему-то стремятся, что-то ищут. Но туристами они стали не поэтому. Да, конечно они тоже не святые, у каждого человека есть свой скелет в шкафу. Но все это - шелуха, внешнее. Они были туристами, потому что они были с окружающим миром в совсем других отношениях, нежели обычные обыватели. Они любили и уважали природу, они ценили ее за красоту и великолепие, они нашли свое счастье в единении с нею. Они нашли определение смысла жизни и счастья как такового. Ведь каждый человек - турист в душе, но настоящим туристом он становится, когда странствовать с друзьями ему становится интереснее, чем развлекаться. Знать, что друг придет на помощь в трудную минуту, и самому всегда спешить на помощь, даже с риском для жизни. Вот такие мысли посещали меня во время похода. А когда я поделился ими со своими товарищами, то один из них высказал более четкое и краткое определение всего того, чего я расписывал выше. Так вот он сказал - если человек пролез в эту дырку под названием "туризм", то значит это - уже неизлечимый клинический случай (вот ей-ей так и сказал).
Но я немного отвлекся - возвращаемся к нашему походу. Ну, а на следующее утро после такого душевно проведенного вечера наступил СуперДень - День моего Рождения. Уже ночью меня жестоко подняли, вручили подарки, надрали уши, ну в-общем все как полагается. А когда рассвело, мы попрощались с нашими гостеприимными соседями и отправились дальше. Наш путь был все выше и выше, к подножию уже другого перевала под названием "Козьи ворота", который вел уже из Золотой долины. С обеда начался дождь и шел он так до самого вечера, пока мы не встали на привал. "Ни фига себе День Рождения..." - подумал я - дрова все мокрые, мы сами очень похожие на дрова, потому как окрест царил обычный для этих высот дубак. Облака, как птицы, проносились совсем рядом от нас. Наш лагерь располагался на берегу озера, лежащего в эдаком цирке со всех сторон стиснутого горами, только в одном месте он были чуть пониже - вот через него то нам и предстояло идти завтра.

А в лагере полным ходом шли приготовления к празднованию Дня Варенья - готовился тортик, варилась еда, открывались банки со сгущенкой, из рюкзака доставались запрятанные до сей поры деликатесы. И вот началось - на меня надели чудненький венок, сплетенный из горных цветов, вручили кучу подарочков и открыток, наговорили еще большую кучу хороших слов и пожеланий. Как это можно об рассказать? Одно было точно - это был мой самый лучший день рождения за всю мою непутевую жизнь. За что не премину моим друзьям сказать огромное спасибо!

С утра мы начали восхождение - нельзя сказать, чтобы оно было особо тяжелым, наверно, мы уже привыкли к ежедневной нагрузке и поэтому этот перевал был взят легко, без особых проблем. Но погода не могла не испортить нам наши платы. На вершину Верхнего зуба, куда мы планировали сделать восхождение, как раз села дождевая туча, и восхождение было бы приравнено к 100%-ному самоубийству.
Поэтому мы отложили ее на лучшие времена. Вершина этого перевала продувалась всеми ветрами и представляло собой хаотичное нагромождение камней, которое хотелось поскорее пройти.

И вот, после выхода не перевал, с нами и начались твориться настоящие странности. Вначале мы потеряли тропу, и нам пришлось, растянувшись цепью, спускаться по склону, отыскивая ее. В конце концов она была найдена, и мы пошли. Хорошо так шли, целый день, и к вечеру наткнулись на лагерь ребят из Красноярска. Конечно, спросили их о дороге - а они нам отвечают, что, мол, эта тропа ведет прямиком к Красноярску, который будет уже через 300 верст. Но тут была одна маленькая неувязочка, нам-то туда не надо было, нам-то совсем в другую сторону. В-общем, мы поняли, что заблудились и очень качественно. Чтобы выйти на Лужбу, нам надо было свернуть с тропы и по диким таежным дебрям переться еще километров с 50 до первого обозначенного на карте приюта или все-таки идти до Красноярска, чтобы быть отброшенными на 800 километров дальше от дома. Но утро вечера мудренее, и мы решили, что если на следующий день мы не найдем направления, как идти до Лужбы, то возвращаемся и идем в Красноярск.С утра пораньше мы рванули в неизвестность. Наш путь был настоящей тропой испытаний - реки, болота, курумники, лесные завалы - все это нам приходилось преодолевать, но мы были непреклонны. И, как оказалось, это вернулось нам сторицей. Мы открыли для себя новые водопады невиданной красоты, озера, где хариус, совсем не пуганный человеком, буквально подплывал к твоим ногам и, кося лиловым глазом, вопрошал - кого это к нам занесло?

Но самого главного мы так и не достигли. Где же эта тропа, куда она запропастилась? Мои более опытные товарищи решил идти прямиком до Двухглавой горы, которая, судя по карте, должна располагаться недалеко от реки Бельсу - по которой мы наверняка должны были выйти к людям. И вот мы пошли... Наша дорога в этот раз проходила исключительно по болотам, почва под ногами очень подозрительно покачивалась, то тут, то там проявляли себя смертельно опасные трясины. Так мы прошли целый день. Если честно, то я уже совсем упал духом, потому как считал, что мы идем не в том направлении, но старался это не показывать, чтобы не разлагать коллектив. А на следующий день выходим к еще маленькому ручью, который по всем координатам и должен быть той самой рекой Бельсу. И мы пошли по этому ручью вниз, который постоянно рос, становился полноводней и превращался в настоящую реку. И вот к исходу второго дня мы наконец то вышли к приюту "Тайжас-су". О, сколько радости было у нас! После 2-х дней блужданий и мучительных сомнений опять найти верный путь... И был ужин, и была баня - о, как мало, оказывается, надо человеку для счастья. Постиравшиеся, помывшиеся, покушавшие - мы были просто-таки образцами счастливых людей.
На следующее утро сразу нас ждало неожиданное препятствие. Надо было, переправиться через реку на подвесной переправе. Незабываемые ощущения, когда на хлипенькой скамеечке, подвешенной на тросе, ты катишься над беснующимся потоком, а скамеечка при этом очень уж подозрительно потрескивает. Ну да все обошлось, и слава Богу. Весь тот день мы шли по берегу реки Бельсу, которая к этому времени уже превратилась в настоящую полноводную красавицу.

Отвесные скалы на другом берегу поражали воображение - высотой до ста метров, они стояли как грозные исполины на страже только им ведомых богатств. Напротив одной из таких скал под названием "Три сестры" мы и встали на стоянку. Вечером к нам в гости пришли туристы из соседнего лагеря. Это были две семьи из Новосибирска. Отец одного из семейств просто изумительно играл на гитаре и знал обалденное количество разных песен. Вечер в такой замечательной компании пролетел просто невероятно быстро и, засидевшись допоздна, мы отбыли спать. А ночью пошел дождь, самый настоящий - нудный, долгий и чрезвычайно противный. Такой дождь может идти в тайге неделями. Мелкая дождливая взвесь витала в воздухе и оседала на всем окружающем мире. Туман застилал все вокруг. Деваться нам было некуда и, собравшись, наш отряд побрел в путь. Шли мы под дождем целый день. Невозможно подобрать такого слова, чтобы выразить, как мы промокли и замерзли. Все вокруг было сырым до нитки, меня уже мутило от этой мокрой, противной реальности, от усталости. Руки замерзли настолько, что побелели, и я их перестал ощущать. Неистово саднила стертая до кровавых мозолей, полопавшаяся на сгибах кожа на ногах. И мне казалось, что сквозь дождливую муть, обволакивающую сознание, оно пытается докричаться до меня, умоляя о покое, о уюте. Затертые до неузнаваемости воспоминания громоздились в отекшем мозгу, опрокидывали друг друга, заслоняли друг друга, смешивались друг с другом, вплетаясь в отвратный дождливый мир, пляшущий перед полузакрытыми глазами. Но вот мы вышли на исходе дня к приюту "Глухариный", который располагался на другом берегу реки. В обычные дни эта речка не представляла особой сложности, но сейчас, после целых суток дождя, она разлилась, вздыбилась и озверела. Преодолевать ее сейчас было очень опасно. Но выхода не было - мы должны это сделать, убеждал я себя - иначе нам не дойти, не разжечь костер, а без него ночевка в тайге под дождем чревата очень большими проблемами. И мы пошли - взявшись за руки, лицом к потоку - все как полагается по инструкции. Но река была сильнее нас. Я как раз был в середине цепочки и уже почти прошел половину пути, когда предательский камень выскользнул у меня из-под ноги, и я, потеряв равновесие, полностью погрузился в воду. И тут меня сильнейшим ударом в грудь, как будто огромной кувалдой, отбрасывает вниз по потоку. От резкой боли и холода у меня потемнело в глазах. А этот бешеный поток, зверея от ощущения свежей крови, пытался сорвать меня, цепляющегося за камни и утащить за собой в ледяную пучину. Краем глаза я увидел, что река вниз по течению перегорожена топляком, на острые сучья которого, как на шомпола, меня бы нанизало в один миг, если бы я сорвался. Все это время я судорожно пытался цепляться за камни на дне реки, срывая в кровь пальцы. Но ничего не получалось, река не отпускала свою жертву. Я пытался кричать от бессилия, но мой крик тонул в этом ревущем мире. В это время я увидел, как мимо проносит девушку из нашей группы, и я успеваю схватить ее за лямку рюкзака. На таком быстром течении нас начинает полоскать, как тряпку в стиральной машине. И вот уже замерзшие и обессилившие пальцы отказываются цепляться за камень. И в этот самый последний миг я почувствовал, как меня начинают тянуть к берегу. Это мои были друзья, которые после того как меня смыло, зацепились страховочным тросом и пошли к нам на выручку. Когда мы выбрались на относительно сухое место, на мокрое, но такое приятное каменное береговое крошево, оглушенные, вывернутые наизнанку, шатаясь и цепляясь друг за друга, чтобы не упасть, я увидев этот приют даже не мог вначале понять, что это, зачем мы здесь вообще. Я упал на землю и принялся вялыми пальцами отстегивать рюкзак. Никогда я еще не был так близко от смерти. Все внутри дрожало от пережитого. Необходимо было немедленно идти в приют, что придти в себя. Приют нас встретил уютным теплом натопленой печи. Мы развешали вещи, покушали и завалились спать, стараясь не вспоминать о тех страшных мгновениях пережитых сегодня. Утром мы решили не уходить из приюта, пока не установится хорошая погода - а она была все такой же - унылый и беспросветный пейзаж за окном, без единого намека на улучшение погоды. На следующий день к нам подошли ребята из Новосибирска и мы стали коротать время вместе. И только через день к обеду более или менее распогодилось. Тогда мы, отдохнувшие, двинулись в последний в этом походе переход. Погода стояла просто отменная. Мы быстро преодолели последние 20 километров и вышли на тропу - тот самый туристический Бродвей как раз в районе талькового карьера. И теперь уже мы, грязные и небритые смотрели полупрезрительно -
полузавистливо на тех туристов, которым еще предстояло пройти этой тропой…