Отчёты о походах

Предыстория

Несколько лет назад я подписалась на ЖЖ Варандея – очень рекомендую: обо всех регионах, где побывал Илья, он пишет крайне обстоятельно и подробно. В прошлом году он объявлял о намерении поплыть на теплоходе «Клавдия Еланская» вокруг Кольского полуострова и искал компанию. Мне захотелось еще тогда, но были другие планы. А у него получилось не очень удачно: в первый его приезд в Мурманск рейс вообще отменили, большинство попутчиков отвалилось, и только через месяц им наконец удалось сплавать вдвоем и немного погулять по Терскому берегу.

В этом году клич кинул уже Антон Кротов. Это известный - так называемый вольный - путешественник, которого я читаю еще с конца 90-х годов, а лично пообщаться удалось только в прошлом году на Шри-Ланке. Он собирался выходить на «Клавдии Еланской» 24 июня до Чаваньги, а оттуда идти 45 км до устья Варзуги. 24-е – на следующий день после моего ДР, так что я решила сделать себе такой романтичный подарок.

Я подумала, что раз там есть дорога, то и на велосипеде можно проехать, а если нельзя – в крайнем случае пешком с ним дойдем. Стала искать отчеты в интернете и наткнулась на рассказ о том, как двое ребят ездили на великах из самой Чапомы. Правда, у них не были указаны никакие даты и непонятно, сколько они потратили времени, но в целом выглядело все довольно радужно.

Билеты на «Клавдию Еланскую» сейчас продаются даже в интернете – на автобусном сайте, для водного транспорта это редкость. Когда я 3 года назад плыла на Сахалин из порта Ванино, билет приходилось заказывать по телефону, а выкупать в кассе – за несколько часов до отправления. При покупке мы столкнулись с тем, что Чапому теплоход проплывает на 5 часов позже Чаваньги, при этом билет в нее стоит дешевле, потому что она на 50 км ближе. Видимо, в нее он заходит только на обратном пути.

Вот расписание теплохода, которое я уже позже нашла, но некоторые остановки (Тетрино и Пялица) он сейчас не делает.


Я хотела выделить на поход дня 3-4, чтобы потратить поменьше отпускных дней, но внезапно 24 июня и 1 июля удачно объявили нерабочими днями, так что и поход немного удлинился, и удалось ограничиться 4 днями отпуска.

Клавдия Еланская, день 1

В Мурманск мы прилетели Аэрофлотом в 10.30. В аэропорт и самолет пускали только в масках и перчатках.


От аэропорта до порта, где стоит атомный ледокол «Ленин», около 36 км. Прошлой зимой мы с младшими детьми, приехав в Мурманск на марафон скандинавской ходьбой, ходили на «Ленин» в музей. Оказалось, что наш теплоход вовсе не рядом с «Лениным», а в грузовом порту на закрытой территории. Единственные люди, которых нам удалось там найти, толпились около какого-то судна. На фотках «Клавдия Еланская» была белоснежной красавицей, а тут одни ржавые окна какие-то. Но судя по контингенту пассажиров – людей с хорошими туристскими рюкзаками - это все-таки была она. А желтая шапочка Кротова развеяла остальные сомнения.

Велосипеды мы пронесли по трапу отдельно от рюкзаков. Дядька в форме сказал, что их можно поставить в грузовой отсек. Мы пошли было за ним, как вдруг он добавил: «по 300 рублей за велосипед». Мы решили выяснить, нельзя ли их хранить в каюте бесплатно, как я всегда делала на «Принцессах» - Марии и Анастасии, плавающих в Хельсинки и Стокгольм. Вскоре к нам подошел более крупный дядька, представившийся старпомом, извинился за первого, дал веревку и указал место, куда можно будет поставить велики через полчаса после отплытия. Бесплатно, разумеется. Благодаря старпому все плавание получилось очень душевным - он создавал особую атмосферу на судне.

При регистрации билетов все удивлялись, что нас никто не встречает в Чапоме – как мы тогда собираемся там выйти? Ни в Чапоме, ни в Чаваньге, ни в Сосновке нет пристани, и пассажиров встречают на лодках по предварительной договоренности. Но мы решили заняться этим вопросом позже.

Первое время нас сопровождал вот такой буксирчик:



Каюта у нас была четырехместная и, к сожалению, с задраенным окном. Каюты с окнами, похоже, разбирают первыми, потому что никому из нас – «кротовцев», как потом выяснилось, они не достались. Зато в каждой каюте есть туалет и душ.

По отчетам мы знали, что на «Клавдии Еланской» всегда мало народу и можно вольготно расположиться, а в каюту вряд ли подселят посторонних. Поэтому удивились, когда к нам подселили двух парней из Беларуси – Сергея и Колю. Они тоже откликнулись на призыв Кротова и собирались идти из Чаваньги пешком. Интересно, что их долго мурыжили на регистрации, потому что, по их словам, они первые иностранцы на этом корабле.


В коридоре я встретила Антона Кротова, который сообщил, что общее собрание будет через час после отплытия в его каюте номер 200. Но в каюту все не поместились, и мы собрались на палубе, в самую холодную и ветреную погоду за все время плавания. Нас было больше 30 человек - в основном молодежь, девушек несколько больше. Каждый представился и рассказал немного о себе. Наиболее частая формулировка была «ищу себя». Некоторые добавляли: «работать по специальности не хочу». Как и в Доме для Всех на Шри-Ланке, большинство были не в отпуске, а в долгом путешествии – многие ехали не из дома (а были и такие, у кого даже дома нет – например, одна девушка временно живет в коммуне под Москвой и еще не придумала, где дальше поселиться), многие после этого походика собирались дальше кататься по Кольскому автостопом, ходить по Хибинам и жить в Доме Для Всех в Кировске, который должна была организовать Аня Головко, тоже присутствовавшая на теплоходе.

Вот общее фото (из ЖЖ Антона):


На палубе выше нашей каюты был титан с кипятком, похожий на те, что в поездах, и мы бегали к нему всю дорогу с котлами и термосами.

Клавдия Еланская, день 2

Утром второго дня мы прибыли в Гремиху, она же Йоканьга, она же Мурманск-140, а официальное название порта – Островной. Там вышла большая часть пассажиров и выгрузили много груза. Больше всего было, почему-то, коробок с мороженым. Это закрытый порт, и туда пускают только жителей, так что те несколько часов, что «Клавдия Еланская» там стояла, мы довольствовались прогулкой по пристани. 

На этой же остановке нам устроили экскурсию в капитанскую рубку. Провел ее старпом (не тот, что позаботился о наших велосипедах, а другой). Он рассказал, что обслуживание теплохода стоит 10 тысяч долларов в день, так что наш рейс считается социальным – даже при почти полной загрузке, как сейчас, он совершенно не окупается. Для жителей поселка Островной это единственная связь с цивилизацией – дорог туда нет, и продовольствие завозится только кораблем.

Потом пришел и капитан, который работает здесь уже 30 лет (из 42 лет существования корабля), очень прикипел к нему и боится, что его спишут. Раньше они ходили в Архангельск – гремиханцам (как называет он жителей Гремихи) было оттуда удобнее садиться в поезд, т.к. к Москве Архангельск вдвое ближе Мурманска. Сейчас они ходят в Островной каждую неделю круглый год – до него море не замерзает, а вот до Чаваньги всего 2-3 рейса в год – летом. Интересно, что он, как и Антон Кротов, называет «Клавдию Еланскую» пароходом.


Сразу после Островного мы огибали мыс Святой Нос, и на корабле громко объявили, что мы на границе Баренцева и Белого морей. Она даже как-то называется, но я не запомнила. Там волны были особенно сильными. И, как и в прошлый вечер, так сильно качало, что некоторые пассажиры страдали морской болезнью. У администратора, которая регистрирует пассажиров, продавались и таблетки от укачивания.

В этот день мы видели и больших черных млекопитающих – косаток, как сказали знающие люди.
Ближе к вечеру мы решили разыскать людей, тоже плывущих в Чапому, чтобы выяснить, как там с высадкой. Администратор выдала нам список нужных кают, но одного парня – лет тридцати - мы и сами вычислили на палубе. Макс плыл со своей мамой (Ириной) на ее родину в Стрельну – это деревня на одноименной реке в 12 км от Чапомы. Он сообщил нам, что они заранее заказали лодку от корабля прямо в Стрельну. Еще одна женщина лет 60 (буду называть ее тетенькой в голубом), которую Сережа застал читающей книгу в каюте, сказала, что за ней приедут, и успокоила нас – мол, в Чапому едет много груза, так что и нас как-нибудь захватят.

В этот день чаепития и прочие собрания АВП-тусовки (АВП – это Академия вольных путешествий, основанная давно Кротовым) проходили в каюте с круглым номером 300 – это общая многоместная каюта со столами. Спать там можно прямо на полу. Когда я туда попала, я даже позавидовала ее обитателям: там просторно и не душно: есть окна на палубу. Те же чувства я испытывала и на пароме «Сахалин», задыхаясь ночью в своей каюте-душегубке и вспоминая сидячие каюты.

Лектором был выбран Фёдор Мохнаткин, зимовавший пару лет назад в Антарктиде и в Арктике. Рассказ был очень интересный. В Антарктиде Фёдору понравилось больше: там можно гулять где вздумается, а на Северной Земле, где он был, далеко от жилья не отойдешь: везде белые медведи.


Заодно обсудили и бурых медведей, которых, говорят, много на Терском берегу. Кротов выразил уверенность, что группе 30 человек медведи не страшны. Да и мы, хотя нас было всего двое, не особенно беспокоились. Сахалин трехлетней давности сделал нас беспечными в этом вопросе: на нем-то, говорят, вообще медведи кишмя кишат, а мы ни одного не встретили, что ж их на Кольском бояться.

В сидячей каюте мы обнаружили и последнего человека, плывущего с нами до Чапомы, - Дениса. Он выделялся из всех и одеждой, и и безмятежным выражением лица, и огромным ростом. Он плыл в Чапому, чтобы пройти оттуда до Варзуги пешком, а с собой у него был пакрафт «Кулик» (самый легкий из известных мне, красноярского производства) для переправы через реки. В последний год он работает матросом на каком-то мурманском судне, которое полгода стояло на ремонте в Кронштадте, так что он на своем пакрафте сплавал почти на все форты, а также на некоторые ладожские острова, например Коневец. Предыдущую его трудовую биографию мы не выясняли, но наверняка там было что-то столь же интересное. По поводу высадки в Чапоме он, в отличие от нас, не переживал и не наводил справок: как-нибудь выйдет. (Может, он втайне рассматривал вариант эвакуироваться на пакрафте?)


Терский берег, день 1. Чапома – изба

Утром мы проснулись в восемь и стали будить наших соседей-белорусов: в это время уже должна быть остановка в Чаваньге. Но оказалось, что ночью мы проходили Сосновку, которую по расписанию должны были посетить только на обратном пути, и из-за этого сейчас опаздываем часа на три. Ребята не дождались Сосновку и легли спать, а вот Антон смотрел высадку и был впечатлен. Говорит, людей выбрасывали практически в море с большой высоты. И им, и нам сегодня это тоже предстояло.

Часов в одиннадцать мы увидели, как к кораблю с берега движется лодка с прицепом в виде большой платформы – как мини-баржа.


Потом еще пара лодок подошли. И туда стали спрыгивать люди с трапа – это кто сам мог, а некоторых – например, ребенка в комбинезончике – передавали из рук в руки. А с грузовой палубы, которая находится на корме, стали краном сгружать багаж на платформу. Тем временем Аня и еще пара девушек пошли договариваться о том, чтобы их довезли до берега. Цена сильно превзошла ожидаемые 300 рублей – им еле удалось сторговаться за 700 с человека. (Впоследствии ребята нам сказали, что им удалось скинуть цену до 500 р). Несколько человек залезли в моторную лодку, а остальные погрузились на плавучую платформу, которую предстояло тянуть другой лодке. На платформе все очень веселились и предвкушали интересное приключение. Лодке было нелегко тянуть такую ораву - какое-то время она даже не могла тронуться с места.


Мне было тревожно за нашу высадку и завидно, что все уже выходят на маршрут. Даже мелькнула наивная мысль – тоже выйти в Чаваньге и прокатиться до Чапомы, а обратно найти какую-нибудь другую дорогу. Хорошо, что мы так не сделали.

На корабле осталось совсем мало народу. В Чаваньге зашли только пара человек, так что кроме нас – выходящих в Чапоме, на «Клавдии Еланской» плыли только люди, использующие ее как круизное судно. Несколько девчонок изначально подумывали о Чаваньге, но потом решили, что не осилят пока такое путешествие, и прямо в кассе на корабле купили билеты обратно.

Тетенька в голубом рассказала нам, что жила в Чапоме все детство. Сначала они оттуда ездили в интернат в Тетрино (в 30 км от Чапомы), а потом – вообще в Варзугу. Сейчас ехала после 10-летнего перерыва навестить родственников и заодно сопровождала багаж – ее одноклассница заказала много мебели и посуды. А еще она везла пару бутылок вина сестре на день рождения, потому что, по ее словам, в Чапому спиртное не привозят – там сухой закон.

Часа через 3,5 мы замедлили ход, но берег по-прежнему был очень далеко, и с него к нам никто не плыл. Даже когда мы остановились, деревня была едва различима вдали. Чаваньга была минимум вдвое ближе. Когда на горизонте появились лодки, казалось, что они идут на веслах – слишком медленно они приближались. Первая лодка приехала за тетенькой в голубом, но отказалась брать кого-либо еще, да и вид у нее был гниловатый, а на дне было много воды. Потом приехала моторка – вроде как за Максом и Ириной – и привезла грузовую платформу поменьше, чем в Чаваньге. Дальше началась путаница. Мы бегали между грузовой палубой, откуда кричала на платформу, и трапом, с которого разговаривала с мужиками в лодке, и никак не могла выяснить, куда они плывут и возьмут ли нас. Макс был уверен, что они плывут в Стрельну, а на платформе об этом впервые слышали. В конце концов мужик в лодке сказал: «ладно, возьму, но бесплатно мы не возим». Правда, от вопроса о цене уклонился. Дядька, отвечающий за грузы и хотевший при посадке взять с нас деньги за велосипеды, теперь любезно предложил погрузить их краном. Это было волнующее зрелище, потому что вместе с великами над морем завис и Сережин велорюкзак, который зацепили за петельку, рисковавшую в любой момент оборваться. Но все обошлось. Велики поехали на платформе, а мы с Сережей и Денисом - в лодке. Кроме нас там были Макс с Ириной и два местных мужика. Едва мы чуть отошли от корабля, как он набрал ход и стал уменьшаться. Один из мужиков проворчал, что по правилам он должен был убедиться, что мы достигли берега. А еще они мгновенно открыли по банке пива, заставив нас усомниться в сухом законе в Чапоме. А может, он просто в море не действует?


Приплыли мы в бухточку на реке Чапоме – довольно широкой и теплой. С нас троих взяли тысячу рублей, да и то мужику, похоже, было неловко брать деньги. Денис собрался идти вверх по реке на водопад – крупнейший в Мурманской области, до которого было 8 км. У нас было мало времени, к тому же, говорили, что на велосипедах туда не проехать. Так что мы попрощались и вышли на маршрут.


В деревне было много народу, в том числе детей, но, видимо, как и в других деревнях на Терском берегу, в основном это те, кто приезжает только на лето. Круглогодичных жителей здесь не больше 50. С Чапомой, Тетрино и Чаваньгой есть еженедельное вертолетное сообщение из Варзуги, причем для местных билет стоит около 4 тысяч, а для остальных – в несколько раз больше.


В полукилометре от деревни было кладбище. Почти все кресты на нем были деревянными, причем многие – с треугольным верхом. А еще такие кресты, только выше, иногда стояли на берегу – как я потом прочитала, они называются приметными. Надписи на крестах тоже были непривычные: «здесь покоится тело...», «спи, дорогой папаша»...


Вначале дорога была неплохой, нам удавалось ехать. Потом начался песок, и тут уже пришлось ехать по тундре рядом и часто спешиваться. Но мы еще были полны оптимизма и радовались езде по разным покрытиям. Иногда пейзаж был почти космическим.


Вскоре нас обогнал грузовик и просигналил нам. Видимо, там ехал Макс со своей мамой в Стрельну. Мы помахали им рукой. Это была единственная машина, которую мы встретили до Чаваньги.

В восьми километрах от деревни мы увидели избу – так называемую рыбацкую тоню, и решили в ней заночевать. Печкой не пользовались, как и в других избах, - готовили на своем газу. После ужина Сережа пошел на реку Югину в 500 метрах от избы, а я читала журналы, которых там было полно – «Пенсионерочка», «Бабья радость» и другие. Раньше я таких не видела – оказывается, они все северные, издаются в Архангельской области.

Вот первый Сережин улов.



Терский берег, день 2. Стрельна, Тетрино



Этот день был очень длинным и насыщенным. Первая переправа была через реку Югину - ее мы перешли по автомобильным следам по колено. А вообще алгоритм был такой: сначала я надевала свои плавательные тапочки и шла на разведку – определяла глубину и выбирала лучший путь, потом мы снимали велорюкзаки и переносили все в две ходки: отдельно их и велики. Получалось небыстро.


Дорога была песчаная, так что мы больше шли, чем ехали. По берегу ехать тоже не получалось.
Подъезжая к деревне Стрельна, мы увидели мужчину, качающегося на качелях, и догадались, что это Макс вспомнил свое детство, когда приезжал сюда к бабушке на лето. Он зазвал нас в гости, и они с Ириной напоили нас чаем в доме, где на стенах были развешаны фотографии их предков. Никого из них уже нет в живых, и изба уже несколько лет круглый год стоит пустая. Потом он предложил нам сходить выше по реке половить рыбу и посмотреть красивые места. Пока они ловили, я гуляла и фоткала.


Здесь у Сережи был лучший улов за всю его рыбацкую жизнь. Одну рыбину и блесну он подарил Максу, которому в рыбалке не везло.


В этот день мы впервые стали использовать накомарники. Я их положила в рюкзак на всякий случай, найдя в шкафу – покупала два года назад детям в поход на Приполярный Урал. И они нам очень пригодились. Более того, я не понимала, как я без них жила и ходила в лес всю предыдущую жизнь.


Известно было, что река Стрельна переходится и переезжается только в отлив. Мы примерно знали их расписание (выпытали у перевозивших нас с корабля мужиков), поэтому и позволили себе пить чай и рыбачить: ждали отлива. Но найти удобное место для перехода удалось не сразу. Это была самая широкая река, которую мы переходили в этом походе, - у нее было целых три рукава. А после перехода мы обнаружили участки глубокой черной вязкой жижи, о которых читали в отчете, причем трудно опознаваемой.

<переход Стрельны>

На перекусе мы увидели птиц, сидевших недалеко от нас. Пошли к ним – они потихоньку начали вставать, но улетать не спешили. Когда встали – оказалось, это дикие гуси, довольно упитанные. Именно на них сюда приезжают охотиться - например, Сережин коллега собирается в эти места в августе в охотничий тур за 80 тысяч.


Открытый пустынный берег сменился лесочком, по которому даже удавалось ехать. И тут у нас случилась более впечатляющая встреча. Сережа, ехавший первым, вдруг остановился и сказал: «медведь». Я посмотрела вперед - не просто медведь, а медведица с двумя медвежатами, причем она смотрит на нас и встает на задние лапы. Из статей в интернете я знала, что если медведь встает – плохо дело: возможно, он готовится к атаке. А еще недавно читала отчет велотуристки-одиночки Анастасии Янгировой, сплавлявшейся прошлым летом по реке Маккензи и часто встречавшей медведей, - она в таких случаях начинала стучать по металлу и петь. Так мы и поступили – застучали по рамам чем попало и запели хором «Марш энтузиастов». Медведи побежали через дорогу и скрылись в кустах. После этого нам расхотелось ехать по этой дороге и мы вышли на берег. И пела я после этого до самого вечера непрерывно – несколько часов. Стоило мне замолчать на несколько секунд и задуматься о следующей песне, как Сережа начинал громко кричать. Мы хотели сообщить всем окрестным медведям о нашем присутствии, исходя из того, что они сами не захотят с нами встречаться – по крайней мере нам хотелось в это верить.

По берегу мы долго шли пешком, потом опять вышли на дорогу. И так до самого вечера – реки, пески, ручьи. В какой-то момент встретили белую дикую лошадь – так называемую арктическую, известную в этих местах.


А дальше дорога пошла вдоль моря, и там мы уже наткнулись на свежеобглоданный скелет лошади и ее части, разбросанные по берегу. Было жутковато.


Все наши прогнозы по скорости и расстоянию летели в тартарары. Даже до Тетрино, которое всего на полпути до Чаваньги, мы добрались только к вечеру. Первым мы там встретили мальчика, который рассказал, что прилетает сюда с бабушкой на лето на вертолете. И уже в конце деревни нам наконец попался и взрослый мужчина. На тот момент мы уже изрядно устали, да и время было позднее, но Сережа очень хотел избежать ночевки в палатке в этом медвежьем краю. К счастью, мужчина сказал, что до ближайшей тони всего километров 12 – она будет на втором по счете мысу. Нашему рассказу о встрече с медведями он не удивился, но заверил нас, что медведи у них добрые.


Доехав до тони, мы были очень счастливы – наконец-то мы в безопасности. Сварили вкусную уху (с макаронами вместо картошки) и легли спать уже после полуночи. Правда, у избы был большой недостаток: в отличие от палатки, там было невозможно перебить всех комаров – через какие-то щели прилетали новые. Так что среди ночи пришлось надеть накомарник.

В этот день мы прошли-проехали 42 км.

Терский берег, день 3 (28 июня). Чаваньга

Эта тоня была невелика - внутри только одна широкая кровать, зато очень уютная и явно часто посещаемая.
  

Но по дороге попадались и совсем заброшенные избы. Правда, и в них всегда была еда.
   

Днем мы вошли в вожделенную Чаваньгу. По ней тоже пришлось передвигаться в основном пешком, увязая в песке. По отчетам мы надеялись встретить там молочную ферму и магазин. Но ни того, ни другого не оказалось. Вернее, по словам местных, магазин был закрыт. Может, из-за выходных. Зато там был мост! А мы уже готовились к сложной переправе: на карте река Чаваньга довольно широка. Машины ее переезжают, видимо, только в отлив, как и Стрельну. А мост пешеходный. На той стороне тоже много машин – которые, видимо, дальше вообще не ездят.
   

В одной из речек Сережа поймал и отпустил несколько щучек, а я в это время поспала полчасика на берегу: залезла в спальник, а на голову надела накомарник. Вообще, накомарник – это настоящее спасение, как я уже говорила. Когда кусают руки-ноги – это ерунда по сравнении с лицом и особенно глазами, так что в нем можно существовать вполне комфортно. И вскоре нам представился случай еще раз это проверить – в болоте.

Мы ожидали, что после Чаваньги дорога улучшится, но не тут-то было. Все то же самое. В одном месте справа пошла альтернативная дорога. Навигатор нас почему-то вел на берег Варзуги именно по ней, а не по песчаной, так что мы решили попробовать. И она завела нас в настоящее болото, местами даже топкое. Я болота люблю, в отличие от Сережи, но и меня несколько утомило двухчасовое таскание велосипедов на себе. При первой же возможности мы перетащили их на основную дорогу.

  

Теперь мы уже не переобувались при переходе рек и ручьев, потому что ноги после болота все равно мокрые были. Только штаны иногда закатывали. И вот перешла я очередной ручей, поправляю штанины и вижу, что елка в десяти метрах впереди как-то сильно трясется. Может, там зверь какой? И тут же показался средних размеров мишка – подросток, наверно. Я уже отработанным движением достала нож из рулевой сумки, чтобы по раме колотить, да и песня у меня всегда наготове. Он не стал меня долго разглядывать, а убежал через дорогу. Даже с Сережей не повидался.

Когда я пела, с берега раздался звук автомобильной сирены. Сережа предположил, что кто-то, слыша пение и крики, нам с берега сигналит. Но кто может сигналить в такой глухомани? Потом мы слышали этот звук много раз – какие-то птицы так кричат, - и каждый раз сначала за сирену принимали.

Дорога пошла по берегу рядом с лесом. Там везде полно следов медвежьей и лошадиной жизнедеятельности - часто вперемешку. Сережа меня спрашивал, почему я не пою. А что толку петь, если из-за шума моря никто нас все равно не услышит. А вскоре и у Сережи случилась личная встреча с медведем. В тот момент мы пешком шли. Он вдруг остановился и говорит: «в лесу медведь, на меня смотрит». Я уже не в первый раз размышляю, есть ли смысл спасаться от медведя в море, если он все-таки нападет. По рекам-то они плавают, но вдруг морей избегают? (Уже сейчас прочитала, что и по морю они плавают вовсю).

Еще десять минут песен и стука по металлу.
- Ушел? – спрашиваю.
- Не знаю: я когда его увидел, назад отступил. Медведю же нельзя в глаза смотреть.
- Давай подойдем.
- Вроде ушел.

Потом Сережа интересно описывал свое поведение: встретившись с медведем взглядом, он отвернулся и почувствовал себя в большей безопасности: это как дети, закрывая глаза, думают, что и их перестают видеть. Если бы он продолжал смотреть на него, мог не справиться со своей начинавшейся паникой.

В этот вечер нам наконец удалось поездить по кромке воды, причем скорость иногда достигала 15 км/ч. И так мы целый час ехали.

Мне надоело ложиться после полуночи и я объявила, что если в ближайшее время мы не встретим избу, будем ночевать в палатке. Но тони долго не попадались. (Потом уже по карте мы поняли, что проскочили минимум одну, не заметив). А берега пошли открытые и безлесные – неопасные, как я думала.

У реки, после которой я хотела ночевать, был крутой высокий берег – такой, что пришлось каждый велик вдвоем вверх заталкивать. Наверху – открытое плато. И по нему прямо на нас идет медведь и смотрит с любопытством. Я взяла самую высокую ноту, которую смогла, и тянула ее почти бесконечно. Параллельно мы громко стучали. Но медведь то ли смелый, то ли глухой попался – никакой реакции. Идет себе дальше. То есть к нам – ближе. А где-то неподалеку и рычание квадроциклов раздалось, но ему все нипочем. Нам уже не по себе. Но метрах в двадцати от нас он вдруг остановился, постоял и изменил направление градусов на 60. Прошел мимо и стал вальяжно удаляться. Периодически останавливаясь и опять взглядывая на нас. Тут уж Сережа решился его сфоткать.



Теперь уж и меня потянуло ночевать в тоню. Приехал квадроцикл с двумя местными парнями. До тони оказалось всего километра четыре, но нас предупредили, что вообще-то там запрещено ночевать не работникам рыболовецкого колхоза. Еще они рассказали, что вчера встретили группу Антона Кротова. Мы бы тоже с удовольствием их встретили. Изначально мы планировали их догнать уже во второй день, но при нашей почти пешеходной скорости их фора в 4 часа и 60 км помешала нам это сделать.

В этой тоне, в отличие от прошлых, места было много - на широких деревянных нарах человек 16 можно было разместить.

На ужин опять была уха. А из избы я каждый раз выходила, опасливо озираясь. Мне уже казалось, что медведи здесь кишмя кишат. Но больше мы их не видели. Кстати, все встреченные нами медведи были не коричневые, как на картинках, а темно-серые.

После этого похода у меня проснулся огромный интерес к медвежьей теме. Теперь я испытываю к этим животным смесь страха с восхищением, причем второе преобладает. Я осталась очарована их красотой и грациозными движениями. И теперь читаю и смотрю о них все, что нахожу.


Терский берег, день 4 (29 июня). Варзуга, Кашкаранцы

Утром я наконец решила искупаться в Белом море – вдруг больше случай не представится. До глубины было очень далеко, так что ограничилась плесканием на мели.
  

На берег реки Варзуги мы приехали к середине дня. Там было сильное течение и волны. На пакрафте, наверно, страшновато было бы плыть – могло вынести в море.

Сережа пошел искать, кто бы мог нас переправить. Женщина в ближайшем доме неприветливо сказала, что лодочник уехал и неизвестно когда вернется. Но неподалеку виднелись из-под машины ноги ее мужа, и тот сразу согласился нас перевезти. Ехал он на моторке с бешеной скоростью. Переправа на двоих с велосипедами обошлась нам в 250 р. По словам перевозчика, за день до этого сюда весь день приходила по частям и переправлялась группа Кротова. У нас опять затеплилась надежда увидеть кого-нибудь из них – в Варзуге.
 

На другом берегу были все те же бесконечные пески. Но сами пейзажи сменились, было очень красиво. Почти сразу нас начали атаковать полярные крачки – это более мелкие родственники чаек. В Стрельне они тоже угрожающе над нами кружили, но там мы нечаянно оказались рядом с их яйцами. А здесь яиц видно не было, а они все равно нас преследовали. Я побаиваюсь и недолюбливаю чаек с тех пор как они два года назад нападали на меня на Фриульских островах рядом с Марселем, а одна даже побила по голове. И в этой поездке их было тоже слишком много.

  

Мы так устали утопать в песке, что решили не заходить в Кузомень, славящуюся как раз своими песками. И продолжали двигаться в том же режиме, что в предыдущие дни: немножко едем, долго идем. Если так пойдет, можно и на поезд не успеть, - подумали мы. И внезапно за пару километров до поворота на Умбу начался грейдер. Это был редкий случай, когда мы ему обрадовались. Потому что наконец смогли нормально ехать. И до самого поезда ехали.


 

В деревне Варзуга никого из вольных путешественников мы не встретили. Да и вообще там было мало народу. А в магазине не было хлеба. За ним нас отправили в пекарню, но предупредили, что она могла уже закрыться - это в середине-то дня. И действительно, она была закрыта, но оттуда вышел дяденька с авоськой, из которой торчал хлеб. Сережа спросил у него, сколько километров осталось до Умбы, и тот, видимо проникнувшись, подарил нам одну буханку. Как здорово было поесть свежего хлеба!


В Варзуге находится целый комплекс церквей, старейшая из которых построена в XVII веке. На другом берегу тоже есть достопримечательности, и туда примерно каждые полчаса лодки курсируют. Но мы спешили в Кандалакшу на поезд. После нашей черепашьей скорости этих дней нам не верилось, что мы способны много проезжать - даже по асфальту.
   

Обратно поехали другой дорогой, через деревню. Жалко было уезжать – очень хорошо там на высоком берегу.
 

Грейдер должен был идти полпути до Умбы, но асфальт начался гораздо раньше. В этой части он новенький, а ближе к Умбе – старый и плохонький.

В этот день у нас на пути была еще одна интересная деревня – Кашкаранцы – с красивой церковью конца XIX века, видной издалека. А еще там на доме висел портрет Ленина.
  

У нас с Сережей разные стратегии выбора места ночевки: он боится комаров, а я – холода и ветра. Так что ему нравятся места в чистом поле, а мне – среди деревьев. В эту ночь мы встали на самом берегу моря под деревом, так что нас не кусали, и холодно не было.
Проехали 90 км.


Терский берег, день 5 (30 июня). Умба.

На болотах то и дело попадались загадочные заборы – вдали от населенных пунктов. Назначения их мы так и не поняли.

   

До Умбы самым красивым местом на нашем пути была деревня Кузрека на одноименной реке.
  

На озере Круглом Сережа порыбачил, а я поплавала. Не помню, купалась ли я раньше за полярным кругом.
 

Умба очень понравилась – хорошо бы ее подробнее посмотреть. Там была даже экологическая тропа «Старинная поморская деревня Умба», но у нас не было на нее времени, да и дождь уже начался. Кстати, я раньше в слове Умба ставила ударение на второй слог, а на Терском берегу мы ни разу не слышали такого варианта – там все ставят на первый.
  

Дальше на нашем пути были огромные озера Щучье и Колвицкое. Для ночевки мы выбрали первое, надеясь, что такое название дано ему неспроста. Утром там должна была состояться последняя в походе рыбалка. Берег нас очень разочаровал: все стоянки завалены мусором. И это в 60 километрах от Кандалакши!
Проехали 140 км.


Терский берег, день 6 (1 июля). Кандалакша

Утром был сильнейший ветер, почти ураганный. Стойки нашей палатки выгнуло в другую сторону. Хотелось скорее уйти оттуда на шоссе, где из-за деревьев ветра наверняка было меньше. Не стали ничего готовить – съели творог, купленный накануне в Умбе, и запили чаем из термоса. Предвкушаемые с вечера Сережина рыбалка и мое купание сорвались.

Дождь лил весь день. А еще начался серьезный рельеф – все время вверх-вниз.
   

Единственный поселок по дороге в Кандалакшу – Лувеньга. Это название было мне уже знакомо. Наверно, в моем первом лыжном походе - в Колвицкие тундры в 1998 году – мы сюда выходили с маршрута.
 

Глядя накануне на карту, я ожидала около Кандалакши красивые морские виды. Но оказалось, что все самое красивое было в прошлые дни. По дороге в Кандалакшу моря не видно вообще.
Самые сложные тягуны были перед самым городом – приходилось даже пешком заходить, это было легче и быстрее. А дождь к тому времени стал ливнем – таким, что почти ничего перед собой видно не было. На спуске было страшновато.

В предыдущие дни мы все хотели встретить АВПшников, но безуспешно. И на вокзале мы застали-таки парня и девушку из этой компании – правда, имена спросить забыли. Они доехали из Кузомени автостопом. По их словам, некоторые еще остались в Варзуге и почему-то в Кашкаранцах. Где же они там от нас спрятались?

Еще на вокзал приехала нас проводить Татьяна Кулебякина из Полярных Зорь, с которой мы были в походе по Норвегии в 2011 году. Было очень приятно повидаться.
 

Через пару дней в Кировске открылся Дом Для Всех, который существует до сих пор.
Денис, с которым мы расстались в Чапоме, создал на тамошнем водопаде геокешинговый тайник, потом прошел пешком до самой Умбы (около 300 км получилось!), причем по дороге спас зайчонка от куницы. А еще переплыл на пакрафте Варзугу и поплавал по Канозеру. Ушло на это чуть больше двух недель.

А Сергей с Машей – тоже из нашей пароходной тусовки – совершают сейчас, уже из Кировска, совсем потрясающее пеше-байдарочное путешествие: Октябрьский – Чурозеро – Краснощелье (это середина Кольского, примерно на долготе Кузомени), а сейчас уже который день сплавляются по реке Поной к морю, в еще более дикую, чем наша, часть Терского берега. Следить можно здесь. Мне туда уже тоже захотелось - правда, все-таки с пакрафтом вместо байдарки.

Итоги: для похода от Чапомы до Варзуги велосипед не очень рекомендую, там пешком лучше. Разве что фэтбайк, может быть? Но его через реки будет тяжелее перетаскивать. Очень рекомендую иметь неопреновые носки - можно в сочетании с сандалями. Ну и ехать в этот район лучше, наверно, в июле-августе, когда есть ягоды. В августе еще и комаров гораздо меньше.
Забрасываться на "Клавдии Еланской" удобно, недорого и интересно - очень советую.
Кстати, на следующий ее рейс - 21 июля - собиралась тоже компания АВПшников во главе с А.Кулешовым, но за несколько дней до выезда почему-то ужесточили карантинные меры и на теплоход перестали пускать людей без местной прописки.



Треки в Страве: День 1, День 2, День 3, День 4, День 5, День 6

Источник : "https://tanma.livejournal.com/92648.html" rel="nofollow"